CC BY
37
В. М. А к и м о в
О так называемой «массовой» книге
Яды же умственные, в виде дурных книг, к несчастию, часто привлекательны.
Лев Толстой
Прежде всего - одна лингвистическая справка. Слово «масса» -древнегреческого происхождения. На языке оригинала оно означает «тесто». В «Словаре» В.И.Даля это слово имеется, но только в приложении к неодушевленным предметам. Вовлечение человека в «массу», превращение его в послушное «тесто» стало возможным в начале ХХ века. Помните, у А.Платонова в «Чевенгуре» есть диалог двух молодых людей вскоре после революции: «- Ты еще не знаешь, Саш, я теперь учусь на курсах!..
- А чему там учат?
- Всему, чего мы не знаем. Там один учитель говорит, что мы вонючее тесто, а он из нас сделает сладкий пирог. Пусть говорит, зато мы политике от него научимся, ведь правда?..» (Но это - большая и отдельная
тема...).
Засим отметим, что т.н. «массовая» книга - явление совсем не новое. В старые времена это был лубок. Во времена нарастающей грамотности этот жанр возникает в периоды «отдыха» после крутых и жестоких перемен и переломов. Так было в XIX веке и в начале XX - после потрясений войн и революций (еще - добольшевистских): тут и А.Вербицкая, и Евг. Нагродская, и М. Арцыбашев, и К.Петров.
.Но таких перемен и потрясений, которые мы пережили в последние полвека, Россия еще не знала. Вспомним о них: послевоенные годы (до 5 марта 1953 г.) - и к началу XXI века: жестокий холод директивного цепенящего сталинизма; затем «оттепель» - «застой» - «перестройка» -и заработавшая в последние 15 лет мясорубка «приватизаций»...
В эти же полвека мы пережили (и переживаем!) небывалый распад традиционной народной жизни - крушение крестьянства, деревни - и катастрофическую, уродливую «урбанизацию». Стихийная разрушительная волна городских «новоселов» в эти полвека оказалась на самом деле не движением народа к культуре, а наоборот - размывает накопленную и деревенскую, и городскую культуру. Всеобщее среднее (очень «среднее»!), а теперь уже и всеобщее псевдовысшее образование давно
стали во многом профанацией культуры, ее превращением в набор агрессивных приспособленческих банальностей. Рядовой человек оказался во власти нахлынувших на него со всех сторон переживаний, соблазнов, искушений - и возможности их утоления любой ценой. Не удивительно, что «массовая» литература стала в этих условиях просто путеводителем поведения «массового» человека - если не в реальной жизни, то - в воображаемой, желанной (и - подневольной: «Как все - так и я»).
Был «социалистический реализм» со своими средствами превращения «вонючего теста» в «сладкий пирог». Мы знаем: его цель была -приспособить существование каждого человека и всего народ к новым мифам. Помните, у Твардовского: «Глядишь, роман - и все в порядке: / Показан метод новой кладки...» и т.д.
Появился современный «совковый реализм». Его цель - в том же: адаптация, приспособленчество, подчинение. В советские годы это были многомиллионные тиражи лауреатов Сталинской премии. Сегодня берешь в руки «карманный сериал» в позолоченной и глянцевой обложке, с жуткой картинкой и броским названием - не стану приводить - их не перечесть. И там - тот же порядок. Можно спокойно и уверенно наметить его параметры.
Криминальный бизнес.
Заказное убийство.
Мафия и ее власть.
Брак по расчету и по совпадению физиологических параметров. Секс в каждом удобном случае и во всех брутальных подробностях.
Выполнение заказов на рекламу той или иной фирмы.
И вообще - отношение к человеку как к марионетке, которую все время дергают за ниточки.
И вдобавок - ни малейшего чувства нравственной и физической брезгливости. Мы попали в объятия продажного «бульварного реализма»...
Кстати, все это - проза. Стихи - все же другое измерение духа: халтура там невозможна - я говорю не об эстрадной «фанере», а о книгах поэзии.
Чего совсем нет в этих книгах - так это ПРИРОДЫ, созерцания Вселенной. нет Бога, нет памяти о человечестве и его пути, нет собственной души - и «писателя», и «читателя», и «героев».
Если сразу сказать СУТЬ, то речь идет о «литературе» принуждения, насилия, о литературе, превращающей человека в стандартную безликую единицу, барахтающуюся в ядовитом, растлевающем потоке мнимой жизни.
Так почему же эти книги, по сути пронизанные ненавистью к людям, презрением и насмешкой над ними - над их жадностью, их похотью, эгоизмом, - почему они пишутся? И самое больное, почему они читаются?!
Мне кажется, причины тут три.
Думаю, что за этим стоит прежде всего личная ущемленность самих авторов: они мстят людям, с которыми их свела судьба, тем, кто был виною их калечения, мстят своим читателям - за свои комплексы, свою ущербность. Они забрасывают людей грязью, чтобы доказать: Я! Я! Я! -автор этой книги - всех вас вижу насквозь и презираю. Всех без исключения! Увы, авторы «панельной» литературы, в сущности, сами ее первые жертвы. Они не только жертвы той жизни, которую описывают, но и сами - «шлаки» литературного процесса, его отбросы. А жаль, ибо среди них есть и даровитые люди.
А почему они - эти книги - читаются:
Эту псевдолитературу потребляют, в сущности, как своего рода наркотик, ибо причиной чтения стала массовая болезнь, симптомы которой очень печальны: человек глубоко неудовлетворен своим образом жизни. Этот образ жизни его не захватывает, не поглощает, не осуществляет его как человека. То, как он живет - лишь суррогат, видимость, которая оставляет незаняты, невостребованным его чувства, мысли, энергию его души. У него нет осознанного права на себя самого.
Вот тогда и приходится «убивать время» (какое характерное выражение! - именно так объясняют любители этого занятия свое увлечение!) наркотическим погружением в чужую, мнимую, поддельную жизнь. Но такое чтение окончательно добивает самого читающего: его ум, его душу, его совесть. Он перестает быть человеком, т.е. самим собой! Сливается с массой, превращается в тесто, которое месит и лепит ход жизни, перед которым читатель бессилен. Соблазнительна ссылка на то, что «все читают эти книги!» Да! Не без того. А ведь еще в «Евангелии» было сказано «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен пут, ведущий в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.».
Массовая литература - это и есть «врата», «ведущие в погибель».
Это чтение не только добивает человека, его ум, совесть, душу. Оно лепит из этого «теста» обезличенного приспособленца, готового на все ради своей эгоистической выгоды. И таким эгоистическим это чтение представляет весь мир, окружающий человека. И с этим миром, с таким миром нечего церемониться, заботиться о нем, защищать его от зла!
Ибо этот мир сам есть зло! И говорить с ним нужно на языке зла: корысти, выгоды, приспособленчества. Вот несколько сентенций из такой книги: «Все то же самое.. Одни люди убивают других. Ничего нового
в жизни не происходит.. Лучше быть хамелеоном» - и т. д. и т. п. Причем это внутренние монологи положительной героини!
Нужно создать в читателе чувство безвыходности: мир грязен и преступен. И всякое сопротивление этому почти невозможно: еще одна цитата: «Выходит, они (уголовники, криминальная мафия) полностью нами управляют и мы совершенно беспомощны перед ними?» В тексте автора вопрос, но в контексте всего сочинения - увы, вопросов нет!
И если говорить, если договаривать до конца, то эта литература, в сущности, и обслуживает преступные, аномальные состояния жизни. Она - на пользу, в частности, уголовному миру, ибо демонстрирует его вездесущность и победительность. В лучшем случае сочинители «криминальных боевиков» приходят к компромиссному выводу: «Мафия, конечно, бессмертна, но ведь и толковые сыщики пока не перевелись. может, в этом есть какой-то социально-биологический закон, а?»
Печальный вывод.
Пора переходить к итогам.
Здесь нет «структурного» рассмотрения продукции массовой литературы - отдельно криминальные тексты, отдельно - любовные, «фэнте-зи» и т.п. В сущности, все это образует единый книжный субстрат, пеструю массу - при формальном расчленении в фабульном и жанровом отношении.
Но в своей «культурной» (в кавычках) и социальной функции они едины. Здесь ответ на первый и главный вопрос: почему эти книжки пользуются таким читательским спросом, - их тиражи по нашим временам побивают все рекорды - они многомиллионны! Если заглянуть в корень, то ответ - очень печален: это идет от нашего читательского, духовного, культурного одиночества! И наступило это одиночество после того как была разрушена традиционная многосословная (и в то же время - во многом гармоническая) русская народная жизнь. Это - результат замены истинной жизни ее суррогатом - каковым и является по большей части жизнь современного псевдогорожанина, особенно женщины, которую поток истории все более лишает ДОМА, т.е. семьи, детей, прошлого и будущего) и существовать отдельной увядающей веткой на разрубленном, поваленном древе народной жизни.
Это также результат «вестернизации» нашей современной «культурной жизни (ибо Запад такую «литературу» уже давно пустил в широкий обиход). Это связано также и с современной «интернетизацией», компьютерными играми и в особенности - агрессией телевизионных «сериалов», победительно вторгающихся в нашу жизнь (наравне с такой же бессовестной и агрессивной рекламой). Вот откуда идет наступление -непрерывное и победительное - обезличенных стереотипов. Человеку некогда и негде быть и оставаться самим собою.
И - в завершении; может быть, самая большая культурная опасность «массовой» книги в том, что она убивает - даже в «читающем» человеке - способность вчитываться. Вот пример - аннотация к одному из очередных изданий: «Для чтения не требуется никаких усилий, и это главная специфика книги. как потенциального бестселлера». Вот так - без чувства юмора!
Читателю этот глянцевой бормотухи все менее доступна истина великого слова. Переходя - в иных случаях - к подлинной литературе, он современный читатель, уже не может видеть (даже читая!) на Пушкина, ни Гоголя, ни Толстого, ни Блока, ни Булгакова, ни Платонова. Ни западную классику. Во всем прочитанном он будет различать лишь те «знаки», к которым его приучает «маслит». Вот вам, хотя бы один, но многократно подтвержденный печальный пример: в «Мастере и Маргарите» М.Булгакова, как вы знаете, «массовый» читатель с огромной симпатией относится к Воланду и его компании (но, увы, совсем не замечает Иешуа Га-Ноцри), и восхищен Маргаритой-ведьмой и радуется «покою» мастера и Маргариты в финале романа.
.Так что же нам, книжникам, преподавателям литературы нужно делать, чтобы ослабить эту катастрофическую эпидемию, сдержать это нашествие, которое становится все более победоносным? Вот - вопрос!
