CC BY
51
НУРОВА Г.В.
ОБРАЗ ЖЕНСКОГО БОЖЕСТВА В БУДДИЗМЕ МАХАЯНЫ
О мать, сияющая славой и благостью, Явись пред нами.
Поиски человечеством универсальных форм достойного существования, поиски нравственных путей, систем, позволяющих людям выдерживать стрессы, порождаемые развитием общества, нашли выражение в создании религиозных институтов древних и молодых. Буддизм самая древняя религия, получившая широкое распространение в странах Азии - Юго-Восточной, Центральной и Восточной её частях. Возможно одной из причин его успешного проникновения в культурную среду многих стран, является гибкость в отношении к обычаям, нравам народов, к которым он приходил. И конечно, нельзя не отметить прогрессивное отношение к женщине в целом, к её социальному положению. Вообще же, отношение к человеку с его насущными вопросами бытия, с проблемами и терзаниями является важнейшими из точек соприкосновения буддийской философии и реалий жизни.
С самого момента рождения человек начинает познавать окружающий его мир, осознавать себя как личность, и процесс этот растягивается на долгие годы. Интерес к человеку, к его познавательным возможностям, его самосознанию, социальному взрослению - всё это сложные и актуальные проблемы. Первыми и, пожалуй, главными фигурантами в этом процессе являются родители: мать и отец. До определённого возраста мать играет доминирующую роль в сознании большинства людей. Это обусловлено психологией и физиологией развития младенца, его незащищённостью и родовой предназначенностью. Общение человека с матерью продолжается всю жизнь, с той только разницей, что в начале жизненного пути, будучи беспомощным существом, ребёнок полностью нуждается в ней; по мере же роста, взросления необходимость постоянного присутствия матери рядом, отпадает. (В некоторых случаях дети, живущие самостоятельной жизнью, настолько отдаляются от своих матерей, что почти прекращают контакт с ними.) Но, несмотря на самостоятельное существование, даже во взрослом периоде жизни, человек связан с матерью духовно, испытывая необходимость общения с ней хотя бы изредка, чувствуя себя полноценным членом семьи. Духовная связь матери и дитя является настолько крепкой, что прерывается лишь со смертью первой. Если отец - это символ защиты, силы, покровительства, то мать - это, прежде всего, забота, ласка, опека и мудрость. Автор в своей статье пытается вкратце рассмотреть связь «мать-дитя» через иррациональное, в данном случае - через идеальные образы женских божеств в буддизме махаянского толка, которые играют большую роль в самосознании человека.
Примером взаимоотношений верующего с объектом его веры, поиском духовного идеала может служить вера в божество «Тару». В разных религиях мира с их пантеонами богов и удивительным разнообразием можно выделить явления схожего характера - существование божеств женского рода. В индуизме это Ума, Парвати - супруги Шивы; Сарасвати и Савитри - супруги Брахмы; Лакшми -супруга Вишну. С точки зрения европейских исследователей, эти (супруги) - «шакти» являются избранницами своих божественных супругов, носительницами «женской энергии, разлитой в космосе». «Боги обретают силу только в единении с шакти» (1) - считает известный исследователь Н.Л.Жуковская. Несмотря на поверхностное сходство парных божеств в индуизме и буддизме а, также учитывая общие истоки происхождения обеих религий - Индию, есть желание внести некоторую ясность в трактовку женских персонажей в буддизме махаянского толка.
Согласно многочисленным исследованиям, учёные пришли к выводу, что Тантра берёт начало в далёкие времена матриархата «от жриц и шаманок» древней Индии. В этой связи конструктивным и
обоснованным видится мнение бурятской исследовательницы Сыртыповой С.Х., которая предостерегает: «существует опасность некорректного использования терминов, вне определённой традиции, что влечёт за собой смешение понятий и неправильное толкование» (2). Какими бы познавательными и глубокими ни были примеры, связанные с историей возникновения буддийской тантры, не стоит рассматривать внешнюю сторону данного вопроса в отрыве от его сущности - идейной концепции Ваджраяны, его сердцевины, основывающейся на философии буддизма. Существование духовных супруг у божеств анутарайога-тантры, не говорит о каком-то натуралистическом (вульгарном) подходе. То, что несведущему человеку кажется простым и легко объяснимым (сходство с индуизмом), при ознакомлении с самой проблемой, касающейся теории о происхождении высших божеств буддизма, ощущается выстроенная стена его философии, в основе которой лежит нравственность. Раскроем данное понятие, включающие три момента:
1) «нравственность личного освобождения» - это путь воздержания, недопустимости различного рода поступков и высказываний, которые могут причинить вред;
2) забота о других живых существах, называемая нравственностью Бодхисаттв», - достижение которой возможно лишь при недопустимости себялюбия, эгоистичного ума, заботящегося о себе;
3) «нравственность Тантры» - это особые методы, «дающие возможность представить себе полностью развитые тело и ум, что позволяет успешно помогать другим живым существам. Эта нравственность открывает нам путь к воздержанию, благодаря которому мы оказываемся в состоянии превзойти своё ограниченное телесное и умственное восприятие и увидеть себя преисполненными сияния мудрости и сострадания» - вот те основные принципы, изложенные Его Святейшеством Далай-ламой Тензин Гьяцо (3).
Если обратиться к другому знатоку буддийской философии Лингу Ринпоче, то из его объяснений следует, что посредством восприятия себя в божественном теле, человек устраняет «обыденное восприятие» (4) мира, цепляющегося за обыденное видение, основанное на пяти психофизических совокупностях: формы, ощущения, распознавания, составных факторов и сознания.
Следует обратить внимание на то, что буддизм делится на две колесницы: Хинаяну и Махаяну, где подход к символическому предназначению божеств различен. Хинаяна - малая колесница (колесница индивидуального освобождения), где идеалом является архат (святой) достигший нирваны и Махаяна (колесница всеобщего спасения) - большая колесница, идеалом в которой считается Бодхисаттва, существо стремящееся достичь нирваны, для счастья всех существ, страдающих в сансаре. «Культ бодхисатттв настолько важен для махаяны, что её часто называют Бодхисаттвояной - Колесницей боддхисаттв» (5). Монголам, принявшим буддизм в XVI в.в., были известно понятие «бодхисаттва» (санскр.): в монгольском языке присутствует термин «бодьсад», долгое время не применявшийся, смысл его означает - «существо, достигшее высокой степени нравственного совершенства; его превосходит только будда». В каноническом тексте сутры «Сердце Арья Праджняпарамиты» на ойратском (калмыцком) языке, также встречается термин «бодьсад», означающий существо высокого уровня духовности, все понятия сводятся к одному - высоконравственному существу.
Калмыцкое духовенство изучало философские тексты последователей будды не только на языке страны снегов, но и родном, благодаря подвижнической деятельности великого огторгуйн зая пандиты -основателя письменности «тодо бичиг». в буддизме вера в «три драгоценности» (Ьурвн эрдни)- будда, учение, община монахов, принятие «прибежища» (иткл) в них являются первостепенными с точки зрения принадлежности к буддийскому вероисповеданию, важнейшими, по значимости для индивидуума, решающего стать буддистом, одновременно и женские божества получили сильное развитие, почитание, в буддизме отсутствует понятие «бог», но есть божества (эманации будд), их проявления, помимо будд, бодхисаттв, идамов, защитников существуют богини - это богини тары (двадцать одна тара), самые известные среди них - белая и зеленая тары (цаган дярке, ноган дярке, в отличие от гневных форм), слово тара переводится с санскрита как «спасительница», т.е. в самом имени заключён смысл её предназначения - спасти от страданий все живые существа, в понимании природы этой богини важно знать, что она проявляется как материнский аспект будды сострадания - авалокитешвары (санск.) т.е. она является женской эманацией просветлённого существа, с точки зрения религиозного восприятия, тара - это будда, воплощённый в женском теле, проявление ума будды, существуют молитвы ойратской письменности «тодо бичиг», посвягцённые таре: «дара экэйн бутэл», «цаган дара экэйн бутэлийн арга», «ногой дара экэйн абашик» (6) и др., переведённые зая пандитой, - красноречивые свидетельства важности культа этих божеств, их популярности; символа нравственного совершенства, добра и красоты.
Тара-Дарке, воплощение материнского начала Будды, проявление его сострадательной активности; калмыками воспринималась однозначно: Дярке - мать. Существует два восприятия, «две стороны осознания буддизма» (7): внутреннее - философско-аскетическое и внешнее - популярно - религиозное. Функциональную роль Таре можно отнести к популярно-религиозному буддизму. В монгольской, бурятской традиции имя этой богини пишется Дара Эхе, т.е. Тара-мать, каждому верующему она близка, подобно матери. Многие художники изображали женские божества. Можно говорить о существовании школ по написанию буддийских образов - китайской, тибетской, монгольской.
Непревзойдёнными по совершенству остаются работы монгольского скульптора 17 в.в. Занабазара «Сияматара» (Зелёная Тара), Белая Тара и двадцать одна Тара. Свидетельством широчайшей популярности женских божеств, любви к Таре среди калмыков является наличие большого количества танок (дарциг) с изображением Ноган Дярке и Цаган Дярке хранящихся в фондах академии Маймонида, экспонировавшихся в стенах КГКМ им Пальмова, а также танки с этими же божествами из коллекции музея Пальмова. Дарцигов с Тарой много, они различаются лишь размерами и мастерством исполнения. Есть экспонаты, предназначенные для украшения интерьеров храма - высотой 1,5 м., а также совсем малые - 40 см - для домашнего алтаря. Калмыцкие буддийские дарциг (иконы) представляют интерес для исследователей не только с точки зрения эстетической ценности, но доказательство существования у степного народа чистой традиции буддизма, чьи корни ведут в далёкое прошлое Индии. В буддийской культуре, философии делается упор на сострадании как идеале бодхисаттвы, где важнейший принцип -все живые существа - матери. Зелёная Тара-Ноган Дярке настолько сострадательна, что в прошлом дала клятву, достигнув состояния Будды, продолжать перерождаться в облике женщины. В Монголии также был известен миф, связанный с её миссией: «Дара-эхэ, которая впервые от начала бытия, пожелала, не изменяя своего женского тела на мужское, устраивать благо для одушевлённых существ, за что и получила высшую степень бодисаттва» (8) Иконографические образы божеств в калмыцкой танкописи, соответствуют классическим образцам буддийского искусства Тибета, Монголии и др., что говорит об общих корнях и тенденции развития буддийской танкописи.
Бурятский путешественник Г.Ц. Цыбиков (конец XIX века) описывает особо почитаемые сакральные объекты в Лхасе - храме большого Чжу: «ещё одна, весьма чтимая святыня, находящаяся в отдельной комнате в углу первого двора, обращена дверями на восток. Эта статуя богини Тары (зелёной, по-тибетски - Долма), по преданию, прежде находилась внутри главного храма, но монгольский Гуши-хан, в гневе за её молчание на его вопросы, повелел вынести её вон; когда её вынесли и дошли до момента нынешнего её нахождения, она вдруг промолвила: «Я останусь здесь» (9). Поражённые таким чудом, её оставили на этом месте и воздали почести, которые продолжаются и доныне. Здесь в различных местах тесно расставлены и другие статуи, изображающие различных Тар. Главная святыня выделяется своей величиной, золочёным ликом и роскошной драпировкой одежды». Воплощениями Белой и Зелёной Тар были признаны 2 жены знаменитого правителя Тибета царя Сронцзангамбо. «Непальская принцесса в качестве Зелёной Тары, а китайская в качестве Белой Тары». Земным воплощением (эманацией) Зелёной Тары была объявлена жена предыдущего правителя, восьмого Богдо - гэгэна Монголии Джебзун Дамба Хутухты. Не менее интересным примером из истории Российской государственности является факт признания монгольскими, бурятскими ламами Екатерину II воплощением Белой Тары.
Калмыки внесли свой вклад в искусство танкописи. Так, истинным шедевром традиционного буддийского искусства является вышитая шелком танка-дарциг Ноган Дярке (Зелёная Тара), хранящаяся в Ставропольском краеведческом музее. История её создания относится к началу ХХ-го века, к празднованию 300-тия семьи Романовых. Эта удивительная по красоте танка была вышита руками юных девушек в Болыпедербетовском улусе калмыцкой степи под руководством опытного ламы бакши. Техника вышивки гладью была настолько развита в среде калмыков, что, по свидетельству И. Житецкого, «редкая разве калмычка не умеет этого делать» (10). Отсюда искусное вышивание танок (дарциг), столь характерное для калмыцкого культового искусства. В буддийской иконе, вышитой калмыцкими мастерицами, облик Ноган Дярке полностью соответствует канонам. Она прекрасна: её гибкое тело, нежное лицо, золотые украшения, лотосовый трон выполнены с большой искусностью и любовью. Помимо центральной фигуры Ноган Дярке на танке вышиты фигуры 21 Тары, защитников Учения, а также Будды Шакьямуни, великого ламы Цонкапы (тиб) - Зунква-гегена(калм.) с учениками Кхедрубом-ринпоче и Гъялцабом-ринпоче в верхней её части. В нижнем поле танки вышиты защитные божества, традиционные для школы «гелук», каждое, окружённое языками пламени: Каларупа, танцующий на буйволе; шестирукий Махакала, попирающий ногами белого Ганешу; Шри Деви - Окон Тенгер, на муле. С культом Окон Тенгер (небесное божество) у калмыков связан праздник Цаган cap, она является «надмирской» (11)
покровительницей, защитницей дхармы, т.е. в буддийском понимании она «освободилась» от сансарических, мирских концепций и находится за пределами сансарического существования. Качество вышивки настолько великолепно, что каждая деталь, каждое божество мгновенно узнаваемы. Почитание, любовь к Таре настолько велики, что даже долгие годы забвения, гонений на религию не смогли стереть её идеализированный облик из памяти калмыцкого народа.
Существует народная калмыцкая легенда о происхождении названия местности овата, связанная с женскими божествами. Суть её в следующем: «Однажды Белая Тара (Цаган Дярке) и Зелёная Тара (Ноган Дярке) отправились в Тибет. По пути решили, выбрав хорошее место, сойти на землю, чтобы отдохнуть. Загремел гром, вспыхнула молния, а затем засияла радуга. Спасительницы сошли на землю. Отдохнув, они продолжили свой путь. На том месте, где они только что побывали, забил родник чистейшей воды, выросли деревья. Люди, увидевшие чудо, позвали гелюнгов, которые провели молебен, обряд «Ова тяклгн» в честь Цаган Дярке и Ноган Дярке.
С тех давних пор это место носит название Овата, т.е. место, где есть Ова (Оваа-та - возвышенность). Земля Оваты плодородна, богата родниками с хорошей, пресной водой. Родник «Цаган болн Ноган Дярк» тихо струится в балке Уласта.... Сохранился и поныне след от стопы одной из спасительниц: глубокий провал в земле, который остаётся не подвластным времени. Люди до сих пор находят на этом месте медные и серебряные монеты, которые когда-то приносили сюда, как подношение богам...Вода из родника целебна и помогает при различных женских заболеваниях» (12). Эта легенда символ огромной веры в живительную силу Тары (Дярке).
Родник с прохладной водой в безводной степи, может быть оценен лишь тем, кому пришлось побывать в самую жаркую пору в полупустыне. Родник - это непросто возможность утоления жажды человеком, но и символ жизни, её эквивалент, её мера. Придание божественного характера возникновению родника, мистической связи с божествами, подчёркивает бесспорную важность воды в жизни кочевников, а наделение природных сил сверхъестественными возможностями - желанием объяснить происхождение водного источника, ценность лечебных качеств состава воды. Как часто в моменты страха или потрясений калмыки мгновенно восклицают: «дярке-дярке», первое слово, как будто ребёнок взывает к матери, т.е. в подсознании верующего два понятия - мать и дярке неразделимы. Религия не может существовать без постоянной информационной подпитки. Легенды - яркий пример такого бытия. Одновременно буддийские легенды способствуют формированию понятийно-мыслительного процесса сознания и самосознания человека, придают новый импульс для поддержания веры в нравственный идеал. В концептуальном подходе веры в Тару-Дярке слиты понятия о божественном: нравственное и эстетическое; рациональное и иррациональное - абсолютизированная сущность человека, спроецированная на воображаемое существо.
Дярке - термин прочно и давно являющийся синонимом божественной протекции, защиты. Подобно тому, как человек в тяжёлые мгновения своей жизни зовёт мать, так и верующий обращается к любой из Тар с просьбой о помощи. Ноган Дярке считают избавительницей от 8-ми страхов. Это «внешние страхи»: пожары, наводнения, львы, слоны, змеи, воры, тюремные оковы и демоны. Эти восемь внешних соответствуют восьми негативным качествам сознания («клешам»): гордости, зависти, злости, алчности, неправильным взглядам, привязанности, сомнениям и заблуждениям. Мантру Ноган Дярке, пожалуй, знает каждый верующий: Ом таре туттаре туре сваха (санскр.) - Ом даре ду даре дуре сууха (калм.) Множественная рецитация мантр различных божеств есть обязательное каждодневное действие верующего буддиста, независимо от уровня его подготовки и понимания им учения. В буддийской традиции всё, что касается отношений индивидуума, верующего человека с объектом поклонения (такими как гуру, ламы) можно определить краткой формулой «мать-дитя», «учитель-ученик». Как ребёнок вверяет себя матери с отцом, безоговорочно и полностью, так верующий полагается на объекты прибежища без сомнений и колебаний. В классическом тексте буддийской молитвы «Восхваление двадцати одной тары» в первых строках идёт обращение к Таре: Ом простираюсь перед досточтимой Освободительницей". В другой, не менее известной «Молитве-обращении к Таре», в строках которой, она названа матерью, выражено отношение к этому божеству - трепет и любовь: О, богиня, с прошлых жизней я тебя созерцаю (13), Ты вершишь просветлённые дела будд трёх времён. Сине-зелёная, с одним ликом и двумя руками, мгновенно дарующая покой, Мать, держащая лотос утпалу, пусть все знаки твои будут благоприятны».
Вера в силу и божественную протекцию Тары (Дярке) отражена в следующем тексте молитвы:
Если эти молитвы искренне вознести
Дважды, трижды или семь раз подряд,
Будь то ради себя или на благо другим,
Тот, кто желает ребёнка, получит его;
Тот, кто желает богатства, также его обретёт.
Тара - это «трансцедентальная мудрость великого блаженства», она есть «видение абсолютной истины и обычной истины всего сущего». И здесь видно начало, концепция гуру, ключевая роль в религии, насчитывающей 2 тыс. 500 лет своего существования. Тара, есть «абсолютный Гуру - настоящий, действительный Гуру». «Все Будды рождаются от этого абсолютного Гуру, этой мудрости недвойственных блаженства и пустоты» (14), что спорно, но это видение истины в религиозной интерпретации и концепции автора.
Таким образом, можно сделать краткие выводы. Человек есть точка отсчета, как для самого себя, так и для общества. Чтобы быть кем-то, так или иначе идентифицироваться, человек принимает на себя тот или иной онто-антропологический образ - сознательно или бессознательно, свободно или насильственно. Женские божества буддизма махаяны выступают идеалом женщины - матери высоких нравственных качеств, поскольку она играет существенную роль в воспитании и обучении ребёнка, наряду со светским и религиозным. Здесь можно отследить механизмы норм-запретов, идеализаций; комплекс идей; функций: защитных, мировоззренческих, эмоционально-психологических и т.д. Природные и социальные элементы в образах божеств постепенно сливаются воедино и выступают как персонифицированное олицетворение всей реальной действительности.
«Высоконравственное поведение - одна их главных черт идеального образа женского божества» (15). В то же время общеизвестно, что танки - это культурно-исторические памятники, свидетельство высокой культуры степного народа, которые могут исчезнуть, если их не беречь.
В настоящее время несколько калмыцких юношей и девушек проходят обучение в школе танкописи в Дхарамсале, Сев. Индия. Обучение буддийской канонической живописи требует длительного времени, самоуглубленного созерцания, скрупулезного, внимательного следования наставлениям Гуру (багши) учителей. Создатели высокого эстетического образа, заключенного на полотне танки (дарциг) — это люди, обретшие ценные внутренние качества, основанные на альтруистическом подходе; базой для такого подхода должно быть художественное образование, неразрывно связанное с тысячелетней традицией буддийской философии.
1. Жуковская Н. Ламаизм и ранние формы религии. -М., 1977. -С.56.
2. Сыртыпова Сурун-Ханда. Культ богини хранительницы Балдан Лхамо в тибетском буддизме. -М., Восточная литература, 2003. -С.36.
3. Далай-лама Х1У.Буддийская практика: Путь к жизни, полной смысла. -М.: Издательский Дом Гелиос, 2003. -С.36.
4. Эссенция буддизма. -New Delhi.: Тибет Хауз, 2003.-С.90.
5. См.: Религии мира: Учебное пособие / Под ред. М.М. Шахнович. Изд. 2-е, дополн. -СПб.: Издательство С.-Петербургского Университета, 2005. -С.148.
6. Санджиев А.Б. О'Далай Зая Пандита Ойратский. -Элиста: ЗАО " НПП" Джангар", 2007. -С.57.
7. Бобровников А. Устные наставления Манджушри // Вестник русского географического общества. -СПб., T.XVII. -С.72.
8. Позднеев А. М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу. -Элиста: Калм. книжн. Изд-во, 1993. -С.48.
9. Цыбиков Г.Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета. Т.1.-М.: Наука, 1981. -С.81.
10. Житецкий И.А. Сборник трудов членов петровскаго общества исследователей астраханского края. -Астрахань: Типография «Астраханского листка», 1892. -С.71.
11. Богдо- гэгэн Халха Джебзун-Дамба Ринпоче IX. Драгоценные наставления. -Улан-Удэ.
12. Семь звёзд / Сост., пер., коммент. Д. Э. Басаев. -Элиста: Калм. книжн. изд-во, 2004. -С.134.
13. Молитвы страны снегов / Пер. с англ. Ю. Жиронкиной. -М.: Monks art ,2002.-С. 60-70.
14. Лилиан Ту. Все Будды. -М.: София, 2004.-С.81.
15. Наднеева К. А. Буддизм Махаяны в Республике Калмыкия. Ч.2./ К.А. Наднеева. -Элиста: Изд-во Калм. Гос. Ун-та,2002. -С.76.
