CC BY
29
Устная
О ВОЙНЕ ВСПОМИНАЛИ СОЛДАТЫ
И.К.Бойко
Архивный отдел администрации муниципального образования Иовопокровский район краснодарского края. россия, 353020, Краснодарский край, станица новопокровскАЯ, улица советская, д.47
E mail: в 19502011@yandex.ru
Аннотация: Автор прочёл рукописи нескольких своих земляков - участников Великой Отечественной войны из личного архива их родственников. Написаны они не для публикации, а для себя и своих родных, для того, чтобы воскресить память о трагических днях молодости и память о боевых товарищах, чтобы донести близким людям правду о страшной войне, правду о победах и поражениях. Авторы откровенных, не задавленных изменчивой идеологией и закостеневшими догмами, а потому бесценных для потомков воспоминаний, к сожалению, умерли, так и не сделав их достоянием для большего круга людей. Но долго хранившиеся в укромных местах тетрадки и отдельные пожелтевшие листочки всё же попали в районный архив. Эти простые, но удивительно притягательные по силе духа рассказы наполнены душевными переживаниями, любовью к родной земле, к своим боевым товарищам...
Ключевые слова: Великая Отечественная война, Красная Армия, дневники, письма, фронт, тыл
The war was remembered by the soldiers
I. K. Boyko
Archival Department of administration of municipal formation Novopokrovskiy district of Krasnodar region. Russia, 353020, Krasnodar region, stanitsa Novopokrovskaya, street Soviet, d. 47
E mail: b 19502011@yandex.ru
Abstract: the Author has read the manuscript several of his countrymen - participants of the great Patriotic war from the personal archive of their relatives. They are written not for publication but for himself and his family, in order to resurrect the memory of the tragic days of his youth and the
история
memory of comrades to tell loved ones the truth about terrible war, the truth about the victories and defeats. The authors are candid, not crushed changeable ideology and ossified dogmas, and therefore are invaluable for posterity the memories, unfortunately, died, and not making them accessible to more people. But for a long time kept in secret notebooks and separate the yellow leaves were still in the district archive. These simple but surprisingly attractive power of the Ghost stories filled with spiritual experiences, love for their native land, to his comrades...
Keywords: Great Patriotic war, the Red Army, diaries, letters, front, rear
" Мы первыми приняли бой и
последними отступили... "
Сергей Ильич Сухотин в 1940 году в возрасте 20 лет был призван на действительную военную службу в погранвойска. До этого он прошёл 120 часовую допризывную подготовку в ОСОАВИ-АХИМе, получил четыре значка, подтверждающих готовность к службе в армии.
Перед началом Великой Отечественной войны С.И.Сухотин служил на 6 -ой линейной пограничной заставе, расположенной на западной границе Советского Союза в деревне Скобле-во. Это территория до 1939 года принадлежала Польше, а после подписания мирного договора между Советским Союзом и Германией отошла к СССР. Участок границы был новым и совершенно необустроенным. Пограничникам приходилось даже наблюдать за ним с сосны. В то время только началось строительство некоторых оборонительных укреплений. "Местное население,- писал в своих воспоминаниях С.И.Сухотин, - освобождённое от эксплуататоров, советскими войсками, не одобрительно относилось к нашим воинам. Пограничников в деревне называли "зелёноголовыми змеями". Опереться было не на кого, приходилось быть особо бдительными".
Заставу обеспечили табельным вооружением и техническим имуществом. Автоматического оружия было мало. На границу добирались через деревню, а потом по тропинке через болото. Невдалеке от комендатуры в дощатом бараке жили строители, занимающиеся укреплением советской границы. Работа у них была тяжёлая,
кормили плохо. Зная об этом, Сергей Ильич приносил им в противогазной сумке хлеб.
"За несколько месяцев службы,- пишет он, - я не встречал немецких пограничников (территория Польши тогда уже была захвачена Германией). Но однажды, в четыре часа утра, возвращаясь на заставу, мы увидели фашистских солдат. Один из них, заметив нас, поднял руку, сжал её в кулак и пригрозил им в нашу сторону. Мы не ответили на его угрозы. Но стало понятно: как относятся к нам на той стороне границы.
Служба на нашей заставе проходила в строгом порядке. Проводились строевая и огневая подготовки, занятия по рукопашному бою. Стреляли мы за Боговой горой. Участок границы был тяжёлый, не приспособленный для её охраны. Местность сильно заболочена. Часто встречались трясины. Пробираться по этим местам приходилось лишь с помощью изготовленных нашими умельцами приспособлений. Для пеленгования нарушителей развешивали на деревьях пустые консервные банки. К этим сложностям добавлялись организационные казусы: При задержании военнослужащих сопредельного государства запрещалось использовать оружие, что препятствовало быстрой поимке и обезвреживанию нарушителей границы. Служба у пограничников была напряжённой. Но это не мешало дружбе. Мы жили как одна семья.
Случаев нарушений границы было немного. Видимо потому, что немцы знали, что её нелегко пересечь. А местных жителей немцы, на занятой ими территории, оттеснили от границы. Однажды мы задержали паренька. Он хотел побывать у своих родственников, живущих на советской земле. Он рассказал нам, что немцы собрали вдоль границы много солдат, автомобилей, танков, пушек. И очень удивился, что у нас нет никаких войск.
В субботу 21 июня 1941 года часа за два до заката солнца один из пограничников вышел во двор заставы с гитарой. Присел на лавочку. Услышав звуки гитары, к нему потянулись свободные от нарядов пограничники. Стало всем весело. Пели частушки, песни. Такого события раньше не случалось на заставе. Когда спряталось за горизонт солнце, мы вдруг заметили, что всё небо горит устрашающим огнём. Это непонятное зрелище нас озадачило. Я вдруг вспомнил рассказ отца о том, как перед началом первой мировой войны он увидел на небе красные падающие
в бездну столбы. Перед войной с Финляндией я тоже наблюдал на небе какие -то то появляющиеся, то исчезающие с виду огненные чудовища. Старые люди тогда говорили, что это к войне. Видимо природа, сочувствуя человеку, предупреждает его о бедах. Вскоре к нам подошёл начальник заставы старший лейтенант Николай Яковлевич Алексеев и приказал нам разойтись. Я пришёл в казарму и не понятно почему переоделся в новое бельё и новую форму. В 22 часа я должен быть заступить в наряд на границе. Но был назначен вторым часовым непосредственно на заставе с 0 часов 22 июня. Ночь была тихая, прохладная. Около двух часов ночи немцы дали залп ракетами. А через время началась стрельба. Заставу подняли "в ружьё". Послышались разрывы гранат. Дежурный по заставе Кожевников выслал к границе подводу с боеприпасами. Проходивший мимо меня пограничник рассказал, что немцы переодетые в советскую военную форму пересекли нашу границу. Через несколько минут я услышал гул самолётов. Наш дежурный доложил в отряд о нарушении воздушной границы. Его доклад заглушили раскаты немецкой артиллерии. Пограничники стали отступать от границы. С запада их поливали огнём фашисты, а с востока, освобождённые советскими войсками от капиталистического рабства "братья по классу". Несмотря на очевидное начало боевых действий, наши командиры успокаивали пограничников: "Скоро всё закончится, потерпите. Это провокация! " Пограничники мужественно отражали атаки фашистов. Стойкость советских воинов приводила в ужас немцев. Нам становилось понятно, что началась самая настоящая война. Я вспомнил, что в казарме оставил свой комсомольский билет. Разбил окно, пробрался в казарму. Нашёл билет и выпрыгнул под автоматным огнём в щель - окоп. Пролетевший над моей головой артиллерийский снаряд попал в угол казармы, к которому крепились провода телефонной связи. Мне удалось соединить разорвавшиеся провода и восстановить связь с отрядом. По приказу командира отряда Г.К.Здорного мы отступили от нашей комендатуры, взяв с собой только боеприпасы. Нас начал обстреливать фашистский самолёт. Мы перебазировались на кладбище, но комендант капитан Мягкий приказал выйти в поле. Там мы стали удобной мишенью для самолётов, так как даже окопаться было не чем. Нам не выдали даже сапёрные лопатки.
Потому пришлось отступать дальше. Помню, что по пути кто - то из моих товарищей отломил мне кусочек хлеба. Запомнил я и лица первых убитых моих товарищей. Невдалеке от заставы погиб и капитан Н.Я.Алексеев. Но, несмотря на потери, пограничникам удалось отрезать пехоту неприятеля от танков и нанести ощутимый удар. В итоге она покинула наши позиции.
Мы постепенно перебрались на клеверное поле. На нём можно было хоть как - то укрыться. Продвигались по полю ползком. Рядом со мной были Анатолий Кадочников и Иван Рязанов. Вскоре оказались в маленьком хуторе. Я решил напиться воды из колодца. Вдруг слышу рёв фашистских мотоциклов. Быстро сориентировался, начал стрелять по мотоциклистам и убил двух фашистов. Подобрал их оружие и побежал вдоль улицы. В конце её заметил фигуры людей. Возвращаться назад было опасно и я продолжал бежать им навстречу. Оказалось, что это наши красноармейцы. Они перевязали мне раненую руку, а я помог им нести коробку с пулемётной лентой. Через время мы встретили наших артиллеристов. Они не были вооружены, но у всех были штыковые лопаты на плечах...
Сложно передать словами то состояние, в котором мы тогда находились: кругом враг, над головой пролетают самолёты, бьёт без конца артиллерия, а горстка пограничников пытается оказать сопротивление, пытается остановить врага. Много погибло тогда наши хлопцев, но всё же удалось сорвать планы гитлеровцев на нашем участке границы. На несколько часов мы задержали их продвижение, что способствовало приведению в боеготовность наших войск, находившихся невдалеке от границы.
Эти несколько дней сопротивления натиску фашистов мы не спали и не ели. Когда нам приказали отступать и двигаться на восток - силы были на исходе. Пройдя в боях много километров по лесам и болотам, на одной из лесных поляночек встретили тоже пограничников. Они накормили нас сухарями и комбижиром. После этого я уснул. Меня пытались разбудить. Я чувствовал, что меня будят, но не мог открыть глаза. До сих пор самому не верится, что такое может быть. Потом мы снова с боями отступали. Случилось несколько стычек с врагом. Помню, как уничтожили фашистский автобус со штабными офицерами. Слабо вооружённые, полуголодные наши бойцы любым путём пытались сдержать насту-
пление гитлеровцев.
Мы первыми приняли бои и последними отступили. Нам тогда казалось, что у старой советской границы наступит конец нашему отступлению на восток. Но оттуда уже убрали вооружение и войска.".
Сергей Ильич Сухотин жил в станице Новопо-кровской. Много лет работал в плановой комиссии Новопокровского райисполкома. В беседах о войне вспоминал не часто. Но он долгое время записывал свои размышления о первых днях войны. Писал, потом снова переписывал текст. Уточнял детали, вспоминал новые эпизоды своей боевой молодости. Тщательно подбирал слова, чтобы более точно отразить дух того времени. Часть воспоминаний со схемами расположения погранзаставы, списком пограничников, служивших с ним он отправил в 80-е годы 20 века в центральный архив погранвойск КГБ СССР и бывшему командиру 86 погранотряда полковнику Г.К.Здорному. О нём он упоминал в своих размышлениях о первых днях войны. Мне удалось познакомиться и с воспоминаниями Г.К.Здорного. "22 июня, - пишет он, - мы потеряли около 1400 человек. Я не сомневаюсь, что все заставы с честью выполнили свой долг. Из окружения вышли, в основном, люди из штабных подразделений.". Но надежда на молниеносную войну, благодаря мужеству и стойкости советских пограничников, у фашистов пропала. В этом заслуга и нашего земляка Сергея Ильча Сухотина, служившего 22 июня 1941 года в 86 погранотряде.
"Эх, дороги."
Всё хорошее и всё плохое в жизни страны остаётся навеки в памяти народа. Как бы не "переосмысливали" нашу историю новые идеологи, как бы не старались они навязать свой взгляд на события далёких и близких дней, им не удаётся вырвать истину из души потомков участников побед и поражений. Не поблекли заслуги перед народом и Отечеством Героев Великой Отечественной войны за годы очернения врагами России их подвигов , не смолкла Слава советского солдата - освободителя народов Европы от фашистской чумы. Не забылись и трудные солдатские фронтовые дороги. Помню как в один из майских дней ветераны войны, сидя у сооружённого для них костра, со слезами на глазах пели: Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Снег ли, ветер Вспомним, друзья. ..Нам дороги эти Позабыть нельзя.
У каждого из них - солдат Великой Отечественной войны была своя дорога, но у большинства она оказалась слишком уж трудной.
Ветеран Великой Отечественной войны Сергей Николаевич Бледнов в боях с фашистами прошёл путь от Новопокровской до Берлина. Дважды был ранен. Награждён медалями "За отвагу", "За боевые заслуги", "За Победу над Германией". Вернувшись с фронта, он начал писать дневник, в котором подробно восстановил свои фронтовые будни. В 1975 году он умер. Дневник оказался у его внука Н.А.Бледнова. Николай Александрович не только бережно хранил его, но и сделал копии, одну из которых подарил архивному отделу администрации муниципального образования. Этот ценный документ включён в Архивный фонд Российской Федерации. Живо, интересно написаны Сергеем Николаевичем все страницы уникального документа. Читаешь его и невольно окунаешься в описываемые события. Вместе с автором дневника осмысливаешь их значение и для него, и для страны.
"Провожая меня на фронт, - пишет С.Н.Бледнов, - жена Полина думала, что видит меня последний раз. Она заплакала, когда паровоз дал последний гудок и я прыгнул в вагон. Поезд тронулся, я подбежал к окну и увидел на перроне горько рыдающую Полину. Мне стало очень жаль её и наших детей. Я махнул ей последний раз и у меня невольно потекли слёзы" . Это не из романа слова, а из дневника солдата. Но как сильно, без надуманного пафоса и надрыва, передают они глубину и чистоту чувств нашего станичника, которого война вмиг надолго разлучила с любимыми людьми.
Поезд, в котором ехал на фронт Сергей Николаевич и его земляки, взял направление на запад. На Дону немцы уже бомбили мосты, железнодорожные станции. На одной их разрушенных станций их высадили и под проливным дождём по балкам и лесам повели к фронтовой линии. Наконец они добрались до штаба 18 -ой истребительной бригады. Красноармейца С.Бледнова там поставили в караул. Его это удивило: был он в гражданской одежде и без оружия, а немецких диверсантов ловили тогда на территории их
дивизии немало. Только через несколько дней командир полка, приказал немедленно обмундировать бойца. Чуть позже забрали его в штаб полка, где он был писарем. Но больше приходилось не документы составлять, а воевать. Полк, ввиду организованного и мощного наступления немецких войск, понёс тяжелые потери личного состава и техники и потому каждый солдат был нужен для отражения атак фашистов.
"Только переехали переправу, - пишет в дневнике Сергей Николаевич, - как вдруг появился немецкий танк. В наших рядах началась суматоха. Все бросились врассыпную. Слышались непонятные и невнятные команды. Одни кричали, что нужно двигаться вперёд, другие, что мы окружены. Кто -то поджёг дымовые шашки, укрыв нас пеленой от самолётов, которые начали бомбить переправу. Каким -то образом двинулись всё же вперёд. Добрались до огромного поля. В одном автомобиле не оказалось горючего. Из него вышел офицер, выстрелил в бензобак и автомобиль запылал ярким пламенем. Таким же образом сожгли еще две машины.
Стали продвигаться дальше. В одной из лощин офицеры переоделись в гражданскую форму. Вечером я заступил в наряд, а утром начались кровопролитные бои. Стрельба велась со всех сторон. Во время стрельбы я заметил как мимо меня несётся автомашина командира полка, оборудованная миномётом и пулемётами. Я крикнул, чтобы они забрали меня. Но автомобиль проскочил мимо, даже не притормозив. Я оглянулся вокруг и понял, что из нашего полка остался один. Немного поразмыслив, двинулся на восток. У Дона встретил своих отступающих сослуживцев. Заметив скопление людей, немцы стали обстреливать нас из станкового пулемёта. Решили перебираться через реку вплавь. Кто не мог плавать остались в отчаянии стоять на берегу...".
Описаны в дневнике не только дни поражений, но и наступление советских войск: " Разгорелись бои за город Харьков, который вскоре был взят. Мы переехали в город Люботин. Наступила весна. Грязь, бездорожье. Железная дорога не восстановлена. Боеприпасы и горючее доставляли с перебоями. Они находились за 200 - 300 километров от линии фронта. Пехота тоже отставала от нас. Прогнав противника, но не закрепив рубежи пехотой, мы остановились, ожидая подкрепление. Началось сосредоточение нашего полка в Коро-бочкино...".
На этом обрываются записки Сергея Николаевича Бледнова. Он надеялся когда -нибудь дописать начатое, но так и не получилось: слишком рано умер солдат. "Называли нас братушками" Григорий Иванович Галушко родился в 1925 году в станице Калниболотской. В местной школе окончил семь классов. С 1941 года и по март 1943 года трудился в колхозе. В начале марта 1943 года его призвали в армию. После короткого обучения в лесах у станицы Абинской, он оказался на передовой у станицы Крымской, где шли тяжелейшие бои. "Очень трудно там пришлось воевать, - пишет в своих воспоминаниях Григорий Иванович. - За день продвигались вперёд всего лишь на 3 - 10 километров. Как -то ночью нас срочно погрузили в вагоны и отправили на линию фронта в районе города Шахты. И мы пошли с боями по Украине. Я был в пехоте. Приходилось очень часто пробираться по непролазной грязи. Неделю не получали продукты. Да и вооружения особого не было: на всё наше подразделение всего лишь одна 45 мм пушка, которую тянули за собой лошади. Как - то мы вышли в открытое поле. Вдруг из-за лесополосы выполз немецкий "Тигр". Вмиг упали на землю. Поступила команда "Не стрелять!". Лежу и думаю: "Всё, пришёл нам конец. Раздавит нас танк как лягушат". Минут двадцать так пролежали. Никто не стрелял. И случилось чудо: "Тигр" повернул назад без единого выстрела. Это был крайне редкий случай. Вот так дошагали мы до Софии, освободили её. Болгары нас встретили радушно. Называли нас братушками. Подразделение, в котором я воевал, расположилось в 15 километрах от Софии. Я на бричке возил нашим пехотинцам продукты. Однажды возвращался назад и подвёз одну женщину. Она оказалась русской из эмигрировавших в годы гражданской войны. Женщина пригласила нас в гости. Когда появилась такая возможность, мы побывали у неё. Нас накормили, постирали белье и оставили ночевать.
А потом снова были бои. Дунай прошли по льду. Погода сырая. Туман. Дальше трёх метров ничего не видно. Немцы, чувствуя, что им не сломить наше наступление, резко усилили оборону. Стрельба велась постоянно. Много погибло там наших бойцов. Но День Победы приближался. Его я встретил в Австрии. " Солдатские письма
Письма фронтовиков - это, пожалуй, самое дорогое, что осталось на память во многих семьях, не дождавшихся возвращения сыновей, братьев, отцов, дедов домой с полей Великой Отечественной войны. Я читал их немало и поражался искренности, теплоте, нежности и вниманию к близким и родным людям, истинному патриотизму, благородству воинов, находящихся на передовой, каждый день рискующих жизнью. Приходили они в наши места и до и после их оккупации немцами.
Их читали, перечитывали много раз. Показывали соседям и знакомым. И радость переполняла душу. Раз письмо пришло - значит: жив солдат. А это самое главное для родных людей. Но бывало, что вдруг две- три недели не приходили вести от фронтовиков. Жизнь для их семей как бы останавливалась. А получив, наконец, очередной треугольник они плакали от счастья, что их бойца минула смерть. " Вы извините, что я так долго не писал. Просто нет времени, - сообщает маме, папе и дочери Ларисе майор Василий Яковлевич Семенов.- Дни такие весёлые, что нет времени даже отдохнуть. Если в сутки 2-3 часа найдешь для сна, то это большое счастье, а большей частью обходишься без сна. Но я не жалуюсь. Это нужно, этого требует родина".
Сегодня мы почти не пишем писем. Так трудно их начать, ещё сложнее продолжить. Мы не знаем, что интересует близких людей в нашей будничной жизни. А о чём могли рассказать родным людям бойцы, которые то и дело ждали подъёма в атаку на врага, у которых коченели руки от морозного урагана в степи, которые не доедали, не досыпали и были всегда уставшим от тревог и боевых дорог? Находили они немало бесценной информации для родных и любимых людей. Писали толковые, наполненные живым светом, трогательные послания, наполненные заботой о судьбах Родины и семьи. Читая их, невольно поражаешься искренностью их патриотических порывов, искренностью этих пафосных великих слов: "Это нужно, этого требует родина".
Тяжело было и в тылу. Женщины полностью заменили мужчин на тракторах, комбайнах, плугах и копнителях Они сеяли и убирали хлеб, выращивали животных, лечили, учили, воспитывали детей. И всё успевали. Во время оккупации им стало ещё тяжелее. Работы не убавилось. Немцы жёстко требовали соблюдения их порядков.
Повсюду были их соглядатаи. Вернувшись после трудного дня домой, матери и жены фронтовиков доставали старые письма. И при свете дымящей керосиновой лампы перечитывали их по несколько раз. "Они нам помогали выжить,- говорила мне моя бабушка,- и при немцах и потом когда их прогнали. Возьмёшь письмо в руки, пробежишься по нему глазами, и легче на душе становится".
Находили фронтовики для своих родных самые тёплые, хотя и самые простые слова. Покоряет искренность тех, кто исписывал химическим или простым карандашом эти пожелтевшие от долгого времени тонкие листочки. Их желание и оттуда, за тысячи километров от родных мест, помочь семье. А как они любили свои родные места. Почти в каждом письме чувствуется их желание: быстрее освободить Родину от фашистов, вернуться домой на свою любимую землю.
Прочтешь такие письма, и отчётливее понимаешь: почему только наши отцы и деды раздавили фашистов и освободили пол Европы от коричневой чумы. Они не досыпали, не доедали, но твёрдо знали, что без этого врага не одолеть: на фронте каждая потерянная минута стоила десятков человеческих жизней и утратой части земли родной страны. Конечно, обо всём, что наболело и тревожило солдата, не расскажешь в коротеньком послании. Не хотелось тревожить родственников, да и цензура существовала тогда. Читали каждое солдатское письмо, отправленное с фронта, даже ставили на нём об этом отметку, что было оправдано в то тяжёлое время.
Только много лет после Победы, оставшиеся живыми солдаты, иной раз, скупо рассказывали о трудных днях войны. Так мы узнавали, что наши воины часто мокли под дождём, что их запорашивало в открытом поле снегом. Но и говоря об этом, они подчеркивали, что в мороз и стужу, в летний зной не думали о своём благе, их порывы были направлены на скорейшую победу над фашистами. Я как-то спросил у своего отца: " Пап, а как вы воевали в открытом поле в мороз и распутицу? Тут чуть постоишь на холоде и сразу простываешь".
" Тогда об этом не думали, - ответил он. - Не до того было. Может потому, и не болели..."
А домой писали только о хорошем: " Жив и невредим. Чувствую себя прекрасно. Есть чем похвастаться. За этот месяц меня наградили двумя орденами: Красного Знамени и ордена Алек-
сандра Невского. Теперь у меня уже три ордена". ( Из письма В.Я.Семёнова).
А ещё они подбадривали своих родных, описывая положение на фронте " Пока не воюю,- сообщает В.Я.Семёнов,- но думаю, что скоро с фрицами снова встретимся. Теперь они уже не те, что были в 41 году. Сконцентрировав такое количество техники и людей на Орловско- Курском и Белгородском направлении, он уже несколько дней топчется на одном месте и, конечно, не движется, а потери несёт колоссальные, Видно одно, что это его предсмертная агония, и, что ему приближается конец". Эти слова взяты не из советской агитки или плаката. Они написаны человеком, которого обожала семья, и которому верили в станице, зная его с малых лет. Потому зачитывая их станичникам, семья Семёнова сеяла надежду на скорую победу.
Через шесть дней после нападения гитлеровцев на Советский Союз из станицы Новопокровской был призван в Красную Армию Алексей Кузьмич Маслов. Окончив школу младших сержантов, он сразу же попал на фронт. Участвовал в боях под Москвой в самый сложный период, когда враг был на подступах к столице. Бои были жесткие, кровопролитные. Но Алексей, всё же, находил и тогда свободные минутки для письма домой. Они были короткими. О себе боец почти не рассказывал. Беспокоился больше о самочувствии родных. 15 августа, когда в Новопокровской уже хозяйничали немцы, Алексей Кузьмич, зная об этом, писал сестре: "Лида, вы спрашиваете о новостях. У нас они такие: бьём врага и будем бить его до конца". Солдат был уверен в нашей Победе и хотел, чтобы родные не теряли надежду на освобождение от врага. И так в каждом письме: воюю, жив, здоров. Изредка, скупо сообщается в них об очередных наградах.
А потом вдруг письма от А.К. Маслова перестали приходить в станицу. Родных пугала неизвестность. Хотя надежды на появление нового письма не теряли. И вдруг в один из дней пришла похоронка, а потом письмо от друга Алексея его сестре Лиде. Быстро развернув его, Лида прочитала: " Ваш брат умер от тяжёлого ранения. Мы несли его с поля боя на руках. Сделали гроб и похоронили в чужом далёком краю в деревне Рыбаки около костёла (так в Польше называют церковь). Похоронили хорошо. Сделали надпись. И положили на могилу цветы. Я очень расстроен. Мне жаль друга моего. Ваш незнакомый ... "
Далее чья-то подпись. Человек, который близко знал Алексея, прошёл с ним почти всю войну, сочувствовал его родным, зная: как дорожили они погибшим солдатом. Ведь не раз вслух читали с Алексеем их простые и сердечные письма. И он рассказывал о своей хорошей, доброй семье. Незнакомый фронтовик пообещал Лиде непременно у них побывать после войны.
Читаешь такие письма и думаешь: всё же добрее в те жестокие времена были люди. Даже на войне они не очерствели, а продолжали заботиться и о своих родных, и о тех, кого они никогда не видели, но знали, что им нужно их внимание. В самое тяжелое время для наших солдат в битвах за освобождение Польши, боевой друг Маслова А.К., а затем и его однополчане посылают его родным письма, наполненные добротой и сердечностью.
" Заверяем Вас, - пишут однополчане в заключение своего соболезнования вдове Алексея Кузьмича,- что мы отомстим немецким варварам за смерть нашего товарища Маслова, за его пролитую кровь".
И такие, может быть формальные с высоты нашего времени слова, хоть на время притупляли боль по погибшему родному человеку. В благодарность за них родные погибших воинов посылали фронтовикам продукты, тёплые вещи. Бывало не раз, что и сами отвозили их на передовую.
В конце войны, когда немцев стали гнать всё дальше на Запад, наши солдаты и офицеры всё больше в своих посланиях родным интересуются всё больше домашним хозяйством, знакомыми, друзьями.
" Из вашего письма, сообщает жене Екатерине Ивановне Прокопенко солдат из станицы Кални-болотской Иван Прокопенко, - я узнал: как вы с доченькой хозяинуете, что сдали тёлку в колхоз и привези за неё мажару сена. Напишите мне о моих товарищах: Недилько Н.Л., Козырева Гр., Кравец Ив.Гр. Может быть, они уже дома."
Боец Иван Прокопенко успокаивает родных: "Не обижайтесь, мне некогда сейчас писать. Вы же знаете, где я теперь. Мы уже двигаемся вперёд на Запад".
Вчитываешься в такие простые солдатские послания и понимаешь, что дом, семья, друзья волновали фронтовиков в ту пору, но Победа для них была дороже.
Я видел разные письма. Держал в своих руках послания домой и офицерские, и рядовых
О ВОЙНЕ вспоминали солдаты
малограмотных солдат. Читал, вчитывался. Так прекрасно, искренне, сердечно теперь никто не изъясняется. И хотя их писали в коротких промежутках между боями, не чувствуется поспешности, нервозности, усталости от тягот войны. Может мне повезло так, но в двух-трёх десятках, солдатских и офицерских посланий с фронта, я не встретил каких - либо жалоб на судьбу. Наоборот, в них чувствуется оптимизм, уверенность в победе, надежда на хорошую жизнь в свободной от фашистов стране.
К сожалению немало тех, кто писал о скорой Победе и надеялся вернуться в родные станицы и хутора остались на полях сражений. И не редко на чужбине: в Польше, Германии, Венгрии, Чехословакии. О том, что они погибли в этих странах, родственники иной раз узнавали не только из похоронок, но и из писем благодарных нашим воинам граждан зарубежных государств. В июне 1975 года в редакцию районной газеты "Ленинец" пришло письмо из Чехословакии. Вот о чём в нём сообщалось:
"Уважаемая редакция!
Я заведую клубом интернациональной дружбы в школе города Синица Чехословакии. Участники клуба ведут переписку с ребятами и родственниками тех солдат, которые погибли, освобождая от фашистов нашу страну. Наибольшее количество писем шлём в Советский Союз, так как ратные подвиги русских воинов навсегда остались в памяти народной.
Учащиеся нашей школы переписываются с семьёй Баллада из станицы Калниболотской Новопокровского района. В Чехословакии свято чтят память о Дмитрии Далладе, который при освобождении нашей страны был тяжело ранен и умер в больнице. Похоронили его в братской могиле в селе Дубняны.
Мы благодарны советским солдатам за помощь в уничтожении врага. У братской могилы всегда много живых цветов. В нынешнем году участники клуба и все учащиеся дважды побывали здесь. Чтобы поклониться мужеству погибших.
Дорогая редакция! Очень прошу - передайте через вашу газету наш искренний привет Евгении Максимовне, матери солдатской, потерявшей в войну трёх сыновей.
Мария Сливкова, учительница, руководитель клуба интернациональной дружбы".
Вот такой осталась в памяти наших земляков -храбрых воинов Красной Армии война. Едва ли
в каком - либо учебнике истории, или в монографиях учёных узнаешь столько нового и необходимого для объективной оценки тех трагических событий. Потому очень важно собрать как можно больше таких воспоминаний, сохранить их для наших потомков, чтобы дать им возможность трезво, объективно судить о прошлом.
Бойко Иван Константинович - к.э.н.,
b19502011@yandex.ru
Boyko Ivan, b19502011@yandex.ru
