CC BY
325
Долевец С.Н.
Ростов-на-Дону
О ИЕРАРХИИ ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ФЕНОМЕНОВ В СОЗНАНИИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ
В последние гады в лингвистике проблема прецедентное™ становиться одной из самых активно разрабатываемых. Прецедентными текстами исследователи занимаются в связи с политическим дискурсом [Нахимова, Солопова, 2004], проблемами интертекстуальности [Нахимова, 2004], рекламы [Илюшкина, Кушнерук, 2004] и др. Сам термин «прецедентные тексты» был введен в научный обиход Ю.В. Карауловым [Караулов, 1986]. Он понимал их как «значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая её предшественников и современников, и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [Караулов, 1986: 105]. В дальнейшем были предложены другие понимания этого явления, разработаны классификации прецедентных текстов [Красных, 1997; Слышкин, 2000 и др.].
Как видно из определения, обращение Ю.В.Караулова к данному термину было вызвано вопросами изучения феномена языковой личности. В данной статье представлена попытка в общих чертах определить место прецедентных феноменов в структуре языковой личности.
Под языковой личностью здесь мы будем понимать «совокупность индивидуальноличностных особенностей как социального, так и психофизиологического характера, проявляющихся в речевом поведении каждого конкретного человека и отражающие его субъективную картину мира, а также способные показать изменения, происходящие с человеком» [Долевец, 2003: 50]. Таким образом, нами выделяются две большие составляющие ЯЛ: социальная и индивидуальная. В первую мы включаем следующие общественные институты воспитания: семья, учебный (рабочий) коллектив, «референтная группа» (их может быть несколько), средства массовой информации и субкультура (как воспитательный институт). Первые три института - это малые социальные группы. К индивидуальной составляющей мы относим особенности психики, тип темперамента, гендерные особенности, специфику мышления и некоторые другие.
В отношении понимания прецедентных текстов мы будем придерживаться точки зрения В.В.Красных, уточнённой ЕАНахимовой. Прецедентными феноменами она называет «феномены, 1) известные значительной части представителей лингво-культурного сообщества; 2) актуальные в когнитивном (познавательном и эмоциональном) плане; 3) обращение к которым обнаруживается в речи представителей соответствующего лингвокультурного сообщества» [Нахимова, 2004: 172].
В настоящей статье мы также будем придерживаться классификации прецедентных феноменов, предложенной В.В.Красных. Среди них она выделяет прецедентные тексты, прецедентные высказывания, прецедентные имена и прецедентные ситуации [Красных, 1997]. Как видим, в эту классификацию входят как вербальные, так и вербализуемые прецедентные феномены.
Исходя из наличия двух больших составляющих языковой личности, попробуем ответить на вопрос, какие компоненты этих составляющих могут быть источниками прецедентных феноменов для языковой личности и как это отражается в её структуре. Далее мы будем иметь в виду такие прецедентные феномены, которые возникли за пределами тех малых социальных групп, к которым относится конкретная языковая личность. Соответст-
венно эти феномены должны быть известны гораздо большему количеству людей, а не только «знакомым» языковой личности. По этому поводу считаем уместным здесь привести рассуждения Г.Г.Слышкина. Он отмечает, что «можно говорить о текстах прецедентных для узкого круга людей (семейный прецедентный текст, прецедентный текст студенческой группы и т.д.)» [Слышкин, 2000: №>:...ддвЬоок03.111т]. Далее он уточняет, что «существуют тексты, становящиеся прецедентными на относительно короткий срок и не только неизвестные предшественникам данной языковой личности, но и выходящие из употребления раньше, чем сменится поколение носителей языка (например, рекламный ролик, анекдот)» [там же].
Итак, с одной стороны, прецедентные феномены тесно связаны с социальной составляющей. В частности, их источниками напрямую являются СМИ и субкультура. Референтная группа, рабочий (учебный) коллектив и семья могут быть косвенными источниками прецедентных феноменов, так как эти воспитательные институты знакомят с ними косвенно, не из первоисточников. Здесь имеются в виду именно те феномены, которые возникли за пределами указанных малых социальных групп.
Более подробно остановимся на средствах массовой информации (далее СМИ) как источнике прецедентных феноменов для языковой личности. Они по определению являются таковыми, поскольку не только пополняют её речевой запас, повышают уровень знания, но и навязывают готовые стереотипы поведения, в том числе и речевого, что находит своё отражение в её дискурсе (Под дискурсом в данной статье мы будем понимать продукт речевого поведения человека (за довольно продолжительный отрезок времени), в котором отражается уникальность его языковой личности). По этому поводу социолог И.С.Кон замечает следующее: «Телевидение, печать и радио в силу своей массовой природы стандартизируют человеческое мышление и заполняют его готовыми сведениями...» [Кон, 1967: 273]
По причине широкого разнообразия СМИ необходимым критерием для языковой личности является фактор избирательности. И.С. Кон также отмечает, что «расширение возможностей личности как субъекта труда и общественной деятельности существенно меняет структуру свободного времени, его использование становится более целенаправленным» [там же: 349-350]. Применительно к СМИ это означает наличие у языковой личности своих интересов и предпочтений в рамках этого источника прецедентных феноменов. Так, при фиксировании в дискурсе языковой личности характерного употребления тех или иных прецедентных феноменов, источником которых послужили СМИ, можно с определенной степень достоверности судить о системе её морально-нравственных ориентаций (предпочтения / отрицания).
Субкультура наиболее сложно определяема как источник прецедентных феноменов для языковой личности. Мы считаем правильным говорить именно о субкультуре, а не культуре вообще. Дело в том, что языковая личность не может в полной мере вмещать в себе всю культуру определенного сообщества. В большей степени в её дискурсе отражаются субкультурные особенности тех малых социальных групп (напомним, семья, рабочий коллектив, референтные группы), членом которых она является.
Нас, как лингвистов, интересуют в первую очередь языковые субкультурные особенности малых социальных групп, поэтому мы больше внимания уделим явлению речевой субкультуры. Следует сразу оговориться, что указанное явление, с одной стороны, сложнее, чем просто сумма прецедентных феноменов, поскольку оно включает в себя «образные выражения, меткие приговорки и т.п., употребляемые в рамках языковой игры. Фразы, составляющие речевую субкультуру, обычно воспринимаются людьми как чужая речь, как
осколки каких-либо прецедентных текстов, общеизвестных речевых ситуаций и т.п.» [Седов, 2004: 65]. С другой стороны, к продуктам речевой субкультуры не относят пословицы, поговорки и фразеологизмы, так как они носят номинативный характер [там же].
В связи с изложенными нами ранее рассуждениями относительно источников прецедентных феноменов для языковой личности возникает затруднение следующего характера. Как соотносятся продукты речевой субкультуры малых социальных групп и продукты интерсубкультуры, объединяющей все виды и типы субкультур? На наш взгляд, разграничение между ними правомерно проводить в связи с характером их возникновения. Мы считаем, что к речевой субкультуре какой-либо малой социальной группы относятся те прецедентные феномены, которые, соответственно, в ней и возникли. Так, по нашему мнению, к таким прецедентными феноменами можно отнести, например, приказ начальства, зачитанный на общем собрании рабочего коллектива завода, или дедушкины наказы в кругу одной семьи и т.п. К продуктам интерсубкультуры мы относим те феномены, которые языковая личность усвоила из «массовых» источников (например, СМИ, школа, университет).
Описав в качестве источников прецедентных феноменов два компонента социальной составляющей (СМИ и субкультура), мы приходим к следующим выводам. В сознании языковой личности указанные феномены выстраиваются в довольно чёткую иерархию, что находит своё непосредственное выражение в её дискурсе. Вершиной этой иерархии будут прецедентные феномены, которые очень хорошо знакомы практически всем языковым личностям определенного лингво-культурного сообщества. Такими феноменами могут быть, например, прецедентное имя А.С. Пушкина (с ним многие знакомы непосредственно по его произведениям), прецедентная ситуация Великой Отечественной войны и др., которые широко известны и будут известны многим поколениям в нашей стране. Опираясь на приведенные выше идеи Г. Г. Слышкина, можно сказать также и о прецедентных феноменах, хорошо известных в определенный исторический период, но очень мало известных последующим поколениям (например, прецедентные имя Н.С. Хрущева, прецедентный текст песни А.Б. Пугачевой «Миллион алых роз»). Нижней ступенью иерархии прецедентных феноменов, «хранящихся» в сознании языковой личности, являются феномены, известные лишь одной малой социальной группе.
На значимость того или иного феномена для языковой личности влияют также и её индивидуально-личностный особенности. То есть прецедентные феномены, выстраивающиеся в иерархию с точки зрения известности (распространенности) в определенном лин-гво-культурном сообществе, обладают также каждый своей значимостью. Данное утверждение является ключом к разгадке уникальности каждой языковой личности с точки зрения наличия в её сознании прецедентных феноменов. Материалом для подобного рода анализа должен быть дискурс языковой личности.
Далее мы попробуем определить место прецедентных феноменов в рамках индивидуальной составляющей языковой личности. Среди компонентов этой составляющей нами были названы: особенности психики, тип темперамента, гендерные особенности, специфика мышления и др.
Любая информация из внешнего мира по каналам восприятия информации поступает в мозг человека, где осуществляется процесс мышления. При широком понимании, оно представляет собой совокупность всех остальных когнитивных процессов, таких как ощущение, восприятие, память и т.п. [Домашенко, Гамезо, 1986]. Специфика мышления тесно связана с особенностями психики человека. Этот момент мы оставим в стороне, подроб-
нее же остановимся на вопросе отражения прецедентных феноменов в мышлении (сознании) (будем понимать их здесь как соотносительные явления) языковой личности. Другими словами, мы попытаемся проследить, каким образом влияют особенности мышления на восприятие прецедентных феноменов.
Дело в том, что мышление, сочетающее в себе другие когнитивные процессы, обладает свойствами этих процессов. В частности, такими свойствами являются избирательность и апперцепция [Мокшанцев, 2001: 27-29]. Первое проявляется в том, что человек усваивает только то, что вызвало у него интерес. Наличие устойчивого интереса к тому или иному прецедентному феномену влияет на частоту его употребления в дискурсе языковой личности, при этом не важно, с положительной или отрицательной оценкой. Второе свойство, на наш взгляд, отвечает за смысловые преобразования прецедентных феноменов, поскольку под апперцепцией понимают влияние предыдущего опыта на восприятие новой информации [там же].
В результате таких преобразований возникают индивидуальные различия в понимании прецедентных феноменов. Однако нечто общее, некое смысловой ядро остаётся. Так, по мнению Г.Г. Слышкина, формируется уже концепт прецедентного текста [Слышкин, 2000: №>:.. .аа8Ьоок03.Ыт]. При этом используются одни и те же механизмы мышления: развертывание и свертывание (редукция) [Седов, 2004: 45]. Опираясь на мнение С.А. Аскольдова и Д.С. Лихачева, Г.Г. Слышкин считает, что «процесс образования концептов можно представить как процесс редукции воспринимаемой многообразной действительности (в том числе языковой) до лимитов, налагаемых ограниченностью ресурсов человеческой памяти и сознания» [Слышкин, 2000: №>:.. .аа8Ьоок02.Ыт].
Важным замечанием, с которым мы не можем не согласиться в связи с вопросом о мышлении, является мысль Г.Г. Слышкина о том, что «культурные концепты (к ним он относит и прецедентные тексты - С.Н.) также следует рассматривать как ментальные образования с нечеткими границами» [там же].
Резюмируя всё вышесказанное, отметим самое важное. Прецедентные феномены в сознании языковой личности выстраиваются, на наш взгляд, в определенную иерархию. Расположение прецедентных феноменов по вертикальной шкале определяется критерием известности, распространенности в лингво-культурном сообществе, окружающем языковую личность. По горизонтальной шкале они размещаются по критерию значимости («интересности»).
Кроме этого, понимание одного и того же прецедентного феномена у разных языковых личностей разное. Это обусловлено индивидуальными особенностями мышления. Поэтому здесь мы вправе говорить о прецедентных феноменах как концептах, имеющих инвариантную (общую для всех представителей одного лингво-культурного пространства) и вариативную (у каждой языковой личности своя) части. При этом концепты прецедентных феноменов являются такими ментальными социопсихическими образованиями, которые не имеют четких границ.
Более глубокая проработка проблемы, вынесенной в заглавие данной статьи, видится нам очень актуальной и перспективной.
ЛИТЕРАТУРА
1. Долевец С. Н. Речевое поведение человека как проявление его личности // Квалификационная дипломная работа на степень бакалавра. - Ростов-на-Дону, 2003.
2. Домашенко И. А., Гамезо М. В. Атлас по психологии. - М., 1986.
3. Илюшкина М.Ю. Прецедентные высказывания в печатной туристической рекламе
// Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - Екатеринбург, 2004. -Т. 13. - С. 137-146.
4. Караулов Ю.Н. Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности // Научные традиции и новые направления в преподавании русского языка и литературы. Доклады советской делегации на VI конгрессе МАПРЯЛ. - М., 1986. - С. 105126.
5. Красных В.В., Гудков Д.Б., Захаренко И.В., Багаева Д.В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации // Вестник Московского университета. Сер.9. Филология. 1997. №3. С.62-75.
6. Кушнерук С.Л. Денотативный и коннотативный аспекты функционирования прецедентных имен в российской и американской рекламе // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - Екатеринбург, 2004. - Т. 13. - С. 146-155.
7. Мокшанцев Р. И. Психология рекламы: Учебное пособие. - М.-Новосибирск, 2001.
8. Нахимова Е.А. О критериях выделения прецедентных феноменов в политических текстах // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - Екатеринбург, 2004. - Т. 14. - С. 166 -174.
9. Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. - М., 2004.
10. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. - М., 2000 // Ийр:/Амшл/8ри.ги/~ахю!оау/аа8/аа8Ьоок00.111т
11. Солопова О.А. Использование прецедентных феноменов в политическом дискурсе выборов депутатов государственной думы // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - Екатеринбург, 2004. - Т. 13. - С. 75-86.
© Долевец С.Н., 2005
