CC BY
19
Происхождение аффикса -чи, наблюдающегося в даргинском литературном языке и в диалектах даргинского языка считается спорным. Отдельные исследователи даргинского языка считают, что данный аффикс, обозначающий род занятий, профессию, заимствован из тюркских языков. По поводу происхождения суффикса -чи в даргинском языке З.Г. Аб-дуллаев утверждает следующее: «Что же касается мнения о тюркском происхождении суффикса -чи и его заимствовании даргинским и другими дагестанскими языками из кумыкского языка, то это распространенное среди некоторой части даге-становедов мнение нам представляется ошибочным и уводящим от поиска источника происхождения данного суффикса. Известно, что словообразовательный суффикс -чи широко распространен как в тюркских, так и в кавказских языках. По нашему глубокому убеждению, ни там, ни тут он не является заимствованным. Функционирование одного и того же суффикса в разносистемных языках само по себе ни в коей мере не доказывает и не может доказать его заимствование одной группой языков из другой. Рассматривая в комплексе генезис категориальных морфем даргинского языка, мы пришли к выводу, что суффикс -чи в словоизменении и словообразовании имеет дейктонимическое происхождение. Мы полагаем, что суффикс -чи в тюркских и кавказских языках имеет общност-ное происхождение, восходящее к уровню общности дейктони-мических корней» [5, с. 113].
В современном даргинском языке наблюдается достаточно большой круг непродуктивных аффиксов. Они часто встречаются в давно образованных, но в весьма употребительных словах даргинского языка, однако словообразовательными моделями они уже не являются. Такие аффиксы уже перестали быть средством словопроизводства в даргинском языке и лишь сохранили свойство выделяемости.
Библиографический список
К непродуктивным аффиксам в современном даргинском языке относятся: -зар, -кула, -нуша, -рухъя, -нуч1а, -ликала, -г1е-ла, -кьар, -наба, -аг, -уц1/-руц1,-ат1ала, -у, -ган, -к1а, -укь, - уг, -ц1и, -ка: -хана: х1янчи+зар «работник», шинкьан+кула «мельник», дяхъ+нуша «лекарь», дам+рухъя «барабанщик»,
дяд+нуч1а «зурнач» (данные аффиксы обозначают род занятий, профессию),
кьурк+у «наседка», ч1и+к1а «цыпленок», пяспяс+аг «лягушка» (данные существительные образованы от звукоподражательных и звукоизобразительных слов), узи+кьар «двоюродный брат», кьари+ган «троеродный брат»,
иг+наба «любовник» (аффиксы -кьар, -ган, -наба обозначают термины родства),
тав+хана «гостиная» (аффикс, заимствованный из персидского языка, обозначает названия помещений), някъ+ликала «варежка», цурми+г1ела «свинопас», гьун+уц1 «скакун», вяш+ат1ала «движения», жал+укь «спорщик», дабр+уг «шнурок». Деривационная система современного даргинского языка непрерывно изменяется. Именно этим можно объяснить наличие в даргинском языке продуктивных, малопродуктивных и непродуктивных аффиксов. Следовательно, деривационные типы не являются раз навсегда данными для даргинского языка. Аффиксальное словообразование, его способы, сочетаемость и строй словообразовательных элементов, их функционирование - все это в даргинском языке, как и в других языках, носит специфический характер.
1. Абдуллаев С.Н. Грамматика даргинского языка. Махачкала, 1954.
2. Мусаев М-С.М. Падежный состав даргинского языка. Махачкала, 1987.
3. Муталов Р.О. Словообразовательный словарь глаголов ицаринского диалекта даргинского языка. Москва, 2011.
4. Гасанова У.У. Лексический состав и словообразование хайдакского диалекта даргинского языка. Махачкала, 2011.
5. Абдуллаев З.Г. Даргинский язык. Москва, 1993.
References
1. Abdullaev S.N. Grammatika darginskogo yazyka. Mahachkala, 1954.
2. Musaev M-S.M. Padezhnyj sostav darginskogo yazyka. Mahachkala, 1987.
3. Mutalov R.O. Slovoobrazovatel'nyjslovar'glagolovicarinskogo dialekta darginskogo yazyka. Moskva, 2011.
4. Gasanova U.U. Leksicheskijsostavislovoobrazovanie hajdakskogo dialekta darginskogo yazyka. Mahachkala, 2011.
5. Abdullaev Z.G. Darginskijyazyk. Moskva, 1993.
Статья поступила в редакцию 08.11.17
УДК 821.161.1
Gasanova G.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: uzlipat066@mail.ru
METAPHORICAL MEANINGS OF INANIMATE NOUNS AND THEIR DERIVATIVES IN THE LAK LANGUAGE IN COMPARISON WITH THE RUSSIAN. The article presents a comparative study of figurative metaphorical meanings of inanimate nouns and their adjectives in the Lak and Russian languages. As a result of the research, some features of semantic and derivational metaphorical derivation in the compared languages are revealed. They develop established independent emotionally-estimated shaped the values of everyday items. It has been established that in the Lak language the names of objects of everyday life differ particularly in the development of imaginative estimated values. The study reveals some peculiarities in the development of metaphorical values inanimate nouns and their derivatives in such languages which have different szstems.
Key words: Lak language, Russian language, derived word, inanimate nouns, metaphorical meaning.
Г.А. Гасанова, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: uzlipat066@mail.ru
ОБРАЗНЫЕ МЕТАФОРИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ НЕОДУШЕВЛЁННЫХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ И ИХ ПРОИЗВОДНЫХ В ЛАКСКОМ ЯЗЫКЕ В СОПОСТАВЛЕНИИ С РУССКИМ
Статья посвящена сопоставительному изучению образных метафорических значений неодушевленных существительных и их производных прилагательных в лакском и русском языках. В результате исследования выявлены некоторые особенности семантической и словообразовательной метафорической деривации в сравниваемых языках. Установлено, что в лакском языке особой активностью в развитии образных оценочных значений отличаются названия предметов быта. Они развивают устоявшиеся самостоятельные эмоционально-оценочные образные значения предметов быта. Данное сопоста-
вительное исследование позволило выявить некоторые особенности в развитии метафорических значений неодушевленных существительных и их производных в таких разносистемных языках, как лакский и русский.
Ключевые слова: лакский язык, русский язык, производное слово, неодушевленные существительные, метафорическое значение.
Метафоризация как один из наиболее распространённых способов создания образности привлекала внимание многих исследователей. Тем не менее, данное явление изучено недостаточно. Актуальной остается проблема мотивированности переносных метафорических значений слов разных частей речи, путей возникновения образных значений в структуре многозначного производного слова.
В науке о лакском языке вопросы семантической и словообразовательной метафорической деривации ещё не являлись объектом специального исследования. В данной области можно отметить лишь работы С.Г. Гаджиевой [1; 2]. Лингвистическое описание метафоры здесь требует дальнейших исследований.
Анализ языкового материала свидетельствует о том, что переносные метафорические значения, как в русском, так и лакском языках, развиваются преимущественно в семантической структуре конкретных существительных.
Это объясняется, видимо, тем, что конкретная лексика в основе своей образна. Сюда относятся такие слова, как наименования лиц (по профессии или роду занятий), животных, веществ, предметов реального мира.
Из этих лексико-семантических групп наиболее исследованными в русском и других языках являются названия животных. На их фоне названия неодушевленных предметов и их производные как бы остаются в тени.
Наше исследование показало, что данная лексика в плане развития образных значений не менее интересна и имеет свои специфические особенности в сопоставляемых языках.
У основной части неодушевленных существительных наблюдается полное или частичное расхождение значений в русском и лакском языках. Ср.: Пень - «О глупом или бесчувственном человеке». Кутук - «О низкорослом человеке крепкого телосложения». Бревно - «О тупом, глупом или нечутком человеке». Ттала - «верзила». Мешок - Разг. О неуклюжем, нерасторопном человеке (чаще о мужчине). Чантай - «О толстой, грузной женщине». «О ленивой нерасторопной женщине».
Расхождения наблюдаются и в лексическом составе неодушевленных существительных, развивающих образные значения. Так, например, существительные лакского языка: мяр (гвоздь), кьют1илу (молоток,), къала (крепость, башня), к1уриял (вязанка), ччюрк (мусор), ххуруп1ай, щирип1ай (волчок), ссимак (зубочистка), ссирка (уксус), дарай (шелк), ашрапи (золотая монета) и др. имеют самостоятельные переносные значения, тогда как у соответствующих слов русского языка образные метафорические значения словари не фиксируют. Ср.: Мяр (гвоздь) - «О крепком статном мужчине». Кьют1илу (молоток) - «О здоровом мужчине с крепким телосложением». Къала (крепость, башня) - «О высоком, плотном человеке». Ччюрк (мусор) - «Об очень плохом человеке». Ххуруп1ай (волчок) - «О шустром, подвижном ребенке». Ссирка (уксус) - «О вредном, недовольном человеке». Да-рай (шелк) - «Об очень хорошей, порядочной, скромной, нежной девушке» (в балх. диал.). Ашрапи (золотая монета) - «О хорошем, добром человеке» (в кул. и балх. диал.).
В ходе исследования выявилась группа слов, обозначающая характерные для уклада жизни лакцев реалии. Они также развивают образные метафорические значения. Понятно, почему в русском языке нет соответствующих наименований. Ср.: К1уриял (вязанка) - «О грузной, неповоротливой женщине» (в балх. диал.). Прачи (большая корзина для соломы) - «О толстой женщине» (в балх. диал.). Ххячара (сыромятная кожа) - «Об очень худой женщине». Ххарач1ат1а (скребок в виде металлической лопаточки для соскабливания теста с чего-либо) - «О худощавой женщине» (в балх. диал.). Лаччибут1у (каша из кукурузной и пшеничной муки с урбечем, разведенным в масле с сахаром) - «О слабом, вялом человеке» (в балх. диал.). Ч1ирайх дах1у (ткань, которую прибивали на стену вместо ковра) - «Об очень простой бесхарактерной женщине» (в балх. диал.).
Совпадение переносных значений в обоих языках отмечается лишь в некоторых словах: Золото (муси) - «О ком-либо, отличающемся большими достоинствами; (в обращении) «дорогой, милый». Рай (алжан) - «Красивое место, доставляющее удовольствие, наслаждение»; «очень хорошие условия жизни, блаженство, радость, испытываемые от чего-либо». Тряпка (вар-
ши - тряпка, которой белят стены (в балх. диал.)) - «О бесхарактерном, слабовольном человеке».
В балхарском языке, в отличие от других диалектов лакского языка, много слов, обозначающих предметы обихода, изготовленные из глины. Следует отметить, что они активно развивают образные значения. Это связано с тем, что производство гончарных изделий - основное ремесло жителей села Балхар Акушин-ского района.
Как видно из примеров, при метафоризации имен существительных, у которых превалирует предметная отнесенность слова-знака, признаки, мотивирующие метафорическое значение, являются обычно конкретными.
Метафора часто строится на признаках, свойственных предмету по существу, но не обязательно отраженных в семантике слова. Вот почему чтобы понять метафору «недостаточно знать только соответствующее значение слова, надо знать и предмет, явление, видеть его во всех разнообразных свойствах и отношениях» [3, с. 18].
В метафоризации слов важную роль играют и экстралингвистические факторы, связанные с историей народа, с окружающей ее природой, условиями быта и культурой.
В русском языке от рассматриваемых существительных конкретной семантики образуются относительные прилагательные с суффиксами -н-, -ск-, -ов- (-ев-), в семантической структуре которых развиваются переносные метафорические значения. В таком случае они переходят в разряд качественных, т. е. происходит их окачествление. Особенно продуктивен суффикс -н-, и почти все прилагательные с этим суффиксом в соответствующих обстоятельствах легко приобретают качественное значение (зеркальный шкаф - зеркальная поверхность, бархатные шторы - бархатная кожа). В лакском языке аффиксальное словообразование не развито. Категория относительности передается в лакском языке в форме родительного падежа существительных, а метафорическим производным русского языка соответствуют лакские так называемые «сравнительные прилагательные» с компонентом кунасса «подобный». В кулинском и сумбатлинском диалектах преобладают образования с хъусса («ставший»). Ср.: Золотой - 1.мусил, мусия дурсса (букв.: из золота сделанный) 2.пар-пар т1исса, муси кунмасса (подобный золоту, блестящий) [4, с. 62]. Бархатный - 1.махмурданул. 2. махмур куммасса, к1ук1лусса (букв.: подобный бархату, мягкий) [4, с. 23].
В русском языке образные значения развиваются в семантической структуре прилагательных, образованных от существительных - названий помещений, мест, названий продуктов творческой деятельности человека, названий веществ, материалов, металлов, растений и т. д.
В метафорических значениях прилагательных, образованных от существительных с локативным значением, актуализируются фоновые семы значений исходных слов. Ср.: Кабинет - 1. Комната, предназначенная для занятий. Кабинетный - 3. перен. Не имеющий живой связи с практикой, оторванный от жизни. Кабинетные проекты. Кабинетный ученый. [5, т. 2, с. 11]. Образное значение прилагательного основано на существующих в обыденном сознании носителей языка представлениях, ассоциируемых со словом кабинет, как с чем-то научным, теоретическим, связанным с бумагами, инструкциями, положениями. Келья -Жилище монаха, монахини в монастыре (отдельная комната или отдельное жилище) [5, т. 2, с. 46]. Келейный - 2. перен. Совершаемый, происходящий скрытно, в узком кругу. Келейные переговоры [5, т. 2, с. 45].
В производном келейный актуализируются фоновые семы «скрытность, секретность» исходного существительного келья. В лакском языке от существительных данной группы образуются прилагательные с суффиксом -ксса, который употребляется для сравнения одного предмета с другим по величине, размеру, количеству. Он присоединяется к названию предмета, служащему образцом сравнения [6, с. 61]. къаттаксса адимина «об очень высоком и плотном мужчине» (къатта - «дом»); къалаксса ади-мина «о высоком и плотном мужчине» (къала - «крепость, башня»).
Русские существительные - названия продуктов творческой деятельности человека, в отличие от названий помещений и
мест, развивают метафорические значения, которые усваиваются производным прилагательным и образованными от него наречием и отвлеченным существительным, образуя таким образом метафорическое гнездо. Ср.:
Картина - картинный - картинно, картинность.
Картина 4. О ком, -чем-л, вызывающем восхищение своей живописностью, красотой. «Весь - картина. Молодчина от рубашки до сапог» (Твардовский. Шофер). Картинный - 3. перен. Производящий впечатление своей внешней красотой, красивостью. «Места картинные: мирные рощи, дубы, липы, красивые сосны». (Грибоедов. Лесная глушь). Картинность - свойство по прилагательному картинный (в 3 знач.). Картинно - Нареч. к картинный (в 3 знач.). «О том, что произошло у конюшни, Маше рассказала картинно и подробно всеведущая Аграфена Присып-кина». (Лаптев. Заря). [5, т. 2, с. 37]. Трафарет - трафаретный - трафаретно, трафаретность. Трафарет - 2. перен. Принятый образец, которому следуют без размышлений, шаблон, штамп. «Трафарет нетерпим в педагогике!» (Изюмский. Алые погоны). Трафаретный - 2. перен. являющийся трафаретом (во 2 знач.), основанный на трафарете; шаблонный. Трафаретные фразы. Трафаретный прием. «Шаляпин был смелым нарушителем всех традиционных приемов, всех трафаретных образов». (Телешов. Записки писателя). Трафаретность - Свойство по прил. трафаретный (во 2 знач.). Трафаретность языка. [5, т. 4, с. 400 - 401]. Кружево - (мн. в том же значении кружева). Узорчатое, сетчатое изделие для украшения белья, платьев и т. д. // перен. чего или какое. Что-либо узорчатое или сетчатое, напоминающее своим видом такое изделие. «Пресная вода настолько разъела морской лед, что местами превратила его в тонкое кружево» (Ушаков. По нехоженой земле). Кружевной - 1. Прил. к кружево. Кружевное производство // Сделанный из кружева, с кружевами. Кружевной воротничок. 2. перен. Узорчатый, сетчатый, похожий на кружева. «Далеко около забора в кружевной тени, какую бросали на траву молодые липы, бродила кухарка Дарья» (Чехов. Неприятность) [5, т. 2, с. 137].
В лакском языке, в отличие от русского, особой активностью в развитии метафорических значений отличаются существительные-названия предметов быта. Они развивают устоявшиеся самостоятельные эмоционально-оценочные образные значения, которые также могут передаваться производным с кунасса. Ср.: Мяр (гвоздь) - «о крепком стройном мужчине». Мяр кунасса (букв.: подобный гвоздю) - «стройный, крепкий». Но ср. в устойчивом сравнении: мярду кунма т1айласса ччану (букв.: как гвозди прямые ноги). Прачи (большая корзина для соломы) -«О толстой женщине».Прачи куннасса (букв.: подобная большой корзине) - «толстая».Парачи хъусса (букв.: корзина ставшая) (в кул. диал.) - «толстая».
Гьарац1и (глиняный кувшин с одной ручкой для бузы) «О человеке, который много пьет» (в балх. диал.).Любой кувшин, не только глиняный - «О толстом человеке» (в кул. диал.). Гьа-рац1и кунасса инсан - (подобный кувшину человек) - «толстый
Библиографический список
человек». Ххячара (сыромятная кожа) - «Об очень худой жен-щине».Ххячара куннасса (подобная сыромятной коже) - «очень худая»..Ххячара хьусса (букв.: кожа ставшая) - «очень худая» (в кул. диал).
В некоторые их них отмечаются эмоционально-оценочные значения с яркой экспрессивной образностью. Это слова-характеристики, основная цель которых - выражение эмоциональной оценки. Такие значения, как правило, не передаются производным словам. Ср.: Хъурзилу (корзина из березовых прутьев, предназначенная для переноски удобрения, соломы, камней и т.п.) - «Об очень толстой, полной девушке». Гъадара (глиняный сосуд с широким верхом балхарского производства) - «о полном человеке, обжоре» (в балх. диал.). Ххарач1ат1а (скребок в виде металлической лопатки для соскабливания теста с чего-либо) -«об очень худом человеке» (в балх. диал.). Ччюрк - грязь (мусор - в кул. и балх. диал.) - «бран. О крайне непорядочном человеке, людях». Ашрапи (золотая монета) - «Об очень хорошем, добром человеке».Анализ материала показывает, что обычно адъектив с кунасса не употребляется в тех случаях, когда а) метафора-характеристика является очень емкой, и помимо образности, эмоциональной оценочности, яркой экспрессии в ней заключена высокая степень проявления признака (положительного или отрицательного); б) когда слово в метафорическом значении употребляется в языке как бранное без дифференциации значений.
В ходе исследования в обоих языках выявилась еще одна закономерность: словообразовательная модель существительное - глагол не характерна для неодушевленных существительных с конкретной семантикой. Метафоричские глаголы образуются преимущественно от переносных значений одушевленных существительных, выражающих поведенческую характеристику, причем с негативной оценкой (типа клоун - клоунничать, скоморох- скоморошничать и др. [7, с. 355].
Для неодушевленных существительных характерны модели: существительное - прилагательное, существительное -прилагательное - отвлеченное существительное.
Таким образом, данное сопоставительное исследование позволило выявить некоторые особенности в развитии метафорических значений неодушевленных существительных и их производных в таких разносистемных языках, как лакский и русский. В обоих языках выявились существительные с самостоятельными оценочными значениям. В русском языке это слова разных тематических групп, а в лакском языке - преимущественно названия предметов быта, непосредственно связанных с жизнью и деятельностью лакского народа. Каждая такая метафора -характеристика выработана в результате многовекового опыта народа и представляет запас таких образов, которые известны и привычны каждому члену данного языкового коллектива и передаются по традиции от поколения к поколению. Причем, как явствует из нашего материала, эти характеристики могут различаться в разных диалектах лакского языка.
1. Гаджиева С.Г. Структурно-семантические особенности фразеологических единиц лакского языка. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Махачкала, 1995.
2. Гаджиева С.Г. Компаративная фразеология лакского языка. Махачкала, 2001.
3. Зимин В.И.О мотивировке метафорических значений слов. Лексико-грамматические записки. Москва, 1976: 12 - 31.
4. Джидалаев Н.С. Русско-лакский словарь. Махачкала, 1987.
5. Словарь русского языка: в 4 т. Под ред. А.П. Евгеньевой. Москва: Русский язык, 1985-1988.
6. Гасанова Г.А. Производные прилагательные с семантикой сравнения в лакском языке в сопоставлении с русским. Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015; 12 (54); Ч. IV.
7. Гасанова Г.А. Метафорические значения глаголов, образованных от существительных-наименований лица, в русском языке. Мир науки, культуры, образования. 2016; 6 (61): 353 - 356.
8. Хайдаков С.М. Лакско-русский словарь. Москва, 1962.
References
1. Gadzhieva S.G. Strukturno-semanticheskie osobennosti frazeologicheskih edinic lakskogo yazyka. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 1995.
2. Gadzhieva S.G. Komparativnaya frazeologiya lakskogo yazyka. Mahachkala, 2001.
3. Zimin V.I.O motivirovke metaforicheskih znachenij slov. Leksiko-grammaticheskie zapiski. Moskva, 1976: 12 - 31.
4. Dzhidalaev N.S. Russko-lakskijslovar'. Mahachkala, 1987.
5. Slovar'russkogo yazyka: v 4 t. Pod red. A.P. Evgen'evoj. Moskva: Russkij yazyk, 1985-1988.
6. Gasanova G.A. Proizvodnye prilagatel'nye s semantikoj sravneniya v lakskom yazyke v sopostavlenii s russkim. Filologicheskie nauki. Voprosy teoriiipraktiki. Tambov: Gramota, 2015; 12 (54); Ch. IV.
7. Gasanova G.A. Metaforicheskie znacheniya glagolov, obrazovannyh ot suschestvitel'nyh-naimenovanij lica, v russkom yazyke. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2016; 6 (61): 353 - 356.
8. Hajdakov S.M. Laksko-russkij slovar'. Moskva, 1962.
Статья поступила в редакцию 21.11.17
УДК 821.161.1
Gasanova U.U., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Dagestan Languages, Dagestan State University; Department of Humanitarian and Socio-Economic Subjects, VGUU SKI MYU RF (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
Uruzbekova M.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Methods of Teaching Russian Language and Literature, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
PHONETIC PROCESSES IN THE FORMATION OF PLURALS, IN THE DARGWA LANGUAGE. The article examines sound processes in the formation of the plural in the dargwa language. It is noted that in modern dargwa language which has a number of such multi-temporal processes, based on which are installed several types form the plural of names in the Dargin language. The authors conclude that the Formation of the plural in the Dargin language is a complex phenomenon and diverse. The number of particles forming the plural names in Daghestanian languages varies from 10 to 25. Among these are simple and compound affixes. Active vocabulary consists of the formation of simple affixes. Complex particles, or the so-called suffixal complexes, make up the passive dictionary. Affixes can join as mutable and immutable basis.
Key words: Dargwa language, phonetic processes, alternation of sounds, affix, plural forms, loss of sounds, increase, distribution.
У.У. Гасанова, д-р филол. наук,, проф. каф. дагестанских языков ДГУ и каф. гуманитарных и социально-экономических дисциплин ВГУЮ СКИ МЮ РФ г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
М.М. Уружбекова, канд. филол. наук., доц. каф. методики преподавания русского языка и литературы, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
ФОНЕТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ ПРИ ОБРАЗОВАНИИ ФОРМ МНОЖЕСТВЕННОГО ЧИСЛА В ДАРГИНСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматриваются звуковые процессы при образовании множественного числа в даргинском языке. Отмечается, что в современном даргинском языке наблюдается целый ряд таких разновременных процессов, на основе которых устанавливаются несколько типов образования множественного числа. Авторы делают вывод о том, что Образование множественного числа в даргинском языке - явление сложное и многообразное. Количество аффиксов, образующих множественное число имен в дагестанских языках варьируется от 10 до 25. Среди них отмечаются простые и сложные аффиксы. Активный словарь составляют образования с простыми аффиксами. Сложные аффиксы, или так называемые суффиксальные комплексы, составляют пассивный словарь. Аффиксы могут присоединяться как к изменяемой, так и к неизменяемой основе.
Ключевые слова: даргинский язык, фонетические процессы, чередование звуков, аффикс, множественное число, выпадение звуков, наращение, дистрибуция.
Категория числа является одной из основополагающих словоизменительных категорий даргинского языка, проливающая свет на понимание отдельных вопросов. В даргинском языке проблема данной категории является мало разработанной. Образование множественного числа в даргинском языке - вопрос довольно сложный. Формы множественного числа существительных в даргинском языке имеют множество различных показателей, при этом сама основа существительного тоже часто подвергается фонетическим изменениям [1, с. 93].
При образовании форм множественного числа в даргинском языке происходит взаимовлияние основы и показателей множественного числа - аффиксов. В одних случаях основа и аффикс остаются без изменения, а в других, в определенных фонетических условиях они взаимно приспосабливаются, происходит модификация основы или аффикса. Фонетическое звучание даргинских слов отчетливо проявляется в консонантизме. В системе консонантизма фонетические преобразования даргинских слов весьма значительны [2, с. 14].
Характер возникновения и развития словоизменительных процессов обнаруживается путем анализа структурных элементов даргинского языка и их взаимосвязи. В современном даргинском языке основным значением формы множественного числа как категории является значение разделительной (дистрибутивной) множественности, т. е. существительное в этой форме может указывать на то, что определенный предмет представлен в количестве, больше чем один, тогда как члены этого множества мыслятся как однородные, а само множество как незавершенное, незаконченное. Другим значением формы множественности является значение собирательного множества. Значение собирательности также может выражаться разными способами: формой множественного числа, формой единственного числа или же лексическим способом, когда само лексическое значение слова включает это значение как один из своих компонентов. Различие между дистрибутивным и собирательным множеством заключается также и в том, что первое из них в принципе есть множество неопределенное, незавершенное, а второе - множество определенное, законченное [3, с. 17]. Как отмечает М-С.М. Мусаев
«форма множественного числа в основном выражает предмет или лицо, представленное в количестве, равном одному, обозначает родовое или обобщенно-собирательное понятие, служит указанием на вещественность предмета. Форма множественного числа выражает значение дистрибутивного множества, т.е. обозначает два и более однородных предмета, указывает на значение собирательного типа множества, т. е. обозначает ограниченную группу предметов как одно целое, выступает в значении репрезентативного типа множества, т. е. выражает конкретное лицо вместе с его окружающими» [4, с. 24].
Все изменения, происходящие при образовании множественного числа в даргинском языке, делятся на следующие виды: чередование звуков, выпадение звуков и наращение. Исходя из этого, все формы множественного числа имен существительных даргинского языка делятся на те группы (или типы), в которых: 1) основа и аффикс остались без изменения; 2) видоизмененная основа; 3) основа и аффикс подверглись изменениям.
В первую группу входят слова различной морфологической и фонетической структуры. Это: односложные слова, которые во мн.числе имеют аффикс -ми: ши-шими «села», гье - гьеми «семена»; односложные слова оканчивающиеся на согласный, имеющие во мн.числе аффикс -и: хив - хиви «орехи», жуз -жузи «книги»; односложные слова оканчивающиеся на согласный и имеющие во мн.числе аффикс - ани: хъар - хъарани «вершины», къат - къатани «слои»; заимствования из русского языка с основой на согласный: курс - курсани «курсы», роль - ролани «роли»; слова, не изменяющие своей основы и оканчивающиеся на согласный б, м, н, р, л: адам -адамти «люди», чятир - чя-тирти «шалаши», суал - суалти «вопросы», къабкъин - къаб-къинти «трофеи», жаваб - жавабти «ответы»; заимствованные слова с исходом на б, в, й, л, ль, м, н, нь, р, рь: циркуль - цир-культи «циркули», слесарь - слесарьти «слесари», банкир -банкирти «банкири», орден - орденти «ордена», залив - заливти «заливы»; слова, оканчивающиеся на -ахъ, -ухъ, -уц1, -ик1, -укь, -ат/-ят/-ет, -ек1 во множественном числе приобретают аффикс -уни: пинц1укь - пинц1укьуни «грязнули», билет - билетуни «билеты», хъарахъ - хъарахъуни «кутаны», сурат- суратуни
