CC BY
30
своим, а эту роль играют антропологические дескрипторы, и использование пространства для осуществления хозяйственной деятельности требуют защиты среды обитания этноса и отдельных его представителей.
Прочие слои представлены только в структуре отдельных концептов. Так, в концепте «река» выявлены аффективный и эстетический
слои, в концепте «ручей» — ориентационный слой, а в концепте «брод» — ценностный.
Вышеприведенные факты позволяют сделать вывод о том, что соответствующие гидросферным концептам объекты рассматривались англосаксами как собственность, которая могла обеспечить их существование.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агеева, Р.А. Происхождение имен рек и озер [Текст] / Р.А. Агеева. - М., 1985. - 144 с.
2. Мурзаев, Э.М. В поисках Беловодья [Текст] / Э.М. Мурзаев // Рус. речь. - 1994. - № 2 - С. 92-98.
3. Обедиентова, Г.В. Века и реки. [Текст] / Г.В. Обедиентова. - М., 1983. - 120 с.
4. Попов, А.И. Следы минувших эпох. Из истории географических названий Ленинградской, Псковской и Новгородской областей [Текст] / А.И. Попов. -Л., 1981. - 206 с.
5. Рудных, А. И. Семантические модели в гидронимике [Текст] / А.И. Рудных // Вопр. топономасти-ки. - 1972. - № 6. - С. 35-74.
6. Смолицкая, Г.П. Об одном этническом аспекте топонимики [Текст] / Г.П. Смолицкая // Этн. топонимика. - М., 1987. - С. 23-27.
7. Суперанская, А.В. Общая теория имени собственного [Текст] / А.В. Суперанская. - М., 2009.- 368 с.
8. Она же. Терминологичны ли цветовые названия рек? [Текст] / А.В. Суперанская // Местные географ. термины. - М., 1970. - С. 120-127.
9. Топорова, Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира [Текст] / Т.В. Топорова.- М., 1994. - 192 с.
10. Хорнби, А.С. Учебный словарь английского языка [Текст] / А.С. Хорнби. - М., 1984. - 769 с.
УДК 81'373.43
Е.В. Ганапольская
ОБРАЗНОЕ ГНЕЗДО КАК ЭЛЕМЕНТ СИСТЕМНОГО ОПИСАНИЯ РАЗВИТИЯ ФРАЗЕОЛОГИИ
Фразеологические неологизмы и инновации, которым в современной российской и зарубежной лингвистике уделяется значительное внимание, могут быть изучены как в синхроническом, так и в диахроническом плане. В синхроническом плане изучение фразеологической неологии выглядит как описание особенностей соотношения нового и старого в системе языка (или чаще — литературного языка) изучаемого
периода, в частности соотношения «фразеологическая неология — существующая фразеологическая подсистема», в диахроническом — как описание истории происхождения фразеологических единиц (ФЕ) и их изменений в процессе функционирования в языке. В данной работе нас интересует диахронический аспект. Хотя многие исследователи уже давно изучают частные случаи изменений во фразеологии, в
том числе и новой, с точки зрения диахронии, а именно происхождение и развитие отдельных единиц, работы, посвященные системному описанию, к сожалению, пока единичны.
Если рассматривать фразеологические неологизмы и инновации с точки зрения их происхождения, то в сферу изучения попадут следующие группы единиц: 1) внешние заимствования; 2) внутренние заимствования; 3) фразеологические дериваты; 4) корреляты (новые фразеологизмы, возникшие в границах существовавших ранее образов); 5) актуализировавшиеся в последнее время, хотя и ранее существовавшие, единицы; 6) новообразования, не связанные с ранее существовавшими образно-семантическими моделями. Как видим, группы эти достаточно разнородны, но объединяет их одно: все перечисленные единицы относительно недавно вошли в существующую систему литературного языка и проходят в ней адаптацию, «встраиваются» в систему. Чтобы увидеть направления этой адаптации для каждой единицы или для групп единиц, новую фразеологию необходимо, на наш взгляд, анализировать в следующем порядке:
♦ по включенности новых по форме фразеологизмов, различающихся (например, корреляты, дериваты и т. п.) или тождественных (варианты) по значению, в образно -семантическую систему языка на разных этапах его развития, начиная с современного и далее «вниз», к исторически предшествующим этапам развития языка (место новых фразеологизмов в понятийной структуре существующей фразеологической подсистемы; фразеологизмы, образованные по известным ранее образно-семантическим моделям; фразеологизмы, образованные по новым для русского языка образно-семантическим моделям; направления развития этих моделей);
♦ включенности новых по форме фразеологизмов в «структурно-синтаксическую» систему существующей на изучаемый момент русской фразеологии (направления структурных изменений, в частности самой структуры ФЕ, их сочетаемости);
♦ включенности старых по форме, но новых по значению ФЕ в понятийную систему русской фразеологии (изменения семантики).
Такой комплексный подход будет продуктивен как для исследований, направленных на установление истории происхождения каждого отдельного фразеологизма, так и для работ, посвященных изучению динамики развития всей фразеологической и, шире, образной системы языка в целом. В данной работе мы рассмотрим первый из перечисленных аспектов. Описание такого рода удобно производить в рамках гнезда, т. е. совокупности единиц, объединенных одним стержневым компонентом.
Попытки комплексного рассмотрения фразеологии в границах тех или иных гнезд для ее системного описания предпринимались неоднократно. Так, весьма продуктивным является описание фразеологизмов внутри фра-зообразовательного гнезда — совокупности ФЕ, объединенных одним общим стержневым компонентом [4].
Другой подход представлен, например, в работах А.Г. Балакая, который описывая процесс формирования фразеологического значения, использует термин «фразеологическое гнездо», понимая под ним следующее: «Можно заметить, что в пределах одного фразеосеман-тического поля количество образов ограничено. Их число значительно меньше числа ФЕ, входящих в данное поле, так как на основе одного образа обычно группируются несколько ФЕ, образующих фразеологическое гнездо. Единицы такого гнезда расширяют и конкретизируют образ и, оставаясь семантически самостоятельными, сохраняют образно-ассоциативную связь с другими единицами того же гнезда, а также с единицами других гнезд того же или смежных полей» [2]. Мы привели столь обширную цитату, так как обычно в работах, посвященных фразеосемантическим полям, термин «фразеологическое гнездо» не используется и исследователи не ставят своей задачей определить количество образов, в границах которых формируются фразеологизмы, выражающие то или иное понятие. Подход А.Г. Балакая типичен для лингвистов, «идущих» от текста, т. е. изучающих авторскую фразеологию, фразеологию текстов опреде-ленного жанра и т. п.
Таким образом, описание фразеологии «по гнездам» — явление достаточно распространенное. Однако исследования, выполненные в рамках обоих подходов, в большинстве сво-
ем носят сугубо синхронический характер и опираются на данные словарей, а привлечение контекстного материала используется в них скорее в иллюстративных целях, нежели для задач системного изучения гнезда. Такая методика описания гнезд определялась до недавнего времени ограниченными техническими возможностями проведения исследований. Только появление компьютерной техники и значительного массива текстов в электронном формате, а также создание ряда новых словарей языка Х1—ХУШ веков позволили лингвистам работать с большим массивом текстового материала разных временных пластов и начать применять описание гнезд в диахронических исследованиях по фразеологии [см., например: 6].
Представленные подходы объединяет то, что гнездо, изучаемое на том или ином временном срезе как некая данность, есть результат процессов, происходящих в системе языка и связанных с реализацией выбора знака-символа для выражения определенных понятий. Однако сложившееся представление о механизме переосмысления слова или словосочетания в процессе образования фразеологизма и практика рассмотрения как фразообразовательных гнезд, так и фразеосемантических полей не дают ответа на вопрос о степени произвольности выбора языковых средств для создания фразеологических инноваций. В то же время изучение текстового материала, включающее не только фразеологию, но и различные образные употребления слов — стержневых компонентов фразеологизмов в разные исторические периоды развития языка, показывает, что новые сложные смыслы, являющиеся синтезом более простых, находят свое выражение отнюдь не в случайных единицах, а в словах, приобретших необходимые для этого смысловые наращения в процессе своей языковой эволюции.
Для описания динамических процессов, связанных с появлением в языке новых ФЕ, можно использовать оба подхода, но начать исследования удобнее, на наш взгляд, от знака к смыслу, им выражаемому, т. е. с изучения гнезда, единицы которого имеют общее слово-компонент.
В качестве единицы описания нами было выбрано образное гнездо, а именно совокуп-
ность разноструктурных образных единиц (собственно фразеологизм, пословица, слово в его образном употреблении, устойчивое словосочетание, устойчивое высказывание со структурой предложения), объединенных одной лексемой. Как видим, образное гнездо включает и фразоо-бразовательное гнездо как свою обязательную составляющую.
Предлагаемый нами подход определен во многом тем, что в своем изучении фразеологических инноваций мы идем «от текста», производя сплошную выборку фразеологизмов из закрытого списка текстов произведений современной массовой литературы (детективов), потому что только так можно получить более или менее системное представление о процессах, происходящих во фразеологической подсистеме.
Методика описания образного гнезда предполагает следующие этапы:
1) сравнение состава рассматриваемого гнезда в настоящее время и в предшествующие исторические эпохи;
2) классификация фразеологизмов и устойчивых словосочетаний гнезда по значению, объединение их в понятийные группы;
3) классификация фразеологизмов и устойчивых словосочетаний гнезда по образности, объединение их в «образные» группы;
4) изучение сочетаемости данного слова в настоящее время и в предшествующие исторические эпохи;
5) описание его образных употреблений в их историческом развитии и последовательности появления фразеологизмов; в случае выявления заимствований в составе гнезда привлечение материала других языков с целью описания их методом структурно-семантического моделирования (В.М. Мокиенко);
6) изучение изменений значения слова свободного употребления, являющегося стержневым компонентом «образного гнезда»;
7) обобщение полученных данных с целью установления всей совокупности смысловых наращений и ассоциативно-ситуативных связей, существующих у слова в современном языке;
8) демонстрация степени заполненности существующих образных или понятийных лакун фразеологией и происходящих в ней изменений.
Хотя во многих фразеологических трудах подчеркивается недопустимость отождествления истории развития слова в его свободном употреблении и истории развития этого же слова в составе фразеологизма в качестве его компонента, мы, никоим образом не отождествляя эти единицы, считаем изучение истории развития слова в его свободном употреблении обязательным для исследования динамики развития слова как компонента фразеологизма. На наш взгляд, те смыслы и ассоциативные наращения, которые приобрели слова в составе фразеологизма, неизбежно должны появиться у этих же слов при их свободном употреблении и наоборот.
Проиллюстрируем предложенную методику и ее результаты кратким анализом гнезда воздух. Словари литературного языка XX века фиксируют более 40 фразеологизмов и устойчивых выражений с компонентом воздух. В текстах детектива было выявлено еще около 80 устойчивых словосочетаний и фразеологизмов с этим компонентом. Среди последних можно выделить два вида устойчивых сочетаний и фразеологизмов: а) трансформации ранее существовавших единиц (например, на <свежем [открытом]> воздухе — вне помещения, под открытым небом; дышать / подышать <свежим> воздухом — гулять; дыхнуть свежим воздухом — развлечься); б) совершенно новые, ранее не встречавшиеся единицы (например, словно (из кого) <как из воздушного шарика> выпустили воздух — сжаться, сникнуть, утратить уверенный вид; как воздушный шарик [шарик], из которого выпустили [выпускали] <весь> воздух — о потере формы, уменьшении в размере; из воздуха — 1) из ничего делать (чаще о деньгах), 2) ниоткуда.
Согласно данным словарей XIX века, это гнездо ранее составляло около 10 устойчивых словосочетаний и фразеологизмов: на вольный воздух [9]; (выставить цветы) на воздух — на волю из-под крыши [8]; Для него здесь воздух нездоровый — об отсылаемом куда-либо [Там же]; в воздухе [9]; благорастворение воздухов [Там же]; чепчики в воздух бросать — иноск. шутл. о чрезмерных восторгах женщин; парить по воздуху — мечтать [8]; жить воздухом — кое-как, ничем [8, 9]; Господь и воздухом напитает [8]; уксусом (воздухом) подбито [9]; Молву ве-
сти воздухом, носить ветром [8]; Воздуха словами не наполнишь [Там же]; Взапас воздухом не надышишься [Там же]; Рыбам вода, птицам воздух, а человеку вся земля [Там же]; Святой воздух, помоги нам! — касп. промышлен., т. е. погода, ветер [Там же]; воздух парит [Там же]; нюхать (воздух) — выведывать (чем пахнет) [9]. При этом в текстах художественной литературы XIX века количество образных словосочетаний с этим словом весьма велико; большинство из них употребляется и сейчас. Кроме того, как показал анализ словарного и текстового материала, ряд единиц, включенных в словари XX века, употреблялся в качестве фразеологизмов и устойчивых сочетаний уже в XIX века, но в словари того времени не попал.
В словаре русского языка XVIII века около 20 устойчивых словосочетаний со словом воздух и фразеологизмов, среди которых есть ряд заимствований из французского языка: благорастворенный воздух (воздухи); благорастворение воздуха (воздухов); растворение доброе воздуха; моровой воздух — устар. — эпидемия; упругость, тягость, давление, сопротивление... воздуха (новое); растворение воздуха; воздух растворен — устаревающ. о степени нагретости воздуха; состояние; обстоятельства воздуха; перемены, переменения воздуха — погодные или климатические колебания; пояс воздуха; нижний воздух, верхний воздух — нижний (верхний) слой атмосферы; в пространствах воздуха; в пространном воздухе (ср. фр. la vague de l'air); вольный, свободный, открытый воздух; наполнять воздух чем — во множестве испускать, издавать, излучать что-либо; выстрелить (выстрел, залп) в воздух и tirer un coup en l'air—выстрелить на воздух, попусту; взбросить, подорвать на воздух — взорвать; уйти, вылететь на воздух — испариться; взлететь (улететь) на воздух; исчезнуть в воздухе; говорить на воздух; переменить воздух; питаться воздухом; строить замки (башни, палаты, городы) на воздухе.
И наконец, в Словаре русского языка XI — XVII веков [16] есть лишь одна фразеологическая единица XII века с этим компонентом — глаголати к воздуху, а также ряд выражений аналогичной образности.
Таким образом, сплошная выборка материала из текстов и сравнение полученных данных с результатами фразеологических и толко-
вых словарей показали, что образное гнездо с компонентом воздух начало формироваться в XII веке, и к XVIII веку в его составе уже появилось фразообразовательное гнездо. А к XX — началу XXI века состав данного гнезда изменился в сторону значительного увеличения.
Все образные единицы рассматриваемого гнезда были разделены нами на понятийные группы в соответствии с их семантикой. Основными из них являются: 'открытое пространство вне помещения', 'атмосфера, окружающий мир', 'ничто', 'ощущать, чувствовать (об идеях, настроении)' 'дышать', 'эмоции: радость', 'мечтать', 'растерянность, удивление', 'говорить', 'необходимость', 'взорвать', 'неопределенность', 'выведывать, разузнавать', 'растерянность, удивление', 'надежда', 'жить', 'свобода'и др.
Далее мы разделили понятийные группы по значениям ядерного компонента с целью выявления так называемых «эксплицитных элементов фразеологического значения», т. е. тех смыслов, которые приобрели слова в составе фразеологизма (термин А.М. Мелерович) [4].
Привести все полученные результаты в данной работе невозможно, поэтому покажем лишь некоторые из них. Подробно в своих статьях мы уже рассмотрели структуру понятийной группы 'говорить' [см. об этом подробно: 5 и 7]. Мы проанализировали материал «от значения фразеологизмов к форме выражения этого значения», наглядно показав, как в ХХ веке тема говорения начинает распространяться и на те фразеологизмы с компонентом воздух, которые ранее не были связаны с представлениями о звучащей речи: повиснуть в воздухе — 2. остаться без ответа (о вопросе) [25]; <идти> будто [как] по воздуху — (идти) тихо, без звука; точно в воздухе растворился [таял, растаял] — 2. о постепенно исчезающих звуках [10], — включая их в систему ассоциаций «воздух — говорение — звук — ничто». Появление таких ассоциативных смыслов у компонента воздух «притянуло» выражения с этим компонентом из другого семантического поля, заставив их развить новое значение.
При анализе образного гнезда можно идти и встречным путем, «от образа к значению». Так, например, одним из центральных образов рассматриваемого гнезда является представление
о дыхании. Не случайно уже в XVII веке одним из значений слова воздух во множественном числе стало 'легкие (орган дыхания)'. Это значение было утрачено литературным языком, но сохранилось в говорах: «Воздух — 3. Легкие; грудь'. — В о з д у х и. Ударил по воздухах (ударил в самую грудь). Краен. Смол., 1914. — Воз-духи. «Место под грудью или ребрами». Под воздухи сапогом бил. Селищев, О яз. совр. дер., 1939» [15].
Образная ситуация, лежащая в основе целой серии «дыхательных» оборотов, включает следующие представления: 1) вещество, которым дышат; 2) среда (или пространство), в которой (-ом) происходит процесс дыхания; 3) сам процесс дыхания; 4) субъект действия. Важно отметить, что воздух с древнейших времен воспринимался и как субстанция, вещество, материя, и как место, пространство, где находится эта и другие виды материи. В результате в системе образных выражений с этим компонентом постоянно наблюдается двойное восприятие воздуха как чего-то материального и в то же время нематериального, пространства, пустоты, требующей заполнения.
Естественно предположить, что развитие образной системы в связи с этими представлениями шло в нескольких направлениях. Объем статьи позволяет нам подробно рассмотреть лишь первые две составляющие образной ситуации.
Воздух — вещество, которым дышат. Известно, что воздух с древних времен воспринимался как жидкая субстанция. Мы не будем подробно останавливаться на том, как это значение было отражено в словарях. Скажем лишь, что уже в Х1—Х^ веках встречались выражения, свидетельствующие о наличии у слова этого значения: възъдухъ. разливающеся. КР 1284, 185б; како ти облаци нагемшеся ы (т) вздуха мокрости. Пал 1406, XVIII в.; плава1еть птица сквозЕвздухъ [14]. Это представление отражено и в тексте Библии: Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших — дым, и слово — искра в движении нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух (разрядка наша. — Е. Г.) (Прем. Соломона, 2: 2-4).
Представления о воздухе как о расположенном над землей жидком прозрачном веществе,
которым дышат живые существа и которое необходимо для жизни, сохраняются еще в XVIII веке: Воздух, в нем же (разрядка наша. — Е. Г.) дышем и живем... Кн. мир. 77[17]. В этот период они столь устойчивы, что находят отражение в словообразовании: к XVIII веку относится появление прилагательного воздухоплавательный в сочетании воздухоплавательный шар [17].
И лишь во второй половине XIX века в результате новых научных открытий они начинают изменяться, что отчетливо видно при сопоставлении материалов словарей XIX века. Так, в Учебном словаре П.И. Соколова (1834) воздухом называется некое «упругое и прозрачное тело, окружающее земный шаръ и служащее къ дыхашю животныхъ». В Словаре 1847 года это пока еще «1) упругая и прозрачная жидкость, окружающая земный шаръ и служащая къ дыхашю животныхъ». А вот в Словаре В.И. Даля (1863—1866), хотя воздухом пока еще называется «...атмосфера... тонкая и упругая, прозрачная жидкость (жижа, режа, среда), которою мы дышим», сообщается, что «воздухом называют и всякое вещество в воздушном состоянии; но лучше в этом значении употреб. слово газ». И наконец, в Словаре Ф. Толля (1863) [11] и Словаре под ред. Я.К. Грота (1891) [19] воздух — это «атмосфера, всякая газообразная оболочка тел, преимущественно же воздушная оболочка, окружающая нашу землю»; «газообразное вещество. окружающее земной шаръ и служащее къ дыхашю животныхъ».
Значение 'жидкая субстанция' у слова воздух послужило начиная с XVIII века основой развития ряда образов. Так, в XVIII веке встречается устойчивое выражение растворение воздуха; воздух растворен — о степени нагретости воздуха (СлРЯ XVIII века) и некоторые другие образные словосочетания, например: Там юный монах... видит веселых птичек, свободно плавающих в море воздуха, видит — и проливает горькие слезы из глаз своих (Карамзин. Бедная Лиза).
В XIX веке данный образ получает дальнейшее развитие. В текстах этого времени можно найти множество примеров употребления слова воздух, связанного с представлением о его жидкой природе: Монастырь, озаренный лучами солнца, казалось, плавал в воздухе, несомый обла-
ками (Пушкин. Путешествие в Арзрум); чайка... роскошно купалась в синих волнах воздуха (Гоголь. Тарас Бульба); Воздух перестал струиться и висит без движения (Гончаров. Обломов). При этом часть этих образов характеризует непосредственно сам процесс дыхания, например: Пью томно воздух сладострастья (Пушкин. Таврида); жадно глотать животворящий воздух, разлитый в их [гор]ущельях (Лермонтов. Герой нашего времени).
В XX веке образ продолжает существовать, хотя составители словарей трактуют выражения, созданные на его основе, как словосочетания, в которых глагол приобретает переносное значение. Например, в Словаре под ред. С.А. Кузнецова [22] читаем: «Глотать — 1. (что). Движением мускулатуры глотки проталкивать из полости рта в пищевод и желудок; делать такие движения. Вдыхать через рот. Г. воздух (часто, с трудом дышать ртом; о рыбе или задыхающемся человеке)». На наш взгляд, здесь мы имеем дело с фразеологизмами, внутренней формой которых является сам процесс дыхания: а) глотать [пить] <ртом> воздух / глотнуть воздух, глотнуть какого воздуха, *хлюпать воздух, *хлебнуть воздуху — вдыхать / вдохнуть (ср. включенный в словари фразеологизм хватать воздух с тем же значением), б) *давиться воздухом, * захлебываться в воздухе — задыхаться, в) глоток воздуха — надежда. Влияние этого образа прослеживается и в появлении варианта впитывать с воздухом у фразеологизма впитывать с молоком матери.
Новым по сравнению с XIX веком является образ, связанный с представлением о воздухе как о веществе, которое само способно впитывать жидкость: воздух пропитан; воздух пропитывался. Он демонстрирует постепенное забвение исходной образной основы этой группы оборотов и формирование ассоциативной связи «воздух ^ жидкость», не опирающейся непосредственно на устарелые представления о физической природе воздуха. Ср.: — Вот это верно. Счастье. Мне здесь даже дышится, будто в сосновом лесу, хотя воздух насквозь пропитан бензиновым перегаром (Семенов Ю. Экспансия II). Темнело, воздух пропитывался промозглой ночной сыростью и едким запашком жженого угля (Молчанов А. Падение «Вавилона»). Жена вошла в комнату медленно, расталкивая перед
собой воздух, пропитанный дорогой парфюмерией... (Черняк В. Выездной!).
Воздух как среда, в которой происходит процесс дыхания. Второй составляющей образной ситуации «дыхание» является восприятие воздуха как среды, в которой происходит процесс дыхания. Как и в предыдущем случае, возникновение образных представлений относится к раннему периоду развития русского языка.
В системе языка нашло представление о том, что здоровый воздух полезен для человека. Так, вплоть до начала ХХ века употреблялось выражение благорастворение воздухов, значение которого определяется современными словарями следующим образом: книжн. о тишине, мире и спокойствии [1, 20]; устар., шутл. хорошая, приятная погода [18], публ. ирон. устар. о тишине, мире и спокойствии или чудесной погоде; о социальном мире и покое [3].
Церковно-славянское благорастворение означало счастливое соединение составных частей, благорастворЯти, благорастворити — удачно, хорошо соединить составные части. Водными облаки воздухъ благораствори — молеб. пение во время безд. [13]. Материалы Словаря И.И. Срезневского показывают сочетаемость слова благораствореный в ранний период развития языка: Благорастворено... время. Мин. празд. XII век. Блгарастворены въздоухы дару1а. Стихир. XII век. БЯгароствореныш дожде. Служ. XIII век. В Словаре XVIII века приводится несколько устойчивых сочетаний: благорастворен-ный воздух (воздухи), благорастворение воздуха (устар. воздухов); растворение доброе воздухов (устар.) в значении 'воздух чистый, теплый и здоровый (о свойствах погоды или климата)'. В словарях XIX века выражение встречается уже преимущественно в форме благорастворенный воздух — чистый и здоровый [23 — чистый, приятный и здоровый; 19; 21]. В Словаре Я.К.Грота [19] есть и выражение «благорастворение воздухов, изобилие плодов земных и т. п.», но дана помета «цсл.; в эктении». И лишь в «Опыте русской фразеологии» М.И. Михельсона [9] впервые в заголовок словарной статьи вынесен оборот благорастворение воздухов, т. е. выражение признано автором фразеологическим. В начале ХХ века оборот устарел, так и не успев утвердиться в какой-либо одной форме, что вполне
могло определяться экстралингвистическими факторами.
В Словаре XVIII века [17] приводятся выражения, противоположные представлениям о здоровом воздухе: воздух тлетворный — устар. злой, тягостный, заразительный...; моровой воздух — устар. эпидемия и фигуральное употребление последнего выражения — перен. Тако людиерасточающих имения своя опасаются. Сих общества моровым воздухом нарицают. Буж. Пропов. 2. В Словаре XVIII века [17] отмечается и появление оттенка значения 'какой и чего. — образно и перен. окружающая обстановка, моральная атмосфера. В первой раз вдохнул в себя чистой, питательной воздух свободы. МЖ I 107'. Последние два примера свидетельствуют о том, что «полезные свойства» воздуха начинают рассматриваться не только в плане взаимоотношений «человек — природа», но и в социальном плане — взаимоотношения «человек — общество». Обе ассоциативные линии получают дальнейшее образное развитие.
Следует отметить, что представление о нездоровом воздухе распространяется впоследствии и на оборот благорастворение воздуха, что связано, вероятно, с происхождением оборота: «Облагорастворении воздухов, о изобилии плодов земных и временах мирных Господу помолимся. Одно из прошений великой ектении (т. е. об избавлении от моровой язвы, заражающей воздух, от неурожая и войны)» [9]. Ироническое употребление этого выражения в значении 'нездоровый' можно найти, например, у Достоевского: Ведь вот, душечка моя, я вот знаю, что у вас теплого салопа нет. Уж эти мне петербургские весны, ветры да дождички со снежочком, — уж это смерть моя, Варенька! Такое благорастворение воздухов, что убереги меня, господи! (Достоевский. Бедные люди).
Первая ассоциативная связь «человек — природа» в XVIII веке параллельно получает развитие в приобретении словом воздух оттенка значения '|| пространство вне стен помещения, под открытым небом' и устойчивых выражениях вольный, свободный, открытый воздух, объединяя представления о полезных для здоровья свойствах воздуха, препровождении времени вне стен помещения и свободе: Надобно стараться пользоваться и свободным воздухом, препровождая приятные вечера в садах. Сельск. Леч.
770. Советую выводить или выносить детей своих из домов каждой день, каждой час. на вольной воздух. Дом. Леч. I 136 [17]. Все эти представления получают дальнейшее развитие в образной системе языка.
В XIX веке в интересующем нас значении ('среда, которой дышат') компонент воздух использовался весьма широко, хотя словари этого вре-мени приводят единичные примеры подобного употребления. Ср.: Для него здесь воздух нездоровый — говор. об отсылаемом куда-либо. Взапас воздухом не надышишься [8]; в воздухе [9]. Толкования выражения в воздухе в словаре М.И. Михельсона нет, но даны примеры: «Действительность представляет такое сплетение гнусности и безобразия, что чувствуется невольная тяжесть в вашем сердце. Где причина этому явлению?.. В воздухе? Да не может же быть, чтобы весь воздух был до такой степени заражен гнилыми миазмами, чтобы не было никаких средств очистить его от них... (Салтыков. Губернские очерки. Скука) <...> См. Атмосфера (иноск.) среда, сфера, веяние (собств. Окружающий нас воздух, которым мы дышим). Чем пахнет (иноск.) какие веяния, течения (какой дух)» [9].
В текстах XIX века слово воздух встречается в следующих значениях:
1) среда, которой дышат, атмосфера (метеор.): а) преимущественно полезная для здоровья, часто с определениями чистый, легкий, свежий: Весело жить в такой земле!<...> Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка ?.. (Лермонтов. Герой нашего времени); .красота везде неизреченная! Тихо все, воздух легкий; травка растет (Достоевский. Подросток); б) реже вредная для здоровья: Как вы всегда накурите; господи, что за воздух! (Достоевский. Бесы);
2) моральная атмосфера; окружающая обстановка: а) полезная для души: надобно подобно мне провести три года в душном азиатском заточении, чтобы почувствовать цену и не вольного европейского воздуха [Одессы] (Пушкин. А.И. Тургеневу, 1823); б) вредная для души: Здесь, на водах, преопасный воздух: сколько я видел прекрасных молодых людей... уезжавших отсюда прямо под венец... (Лермонтов. Герой нашего времени); [глуповцы] чувствовали, что воздух наполнен сквернословием и что далее дышать в этом воздухе невозможно (Салтыков-Щедрин. История одного города);
3) одновременно среда, которой дышат, и моральная атмосфера: Воздух чистый-с, а в хоромах-то у меня и впрямь не свежо, во всех даже смыслах. Пройдемте, сударь, шажком. Очень бы хотелось мне вас заинтересовать-с... (Достоевский. Братья Карамазовы).
В текстах XIX века представление о воздухе как среде, которой дышат, дополняется еще рядом смыслов.
Повышенное эмоциональное, реже физическое, напряжение передается образом «недостаток воздуха» и чаще всего сравнительными конструкциями точно воздуху (воздуха) <в груди> было мало [недоставало] (задыхаться), как без воздуха, задохнуться, точно (кому) нехватало воздуху, например: Мартын Петрович едва окончил эту явно им наизусть затверженную и частыми вздохами прерванную речь... У него словно воздуха в груди недоставало: его побледневшее лицо снова побагровело, и он несколько раз утер с него пот (Тургенев. Степной король Лир).
Значение необходимости чего-либо также передается через образ воздуха как среды, которой дышат, и также нередко с помощью сравнительных оборотов: Им квас как воздух был потребен, / И за столом у них гостям / Носили блюда по чинам (Пушкин. Евгений Онегин. XXXV); Это было нечто такое, чего он уже более всего стыдился. а между тем сам же посылал за мною ежедневно, двух часов без меня пробыть не мог, нуждаясь во мне как в воде или в воздухе (Достоевский. Бесы). В Словаре А.И. Федорова [25], созданном по материалам текстов XVIII—XX веков, сравнение как воздух (нужен кто-нибудь) 'совершенно необходим' приводится в качестве устойчивого. Следует отметить, что появление в языке тех или иных устойчивых сравнительных оборотов нередко может служить признаком формирования новой «образной линии», образно-семантической модели.
Данные дополнительные смыслы проявляются у компонента воздух в составе следующих образных выражений: *(разевать рот) будто отобрал воздух (кто у кого) — выражение лица, характерное для состояния полной растерянности, удивления; не хватало воздуха (кому) — было трудно дышать от волнения; не хватило воздуха (кому) — кто-либо задохнулся. То, что это именно устойчивая ассоциативная связь
компонента воздух с понятием 'необходимость' и образа «недостаток воздуха» с понятием 'повышенное эмоциональное напряжение', подтверждает недавнее появление в языке «парадоксального» сравнительного оборота как рыба без воздуха. Приведем примеры: Сосед все так же спал, уткнувшись в стену, но вот Максимов уже не сидел, а лежал, при этом судорожно размахивая руками, разевая рот как рыба без воздуха и что-то там хрипя. На белой больничной рубахе, в районе сердца, алели два пятна. Значит, если я еще не совсем позабыл высшую математику, именно столько ранений несколько минут назад получил этот бедняга (Кивинов А. Страховочный вариант). . Я говорила о любви как о чувстве, которое, как я думаю, приходит со временем, когда человек понимает, что без своей половины он, как рыба без воздуха, жить не может (Форум в Интернете; в Интернете в на-стоящий момент поиск показывает более 3500 употреблений этого оборота)
Как видим, подход «от образа к значению, им выражаемому», с одной стороны, позволил показать, какие основные ассоциативные смыслы приобретает лексема воздух в процессе своего функционирования в образной системе изучаемого гнезда, а с другой — подвел нас к более глубокому пониманию закономерности появления фразеологических вариантов, включая и «парадоксальные». Последние
отнюдь не всегда возникают как результат языковой игры; в ряде случаев они есть результат развития у варьирующих компонентов дополнительных ассоциативных смыслов.
Таким образом, если применить оба подхода («от значения к образу» и «от образа к значению») к изучению образного гнезда в диахронии, появится возможность увидеть сетку ассоциативных смыслов и образов, связанных с функционированием рассматриваемой лексемы (стержневого компонента фразеологизма) в языке и обеспечи-вающих динамику развития фразеологической подсистемы.
В процессе описания образного гнезда в диахронии мы показали, что фразеологизм помогает закреплять за словом приращения смысла и, следовательно, выступает одним из центральных звеньев образной и семантической эволюции лексической системы языка, посредником в передаче и закреплении новых ассоциативных смыслов. В то же время изучение исторических изменений, происходящих внутри непосредственно фразообразователь-ного гнезда в тот или иной период его существования, невозможно без учета смысловой эволюции слов, являющихся стрежневыми компонентами современных фразеологизмов в разные исторические периоды жизни языка.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ашукин, Н.С. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения [Текст] / Н.С. Ашукин, М.Г. Ашукина. — Изд 3-е, испр. и доп. — М., 1966.
2. Балакай, А.Г. Фразеологическое значение в аспекте аккумулятивной функции языка (На материале фразеосемантических полей с типовыми значениями «совесть», «стыд», «честь») [Текст] / А.Г. Балакай // Исслед. по общей и дагестанской фразеологии: межвуз. тематич. сб. научн. статей. — Махачкала, 1989. - С. 27-39.
3. Берков, В.П. Большой словарь крылатых слов русского языка [Текст] / В.П. Берков, В.М. Мокиен-ко, С.Г. Шулежкова. - М., 2000.
4. Бирих, А.К. Словарь русской фразеологической терминологии [Текст] / А.К. Бирих, С.С. Волков, Т.Г. Никитина. — Мюнхен, 1993.
5. Ганапольская, Е.В. Почему сотрясение воздуха стало пустым? (о развитии ассоциативной связи 'воздух — говорение — звук' в русском языке) [Текст] / Е.В. Ганапольская // Славянская фразеология и прагматика. — Загреб, 2007. — С. 289—294.
6. Она же. Развитие фразеологических гнезд как часть процесса эволюции образной системы языка [Текст] / Е.В. Ганапольская // Лингвист. и методич. аспекты системных отношений единиц языка и речи: материалы Х юбил. Междунар. научн. конф. «Пушкинские чтения» (6 июня 2005 г.)/
сост. и отв. ред. Н.Е. Синичкина. — СПб., 2005. — С.74—76.
7. Ганапольская, Е.В. Формирование устойчивой ассоциативной связи 'воздух — говорение — звук' в русском языке [Текст] / Е.В. Ганапольская // Актуальные проблемы соврем. лексикологии и словообразования: сб. науч. статей/ под ред. Г.Н. Алиевой. - Махачкала: ГОУ ВПО «ДГТУ», 2006. - С. 26-44.
8. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст]. В 4 т. / В.И. Даль. — М., 1989. - Т. I
9. Михельсон, М.И. Русская мысль и речь. Свое и чужое. Опыт русской фразеологии [Текст]: сб. образных слов и иносказаний. В 2 т. / М.И. Михельсон. - М., 1994.
10. Мокиенко, В.М. Словарь сравнений русского языка [Текст] / В.М. Мокиенко. - СПб., 2003.
11. Настольный словарь для справок по всем отраслям знания (справочный энциклопедический лексикон) [Текст]. В 3 т. / под ред. Ф. Толля. - СПб., 1863. - Т. I.
12. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка [Текст] / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М., 1992.
13. Полный церковно-славянский словарь (со внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений) [Текст]. В 2 т./ сост. священник магистр Г. Дьяченко. - М., 1998. - Т. 1.
14. Словарь древнерусского языка (XI—XIV вв.) [Текст]. В 10 т. / АН СССР; Ин-т рус. яз.; гл. ред. Р.И. Аванесов. -М., 1988. - Т. I.
15. Словарь русских народных говоров [Текст]. -Вып. 5. - СПб., 2002.
16. Словарь русского языка XI—XVII вв. [Текст]. -Т. I-XXI. Вып. 2. - М., 1975.
17. Словарь русского языка XVIII века [Текст]. -Вып. 4. - Л., 1988; Вып. 5. - Л., 1989.
18. Словарь русского языка АН СССР [Текст]. В 4 т./ под ред. А.П. Евгеньевой. - М., 1957-1961; Изд. 2-е. - М., 1981-1984 (МАС).
19. Словарь русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук [Текст] / под ред. Я.К. Грота. - Вып. 1 (А - Втас). -СПб., 1891.
20. Словарь русской фразеологии [Текст]: ист.-этимол. справочник/ А.К. Бирих, В.М. Мокиенко, Л.И. Степанова. - СПб., 1998.
21. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук [Текст]. Т. I - IV. -СПб., 1847.
22. Современный толковый словарь русского языка [Текст] / под ред. С.А. Кузнецова. - СПб., 2001.
23. Соколов, П.И. Общий церковно-славяно-русский словарь [Текст] / П.И. Соколов. - Ч. I. -СПб., 1834.
24. Срезневский, И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам [Текст] / И.И. Срезневский. - СПб., 18931912. - Т. I.
25. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII - XX в.[Текст]. В 2 т./ под ред. А.И. Федорова. Новосибирск, 1991. - Т. 1.
УДК 81 '373
Н.А. Пузанова
ПРОБЛЕМА ВЫБОРА ГЛАГОЛА-СИНОНИМА (КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД)
В процессе взаимодействия с реальностью как объектом познания и отражения ее сознанием человек осуществляет когнитивные пре-
образования и выбор языковых средств, что позволяет видеть в нем языковую личность, а в языке - ее творческую деятельность. Для
