CC BY
22
много внимания уделял работе с молодыми учеными. Мудрость наставника и огромный опыт научной работы позволяли ему быть авторитетным примером: в отделе высказанные им идеи и предложения становились объектом всеобщего обсуждения, а его лекции превращались в мастер-класс по педагогике. Ученый очень трепетно относился к распространению юридических знаний. Дважды переиздавались его «Основы права. Учебник для системы среднего профессионального образования», бестселлерами становились все учебники по теории права для вузов, где в составе авторского коллектива неизменно присутствовал и Алексей Валентинович.
Отдавая должное великому ученому, Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ в 2010 г. переиздал две названные выше книги А. В. Мицкевича7, сделав их более доступными для молодого поколения ученых-юристов. Алексей Валентинович всегда будет среди тех, имена и труды которых составили славу и гордость Института и отечественной юридической науки.
ПУТИЛО Н. В., заведующая отделом социального законодательства ИЗиСП, кандидат юридических наук, 17-я аспирантка А. В. Мицкевича
7 См.: Мицкевич А. В. Избранное. М., 2010.
О замечательном человеке и выдающемся ученом-юристе (95 лет со дня рождения А. В. Мицкевича)
Свердловск, 1972 год, конец апреля. Я спешу на лекцию в юридический институт, что на улице Комсомольской, 21. Вижу: на крыльце, перед входом в институт, озираясь по сторонам, стоит незнакомый мужчина солидного возраста, худой, невысокий, в очках. На нем светлый плащ, из-под шляпы торчат седые волосы, лицо чисто выбрито. Увидев меня, он спрашивает:
— Молодой человек, не подскажете, где здесь можно приобрести цветы?
Я удивился, но не подал виду. Рассказал и даже показал, как самым коротким путем пройти к ближайшему киоску, где продают цветы.
Незнакомый мужчина быстрым шагом, почти бегом, направился к киоску.
Тут подходит Владимир Ильич Лу-шин (1940—2010) — тогда еще преподаватель кафедры теории государства и права, умнейший человек, шахматист экстра-класса, увлеченный, как и я, теоретической юриспруденцией, член кружка С. С. Алексеева «Право и жизнь». Я спрашиваю:
— Кто этот странный тип?
А он:
— Это не тип, а крупный ученый-юрист Алексей Валентинович Мицкевич.
Об этом эпизоде я может быть никогда бы и не вспомнил, если бы не встретился с Алексеем Валентиновичем через 20 лет в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ (ИЗиСП). Так сложилось, что он стал моим консультантом по подготовке к защите докторской диссертации, посвященной становлению российской государственности и утверждению современного конституционализма в Башкирском крае. Алексей Валентинович был на 2,5 года младше моего отца и на 2,5 года старше Сергея Сергеевича Алексеева — моего духовного наставника.
Родился Алексей Валентинович 25 января 1922 г. в Москве. Воевал. Работал в суде, занимался делами, проходившими по первой инстанции. В 1949 г. окончил Московский юриди-
ческий институт, а в 1952 г. аспирантуру при нем. Несколько лет работал в Московском государственном университете, затем продолжительное время во Всесоюзном институте юридических наук (ВИЮН) заведовал попеременно тремя секторами: общей теории права, конституционного права, правового воспитания. В 1980—1985 гг. был заместителем директора этого научно-исследовательского института. Я застал его работавшим старшим научным сотрудником ИЗиСП.
Алексей Валентинович был чрезвычайно начитан. В его домашней библиотеке было много интереснейшей литературы, в основном по юриспруденции, главным образом по теории государства и права, юридической технике, конституционному праву, гражданскому праву. Особое место в этой библиотеке было отведено его собственным работам. Их было более 200. Среди них 10 учебников и учебных пособий, а также две диссертации: кандидатская «Субъекты советского социалистического права» и докторская «Юридическая природа актов правительства и высших органов государственной власти и управления СССР». Первую диссертацию он защитил в 1952 г., а вторую через 15 лет — в 1967 г.
В советское время Алексей Валентинович принимал участие в работе над многими законами СССР, а в период перестройки и в постсоветское время, находясь в составе Конституционной комиссии, — над проектом Конституции Российской Федерации, Регламентом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.
Мне было лестно, что моим наставником, пусть и неофициальным, был коренной москвич, известный ученый широкого правового кругозора, авторитетнейший теоретик. Вместе с тем это было и очень ответственно.
Внешне Алексей Валентинович мало изменился с того времени, как я увидел его впервые. Но стал хуже видеть и слышать. Носил большие очки
с ужасающими диоптриями и слуховой аппарат, который он почти не снимал. Однако это не мешало ему быть не только очень активным в научном плане, но и гостеприимным и хлебосольным хозяином.
Жил он скромно. Вместе с женой Антониной Петровной — очень миловидной и подвижной женщиной занимал небольшую двухкомнатную квартиру в доме на Кутузовском проспекте. Дом этот найти было очень легко, потому что он находился недалеко от метро и рядом с домом, где была квартира Л. И. Брежнева. Когда бы к нему я не пришел, сыт ли, голоден ли, Алексей Валентинович первым делом усаживал за стол откушать то, что приготовил сам. И лишь после трапезы, всегда очень вкусной, начинал вести научные разговоры по предмету.
Алексей Валентинович был награжден орденом Отечественной войны I степени, девятью медалями СССР, а также одной медалью Чехословацкой ССР. И, как многие участники войны, не прочь был выпить, но немного, по чуть-чуть и только высококачественные напитки. Грешен, я приохотил его еще к бальзаму «Агидель» и к нашим уфимским выпечкам.
Любил Алексей Валентинович юмор.
Однажды после завершения обсуждения варианта моей диссертации в отделе общей теории и законодательства, который возглавлял тогда доктор юридических наук, профессор Альберт Семенович Пиголкин, очень глубокий ученый-юрист, я решил блеснуть остроумием. Рассказал следующий анекдот:
«Идут по кладбищенской аллее два друга, оба аспиранты. Один другому говорит:
— Как здесь замечательно.
Второй молчит. Первый опять:
— Как все же здесь прекрасно.
Второй продолжает молчать. Первый опять.
— Нет, право, здесь чудесно.
Наконец, первый, не выдержав, говорит:
— Чего же здесь замечательного, прекрасного и чудесного! Везде же вокруг одни покойники.
Первый в ответ:
— А то хорошо, что никто не надоедает с вопросом «Когда же, наконец, защитишь свою диссертацию? Когда? Когда?».
Все захохотали, а Алексей Валентинович смеялся дольше и громче всех.
Над собой он подшучивал, говоря «маленькая собака всегда щенок». В отношении же других никаких фамильярностей не допускал. Очень уважительно отзывался о Сергее Сергеевиче Алексееве, Валерии Васильевиче Лазареве, Николае Игнатьевиче Матузове, Имре Сабо, Льве Ивановиче Спиридонове, Юрии Александровиче Тихомирове, Александре Федоровиче Черданцеве. Высокого мнения был о Тарасе Мироновиче Шамба, Марате Мухаровиче Утя-шеве, которые, оказывается, были его аспирантами.
Ко мне Алексей Валентинович был строг, но не чрезмерно. С ним было интересно и приятно работать, так как он всегда говорил по делу и слово, если давал, держал. Очень хорошо писал. Слог, почерк — были отменными.
Как-то спрашиваю Алексея Валентиновича:
— А Вы имеете какое-то отношение к польскому поэту Адаму Мицкевичу?
— Кто не знает этого великого человека, создателя польского романтизма, выразителя освободительных и мессианских идей. Но моя фамилия к нему никакого отношения не имеет, — отвечает профессор.
— Правда ли, что Ваш папа был секретарем В. И. Ленина? — допытываюсь я.
— Так говорят, но я не уверен, потому что не обладаю точными сведениями. Я с ним давно не виделся. Не знаю, где он. По некоторым данным он жил и работал где-то на Урале, кажется, в Челябинске.
Я заинтересовался и про себя решил во что бы то ни стало установить точно, кто был отец Алексея
Валентиновича Мицкевича, какова его судьба.
Не без трудностей, но я выяснил, что его отец — Валентин Сергеевич Мицкевич работал одно время в г. Че-баркуль — небольшом южно-уральском городе, который находится приблизительно в 320 км от Уфы и в 80 км от Челябинска.
В июне 1995 г. я помчался в этот город. Для поездки министр внутренних дел Республики Башкортостан, генерал-майор милиции Рауль Закирья-нович Файрузов, замечательный человек, предоставил свою служебную машину и водителя — сержанта Наи-ля, отличного знатока своего дела, который домчал нас от Уфы до Чебарку-ля за 3 часа.
Оказалось, что в руководстве милиции, прокуратуры, суда города и района — почти все выпускники Свердловского юридического института (ныне — Уральский государственный юридический университет). А Николай Борзенков — мой однокурсник по институту и даже одногруппник — начальник Чебаркульского ГорУВД. Все охотно приняли участие в моем поиске: помогли быстро и точно определить место жительства и место работы В. С. Мицкевича.
Выяснилось, что он проживал по адресу: Челябинская обл., г. Чебар-куль, ул. Энгельса, 18, а работал продолжительное время на металлургическом комбинате г. Чебаркуля, теперь АО «Уральская кузница».
Проведя целый день в пыльном и холодном помещении этого АО, мне удалось найти личное дело В. С. Мицкевича. Всего 14 листов. Но в них содержалась ценнейшая информация по линии службы кадров. А главное — в папке была автобиография, написанная Валентином Сергеевичем Мицкевичем собственноручно:
«Родился в мае 1899 г. в семье старых большевиков. Отец был членом партии с 1893 г. Умер в сентябре 1944 г. Мать — член ВКП(б) с 1904 г. Сейчас персональная пенсионерка. Сестра в партии с 1940 г., работает в Москве в высшей школе. С 1915 г.
я начал работать в подпольных кружках молодежи и с лета 1916 г. в подпольной Саратовской организации большевиков. Оформился как член партии при выходе после дней подполья в феврале 1917 г. Затем работал в Москве в организации молодежи при МК РСДРП(б) и в Хамов-ническом районе. Участвовал в Октябрьской революции в качестве разведчика Хам. Ревкома. До мая 1919 г. работал в Союзе Молодежи и в библиотеке Пред. СНК тов. Ленина. С мая 1919 г. добровольно вступил в ряды Красной Армии, где пробыл до осени 1920 г. С 1920 по 1922 г. работал в хозяйственных организациях в Москве и Рыбинске. В феврале 1922 г. вновь призван в Кр. Армию в резРККА, а затем работал в Военно-политической Академии в Ленинграде (Петрограде).
В 1923 г. участвовал во внутрипартийной (троцкистской) оппозиции, от которой отошел после XIII партконференции, разоблачив все связи оппозиции. С тех пор активно боролся со всеми оппозициями и врагами партии и народа в Ленинграде, Н. Новгороде (Горьком) и Москве.
В Кр. Армии был до 1932 г. В марте 1932 г. был послан в УКВРП(б), после окончания курсов марксизма-ленинизма, — в г. Керчь на Керченский метзавод им. Войкова, где работал секретарем парткома завода.
В конце 1935 г. был послан УКВРП(б) на учебу в Промакадемию им. Сталина И. В. в г. Москва.
В 1937 г. имел партвзыскание за неправильное указание сроков отказа от оппозиции. Через год взыскание было снято парторганизацией Академии, а в 1937 г. Бауманским райкомом ВКП(б).
Окончил Промакадемию в 1940 г., защитив диплом на «отлично». После окончания Академии работал по проектированию Пудожгорско-го Меткомбината и на опытной установке по восстановлению железа в Медвежьегорске Карело-Финской АССР. В 1941 г. в июне мес. был
переведен в мартеновский цех Чусов-ского метзавода, а в октябре 1943 г. назначен нач-ом снабжения этого же завода. Принимал активное участие в жизни и работе парторганизации завода и города. В августе 1947 г. назначен МЧМ зам. директора 701 завода.
В семье репрессированных и судимых не было.
15. VI. 1947 г.
В. Мицкевич»1.
В документах было отмечено также, что трудовой стаж В. С. Мицкевича в черной металлургии, который должен быть учтен при выплате вознаграждения за выслугу лет, составляет 8 лет и 9 месяцев; что в 1946 г. он награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
0 своей находке немедленно сообщил Алексею Валентиновичу и по приезду в Москву передал все материалы ему лично в руки.
Алексей Валентинович растрогался. Даже всплакнул. Обнял меня со словами:
— Спасибо, Венир Калимуллович! Обрадовал меня, старика. Думал, уйду в вечность, так толком ничего не узнав о судьбе своего отца. Спасибо, дорогой. Если бы я мог, то за один этот поступок присудил бы Вам самую высокую ученую степень.
Алексея Валентиновича не было на защите моей диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук, потому что тогда он немного прихворнул. Но по выздоровлению, узнав, что защита прошла успешно, он тотчас же поздравил меня.
Вспомнив, что в таких случаях говорили руководители Партии и Правительства, я пошутил, сказав, что это не столько мой личный успех, сколько успех всего великого российского народа. Алексей Валентинович понял меня и рассмеялся. Весело. От души.
Вскоре я уехал в Уфу.
1 Текст воспроизведен по оригиналу дословно.
По получению диплома доктора юридических наук я навестил Алексея Валентиновича. Мой наставник отдыхал в Горках. Договорились, что он приедет в удобное для него время в Уфу: познакомиться с достопримечательностями города, подлечиться в санатории «Зеленая роща».
Но... При одном из телефонных разговоров профессор Владимир Михайлович Сырых меня огорошил, сказав, что Алексея Валентиновича Мицкевича уже нет в живых.
А. В. Мицкевич умер 16 июля 2005 г. Но для меня он всегда живой. Как и все
те, кто ушел в лучший мир, оставив добрый след в этом грешном мире и самые наилучшие о себе воспоминания.
САМИГУЛЛИН В. К., заведующий кафедрой теории государства и права и международных отношений Академии ВЭГУ, профессор кафедры конституционного права Уфимского юридического института МВД России, член Российской академии юридических наук и ее исполкома, доктор юридических наук, профессор
