CC BY
94УДК 1+003 © Г. Ч. Синченко, Е. Ю. Воробьева, 2017
Объем аннотации научной статьи.
Гибкость под прессом монументальности
Г. Ч. Синченко, Омская академия МВД России. E-mail: gsinchenko@rambler.ru Е. Ю. Воробьева, Сибирский институт бизнеса и информационных технологий (Омск). E-mail: velena-05@mail.ru
Разработанные в 2017 г. Ассоциацией научных редакторов и издателей (Россия) Методические рекомендации по подготовке и оформлению научных статей в журналах, индексируемых в международных наукометрических базах данных, задают высокие критерии абсолютной (в словах) и относительной (в процентах объема аннотируемого текста) величины аннотации, которые лишь внешне дублируют индикаторы Американской психологической ассоциации и выборочно согласуются с количественной моделью практики авторитетных международных издательств. В действительности Американская психологическая ассоциация не регулирует объема аннотации научной статьи, а международная периодика отличается гибкостью. Российские журналы в своем отношении к аннотациям неоднородны. Отдельные наукометрически апатичны, другие ангажированы и не только воспринимают аналитические показатели в качестве директивы, но и формально превосходят их. Выводы статьи опираются на библиометрический контент-анализ 51 статьи, вышедшей в 2013-2017 гг. в 10 русскоязычных и англоязычных журналах по социальным и гуманитарным наукам.
Ключевые слова: аннотация; Американская психологическая ассоциация; Ассоциация научных редакторов и издателей; международные издательские стандарты; издательство; научный журнал; политика; библиография;
наукометрия; публикация; статья.
The Size of the Abstract of a Scientific Article. Flexibility under Pressure of Monumentality
G. Ch. Sinchenko, Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia (Omsk, Russia). E-mail: gsinchenko@rambler.ru Ye. Yu. Vorobyova, Siberian Institute of Business and Information Technologies (Omsk, Russia). E-mail: velena-05@mail.ru
The methodical recommendations developed in 2017 by the Association of Science Editors and Publishers (Russia) on how to prepare and arrange scientific articles in the journals indexed in international scientometric databases set up ambitious criteria for absolute (in words) and relative (in percentage to the size of the annotated text) size of the abstract which only outwardly duplicate the indicators of the American Psychological Association and partially conform to the quantity model of authoritative international publishing companies. Actually, the American Psychological Association does not regulate the size of the abstract of the scientific article and international periodicals are flexible concerning this point. The views of the Russian journals towards abstracts are non-uniform. Some journals are indifferent to the scientometric aspect, others are engaged: not only do they perceive analytical indicators as directives but formally exceed them. The conclusions made are based on bibliometric content-analysis of 51 articles published from 2013 to 2017 in 10 Russian-language and English-language journals on social sciences and humanities.
Keywords: abstract; American Psychological Association; Association of Science Editors and Publishers; international publishing standards; publishing house; scientific journal; policy; bibliography; scientometrics; publication; article.
Уверяю вас, единственный способ избавиться от драконов — это иметь своего собственного.
Е. Шварц. Дракон
По наукометрии, за 60 лет выросшей из статьи немало критических стрел. Один из авторов статьи Ю. Гарфилда в мощное средство производства ма- и сам в нескольких работах отнюдь не хвалебно от-териального и символического капитала, выпущено зывался о хирш-индустрии и ее идеологической
оболочке, которую назвал дигитолатрией (цифро-поклонничеством) [1; 2]. Теперь благодаря выходу «Идей и чисел», подытоживших исследовательский проект «Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований» [3], и специализированного номера журнала «Сократ» (сент. 2016 г.) можно констатировать существование если не консолидированной, то, во всяком случае, представительной и гласной позиции научного сообщества: превращение наукометрического инструментария из вспомогательного средства познания в рычаг управления наукой угнетает ее в целом и подавляет гуманитарный ее сектор в частности и особенности. «Наукометрия из средства, и очень важного средства, помогающего ученым ориентироваться в море информации, превращается, благодаря чиновникам, в свою противоположность, убивающую творчество, не различающую специфику творческой работы в разных науках» [4, с. 10].
Нами международный наукометрический фактор берется нейтрально, как некое объективное явление, которое однако же воспринимается так, как в России издавна принято воспринимать приходящие с Запада новшества: «не совсем искренно, но горячо, с аффектациею и с пересолом» (Н. С. Лесков). Далее, мы смещаем внимание с количества статей, репутации издателя и частоты цитирований на неброскую часть метаданных — аннотацию. На малом текстовом пространстве последней контактируют две функции: информационная, отвечающая за адекватность поискового образа текста его оригиналу, и социально-коммуникационная, призванная продемонстрировать соответствие публикационного предложения пулу ожиданий и нормативов, впитавшемуся в менталитет, косвенно представленному в окружающем ученого ассортименте уже опубликованных работ и задаваемому публикатором. Упомянутый пул разнообразен, входящие в него трактовки норм аннотирования нередко надиктованы политическими, в широком смысле слова, мотивами, которыми руководствуются не те, кто науку создает, а те, кто ее инспектирует и аудирует. В перечне таких мотивов первые места занимают стремление к максимальной унификации научного творчества и формалистичная приверженность международным стандартам, исходящим от институциональных центров современной «научной силы» — влиятельных издательств и глобальных индексов цитирования. В одном ряду с перечисленным стоит дигитолатрия — мифология, которая уже успела оплести хирш-индустрию вымыслом и домыслами.
Относительная новизна обязательного аннотирования статей для российской практики, административно подстегиваемая активность ученых, которые знают, что печатать статьи (следовательно,
составлять к ним аннотации) надо, и торопятся выполнить требования с наименьшей затратой сил, неоднородность политики распорядителей издательского пространства, суматоха вокруг Web of Science (WoS), Scopus и т. п. делают аннотирование серьезной проблемой. Озабоченность ею проникла в российское научное сообщество (см., напр.: [5-9]).
Теоретические установки, методы, библиографическая база
Общий познавательный фон статьи определяется диалектическим тезисом о раздвоении единого. Аннотация двойственна по самой своей природе ввиду того, что выступает вторичным документом (видом паратекста) и в то же время документом специфическим, в создании которого участвуют механизмы свертывания информации. От такого текста ожидается, что он будет сжатым и емким одновременно (так сказать, внутри больше, чем снаружи). Добиться этого означает найти удачное разрешение противоречия. Кроме того, аннотация моделирует первичный текст в дискурсивной форме, а поскольку дискурс клиширован социальной практикой, постольку аннотация настраивается не только по оси согласованности с научным текстом, но и по оси согласованности с социальным контекстом. Этот двойной тюнинг также не имеет гарантированного гармоничного результата.
Более сорока лет назад социологи Дж. Гилберт и М. Малкей с помощью сложной методики вскрывали политические маневры в таком вроде бы тихом уголке научного письма, как раздел «Материалы и методы» публикаций британских и американских биофизиков [10, с. 74-80]. У нас сейчас социальный подтекст научного творчества стал властным его супертекстом. Как следствие, методическая изощренность исследователя науки не обязательна ввиду назойливой дисциплинирующей техники, исполняемой по отношению к исследователю научных проблем. Поэтому в предлагаемой работе в роли «эмпирического» метода выступает довольно простой библиометрический контент-анализ. Суммарное количество прозондированных с разной глубиной (от полнотекстовой версии с метаданными до аннотации) статей — 51. Статьи вышли в свет в 2013-2017 гг. в двух российских (на русском языке) и восьми зарубежных (на английском языке) моно- и полидисциплинарных периодических изданиях по социальным и гуманитарным наукам (история, культурология, лингвистика, политология, психология, религиоведение, филология, философия, юриспруденция).
Основные сокращения и термины
Предуведомление: при сокращении англоязычных сочетаний слов используется латиница, а рус-
скоязычных — кириллица. Поэтому «P» в аббревиатуре «APA» и «Р» в аббревиатуре «АНРИ» — разные буквы. То же самое верно для латинской «A» в «APA» и «AIMRaD» и для русской «А» в «АНРИ» и «ООА».
AIMRaD (Abstract, Introduction, Methods, Results and Discussion) (аннотация, введение, методы, результаты и дискуссия) — сформировавшаяся на Западе структура научно-исследовательской статьи (или IMRaD, если убрать начальную «A», обозначающую an abstract, т. е. аннотацию).
APA — Американская психологическая ассоциация (вариант: Ассоциация американских психологов) (American Psychological Association).
APA-стиль — комплекс рекомендаций по подготовке и оформлению научных публикаций, разработанный APA.
APA-руководство — Публикационное руководство APA, подробно описывающее APA-стиль '.
АНРИ — Ассоциация научных редакторов и издателей (Россия).
Рекомендации АНРИ (модель АНРИ) — разработанные АНРИ рекомендации по подготовке и оформлению научных статей в журналах, индексируемых в международных наукометрических базах данных. Имеются две версии документа: полная 2 и сокращенная 3. Полная доступна на официальном интернет-сайте АНРИ, краткая — на аналогичном ресурсе Минобрнауки. В краткой версии мы видим реферат полной. Рекомендации АНРИ адресованы потенциальным авторам. В то же время последние вступают в отношения с издателями, чьи приоритеты лучше знать, чем не знать. Модель АНРИ предлагает их своего рода карту и поэтому небесполезна как ученому, желающему донести свой труд до международных журналов, так и такому исследователю, чей интерес сосредоточен на общей наукометрической «конфигурации эпохи». Следует добавить, что мимо этой модели трудно пройти российскому журналу, стремящемуся довести себя до международных би-блиометрических кондиций.
Коридор-250 — объем аннотации от 150 до 250 слов. В различных интерпретациях ширина коридора колеблется (100-250, 150-200, 250-300...), а то и сплющивается до отметки 250 слов. Далее будет показано, что коридор-250 приобрел черты сакрального наукометрического феномена.
Развернутый текст — текст, состоящий из основного текста, рубрик, элементов справочно-
ссылочного аппарата и т. д., в зависимости от стилистических преференций журнала.
ООА — относительный объем аннотации, т. е. ее объем, взятый в отношении к объему аннотируемого документа. В статье ООА исчисляется в процентах.
ЗП (зарубежная периодика), РП (российская периодика) — условные обозначения подборок современных публикаций в иностранной и отечественной научной периодике. Российские статьи разбиты на две подгруппы: РП-1 и РП-2. Более подробно ЗП и РП характеризуются ниже. Иногда по тексту статьи под этими сокращениями имеются в виду издания, из чьих материалов составлены соответствующие выборки, или иностранные и российские научные журналы в целом.
Слова «библиография», «библиометрия» и «наукометрия» в статье взаимозаменяемы. Разумеется, это не одно и то же, но в библиографии нас интересует количественная сторона, а когда речь заходит о количественном аспекте научных публикаций и ему придается, наряду с аналитическим, нормативный статус, библиография смыкается с наукометрией, а наукометрическая аналитика — с научной (по объекту, а не качеству) политикой.
Понятие аннотации ввиду его неоднозначности и центрального положения в исследовании вводится под отдельной рубрикой основной части работы.
Не считая текущей «секции» «Основные сокращения и термины», текст уложен в формат AIMRaD. Это не дань моде, а литературный эксперимент гуманитариев.
Результаты
Понятие аннотации. На наш взгляд, вступить на путь обнаружения тонких различий между аннотацией, авторским резюме, рефератом, abstract, summary значит бесповоротно запутаться в паутине, которую берешься распутывать. Одни допускают видовое разнообразие аннотаций (аннотация типа summary, аннотация типа реферата) [9]. Другие настаивают: «Помните, что Резюме — это не аннотация. Текст Резюме должен быть максимально информативным и отражать прежде всего основные результаты работы и, по мере возможности, способы их получения» 4 (орфография оригинала). Третьи доказывают, что существует особый тип документа — абстракт-текст [11]. Не отрицая расчетливости этого подхода для тех или иных узких целей, заметим,
1 Publication Manual of American Psychological Association, 6th ed. Washington, DC, 2010. 272 p.
2 Методические рекомендации по подготовке и оформлению научных статей в журналах, индексируемых в международных наукометрических базах данных. М., 2017. 144 с.
3 Краткие рекомендации по подготовке и оформлению научных статей в журналах, индексируемых в международных наукометрических базах данных. М., 2017. 11 с.
4 Журнал Сибирского федерального университета. Серия «Биология». URL: http://journal.sfu-kras.ru/series/biology/ publication (дата обращения: 02.04.2017).
что в таком случае надо их очертить. Мы же следуем в фарватере Рекомендаций АНРИ, а АНРИ, в свою очередь, помнит о бритве Оккама и, не множа сущностей без необходимости, сводит весь терминологический набор к привычному имени существительному «аннотация». Впрочем, сразу предлагается русская калька «an abstract»: «абстракт». Предположительно, это симптом модернизации библиографического лексикона, но мы на столь смелый ход не решаемся. Остается объяснить, как в статье понимается аннотация.
Согласно общеизвестному ГОСТ 7.9-95 «Реферат и аннотация. Общие требования» аннотация — это «краткая характеристика документа с точки зрения его назначения, содержания, вида, формы и других особенностей... Аннотация включает характеристику основной темы, проблемы, объекта, цели работы и ее результаты. В аннотации указывают, что нового несет в себе данный документ в сравнении с другими, родственными по тематике и целевому назначению».
Ближайшим к аннотации производным документом выступает реферат. Заданное в том же стандарте определение гласит: «Реферат — краткое точное изложение содержания документа, включающее основные фактические сведения и выводы, без дополнительной интерпретации или критических замечаний автора реферата».
Если отвлечься от таких несущественных для статьи нюансов, как заголовочная часть и справочный аппарат, которые у реферата возможны, а у аннотации не предусмотрены, и сконцентрироваться на собственно реферативной части, то отличия реферата от аннотации по ГОСТ 7.9-95 сводятся к двум пунктам: реферат должен представлять первичный документ более подробно, чем аннотация; соответственно, реферат длиннее аннотации: в среднем 850 печатных знаков против 500.
Ниже этим различиям не придается важной роли ввиду следующих причин:
во-первых, реферат и аннотация выполняют в принципе одинаковые функции;
во-вторых, практика реферирования и аннотирования дает широкий разброс количественных и качественных характеристик этих видов паратек-ста, а также смешанные их формы. Так, мы с удивлением узнали из источника [12], что в советской библиографии 30-40-х гг. XX в. имело хождение словосочетание «реферативная аннотация»;
в-третьих, российские научные коммуникации втягиваются в международное поле, где превалируют образцы, сформировавшиеся не в отечественной традиции. Последние тяготеют к тому, что по-русски принято называть не аннотацией, а рефератом.
Таким образом, сложилась амбивалентная ситуация: по привычке говоря об аннотации научной статьи, приходится чем дальше, тем больше иметь дело с тем, что охватывается термином «реферат». Мы склоняемся к компромиссу, сохраняя название «аннотация» для вторичного документа, признаки которого подпадают под содержание понятия о реферате (или смещаются к последнему). Как следствие, предлагаемое определение аннотации близко к определению реферата: аннотация — это семантически адекватное, ограниченное малым объемом и вместе с тем возможно полное изложение основного содержания первичного документа, предназначенное для выполнения информационных, поисковых и социальных функций (ср. с дефиницией реферата у В. И. Соловьева) [12, с. 225].
Если кому-либо синонимизация «аннотации» и «реферата» покажется чрезмерно резким шагом, то под аннотацией в том значении, которое придается ей в статье, можно понимать не всякую аннотацию, а расширенную (как вариант — реферативную). Другие форматы аннотации не оспариваются, но и не рассматриваются.
ГОСТ и отечественная библиография. Выше говорилось, что рекомендуемый ГОСТом объем реферата составляет ориентировочно 850 знаков. Выглядит этот параметр четким, но брать его за основу трудно. И дело не столько в том, что ГОСТ не имеет принудительной силы, сколько в том, что параметр не коррелирует ни с типом, ни с объемом реферируемого текста. В советском книговедении был выведен не абсолютный, а относительный и хотя бы поэтому вызывающий больше доверия показатель: 10-15% объема первоисточника. Правда, точка зрения ученого, у которого почерпнуты эти расчеты, четкостью не отличается: реферат в указанных пределах чаще всего заменяет читателю первоисточник; по правилам, принятым Институтом научной информации по общественным наукам, «основным в области общественных наук считается реферат, объем которого составляет 1/10 объема первоисточника»; оптимальность этого объема подтверждается зарубежным опытом; в то же время такой реферат нужно считать расширенным (т. е. не «базовой комплектацией»?); «нормальным приходится считать не тот реферат, который благодаря своему объему заменяет чтение первоисточника, а тот, который укладывается в объем, регламентированный стандартом» [12, с. 289-290]. Не очень прозрачная картина.
Индикаторы авторитетных зарубежных издательств. Благодаря выходу Рекомендаций АНРИ российское научное сообщество располагает интегрированными данными, отражающими политику ряда крупных издательств. Воспроизведем эти
сведения, остановившись на гуманитарных (табл. 1) и общественных (табл. 2) науках. Единица измерения в обеих таблицах — слово.
Таблица 1. Гуманитарные науки
Таблица 2. Общественные науки
Как легко заметить, Elsevier, являющийся обладателем Scopus, — наряду с WoS желанной для российских журналов и ученых наукометрической «территории», — бережлив, и у него вместе с Oxford University Press верхняя планка для публикаций по социальным наукам расположена там, где у Springer неизменно находится нижняя: до 150 слов. В этом пункте с ними солидарна фирма John Whiley & Sons. На словоохотливых гуманитариев Oxford University Press смотрит снисходительнее, в то время как у Springer в одном и том же зазоре локализованы все — по данным АНРИ, химики, математики, экономисты, филологи, искусствоведы.
Казалось бы, на этом можно поставить точку, но в действительности точку ставить нельзя, ибо «150250» в нашей стране понимается своеобразно. Поэтому к международным стандартам и публикационной практике еще придется вернуться.
Методические рекомендации АНРИ. Вразрез с приведенными выше и демонстрирующими чувствительный плюрализм параметрами АНРИ делает однозначный и не прокомментированный выбор в пользу коридора-250, якобы принятого в Springer. Думается, дело не в почтенном издательском доме, основанном в 1842 г. Юлиусом Шпрингером, а в APA-стиле. Правильнее сказать, в том шлейфе интерпретаций, который по неким причинам к нему прикрепился. В Рекомендациях АНРИ APA-стиль упоминается нечасто и не в связи с аннотациями. Вместе с тем:
во-первых, АНРИ характеризует AIMRaD в качестве универсального формата, добровольно принятого большинством зарубежных и отечественных журналов, а AIMRaD когерентен APA-стилю (адаптирован последним, но не абсолютизирован в нем).
Это наводит на мысль о «транзитивном» влиянии APA-стиля на модель АНРИ, тем более что «150-250 слов» действительно фигурируют в APA-руководстве;
во-вторых, убежденность в том, что коридор-250 «запроектирован» в APA-стиле, проникла в постсоветскую научную литературу [см., напр.: 6, с. 3; 13, с. 98], чем, полагаем, отчасти маркируется, отчасти поддерживается общее умонастроение, благоприятное для превращения коридора-250 в регулятив;
в-третьих, этот интервал (его дериваты) институционализируется в ряде российских издательств и журналов. Так, Единая редакция научных журналов Балтийского федерального университета им. И. Канта задает 100-250, «Вопросы образования» — 200-250, «Право. Журнал Высшей школы экономики» — 250-300 слов;
в-четвертых, в инструкциях по составлению аннотаций регулярно встречаются «раскавыченные» выдержки из APA-руководства.
Таким образом, латентное, по меньшей мере, воздействие APA на «мировоззрение» редакций российских журналов — это факт, и он вынуждает задуматься о том, как действительно связаны кори-дор-250 и APA-стиль.
Коридор-250 и APA-стиль. Начнем с выяснения идеологии APA-стиля. Она не всем по нраву. В конце прошлого века Г. С. Бьюдж и Г. Кац буквально камня на камне не оставили от 3 издания APA-руководства 1988 г. за его навязчивость, морализаторство и т. д. 5 — критика, в которой улавливаются отголоски долгой, подчас драматичной истории ассоциации (подробнее об этом см. [14]). Пожалуй, в чем-то критики по-своему правы — как по-своему «прав» южанин, зябнущий при нулевой температуре. Однако мы обитаем в более суровом климате, из которого то, что сейчас будет процитировано, смотрится едва ли не верхом толерантности и дружелюбия: «Публикационное Руководство представляет подробные (explicit) стилистические требования, но признает, что иногда необходимы отступления (alternatives); авторам лучше (authors should) уравновешивать правила Руководства соображениями здравого смысла (good judgment). Поскольку письменный язык психологии меняется медленнее, чем собственно психология, Руководство не предлагает решения всех стилистических проблем. В этом смысле оно является опосредствующим (transitional) документом: его требования не столько навязываются публикациям, сколько основываются на существующей научной литературе» 6.
Elsevier Oxford University Press SAGE Springer
100-150 до 220 100-150 150-250
Elsevier Oxford University Press Emerald Whiley Springer
до 150 до 150 250 до 150 150-250
5 Бьюдж Г. С., Кац Б. Конструируя психологическое знание: размышления о науке, ученых и эпистемологии в «Руководстве по подготовке публикаций Американской психологической ассоциации» // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Реферативный журнал. Серия 8. Науковедение. 1996. № 3. С. 65-68.
6 Publication Manual of American Psychological Association. P. 5.
Вероятно, Аристотель сказал бы, что это не канон, а органон, — такой он видел логику.
Эта почва слишком мягка для приказных конструкций, выполненных в монументальном духе. Во всяком случае, аннотационного коридора-250 в APA-стиле нет. Читаем APA-руководство: «Do not exceed the abstract word limit of the journal to which you are submitting your article. Word limits vary from journal to journal and typically range from 150 to 250 words» 7. В нашем переводе это выглядит так: «Не превышайте ограничения на количество слов, определенного для аннотации тем журналом, в который вы направляете статью. Ограничения меняются от журнала к журналу и обычно находятся в диапазоне 150-250 слов». Литературность перевода можно шлифовать, однако разве смысл передан неверно? А он таков, что пре-скриптивно лишь первое предложение; второе несет не предписание, а эмпирическое обобщение. Далее, о нижней границе объема аннотации вообще нет речи — речь о том, что одни журналы прочерчивают верхнюю границу (лимит, который не надо превышать, do not exceed) на уровне 150 слов, другие — 250, остальные обычно (typically) укладываются в очерченный интервал 8. Возникает впечатление, что западные издатели не стимулируют, а сдерживают эпистолярную энергию своих авторов. И надо ли говорить, что эти индикаторы в целом верны для зарубежных издательств, если судить о них по таблицам 1 и 2? Но чтобы сделать из процитированных строк инструктивный вывод, что с точки зрения APA всякая «уважающая себя» аннотация должна выражаться 150-250 (100-250 и т. п.) словами, надо либо совершенно не владеть английским языком, либо, вопреки совету APA, держаться трезвых суждений (good judgment), махнуть на него рукой. Третий вариант — не читать первоисточник, а судить о нем понаслышке.
Сказанное позволяет утверждать первую часть главного тезиса статьи: APA-стиль аннотации, понимаемый в значении директивы «укладывать» ее в коридор-250, — это миф (а репродуктивно успешный миф — это мем). Можно настраивать авторов на 100, 150, 200, 250, 300... но нельзя выдавать это за «стандарт APA».
АНРИ считает коридор-250 оптимальным, и теоретически допустимо, что так оно и есть безотноси-
тельно к эмпирической основе APA-стиля и самому этому стандарту. Не менее, а даже несколько более требовательны периодические издания Высшей школы экономики (см. названные выше правила журналов «Вопросы образования» и «Право. Журнал Высшей школы экономики», к которым можно добавить «Форсайт» и др.), и таково их неоспоримое право.
Однако некоторые идут еще дальше и заходят слишком далеко. Журнал «Современная высшая школа: инновационный аспект» сначала указывает, что англоязычная аннотация должна быть компактной и вмещаться в объем 100-250 слов, а спустя несколько строк уточняет, что объем «не должен быть менее 100-250 слов (для русскоязычных публикаций — предпочтительнее больший объем)» 9. Эти слегка сбивающие с толку установки практически повторяются в Правилах оформления текста статей в научном журнале Сибирского федерального университета, серия Гуманитарные науки: аннотация должна быть компактной (укладываться в объем 100-250 слов), но это всего лишь минимум 10. Почему величина погрешности превосходит свой нижний предел, как аннотации остаться компактной, нарушая меру своей компактности, — загадки, за разгадками которых надо обращаться к тем, кто их загадал (и все же мы к данной теме еще вернемся и попробуем самостоятельно свести концы с концами). Но по крайней мере в данных стандартах не упоминается APA. А Бюро переводов «Недра» выложило на своем интернет-сайте «детальное описание форматирования в стиле APA», по которому в аннотации должно быть 150-200 слов 11 — оплошность, граничащая с мистификацией.
Тем читателям, которые вопреки доводу к первоисточнику восприняли первую часть главного тезиса недоверчиво, предлагаем проверку, что возвращает к временно отодвинутой в сторону публикационной практике.
Публикационная практика, модель АНРИ и глобальные индексы цитирования. Прежде всего опишем тот способ тестирования, которым испытали себя сами. Зайдя на портал APA и воспользовавшись его навигацией, мы с помощью поисковой платформы APA PsycNET вошли в базу психологических журналов. Выбрав практически наугад один из верх-
7 Publication Manual of American Psychological Association. P. 27.
8 То же самое об APA-стиле утверждается в Wikiversity: « Maximum length tends to vary between ~150 and ~250 words depending on publisher requirements» (Максимальная длина (аннотации. — Авт.) обычно варьирует в границах 150-250 слов в зависимости от требований издательства) // APA style. URL: https://en.wikiversity.org/wiki/APA_style (дата обращения: 25.03.2017).
9 Современная высшая школа. Инновационный аспект. URL: http://journal.rbiu.ru/article/requirements.php (дата обращения: 25.03.2017).
10 Правила оформления текста статей в научном журнале Сибирского федерального университета. Серия Гуманитарные науки. URL: http://journal.sfu-kras.ru (дата обращения: 25.03.2017).
11 Недра. Бюро переводов. Стиль APA. URL: http://www.nedra-translations.com/ru/stili/stil-apa/ (дата обращения: 25.03.2017).
них номеров алфавитного списка — периодическое издание «American Psychologist», а в нем — текущий номер (2017. Volume 72. Issue 2 (Feb-Mar)), мы сосчитали объем аннотаций первых двух статей. В первом случае получилось 247 слов, во втором — 118. В результате вытекающее из главного тезиса рискованное предсказание, что в «цитадели APA-стиля» — американской психологической периодике — коридор-250 не функционирует, осталось неопровергнутым, более того, оно получило точечное подтверждение. «Не функционирует» не означает, что якобы нельзя доводить аннотацию до 250 слов. Оно означает, что вдвое меньший объем не выглядит в глазах APA пороком.
В то же время подтверждение не есть доказательство. Для более сильных выводов нужна более широкая библиография.
Из соображений простоты не принимая во внимание различия ни между русским и английским языком, ни между оригинальными и переводными произведениями, предлагаем считать, что текст длиной n английских слов может быть семантически идентичен тексту длиной n русских слов. Эти абстракции не освобождают от необходимости не забыть за калькуляцией абсолютного объема паратек-ста его относительную величину — объем в отношении к аннотируемому документу (ООА).
Очевидно, что при доступности полных текстов статей их библиометрия — задача техническая. В то же время мы намерены соотнести срез фактического положения дел с APA-руководством и моделью АНРИ, а в ней объем статьи определяется не в словах, знаках или авторских листах (далее — а. л.) 12, а весьма расплывчатой единицей — страницей. АНРИ рекомендует 18-20 страниц машинописного текста через 1,5 интервала 13. Поскольку поля и стиль, количество и оформление таблиц и графических объектов подвижны (не говоря уже о том, что кириллические символы несколько шире романских), постольку более или менее точно перевести страницы в инвариантные единицы измерения — трудная задача. Дополнительно она усложняется тем, что в Рекомендациях АНРИ упомянут набор основного текста шрифтом не 14 кегля, сразу приходящего на ум российскому автору, а 12 14.
Значит, снова требуются огрубления. Допустим, такие: оформительски примитивный, рубрициро-ванный только поабзацно текст без формул, таблиц, рисунков, сносок набран 13 кеглем гарнитуры Times New Roman и распечатан на 19 листах формата А4 с полями шириной 2 см каждое. Тогда его объем в а. л. примерно равен 1,0, а в словах (по нашему соглашению, все равно, на английском или русском языке, хотя фактически это не совсем так) — примерно 5500 (остановимся на этой цифре, потому что при условии, что объем достаточно велик, отклонение порядка 10% для наших целей не критично). Следовательно, на одно слово аннотации, состоящей из 200 слов (середина коридора-250), приходится 27,5 слов текста и ООА округленно равняется 4%. Фактически развернутый текст будет иметь, скорее всего, несколько меньший объем, а ООА, соответственно, несколько б0льшую величину ввиду того, что часть пространства займут система заголовков и отдельные метаданные (а также, возможно, графика и таблицы). Но если основной текст набрать все же 12 кеглем, то на сколько-то процентов сокращение нивелируется. Для упрощения примем ООА = 4% за базовый (пусть и латентный) ориентир АНРИ 15.
Теперь посмотрим, встраиваются ли в кори-дор-250 публикации в зарубежной (ЗП) и российской (РП) юридической научной периодике, и какой ООА они имеют. Говоря вообще, уже ясно, что ЗП встраиваться не обязана, потому что иностранные авторы (и APA) вряд ли догадываются о его существовании. Однако:
во-первых, она все-таки может в него вмещаться не из-за подчинения не действующему для нее нормативу, а по другим соображениям;
во-вторых, по объему аннотации ООА определить нельзя, нужно знать объем статьи;
в-третьих, исследование переходит от психологии к юриспруденции, что способствует укреплению библиометрической платформы в количественном и, главное, качественном аспекте.
В ЗП включены 5 статей, опубликованных в двух периодических изданиях: «New York University Law Review» и «European Journal of International Law». Первый, выходящий с 1924 г., охватывает все области юриспруденции и смежную (политология), публику-
12 Один авторский лист равен 40 тыс. знаков, считая пробелы.
13 APA-руководство также измеряет статью страницами, но от нормирования тактично воздерживается.
14 Несмотря на то что категорические высказывания в пользу данного кегля попадаются в инструкциях по подготовке академических работ в APA-стиле, которые легко найти в Сети, первоисточник в очередной раз демонстрирует деликатность. Рекомендуя для различных специальных целей шрифты размером от 8 до 14 пунктов, он говорит о 12 кегле гарнитуры Times New Roman как о предпочтительном для APA-публикаций. См.: Publication Manual of American Psychological Association. P. 161, 228.
15 Видимо, для полноты картины нелишне отметить, что журналы далекой от провинциализма и национальной узости Высшей школы экономики, также предпочитая развернутый объем 1,0 а. л., закладывают еще более высокий ООА, потому что склонны форсировать коридор-250.
ются в нем преподаватели (professors), судьи и иные практикующие юристы. На обновленной в последний раз в сентябре 2017 г. странице Wikipedia журнал назван флагманским, сказано, что в рейтинге Washington & Lee Law School's overall law review rankings он стоит четвертым (после журналов Гарвардского, Йельского, Колумбийского университетов) и делит с Йелем первенство по импакт-фактору. При том, что «European Journal of International Law» значительно моложе (основан в 1990 г. небольшой группой видных, со слов журнала, ученых Флорентийского института Европейского университета), выросшие, как написано на веб-сайте издания, объем, влияние и репутация (size, strength and reputation) превратили его в один из ведущих журналов по международному праву. Издателем журнала выступает Oxford University Press.
Насколько магнетичен коридор-250 для отечественных научных журналов — вопрос другой. Чтобы прояснить ситуацию, мы разбили РП на две подгруппы. РП-1 образована из 5 исследовательских статей, напечатанных в журнале, отчетливо ориентированном на наукометрию; в РП-2 объединены 5 работ из журнала, который пренебрегает библио-метрическими императивами — как минимум в том, что касается аннотаций 16.
Расчеты по ЗП и РП сведены в табл. 3. В последний столбец вписаны наукометрические критерии, эксплицитно либо имплицитно задаваемые АНРИ.
Вдумаемся в цифры 2-го и 5-го столбцов.
Суммарный объем аннотаций ЗП — 1127 слов, аннотируемых текстов — 67 370 слов, что дает как усредненные параметры второго столбца, так и ООА = 2,0%, т. е. в 2 раза ниже базового ориентира АНРИ. Причина в том, что аннотации практически попадают в коридор-250 (152-275 слов), однако объемы большинства статей превышают 1,0 а. л. и распределяются в диапазоне 5738-17 748 слов
(0,96-2,8 а. л.). В среднем статья занимает 2,1 а. л., что в 2 раза превосходит соответствующий параметр АНРИ. Любопытно, что по случайности самая короткая статья в выборке имеет самую длинную аннотацию и vice versa, вследствие чего ООА колеблется от 0,9 до 5,0%.
Итак, юридический журнал вуза, входящего в топ-50 мировых рейтингов 17, и журнал, безбоязненно относящий себя к европейским лидерам в науке международного права, позволяют себе и своим авторам известные вольности, на коротком поводке никто никого не держит. По числу слов аннотации в коридор-250 вписываются, однако в пересчете на относительный показатель они выглядят заметно «беднее», неинформативнее, чем предусматривается в наукометрической модели АНРИ. И если допустить, что периодическим изданием из корпуса Elsevier или Oxford University Press будет принята статья объемом 1,0 а. л. с аннотацией из 100 слов, а такое предположение не выглядит фантастическим, то ООА составит 2% — ровно столько, сколько получилось в расчетах по ЗП, что, повторим, вдвое ниже ориентира АНРИ. Смущает ли это публикаторов и авторов? Ответить полностью доказательно мы не можем, но если бы смущало, то, надо думать, принимались бы надлежащие меры.
Как в таком случае относиться к «до 150», «150250» и т. п., занесенным в ячейки таблиц 1 и 2 в качестве международных издательских стандартов? Эти индикаторы попали туда по ошибке? Наверняка нет. С целью понять, что за ними стоит, пойдем от практики. Возьмем, например, журнал «Cristianity and Literature» из коллекции SAGE Publishing — хотя бы потому, что по названию он бесспорно гуманитарный, а в табл. 1, где значится SAGE, скомпонованы сведения по гуманитаристике. Мы измерили аннотации 20 статей и получили величины от 76 до 152 слов. Таким образом, SAGE-индикатор в данном случае работает, если понимать «100-150» как до 100150 слов, а «до 100-150» не понимать утрированно, как «150 или парой слов меньше». SAGE издает свыше 1 тыс. журналов. Не исключено, что некоторые склоняются к лимиту «до 100», другие — «до 150». Впрочем, это всего-навсего предположение.
В 3 раза больше периодики выпускается под знаком Springer. Издательство сразу советует авторам зайти на веб-страницу выбранного журнала, потому что именно в его компетенции находятся многие вопросы, а всякий журнал — индивидуаль-
Таблица 3. Зарубежная и отечественная
научная периодика
Наукометрический параметр ЗП РП-1 РП-2 АНРИ
Объем статьи, слова/а. л. 13747/2,1 4302/0,7 4444/0,8 5500/1,0
Средний объем аннотации, слова 225 244 26 200
ООА, % 2,0 6,0 0,6 4,0
16 Характеристики отношения подразумеваемых периодических изданий к наукометрическим приоритетам являются безоценочными. Тем не менее названия российских журналов не раскрываются из соображений этического порядка. Читателю остается поверить авторам на слово, что они не сфабриковали РП-1 и РП-2.
17 Quacquarelli Symonds — 46-е место, Times Higher Education — 29-е место, Шанхайский рейтинг (Academic Ranking of World Universities) — 32-е место. Данные за 2016-2017 гг. См.: Education Index. Рейтинги вузов США. URL: http://www. educationindex.ru/articles/university-rankings/reyting-vuzov-ssha/?ranking=4 (дата обращения: 20.03.2017).
ность. И стоит посмотреть на конкретные публикации, как образ строгого, по-немецки педантичного норматива «150-250 для всех» рушится. В номерах израильского «Philosophia» находим и почти 200-, и 105-, 82-, 57-словные аннотации, причем последняя отображает статью объемом 1,9 а. л. В выпускаемом в Нидерландах журнале с экстравагантным для российского читателя названием «Journal of Happiness Studies. An Interdisciplinary Forum on Subjective Well-Being» («Журнал исследований счастья. Междисциплинарный форум субъективного благополучия») видим аннотации из 232, 247, 250 слов. Возможно, у журналов не совпадают «аннотационные концепции», возможно, библиометрический энтузиазм не у всех находится на одном уровне. Ясно одно: Springer-индикатор, подобно SAGE-индикатору (и, скорее всего, прочим индикаторам этого рода), говорит о том, какие в журналах бывают аннотации (бывают до 100-150 слов, а бывают до 200-250), а не о том, что каждая аннотация должна содержать от 150 до 250 слов.
Есть ли корреляция между приведенной в статье библиометрией и разработками других ученых? Е. В. Шапкина изучила свыше 100 аннотаций из англоязычных журналов по математике, естественным, техническим наукам и получила следующие результаты: средний объем — 186 слов, размах колебаний — от 59 до 262 [15, с. 10-11]. Средняя арифметическая величина даже ниже, чем в массиве ЗП, как и нижняя граница амплитуды. Вместе с тем англоязычные аннотации объемом менее 100 слов зарегистрированы и нами, что отмечалось выше.
В той же статье Е. В. Шапкина пишет, что Европейская ассоциация научных редакторов (EASE) рекомендует для аннотации 700-800 печатных знаков с пробелами и символами [15, с. 11], что недалеко от «до 100-150 слов». Но по состоянию на ноябрь 2017 г. в ежегодно обновляемом тексте Рекомендаций EASE количественные рамки аннотаций не заданы. В приложении к Рекомендациям EASE приведен пример (128 слов, 867 знак) 18, однако пример — не норматив. Зато написано другое: когда надо составить вторичный документ на другом, т. е. не английском, языке, «соблюдайте инструкции журнала для авторов с точки зрения длины резюме.» 19. Почти слово в слово APA-руководство.
Итак, позиция APA снова подтверждается, но это не имеет ровным счетом никакого отношения к «эталонному» коридору-250, а к аннотационному «минимуму» 100-250 слов и подавно. Значимыми субъектами стилистической политики выступают
журналы, с их традициями, культурой взаимодействия с авторами, «темпераментом». Если отдельные примеры монументализма имеют место, они сами оказываются элементами гибкой, вариативной «окружающей среды».
Опираясь на приведенные доводы, мы выдвигаем вторую часть главного тезиса: коридор-250, трактуемый в качестверегулятива, стабилизирующего объем аннотации между минимумом 150 и максимумом 250 слов, не укоренен не только в APA-стиле, но и в зарубежной издательской деятельности в области научной периодической литературы. В приказном виде коридор-250 со всеми его модификациями проходит не по мировому потоку научных публикаций, а по нашим головам. Французским философом М. Фуко было разработано понятие «техники себя». Судя по всему, коридор-250 — одна из подобных техник. «Кажется, только в России есть такое слепое доверие к зарубежным методикам, которые на Россию вовсе не ориентированы» [3, с. 267], — пишет один из авторов «Идей и чисел» А. В. Рубцов. Добавим: возможно, только в России методики и инструкции видятся там, где их нет.
На горизонте предложенных фактов и рассуждений сгущается возражение, что журналы и издательства нельзя приравнивать к респектабельным наукометрическим базам данных: из того, что базой Scopus обладает издательский дом Elsevier, не следует, что журналы Springer въезжают в нее на белом коне, изображенном на эмблеме их издательства. Действительно, у глобальных индексов имеются свои «входные тесты». О. В. Кириллова назвала невнятные аннотации в числе 3 главных причин отказов экспертов Scopus Team русскоязычным журналам [16, с. 24]. «Требования к авторским резюме в зарубежных журналах, выходящих на английском языке, — пишет О. В. Кириллова, — очень высокие», а русскоязычные аннотации слишком короткие, журналы по финансовым причинам ужимают их до 100-200 знаков, а «авторы совершенно не подготовлены к написанию аннотаций» [16, с. 41-42].
С этим диагнозом мы согласны, однако какой объем оптимален? Ответ такой: англоязычные аннотации должны быть «компактными (укладываться в объем от 100 до 250 слов)» [16, с. 43]. Но этот ответ не единственный. Автор рекомендует руководство PLOS ONE Manuscript Guidelines, согласно которому резюме не должно превышать 300 слов [16, с. 44]. Совместно же с А. В. Диментовым О. В. Кириллова советует не менее 200-250 слов в качестве важной не формальной, а содержательной меры доведения
18 Рекомендации EASE (European Association of Science Editors) для авторов и переводчиков научных статей, которые должны быть опубликованы на английском языке // European Science Editing. November 2017. 43(4). P. e7.
19 Ibid. P. e3.
журнала до приемлемого в Scopus уровня [17, с. 98]. С одной стороны, мнением специалиста, на протяжении ряда лет бывшего авторизованным экспертом-консультантом Scopus, пренебрегать ни в коем случае нельзя. С другой стороны, тенденция к смыканию минимума с максимумом и размывание критерия компактности сильно озадачивают, как они озадачивали при анализе правил для авторов, принятых в некоторых отечественных журналах.
Поищем подсказку в публикационной практике. Из 6 известных нам по статье иностранных периодических изданий только «Cristianity and Literature» не включено ни в WoS, ни в Scopus, остальные индексируются в обоих 20. В этих журналах мы видели аннотации самого разного калибра: и свыше 250 слов, и ниже 100. Расширим круг еще двумя изданиями, входящими в обе международные базы данных. «European Journal of Jewish Studies» дает нам аннотации из 133, 129, 101, 99 слов, «Estonian Journal of Archaeology» — из 198, 158, 110, 108, что не вносит заметных поправок в полученную ранее картину (во всяком случае, не повышает среднеарифметического размера аннотаций).
Как тогда трактовать рекомендуемые россиянам «не менее 200-250 слов»? Мы находим единственное рациональное объяснение. Если русскоязычное периодическое издание стремится в глобальный индекс, при этом не имея возможности или желания полностью переключиться на английский язык либо выпускаться параллельно в двух разноязычных версиях, то «maximum maximorum» англоязычной аннотации становится мерой, позволяющей частично сгладить непонятность русскоязычного основного контента экспертам и зарубежным читателям. Доводами логики и арифметики приходится «слегка пожертвовать» и ради целесообразности конвертировать гибкий максимум в твердый минимум. Полагаясь на авторитет эксперта, не будем ставить под сомнение мотивированность такой жертвы. Одновременно никак нельзя проигнорировать то обстоятельство, что логически это не вытекает ни из концепции аннотации в библиографической науке, ни из международных стандартов, и, стало быть, вряд ли может считаться «аттрактором» для российских ученых, готовящих статьи в международные журналы, издаваемые на английском языке. Не принимая этой трактовки, мы упремся в вывод, что такие издания предъявляют завышенный спрос к метаданным статей российских авторов, т. е. допускают элемен-
ты наукометрической дискриминации. Или так оно и есть, логически и de facto?
Перенесем внимание на российские столбцы (3 и 4) таблицы 3.
Библиометрически активный РП-1 превосходит взыскательную модель АНРИ по большинству показателей: средний объем аннотаций поднимается до потолка коридора-250 (230-253 слова), ООА превышает расчетный уровень на 1/2. Единственное крайне приблизительное совпадение — объем развернутого текста (среднеарифметически — 0,7 а. л., самый короткий — 0,4, самый длинный — 0,9). В номинации «Аннотация» РП-1 оставляет ЗП далеко за спиной, поскольку, лишь незначительно опережая зарубежных коллег по абсолютной длине такого паратекста, российское издание втрое превосходит их в пересчете объема аннотации на объем статьи. Причина, полагаем, в том, что РП-1 держится «в тренде» и чутко реагирует на установки, в которых просматривается политическая «энергетика». Массивные статьи «весом» под 2 а. л. и выше журнал редко осилит, потому что при устойчивом объеме номера регулярная практика такого рода вызвала бы сокращение числа авторов (покупателей публикационного пространства) заодно с ростом цены публикации. Но «дирек-тиву-250» он отрабатывает на 150%.
Что до наукометрического «дауншифтера» РП-2, то, еще ближе подбираясь к модельному объему 1,0 а. л., он не просто ниже, а на порядок ниже «регламента» АНРИ по другим критериям. Аннотации из 26 слов (от 19 до 35), конечно, не выполняют своего информационного предназначения. Их роль — ритуальная: они есть потому, что им надлежит быть. По понятным причинам обычно они короткие, но могут оказаться и поразительно растянутыми. В одном из номеров размещена переводная (с английского) статья иностранного ученого, в которой 5759 слов текста (1,1 а. л.) аннотированы 433 словами. Это бьет все стандарты и уровни: коридор-250, ООА, негласно заданный в Рекомендациях АНРИ, и даже ООА, фактически обеспечиваемый в наукометрически передовом РП-1. Ведь аннотация упомянутой статьи занимает 8,0% ее развернутого текста, что уже подступает к реферативному оптимуму советской библиографии. Но исходя из того, что это единичный случай и статья написана не российским автором, в выборочную совокупность мы ее не включили 21.
К такому контрасту, похоже, журнал относится прохладно. Не рвущийся в формальные фавориты
20 Не совсем ясно дело обстоит с журналом «Philosophia». В списках Springer и Scopus он значится как израильский, в WoS — как «шпрингеровский», но принадлежащий Нидерландам, которые замыкают «большую тройку» стран, чьи философские журналы входят в индекс.
21 Огромные аннотации попадаются и в международных журналах: 548 слов. Впрочем, подстать аннотации сама статья (5,4 а. л.), поэтому ООА невелик: округленно — те же 2,0%.
и трендсеттеры РП-2 в гонках по наукометрической вертикали не участвует. Он живет своей собственной жизнью. Кстати, небезынтересной.
Дискуссия
Понимая, что модели ЗП, РП-1 и РП-2, созданные на материалах всего лишь 5 статей каждая, выглядят скудными для широких наукометрических обобщений, мы, тем не менее, вмонтировали их в научный аппарат статьи, руководствуясь следующими аргументами.
Первое. Хотя ядро библиографической базы составляют эти три массива, она все же значительно шире за счет других работ, проанализированных в полнотекстовых версиях или на уровне аннотаций.
Второе. В мире издается несколько десятков тысяч журналов (только в Scopus индексируется свыше 20 тыс.), они выходят в свет не один год, не один раз в год, и под обложкой каждого находятся десятки статей. Даже если сфокусировать внимание на немногих тесно переплетенных параметрах, это делает библиографический анализ популяции текстов, накопившихся, скажем, за период последних 5 лет, сопоставимым с социологическим исследованием населения крупного государства. Столь масштабная задача вряд ли посильна двум людям, чей труд автоматизирован в лучшем случае опциями из подменю «Статистика» текстового редактора MS Word.
Третье. Описанная в статье статистика скромна, но она есть, а на какую статистику опирается вера в коридор-250? Здесь многое зависит от точки зрения: можно назвать легковесными скромные статистические выкладки, а можно — такие представления, которые пускают трещину при столкновении даже с самой скромной статистикой. Как бы то ни было, на роль информации к размышлению последняя вполне подходит, а в науке информация к размышлению лучше, чем информация вместо размышления.
Более существенны рамочные условия другого типа, не связанные с методиками и критериями формирования репрезентативной выборочной совокупности и извлечения обобщенных выводов. Заглавие монографии может быть коротким, а журнальной статьи — длинным, это легко объяснимо тем, что тематика статьи обычно более детализирована, чем в крупнообъемном произведении. В отличие от этого объем аннотации, вообще говоря, должен быть прямо пропорциональным объему первичного документа, иначе она его не смоделирует и не будет отвечать своему информационному предназначению. С другой стороны, понятно, что математическая функция, характеризующая зависимость вторичного объема от первичного, если она будет выведена, не окажется
монотонной. Точнее говоря, она предстанет условно неотличимой от монотонной лишь на некотором подмножестве значений ввиду того, что ни статья, ни аннотация не могут быть бесконечно длинными и бесконечно короткими. Поскольку же аннотация — текст деривативный, постольку для приближения к определению ее оптимума следует сначала «пульпировать» диапазон объема статьи. Двигаясь в этом направлении, вряд ли удастся избежать конвенций. Главное, чтобы они не абсолютизировались и были ровно настолько искусственными, насколько они не могут быть естественными.
На следующем этапе не миновать перехода от количественного изучения к качественному, т. е. к критическому разбору композиции и содержания аннотации в свете композиции и содержания первичного документа. Здесь также разбросаны темные пятна. Все более популярные среди издателей жесткие структурно-смысловые схемы обычно громоздки и нуждаются — еще раз обратимся к APA-руководству — в good judgement аналогично остальным компонентам стиля, что надо анализировать пристально и критично. Собственно, сначала в статье и планировалось осветить всю аннотацион-ную триаду — объем, строение, содержание, — но первый ее член по мере изучения «распаковался» в увлекательный политически окрашенный сюжет, потребовавший для себя отдельного текстового пространства.
Дедуктивное проецирование стандартов (особенно псевдостандартов) на журнальную жизнь не должно монополизировать методологию решения намеченных вопросов. Необходим встречный, индуктивный вектор поиска — смысловой и библиографический анализ реальных публикаций. Так, развернутый текст настоящей статьи (т. е. без учета сведений об авторах, аннотации, списков ключевых слов и литературы) составляет 1,3 а. л. (около 5200 слов на 1,0 а. л.), аннотация (на русском языке) — 126 слов, ООА — 2%. В последнем пункте параметры непреднамеренно совпадают с библиометрическим абрисом ЗП. Читателю предлагается самостоятельно оценить, много это, мало или, что называется, в самый раз.
Разумеется, единичный случай — это одно, решение в общем виде — совсем другое. Задача не выглядит тривиальной, но ведь именно для интеллектуальной обработки таких трудностей и существует наука. Лучше заниматься ими, чем теми вопросами, которые стоят сейчас. По нашему мнению, таких вопросов три.
Первый: если бы американский, канадский, европейский, японский исследователь представил в редакцию амбициозного российского журнала статью в формате AIMRaD, но с такими размерами текста и аннотации, к которым он привык, имея дело
с SAGE, Whiley etc., то не попросила бы его редакция «подсушить» основной материал или, на худой конец, «усилить» аннотацию?
Второй: какую можно спрогнозировать ментальную реакцию зарубежного автора на подобные пожелания, особенно если ему изложат отечественный взгляд на APA-стиль, международные стандарты в целом и коридор-250 в частности?
Третий: не планируем ли мы прорваться в глобальное научно-коммуникационное пространство, демонстрируя такую высокую наукометрическую форму, о которой мы единственные в мире знаем,
что именно она прогрессивна и адекватна велениям времени?
И. Кант назвал три вопроса о человеке фундаментальными, но сразу же охватил их одним. Аналогично (по форме, а не глубине) позволим себе поступить и мы: аннотационные монументы — чьи они, кто в действительности их сооружает?
Разумеется, против информативных аннотаций не может быть сильных аргументов. Вместе с тем мы считаем, что такие аннотации должны не заменять, а предварять обстоятельные, полнокровные тексты научных статей.
Список литературы
1. Sinchenko G. Ch. The Prayer for Digit. Quasi-Archaic in Scientism Citadel // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences, 11 (2015 8).
2. Синченко Г. Ч. Моление о цифре. Квазиархаика в ореоле науки // Вестник Омского университета. 2015. № 2(76).
3. Идеи и числа. Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований / Коллектив авторов. М., 2016.
4. Миронов В. Наукометрия как разновидность безумия // Сократ. Журнал современной философии. Сентябрь. 2016.
5. Камшилова О. Н. Малые формы научного текста: ключевые слова и аннотация (информационный аспект) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2013. № 156.
6. Осин Е. Н. Ясность — сестра цитирования: немного об искусстве аннотации // Организационная психология. 2013. Т. 3. № 1.
7. Ковалева Т. А., Ильина И. В. Как написать аннотацию к научной статье // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. 2016. Т. 21. Вып. 12.
8. Макаренко Г. И. Современные требования к научным статьям // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. 2016. № 1.
9. Абрамов Е. Г. Какой должна быть аннотация к научной статье // Научная периодика: проблемы и решения. 2012. № 3.
10. Гилберт Дж., Малкей М. Открывая ящик Пандоры: Социологический анализ высказываний ученых. М., 1987.
11. Иноземцева Н. В., Евстафиади О. В. Аннотация vs абстракт-текст: основные сходства и различия // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. № 7. Ч. 1.
12. Соловьев В. И. Составление и редактирование рефератов. Вопросы теории и практики. 2-е изд., пере-раб. и доп. // Жанры информационной литературы: Обзор. Реферат. М., 1983.
13. Шевченко И. С. APA-стиль в научной публикации // Вюник Харьювского нацюнального ушверситету iм. В. Н. Каразша. 1ноземна фшолопя. 2016. Вип. 23.
14. Денисова Н. Е., Ефимова А. А. Публикационное руководство Ассоциации американских психологов (Publication Manual of American Psychological Association): история создания // Научная периодика: проблемы и решения. 2014. № 4.
15. Шапкина Е. В. Особенности перевода научной статьи: аннотация // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Лингвистика». 2015. Т. 12. № 2.
16. Кириллова О. В. Редакционная подготовка научных журналов по международным стандартам. Рекомендации эксперта БД Scopus. Ч. 1. М., 2013.
17. Кириллова О. В., Диментов А. В. Индекс цитирования Scopus: критерии отбора журналов и перспективы включения российской экономической периодики // Вестник финансового университета. 2013. № 4.
