CC BY
640
ОБЕЩАНИЕ ИЛИ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПОСРЕДНИЧЕСТВА ВО ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
ПАНТЮХИНА Инга Владимировна БРАЖНИК Сергей Дмитриевич
Аннотация: В статье рассматриваются оценки ученых обещания или предложения посредничества во взяточничестве как состава преступления, анализируются некоторые признаки этого преступления, на основе чего формулируются обязательные признаки способов совершения этого деяния, а также определяются основные критерии его отграничения от мошенничества. Анализ судебной практики применения ч. 5 ст. 291.1 УК РФ позволил выявить распространенную проблему при квалификации этого деяния - отсутствие подтверждения возможности реализовать обещание или предложение посредничества во взяточничестве, в силу чего инкриминирование этого состава преступления нельзя признать полностью обоснованным. Исследование судебной статистики привело к заключению о слабой востребованности практикой данного состава преступления, которая обусловлена выявленными теоретическими проблемами его толкования и отграничения от мошенничества, и, как следствие, - к идее об отсутствии необходимости наличия в УК РФ такого преступления.
Ключевые слова: взяточничество, посредничество во взяточничестве, обещание, предложение, форма выражения действия.
Долгие годы в доктрине уголовного права велся спор о необходимости (или отсутствии таковой) выделения в самостоятельный состав преступления, предусматривающего ответственность за посредничество во взяточничестве. В конечном итоге такой состав был разработан и нашел свое закрепление в рамках ст. 291.1 УК РФ. Следствием его введения в действие стало широкое обсуждение в научной литературе признаков и форм его реализации, а также квалификации в правоприменительной деятельности.
Самостоятельными формами нового деяния определены обещание или предложение посредничества во взяточничестве (ч. 5 ст. 291.1 УК РФ). Именно они с самого начала появления в законе вызвали наибольшее число дискуссий в доктрине уголовного права и вопросов в правоприменительной практике. Мнения специалистов относительно целесообразности их наличия в законе разделились. Одни ученые (И.О. Ткачев, Е. Крылов и др.) высказались категорично против такого состава преступления, поскольку его наличие вызывает целый ряд спорных теоретических вопросов, проблем в правоприменении, а также приводит к утрате смысла некоторых институтов и отдельных норм УК РФ.
В частности, И.О. Ткачев подчеркивает, что «обещание или предложение посредничества во взяточничестве представляет собой
только обнаружение умысла, криминализация которого не только нарушает общепризнанный принцип ответственности только за деяние ("мысли не наказуемы"), но также противоречит принципу равенства граждан перед законом» \ Кроме того, проведенный анализ норм ст. 291.1 УК РФ позволил ему сформулировать достаточно убедительные доводы относительно возникновения ряда противоречий между законодательными нормами этой статьи и утраты смысла института добровольного отказа от совершения ею предусмотренных преступлений 2. Е. Крылов также утверждает, что законодатель «впервые в современном российском УК РФ устанавливает уголовную ответственность за "обнаружение умысла" лица, которое еще не предприняло никаких конкретных действий для совершения преступления. ...Принцип уголовного права, выраженный в изречении известного римского юриста Ульпиана "Никто не несет наказания за мысли", является общепризнанным, и до сих пор законодатель ему следовал, криминализируя лишь общественно опасные деяния, то есть действия или бездействие. Очевидно, что лицо, обещавшее или предложившее посредничество во взяточничестве, возможно, в дальнейшем и не выполнит своего обещания, что сведет на нет возмож-
1 Ткачев И.О. Ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве // Правовое государство: теория и практика. 2012. № 1 (27). С. 59.
2 См.: Там же. С. 60.
ность причинения какого-либо вреда» 3. В связи с этим он подчеркивает недопустимость закрепления подобной конструкции.
Некоторые авторы не так категоричны и, лишь оговаривая отдельные недостатки состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 291.1 УК РФ (например, проблему признания преступления оконченным), подчеркивают неоднозначность своего мнения о необходимости наличия такого рода статьи в уголовном законе 4. Или отмечают, что обещание посредничества во взяточничестве карается строже самого посредничества, что является весьма спорным моментом 5. Или вовсе ограничиваются констатацией некоторых теоретических или практических проблем, связанных с толкованием и применением ч. 5 ст. 291.1 УК РФ. Например, указывают, что «лица, которые говорят о намерении дать либо получить взятку не подлежат ответственности, в то время как лицо, высказавшее намерение передать взятку, будет нести ответственность по части 5 статьи 291.1 УК РФ» 6.
Другие ученые, считают уместным включение рассматриваемого состава преступления в УК РФ, обусловливая его необходимостью усиления борьбы с коррупцией. В качестве обоснования причины его введения в законодательство ими отмечается, что ч. 5 ст. 291.1 УК РФ появилась в уголовном законе «для исключения квалификации виновных лиц по соответствующим частям ст. 159 УК РФ» 7 или «с целью устрашения потенциальных посредников в взяточничестве, поскольку теперь даже предложив свои услуги и получив отказ, такие лица будут подлежать уголовной ответственности не за приготовление к преступлению, и получат наказание практически такое, как за совершение оконченных посреднических действий» 8.
Фактически все исследователи подчеркивают отнесение этого деяния к категории тяжкого и чрезмерность строгости его санкции.
3 См.: Крылов Е. Борьба с коррупцией методом проб и ошибок // ЭЖ-Юрист. 2011. № 20. С. 7.
4 См.: Ускин А.С. Проблемы квалификации посредничества во взяточничестве // Крымский научный вестник. 2015. N° 6. С. 360-361.
5См.: Фоменко Е.В. Вопросы законодательного закрепления и квалификации посредничества во взяточничестве // Евразийская адвокатура. 2014. № 5. С. 12.
6 Чумак А.В., Шищенко Е.А. Ответственность за обещание и предложение посредничества во взяточничестве // Наука сегодня: проблемы и перспективы развития: сб. науч. тр. по материалам междунар. науч.-практ. конф. : в 3 ч. / Научный центр «Диспут». 2015. С. 143.
7 Розовская Д.В., Пешков Д.В. Обещание или предложение посредничества во взяточничестве: вопросы правоприменения // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2012. № 3 (22). С. 96.
8 Шалахов А.Н. Дискуссионные вопросы посредничества
во взяточничестве // Общество и право. 2012. № 4 (41). С. 147-
149.
Объективная сторона деяния, регламентированного в ч. 5 ст. 291.1 УК РФ представлена двумя альтернативными действиями: обещание или предложение (посредничества во взяточничестве). Их различие усматривается в источнике их инициирования. «Если инициатива исходит от самого потенциального посредника, имеет место предложение посредничества, если от потенциального взяткодателя или взяткополучателя - обещание посредничества» 9. Суть этих действий, в трактовке высшей судебной инстанции, заключается в доведении «до сведения взяткодателя и (или) взяткополучателя информации о своем намерении стать посредником во взяточничестве» 10. В научной литературе оно представляется несколько шире. Например, как информирование указанных лиц о готовности содействовать им (кому-нибудь из них) в непосредственной передаче взятки либо в достижении или реализации соглашения между ними о получении или даче взятки. Предложение образует те же действия, только совершенные по собственной инициативе, навязывание своих «услуг» взяткодателю или взяткополучателю 11. Приведенные формулировки весьма абстрактны. Одного лишь информирования взяткодателя и взяткополучателя (или их обоих) о намерении или готовности оказать им содействие в даче-получении взятки для привлечения к уголовной ответственности представляется недостаточным. Обещание или предложение «будущего посредника взяточничества» как способы совершения деяния должны иметь более конкретизированные формы выражения. В данном случае, абсолютно права Н.В. Бугаевская, утверждая, что «намерение виновного должно подтверждаться не только наличием контакта с взяткодателем или взяткополучателем, но и реальной возможностью взаимодействия с другой стороной, желанием, заинтересованностью в таком криминальном сотрудничестве в ближайшем будущем, дачей истинных обещаний, серьезных заверений в удачном исходе дела, получением вознаграждения за его еще не совершенные, но планируемые в будущем посреднические действия» 12. В своем утвержде-
9 Ткачев И.О. Ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве. С. 58.
10 О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 (п. 26) // ГАРАНТ.РУ. ШЬ : http://www.garant.rU/products/ipo/prime/doc/70310688/#ixzz40pcyG i4Q (дата обращения: 20.02.2016).
11 См.: Бугаевская Н.В. Обещание или предложение посредничества во взяточничестве // Человек: преступление и наказание. 2013. № 2. С. 42.
12 Там же. С. 43.
нии автор акцентирует внимание на реальности возможности своего взаимодействия с участниками дачи-получения взятки и истинности своих обещаний, т.е. возможность их исполнения. И то, и другое обстоятельства подлежат обязательному доказыванию.
Если одно лицо информирует и убеждает другое в том, что имеет возможность представить его интересы перед третьим лицом с гарантированным успехом, тогда как реально такая возможность отсутствует (о чем заведомо знает информатор), представляемая информация является ложной. Так как виновный осознает невозможность реализации своего обещания или предложения, умысел на посредничество во взяточничестве исключен. Действия лица, ложно обещавшего или предложившего посредничество во взяточничестве в силу отсутствия объективной возможности реализации такого посредничества (невозможности выполнения данных/сделанных виновным обещания или предложения) при получении вознаграждения (за посредничество) или взятки (предназначенной для передачи взяткополучателю) и присвоившего ее, подлежат квалификации как мошенничество. Таким образом, установление факта возможности посредничества во взяточничестве является главным критерием разграничения ч. 5 ст. 291.1 и 159 УК РФ. Его подтверждением, прежде всего, могут служить доказательства непосредственного знакомства виновного с лицами, которым предназначалась взятка. Однако простого их знакомства мало, необходимо установление и подтверждение двухсторонней связи виновного с обеими сторонами взяточничества (взяткодателя и взяткополучателя). Таким образом, требуется подтверждение факта личных, близких отношений виновного с такими лицами. Простое знакомство, при отсутствии каких-либо межличностных отношений виновного с предполагаемым взяткополучателем (дружеских, доверительных, или, по меньшей мере, дающих основание полагать о наличии таковых, признать возможным посредничество во взяточничестве) достаточным не может являться. Именно в установлении такого факта и лежит критерий отграничения обещания или предложения во взяточничестве от мошенничества.
Обращение к судебной практике показало, что далеко не во всех случаях действия, образующие обещание или предложение посредничества во взяточничестве, конкретизируются и подтверждаются правоприменительными органами. Не утруждаются они сбором и пред-
ставлением фактов наличия объективной возможности осуществить посредничество во взяточничестве. Иными словами, в большинстве случаев при вменении обещания или предложения в посредничестве во взяточничестве правоприменители не приводят подтверждения возможности реализации обещанного или предложенного посредничества, в силу чего правильность выносимых решений по таким делам весьма сомнительна. Так, по одному из дел, К., найдя в сети Интернет объявление об оказании помощи в оформлении государственных регистрационных знаков с определенной комбинацией цифр и букв для автомобиля, обратился к Щ. с просьбой об оказании такой помощи. Щ. сообщил К. о возможности оформления указанных документов за взятку должностным лицам отдела Государственной инспекции безопасности дорожного движения Главного управления Министерства внутренних дел России (далее - ОГИБДД) и предложил посредничество во взяточничестве, оговорив при этом сумму взятки, заверив и пообещав К. передать ее должностным лицам ОГИБДД. При личной встрече Щ. подтвердил К. свое предложение посредничества во взяточничестве и возможность за взятку должностным лицам оформить нужные К. документы и знаки, заверив и пообещав передать денежные средства в качестве взятки. После передачи К. денег (части предполагаемой взятки) Щ. был задержан 13. Каких-либо подтверждений о намерении и реальности заверений и, главное, возможности у Щ. оказать обещанную услугу и передать взятку в приговоре не приведено. В нем не отражена договоренность между Щ. и К. о вознаграждении за предполагаемые посреднические услуги Щ. В силу изложенных обстоятельств квалификацию действий Щ. по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ нельзя признать полностью обоснованной.
В другом деле Д. обратился к С. за консультацией об оказании помощи в получении водительского удостоверения без фактической сдачи экзамена. С. сообщил Д. о том, что у него имеется знакомый инспектор ГИБДД, и поэтому он обладает возможностью за взятку этому должностному лицу получить водительское удостоверение для Д. и предложил ему посредничество во взяточничестве, оговорив сумму взятки, заверив Д. и пообещав передать ее должностному лицу, а также обговорив сумму своего вознаграждения за посредничество. Согласно достигнутой договоренности С. получил
13 См.: Уголовное дело N° 1-267/2015 // Архив Волжского районного суда Самарской области.
от Д. денежные средства - часть своего вознаграждения за посредничество во взяточничестве и сумму взятки, предназначенной для передачи неустановленному должностному лицу, не осведомленному о преступном намерении С., после чего С. был задержан 14. Ни намерения, ни возможность виновного осуществить последующее посредничество во взяточничестве в данном случае также не подтверждены, поэтому нет достаточных оснований для квалификации содеянного по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ, поскольку нельзя исключить мошенничества.
Еще в одном деле, по обвинению М., предложившей Б. выступить посредником во взяточничестве за установление группы инвалидности мужу Б., в подтверждение возможности выполнения такой «услуги» было указано, что М., «осознавая, что принятие решений по вопросу присвоения группы инвалидности зависит от полномочий неустановленного должностного лица системы здравоохранения Нижегородской области, с которым М. намеревалась вступить в контакт после получения денег от Б.... действуя из корыстных побуждений, то есть рассчитывая на обращение в свою пользу части денежных средств, полученных от Б., пообещала Б., что сможет способствовать в установлении инвалидности мужу Б., при условии передачи этому должностному лицу. в качестве взятки денежных средств в размере *** рублей в несколько этапов. первоначальная часть взятки должна составить *** рублей. Б. согласилась с предложением М., и они договорились о последующей встрече с целью передачи указанной денежной суммы» 15. Подтверждений реальной возможности осуществить указанное посредничество в приведенных формулировках также не усматривается. Констатируется лишь бездоказательное (поскольку ничем не подтверждено) намерение М., но не приводятся факты, подтверждающие возможность его реализации. Вместе с тем отметим, что во всех приведенных случаях обвиняемые лица соглашались с предъявленным обвинением, содействовали расследованию, что, по нашему мнению, и послужило основаниями квалификации содеянного (т.е., по сути, собственное признание вины).
Более правильный подход к квалификации содеянного по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ предполагает конкретизацию действий виновного. В частности, описание тех из них, которые не-
14 См.: Уголовное дело № 1-67/2015 // Архив Октябрьского районного суда г. Самары.
15 Уголовное дело № 1 -6/2015 // Архив Сергачского районного суда Нижегородской области.
посредственно направлены на реализацию обещания или предложения посредничества во взяточничестве, а также различным образом доказывающих или подтверждающих возможность его реализации. Например, встреч виновного с обеими сторонами взяточничества (взяткодателем и взяткополучателем), переговоров с ними, оговаривании условий передачи и получения взятки (по сути - заключения «сделки»), предоставлении гарантий ее передачи-получения. Естественно, все такие действия должны быть подтверждены различными доказательствами. Примером такого подхода служит дело по обвинению федерального государственного гражданского служащего, занимающего должность ведущего консультанта отдела имущественных отношений и социальных программ Управления делами Федеральной службы судебных приставов России (далее - ФССП), имеющему широкий круг знакомых, работающих в системе ФССП Министерства юстиции РФ, к которому обратился генеральный директор организации (представитель взыскателя) с просьбой о предоставлении информации о взыскании задолженности по исполнительному листу, выданному Арбитражным судом г. Москвы. Обвиняемый решил использовать данное обстоятельство в своих корыстных целях. По собственной инициативе встретившись с указанным представителем взыскателя и видя его заинтересованность в скорейшем взыскании долга, предложил ему поспособствовать в достижении соглашения с должностным лицом (судебным приставом-исполнителем) о даче последнему определенной суммы денежных средств за ускоренное взыскание долга в полном объеме. Действуя инициативно, с целью побудить взяткодателя к совершению конкретных действий, обвиняемый заявил о необходимости передачи им денег в особо крупном размере, которые планировал передать судебному приставу-исполнителю за совершение в пользу взыскателя действий, входящих в его служебные полномочия. Также обвиняемый по собственной инициативе встретился с судебным приставом-исполнителем и предложил ему поспособствовать в достижении соглашения с представителем взыскателя о получении денежных средств, за ускоренное взыскание долга в полном объеме, в частности, в достижении условий соглашения о взяточничестве между ним и представителем взыскателя и необходимости в предоставлении взяткодателю копий документов исполнительного производства, которые бы подтверждали факт
полного взыскания долга 16. Приведенный пример подтверждает двустороннюю связь виновного - с взяткодателем и взяткополучателем, встречи с ними, переговоры, что непосредственно указывает на реальность и возможность его выступления в качестве посредника между указанными лицами.
Существенную роль в правильной квалификации посредничества во взяточничестве и разграничении ч. 5 ст. 291.1 и 159 УК РФ было призвано сыграть постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». В его п. 26 разъяснено, что, когда лицо, обещавшее либо предложившее посредничество во взяточничестве, заведомо не намеревалось передавать ценности в качестве взятки должностному лицу либо посреднику и, получив указанные ценности, обратило их в свою пользу, содеянное следует квалифицировать как мошенничество без совокупности с преступлением, предусмотренным ч. 5 ст. 291.1 УК РФ 17. Таким образом, критерий разграничения указанных составов лежит в плоскости определения субъективной стороны деяния, а точнее, направленности умысла виновного. Виновное лицо должно осознавать, что «дает обязательство выполнить в будущем посреднические действия или инициативно информирует о готовности к ним, сообщая о налаженных связях в определенной области государственной, муниципальной службы и пр. В таком случае очень трудно, но необходимо подтвердить направленность умысла на конкретные действия, чего требует закон» 18. Без такого подтверждения квалификация содеянного по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ будет вызывать сомнения, и не безосновательно, что наглядно продемонстрировано вышеприведенными примерами.
Кроме того, указанное положение постановления Пленума Верховного Суда РФ должно было исключить судебные ошибки при квалификации рассматриваемого преступления. Однако достичь этого не удалось. Так, органами предварительного расследования М. был обвинен в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 291.1 УК РФ. Основанием явилось то, что М. предложил З. выступить посредником в передаче взятки в размере 250 000 руб. должностному лицу управления Федеральной служ-
16 См.: Уголовное дело № 1-166/2015 // Архив Мещанского районного суда г. Москвы.
17 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9. С. 7.
18 Бугаевская Н.В. Обещание или предложение посредни-
чества во взяточничестве. С. 42-43.
бы по контролю за оборотом наркотиков России (далее - УФСКН) по Сахалинской области, которое может повлиять на ход и результаты расследования уголовного дела (переквалифицировать деяние З. на менее тяжкое), заверив
3. о достигнутой с должностным лицом УФСКН России предварительной договоренности. В ходе судебного разбирательства было установлено, что М. не имел возможности оказать помощь в переквалификации деяния и повлиять на ход и результаты уголовного дела в отношении З., поскольку в системе УФСКН России по Сахалинской области никогда не работал, знакомых там не имеет. Никто из сотрудников Корсаков-ского межрайонного отдела Управления близко с М. не знаком, знают его только визуально, ни к кому из сотрудников с вопросами в отношении З. никто не обращался. На основании изложенного Корсаковский городской суд Сахалинской области переквалифицировал содеянное М. с ч. 5 ст. 291.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30,
4. 1 ст. 159 УК РФ 19. В другом случае Набе-режночелнинский городской суд Республики Татарстан, рассмотрев дело в отношении И., обвиняемого в преступлениях, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ч. 5 ст. 291.1 УК РФ, оправдал И. по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ за отсутствием состава преступления, поскольку в суде было установлено, что И. обманывал М.А. и М.Р. и злоупотреблял их доверием, обещая оказать услуги посредника при передаче взятки в размере 2 млн руб. должностным лицам. Давая вышеуказанное обещание, И. обманным путем пытался завладеть денежными средствами потерпевшей, поэтому, как подчеркнул суд, его действия, связанные с мошенничеством, необоснованно были дополнительно квалифицированы по ч. 5 ст. 291.1УК РФ 20. Данным примером также подтверждается вышеизложенная нами позиция относительно необходимости обоснования (доказанности) возможности посредничества во взяточничестве, в противном случае она должна быть исключена.
В целом, исследование судебной практики о применении ч. 5 ст. 291.1 УК РФ позволяет сделать два основных вывода. Во-первых, о проблемах квалификации данного состава преступления, которые прежде всего обусловлены сложностями обоснования и представления доказательственной базы совершения действий, образующих объективную сторону этого деяния, проблемами его отграничения от мошен-
19 См.: Уголовное дело № 1-8/2015 // Архив Корсаковско-го городского суда Сахалинской области.
20 См.: Уголовное дело № 1-73/15 // Архив Набережночел-нинского городского суд Республики Татарстан.
ничества, которое следует проводить по субъективной стороне, подтверждая ее конкретными фактами. И во-вторых, о слабой востребованности уголовно-правовой нормы, регламентированной в ч. 5 ст. 291.1 УК РФ.
Первый вывод вытекает из рассмотренных материалов уголовных дел. Второй - обусловлен статистикой. Так, за последние два с половиной года (2013 - 1-полугодие 2015 г.) по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ было вынесено 32 обвинительных приговора 21 , причем, большинство из них (20 случаев или 62,5%) пришлась на 2013 г. В общей массе судимостей их число за рассматриваемое преступление составляет 0,0018%, т.е. мизер. Даже в 2013 г., при наибольшем числе осужденных по данному преступлению, они составили - 0,0027%. Низкая востребованность рассматриваемой нормы, с одной стороны, может указывать на редкость случаев совершения таких преступлений, а с другой - на высокий уровень латентности таких деяний. По мнению некоторых ученых, редкое применение ч. 5
ст. 291.1 УК РФ «связано не только с вопросами толкования указанной нормы, но и с проблемами разграничения стадии обнаружения умысла на совершение преступления с оконченным деянием. .Отсутствие судебной практики по данному составу преступления наглядно показывает, что введенная в соответствии с антикоррупционными международными стандартами конструкция деяния - обещание или предложение посредничества во взяточничестве - не может прижиться на российской почве и вряд ли в целом является удачной, так как буквальный перевод конвенционных норм расходится в некотором роде с основными постулата-
22
ми доктрины российского уголовного права» .
Итак, рассмотренная норма достаточно редко применяется в практической деятельности, но даже столь редкое ее применение сопровождается многочисленными ошибками при ее вменении. В силу такой ситуации возникает закономерный вопрос о ее необходимости в законе, на который напрашивается отрицательный ответ.
21 См.: Данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ: Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России, Форма отчета № 10.3 «Отчет о видах наказания по наиболее тяжкому преступлению (без учета сложения)». 2013 г. URL : http://www.cdep.ru/index.php? id=79&item=2362 ; 2014 г. URL : http://www.cdep.ru/index. php?id= 79&item=2883 ; I полугодие 2015 г. URL : http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=3212 (дата обращения: 12.02.2016).
22 Бугаевская Н.В. Обещание или предложение посредничества во взяточничестве. С. 41, 43.
