CC BY
22
УДК 316.728 JEL: A14
DO110.25513/1812-3988.2019.17(2)168-184
ОБЛАСТНЫЕ ЦЕНТРЫ КАК ПРОСТРАНСТВЕННАЯ СРЕДА АДАПТАЦИИ ГОРОДСКИХ РАБОЧИХ В МЕНЯЮЩЕМСЯ ОБЩЕСТВЕ
Т.М. Караханова, Г.П. Бессокирная, О.А. Большакова
Институт социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук (Москва, Россия)
Аннотация. Предлагается комплексный подход к получению данных об эффективности адаптации больших социальных групп, когда наряду с данными о социальном самочувствии людей собираются данные и об их бюджете времени, а также об условиях жизнеобеспечения в мониторинговом режиме. Рассматриваются тенденции в изменении условий жизнеобеспечения городских жителей в двух областных центрах Российской Федерации в течение 1985-2014 гг. (по статистическим данным). Проанализированы данные о динамике реального поведения (бюджета времени) рабочих промышленных предприятий Омска (1961-2014 гг.) и Пскова (1965-2014 гг.). Для оценки последствий адаптации рабочих использованы показатели удовлетворенности затратами времени на разные группы видов повседневной деятельности во внерабочее время, оценки удовлетворенности основными сторонами повседневной жизни и условиями жизнеобеспечения в пяти областных центрах Российской Федерации. Выявлено, что показатели удовлетворенности основными сторонами повседневной жизни и жизнью в целом у рабочих в областных центрах дифференцированы слабо, оценки условий жизнеобеспечения в поселении дифференцированы сильнее. Установлено, что показатели удовлетворенности условиями жизнеобеспечения отражают реальную ситуацию.
Информация о статье
Дата поступления 1 марта 2019 г.
Дата принятия в печать 20 апреля 2019 г.
Тип статьи
Аналитическая статья
Ключевые слова
Адаптация, условия жизнеобеспечения, повседневная деятельность, бюджет времени, социальное самочувствие, рабочие
Статья подготовлена в рамках плановой темы «Процессы социальной адаптации в современной России: новые возможности, барьеры и риски», выполняемой Центром исследования адаптационных процессов в меняющемся обществе (рук. - П.М. Козырева).
REGIONAL CENTERS AS ENVIRONMENT FOR URBAN WORKERS' ADAPTATION IN CHANGING SOCIETY
T.M. Karakhanova, G.P. Bessokirnaya, O.A. Bolshakova
Institute of Sociology of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
Article info
Received March 1, 2019
Accepted April 20, 2019
Type paper
Analytical paper
Keywords
Adaptation, life-sustaining environment, routine activities, time budget, social well-being, workers
Abstract. The article proposes an integral approach for gaining the data on large social groups' adaptation effectiveness. Such a more prospective in comparison with today's well-being surveys approach involves the use of data not only on people's social well-being and time budgets but monitored life-sustaining conditions. The article with the use of statistics describes the trends in changing the life-sustaining environment of urban population in two regional centers of the Russian Federation from 1985 to 2014. The analysis of dynamic patterns of real behavior (time budget) of Omsk (1961-2014) and Pskov industrial workers (1965-2014) is given. The data on workers' satisfaction with the time spent on different routine activities in off-duty hours and contentment with life-sustaining environment in five regional centers of the Russian Federation are used to evaluate the consequences of workers' adaptation. It is concluded that the level of workers' satisfaction with everyday routines and life in general in regional centers do not vary much. The evaluation of life-sustaining environment shows more in the countryside. It is specified that the level of satisfaction with life-sustaining environment corresponds to the reality.
Acknowledgements. The article is a part of greater research on the subject of Social Adaptation in Contemporary Russia: New Prospects, Barriers and Risks carried out by the Center for Research of Adaptation Processes in Changing Society (the supervisor is P. Kozyreva).
© Т.М. Караханова, разделы 1, 3.1, 3.2, 4.1, 5, 2019 © Г.П. Бессокирная, разделы 1, 2, 4.2, 5, 2019 © О.А. Большакова, разделы 3.1, 3,2, 4.1, 2019
1. Введение. Актуальным для обществоведов в современной России остается изучение адаптационных процессов в меняющемся обществе. Обширную информацию о таких процессах предоставляют исследования повседневной деятельности и бюджета времени населения. Основным методом получения данных о реальном поведении людей является сбор информации о бюджете времени. В ходе исследований повседневной деятельности также собираются данные об условиях жизни и труда, жизненных ценностях, отношении населения к основным сферам повседневной жизни и видам деятельности [1].
Основной задачей настоящей статьи является изучение тенденций в реальном поведении и социальном самочувствии городских рабочих на промышленных предприятиях в областных центрах Российской Федерации в аспекте их социальной адаптации. Рабочие являются наиболее массовой группой занятого городского населения (32,3 % в I квартале 2016 г.)1. Анализу подвергаются социально-экономические характеристики Омска (Сибирский федеральный округ) и Пскова (СевероЗападный федеральный округ) за 1985, 2002 и 2014 гг., так как именно по этим двум городам имеются данные о бюджете времени рабочих за длительный период: Омск - 1961, 1976 и 2014 гг., Псков - 1965, 1986, 1997/98 и 2014 гг. Тенденции в использовании времени рассматриваются раздельно для мужчин и женщин. Для оценки социальных последствий адаптации рабочих в меняющемся обществе использованы данные о социальном самочувствии, полученные в ходе опроса рабочих на восьми промышленных предприятиях в пяти областных центрах Российской Федерации в 2014 г. С этой целью анализируются показатели удовлетворенности затратами времени на группы видов деятельности, совершаемых во внерабочее время; оценки удовлетворенности основными сторонами своей повседневной деятельности и условиями жизнеобеспечения в поселении.
Проводится сравнение показателей социального самочувствия в пяти областных центрах Российской Федерации с аналогичными показателями, зафиксированными в первой волне (осень 2014 г.) исследований по проекту РНФ «Динамика социальной трансформации современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах», который осуществ-
лялся учеными Института социологии ФНИСЦ РАН (рук. - М.К. Горшков).
2. Условия жизнеобеспечения в регионе, поселении (по данным статистики). При
планировании выборки для исследования в пяти областных центрах Российской Федерации в 2014 г. был учтен опыт изучения повседневной деятельности и бюджета времени городского населения, накопленный в научном коллективе Института социологии РАН (в настоящее время - Институт социологии ФНИСЦ РАН), а также результаты классификации российских регионов, представленные в научной литературе. В выборку были включены промышленные предприятия в пяти областных центрах Российской Федерации: Пскове (большой город), Брянске и Владимире (крупные города), Кирове (крупнейший город) и Омске (город-миллионер). Согласно классификации регионов по уровню социально-экономического развития, разработанной Независимым институтом социальной политики (НИСП), Псковская, Брянская, Кировская, Омская и Владимирская области относятся к 3-му типу регионов «Середина», подтипу А - «Освоенная зона»2. При этом два последних региона являются более урбанизированными промышленными регионами. Тип «Середина» включает 49 субъектов Российской Федерации - наибольшее число регионов. Говоря иначе, рассматриваемые субъекты Российской Федерации являлись модальными по уровню социально-экономического развития. По классификации регионов России, осуществленной научным коллективом Института философии РАН, Брянская, Псковская и Кировская области относятся к типу 2 (регионы, продолжающие индустриальную модернизацию), Омская - к типу 3 (регионы зрелой индустриальной модернизации), Владимирская - к типу 4 (регионы, начинающие информационную модернизацию). Таким образом, в выборке 2014 г. были представлены промышленные предприятия из трех срединных типов, которые объединяли 67 из 83 субъектов Российской Федерации [2, с. 15-16].
В 2016 г. был опубликован Атлас модернизации России и ее регионов3, который составителем и ответственным редактором Н.И. Лапиным рассматривается в качестве пространственно систематизированного представления данных об изучаемых объектах, значимого для их познания. В издании приводятся параметры модернизации России и ее регионов за 2000-2012 гг. Согласно этим данным, в
2002 г. три области (Брянская, Омская и Владимирская) относились ко 2-му типу модернизированное™, а Псковская область - к 1-му типу4. В 2012 г. только Брянская область не изменила свой статус, а остальные три региона переместились в 3-й тип модернизирован-ности5. Сравнивая параметры модернизации в Псковской и Омской областях, т. е. в тех двух регионах, для областных центров которых в настоящей статье проведено сравнение данных исследований повседневной деятельности и бюджета времени рабочих на промышленных предприятиях, заметим, что индексы первичной и вторичной модернизации, а также индексы интегрированной (двух стадий) модернизации несколько выше в Омской области. Очевидно, что сложившаяся ситуация связана прежде всего с уровнем урбанизации регионов. Омск - город-миллионер, в нем на на-
чало 2016 г. проживало 59,5 % всех жителей Омской области. Согласно данным Росстата, это самая высокая по стране концентрация населения области в региональном центре. В Омске трудились 70,4 % от среднегодовой численности работников организаций в регионе. В большом городе Пскове значения данных показателей составляют 32,2 и 39,6 % соответственно. В 1965 г. именно Псков был отобран для сравнительного международного исследования в 12 странах. В 1986 г. в Пскове же проходило повторное сравнительное советско-американское исследование.
В табл. 1 приведены показатели, характеризующие социально-экономическое развитие в 1985-2014 гг. двух областных центров Российской Федерации, являвшихся непосредственным местом проживания наших респондентов в исследовании 2014 г.
Таблица 1. Социально-экономическая характеристика Омска и Пскова, 1985, 2002 и 2014 гг. Table 1. Social and economic characteristics of Omsk and Pskov, 1985, 2002, 2014
Показатели Омск Псков
1985 2002 2014 1985 2002 2014
Численность населения (оценка на конец года), тыс. чел. 1 115,0 1 134,0 1 173,9 194,6 202,8 207,6
Число родившихся на 1000 чел. населения 17,7 9,0 13,7 15,0 9,8 11,8
Число умерших на 1000 чел. населения 8,7 13,8 12,1 9,5 17,6 13,4
Естественный прирост на 1000 чел. населения 9,0 -4,8 1,6 5,5 -7,8 -1,6
Среднегодовая численность работающих в организациях, тыс. чел. 550,3 342,1 317,3 108,4 78,9 60,3
Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата, руб. (1985 г. - тыс. руб.) 0,208 4 369,3 29 619,3 0,1984 3 686 27 260,4
Численность пенсионеров (на конец года), тыс. чел. 186,6 280,8 325,2 33,2 51,5 58,8
Общая площадь жилых помещений, приходящаяся в среднем на одного городского жителя (на конец года), кв. м 13,5 19,0 22,8 14,7 20,7 24,6
Число организаций, осуществляющих образовательную деятельность по образовательным программам дошкольного образования, присмотр и уход за детьми, в них: 439 194 251 72 52 58
число воспитанников, тыс. чел. 78,4 27,8 55,2 14,1 7,2 10,2
число мест, тыс. 63,5 32,0 44,3 11,3 6,6 9,0
число детей на 100 мест 123 87 125 125 109 113
Численность врачей на 10 000 чел. населения 67,7 81,8 77,8 57,7 60,6 58,7
Численность среднего медицинского персонала на 10 000 чел. населения 149,9 143,9 148,7 124,3 129,3 149,6
Число больничных коек круглосуточных стационаров на 10 000 чел. населения 150,7 138,7 118,4 157,2 145,7 160,6
Мощность амбулаторно-поликлинических организаций, посещений в смену на 10 000 чел. населения 158,8 217,0 246,7 Нет данных 310,4 298,6
Число зарегистрированных преступлений 10 656 25 639 17 074 Нет данных 3 147 2 537
Примечание. Сост. по: Регионы России. Основные характеристики субъектов Российской Федерации - 2003. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/B03_34/Main.htm; Регионы России. Основные социально-экономические показатели городов. 2016: стат. сб. М.: Росстат, 2016. 442 с.
Судя по статистическим данным, в Омске и в Пскове в течение 30 лет наблюдались сходные демографические процессы. В 1985 г. в обоих городах происходил естественный прирост населения, который в 2002 г. сменился естественной убылью. Однако в 2014 г. в Омске наблюдался прирост, а в Пскове по-прежнему зафиксирована убыль населения (оба показателя одинаковые по абсолютной величине и равны 1,6 на 1000 жителей).
В обоих областных центрах в течение всего периода снижалась численность работающих в организациях. За 30 лет этот показатель в Омске уменьшился в 1,7 раза, а в Пскове - в 1,8 раза. Численность пенсионеров неуклонно росла и в Омске, и в Пскове. В 2014 г. в Омске численность пенсионеров превысила численность работающих в организациях. Среднемесячная зарплата в Омске больше среднемесячной зарплаты в Пскове при общей для обоих городов тенденции ее роста в 1985-2014 гг.
В развитии отраслей социальной инфраструктуры в двух областных центрах выявлены как общие, так и специфические тенденции. Фиксировался весьма существенный рост общей площади жилых помещений, приходящихся в среднем на одного городского жителя, при этом данный показатель в Пскове выше на протяжении всего анализируемого периода.
Тенденции в развитии сети детских дошкольных учреждений (ДДУ), числа воспитанников и мест в них свидетельствуют о том, что ситуация в двух городах схожа. Все три показателя в 2002 г. снизились по сравнению с 1985 г., а в 2014 г. выросли, но остаются ниже уровня 1985 г. Более информативным для оценки обеспеченности ДДУ является, с нашей точки зрения, показатель числа воспитанников на 100 мест в ДДУ. В 1985 г. детские дошкольные учреждения были «перегружены» в обоих областных центрах. В 2002 г. в Пскове обеспеченность ДДУ улучшилась, а в Омске численность воспитанников в ДДУ была даже меньшей, чем число мест в них. К 2014 г. обеспеченность ДДУ явно ухудшилась в обоих городах: в Омске «перегрузка» превысила даже показатель 1985 г. и составила 125 детей на 100 мест, а в Пскове данный показатель хотя и увеличился, но был ниже, чем в 1985 г.
Обеспеченность врачами в Омске выше, чем в Пскове, за анализируемый период она улучшилась в обоих городах. В то же время в Омске обеспеченность средним медицинским
персоналом несколько снизилась, а в Пскове, напротив, возросла. В результате в 2014 г. последний показатель в Пскове превысил аналогичный показатель в Омске. Особо отметим, что в 2014 г., как и в 2002 г., в Пскове, по сравнению с Омском, были лучше и показатели числа больничных коек круглосуточного стационара, и мощности амбулаторно-поликлиниче-ских организаций. При этом в городе-миллионере число коек на 10 000 населения постепенно уменьшалось, а число посещений поликлиник на 10 000 населения неуклонно росло.
Данные табл. 1 показывают, что в областных центрах преступность в 2014 г. снизилась по сравнению с 2002 г. Однако число зарегистрированных преступлений в Омске в 2014 г. было в 1,6 раза больше, чем в 1985 г. В 2014 г. в Омске на 10 000 жителей приходилось 145 зарегистрированных преступлений, а в Пскове -122.
Далее, анализируя данные бюджета времени рабочих на промышленных предприятиях в двух областных центрах в 2014 г., рассмотрим особенности реального поведения рабочих в городе-миллионере Омске (1 173,9 тыс. чел.) и в большом городе Пскове (207,6 тыс. чел.), т. е. в городских поселениях со спецификой демографических процессов и условий жизнеобеспечения.
3. Использование рабочими фонда времени и его динамика (1961-2014 гг.). Руководствуясь многолетним опытом изучения использования времени различными группами населения методом исследования бюджета времени, мы исходим из традиционного подхода к структурированию всей совокупности видов повседневной деятельности, совершаемых в течение суток, недели, месяца, года, в основе которого лежит вид деятельности как способ удовлетворения конкретной потребности. Выявляемое структурирование деятельности дает понимание того, какую степень сбалансированности удовлетворения менее и более насущных для себя потребностей субъект деятельности считает наиболее приемлемой в «предлагаемых» внешних условиях. Другими словами, так наглядно проявляют себя мера адаптационного ресурса и мера адаптационного резерва, характер или направленность их реализации и знак (положительный или отрицательный) их социальных последствий.
3.1. Бюджет времени рабочих на промышленных предприятиях. В зависимости
от задач анализа данных о бюджете времени виды деятельности агрегируются в менее или более крупные группы. В табл. 2 приводится структура повседневной деятельности, агрегированная до пяти групп видов деятельности. Структура бюджета времени характеризует
потребность рабочих (проживающих в двух областных центрах Северо-Западного (Псковская область) и Сибирского (Омская область) федеральных округов) в труде, физическом восстановлении и в свободном времени, в том числе в развивающей деятельности.
Таблица 2. Бюджет времени рабочих на промышленных предприятиях на одного опрошенного в неделю, 2014 г.
Table 2. Workers' time budget at production enterprises per capita and week, 2014
Вид деятельности Затраты времени мужчин (N = 223) Затраты времени женщин (N = 176)
Псков Омск Псков Омск
Общая трудовая нагрузка, часы / %*. В том числе: 67,8 / 40 73,4 / 44 72,8 / 43 84,1 / 50
Оплачиваемый труд (на основной и дополнительной работе), часы 39,7 44,8 39,0 43,0
Виды деятельности, связанные с работой, часы*, в том числе: 6,1 6,4 6,6 6,2
передвижения до места работы и от места работы до дома 4,1 4,1 4,0 4,8
Домашний труд и другая бытовая деятельность (неоплачиваемый труд), часы 22,0 22,2 27,2 34,9
Удовлетворение физиологических потребностей, часы / %* 68,5 / 41 70,0 / 41 70,8 / 42 67,4 / 40
Занятия в свободное время, часы / %* 31,7 / 19 24,5 / 15 24,4 / 15 16,5 / 10
: Доля затрат времени в недельном фонде времени.
Вывод, который «лежит на поверхности» (являющийся практически незыблемой закономерностью, наблюдаемой в течение всего периода наблюдений с 1920-х гг.), - бюджет времени у женщин представляется более напряженным, чем у мужчин, вне зависимости от географических и климатических условий, а также от уровня социально-экономического развития территорий. Соотношение долей трудовой, восстанавливающей деятельности и свободного времени, в том числе развивающей деятельности, как частей повседневной деятельности складывается уже под влиянием условий жизни и труда в регионах и городских поселениях. Как иллюстрируют данные табл. 2, наименее напряженное соотношение трех частей повседневной деятельности выявлено в Пскове у мужчин (40, 41 и 19 % соответственно), наиболее напряженное - у женщин в Омске (50, 40 и 10 % соответственно). В двух других группах (женщины в Пскове и мужчины в Омске) аналогичные соотношения располагаются между этими границами и очень похожи. В целом рассматриваемые соотношения в Пскове менее напряженные, чем в Омске. Поскольку в долях свободного времени кроме развивающей
деятельности содержится некоторая часть занятий, выполняющих функцию физического восстановления, постольку доля развивающей деятельности в фонде времени фактически меньше долей свободного времени, указанных в табл. 2.
На трудообразующую часть структуры бюджета времени рабочих (оплачиваемый и неоплачиваемый труд) приходится от 40 до 50 % недельного фонда времени. Показатели времени их общей трудовой нагрузки также варьируются, прежде всего в зависимости от региона проживания. С одной стороны, условия жизни и труда в областных центрах обусловливают тот или иной уровень удовлетворения потребностей в оплачиваемом и неоплачиваемом труде. С другой стороны, эти потребности связаны со степенью важности (ценности) для рабочих «трудовой» подгруппы ценностей (для самооценок рабочих в двух областных центрах предлагались «ценности жизни», 21 позиция). Однако эта сложная взаимосвязь влияет на направленность реального поведения рабочих, которые в Пскове и Омске живут и трудятся только в сфере неоплачиваемого труда (домашнего труда и другой быто-
вой деятельности без видов деятельности, связанных с работой), при этом только частично. Так, индексы важности сельскохозяйственного труда (труда в личном подсобном хозяйстве) в Омске выше, чем в Пскове (3,51 против 2,71 по пятибалльной шкале), а показатели самооценок домашнего труда, ухода за детьми и их воспитания - ниже, хотя дифференциация между областными центрами в этом случае -не очень большая. Поэтому последний факт не объясняет, почему, например, омские женщины-рабочие затрачивают на домашний труд и другую бытовую деятельность более 70 % ресурса времени оплачиваемого труда. Дело, скорее всего, в том, что в Омске 54 % опрошенных имеют земельный участок, причем для 16 % - это приусадебный участок, в Пскове рабочих, располагающих земельным участком, заметно меньше (27 %), а приусадебные участки отсутствуют.
Индекс важности труда для заработка у рабочих Омска существенно ниже, чем в Пскове (3,88 против 4,52). При этом у мужчин, которые трудятся в Омске, суммарная величина времени сверхурочной и дополнительной работы в неделю на одного опрошенного почти в 7 раз больше, чем у рабочих в Пскове, а на одного имевшего сверхурочную и дополнительную работу разница еще выше. Среди рабочих, кому приходится трудиться сверхурочно несколько раз в месяц, в Пскове 29 % назвали себя бедными и 71 % - людьми со средними доходами, а в Омске - 57 и 43 % соответственно.
Представляется, что реальное поведение рабочих в трудообразующей части структуры бюджета времени обусловлено различиями в характере производственных ситуаций, сложившихся на этих территориях, в уровне притязаний в отношении материального достатка в домохозяйстве и степенью значимости для рабочих труда в личном подсобном хозяйстве, функция которого для них, по-видимому, состоит не только в «трудозатратности». Кроме того, очевидно влияние всего комплекса факторов в региональном аспекте как на степень гендерной дифференциации в трудовом поведении рабочих, так и на степень различий в реальном поведении лиц одного и того же пола, живущих в разных областных центрах.
Большая общая трудовая нагрузка должна актуализировать и удовлетворение потребности в физическом восстановлении. Однако потребность в усилении меры актуальности
наталкивается на объективные неизменяемые границы фонда времени. В Омске у женщин недельная общая трудовая нагрузка на одного опрошенного на 11,3 часа больше, чем в Пскове, а время, расходуемое ими на удовлетворение физиологических потребностей (сон, питание, уход за собой), даже меньше на 3,4 часа. У мужчин соотношение этих показателей выглядит также ущербным для омичей, только в несколько меньшей степени (табл. 2). Всё это указывает на признаки межрегионального социального неравенства рабочих в величине адаптационных ресурса и резерва.
Свободное время рабочих также испытывает давление общей трудовой нагрузки с точки зрения качества его использования. Такое давление обнаруживает себя в соотношении восстанавливающей и развивающей деятель-ностей. Чем больше свободное время «берет на себя» роль пространства для физического восстановления в ущерб саморазвитию субъекта деятельности, тем о большей мере давления общей трудовой нагрузки на свободное время говорит этот факт. В связи с этим проявляет себя направленность процессов социальной адаптации. Из сказанного не следует, что отрицается важность занятий физкультурой и спортом. Они выполняют задачи как физического восстановления, так и физического развития. Наличие этой группы занятий в структуре свободного времени как раз может свидетельствовать о преодолении в той или иной степени давления общей трудовой нагрузки на поведение в данной сфере.
При рассмотрении структуры занятий рабочих в свободное время в обоих областных центрах выделяются группы видов деятельности, через совершение которых удовлетворяются самые насущные потребности (потребности первой очереди), где сосредоточен главный адаптационный ресурс. У мужчин и женщин, проживающих на обеих территориях, сам «набор» таких занятий почти не различается. Несколько дифференцированы доли затрат времени на занятия этих групп по отношению к недельной величине их свободного времени и их ранговая иерархия. У женщин он вообще одинаков. В Пскове виды деятельности (агрегированные и расположенные в порядке убывания недельной величины затрат времени на них) следующие: ТВ, общение (без общения в Интернете), Интернет (включая общение в Интернете), любительские занятия - на дан-
ную группу занятий приходится 82 % величины свободного времени. В Омске, соответственно: общение (без общения в Интернете), ТВ, любительские занятия, Интернет (включая общение в Интернете) - 71 %. Насущные группы занятий у мужчин в Пскове: общение (без общения в Интернете), Интернет (включая общение в Интернете), ТВ, любительские занятия - 84 %. В Омске: Интернет (включая общение в Интернете), общение (без общения в Интернете), посещение учреждений культуры и отдыха, ТВ - 68 %.
Образцы поведения в данной сфере (насущные виды занятий), даже когда имеется «разброс» в величине свободного времени в 1,3-1,5 раза, сохраняют устойчивость. В «наборах» занятий преобладают восстанавливающие виды деятельности, а среди них - игры (не спортивные), общение, развлечение. Это, конечно, не все зафиксированные занятия, но важно, чтобы объем свободного времени являлся, своего рода, стимулом для расширения базы видов деятельности, продуктивных с точки зрения саморазвития (в частности, таких занятий, как учеба, самообразование, повышение квалификации, чтение). Последние имеют свои «ниши», но доля их чрезвычайно мала, прежде всего вследствие малочисленности участников (т. е. имевших затраты времени). По субъективным оценкам опрошенных, в 2014 г. в Пскове учились 6 % рабочих (среди мужчин - 7 %, среди женщин - 6 %); в Омске -7 % (6 и 10 %). Не обнаружена связь с местом проживания по коэффициенту связи Крамера. Вместе с тем по таким же оценкам в том же году повысили квалификацию в Пскове 36 %, а в Омске 60 % (есть связь с местом жительства: V Крамера - 0,218***). Но реальные данные бюджета времени не показывают столь больших значений. Ответили, что работа не требует повышения квалификации, 65 % рабочих, не повышавших квалификацию, в Пскове и 52 % в Омске. Следует подчеркнуть, что большему объему свободного времени соответствуют и увеличенные затраты времени на учебу, повышение квалификации и т. п. Величина свободного времени является своеобразным регулятором адаптационного резерва. Значит, существует «временной» предел насыщения потребности в адаптационном «наборе» занятий в свободное время, за которым структура
его использования может улучшаться с точки зрения саморазвития.
Однако приходится констатировать, что в современной России свободное время остается для городских рабочих все-таки менее значимой ценностью, чем оплачиваемый труд. В 2014 г. 33 % мужчин и 23 % женщин предпочли бы иметь меньше свободного времени, но более продолжительную работу (основную и дополнительную), чтобы больше зарабатывать. Более подробно программа и результаты исследования в 2014 г. изложены в ряде работ (см.: [3-5]).
3.2. Тенденции изменений в использовании фонда времени рабочими. Трансформации в реальном поведении рабочих, происходившие в течение 1961-2014 гг. в двух областных центрах, целесообразно рассматривать раздельно по двум периодам. Первый из них (с 1961 по 1986 г.) характеризуется сравнительно стабильными социально-экономическими условиями, второй (после 1986 и до 2014 г.) - кардинальными политическими, социально-экономическими и иными переменами в стране, которые, по существу, «ломали» предшествующий вектор во многом позитивной культурно-квалификационной динамики и формировали иной социальный портрет промышленных рабочих.
В динамическом ряду - 1961 г. (Омск), 1965 г. (Псков), 1976 г. (Омск) - мы наблюдаем постепенное снижение общей трудовой нагрузки рабочих (1960 г. - отправная точка: страна отметила 15 лет со Дня Победы в Великой Отечественной войне и начала восстановления народного хозяйства), а в ней доли времени оплачиваемого труда и видов деятельности, связанных с ним (табл. 3). Динамика долей времени общей трудовой нагрузки рабочих в недельном фонде времени выглядела следующим образом: 42, 37, 36 % - у мужчин и 50, 48, 42 % - у женщин. Это обусловило расширение и адаптационного резерва, скрытого в долях затрат времени на удовлетворение физиологических потребностей: 37, 42, 42 % - у мужчин и 35, 40, 41 % - у женщин. Вместе с тем доли занятий, совершаемых в свободное время, у мужчин (21 % фонда времени) не подверглись изменениям в этот период. У женщин же и эти показатели в целом улучшились: 13, 12, 17 %.
Таблица 3. Бюджет времени рабочих на промышленных предприятиях на одного опрошенного в неделю, 1961-2014 гг.
Table 3. Workers' time budget at production enterprises per capita and week in 1961-2014
Вид деятельности Псков Омск
1965 (N = 788) 1986 (N = 985) 1997/98 (N = 69) 2014 (N = 200) 1961 1976 (N = 745) 2014 (N = 197)
Затраты времени мужчин
Общая трудовая нагрузка, часы / %. В том числе: 62,8 / 37 65,1 / 39 62,3 / 37 67,8 / 40 70,0 / 42 61,2 / 36 73,4 / 44
Оплачиваемый труд и виды деятельности, связанные с ним, часы 46,5 50,7 42,6 45,8 53,2 45,4 51,2
Домашний труд и другая бытовая деятельность, часы 16,3 14,4 19,7 22,0 16,8 15,8 22,2
Удовлетворение физиологических потребностей, часы / % 70,7 / 42 68,5 / 41 69,0 / 41 68,5 / 41 63,0 / 37 71,0 / 42 70,0 / 42
Занятия в свободное время, часы / % 34,5 / 21 34,0 / 20 36,3 / 22 31,7 / 19 35,0 / 21 34,6 / 21 24,5 / 14
Нераспределенное время, часы 0,0 0,4 0,4 0,0 0,0 1,2 0,0
Затраты времени женщин
Общая трудовая нагрузка, часы / %. В том числе: 80,3 / 48 72,9 / 43 83,6 / 50 72,8 / 43 84,0 / 50 70,2 / 42 84,1 / 50
Оплачиваемый труд и виды деятельности, связанные с ним, часы 44,9 44,7 57,0 45,6 53,2 43,1 49,2
Домашний труд и другая бытовая деятельность, часы 35,4 28,2 26,6 27,2 32,9 27,1 34,9
Удовлетворение физиологических потребностей, часы / % 67,0 / 40 68,4 / 41 62,6 / 37 70,8 / 42 59,5 / 35 69,1 / 41 67,4 / 40
Занятия в свободное время, часы / % 20,7 / 12 25,9 / 16 21,8 / 13 24,4 / 15 22,4 / 13 28,7 / 17 16,5 / 10
Нераспределенное время, часы 0,0 0,8 0,0 0,0 0,0 0,0 0,0
Примечание. Данные за 1961 г. приводятся по: [6, с. 18-40]; данные за 1965 г. рассчитаны по: [7, с. 24]; данные за 1976-2014 гг. - результаты исследований сектора рабочего и внерабочего времени Института социологических исследований АН СССР (в дальнейшем - сектор изучения повседневной деятельности и бюджета времени Института социологии РАН, в настоящее время - ФНИСЦ РАН). В Пскове во всех исследованиях сведения в среднем для всех режимов рабочей недели. В Омске в 1961 г. - шестидневная рабочая неделя (сведения о числе опрошенных отсутствуют), в 1976 и 2014 гг. - все режимы рабочей недели.
1986 г. занимает особое положение. Это год, в котором еще сохраняются черты прежней социальной направленности динамики, хотя уже наметились первые «перестроечные» шаги, обусловившие перемены в реальном поведении, в том числе в развивающей деятельности. Так, создались условия для положительного изменения структуры общей трудовой нагрузки рабочих (по отношению и к 1965, и к 1976 гг.). У мужчин она выросла, но исключительно за счет увеличения оплачиваемого труда и сокращения неоплачиваемого. У женщин общая трудовая нагрузка сократилась, а неоплачиваемый труд уменьшился значительно. Сокращение времени физического восстановления у мужчин, скорее, свидетельствует о соответствии такого факта уменьшению общей трудовой нагрузки. У женщин здесь также име-
лись позитивные изменения (к сожалению, отсутствуют аналогичные данные за 1980-е гг. по Омску, но, скорее всего, они бы подтвердили характер динамики). Еще большие положительные сдвиги коснулись фонда свободного времени женщин (у мужчин он почти сохранил свою величину). Однако, если в 1976 г. в Омске учились 20 % рабочих, то в 1986 г. в Пскове - уже около 6 %.
Точки замеров второго периода трансформации всех сторон жизни в стране - 1997/98 гг. (Псков), 2014 г. (Псков и Омск). Удалось достичь определенной «чистоты эксперимента», так как все замеры проходили перед самым началом экономических кризисов, которые, конечно, могли внести те или иные коррективы в повседневное реальное поведение рабочих. Вместе с тем изменения носили волнообраз-
ный характер в обоих областных центрах. Общим для них явилось сильное возрастание у мужчин и женщин к 2014 г. времени неоплачиваемого труда. В Пскове значительное уменьшение времени оплачиваемого труда и весьма заметное увеличение неоплачиваемого сменилось ростом того и другого труда (неоплачиваемого - в большей степени). В результате в 2014 г. общая трудовая нагрузка достигла у рабочих-мужчин величины, которую не «показала» ни одна точка замеров с 1965 по 2014 г. (67,8 часа в неделю на одного опрошенного). Данные по Омску позволяют определиться с вектором изменений только опираясь на использование времени в 1976 г., что дает основание для похожего вывода. Оплачиваемый труд у мужчин возрос к 2014 г. примерно на 13 %, а неоплачиваемый - на 40 % (т. е. сильнее, чем в Пскове), а общая трудовая нагрузка также оказалась самой большой на отрезке с 1961 по 2014 г.
Виды деятельности по физическому восстановлению «пострадали» у мужчин в обоих городах, но в Омске - в большей мере. Завершающим штрихом в ухудшении адаптационных характеристик (ресурсных и резервных) структуры бюджета времени у мужчин в обоих областных центрах следует считать динамику свободного времени. Величина его - и абсолютная, и относительная - является в Омске в 2014 г. самой низкой с 1961 г., а в Пскове -по сравнению с 1965 г.
Выявленные различия в характере динамики времяпрепровождения по полу говорят прежде всего о его дифференциации в адаптационном «климате», в условиях которого живут и трудятся женщины в Пскове и Омске. Если в Пскове с 1997/98 гг. показатели времени в сферах труда, восстановления, свободного времени улучшились - до уровня начала преобразований в стране (1986 г.), то в Омске ухудшились все главные составляющие использования времени. Общая трудовая нагрузка достигла значительной величины, которая наблюдалась только в 1961 г. (84,0 часа в неделю), а свободное время сократилось до самой малой величины с 1961 г. (16,5 часа). Судя по направленности динамики, повседневное поведение женщин-рабочих в трудообразующей сфере домохозяйства демонстрирует в Омске черты своего рода «несущей конструкции». Возникает вопрос, можно ли считать это положение правильным.
4. Социальное самочувствие рабочих в областных центрах современной России. Для
оценки последствий адаптации рабочих в меняющемся российском обществе в социологических исследованиях используют, как правило, показатели социального самочувствия людей в разных сферах повседневной жизни, а также показатели удовлетворенности жизнью в целом. В 2014 г. нами фиксировались показатели удовлетворенности затратами времени на разные группы видов повседневной деятельности во внерабочее время, оценки удовлетворенности основными сторонами своей повседневной жизни и условиями жизнеобеспечения в городских поселениях. Показатели удовлетворенности затратами времени рассматривались в гендерном аспекте. Оценки удовлетворенности основными сторонами своей повседневной жизни и условиями жизнеобеспечения в городских поселениях без разделения по полу, так как между оценками основных сторон своей повседневной жизни и условиями жизнеобеспечения в поселении, с одной стороны, и полом рабочих, с другой, относительно тесных статистически значимых связей не зафиксировано.
Для расчета показателей удовлетворенности использована пятибалльная шкала, где 1 -«совершенно не удовлетворен(а)», 2 - «скорее не удовлетворен(а), чем удовлетворен(а)», 3 -«частично удовлетворен(а), частично нет», 4 -«скорее удовлетворен(а), чем нет», 5 - «полностью удовлетворен(а)».
4.1. Удовлетворенность рабочих величиной времени, расходуемой на группы повседневной деятельности. Для анализа применялись следующие показатели: средние недельные затраты времени (часы) рабочих на 10 агрегированных групп повседневной деятельности, рассчитанные на одного опрошенного; суммы долей (%) самых низких оценок (1 и 2) и самых высоких оценок (4 и 5) по пятибалльной шкале для этих групп деятельности; модальный балл (оценка) по каждой группе деятельности.
В первом приближении к сравнению перечисленных показателей по Пскову и Омску можно увидеть, во-первых, что вопрос об удовлетворенности использованием времени не проигнорирован практически ни одним опрошенным в обоих областных центрах. Во-вторых, все оценки удовлетворенности скорее соответствуют, чем не соответствуют реальным
затратам времени. В-третьих, в Пскове и у мужчин, и у женщин оценки удовлетворенности в целом выше, чем в Омске.
Наиболее согласованными (с точки зрения модальных значений) оценки удовлетворенности между двумя территориями выглядят по группе «восстанавливающих» видов деятельности (сон, питание, уход за собой). Удовлетворенность этой группой очень важна, так как она находится среди показателей адаптационных процессов «на первой линии». В обоих областных центрах модальные значения удовлетворенности данными затратами времени составляют 4 и 5, однако оценки 4 и 5 в Омске дали от 54 до 58 % рабочих, а в Пскове - от 64 до 74 %. При этом в Омске больше, чем в Пскове, расход времени на питание (6,8 и 7,6 часа против 6,1 и 6,3 часа) и на уход за собой (8,4 и 7,7 часа против 7,9 и 7,7 часа). У мужчин в Омске вообще самый высокий расход времени на уход за собой, а доля неудовлетворенных (1 и 2 балла) составила 23 %, т. е. почти в 3 раза больше, чем при меньших затратах времени у мужчин в Пскове (6 %). Одинаковыми затратами времени на этот вид деятельности женщины удовлетворены также по-разному. В Пскове, вероятнее всего, достаточно такого ресурса времени (неудовлетворенных всего 8 %, а мода - 5), а женщинам в Омске аналогичной величины мало (вряд ли те и другие хотели бы сократить данные времязатраты).
Удовлетворенность длительностью каждой из трех групп занятий, относящихся к бытовой деятельности (труд в доме, совершение покупок, посещение предприятий и учреждений сферы услуг), у рабочих (мужчин и женщин) в Омске ниже, чем в Пскове. В определенной мере объясняют эту дифференциацию более высокие затраты времени на них у рабочих в Омске по сравнению с рабочими в Пскове (суммарная недельная величина времени на три группы видов деятельности у мужчин - 12,3 часа, а у женщин - 24,0 часа против 8,8 и 18,5 часа соответственно). Доля оценок 4 и 5 у рабочих в Пскове превышает аналогичную долю оценок в Омске в 1,5 раза и более. Модальные значения удовлетворенности тремя группами занятий в Пскове - 5 и 4, в Омске - 3, а посещение предприятий и учреждений сферы услуг получило даже 1 у женщин (42 % неудовлетворенных (1 и 2 балла), у мужчин - 25 %).
Труд в саду, огороде как группа видов деятельности играет важную роль в повседнев-
ной жизни рабочих в Омске. Высокая степень распространенности среди домохозяйств земельных участков превышает средний показатель по пяти областным центрам. Удовлетворенность величиной времязатрат на эти работы отличается очень похожей в целом картиной у мужчин и женщин (у первых они составляют 4,9 часа, у вторых - 4,1 часа в неделю). Почти половина мужчин дали оценки удовлетворенности 4 и 5, но более четверти не удовлетворены величиной затрат времени (1 и 2 балла). Среди последних возможны как те, которые не реализуют свою потребность в увеличении этих работ, так и те, которые хотели бы ее уменьшить. Кроме того, учитывая, что приведены затраты времени на одного опрошенного, среди неудовлетворенных могут быть мужчины, которые не имеют возможности заниматься такими работами, но хотели бы в будущем располагать для этого земельным участком. К женщинам, характер удовлетворенности которых в целом мало отличается от наблюдаемого у мужчин, можно, с одной стороны, отнести всё вышесказанное, с другой стороны, определенная часть работниц с большей долей вероятности может испытывать потребность в увеличении таких времязатрат, так как модальная удовлетворенность разделилась между оценками 3 и 5. Надо сказать, что в Пскове отмечается похожая некоторая «двойственность» в поведении женщин-работниц, тем более, что их затраты времени наименьшие (2,2 часа в неделю). Мужчины же в Пскове (а у них самые высокие затраты - 8,7 часа на одного опрошенного при наличии земельных участков всего в 27 % домохозяйств) в 55 % случаях дали высокие оценки удовлетворенности (4 и 5 баллов) и модальный балл - 5. Можно допустить, что для мужчин в Пскове (в отличие от омичей) расширение объема такой деятельности не является актуальной задачей, как минимум в ближайшей перспективе (неудовлетворенных (1 и 2 балла) только 18 %).
Затраты времени на уход за детьми и их воспитание в Омске выше, чем в Пскове (у мужчин и женщин они составляют 5,0 и 6,8 часа и 4,5 и 5,7 часа в неделю соответственно). Однако длительность занятий с детьми на одного опрошенного соответствует долям рабочих, имеющих детей до 18 лет, в обоих городах: в Омске - около 50 %, в Пскове - около 40 %. Отсюда весьма низкие (не превышают 12 %) и очень похожие доли неудовлетворен-
ных (1 и 2 балла), а также довольно высокие доли удовлетворенных (4 и 5 баллов в границах 65-66 % и 57-58 % в - Пскове; 70-71 % и 71-73 % - в Омске для двух групп занятий). У мужчин одинаковы и модальные показатели (4). В отношении женщин аналогичный вывод не складывается, так как в Омске работницы удовлетворены своими времязатратами на занятия с детьми в значительной степени даже больше, чем мужчины, что встречается не часто (удовлетворенность больше 70 % ответивших идентифицируется с оценками 4 и 5, мода - 5). В Пскове же модальные оценки удовлетворенности у женщин ниже: 3 и 4. В целом картина удовлетворенности свидетельствует в пользу скорее «нестремления» рабочих в обоих городах расширять существующие времен-нь1е границы занятий с детьми.
Величина свободного времени дифференцирована и по регионам, и по гендеру. Согласование между величиной свободного времени и уровнем удовлетворенности рабочих ею отсутствует. И меньшим (24,5 часа у мужчин, 16,5 часа у женщин в Омске), и большим их величинам (31,7 и 24,4 часа в Пскове) соответствуют немалые доли неудовлетворенных (1 и 2 балла): 47 и 50 % в Омске, 30 и 25 % - в Пскове, причем и самые малые величины свободного времени у женщин в Омске, и в 1,5 раза большие величины этого ресурса у женщин в Пскове соотносятся с одной и той же модой 3. Для мужчин в Пскове симптоматично, что при значительном свободном времени самое большое число оценок сосредоточено также в середине шкалы (3 балла). Как было показано выше, «набор» насущных занятий, совершаемых в свободное время, в основном одинаков у рабочих в обоих городах. Значит, увеличенное свободное время рабочие Пскова (по сравнению с омичами) наполняют теми же занятиями, только большей длительности. Мы рассматриваем удовлетворенность величиной свободного времени (как и ресурса времени деятельности по физическому восстановлению) в качестве показателя состояния адаптационного резерва субъекта деятельности. Выявленная относительно невысокая удовлетворенность большими затратами времени у мужчин может указывать на худшее состояние их адаптационного резерва по сравнению с женщинами.
Результаты анализа сопоставления реальных затрат времени на группы видов деятельности, совершаемых во внерабочее время, и
удовлетворенности ими показывают, что состояние адаптационного резерва, во-первых, у рабочих в Омске несколько хуже, чем у рабочих в Пскове, во-вторых, у мужчин в целом хуже, чем у женщин, несмотря на меньшую напряженность бюджета времени. Сравнение состояния адаптационных резервов позволяет допустить, что особенно у рабочих-мужчин в Омске данный резерв если не исчерпан, то приблизился к такой оценке.
4.2. Удовлетворенность рабочих основными сторонами своей повседневной жизни и условиями жизнеобеспечения в областных центрах Российской Федерации. Среди основных сторон своей повседневной жизни только отношениями с родственниками, знакомыми и соседями по дому удовлетворены большинство рабочих не только Омска и Пскова, но и в целом по пяти областным центрам. При этом статистически значимой связи между местом жительства и отношениями с соседями не зафиксировано, а связь между местом жительства и отношениями с родственниками, знакомыми относительно слабая (табл. 4). Статистические связи между местом жительства и другими сторонами своей повседневной жизни также весьма слабые. Тем не менее можно отметить некоторую специфику в оценках основных сторон своей повседневной жизни в Омске и в Пскове. Большинство рабочих в Омске не удовлетворены в той или иной степени материальным положением и жилищными условиями (60 и 57 % соответственно), мода - 1. Большинству других основных сторон повседневной жизни (питание, бытовая деятельность, проведение отпуска, одежда, жизнь в целом, работа на предприятии, состояние здоровья и проведение свободного времени) рабочие в Омске наиболее часто давали оценку в 3 балла. Доли рабочих, удовлетворенных в той или иной степени всеми этими сторонами повседневной жизни, не достигали и половины опрошенных: от 26 (одежда) до 43 % (состояние здоровья). В Пскове, напротив, половина и более рабочих были удовлетворены (4 или 5 баллов) основными сторонами своей повседневной жизни, за исключением жилищных условий и материального положения (43 и 30 % соответственно). Неудовлетворенных только двумя данными сторонами своей повседневной жизни больше, чем удовлетворенных, и среди рабочих в пяти областных центрах в целом.
Таблица 4. Показатели удовлетворенности рабочих в областных центрах Российской Федерации основными сторонами повседневной жизни и условиями жизнеобеспечения, 2014 г.
Table 4. The workers' satisfaction with daily life and life-sustaining environment in regional centers
of the Russian Federation, 2014
Показатель Омск (N = 201) Псков (N = 201) Пять областных центров (N = 843) Коэффициент Крамера (V)
1+2, % 4+5, % мода, баллы 1+2, % 4+5, % мода, баллы 1+2, % 4+5, % мода, баллы
Стороны повседневной жизни
Отношения с соседями по дому 7 63 4 4 79 4 8 67 4 Нет связи
Отношения с родственниками, знакомыми 11 68 4 / 5 3 75 4 9 73 4 / 5 0,133
Питание 33 31 3 23 50 4 27 44 3 / 4 0,120
Бытовая деятельность 28 38 3 13 58 3 / 4 19 47 3 / 4 0,141
Проведение отпуска 33 38 3 13 59 4 26 45 3 / 4 0,143
Одежда 36 26 3 23 50 4 29 39 3 / 4 0,149
Жизнь в целом 27 38 3 6 63 4 18 50 3 / 4 0,150
Работа на предприятии 11 34 3 15 49 3 15 37 3 0,150
Состояние здоровья 7 43 3 7 55 3 / 4 6 44 3 0,157
Жилищные условия 57 19 1 30 43 3 / 4 44 27 3 0,158
Материальное положение 60 15 1 39 30 3 59 15 1 0,165
Проведение свободного времени 31 28 3 14 49 3 24 40 3 0,183
Условия жизни
Транспортное обслуживание 58 16 1 9 54 3 / 4 36 33 3 0,294
Обеспеченность дошкольными учреждениями 61 13 1 11 54 3 / 4 40 39 3 0,252
Работа местных органов власти 63 14 1 22 48 4 50 24 1 / 3 0,236
Уровень личной безопасности и правопорядка 57 18 1 19 51 4 38 35 3 0,199
Жилищно-коммунальное обслуживание 64 13 1 33 27 3 58 14 1 0,187
Лекарственное обеспечение 56 14 1 25 39 3 41 25 3 0,188
Медицинское обслуживание 65 10 1 38 25 3 52 15 1 / 3 0,153
Нравственное состояние общества 45 19 3 28 31 3 37 24 3 0,137
Примечание. Все коэффициенты связи значимы на уровне р < 0,001. Составлено на основе первичных данных исследования на промышленных предприятиях, проведенного сотрудниками Института социологии РАН (в настоящее время - ФНИСЦ РАН).
Если сопоставить обеспеченность квадратными метрами (объективный показатель) и показатели удовлетворенности жилищными условиями, то следует отметить, что они согласованы в Омске и Пскове. Общая площадь жилых помещений, приходящихся в среднем на одного городского жителя, больше в Пскове (табл. 1). В этом же областном центре и лучше показатели удовлетворенности жилищными условиями (табл. 4). В то же время наблюдается рассогласование между среднемесячной номинальной начисленной зарплатой (табл. 1) и показателями удовлетворенности матери-
альным положением (табл. 4) в двух городах. Субъективный показатель в Омске хуже, несмотря на более высокий размер заработной платы (объективный показатель). Этот факт можно объяснить более высокими притязаниями к уровню доходов у рабочих в городе-миллионере. Отвечая на вопрос: «Как Вы думаете, к какой группе населения по уровню доходов Вы (Ваша семья) относитесь?» - в Омске половина (50 %), а в Пскове почти вдвое меньше (28 %) рабочих отнесли себя к бедным. В Омске рабочие считали, что достаточным был бы доход в 30 тыс. руб. на одного члена семьи, а в
Пскове - в 20 тыс. руб. В среднем по пяти городам сумма достаточного дохода была оценена в 25 тыс. руб. Во всех областных городах притязания на уровень дохода у мужчин выше, чем у женщин. «Разница» составляет 5,6 тыс. руб. в среднем и только 2,6 тыс. руб. в Омске.
Как выяснилось, более тесные связи наблюдаются между местом жительства и оценками условий жизнеобеспечения в областных центрах (табл. 4). Пять областных центров различаются, в первую очередь, по оценкам транспортного обслуживания, обеспеченности детскими дошкольными учреждениями и работы местных органов власти. Наименее тесная связь между местом жительства и оценкой нравственного состояния общества (V = 0,137). Это единственная оценка, по которой в Омске и Пскове, а также в целом по пяти областным центрам мода - 3 балла. Все другие показатели удовлетворенности условиями жизнеобеспечения в Омске респонденты оценили в 1 балл. В то же время в Пскове обеспеченность детскими дошкольными учреждениями, транспортное обслуживание, уровень личной безопасности и работа местных органов власти оценивалась рабочими, как правило, в 3 и 4 балла. При этом в Пскове примерно вдвое меньше, чем в Омске, и доли тех респондентов, которые не удовлетворены жилищно-коммунальным обслуживанием, медицинским обслуживанием и лекарственным обеспечением (1 и 2 балла).
По целому ряду условий жизнеобеспечения в Омске и Пскове наблюдается согласование между объективными показателями (табл. 1) и оценками удовлетворенности данными же условиями жизнеобеспечения (табл. 4). Это, в ча-
стности, численность детей на 100 мест и удовлетворенность обеспеченностью ДДУ, число преступлений и оценки уровня личной безопасности и правопорядка. При этом и объективные, и субъективные показатели обоих условий жизнеобеспечения хуже в Омске. Подобная ситуация и с объективными и субъективными показателями медицинского обслуживания. В городе-миллионере ниже, чем в большом городе, численность среднего медицинского персона, число больничных коек круглосуточного стационара и мощность амбула-торно-поликлинических организаций, посещений в смену на 10 000 жителей. Соответственно в Омске удовлетворены медицинским обслуживанием (4 и 5 баллов) только 10 %, а в Пскове - 25 % рабочих, т. е. в 2,5 раза больше.
В целом в пяти областных центрах Российской Федерации все показатели удовлетворенности условиями жизнеобеспечения в городском поселении хуже, чем в большом городе, но лучше, чем в городе-миллионере. Большинство рабочих, живущих в областных центрах Российской Федерации, не удовлетворены жилищно-коммунальным (58 %) и медицинским обслуживанием (52 %). Половина рабочих не удовлетворена работой местных органов власти (50 %).
Оценки своей повседневной жизни и условий жизнеобеспечения в поселении, полученные в нашем исследовании в пяти областных центрах Российской Федерации, сравнивались со сходными показателями, рассчитанными по данным первой волны мониторинга, проведенной осенью 2014 г. по всероссийской выборке (табл. 5).
Стороны повседневной жизни Оценка
Хорошо Удовлетворительно Плохо
Отношения в семье 57 37 6
Возможность общения с друзьями 51 43 6
Питание 36 60 4
Место, регион, в котором проживают 37 50 13
Состояние здоровья 33 58 9
Жизнь в целом 32 60 8
Одежда 26 67 7
Положение, статус в обществе 28 63 9
Таблица 5. Оценки различных сторон жизни рабочими, проживающими в городах - центрах российских регионов, 2014 г., %
Table 5. Different life aspects evaluated by the workers living in the cities which are Russian regional centers, 2014, %
Окончание табл.5 The end of Table 5
Стороны повседневной жизни Оценка
Хорошо Удовлетворительно Плохо
Возможности проведения досуга 32 49 19
Уровень личной безопасности 25 63 12
Ситуация на работе 29 55 16
Возможность реализовать себя в профессии 30 52 18
Возможность получения образования и знаний 27 55 18
Жилищные условия 27 54 19
Материальная обеспеченность 18 57 25
Примечание. Рассчитано по первичным данным проекта РНФ, осуществленного по всероссийской выборке.
Приведенные в табл. 5 результаты репрезентативной для Российской Федерации выборки6 подтверждают специфические особенности социального самочувствия рабочих, выявленные по данным нашего исследования в пяти областных центрах Российской Федерации. Общее в нашей и всероссийской выборке - тяготение ответов респондентов к середине шкалы. Как уже отмечалось, в нашей выборке рабочие наиболее часто давали оценку в 3 балла, а во всероссийской выборке наиболее распространенным являлся вариант ответа «удовлетворительно» во всех оценках за исключением двух, связанных с отношениями с другими людьми: большинство респондентов в областных центрах России оценили отношения в семье и возможность общения с друзьями на «хорошо». Наиболее низкие оценки рабочие, проживающие в областных центрах, дали материальной обеспеченности и жилищным условиям. Соответственно, вариант ответа «плохо» выбрали 25 и 19 % респондентов.
Нельзя не отметить, что во всероссийской выборке, как и в нашей выборке в пяти областных центрах Российской Федерации, оценки удовлетворенностью жизнью в целом и оценки ситуации на работе (удовлетворенности работой на предприятии) рассогласованы. Преимущества и недостатки моделей взаимосвязей между двумя важнейшими показателями социального самочувствия описаны ранее (см.: [8]).
5. Выводы. Областные центры Российской Федерации во всероссийских выборках, в которых одной из контролируемых переменных является тип поселения, обычно относят к одному и тому же типу «административные центры регионов». Вместе с тем данные Рос-стата и результаты наших исследований сви-
детельствуют о том, что пространственная среда в областных центрах Российской Федерации неодинакова из-за уровня урбанизирован-ности городских поселений (численности жителей). Поэтому важно было выявить общие и специфические особенности в реальном поведении и социальном самочувствии городских жителей на примере рабочих (наиболее массовой группы занятого городского населения) в городе-миллионере Омске и в большом городе Пскове.
Удовлетворенность условиями жизнеобеспечения в поселении, а также удовлетворенность времяресурсами рассматриваются нами в качестве показателей характера и направленности адаптационных процессов. Высокая удовлетворенность, однако, не всегда является однозначно положительным фактом. Анализ выявил, что «лучшие» характеристики объектов удовлетворенности (величины ресурсов времени, структуры самой деятельности) могут получить оценки, которые близки к оценкам, «по праву» адресованным «худшим» характеристикам таких объектов, т. е. те же невысокие. Такое рассогласование - сигнал о неблагополучии в сфере адаптационного ресурса и, в особенности, адаптационного резерва той или иной группы городского населения. Дефицит адаптационного резерва может порождать «глубинные» деформации в структуре повседневной деятельности, которые обнаруживаются значительно позже в виде негативных социальных последствий.
Продолжая эту мысль, следует подчеркнуть, что характер согласованности и рассогласованности между ценностями, потребностями и реальным поведением следует оценивать исходя из баланса интересов общества
и индивида как основы социальной политики. С одной стороны, показатели удовлетворенности условиями жизнеобеспечения и основными сторонами своей повседневной жизни являются социальными индикаторами такого баланса интересов в границах отдельных областных центров регионов. С другой стороны, межрегиональные сравнения этих индикаторов, оценивающих реальные условия жизни и труда на отдельных территориях, позволяют составить представление о состоянии такого баланса интересов в масштабах страны.
Наиболее общим и повсеместным для занятых в экономике положением может являться учет в социальной практике управления регионом показателей удовлетворенности работой и их взаимосвязи с удовлетворенностью жизнью в целом. Роль предприятий (наряду с органами местной власти) как субъектов социальной адаптации наемных работников (в особенности женщин) нуждается в усилении. О женщинах-работницах можно говорить как о наименее социально защищенных наемных работниках, хотя их адаптационный резерв в современной России и больше, как выяснилось, чем у мужчин. Однако адаптационный резерв должен использоваться более рационально: вряд ли целесообразно сохранять для женщин существующую продолжительность оплачиваемого труда и, тем более, ее увеличивать. Минимизация общей трудовой нагрузки, касающаяся прежде всего оплачиваемого труда, безусловно связана с волеизъявлением женщин. К сожалению, в современных реалиях часть женщин предпочла бы иметь более продолжительную работу (основную и дополнительную), чтобы больше зарабатывать. Государство должно быть заинтересовано в уменьшении их труда для заработка (особенно семейных женщин), пропагандировать использование гибкого графика работы, неполной рабочей недели.
Полученные выводы не позволяют говорить об абсолютных преимуществах в адаптации в меняющемся обществе рабочих, проживающих в городе-миллионере, по сравнению с
рабочими, проживающими в большом городе. И те, и другие городские поселения (различающиеся людностью) обладают определенными положительными сторонами в условиях жизнеобеспечения, а также потенциалом развития, каждый в своем роде. Одно из отличий большого города от города-миллионера состоит, скорее всего, в способности более быстрого реагирования на социально-экономические, демографические и иные вызовы. Представляется, что стратегия в области градостроительной политики должна быть направлена на сохранение и развитие поселений с разной численностью жителей.
Примечания
1 Обследование рабочей силы. I квартал 2016. М.: Федер. служба гос. статистики, 2016. URL: http:// www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/trud/ors-2016-all.rar. Данные о структуре занятого городского населения по занятиям на основной работе взяты из табл. 2.4, в которой занятия приведены в соответствии с Общероссийским классификатором занятий (ОК 010-2014).
2 Социальный атлас российских регионов // Независимый институт социальной политики: офиц. сайт. URL: http://www.socpol.ru/atlas/typology/Typo-logy_tabl.htm.
3 Атлас модернизации России и ее регионов: социоэкономические и социокультурные тенденции и проблемы. М.: Весь мир, 2016. 360 с.
4 Данные по Кировской области в издании отсутствуют.
5 Атлас модернизации России и ее регионов... С. 328-348.
6 Данные нашего исследования сопоставлялись с данными о рабочих, проживающих в областных, краевых, республиканских центрах, т. е. в поселениях одного из пяти типов: мегаполисы, административные центры субъектов Российской Федерации, административные центры районов, поселки городского типа, села, - по которым определялись квоты на третьей ступени всероссийской выборки внутри субъектов Российской Федерации. Отбор рабочих осуществлялся по ответам респондентов на вопрос: «Кем Вы работаете?» В рабочий файл включено 244 чел. Показатели социального самочувствия определялись с учетом ответов рабочих на вопрос: «Как Вы оцениваете свое положение сегодня?» (шкала: «хорошо», «удовлетворительно», «плохо», «затрудняюсь ответить»).
Литература
1. Караханова Т. М., Бессокирная Г. П., Большакова О. А. Повседневная деятельность в социологических исследованиях (методика и опыт изучения) // Частное и общественное в повседневной жизни населения России: история и современность : материалы Междунар. науч. конф. : в 2 т. / отв. ред. В. А. Веременко. - СПб. : ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2018. - Т. 1. - С. 51-55.
2. Лапин Н. И. Проблемы формирования концепции и человеческих измерений стратегии поэтапной модернизации России и ее регионов // Социологические исследования. - 2014. - № 7. -С. 8-19.
3. Караханова Т. М., Бессокирная Г. П., Большакова О. А. Труд и досуг рабочих (программа, инструментарий и некоторые предварительные результаты повторного исследования). - М. : Ин-т социологии РАН, 2014. - 162 с. - URL : http://www.isras.ru/publ.html?id=3224.
4. Караханова Т. М., Большакова О. А. Бытовая деятельность в домохозяйстве: необходимый и востребованный неоплачиваемый труд городских рабочих // Вестн. Ин-та социологии. - 2018. -№ 25. - C. 100-129. - DOI: 10.19181/vis.2018.25.2.512.
5. Караханова Т. М., Бессокирная Г. П., Большакова О. А. Человеческий потенциал и свободное время в контексте российской повседневности // Россия реформирующаяся : ежегодник. -Вып. 16 / отв. ред. М. К. Горшков. - М. : Новый Хронограф, 2018. - С. 393-436. - DOI: 10.19181/ezheg.2018.17.
6. Бюджет времени трудящихся промышленности : метод. рекомендации и материалы ис-след. / отв. ред. В. Д. Патрушев. - М. : ИСИ АН СССР, 1984. - 135 с.
7. Патрушев В. Д. Труд и досуг рабочих (бюджет времени, ценности и мотивы). - М. : Изд-во Ин-та социологии РАН, 2006. - 164 с.
8. Темницкий А. Л., Бессокирная Г. П. Удовлетворенность работой и удовлетворенность жизнью в современной России: модели взаимосвязей // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». - 2018. -№ 4 (64). - С. 138-152. - DOI: 10.25513/1812-3988.2018.4.138-152.
References
1. Karahanova T.M., Bessokirnaja G.P., Bol'shakova O.A. Daily activities in sociological research (methodology and learning experience), in: Veremenko V.A. (Ed.) Private and public in daily life of the population of Russia: history and present time, Collection of materials of the international scientific conference, St. Petersburg, Pushkin Leningrad State University publ., 2018, Vol. 1, pp. 5155. (in Russian).
2. Lapin N.I. Issues of concept and human dimensions making of the gradual modernization strategy for Russia and its regions. Sociological Studies, 2014, no. 7, pp. 8-19. (in Russian).
3. Karakhanova T.M., Bessokirnaya G.P., Bol'shakova O.A. Trud i dosug rabochikh (programma, instrumentarii i nekotorye predvaritel'nye rezul'taty povtornogo issledovaniya) [Work and leisure activities of employees (the program, tools and some preliminary results of additional research)], Moscow, The Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences publ., 2014, 162 p., available at: http://www.isras.ru/publ.html?id=3224. (in Russian).
4. Karakhanova T.M., Bolshakova O.A. Everyday household activities: essential and indispensible unpaid labor performed by urban workers. Bulletin of the Institute of Sociology, 2018, no. 25, pp. 100129. DOI: 10.19181/vis.2018.25.2.512. (in Russian).
5. Karakhanova T.M., Bessokirnaya G.P., Bolshakova O.A. Human potential and leisure time in a context of the Russian daily occurrence, in: Gorshkov M.K. (Ed.) Rossiya reformiruyushchayasya [Russia under the reforms], annual, Iss. 16, Moscow, Novyi Khronograf publ., 2018, pp. 393-436. DOI: 10.19181/ezheg.2018.17. (in Russian).
6. Patrushev V.D. (Ed.) Byudzhet vremeni trudyashchikhsya promyshlennosti [Time budget of industrial workers], guidelines and research materials, Moscow, The Social Research Institute of USSR Academy of Sciences publ., 1984, 135 p. (in Russian).
7. Patrushev V.D. Trud i dosug rabochikh (byudzhet vremeni, tsennosti i motivy) [Work and leisure activities of employees (time budget, values and motives)], Moscow, The Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences publ., 2006, 164 p. (in Russian).
8. Temnitskiy A.L., Bessokirnaya G.P. Work and life satisfaction in modern Russia: models of interrelation. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2018, no. 4 (64), pp. 138-152. DOI: 10.25513/1812-3988.2018.4.138-152. (in Russian).
Сведения об авторах
Караханова Татьяна Муртазаевна - канд. экон. наук,
ведущий научный сотрудник
Адрес для корреспонденции: 117218, Россия, Москва,
ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5
E-mail: patruhev@isras.ru
РИНЦ ID: 74345
ORCID: 0000-0002-6497-9188
ResearcherlD: U-1727-2018
Scopus AuthorlD: 6503934394
Бессокирная Галина Петровна - канд. экон. наук,
старший научный сотрудник
Адрес для корреспонденции: 117218, Россия, Москва,
ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5
E-mail: gala@isras.ru
РИНЦ ID: 74344
ORCID: 0000-0001-7099-7772
ResearcherlD: Т-9819-2018
Scopus AuthorID: 6504478999
Большакова Ольга Александровна - канд. социол.
наук, старший научный сотрудник
Адрес для корреспонденции: 117218, Россия, Москва,
ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5
E-mail: patruhev@isras.ru
РИНЦ ID: 738446
ORCID: 0000-0003-2501-6001
ResearcherID: T-6194-2018
Для цитирования
Караханова Т. М., Бессокирная Г. П., Большакова О. А. Областные центры как пространственная среда адаптации городских рабочих в меняющемся обществе // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». - 2019. - Т. 17, № 2. - С. 168-184. - 001: 10.25513/1812-3988.2019.17(2).168-184.
About the authors
Tatyana M. Karakhanova - PhD in Economic Sciences, leading researcher
Postal address: 24/35, bl. 5, Krzhizhanovskogo ul., Moscow, 117218, Russia E-mail: patruhev@isras.ru RSCI ID: 74345 ORCID: 0000-0002-6497-9188 ResearcherlD: U-1727-2018 Scopus AuthorlD: 6503934394
Galina P. Bessokirnaya - PhD in Economic Sciences, senior researcher
Postal address: 24/35, bl. 5, Krzhizhanovskogo ul., Moscow, 117218, Russia E-mail: gala@isras.ru RSCI ID: 74344 ORCID: 0000-0001-7099-7772 ResearcherlD: ^9819-2018 Scopus AuthorID: 6504478999
Olga A. Bolshakova - PhD in Sociological Sciences, senior researcher
Postal address: 24/35, bl. 5, Krzhizhanovskogo ul., Moscow, 117218, Russia E-mail: patruhev@isras.ru RSCI ID: 738446 ORCID: 0000-0003-2501-6001 ResearcherID: T-6194-2018
For citations
Karakhanova T.M., Bessokirnaya G.P., Bolshakova O.A. Regional centers as environment for urban workers' adaptation in changing society. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2019, Vol. 17, no. 2, pp. 168184. DOI: 10.25513/1812-3988.2019.17(2).168-184. (in Russian).
