CC BY
137
litical-and-legal categories. According to the author, the correlation consists in the fact that being of juridical kind constitutional-and-legal responsibility always has political nature. Political responsibility in its retrospective aspect
must have legal bases and therefore not break the limits of constitutional-and-legal responsibility.
Key words: political responsibility, constitutional-and-legal responsibility.
ОБРАЗ ПРОКУРОРА В ДОРЕВОЛЮЦИОННОМ ЮРИДИЧЕСКОМ АНЕКДОТЕ
А.А. Демичев
В статье реконструируется образа прокурора в правосознании российских подданных на основе изучения дореволюционного юридического анекдота. Делается вывод, что прокурор представлялся современникам в качестве достаточно грамотного чиновника, но бюрократа и формалиста, для которого абстрактная справедливость намного ценнее человеческих судеб. В работе также анализируются причины такого восприятия.
Ключевые слова: дореволюционный юридический анекдот, прокурор.
Судебная реформа 1864 г. внесла немало новаций в юридическую сферу жизни российского общества. Это и организация уголовного и гражданского судопроизводства на основе принципов публичности, гласности, состязательности, и введение новых институтов (мирового суда, суда присяжных, адвокатуры), и реорганизация прокуратуры, и многое другое.
Ученые в дореволюционный, советский и современный периоды отечественной истории посвятили немало работ как судебной реформе 1864 г. в целом, так и отдельным ее институтам. При этом основным источником для историков и юристов служили нормативно-правовые акты, делопроизводственные материалы, периодическая печать, статистика и, в значительно меньшей степени, воспоминания различных судебных деятелей.
Обозначенный круг источников, несомненно, широк, однако только его использование не позволяет уяснить, как население страны (а не только конкретные государственные, общественные и судебные деятели) относилось к тем или иным институтам, а также какой образ судей, адвокатов, прокуроров и т. д. сформировался в правосознании россиян.
Целью данной статьи является реконструкция образа прокурора в правосознании российских подданных на основе изучения специфического исторического источника -дореволюционного юридического анекдота.
Конечно, анекдот отражает правосознание не всего населения страны в целом, а определенной социальной группы, где он возник и циркулировал. Такой социальной средой, по-видимому, являлся город. Собственно группой-носителем юридического анекдота, скорее всего, была городская образованная публика. Сюда, кроме лиц юридических профессий, можно отнести журналистов, студентов, а также тот слой, который принято называть «разночинцами». Если профессионалы сталкивались с судом по долгу своей службы или рода занятий, то другие категории оказывались в суде по воле случая, или же заинтересовавшись конкретным процессом.
Формальный количественно -тематический анализ комплекса дореволюционных анекдотов уже сам по себе дал интересные результаты. Если о суде присяжных до нас дошло более десятка анекдотов, о мировом суде -около двадцати, об адвокатах - порядка сорока, то анекдотов, где хотя бы упоминался прокурор - всего семь! Этот показатель выглядит странным, т.к. при рассмотрении судом всех уголовных дел участие прокурора было обязательным. Таким образом, мы сталкиваемся с не вполне понятной ситуацией: об участии присяжных заседателей и адвокатов в уголовных процессах упоминания имеются во многих анекдотах, а об участии прокуроров их почти нет. Хотя без них эти процессы не могли состояться в принципе.
Выясним, носят ли, несмотря на достаточно большой цифровой ряд, указанный
ранее, эти показатели случайный характер, или же это действительно определенная закономерность. Попробуем проанализировать обнаруженные семь анекдотов, где упоминаются работники прокуратуры, и скоррелировать выводы, сделанные из их содержания с их небольшим количеством.
Анекдот № 1 [1]
«Член окружного суда М. был не только хороший юрист, но и талантливый рисовальщик. Присутствуя при разборе уголовных дел, он в свободные минуты любил набрасывать карикатурные изображения подсудимых, свидетелей и т. п., и рисунки всегда были очень удачны. Раз по рассеянности он нарисовал карикатурную фигуру на свободном поле лежавшего перед ним дела, забыл потом стереть резинкой эту фигурку, и дело вместе с ней было отослано в судебную палату.
Здесь прокурором был некий педант, который, просматривая дело и увидав фигурку, воспылал гневом и немедленно послал дело обратно с запросом: что означает упомянутая фигура?
Получив дело и запрос, член суда не мог не рассмеяться над этим пассажем и затем отложил дело в сторону. Несколько времени спустя - новое требование прислать дело и объяснение того, что означала фигура, нарисованная на поле.
Нужно было отвечать. М. достал дело, полюбовался на карикатурную фигурку и потом старательно стер ее резинкой. Затем он послал обратно дело и следующее объяснение: «Что касается фигуры, упомянутой два раза г-ном прокурором, то, несмотря на тщательные поиски, в деле она не могла быть найдена».
Нового запроса после этого не последовало».
В приведенном выше анекдоте прокурор представляется формалистом, недалеким бюрократом, которого интересуют «бумажки» и их правильное оформление. А ведь на самом-то деле ничего плохого в запросе прокурора нет! Разве можно считать нормальной ситуацию, что судья, вместо того, чтобы отправлять правосудие, рисует на полях дела? Кроме того, прокурор не мог не заметить этот рисунок и соответствующим образом не среагировать на него. Ведь если бы прокурор пропустил рисунок, то можно было бы вести речь, что он невнимательно работал с документами и, вообще, некачественно осуществляет надзорную функцию.
Несмотря на указанные очевидные моменты, симпатия авторов и рассказчиков анекдота № 1 явно не на стороне прокурора.
В анекдоте № 2 вновь прокурор оказывается объектом насмешки.
Анекдот № 2 [1]
«Председатель:
- Г-н пристав! Почему в числе вещественных доказательств нет окровавленных брюк подсудимого?
Судебный пристав:
- Брюки при судебном следствии были переданы по принадлежности.
Председатель:
- Г-н прокурор! Ваше заключение?
Прокурор (приставу):
- Я полагал бы, что суд может продолжать заседание без брюк».
В общем-то, ничего особенного в этой истории нет - ее основой стала обычная оговорка, из разряда тех, которые часто имеют место в любой деятельности, связанной с формализованной речью (судебные процессы, публичные выступления политиков, лекции преподавателей и пр.). Тем не менее, именно прокурор в этом анекдоте (не судья, ни пристав, ни адвокат и т. д.!) выступает в качестве главного «героя». Мы полагаем, что основой анекдота № 2 послужила реальная оговорка какого-нибудь работника прокуратуры, услышанная, скорее всего, журналистом, находящимся на процессе. А вот почему на неудачное высказывание именно прокурора обратил внимание журналист - это уже другой вопрос.
В анекдоте № 3 прокурор уже не предстает в неприглядном свете, однако адвокат его просто «переигрывает».
Анекдот № 3 [1]
«Защитник, защищающий на суде двух воров, из которых один украл днем, другой ночью:
- Господин прокурор относительно моего первого клиента нашел отягчающим вину обстоятельством то, что он совершил кражу днем; теперь относительно моего второго клиента он находит отягчающим вину то, что он украл ночью. Поэтому позволю себе спросить г-на прокурора: «Когда же, по его мнению, должна происходить кража?»
Таким образом, складывается ощущение, что прокурор представляет собой некоего субъекта, стремящегося только «посадить» обвиняемого, его мышление конкретно и не выходит за рамки отдельных уголовных дел, он не способен самостоятельно сопоставить два однотипных дела и выработать единую линию своего поведения. Адвокат же в данном случае легко загоняет прокурора в логическую ловушку (которая, кстати, является софизмом, не имеет никакого отношения к
правосудию и не несет никаких правовых последствий) и при этом вызывает симпатию публики своим остроумием.
Следующие четыре анекдота связаны с именем известного адвоката Федора Никифоровича Плевако.
Анекдот № 4 [2]
«Старушка украла жестяной чайник стоимостью дешевле пятидесяти копеек. Она была потомственная почетная гражданка и, как лицо привилегированного сословия, подлежала суду присяжных. Защитником старушки выступил Плевако. Прокурор решил заранее парализовать влияние защитительной речи Плевако и сам высказал все, что можно было сказать в защиту старушки: «Бедная старушка, горькая нужда, кража незначительная, подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но - собственность священна, все наше гражданское благоустройство держится на собственности, если мы позволим людям потрясать ее, то страна погибнет».
Поднялся Плевако:
- Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... Старушка украла старый чайник ценою в тридцать копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно.
Присяжные оправдали подсудимую».
Анекдот № 5 [3]
«Однажды Плевако защищал владелицу небольшой лавчонки, полуграмотную женщину, нарушившую правила о часах торговли и закрывшей торговлю на 20 минут позже, чем было положено, накануне какого-то религиозного праздника. Заседание суда было назначено на 10 часов. Суд вышел с опозданием на 10 минут. Все были налицо, кроме защитника - Плевако. Председатель суда распорядился разыскать Плевако. Минут через 10 Плевако, не торопясь, вошел в зал, спокойно уселся на месте защиты и раскрыл портфель. Председатель суда сделал ему замечание за опоздание. Тогда Плевако вытащил часы, посмотрел на них и заявил, что на его часах только пять минут одиннадцатого. Председатель указал ему, что на стенных часах уже 20 минут одиннадцатого. Плевако спросил председателя:
- А сколько на ваших часах, ваше превосходительство?
Председатель посмотрел и ответил:
- На моих 15 минут одиннадцатого.
Плевако обратился к прокурору:
- А на ваших часах, господин прокурор?
Прокурор, явно желая причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил:
- На моих часах уже 25 минут одиннадцатого.
Он не мог знать, какую ловушку подстроил
ему Плевако и как сильно он, прокурор, помог защите.
Судебное следствие закончилось очень быстро. Свидетели подтвердили, что подсудимая закрыла лавочку с опозданием на 20 минут. Прокурор просил признать ее виновной. Слово было предоставлено Плевако. Речь длилась две минуты. Он заявил:
- Подсудимая действительно опоздала на 20 минут. Но, господа присяжные заседатели, она женщина старая, малограмотная, в часах плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные. А как у нас обстоит дело с часами? Когда на стенных часах - 20 минут, у господина председателя - 15 минут, а на часах господина прокурора - 25. Конечно, самые верные часы у господина прокурора. Значит мои часы отставали на 20 минут, и потому я на двадцать минут опоздал. А я всегда считал свои часы очень точными, ведь они у меня золотые, мозеровские.
Так если господин председатель, по часам прокурора, открыл заседание с опозданием на 15 минут, а защитник явился на 20 минут позже, то как можно требовать, чтобы малограмотная торговка имела лучшие часы и лучше разбиралась во времени, чем мы с прокурором?
Присяжные совещались одну минуту и оправдали подсудимую».
Анекдот № 6 [4]
«Судили священника. Набедокурил он славно. Вина была доказана. Сам подсудимый во всем сознался. Поднялся Плевако. "Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грехи". Священника оправдали».
Анекдот № 7 [6]
«Плевако любил защищать женщин. Он вступился за скромную барышню из провинции, приехавшую в консерваторию учиться по классу пианино. Случайно остановилась она в номерах «Черногории» на Цветном бульваре, известном прибежище пороков, сама не зная, куда с вокзала завез ее извозчик. А ночью к ней стали ломиться пьяные гуляки. Когда двери уже затрещали и девушка поняла, чего от нее домогаются, она выбросилась в окно с третьего этажа. К счастью упала в сугроб, но рука оказалась сломана. Погибли розовые мечты о музыкальном образовании. Прокурор занял в этом процессе глупейшую позицию:
- Я не понимаю: чего вы так испугались, кидаясь в окно? Ведь вы, мадемуазель, могли бы разбиться и насмерть!
Его сомнения разрешил разгневанный Плевако.
- Не понимаете? Так я вам объясню, - сказал он. - В сибирской тайге водится зверек горностай, которого природа наградила мехом чистейшей белизны. Когда он спасается от преследования, а на его пути - грязная лужа, горностай предпочитает принять смерть, но не испачкаться в грязи!..».
В анекдотах № 4-7 прокуроры с профессиональной точки зрения выглядят вполне достойно, показывая неплохую подготовку, однако Ф.Н. Плевако во всех случаях выглядит значительно лучше. Видно, что он манипулирует присяжными заседателями намного эффективнее работников прокуратуры. При этом адвокат выглядит остроумным, ироничным и симпатии рассказчиков и слушателей анекдотов на его стороне.
Обратим внимание, что в анекдотах № 4-6 вина подсудимых ни у кого не вызывает сомнения, тем не менее, присяжные заседатели встают на сторону защиты. Прокурор же при этом представляется бездушной машиной, для которой формальное соблюдение закона выше человеческой судьбы. «Бездушность» прокурора проявляется и в анекдоте № 7, где он недоумевает, почему, вдруг, девушка выпрыгнула из окна, когда к ней в номер ломились пьяные мужчины.
Вообще, особой симпатии, судя по анекдотам, к прокурорским работникам люди не испытывали. Усмешку вызывают пассажи прокурора: «Бедная старушка, горькая нужда, кража незначительная, подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но -собственность священна, все наше гражданское благоустройство держится на собственности, если мы позволим людям потрясать ее, то страна погибнет» (анекдот № 4), усмешку и негодование - «Я не понимаю: чего вы так испугались, кидаясь в окно? Ведь вы, мадемуазель, могли бы разбиться и насмерть!» (анекдот № 7), неприятные ощущения должен вызвать и ехидно ухмыляющийся прокурор: «Прокурор, явно желая причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил...» (анекдот № 5).
Итак, анализ содержания анекдотов, где упоминаются работники прокуратуры, приводит нас к выводу, что небольшое их количество - не случайность, а вполне опреде-
ленная закономерность, вызванная отношением населения к представителям этой сложной, нужной, но неблагодарной профессии. Образ прокурора, хотя и не являлся негативным, но, судя по анекдотам, не вызывал особой симпатии у среды, где эти анекдоты циркулировали.
Попробуем ответить на вопрос, почему так произошло?
В правосознании населения после судебной реформы 1864 г. произошли серьезные сдвиги - суд стал восприниматься не столько как репрессивный орган, сколько как структура, способствующая защите прав личности [5]. А вот прокурор всегда являлся и является представителем власти, государственным чиновником и уже в силу этого обстоятельства он не мог быть «хорошим» в глазах населения, уставшему от дореформенной бюрократии, волокиты и инквизиционного процесса. Чего можно ждать от прокурора? Разве только того, что он «посадит». Процессуальная противоположность прокурора - адвокат тоже выглядел далеко не безупречно в глазах современников. Однако адвокаты, хотя и воспринимались нередко как корыстные пройдохи, но в ряде случаев от них была реальная польза, что четко зафиксировали анекдоты, в том числе и приведенные нами в данной статье. Получается, что от адвоката есть польза, а от прокурора в глазах окружающих - только вред и несправедливость.
Когда же наказание было справедливым с точки зрения окружающих, то действия прокурора воспринимались как должное, само собой разумеющимися и не ставились ему в заслугу. А вот если требования прокурора не совпадали с мнением публики, то на него направлялся негатив.
Подведем итоги данной работы. Небольшое количество анекдотов, где фигурируют прокурорские работники, вкупе с анализом их содержания позволяют утверждать, что образ прокурора в правосознании населения, где циркулировали дошедшие до нас анекдоты, не был ни положительным, ни строго отрицательным. Хотя негативные черты проступают более явно.
Прокурор воспринимался как неизбежное зло, без которого в уголовном процессе не обойтись и поэтому с этим нужно мириться. К сожалению, в представлении авторов, рассказчиков и слушателей анекдотов прокурор
выступал в качестве некоего неприятного, хотя и достаточно грамотного чиновника, формалиста, бюрократа, для которого абстрактная справедливость намного ценнее человеческих судеб.
1. Антология юридического анекдота / сост. В.М. Баранов, П.П. Баранов, В.В. Гриб, В.И. Каныгин. М.; Н. Новгород, 2007.
2. Вересаев В.В. Собр. соч.: в 4 т. М., 1985. Т. 4.
3. Утевский Б.С. Воспоминания юриста: Из неопубликованного. М., 1989.
4. Режим доступа: http://www.timesaver.ru/articles/ а!252.рИр. Загл. с экрана.
5. Демичев А.А. // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2007. № 1. С. 10-16.
Поступила в редакцию 6.11.2007 г.
Demichev A.A. The image of the state prosecutor in pre-revolutionary law anecdote. The article reconstructs the image of the prosecutor in the legal awareness of the Russian subjects based on the study of pre-revolutionary law anecdote. The conclusion is that contemporaries saw the prosecutor as a sufficiently educated officer, not a bureaucrat and formalist for whom the abstract justice is much more valuable than human destinies. The article also analyses the reasons for such idea of the prosecutor.
Key words: pre-revolutionary law anecdote, prosecutor.
СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВАЯ ПРИРОДА СТРАХОВЫХ ВЗНОСОВ, ИХ ОСОБОЕ МЕСТО В СИСТЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДОХОДОВ
Е.К. Широкова
Страховые взносы в государственные внебюджетные фонды являются одним из источников государственных доходов. В связи с тем, что они, так же как и налоги являются обязательными платежами, в статье дана их сравнительная характеристика.
Ключевые слова: страховые взносы, государственные внебюджетные фонды, доходы.
Одним из источников государственных доходов являются страховые взносы в государственные внебюджетные фонды.
На сегодняшний момент в Российской Федерации существуют и подлежат уплате следующие виды страховых взносов:
- страховые взносы на обязательное пенсионное страхование подлежат уплате в Пенсионный фонд РФ;
- страховые взносы от несчастных случаев и профзаболеваний уплачиваются в Фонд социального страхования РФ.
Правовая база исчисления страховых взносов на пенсионное и социальное страхование установлена Федеральными законами об указанных видах страхования «Об обязательном пенсионном страховании в РФ» (ст. 10, 28) [1], «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (ст. 22) [2], Федеральным законом «О страховых тарифах на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболева-
ний на 2007 год» [3], «О страховых тарифах на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний на 2006 год». Страховые взносы на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в 2007 г. уплачивались страхователем в порядке и по тарифам, которые установлены нормативным актом.
Федеральный закон «Об обязательном пенсионном страховании в РФ» предусматривает уплату двух видов страховых взносов в зависимости от категории страхователей. Такая категория страхователей как юридические лица (страхователи, которые обеспечивают работой других) рассчитывают и уплачивают страховые взносы на обязательное пенсионное страхование исходя из начисленных выплат и вознаграждений в пользу своих работников. В соответствии со ст. 24 Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании в РФ» сумма страховых взносов исчисляется и уплачивается
