CC BY
538
Роговая Анастасия Владимировна
кандидат социологических наук, г. Москва e-mail: av_rogovaya@mail.ru
О взаимодействии правоохранительных органов и гражданского общества в противодействии распространению идеологии экстремизма и терроризма (экспертное мнение)
В статье анализируются и обобщаются результаты экспертного опроса по проблеме взаимодействия правоохранительных органов и гражданского общества в идеологическом противодействии экстремизму и терроризму.
Ключевые слова: идеология экстремизма и терроризма, правоохранительные органы, эффективность противодействия.
Устойчивая тенденция распространения в последнее время в российском обществе экстремистских настроений, связанных с заметным возрастанием роли и значения религиозной составляющей общественного сознания населения в национальных республиках, неадекватным отражением национального вопроса, миграционными факторами, требует пристального внимания со стороны как законодателя, так и правоохранительных органов. Однако отсутствие контроля со стороны государственных структур за деятельностью экстремистских, религиозных течений и неопределенность места и роли правоохранительных органов в системе мер по противодействию экстремизму и терроризму затрудняют задачу противодействия экстремистской деятельности [1].
Представляется, что системная организация противодействия распространению идеологии экстремизма и терроризма должна строиться на основе программного взаимодействия правоохранительных органов и спецслужб, общественных и религиозных организаций, научных сообществ, СМИ под эгидой федеральных и региональных органов государственной власти и местного самоуправления. При этом координационная роль здесь принадлежит Националь-
ному антитеррористическому комитету (далее -НАК) и региональным антитеррористическим комиссиям, а также и Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму во взаимодействии с федеральными и региональными органами власти, органами местного самоуправления, общественными объединениями и организациями.
Для определения степени участия представителей правоохранительных органов и институтов гражданского общества в противодействии распространению экстремистской и террористической идеологии представляет интерес результаты экспертного опроса, проведенного Центром региональной социологии и конфликтологии Института социологии РАН в июне 2012г. в рамках проекта «Реакция российского общества на терроризм» (руководители д.соц.н., профессор Маркин В.В., д.соц.н. Шульга М.М.) Программы Президиума РАН «Фундаментальные проблемы модернизации полиэтнического региона в условиях роста напряженности» с участием автора. Был проведен опрос 129 экспертов, среди которых - представители органов государственного и муниципального управления, правоохранительных органов, представители СМИ, научных, общественных и религиозных
организаций, молодежных объединений Республик Дагестан, Татарстан и Башкортостан, Московской области.
Согласно данным экспертного опроса, как таковой систематической идеологической работы как государственными органами власти, правоохранительными органами, так и институтами гражданского общества не ведется. Эффективность идеологического противодействия экстремизму и терроризму органами власти эксперты оценивают (по 10-балльной шкале): в Республике Дагестан средний балл - 3,73; в Республике Татарстан - 4,1; в Республике Башкортостан -4,97, в Московской области - 4,3).
В многонациональных республиках таких как Республика Дагестан, Республика Татарстан, Республика Башкортостан это связано со все большей разобщенностью на внутрикон-фессиональном уровне, этнократизацией управления, что во многом провоцирует обострение отношений между мусульманами, рост сторонников экстремистских религиозных течений
- приверженцев так называемого нетрадиционного ислама - ваххабизма, их активизацию в противодействие правоохранительным органам.
Как правило, государственные и правоохранительные органы действуют и реагируют. Вопрос, насколько это эффективно. Малоэффек-тивность и формализованность мероприятий идеологического противодействия экстремизму и терроризму, отсутствие борьбы государства с причинами появления и целями самих экстремистов и террористов, которые они преследуют, традиционная закрытость правоохранительных органов и силовое решение ими проблем, по мнению экспертов, не позволяют в полной мере противостоять распространению идеологии экстремизма и терроризма.
Наряду с полиэтническими регионами все чаще наблюдается рост экстремистских настроений, особенно среди молодежи, в Москве, а также Московской области. Это связано, по мнению экспертов, с ростом недовольства из-за игнорирования федеральных и муниципальных властей проблем неконтролируемой незаконной миграции и связанные с ней проявления (рост преступлений, наркомания, культура общения, языковой барьер в детских садах и школах и др.), «недопонимание руководителями (особенно коммерческих организаций) террористических угроз», «полная открытость (незащищенность) целого ряда объектов для терактов», наличием мест массового скопления людей, важных объектов жизнеобеспечения,
что впоследствии может повлечь огромные потери среди населения.
Если правоохранительные органы обязаны реагировать на преступления экстремистского характера, то органам местного самоуправления отводилась роль субъекта, противодействующего экстремизму на стадии, когда оснований для привлечения к уголовной ответственности еще нет [2]. Поскольку органы местного самоуправления наиболее приближены к населению, вполне разумным будет требовать от них развития системы профилактической работы по противодействию распространению идеологии экстремизма и терроризма. Данной работой занимаются в основном районные антитеррористические комиссии в рамках указаний НАК, при взаимодействии с главами населения, территориальными правоохранительными органами. Как отмечают эксперты, в крупных городах и муниципальных районах приняты программы по противодействию экстремизму и терроризму, проводится работа с руководителями организаций, главы городских и сельских поселений осуществляют профилактическую и разъяснительную работу по противодействию распространению идеологии экстремизма и терроризма с активом поселений и гражданами (на сходах жителей), в том числе посредством СМИ. Однако отсутствие должного финансового сопровождения идеологического противодействия и организационных возможностей органов местного самоуправления только усредняет параметры борьбы с экстремизмом и терроризмом. Некоторые экспертов отмечают также «сильно коррумпированный местный чиновничий аппарат», «влияние религиозных организаций (в том числе и нетрадиционных)», «это также связано с безопасностью должностных лиц, отвечающих за это направление. Есть примеры, где в наиболее сложных районах убивали служащий, курирующих это направление (Республика Дагестан)».
Важнейшей формой взаимодействия органов власти, правоохранительных органов и общественных организаций в работе с населением, направленной на противодействие идеологии экстремизма и терроризма, выступает «Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации», получившая правовое закрепление на федеральном и региональном уровне.
Согласно существующим нормативным правовым документам всем государственным органам власти, в том числе муниципальным, предписана борьба с экстремизмом и терроризмом, однако в большинстве случаев, по мнению экспертов, законодательство применяется для защи-
ты власти от протеста населения. Как отмечают эксперты, данная «Концепция хорошая, однако исполнение слабое», поскольку «государственная власть и правовые формы «живут» отдельной жизнью», присутствует формальность, отчетность документации, «все делается для галочки».
Мнения большинства экспертов Республики Башкортостан свидетельствуют об использовании силовыми структурами «мер в основном запретительного характера», «законодательные нормы в регионе традиционно исполняются в части карательных структур». Как отмечает эксперт Республики Дагестан, «все законодательные акты направлены на поддержку суфизма, для расчистки им конфессионального поля, а под видом противодействия экстремизму стараются гасить протестные настроения». Достаточное внимание в Республике Татарстан уделяется неотвратимости наказания за преступления террористического и экстремистского характера, «используются закрепленные в законодательстве нормы и принципы противодействия экстремистской и террористической деятельности, в практической деятельности по привлечению к ответственности». При этом «государство в Татарстане не хочет иногда использовать эти принципы, руководствуясь тем, что лучше идти на уступки религиозным экстремистам, чтобы их «не дразнить» лишний раз».
Эксперты Московской области отмечают пассивность ответственных лиц государственных органов власти и «нежелание власти принимать проблему так остро, как она проявляет себя в мире». Мероприятия в рамках полномочий проводятся «в случаях возникновения отдельных проявлений на территории России», при этом «власть не привлекает общественные организации, а порой даже конфликтует с ними», также «недостаточно ведется работа с религиозными лидерами».
При этом многие эксперты указывают, что большинство представителей органов государственной власти с данной Концепцией не знакомы, «знают зачастую на уровне деклараций, простого повторения положений», «не учитывается необходимость ограждения зарубежного влияния, в том числе и влияния зарубежного религиозного образования и необходимость отказа от него».
Важным условием эффективности в противодействии распространения идеологии экстремизма и терроризма является налаженное взаимодействие субъектов противодействия с правоохранительными органами и спецслужбами.
В целом экспертные оценки показали определенную эффективность деятельности орга-
нов внутренних дел в регионах (в среднем по 10-балльной шкале Башкортостан - 5,87 баллов, Дагестан - 4,14; Татарстан - 4,7; Московская область - 4,16).
Однако в правоохранительных органах, по мнению экспертов, имеются правовые и организационные проблемы противодействия распространению идеологии экстремизма и терроризма. Исполнение обязанностей МВД как председательствующего органа в межведомственной организации по борьбе с экстремизмом, является не столь эффективным, что связано с «применением силового решения», «низким уровнем профессиональной подготовки сотрудников», «отсутствием теоретических знаний по идеологии экстремизма и терроризма», «координации и работы на опережение», «недостатка сил и средств». Некоторые эксперты отмечают, что «это не их профиль», «кроме Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ), эффективность которого снижена недостатком компетенции и методологии».
Особенно низкая эффективность правоохранительных органов экспертами отмечается в Республике Дагестан: «из-за закрытости и грубости», «они пытаются вверенными им полномочиями бороться с этим злом, теряя при этом в своих рядах молодых сотрудников». Мероприятия приобретают характер боевых операций, а не правоохранительных акций: «подозреваемые нейтрализуются (в основном), а не задерживаются», часто «правоохранители допускают отступление от закона, выступают в роли мстителей».
Экспертами отмечается отсутствие сильных сетей экстремистских организаций в Башкирии, правоохранительные органы в оперативной работе достаточно эффективны, «в частности силовые структуры проводят операции по устранению субъектов экстремизма, которые транслируются по СМИ». Однако некоторые эксперты отмечают, что вместо настоящей деятельности правоохранительные органы «занимаются «показушной» борьбой с экстремистами, на самом деле являющимися уголовниками», «а жесткие акции (аресты, обыски) вызывают непонимание у населения, сочувствие к обвиняемым», при этом «имеет место неосведомленность некоторых отдельных работников, и, как следствие, предвзятое отношение к исламу».
В Республики Татарстан, как отмечают эксперты, основная работа Центра противодействия экстремизму в МВД на местах заключается в борьбе с гражданскими активистами, молодежными субкультурами, футбольными фанатами, ина-
комыслящими, «в то же время появлялась информация, что силовые органы не раз вмешивались в религиозные конфликты в районах республики
- конфликт прекращался, но, возможно, опять лишь замораживался». «О центре по противодействию по экстремизму слышно только в связи с их «курированием» деятельности оппозиции», «в свободное от этих занятий время они порой ловят исламских фундаменталистов, ваххабитов и других реальных преступников», «пытаются противодействовать исключительно мирной гражданской активности (например, убеждали не ходить на митинги за честные выборы), и абсолютное большинство списка людей, интересовавших Центр Э в начале этого года (список стал известным), составляют гражданские активисты».
Идеологическим противодействием экстремизму и терроризму органы МВД Московской области практически не занимаются, из-за отсутствия зафиксированных терактов, «может быть на уровне подсобного аппарата, но это не афишируется». Эксперты отмечают «отрицательный фактор реформы МВД по централизации сил и средств в крупных городах с уменьшением числа сотрудников в малонаселенных пунктах - количество оперработников должно соответствовать не только по количеству жителей, но должен учитывать и фактор площади обслуживаемой территории», «их борьба сводится только к предупредительно-профилактической работе», «нет на выходе уголовных дел», «практика стоит на месте».
Эксперты отмечают оперативность и активность органов ФСБ России (оценка эффективности в среднем по 10-балльной шкале Башкортостан - 6,24; Дагестан - 5,13; Татарстан - 6,00; Московская область - 5,56), хотя их деятельность сложно оценить в силу ее закрытости для широкой общественности, «их вклад не афишируется», «информация о ней весьма ограничена, хотя борьба с экстремизмом и терроризмом - это одна из главных ее функций».
При этом эксперты отмечаются некоторые недостатки в работе ФСБ. В Республике Башкортостан «эффективность снижена недостатком методологического сопровождения работы (ориентация на конкретные организованные группы) и некоторой ангажированностью». Эксперты Республики Дагестан отмечают «слабую агентурную сеть», органы ФСБ «не борются со стереотипами о спецслужбах, тем самым увеличивая про-тестное отношение в свой адрес», «ФСБ вместе с радикалами прессингует и умеренных, когда их надо привлекать на свою сторону».
Эксперты отмечают слабую деятельность органов прокуратуры (оценка эффективности в среднем по 10-балльной шкале Башкортостан - 4,78; Дагестан - 3,00; Татарстан - 4,69; Московская область - 3,48), и Следственного комитета РФ (Башкортостан - 5,14; Дагестан - 3,55; Татарстан - 3,44; Московская область - 3,75), в идеологической работе, обеспечении законности в борьбе с экстремизмом и терроризмом, указывая на «ограничения юридического и коррупционного характера», «низкий уровень профессионализма следователей», «органы Следственного комитета занимаются расследованием преступлений экстремистского характера, но больше физическими, чем идеологическими средствами».
Работа органов прокуратуры, по мнению экспертов Республики Башкортостан, «заключается в проведении проверок в части поиска экстремизма в любой бумаге». В работе Следственного комитета Республики Дагестан эксперты отмечают крайне низкую раскрываемость терактов, указывая на «несвоевременное обеспечение (процессуальное) результатов оперативно-розыскной деятельности», «нарушение законодательства, в т.ч. со стороны некоторых СМИ, оправдывающих терроризм, остаются без должного реагирования для общественности», «не всегда дела доводятся до логического конца», часто «обвиняемые не получают должное наказание в суде, а иногда и уходят от ответственности, будучи оправданы». «Создание структуры активировала работу органов по противодействию экстремизму и терроризму, но не срабатывает один из способствующих этим явлениям фактор борьбы с коррупцией».
По мнению экспертов Республики Татарстан, «надзорный орган реагирует не на все заявление, указывающие на признаки экстремистской деятельности», «в основном - произносятся предупреждения», «часто вынося религиозным экстремистам малые сроки, незаслуженно», Следственный комитет «следует поставить под контроль прокуратуры и общественности».
В Московской области имеются первые попытки возбуждения уголовного дела экстремистской направленности. Однако в работе органов прокуратуры, как отмечают эксперты, «имеются большие сомнения» в силу их закрытости и «надзорной позиции».
В адрес Прокуратуры и Следственного комитета эксперты высказывали предложения по доведению дел до конца и особенно информированию о результатах следственных действий по громким делам при передаче их в суд, а также
судебным решениям, о необходимости применения жесткой позиции в оценке деяний агитаторов экстремизма, конкретных фактов и влияния. Минюсту России необходима тщательность и последовательность работы при регистрации деятельности деконструктивных сект и прочих сомнительных организаций («основываясь не только лишь на уставе, который в большинстве случаев не соответствует истинной деятельности»).
Вместе с тем в экспертных оценках была указана низкая эффективность идеологической работы по антиэкстремистской и антитеррори-стической тематике органов Федеральной миграционной службы, Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, Федеральной таможенной службы, которые также имеют прямое отношение к профилактике террористических акций и соответственно к идеологическому противодействию.
Таким образом, эксперты указали на необходимость значительно усилить идеологическую роль правоохранительных органов, эффективность взаимодействия между различными правоохранительными органами по противодействию экстремизму и терроризму (координация деятельности СК с оперативными службами МВД и ФСБ), открытость их деятельности в данном направлении (естественно в рамках возможного, во всяком случае, должны быть усилены пресс-службы и службы связи с общественностью). Решающую роль в противодействии идеологии экстремизма и терроризма в
регионах могут играть общественные, религиозные и этнокультурные организации создающие площадку для диалога общества при условии взаимодействия с муниципальной антитеррори-стической комиссией и правоохранительными органами.
Поскольку система информационного противодействия экстремизму и терроризму только создается, необходимо выстроить единую систему коммуникационного обеспечения государственных, муниципальных органов и институтов гражданского общества, укрепить сотрудничество с представителями общественных и религиозных организаций, СМИ, учреждений образования, культуры и искусства, наладить специальную подготовку сотрудников правоохранительных органов и представителей институтов гражданского общества по идеологическому воздействию антиэкстремистской и антитеррористической направленности на различные группы населения.
Литература
1. Яворский М. А. Причины и условия проявлений религиозного экстремизма в современной России // Юридический мир, 2008, №11. С.24
2. Сальников Е.В. Органы местного самоуправления как субъект противодействия экстремизму // Государственная власть и местное самоуправление, 2006, №6. С.39.
