CC BY
42
Рецензии, рефераты, обзоры
Базаркина Д.Ю., Завертяева В.М., Крамарь К.А., Кулюшин И.М.
Обсуждение проблем стратегической коммуникации в международном научном сообществе (обзор круглого стола в РАНХиГС 25 апреля 2019 года)
Базаркина Дарья Юрьевна — доктор политических наук, профессор, кафедра международной безопасности и внешнеполитической деятельности России, Институт права и национальной безопасности, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, Москва, РФ; старший научный сотрудник, факультет международных отношений, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, РФ. E-mail: bazarkina-icspsc@yandex.ru SPIN-код РИНЦ: 3405-4248
Завертяева Валерия Михайловна — стажер-исследователь, Международный центр социально-политических исследований и консалтинга, Москва, РФ. E-mail: lera. zavertyaeva@mail.ru SPIN-код РИНЦ: 7616-7115
Крамарь Калерия Александровна — магистр в области связей с общественностью, научный сотрудник, Международный центр социально-политических исследований и консалтинга, Москва, РФ. E-mail: kaleriya.kramar@yandex.ru SPIN-код РИНЦ: 9254-9608
Кулюшин Илья Михайлович — стажер-исследователь, Международный центр социально-политических исследований и консалтинга, Москва, РФ. E-mail: kulushin31@gmail.com SPIN-код РИНЦ: 4835-3970
Аннотация
Статья представляет собой обзор круглого стола «Стратегическая коммуникация перед политическими вызовами современности», прошедшего 25 апреля 2019 в Институте права и национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. Анализ стратегической коммуникации как синхронизации долгосрочной политики (реальных экономических, политических или социальных преобразований, в документах по стратегической коммуникации называемых «делами» государства, или интеграционного объединения) и самих коммуникационных процессов (коммуникационного менеджмента, связей с общественностью, рекламы, пропаганды и контрпропаганды) позволяет рассмотреть широкий спектр вопросов: от возможных способов преодоления экономических, социальных и политических кризисов до различных аспектов международных отношений и международной безопасности — мер минимизации воздействия информационно-психологического противоборства, применения искусственного интеллекта с целью предотвращения террористической деятельности и т.п. Кроме того, подход в рамках концепций стратегической коммуникации позволяет оценить, какие образы транслирует в общественное сознание то или иное решение национальных и наднациональных властных структур. В круглом столе приняли участие не только представители научного сообщества, но и Администрации Президента Российской Федерации, дипломатического корпуса, исследовательских и консалтинговых компаний и ассоциаций.
Ключевые слова
Стратегическая коммуникация, антитеррористическая деятельность, информационная безопасность, информационно-психологическая безопасность, искусственный интеллект, средства массовой информации.
25 апреля 2019 года в Институте права и национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (ИПиНБ РАНХиГС) состоялся круглый стол «Стратегическая коммуникация перед политическими вызовами современности». Организатором мероприятия выступила кафедра международной безопасности и внешнеполитической деятельности политики России ИПиНБ РАНХиГС при академической и информационной поддержке Европейско-российской сети коммуникационного менеджмента (European-Russian Communication Management Network, EURUCM Network) и Ассоциации исследований и интернационализации образования в Евразии и Африке (Association of Studies, Research and Internationalisation in Eurasia and Africa — ASRIE, Италия), ассоциаций «Евроконтинент» (Eurocontinent, Бельгия) и «Геополитика на восточном направлении» (Geopolitica Estului, Румыния). Эксперты из шести стран обсудили вопросы стратегической коммуникации (СК) государств и межгосударственных интеграционных объединений в условиях экономических, политических и социальных кризисов, геополитического соперничества и связанного с ним международного противоборства на мировой арене.
Рисунок 1. Участники круглого стола
С приветственной речью к гостям круглого стола обратился заведующий кафедрой доктор политических наук, профессор Александр Николаевич Михайленко. Он рассказал о долгой истории Президентской академии, созданной на базе двух
советских академий. Одна была основана в 1946 году как Академия общественных наук при ЦК Коммунистической партии Советского Союза, а вторая, основанная в 1977 году, называлась Академией народного хозяйства при Совете Министров СССР. В 2010 года, когда обе академии были объединены в РАНХиГС, появилось крупнейшее учебное заведение в России, чья деятельность охватывает широкий спектр направлений в области образования и научных исследований на базе как московского кампуса, так и 54 региональных филиалов. Профессор А.Н. Михайленко также подчеркнул важность международных контактов и значимость темы круглого стола с учетом современной политической ситуации.
Модераторами мероприятия выступили: доктор политических наук, профессор кафедры международной безопасности и внешней политики России (а также старший научный сотрудник факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета) Дарья Юрьевна Базаркина и доктор исторических наук ведущий научный сотрудник Дипломатической академии Министерства иностранных дел Российской Федерации, старший научный сотрудник факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, директор Международного центра социально-политических исследований и консалтинга Евгений Николаевич Пашенцев. Десять докладов по различным аспектам реализации стратегической коммуникации государств и наднациональных структур были представлены специалистами из Бельгии, Индии, Италии, России, Румынии и Швеции.
Д.Ю. Базаркина представила доклад «Противодействие террористической пропаганде как задача стратегической коммуникации: опыт Европейского Союза». Она изложила свою точку зрения по вопросу коммуникационного обеспечения антитеррористической деятельности, которое определила как «разработку и реализацию мер, обеспечивающих деятельность организации коммуникационными средствами, включая управленческие решения и механизмы распределения информации внутри организации и трансляции ее на внутренние и внешние целевые аудитории с целью искомого воздействия на них». Докладчик подчеркнул, что нарративы террористов в контексте развития современных ИКТ распространились по ряду повседневных каналов коммуникации и системное воздействие пропаганды терроризма является ключевым фактором ее влияния. В частности, это влияние усиливается, когда потенциальные боевики, одна из целевых аудиторий террористической пропаганды, подчиняются указаниям пропагандистов изолировать себя от внешнего мира — оборвать контакты с людьми, не разделяющими взгляды
328
террористов. Были также рассмотрены примеры распространения информации о противодействии терроризму в Европейском Союзе, и было выдвинуто предположение, что они выходят далеко за рамки деятельности Оперативной рабочей группы по стратегическим коммуникациям, созданной в 2015 году для борьбы с пропагандой так называемого «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в РФ). Де-факто же в систему коммуникационного обеспечения антитеррористической деятельности в ЕС входит широкий круг структур, включая те, чьи задачи выходят за рамки борьбы с терроризмом.
Джулиано Бифолки, аспирант Университета г. Рима «Тор Вергата» и соучредитель ASRIE (Италия), в своем докладе «Джихадистская пропаганда на русском языке: случай «Кавказ-Центра» и его значение для национальной безопасности» отметил, что после возникновения ИГ международное, в том числе научное, сообщество стало обращать больше внимания на пропаганду джихадизма на русском языке. В своем выступлении он представил исследование кейса «Кавказ-Центра» и обратил внимание на ряд случаев непонимания между Россией и ЕС в их подходах к противодействию пропаганде джихадистов. Докладчик отметил, что Европейский Союз несколько раз заявлял о своей приверженности борьбе с любыми формами терроризма и транснациональной преступности и желании улучшить сотрудничество с Российской Федерацией в области безопасности, но действия ЕС на Северном Кавказе, его партнерство с Грузией и поддержка последней некоторых членов бывшей Чеченской Республики Ичкерия были восприняты Россией как угроза своей национальной безопасности. Автор заключил, что «Кавказ-Центр» — это сайт, структурированный прежде всего для русскоязычной аудитории, который существует уже долгое время, потому что поддерживался (или поддерживается) западными странами и организациями. Иностранные правительства и организации должны понимать, что содействие работе «Кавказ-Центра» может стать угрозой для международной безопасности, потому что оказывает влияние не только на мусульманские общины в Центральной Азии и на Кавказе, но и на российских (в частности, кавказских) мигрантов в Европе. Выступление Дж. Бифолки важно для анализа общих проблем безопасности для ЕС и России, а также возможностей применения стратегической коммуникации для минимизирования их последствий.
Сасвати Деи, магистр географии, первый секретарь посольства Индии в Москве, рассмотрела тему «Средства массовой информации и стратегическая коммуникация в международных отношениях» с особым акцентом на стратегию
взаимодействия через социальные сети в крупнейшей в мире демократии — Индии. С. Деи определила стратегическую коммуникацию как «коммуникацию, созданную для достижения определенной цели в долгосрочной перспективе», и заострила внимание на том факте, что эта коммуникация должна быть четко спланирована. Она также представила тематическое исследование последних парламентских выборов в Индии — так называемых «выборов WhatsApp», когда 40% респондентов в специальном опросе заявили, что они являются членами группы в WhatsApp, созданной той или иной политической партией. Почти 40% респондентов в Индии указали, что они получают в мессенджерах более 10 сообщений в день. Остроумие, юмор и сарказм стали неотъемлемой частью распространяемого контента. Эта ситуация заставляет государственных чиновников адаптировать контент своих сообщений к запросам современной целевой аудитории. Кроме того, стратегическая коммуникация индийских властей учитывает влияние разнообразия: в стране проживает 1,2 млрд человек, из них 900 млн избирателей (468 млн мужчин и 432 млн женщин), существует 29 штатов и 22 официальных языка. «Для крупнейшей в мире демократии, которая по своей сути является плюралистическим обществом, стоит непростая задача — послать непротиворечивое сообщение, которое каждый мог бы воспринять однозначно», — заключила С. Деи.
Ольга Михайловна Хауер-Тюкаркина, кандидат политических наук, преподаватель факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова, выступила с презентацией на тему «Инструменты, стратегии и техники эффективных стратегических коммуникаций политического актора в условиях кризиса (Case study на примере ЕС)». Основная часть ее выступления была посвящена тезису, что кризис не является однозначно негативным явлением. Это дает политическому актору дополнительный стимул для развития, изменений и перехода в новое состояние. Однако, если соответствующие меры кризисного управления и кризисной коммуникации не будут приняты, субъект может понести большие (финансовые, кадровые, репутационные) потери. О.М. Хауер-Тюкаркина также рассмотрела различия между антикризисным управлением, кризисной коммуникацией и кризисной стратегией. На примере кампании «I want Europe» (Ich will Europa), проводимой в Германии во время пика процессов интеграции и одновременно экономического кризиса, были продемонстрированы разные уровни и механизмы коммуникации политиков.
Среди ключевых тезисов доклада О.М. Хауер-Тюкаркиной, основанных на исследовании опыта ЕС, можно выделить наиболее важные:
- несмотря на то, что в ЕС была проделана масштабная работа, создан массивный инструментарий коммуникации, в ней самой отсутствует последовательность.
- общность месседжей, коммуникация сама по себе присутствует, но это не стратегическая коммуникация (в ней нет необходимой взаимосвязи элементов). В результате имидж ЕС становится уязвим во время кризиса (растет негативный тон сообщений в СМИ, опросы общественного мнения показывают нежелательные для властей результаты и т.д.).
- стратегическая коммуникация может помочь преодолеть кризис более плавно, для чего ЕС должен разработать полноценную стратегию с четко выделенной целью, видением, нарративами, детальным планом реализации и синхронизацией усилий во всех структурах. Хотя «ЕС разработал коммуникационную инфраструктуру» (провел анализ эффективности своих инструментов коммуникации, удалил некоторые из них и скоординировал взаимодействия на национальном уровне), до реального уровня стратегической коммуникации нужно будет пройти еще долгий путь.
Евгений Николаевич Пашенцев в своем докладе «Общий искусственный интеллект: новый вызов для стратегической коммуникации» исследовал новые возможности и риски в области СК, вызванные техническим прогрессом. В частности, он представил точку зрения, согласно которой «люди должны стать киборгами», если они хотят оставаться актуальными в будущем, в котором доминирует искусственный интеллект. Это было предостережение от основателя Tesla Илона Маска. Маск утверждал, что, поскольку искусственный интеллект становится все более сложным и развитым, это приведет к массовой безработице. Таким образом, если люди хотят продолжать развивать экономику, они должны расширять свои возможности посредством «объединения биологического и машинного интеллекта», а если мы этого не сделаем, «мы рискуем стать «домашними кошками» для ИИ». Особенно интересным представляется видение Е.Н. Пашенцевым возможных сценариев мирового порядка в условиях широкого распространения новых технологий (таких как ИИ и генная
инженерия). По его мнению, есть несколько возможных вариантов будущего для человечества в новой реальности:
1) современные неолиберальные или национально-консервативные модели, которые практически повсеместно находятся в упадке. Быстрая эскалация локальных конфликтов по всему земному шару и особенно потенциальная Третья мировая война отбросят человечество назад в прошлое;
2) модифицированные капиталистические системы в форме глобальных авторитарных или тоталитарных режимов, ввергнутые в искусственно вызванное и контролируемое состояние застоя технического прогресса и глобального социального порядка;
3) централизованные бюрократические системы (под ложным флагом социализма), в которых централизованное планирование равномерно распределяет продукты, производимые роботами;
4) экстерминизм (неофеодальное общество, богатая часть которого живет в укрепленных анклавах, защищенных армиями роботов-убийц);
5) бесклассовое прогрессивное общество, появившееся в результате взаимозависимых и в некоторой степени синхронизированных революций (социальных, генетических, революций в развитии искусственного интеллекта и т.д.).
Как заключил Е.Н. Пашенцев, мир переживает сложную эпоху и стратегическая задача мировых элит состоит не в поиске альтернативной конфигурации глобальных политических и военных блоков (или в сохранении старых), а скорее в согласовании общих интересов для решения глобальных проблем человечества. Эффективность стратегической коммуникации как средства сотрудничества незначительна, если стратегические интересы и цели не соответствуют друг другу. В этом случае стратегическая коммуникация неизбежно становится инструментом информационно-психологического противоборства. Программу совместной оптимизации стратегических коммуникаций невозможно реализовать в атмосфере растущей напряженности между Россией, Китаем с одной стороны и США, ЕС — с другой.
Ольга Сергеевна Полунина, кандидат исторических наук, доцент Российского государственного социального университета, старший научный сотрудник Международного центра социально-политических исследований и консалтинга (Россия), раскрыла в своей презентации тему «Проблемы стратегической коммуникации в Латинской Америке в условиях новых информационно-коммуникационных реалий». Она подчеркнула широкую распространенность большого количества стереотипов о Латинской Америке в сознании широкой аудитории, которая считает, что «Латинская Америка очень далека от нас», и не только с географической точки зрения, но и в аспекте развития цифровой среды. Учитывая это, крайне важно больше узнавать о регионе и роли современных информационно-коммуникационных технологий в его жизни.
Латинская Америка — континент сильных контрастов, и коммуникационная сфера не является исключением. Бразилия, Аргентина, Чили, Уругвай — лидеры в разработке и реализации новых технологий, которые оставляют позади многие другие страны. Яркий пример: журналисты, освещавшие вступление в должность кубинского лидера Мигеля Диас-Канеля, все как один упомянули в своих докладах, что у него есть iPad. Это может служить свидетельством определенных стереотипов, распространенных даже в СМИ. Тем не менее латиноамериканский рынок является областью больших возможностей для иностранных компаний (банков, ритейлеров, авиаперевозчиков), и местные пиар- и рекламные агентства охотно готовы предложить им свои услуги в работе с целевой аудиторией в регионе. Инновационный кластер распространяется от Мехико до Боготы, от Лимы до Сантьяго. Например, Аргентина является известным региональным центром цифрового предпринимательства, Бразилия разработала цифровую банковскую систему, первую по распространенности в регионе. Однако все еще очень немного компаний в Латинской Америке выделяют цифровые технологии в качестве приоритета. О.С. Полунина отметила, что для того, чтобы конкурировать в цифровой экономике, Латинская Америка должна улучшить свои навыки в коммуникационной сфере (для чего необходимы сетевое взаимодействие, командная работа, креативность и инновационный гибкий подход, знание английского языка и т.д.). Она также предположила, что, несмотря на экономические проблемы (такие как безработица, политическая и социальная нестабильность), быстрое развитие новых технологий (таких как искусственный интеллект) способствует лучшему будущему региона. ИИ может быть, например, средством целевого решения проблемы сокращения рабочей силы.
Д-р Грег Саймонз, старший научный сотрудник отдела евразийских исследований Упсальского университета (Швеция), представил доклад «Трансляция ключевых нарративов в период упадка цивилизации». С его точки зрения, упадок сегодняшней либерально-демократической цивилизации очевиден, «если мы посмотрим на такие ценности или идеалы, как мультикультурализм и глобализация, которые являются аспектами либеральной глобальной утопии о людях и торговле без границ». Сегодня по-прежнему существуют «хорошие идеи», и либеральная демократия, с одной стороны, является единственной законной политической системой. Однако, с другой стороны, ряд её концептов (например, понятие демократического мира) оправдывают экспорт демократии силовым, военным путем.
Согласно теории демократического мира чем больше в мире демократий, тем меньше вооруженных конфликтов. Недемократические режимы создают возможность для конфликтов, поэтому они должны быть преобразованы в демократии. «Это то, что мы видели в 2003 году, когда средства информационно-психологической войны использовались в сочетании с провозглашением борьбы с терроризмом, а затем во время "арабской весны" ...». Если бы США и их союзники под эгидой борьбы с терроризмом не проникли в Ирак незаконно, «Арабская весна» была бы невозможна, заметил д-р Саймонз. Эти события опровергают теорию демократического мира, поскольку вторжение в Ирак вызвало ряд вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке. Хотя современные западные элиты продолжают верить в либерально-демократическую идеологию, ее реализация порождает множество негативных последствий во всем мире. С конца Второй мировой войны существуют различные политические институты, которые были созданы для поддержки системы либеральной демократии. Сегодня эта система ослабевает именно из-за количества институтов, конкурирующих друг с другом вместо того, чтобы консолидироваться. С другой стороны, такие организации, как БРИКС и Шанхайская Организация Сотрудничества, создают определенный вызов западному господству. Идея либеральной демократии на национальном уровне, по мнению д-ра Саймонза, также конкурирует с глобалистским видением этого явления.
Д-р Пьер-Эммануэль Томанн, президент и основатель международной ассоциации «Евроконтинент» и с 2007 года советник в Европейском институте международных отношений (Бельгия), представил доклад «Нарративы стратегической коммуникации, утопические и реалистические геополитические концепции, связанные с кризисом европейского проекта: влияние на отношения между ЕС и Россией». Как
334
заметил д-р Томанн, серьезное препятствие для развития непротиворечивой и достойной доверия стратегической коммуникации Европейского Союза — европейское видение многосторонности (multilateralism). «Многосторонность подчеркивается в каждом стратегическом документе ЕС и упоминается в каждом выступлении представителей ЕС на международных конференциях как центральный элемент европейского нарратива. Это понятие, хотя оно очень расплывчато, на самом деле не противоречит геополитической реальности. Идеологизированное же понимание многосторонности в ЕС до сих пор является препятствием для более широкого понимания процессов глобального развития». Докладчик рассмотрел в качестве примера последний отчет Европейского парламента о политических отношениях в Евразии. Так, Европарламент подчеркивает, что «российское полицентрическое видение концерта держав (concert of powers) противоречит вере ЕС в многосторонность и основанный на общих правилах международный порядок, в то время как присоединение России и поддержка ей этого многостороннего порядка создаст условия для более тесных отношений с ЕС». Согласно нарративу ЕС «концерт держав» противопоставлен «многосторонности» и «порядку на основе правил», выходом из тупика станет принятие интерпретации многосторонности, утвержденной именно в ЕС.
В то же время, как подчеркнул д-р Томанн, «в соответствии с геополитической реальностью полицентричность становится все более и более важной особенностью международных отношений. Более того, вызывает вопросы противопоставление понятий многосторонности и полицентричности. Полицентричность подразумевает, как подчеркивает в своем нарративе ЕС, использование баланса сил в качестве центральной доктрины «концерта держав». В понимании международных отношений Европейским Союзом это модель прошлого. Анализируя альтернативные нарративы можно, наоборот, утверждать, что приемлемый баланс сил между государствами в полицентричном мире является предварительным условием для развития многосторонних переговоров. Этот способ объединения полицентричности и многосторонности был бы не только более приспособленным к геополитической реальности, но и открыл бы больше возможностей для взаимопонимания между ЕС и Россией». С точки зрения д-ра Томанна, кризис ЕС формирует утопические взгляды и не способствует реалистичному видению возможных реформ.
Д-р Мариус Вакарелу, эксперт Национальной школы политических наук и государственного управления (Румыния), подчеркнул противоречивость стратегических и тактических потребностей политических акторов в своем докладе
«Стратегическая коммуникация между «стратегией» и повседневной политической жизнью». Он сформулировал важный вопрос: что такое «стратегическое» в повседневном дискурсе? Это только слово (смысл которого не полностью осознают те, кто его использует), стереотип или действительно осознанная необходимость? Кроме того, важно выяснить, кто сегодня может позволить себе мыслить стратегически. В наши дни для выхода на уровень стратегического мышления нам нужно больше информации, чем, например, 100 или 50 лет назад. Это требует также определенных навыков, уровня образования и образа действий. Напротив, «чтобы стать политиком сегодня, вам не нужен даже один год в школе», популистские прокламации могут открыть каждому доступ к политической карьере.
К сожалению, как заметил д-р Вакарелу, среди политиков существует определенный недостаток стратегического мышления. Эта ситуация требует не только сосредоточиться на повышении уровня образования политиков, но и позаботиться об уровне образования граждан. Последние должны научиться распознавать сиюминутные интересы политиков при поддержке того или иного решения и сопутствующих тактических мер. Важно не путать стратегические и тактические решения, меры, направленные на достижение общественных или только политических интересов. В то же время мы видим, что немногие граждане имеют образование уровня более высокого, чем у политиков. В настоящее время растет глобальная конкуренция политических элит для привлечения инвесторов в свою страну. В таких условиях необходимо иметь стратегическое видение, в частности в экономической политике. В современной повседневной жизни, как подчеркнул д-р Вакарелу, «обычные» люди чаще и глубже вовлечены в политику. Им предоставляется гораздо больше прав, они имеют «более сильный голос» и быстрее распространяют свое мнение. Политическая кампания должна адаптироваться к этой реальности каждый день, и это является ключевым фактором, который усложняет стратегическую коммуникацию, нуждающуюся в долгосрочном планировании.
Дмитрий Русланович Фатыхов, аспирант Московского государственного института международных отношений (Университета МГИМО) и представитель Администрации Президента Российской Федерации, выступил с докладом «Стратегические коммуникации в ЕС: современное состояние, перспективы, уроки для России». Он подчеркнул, что быстрое развитие новых информационных технологий создало не только бесчисленные возможности, но и проблемы для государств. Выявление того, что государства воспринимают как дезинформацию и враждебную
пропаганду, и противодействие этому являются одной из наиболее важных задач в настоящее время, и новые информационные стратегии, которые помогут достичь синергии между национальными государствами, правительствами, лицами, принимающими решения, новыми и традиционными средствами массовой информации, а также частным сектором, крайне необходимы. Это обстоятельство привело к широкому заимствованию концепции стратегической коммуникации, возникшей в коммерческой сфере, в ряде стран, главным образом в Соединенных Штатах (к примеру, Министерством обороны США). «В Европейском Союзе эта концепция также была усвоена с большим эффектом. ... Недавние события, такие как украинский и сирийский кризисы, являются катализаторами для создания того, что в будущем может стать единой системой институтов информационной политики ЕС», — заметил Д.А. Фатыхов. По его мнению, ЕС воспринял концепцию стратегической коммуникации в узком смысле, то есть лишь как противодействие дезинформации о европейской внешней политике. Это привело к созданию рабочих групп стратегической коммуникации. Несмотря на то, что, к примеру, в рабочей группе East StratCom Task Force всего девять сотрудников, а ее бюджет составляет всего 1 млн евро, эта структура является наглядным примером цельного подразделения СК. Схема института стратегической коммуникации ЕС может стать неким прототипом аналогичной централизованной российской системы.
Все прозвучавшие на круглом столе доклады вызвали живой интерес и массу вопросов аудитории. Мероприятие выявило большой интерес к теме стратегической коммуникации в различных ее аспектах.
В ходе круглого стола состоялась презентация новой коллективной монографии (фото 2). Работа «Понимание войны с террором: перспективы, вызовы и проблемы» под редакцией Рику Фланагана была опубликована в апреле этого года в издательстве «Nova Science Publishers». В этой публикации также приняли участие два докладчика круглого стола — Е.Н. Пашенцев и Д.Ю. Базаркина.
Рисунок 2. Монография «Понимание войны с террором: перспективы, вызовы и
проблемы»
Грег Саймонс представил коллективную монографию (фото 3), в которой он выступил соредактором с экспертом Фонда Горчакова кандидатом политических наук Анной Алексеевной Великой. Книга «Публичная дипломатия России: эволюция и практика» вскоре будет выпущена издательством «Ра1§гауе МаешШап». Российская публичная дипломатия привлекает все большее внимание в современной обстановке глобальной напряженности и конкуренции, однако часто публичную дипломатию нашей страны трактуют неверно. За исключением нескольких статей и глав в коллективных монографиях, почти нет материалов по данной теме ни на русском, ни на английском языке. Монография представляет широкий детальный анализ концептуальных основ российской публичной дипломатии, ее прагматических целей и конкретных направлений. Различные аспекты российской публичной дипломатии — от культурной до деловой практики — заинтересуют исследователей, преподавателей, студентов и практиков из разных стран.
Рисунок 3. Монография «Публичная дипломатия России: эволюция и практика»
В целом по итогам круглого стола можно заключить, что концепция стратегической коммуникации как синхронизации политических, экономических и социальных мер самих по себе и их коммуникационного обеспечения становится распространенным теоретическим и практическим подходом в мировом сообществе. Различия в видении целей и механизмов СК субъектами международных отношений отражают сам конкурентный характер этих отношений, но задачей научного сообщества становится привлечение внимания к глобальным проблемам, которые возможно решить только сообща.
Bazarkina D. Yu., Kramar K.A. Kulyushin I.M., Zavertyaeva V.M.
Discussion of Strategic Communication Issues in the International Academic Community (Review of the Round Table in RANEPA on April
25, 2019)
Darya Yu. Bazarkina — DSc. (Politics), Professor, Department for International Security and Foreign Affairs of Russia, Institute of Law and National Security, Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation; Senior Researcher, School of International Relations, Saint Petersburg State University, Saint Petersburg, Russian Federation. E-mail: bazarkina-icspsc@yandex.ru
Kaleria A. Kramar — MA (Public Relations), Researcher, International Center for SocioPolitical Studies and Consulting (ICSPSC), Moscow, Russian Federation. E-mail: kaleriya.kramar@yandex.ru
Ilya M. Kulyushin — Research Intern, International Center for Socio-Political Studies and Consulting (ICSPSC), Moscow, Russian Federation. E-mail: kulushin31@gmail.com
Valeria M. Zavertyaeva — Research Intern, International Center for Socio-Political Studies and Consulting (ICSPSC), Moscow, Russian Federation. E-mail: lera. zavertyaeva@mail.ru
Abstract
The article is a review of the round table "Strategic Communication Facing the Contemporary Political Challenges" held on April 25, 2019 at the Institute of Law and National Security of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA). Analysis of strategic communication as a synchronization of long-term policy (real economic, political or social transformations, in documents on strategic communication called "deeds" of the state or integration association) and the communication processes (communication management, public relations, advertising, propaganda and counter-propaganda) allows considering a wide range of issues: from the ways to overcome economic, social and political crises to various aspects of international relations and international security - measures to minimize the impact of psychological warfare, the use of artificial intelligence to prevent terrorist activities, etc. In addition, the approach within the framework of the strategic communication concepts makes it possible to assess which images are translated into the public consciousness by a particular decision of national and supranational power structures. Not only representatives of the academic community attended the round table, but also the employees of the Administration of the President of the Russian Federation, the diplomatic corps, research and consulting companies and associations.
Keywords
Strategic communication, antiterrorist activities, information security, psychological security, artificial intelligence, mass media.
