CC BY
149
В. Д. Черняк,
заведующая кафедрой русского языка
О ЯЗЫКЕ СМИ И НЕ ТОЛЬКО О НЕМ
Бурные языковые изменения рубежа веков, свидетелями которых мы все являемся, многие связывают с принципиально новым обликом средств массовой информации. Именно СМИ, по мнению многих, оказывают определяющее воздействие на языковой вкус эпохи. «За последние десятилетия резко возрос объем речевой продукции, порождаемой СМИ. Увеличилось число газет и журналов, постоянно растет объем телевизионного и радиовещания. Этот количественный рост сопровождается рядом явлений, которые приводят к серьезным качественным изменениям речевой продукции СМИ» [1. С. 3]. Последние во многом связаны с ростом удельного веса устной речи в массовой коммуникации.
«Наше общество становится обществом, которое все больше слушает и все меньше читает. <...> Рядовой гражданин, устроившись перед телевизором или включив радиоприемник, все-таки остается пассивным участником диалога СМИ с аудиторией. Несмотря на развитие интерактивных форм вещания, они не ведут к развитию речевых навыков населения» [1. С. 3]. Пальму первенства по интенсивности воздействия на языковую личность печатные средства массовой информации сейчас уступают телевидению, а в последние годы, как показывают социологические опросы, и радио.
«В современной науке для обозначения этой новой виртуальной территории без государственных границ и осязаемых барьеров используется набор терминов и понятий, относящихся к одному семантическому ряду, но подчеркивающих ту или иную сторону массовых коммуникационных процессов, как то: информационное пространство, информационная среда, информационное поле, медиасреда, медиаландшафт, инфосфера» [2. С. 39]. Инфосфера — информационная оболочка Земли — предстает как важнейший структурный компонент лингвокультурного пространства, при этом наблюдается глобализация медиасреды, проявляющаяся в бесспорном доминировании английского языка. «СМИ выполняют функции своего рода катализатора в формировании и протекании языковых процессов. Слово в масс-медиа обладает необыкновенной силой: появившись однажды в телевизионной речи или на страницах прессы, оно мгновенно под-
хватывается массовой аудиторией, все глубже проникая в родной язык, каким бы чуждым поначалу оно ни казалось» [2. С. 46].
Языку средств массовой информации был посвящен круглый стол «Русская речь в СМИ», состоявшийся 1 февраля 2008 г. в Санкт-Петербургском государственном университете. Организатором этого мероприятия явилось Российское общество преподавателей русского языка и литературы. В обсуждении актуальных проблем взаимодействия языка и общества приняли участие теле- и радиожурналисты, культурологи, преподаватели вузов.
Начал разговор профессор факультета журналистики СПбГУ В. И. Коньков, сразу задавший полемичную тональность обсуждения. По его мнению, суждения о возросшем воздействии СМИ на языковую ситуацию, о том, что журналисты повинны в порче языка, преувеличены. Спорной является постановка вопроса о том, что журналист является тем лицом, которое определяет речевую культуру общества. Средства массовой информации лишь отражают то, что происходит в социуме, а воздействуют на речевое поведение личности прежде всего семья и школа. Низкий уровень базового образования определяет речевой портрет тех, кто сегодня идет в журналистику. По словам В. И. Конькова, если по-настоящему требовательно подойти и к приему в университет, и к итоговой аттестации будущих журналистов, то выпускать ежегодно можно будет не больше 10 человек.
В журналистскую «кухню» погрузила участников круглого стола З. Ю. Курбатова, тележурналист и редактор ВГТРК «Россия». По ее мнению, качество медиатекстов напрямую зависит от тех личных усилий, которые вкладывает журналист в их создание. К сожалению, очень часто этих усилий явно недостаточно. Среди молодых журналистов торжествует неграмотность, граничащая с дизлексией. З. Е. Курбатова связывает это с той ломкой, «провалом в образовании», которые пережила средняя и высшая школа в 90-е гг.
Молодых журналистов отличает нежелание вдумываться в текст, написанный или произнесенный, отсутствие серьезной подготовки к выходу в эфир, скудный словарный запас, «общая серость», «дистрофия артикуляционного аппарата», отсутствие навыков связной устной речи. Когда журналист произносит: «Это открытие сделал Кулибин» или «В Петергофе открылся дворец Монрепо», он не просто допускает ошибку в ударении, но обнаруживает и недостаток культурного багажа, и неразвитость языкового чутья, и отсутствие речевого вкуса.
Особой проблемой является злоупотребление жаргонными словами. Часто журналисты употребляют ненормативную лексику, не задумываясь о том принижающем человека смысле, который несет жаргон, прежде всего жаргон криминальный, особенно распространившийся в современной речи, в том числе в медиасреде.
Неконтролируемый рост заимствований, причем заимствований немотивированных, наблюдается и в электронных СМИ, и в «респектабельных» газетах и журналах, и в так называемой «бульварной прессе». Этот процесс часто вызывает очень резкие, категоричные оценки, о чем неоднократно говорилось и на страницах нашего журнала. Приведем одну из достаточно типичных резко оценочных характеристик заимствований в СМИ: «По-видимому, с учетом уже имеющихся и еще продолжающих складываться российских реалий можно было бы использовать варианты дефиниций вроде *лингвистическая мутация, *языковая трансформация, *лингвистическая (лингвокультурная) колонизация (интервенция), соответственно — *язык-мутант, /язык-гибрид, *язык-сателлит и т. п. Некоторую парадоксальность существующей ситуации можно усмотреть в том, что усиление влияния и всяческое возвышение значимости английского (точнее, наверное, американо-английского) языка, макаронизацию русской речи трудно было бы вполне точно назвать внешним воздействием: оно ведется формально изнутри, т. е.
российскими (и не в последнюю очередь государственными) телевизионными компаниями» [3. С. 131-132].
Во многих случаях в устной и письменной речи журналистов наблюдается лишь приблизительное знание значения иноязычного слова. Нельзя не согласиться с звучавшей во многих выступлениях мыслью о том, что когда чрезмерное употребление иноязычной лексики начинает приобретать массовый характер, семантическая закрытость многих новых заимствований значительно осложняет коммуникацию, нарушает качества речи и во многом влияет на снижение эффективности общения.
Для органичного существования в языковой среде, наполненной заимствованиями, человек должен свободно ориентироваться в широком потоке новых слов. Для этой ориентации необходимы и хороший языковой вкус, и языковая компетентность, и уважение к родному языку. «Лень или самоуверенность журналистов становятся фактически "ленью языка", который почти утрачивает внутренние механизмы перевода» [4. С. 60].
Часто журналисты обнаруживают нежелание вдуматься в сказанное, проверить себя, обратиться к словарям, отсутствие важнейших профессиональных качеств. Как отметила З. Ю. Курбатова, главным при приеме на работу молодого журналиста оказывается сегодня не умение излагать свои мысли, а энергичность, напористость и внешняя привлекательность.
В процессе обсуждения прозвучало немало конкретных примеров. Так, 28 января 2008 г. радиоведущая Фекла Толстая (кстати, образованный филолог-славист), начиная обсуждение вопроса о том, дает ли образование много денег, заявила: «Мы говорим об образовании и бабле». На радиостанции «Маяк», как и на многих других, подчеркнута ориентация на подростковую, инфантильную среду. Отказ во многих телевизионных программах от уважения к культурной традиции, сознательное унижение культуры формирует своего слушателя и зрителя, который уже не хочет в этой своей роли прилагать какие-либо интеллектуальные усилия. Ведущими СМИ задается новая ценностная модель, модель успешного поведения: «Наша задача забить эфир и получить бабло!». Наиболее распространенным речевым жанром становится болтовня, бессодержательный треп: «Мы болтали и будем болтать».
Профессор СПбГу В. В. Химик говорил о социальных истоках инфантилизации СМИ, об отказе от серьезного, о развязности и даже разнузданности языка, часто оправдываемых тезисом: «Народу это нравится». Как пример карнавальной раскрепощенности СМИ можно привести фрагмент интервью, взятого одним из ведущих журналистов журнала «Огонек» у профессора В. Глазычева. Интервью посвящено проблемам культуры, в частности, книжному буму в России:
— Я вот тоже удивляюсь: что значит «перестали читать» при таком книжном буме? Ежегодно в России сотни тысяч тонн бумаги поглощает рынок книг. Нет, и вправду существуют люди, которые перестали читать. Это те, кто читал только потому, что нечем было заняться, — теперь они, слава богу, заняты делом. Так что некоторые потери читательской массы есть вполне благотворный признак <...>. А по поводу общей ситуации с чтением <...>. Когда в библиотеке какого-нибудь захолустного райцентра вдруг сталкиваешься с тем, что у них очередь на книгу Хайдегера, сразу мозги прочищаются.
— Блин, я даже не слышал про такого чувака <...> .
— Это один из самых любопытных философов ХХ века <...>
(Огонек. 2002. № 42).
Координатор интернет-портала gramota.ru и ведущая программы «Русский устный» на телеканале «Культура» Ю. А. Сафонова также с тревогой отмечала все возрастающую фамильярность речи, которая наблюдается во всех СМИ, но особенно на так называемом «желтом радио». Ерничество, стеб, становящиеся самоцелью, словоблудие,
скрывающее полное отсутствие мысли, — печальные приметы современной теле- и радиожурналистики.
Все выступающие на круглом столе подчеркивали, что язык СМИ — производное, базой же является культура. То, что сейчас делают многие журналисты, порождает хаос в сознании и хаос в языке, разрушает ценностные ориентиры в обществе. Профессор Института русского языка им. А. С. Пушкина С. К. Милославская говорила о разрушении культуры слова и культуры текста, об универсализации развлекательной функции в СМИ как общем признаке упадка культуры; ценная информация часто превращается в коммуникационный шум.
Г. Назимуллина, журналистка газеты «Невское время», отметила заметное изменение стилистического облика этого издания в последние годы, намеренную стилизацию под телевизионные жанры: упрощение синтаксиса, сокращение круга используемых слов. «Перемещение акцента с того, о чем говорится, на то, как об этом говориться, вполне понятно в ситуации рынка: газета не может в полной мере конкурировать с аудиовизуальными СМИ в быстроте передачи информации. Поэтому она вынуждена "упаковывать" уже известное читателю из вчерашних радио- и теленовостей в более привлекательную (поражающую, удивляющую, иногда шокирующую) форму» [5. С. 90].
Молодая журналистка М. С. Кулакова (газета «Строительный еженедельник») отметила, что примитивизация языка газеты часто диктуется заказчиками явной или скрытой рекламы. Так называемые «заказные тексты» отражают языковые вкусы, часто весьма примитивные, рекламодателей. Подчинение этим вкусам отучает журналистов самостоятельно мыслить, критически относиться к своим текстам.
Как писал В. Г. Костомаров, «важнейшее условие вкуса - социальное по природе, усваиваемое каждым носителем языка так называемое чувство, или чутье языка, являющееся результатом языкового и социального опыта, усвоения знаний языка и знаний о языке, бессознательной по большей части оценки его тенденций, путей прогресса. <...> Чутье языка есть своеобразная система бессознательных оценок, отображающая системность языка в речи и общественные языковые идеалы [6. С. 22]. Г. И. Стрепетова (Волгоградское радио) привела курьезный пример, свидетельствующий о полном отсутствии языкового чутья: хозяева нового магазина, назвавшие его «Крадо» («Красный Дон»), никак не могли понять насмешек горожан по поводу этой номинации.
Доцент кафедры журналистики Ивановского университета О. Белова рассказала о большой просветительской роли, которую выполняют передачи о русском языке на областном радио. В то же время выступающая отметила профессиональный цинизм некоторых журналистов: в Ивановской области получили большое распространение националистические листовки, выполненные абсолютно грамотно и с очевидностью обнаруживающие почерк опытных журналистов.
В ходе обсуждения актуальных проблем языка СМИ, естественно, неоднократно поднимался вопрос о нарушениях нормы, о распространенных нормативных и ненормативных, но широко используемых вариантах произношения. «Снижение языковой планки в сфере публичной вербальной коммуникации в какой-то мере способствует истончению слоя интеллигенции, являющейся потенциальным носителем и пользователем литературного языка» [7. С. 107].
Все выступающие подчеркивали особую роль словарей в формировании профессионального мастерства журналистов, отмечая в то же время отставание словарной продукции от актуальных запросов современника, противоречивость и нечеткость многих словарных рекомендаций.
Подводя итоги круглого стола, ведущая, профессор СПбГУ К. А. Рогова, выразила общее мнение участников обсуждения: разговор был очень злободневным и продуктивным, хотя во многих выступлениях звучала печальная, а нередко и трагическая нота.
Усиление коммуникативного прагматизма СМИ, снижение планки нравственности наблюдаются на фоне очевидного снижения уровня знаний и культуры журналистов, что самым непосредственным образом сближает проблемы современного образования и современной журналистики.
Состоявшийся разговор еще раз показал, сколь актуальны и значимы задачи гуманитарного образования, в конечном счете оказывающие определяющее влияние на важнейшие процессы в жизни современного общества.
Литература
1. Русская речь в средствах массовой информации: стилистический: аспект. СПб., 2007.
2. Добросклонская Т. Г. Роль СМИ в динамике языковых процессов // Вестник МГУ. Сер. 19. 2005. № 3.
3. Васильев А. Д. Слово в российском телеэфире. М., 2003.
4. Кронгауз М. Русский язык на грани нервного срыва. М., 2007.
5. Сметанина С. И. Медиа-текст в системе культуры. СПб., 2002.
6. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994.
7. Нещименко Г. И. Динамика речевого стандарта современной публичной вербальной коммуникации: проблемы, тенденции развития // Вопросы языкознания. 2001. № 1.
