CC BY
125
УДК 047.081/083(471.324) ББК 63.3(2)
ОБЩИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ И ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ В ЦЕНТРАЛЬНО-ЧЕРНОЗЕМНЫХ ГУБЕРНИЯХ РОССИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.
Перепелицын Александр Викторович,
доктор исторических наук, профессор Воронежский государственный педагогический университет (г. Воронеж)
Аннотация. В статье рассматриваются особенности владения и пользования надельной землей в крестьянских общинах Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерниях.
Ключевые слова: крестьянство, крестьянское хозяйство, крестьянская община, землевладение, землепользование.
COMMUNAL ZEMLEVLADENIE AND LAND-USE IN CENTRAL-CHERNOZEMNYH GUBERNIYAH RUSSIA AT THE END XIX - BEGIN XX CENTURY
Perepelitzyn A.V.,
doctor of historical sciences, professor (Voronezh State Pedagogical Universiti)
Abstract. In article are considered particularities holdings and uses by land in peasant commune the Voronezh, Kursk, Orel, and Tambov provinces.
Key words: peasant population, peasant economy, peasant commune, possession by land, use by land.
Главную материальную основу хозяйства крестьян Центрального Черноземья составляли надельные земли, площадь которых в течение пореформенного периода претерпевала определенные изменения. Площадь надельной земли в Воронежской губернии в 1877 г. составляла 3 758 505 дес., в 1881 г. - 3 923 912 дес., в 1887 г. - 3 916 716 дес., в 1905 г. -3 746 442 дес.; в Курской губернии соответственно по годам - 2 457 032, 2 543 192, 2 576 499, 2 455 363 дес.; в Орловской губернии - 2 006 299, 2 044 997, 2 059 673, 2 009 101 дес; в Тамбовской губернии -2 979 110, 3 078 262, 3 090 782, 2 848 238 дес. [1] Как видим, по сравнению с данными 1877 г. в Воронежской губернии к 1881 г., в Курской, Орловской и Тамбовской губерниях к 1887 г. наблюдалось неко-
торое увеличение площади надельной земли, а затем произошло ее повсеместное сокращение. В итоге, к 1905 г. Тамбовская губерния потеряла 130 тысяч дес. В Воронежской и особенно Курской губернии уменьшение оказалось не столь значительным, но все равно и в них крестьянский надел стал меньше, чем был в 1877 г.; а в Орловской губернии площадь надельных земель в 1905 г. лишь немного превышала уровень 1877 г. Уменьшение наделов происходило в силу разных причин: отказ крестьян от части земли для понижения суммы выкупа, вплоть до получения дарственного надела; отвод земли под строительство железных дорог; корректировка размеров земли в результате более точных измерений; переселения крестьян в другие места и т.д. Большинство
106 -I
крестьян считало, что владение земельным наделом является «одним из необходимых условий не только земледельческого, но и промыслового труда, и составляет основу устойчивости его хозяйственного положения» [2].
Статус надельных земель в Центральном Черноземье имели более половины всех земель. Так, в 1905 г. надельные земли составляли в Воронежской губернии 66,9 % общей земельной собственности, частные владения - 28,1 %, земли казны, удела и прочие - 5,1 %; в Курской губернии соответственно 61,9 %, 35,1 %, 3,0 %; в Орловской губернии -50,1 %, 39,5 %, 10,4 %; в Тамбовской губернии -49,8 %, 37,6 %, 12,6 %; а в целом по региону -57,3 %, 34,7 %, 8,0 % [3].
Проблема выживаемости в сложных для сельскохозяйственной деятельности природно-климатических условиях всегда стояла перед крестьянством Центрального Черноземья, сохранив свою остроту и в пореформенный период. Одним из способов приспосабливания к меняющимся условиям, позволяющим выжить крестьянским семьям, являлся коллективно-общинный способ жизни и организации производства. Именно поэтому общинный порядок землепользования преобладал в центрально-черноземных губерниях над подворным владением. В условиях общинного землепользования хозяйствовало к 1905 г. в Воронежской губернии 383 122 (98,6 %) крестьянских дворов, в Курской губернии - 233 762 (69,7 %), в Орловской губернии - 257 658 (89,7 %), в Тамбовской губернии - 393 605 (97,0 %); в их распоряжении находилось соответственно по губерниям 3 687 100 дес. (98,4 %) всей надельной земли, 1 463 298 дес. (59,6 %), 1 758 640 дес. (87,5 %), 2 784 103 дес. (97,7 %) [4]. Как известно, при общинном наделении землей только «усадебное место давалось в постоянное пользование отдельному двору, все остальные угодья отводились всему селению в виде общественного достояния»; а при подворном - крестьянский двор получал из общего надела в постоянное наследственное пользование определенные участки «угодий раздельного пользования и неизменяемую долю в угодьях, оставленных в общем пользовании всего села» [5]. И в первом, и во втором случае права собственности на надельную землю получали не отдельные домохозяева, а земельное общество.
Каждое из трех полей, принадлежавших тому или другому обществу, разбивалось в зависимости от качества почвы на более мелкие части, называвшиеся конами, клонами, шапками и т.д., а они уже делились между домохозяевами пропорционально доле участия каждого в общем наделе [6]. Существовало большое разнообразие в формах распределения
надельной земли между общинниками, сроках частичных и общих переделов. Павловская уездная земская управа Воронежской губернии сообщала в 1895 г.: «По собранным сведениям крестьяне разных слобод и даже двух обществ одного и того же села применяют различные способы размежевания между собой наделов. Одни общества делят землю по числу ревизских душ, числившихся в 1861 году, и распределяют за сим наделы между наличным числом их, причем, в силу наследия нередко одинокие лица являются обладателями нескольких наделов, а многосемейные - одного; другие - деля землю по числу тех же ревизских душ, раздают участки исключительно надежным работникам, наиболее гарантирующим аккуратный платеж земельного налога; третьи - делят землю по числу наличных душ и берут в расчет не только работников, но и полуработников, то есть подростков не моложе семилетнего возраста; наконец, четвертые - при разделе между собой земельных участков не обуславливают возраста, то есть принимают за душу и каждого народившегося к этому времени ребенка мужского пола. Помимо этого разногласия есть разница и в сроках владения земельными участками. В одних обществах установлен годичный срок, то есть прибегает-ся к ежегодным переделкам земли, которые так пагубно отражаются на полевом хозяйстве крестьян; в других - сроки владения доходят до 12 лет, причем переделок в течение этого периода не производится» [7]. Очевидно, что существовали и иные варианты пользования крестьянами общинной землей. Отмеченное многообразие (даже в пределах одного уезда) в осуществлении общиной уравнительно-распределительных функций свидетельствовало о ее высокой пластичности и живучести, большом потенциале саморазвития. Подобный опыт максимально справедливого с точки зрения сельского хозяина распределения и перераспределения земли, учитывающий местные условия, десятки показателей демографической ситуации, качества и местоположения земли, нельзя не признать уникальным, служащим одним из объяснений привязанности крестьян к общинному строю.
Организация общинного землепользования сопрягалась с такими явлениями, как чересполосица, мелкополосица, дальноземелье, серьезно осложнявшими ведение крестьянского хозяйства. Степень негативного воздействия каждого из этих факторов на сельскохозяйственное производство зависела от конкретных условий хозяйствования.
Воронежская, Курская, Орловская и Тамбовская губернии входили в район наибольшей в стране распространенности чересполосицы [8]. Она складывалась в течение длительного периода времени и
107
существовала еще до отмены крепостного права. Существование чересполосицы и многополосицы объяснялось, прежде всего, стремлением крестьян приспособиться к неблагоприятным природно-климатическим условиям, предоставить всем семьям равные возможности, с тем, чтобы рассредоточенный по разным участкам и полосам надел обеспечивал гарантированный минимум урожая.
Чересполосица могла быть двух видов: во-первых, между крестьянскими участками и землями различных владельцев (помещиков, казны, уделов), а во-вторых, внутриобщинная. У бывших государственных крестьян и после реформы сохранилась дробность землевладения. У бывших удельных крестьян она усилилась из-за того, что в ряде мест они лишились бывших общественных запашек. Но наибольшей дробностью отличались земли бывших помещичьих крестьян. Помещики, наделяя крестьян землей, стремились сделать это таким образом, чтобы сохранить их поземельную зависимость. Для этого они преднамеренно отводили худшие участки и отрезали лучшие, вклинивали свои земли в крестьянские наделы. В результате устанавливалась запутанная, несовершенная система землеустройства, серьезно затруднявшая ведение крестьянами собственного хозяйства.
Чересполосица была типичным явлением в центрально-черноземных губерниях - на этот счет в источниках сохранились многочисленные свидетельства. В Воронежской губернии встречались селения, в которых дробление надела доходило до 42 полос земли, в Тамбовской губернии - до 30 [9]. В Дмитровском уезде Курской губернии в 20 общинах полевая земля располагалась в 5-40 отдельных местах, в 32 общинах прогон скота был частично стеснен или полностью прекращен. Дело доходило до того, что в Корочанском уезде надел крестьянина Гнездилина размером 4,5 десятины состоял из 57 участков разной величины, находившихся на расстоянии 5 верст, причем отдельные участки имели 1 сажень в ширину и 15-20 саженей в длину (1 сажень = 2,1 метра) [10]. Севская уездная земская управа Орловской губернии отмечала, что «полевые угодья, особенно лучшие, разбиты на узкие полосы (до 1,5 аршина в ширину (1 аршин = 71,12 см)), которые трудно обработать, а частые межи способствуют засорению полей и уменьшают площадь посева» [11]. За крестьянином Хижняковым числилось 7 десятин, из которых 4,5 десятины пашни были разбиты на 45 кусков размером от 20 до 700 квадратных саженей, а оставшаяся земля еще на 9 участков. Зажиточное хозяйство крестьянина И. Волкова имело 33 десятины в 171 участке, причем раздробленной оказывалась не только пашня,
но и лес, и сенокос [12]. В Воронежском уезде в начале XX в. из 289 общин только в четырех получалось по одной полосе, а 169 общин имели свыше 10 полос [13]. При оформлении выкупных операций в 1883 г. в Орловской губернии выяснилось, в частности, что крестьянский надел в имении помещика А.И. Карякина в селе Девять Дубов Кара-чевского уезда состоял из 64 десятин удобной земли в 27 участках, в имении помещика H.H. Мацне-ва в сельце Зубково Малоархангельского уезда - из 63 десятин в 7 участках, а в сельце Мацневском -из 160 десятин в 12 участках [14]. Многополосица затрудняла ведение земледелия, увеличивала затраты рабочего времени, плохо сказывалась на качестве обработки полей.
Община, распределяя землю между дворами, была вынуждена разбивать между хозяйствами надельную землю на множество небольших по площади клочков и полос. Экономист-народник В.П. Воронцов полагал, что многополосица и чересполосица были вызваны экономическим расчетом крестьян [15]. С помощью дробления единого земельного пая крестьяне ставили все семьи в одинаковое положение и «минимизировали риск экстремальных условий хозяйствования» [16].
Община же вводила на полях принудительный севооборот, который, по мнению дореволюционного исследователя П. Вениаминова, «происходил не от общинного земледелия, а от малоземелья, от необходимости обращать в выгон луг, жнивье и пар. Во многих местах устанавливать принудительный севооборот заставляет такая чересполосица, при которой проезд к одним полосам лежит через другие чужие полосы. Если при таком расположении полос каждый стал бы сеять что угодно, то с многих полос нельзя было бы совсем собрать урожай, не испортив при этом урожай соседей. Малоземелье и чересполосица - вот причины, заставляющие крестьян прибегать к принудительному севообороту» [17]. А.М. Анфимов связывал существование принудительных севооборотов, прежде всего, с условиями содержания скота: «Крестьянин обязан был вовремя убрать с поля урожай, так как по полям начинали пасти скот. Паровое поле тоже до сева служило пастбищем. Своевременно надо было управиться и с сенокосом, так как стадо переключалось на пастьбу по скошенным лугам» [18].
Ведение хозяйства серьезно осложняла чрезмерная удаленность земельных участков. В 13 уездах Курской губернии из 4 030 обследованных общин 27,3 % имели надельные земли, большая или меньшая часть которых располагалась на расстоянии более 5 верст от усадьбы, а по отдельным уездам таких общин насчитывалось до 40-50 %. Подобное
108 -I
расположение полей требовало больших непроизводительных затрат на переезды. По признанию самих крестьян, добротная обработка земли с вывозом навоза предполагала удаление не более чем на 3 версты. Такую удаленность полей имело только 54,0 % обществ, еще 18,7 % - располагали надельными землями на расстоянии от 3 до 5 верст [19]. В то же время имелись сельские общества, в которых существовало еще более тяжелое положение. В Трубчевском уезде Орловской губернии 50 общин владели сенокосными и пахотными угодьями, находившимися дальше 10 верст от усадеб, а в Корочанском уезде Курской губернии 51 община располагала землей, удаленной на 15-40 верст [20]. Конечно, обработка столь удаленных полей являлась обременительным делом, и их старались сдать в аренду, как правило, по заниженным ценам. Сенатор С. Мордвинов отмечал значительные трудности ведения хозяйства при наличии дальноземелья, приводя в качестве примера Усманскую слободу Воронежского уезда, в которой «поля находятся от селения в расстоянии 20 верст. В том же положении находятся крестьяне, хотя живущие в разных селениях, но имеющие один общий надел. Вследствие этого неудобства, крестьяне сел Гвазда и Клеповка Павловского уезда принуждены сдавать часть своих земель соседним крестьянам по 2 рубля 50 копеек за десятину, сами же снимают ближе находящиеся земли за 6 рублей» [21].
Курский губернатор признавал, что «длинно-земелье, отдаленность полевых угодий от мест усадебной оседлости, чересполосица, доходят до чудовищных размеров в Курской губернии. Владение наделом в 40-80 кусках, полосы в две сажени шириной, «бороны негде повернуть» и в 800 саженей длины ... составляют не редкое, а даже заурядное явление. Поэтому Курская губерния, одна из самых богатейших в Империи по почвенным и климатическим условиям, быстро беднеет» [22]. Становилось все более понятным, что интенсификацию аграрного производства невозможно было проводить без приближения надельных земель к усадьбам крестьян. Справедливо отмечала Ливенская уездная земская управа Орловской губернии: «Можно насчитать тысячи примеров среди крестьянского землевладения, где десятина земли разбита на 8, 10 частей и расстояние на 5, 6 и 10 верст. При таких условиях можно принимать какие угодно меры и ни одна из них не приведет к положительному результату» [23].
Проблему чересполосицы, дальноземелья, мно-гополосицы в значительной мере можно было решить с помощью государственной землеустроительной политики, но к этому приступили лишь в рам-
ках столыпинской реформы, важнейшей составной частью которой стало проведение землеустроительных мероприятий, призванных обеспечить более качественное устройство земельной площади крестьян. Промедление в разрешении аграрного вопроса не только усиливало противоречия в экономике, но и способствовало обострению политической ситуации в стране.
Как известно, в источниках и литературе роль общины в хозяйственной деятельности крестьян оценивалась по-разному. Орловская губернская земская управа в 1876 г. занимала однозначную позицию: «Гнет общины на своих членов приводит к несомненному убеждению, что пока будет существовать общинное пользование, развивающее в народе беспечность, крестьяне не пойдут далеко в усовершенствовании способов возделывания и извлечения из земли дохода, и его не будет доставать на покрытие потребностей, возрастающих в течение времени в количестве и ценности» [24]. Общеизвестны в историографии споры по этому поводу славянофилов и западников, народников и либералов, социал-демократов. Рассматривая различные позиции и фактические данные, современный экономист В.Т. Рязанов сделал справедливый, на наш взгляд, вывод, что «общинная организация крестьянского хозяйства не была чисто рыночной, а тем более капиталистической в западном варианте, поскольку исключала частную собственность на землю, но ее нельзя рассматривать как абсолютно нерыночную и с этой стороны социалистическую, поскольку она опиралась на частную собственность, на другие средства производства и результаты труда, не отвергая принцип разумной свободы хозяйствования. Такую дуалистическую форму организации производства точнее определять как смешанную, имея в виду, что она могла в своем развитии пойти по разным направлениям. Во всяком случае, она не была неподвижной и косной системой хозяйствования. В ней сочетались возможность углубления рыночных отношений в производстве и сохранение принципа справедливости и равенства в сфере распределения» [25].
Согласно концепции «моральной экономики», выдвинутой американским историком Дж. Скоттом, социальные, экономические и другие отношения в общине пронизаны этикой существования и пропитания, выживания слабейшего, поэтому крестьянскую общину правильнее рассматривать в качестве механизма, отлаживавшегося веками в целях эффективного противодействия угрозе голода [26]. Очевидно, наиболее продуктивными для пореформенного социально-экономического развития страны являлись нейтральные подходы к проблеме общины.
109
Они исключали, с одной стороны, применение к общине чрезвычайных мер, способствующих ее уничтожению, а с другой стороны, отвергали искусственное сохранение отживших порядков. Государственной власти следовало отказаться от политизации и идеологизации вопросов земельной собственности, предоставив решение судеб той или иной формы собственности и хозяйствования (в данном случае общинной) свободному ходу естественнои-сторического процесса, оказывая при этом содействие рационализации землеустройства.
Примечания:
1. Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. Вып. 1: Губернии центральной черноземной области. - СПб., 1880. - С. 67, 32-33, 140-141, 162-163, 174-175, 198-199, 210-211, 234; Статистический временник Российской империи. Сер. 3, вып. 4: Распределение земель по угодьям в Европейской России за 1881 год. - СПб., 1884.
- Табл. Б. - С. 346-352; Статистика Российской империи. Главнейшие данные поземельной статистики по обследованию 1887 года. - СПб., 1899. - Т. 22. -Вып. 9. - С. 5; Вып. 20. - С. 5; Вып. 29. - С. 5; Вып. 42. - С. 5; Статистика землевладения 1905 г. - СПб., 1906. Вып. 5. - С. 38; Вып. 20. - С. 36; Вып. 24. -С. 38; Вып. 37. - С. 39.
2. Вихляев, П.А. Очерки из русской сельскохозяйственной действительности. - СПб., 1901. - С. 13.
3. Статистика землевладения 1905 г. - СПб., 1906. -Вып. 5. - С. 39-40; Вып. 20. - С. 36; Вып. 24. - С. 38; Вып. 37. - С. 42-43.
4. Чернышев, И.В. Община после 9 ноября 1906 г. По материалам Вольного экономического общества. Ч. I.
- Пг., 1917. - С. 141-142. (Из общей площади земли не удалось отнести к общинному или подворному землевладению в Воронежской губернии 14 997 дес., в Тамбовской губернии 180 дес. - А.П.).
5. Кофод, А.А. Русское землеустройство. - СПб., 1914.
- С. 15-16.
6. Там же. - С. 17.
7. Государственный архив Воронежской области. Ф. И-20. Оп. 1. Д. 2232. Л. 119 об.-120.
8. Анфимое, A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881-1904. - М., 1980. - С. 85.
9. Чернышее, И.В. Община после 9 ноября 1906 г. (По материалам Вольного экономического общества). Ч. I. - Пг., 1917. - С. 26, 114.
10. Сокоенин, П. Длинноземелье и чересполосность крестьянских наделов в Курской губернии // Сельское хозяйство и лесоводство. - 1902. - № 11. - С. 27.
11. Государственный архив Орловской области (далее -ГАОО). Ф. 525. Оп. 1. Д. 3082. Л. 49.
12. Материалы по крестьянскому и частному землевладению Курской губернии. - Курск, 1908-1909. - С. 28.
13. Безгин, В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала XX века). - М.-Тамбов, 2004. -С. 52.
14. ГАОО. Ф. 36. Оп. 1. Д. 703. Л. 1 об., 54, 182.
15. Воронцое, В.П. Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве. - СПб., 1892. - С. 16, 96-97.
16. Рязаное, В.Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX-XX вв. - СПб., 1998. - С. 35.
17. Вениаминое, П. Крестьянская община (что она такое, к чему идет, и что может дать России). - СПб., 1908. - С. 193.
18. Анфимое, A.M. Указ. соч. - С. 103.
19. Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Вып. 19: Курская губерния. - СПб., 1903. - С. 21.
20. Бржеский, Н. Очерки аграрного быта крестьян. Земледельческий центр России и его оскудение. - СПб., 1908. - С. 60-62.
21. Всеподданнейший рапорт сенатора Мордвинова, ревизовавшего Воронежскую губернию по Высочайшему повелению в 1880 году. - Б.м., б.г. - С. 18.
22. Российский государственный исторический архив. Всеподданнейший отчет губернатора Курской губернии за 1907 год. Л. 1.
23. ГАОО. Ф. 525. Оп. 1. Д. 3082. Л. 14 об.
24. Там же. Д. 51. Л. 30 об.
25. Рязаное, В.Т. Указ. соч. - С. 341-342.
26. Современные концепции аграрного развития // Отечественная история. - 1992. - № 5. - С. 5-17.
110 -I
