CC BY
43
ввоитин ^шиввреи'ш'ш
имени QE. Кутафина (МГЮА)
Василий Иванович СТАРОВОЙТОВ,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры судебных экспертиз Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
О СООТВЕТСТВИИ ТЕОРИИ И ВУЗОВСКОЙ ПОДГОТОВКИ ПОТРЕБНОСТЯМ ПРАКТИКИ
Подготовка экспертов в учебных заведениях не всегда соответствует ожиданиям экспертных подразделений, в частности в вопросах оль-факторного анализа пахнущих следов человека. Одна из причин — несоответствие теоретической подготовки современным возможностям практики. В статье приведены примеры некомпетентности авторов учебных пособий в рассматриваемой области, теоретизирования ради самовыражения, использования недостоверной информации. Обращается внимание на изучение запросов работодателей, необходимость укрепления связей учебных учреждений с научными и практическими подразделениями.
Ключевые слова: судебная ольфакторная экспертиза, судебно-экспертные учреждения, следы пахнущих веществ, собаки-детекторы, связь с наукой и практикой.
Training in educational institutions do not always meet the expectations of expert divisions, in particular with regard to the olfactory analysis smelling human traces. One of the reasons inconsistency theoretical training opportunities modern practice. The examples of incompetence authors of textbooks in the area under consideration, for the sake of theorizing expression, the use of false information. Attention is drawn to the study of requests employers, educational institutions strengthen ties with academic and practical units.
Keywords: judicial olfactory examination, expert institutions, traces of smelling substances, dogs-detectors, communication with the science and practice.
Судебно-экспертные подразделения заинтересованы в приеме на работу грамотных и квалифицированных сотрудников. При этом предполагается, что по вопросам криминалистики и судебной экспертизы подготовка таких специалистов должна изначально проводиться в соответствующих экспертному профилю высших учебных заведениях. Однако не всегда и далеко не во всем выпускники вузов соответствуют ожиданиям работодателей, часто их приходится доучивать на рабочих местах. Причин тому много, объем статьи позволяет коснуться лишь нескольких, сопряженных с интересующими автора вопросами использования ольфакторной (воспринимаемой обонянием) информации в оперативной и следственной работе.
Одна из причин — разноплановые представления ученых и преподавателей, определяющиеся различной степенью владения материалом. В некоторых случаях причиной отставания в информированности может быть неоправданная уверенность того или иного преподавателя в незыблемости полученных некогда знаний. Однако это не так, и пренебрегающий последними научно-техническими достижениями и практи-© В. И. Старовойтов, 2014 ческими наработками обрекает себя на рутинерство и отставание.
ВВОИПИН ШИВЕРШЕМЗ™
имани QE. Кутафина (МГЮА]
Приведем пример. Если в 1988 г. А. И. Винберг приветствовал появление в одном из пособий по криминалистике раздела об «одорологии»1 (odor — «запах», т.е. обонятельное ощущение) и одновременно сожалел, что «в учебники пока не проникла эта информация»2, то спустя четверть века дело обстоит совсем иначе. Успехи практической реализации экспертных методик ольфакторного исследования3 способствовали тому, что многие авторы учебников в том или ином объеме рассматривают и вопросы использования ольфакторной информации в раскрытии и расследовании преступлений. Отдельные и нередко устаревшие сведения « романтического» периода одорологии можно встретить в разных главах курса криминалистики: «Одорологические объекты как носители криминалистически значимой информации»4; «Криминалистическое исследование запахов»5; «Криминалистическое исследование человека»6; «Криминалистическое исследование следов»7; «Микрообъекты и следы запаха человека как источники криминалистической информации»8; «Прочие следы. Запаховые следы»9; «Криминалистическая одорология»10 и т.д.
Помимо недостаточной информированности такому разночтению и отставанию от достижений практики способствуют, вероятно, консервативность представлений, ориентация на затверженные установки научной мысли 70-х гг. прошлого столетия. С середины 80-х гг. на новой методологической основе ольфакторных исследований экспертная практика ушла от спорных представлений об «одорологии» далеко вперед. Прошедшие четвертьвековую апробацию методики ольфакторного установления субъектов по оставленным пахнущим следам все чаще используются практиками для получения доказательственной информации по расследуемым делам11. По поручениям различных ведомств в 12 экспертно-криминалистических подразделениях полиции Российской Фе-
Белкин Р. С. Одорологический метод // Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории к практике. М. : Юрид. лит., 1988. С. 27-34.
Выступление А. И. Винберга на кафедре криминалистики МФЮЗО 20 января 1988 года.
Старовойтов В. И., Сулимов К. Т. Проведение кинологической идентификации по консервированному запаху : метод. рекомендации. М. : ВНИИ МВД СССР, 1985.
Топорков А. А. Одорологические объекты как носители криминалистически значимой информации // Криминалистика : учебник / под ред. В. А. Образцова. М. : Юрист, 1997. С. 245-249.
Селиванов Н. А. Криминалистическое исследование запахов (криминалистическая одорология) // Криминалистика : учебник / под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. М. : Юрид. лит., 1993. С. 212-214.
Костров А. И. Криминалистическая одорология // Криминалистика : учеб. пособие / под ред. А. В. Дулова. Минск : Экоперспектива, 1996. С. 160-164.
Лушечкина М. А. Криминалистическое исследование запаховых следов (криминалистическая одорология) // Криминалистика : учебник / под ред. Н. П. Яблокова. М. : Юристъ, 2000. С. 241-247.
Овсянникова М. Н. Микрообъекты и следы запаха как источники криминалистической информации (криминалистическая одорология) // Криминалистика / под ред. А. Г. Филиппова. М. : ^
Спарк, 2000. С. 170-179.
Ищенко Е. П. Прочие следы. Запаховые следы // Криминалистика : учебник / под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. М. : Высшая школа, 2000. С. 145-146.
Криминалистика. Ч. I : Общая теория криминалистики и криминалистическая техника : учеб. по-
<
£
О
п <
Е
собие / Е. В. Бурцева, И. П. Рак, А. В. Селезнев, Э. В. Сысоев. Тамбов : Изд-во Тамб. гос. техн. т ун-та, 2006. С. 81-84. I
11 Исследование запаховых следов человека : учеб. пособие / под ред. Т. Ф. Моисеевой, В. Г. Са- §
венко. М. : ЭКЦ МВД России, 2008. ЭКСПЕРТИЗЕ^
2
3
4
5
6
7
8
ВВСВДПЕЕ
шиввроишз'й'а
имани D.E. Кутафина (МГЮА)
дерации, где используется данное направление исследований, ежегодно производится порядка 2 000 судебных экспертиз пахнущих следов человека. По информации Эксперт-но-криминалистического центра МВД России, сохраняется тенденция организации таких исследовательских центров в других регионах страны.
Ахиллесовой пятой отставленной практиками одорологии оказалось вынесение человека в ольфакторном анализе пахнущих объектов на второй план. Если пахнущие следы распознают собаки, то пассивно следящий за ними специалист, как это вытекало из предложений разработчиков одорологии, оказывается явно вспомогательным звеном. Назвать животное субъектом ольфакторных исследований апологеты этого направления, конечно, не смели. Тем не менее в своих разработках они уповали в основном на природные способности и «непогрешимость» собак12, обсуждали возможности закрепления в Уголовно-процессуальном кодексе нового, сопряженного с кинологической выборкой следственного действия13, но даже не рассматривали возможность создания специальных экспертных методик ольфакторного исследования.
Одорология с ее неудачно выбранными средствами (непригодное устройство «Шершень»14, шприцы, полиэтиленовые пакеты, приемы оперативно-розыскной кинологической выборки) и объектом исследования ( воздух над следоносителями) оказалась тупиковым эпизодом ольфакторики — исследовательского направления, опирающегося на использование обоняния. В поисках выхода сторонники и критики ольфакторного направления не раз рассуждали о перспективе исследования пахнущих следов человека приборными методами15. Однако запах как психический отклик на воздействие тех или иных веществ, т.е. биологическое свойство материи, приборными средствами не анализируется. И поскольку одорология неотделима от чувственного восприятия, отказ от использования обоняния в надежде на инструментальные средства фактически поставил точку на одорологии как исследовательском направлении.
Не спасло ситуацию и введение понятия «одорография», поскольку регистрировать психические образы (запахи) приборами нельзя, а инструментальный анализ веществ, включая пахнущие, — это только смена названия известных физико-химических возможностей изучения структуры и состава веществ: спектральных, хроматографиче-ских и т.д. «Одорография» не была востребована ни общепринятой в науке понятийной системой, ни исследовательской практикой.
Попытки создать электронный «нюхательный прибор» были и продолжаются по сей день. Однако, несмотря на все современные технические достижения, ученые «были бы счастливы заполучить прибор, только наполовину уступающий по эффективности обыкновенному собачьему носу»16. Реализация мечты криминалистов о приборах для анализа индивидуализирующего фактора пахнущих следов человека
Винберг А. И. Научные и правовые основания криминалистической одорологии / Труды ВНИИСЭ. М., 1973. Вып. 5. С. 194-217 и др.
Федоров Г. В. Биоанализ запаховых проб как процессуальная форма исследований следов пахнущего вещества человека // Вестник криминалистики / отв. ред. А. Г. Филиппов. Вып. 3 (15). М. : Спарк, 2005. С. 72-77.
Старовойтов В. И., Моисеева Т. Ф., Сергиевский Д. А., Панфилов П. Б., Саламатин А. В. Физико-химические и биосенсорные методы в собирании пахучих следов и установлении пола человека : метод. рекомендации. М. : ГУ ЭКЦ МВД России, 2003.
Шиканов В. И., Тарнаев Н. Н. Запаховые микроследы: криминалистическое значение, процессуальный статус, возможность исследования на идентичность. Иркутск, 1974. См. также: Топорков А. А. Одорологические объекты как носители криминалистически значимой информации // Криминалистика : учебник / под ред. В. А. Образцова. М. : Юрист, 1997. С. 245-249.
ШенкД. Всевидящее око // National Geographic Россия. 2003. Ноябрь. С. 46-47.
12
13
14
15
16
ВВОИПЕШ ШИВЕРШЕМЗ™
имени П.Е. Кутафина (МГЮА]
находится за пределами современных научных и инженерных возможностей. Поэтому ничем не подкрепленные рассуждения на тему «хорошо бы, если бы...» только отвлекают от реальности, и их едва ли следует включать в руководства для обучающихся и пособия для практиков.
Суждения об исследовании пахнущих следов собаками, как иногда считают17, не верны. Выполняя рефлекторные и другие биологически целесообразные действия, животные не осознают и не выявляют в следах значимые для криминалистов свойства и признаки. Они применяются в исследовании только как датчики для восприятия пахнущих следов с обнюхиваемых объектов. Этот момент отмечал и М. В. Салтевский: «Обоняние соответствующим образом дрессированной собаки следует интерпретировать как биологический "инструмент" в руках специалиста, исследующего запаховый источник. Подобно специалисту, применяющему, допустим, хроматограф, он тоже детектирует в источнике запаховое вещество с помощью своего "инструмента", которым владеет так же, как эксперт хроматографом. Поэтому извлеченная информация в обоих случаях должна иметь одинаковое процессуальное значение»18.
В то же время слепо доверять используемым в экспериментах животным нельзя. Обладая высокоразвитой психикой, они признают лидерство человека и готовы угождать нашим поисковым устремлениям любым доступным способом19. Эти способности собак востребованы в любительском собаководстве и иногда для оперативно-розыскных целей. При расследовании преступлений нужна не собачья услужливость, а объективность сигналов при тестировании пахнущих следов, которую обязаны обеспечить исследователи в рамках реализации научно обоснованных методических требований. С этой целью в экспертных исследованиях пахнущих следов человека в настоящее время используются специально разработанные диагностические и идентификационные методики, предполагающие учет специфики применения собак и постоянное тестирование адекватности их реакций20.
В отличие от выборки, известной по оперативно-розыскному применению собак, поисковая нацеленность судебного эксперта и собак-детекторов разделены. Внимание этих животных при каждом проведении вдоль ряда объектов (пахнущих проб) акцентируют на узнавании контрольного объекта (эталонной пробы), характеризующегося заданным к поиску запахом. Для поддержания и контроля поисковой мотивации собак такая эталонная проба непременно размещается в сравнительном ряду обнюхиваемых объектов. Основная и обязательная для собак функция состоит, таким образом, в нахождении не исследуемой (с изъятого предмета), а этой контрольной пробы среди нескольких других. Эксперт же строит работу так, чтобы при поиске эталонных проб собаки предварительно могли обнюхать и объект, интересующий экспертов. Этот исследуемый объект может быть также отмечен сигнальным поведением собак в случае наличия у него изучаемой ольфакторной характеристики (биологический вид, индиви-
17 Федоров Г. В. Одорология : Запаховые следы в криминалистике. Мн. : Амалфея, 2000 и др.
18 Салтевский М. В. Криминалистическое следоведение. Следы запаха человека (криминали- х стическая одорология) // Криминалистика : учеб.-практ. пособие. Харьков : Рубикон, 1997. £
С. 289-290. д
>
19 Алишунаст-Левина Н. Г., Шиканов В. И. Об использовании собак-ищеек в следственной ра- □ боте // Вопросы борьбы с преступностью. Труды Иркутского госуниверситета. Серия юриди- П ческая. Т. 85. Вып. 10. Ч. 4. Иркутск, 1970. С. 149-159. ^
20 Сулимов К. Т., Старовойтов В. И., Панфилов П. Б., Саламатин А. В. Идентификация субъек- ^ та по запаховым следам из его пота и крови // Типовые экспертные методики исследова- □ ния вещественных доказательств. Ч. II / под ред. А. Ю. Семенова ; общ. ред. канд. тех. наук ^ В. В. Мартынова. М. : ЭКЦ МВД России, 2012. С. 133-155. ЭКСПЕРТИЗЕ^
ввоинин ^УШИВВРЭИ'й'З™
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
дуальность), для выявления которой сравнительный ряд составляется из тех или иных способствующих решению вопроса объектов. Разделение поисковой задачи для собак и исследовательской задачи экспертов — основа современных методик ольфакторного исследования пахнущих следов человека.
Нужно сказать, что отставание от современных возможностей практики при изложении учебного материала характерно для профессорско-преподавательского состава не только старшего поколения. Как позитивные, так и подобные традиции вуза, кафедры заимствуются и начинающими учеными, и преподавателями, особенно если им не пришлось поработать в практических подразделениях.
Практика же, в частности судебно-биологических исследований для решения следственных задач, вынуждена обгонять устоявшиеся представления ученых. Одно из них связано с организацией выявления и изъятия следов выделений и тканей человека при проведении следственных мероприятий. Работу по исследованию тканей и выделений человека в ряде ведомств (Министерстве юстиции, Министерстве здравоохранения и др.) традиционно считают судебно-медицинской. Вероятно, поэтому до сих пор студенты на кафедрах криминалистики и судебной экспертизы получают явно недостаточную, а порой и плохо выверенную информацию о работе с тканями и выделениями человека. О. Н. Надоненко проанализировала этот вопрос в своей диссертации и отмечает, что только работа со следами пахнущих веществ рассматривается в разделе криминалистической техники, другие же биологические следы проигнорированы21 как относящиеся к судебной медицине.
Однако при таком разделении не принимаются во внимание давние традиции и стиль работы с такими объектами специалистов судебно-медицинских учреждений: ограничивая свою компетенцию осмотром трупов, судебные медики почти никогда не содействуют выявлению и сбору следов биологического происхождения на местах происшествий. Более того, вопреки здравому смыслу судебные медики настаивают даже на регулировании своей судебно-экспертной деятельности особым законом, отличным от нормативно-правового обеспечения других родов и видов судебных экспертиз.
Практики нашли выход и определили, кто может квалифицированно осуществлять поиск и сбор следов пота, крови и других выделений и тканей человека. Тому, что не осмыслено в теории и наталкивается на особые регламенты судебных медиков, нашлось соответствующее ситуации решение. Почти во всех регионах страны эффективно действуют экспертные судебно-биологические подразделения, созданные для оказания помощи следственным подразделениям и решения судебно-экспертных задач в органах внутренних дел субъектов Российской Федерации. В них уже не одно десятилетие производятся также различные виды судебно-биологических экспертиз следов, тканей и выделений человека22. В этой связи приходится только сожалеть, что место судебных исследований ДНК, пахнущих следов, белков и ферментов, клеточных структур, волос, группоспецифических факторов в криминалистике пока так и не определено, а используемые при этом методы и полученные на их основе поисковые диагностические и идентификационные возможности в недостаточной мере представлены в пособиях для студентов, в справочной литературе для следователей, судей и адвокатов.
Отмечаются случаи выхода автора учебного пособия за рамки своей компетенции или его пренебрежительного отношения к специальным знаниям из других
21 Надоненко О. Н. Криминалистическое значение следов биологического происхождения : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург: УГЮА, 2002. С. 13-17.
22 См.: приказ МВД России от 29.06.2005 № 511 «Вопросы организации производства судеб-
ных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел
Российской Федерации».
ВВОИПИН ШИВЕРШЕМЗ™
имани П.Е. Кутафина (МГЮА]
дисциплин. Так, кандидат юридических наук Г. В. Федоров в диссертационном исследовании и ряде своих работ по вопросам ольфакторного анализа оперирует неприемлемыми в естественных науках понятиями вроде: «монозапах» (о запахе от таких сложных смесей веществ, как бензин, гашиш и др.), «запаховая молекула» (видимо, из алхимии) и т.д. А код индивидуальности каждого из более чем семи миллиардов людей этот ученый предлагает выявлять в масляной кислоте — простом по строению и неинформативном для криминалистов продукте микрофлоры с кожных покровов человека 23.
Не менее странные суждения можно найти и в одном из последних справочников по осмотру мест происшествий. Непонятно чем руководствуясь, авторы утверждают, что: «Для осмотра и изъятия запаховых следов используется раствор люми-нола, емкости с дистиллированной водой, распылитель жидкости, реактивы (сода, люминол, пергидроль или перекись водорода), химическая посуда для приготовления реакционной смеси, образец-контроль крови»24. Перепутали, очевидно, технику выявления пахнущих веществ и следов крови. Досадно читать подобные опусы у представителей ВНИИ МВД России, где в 80-е гг. и были разработаны экспертные методики ольфакторного анализа пахнущих следов человека.
Еще более непонятна неосведомленность их соавтора, представителя чиновничьего корпуса ЭКЦ МВД России, «забывшего», что в экспертной структуре этого ведомства специально организованный отдел по внедрению ольфакторных методов исследования и ряд ЭКЦ других судебно-экспертных подразделений МВД России активно используют ольфакторные методики в расследовании преступлений. Такие оторванные от действительности суждения не согласуются с накопленными за последние десятилетия научными данными, а у специалистов, работающих в данном направлении, вызывают, конечно же, негативную реакцию.
Иногда теоретические посылы появляются в печатных трудах не для практического применения, а исключительно ради авторского самовыражения. А. А. Кириченко, например, вместо общепринятой предлагает использовать более совершенную, как он считает, понятийную систему. Вот образцы предложенных замен, с которыми можно ознакомиться в ряде работ этого ученого25: оперативно-розыскную деятельность (ОРД) предлагается именовать «ордистикой» (отсюда «ордистический регламент»); кинологию — «киносологией» (а кинологов соответственно «киносологами»); понятие «теория» предложено заменить на «теорология» и т.д. Представляется, что подобные нововведения способны внести лишь сумбур в понятийный аппарат, ничем не способствуя учебному процессу или практике.
А. А. Кириченко внедряет и новый подход к пониманию микрообъектов, с учетом углубленной количественной их оценки, включая и следы пахнущих веществ. Он разработал классификацию самых мелких микрообъектов (микроследов) — вплоть до молекул, предлагая понятия «ультрамикрообъекты», «субмикрообъекты» и т.д., что опять-таки лишь усложняет понятийный аппарат ненужной и малопонятной детализацией. Уместно в этой связи высказывание И. Ф. Крылова: «Классификация следов должна
быть научной и в то же время достаточно простой, так как призвана служить практиче- >
<
£
□
Федоров Г. В. Одорология : Запаховые следы в криминалистике. Мн., 2000. Руководство для следователей по осмотру места происшествия : учеб.-практ. пособие /
< Е
вой, Н. Е. Муженской. М. : Проспект, 2011. С. 123. т
А. В. Боловинов, С. И. Данилова, Л. С. Корнева [и др.] ; под ред. И. А. Попова, Г. В. Костыле-
25 Кириченко А. А. Основы судебной микрологии : дис. ... д-ра юрид. наук. К. : КГУ, 1994. См. так- □
же: Басай В. Д., Кириченко А. А., Руденко В. П., Щитников А. М. Проблемы криминалистиче- §
ской одорологии : монография. Мн., Хмельницкий : Изд-во НАПВ Украины, 2001. ЭКСПЕРТИЗЕ
24
ввошаин ШИВВРЭИ'П'В™
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ским целям, помогать полному обнаружению и правильному использованию следов»26. Отметим, что сорная информация отфильтровывается самой жизнью — предложение проф. А. А. Кириченко и через два десятилетия не реализовано и, скорее всего, не будет востребовано. Громоздкая и неудобная из-за количественной неопределенности теперь уже на «субмикроуровне» классификация микрообъектов, видимо, останется только в трудах этого ученого.
Случается порой, что преподаватели вузов и работники практических подразделений оказываются в плену легковесной журналистской информации. По меньшей мере два мифа об ольфакторном исследовании однозначно подлежат опровержению. Во-первых, судебные эксперты исследуют не запахи. Во-вторых, никем в настоящее время не собирается «банк запахов», о чем с настойчивостью уже многие годы сообщается в различных публикациях27.
В действительности специалисты и эксперты исследуют вовсе не запахи (идеальные следы), а следы, представляющие собой скопления пахнущих веществ, эти запахи вызывающие. Запахи же представляют собой психические образы, возникающие в нашем или, скажем, в собачьем мозгу при раздражении органов обоняния пахнущими веществами. Известно, что за личный запах человека отвечают наборы некоторых органических кислот, содержащихся в крови и поте28, причем у каждого человека — своя собственная композиция этих кислот, индивидуальная, как радужка глаза или папиллярные рисунки на пальцах.
Создание банка пахнущих образцов от склонных к совершению преступлений людей, о чем регулярно сообщается в публикациях, — пока нереализованная мечта криминалистов. Существуют пулегильзотеки, дактилоскопические, ДНК и другие криминалистические учеты. С личными же ольфакторными данными все не так просто. Для защиты от воздействия микрофлоры пахнущие образцы надо хранить в морозильнике; при использовании они выветриваются и время от времени требуется их обновлять: ведь натурные образцы не оцифруешь, в компьютер такую информацию не введешь. В России сегодня больше 800 тысяч только заключенных и не меньше находящихся на криминалистических учетах. Проверить их причастность к расследуемому событию практически невозможно. Поэтому в «камерах хранения» (морозильниках) экспертно-криминалистических подразделений содержатся лишь пахнущие следы с мест расследуемых происшествий по конкретным уголовным делам. Однако накопление изъятых пахнущих следов стоит рассматривать не как положительный фактор, а как повод для дисциплинарного разбирательства: почему растет число неисследованных объектов?
Так что нужно сделать, чтобы материалы, излагаемые на лекционных, семинарских и практических занятиях, соответствовали запросам и реальным возможностям деятельности, в частности правоохранительных органов и специальных служб Российской Федерации? Чтобы принимаемых на работу выпускников вузов не нужно было бы доучивать или даже переучивать? За ответом далеко ходить не надо — требуется прислушиваться к запросам практики, укреплять связь учебных и научных заведений с практическими подразделениями. Причем для большей эффективности этот процесс должен быть трехсторонним.
Крылов И. Ф. Криминалистическое учение о следах. Л., 1976. С. 52.
Самойлов Ю. М. Использование возможностей оперативных аппаратов // Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности / науч. ред.: А. И. Дворкин, Н. А. Селиванов М. : Лига Разум, 1998. С. 130-131.
Зинкевич Э. П., Моисеева Т. Ф., Старовойтов В. И., Сулимов К. Т. Индивидуализирующие вещества в запаховых следах человека // Экспертная практика и новые методы исследования : информ. сборник. М. : ВНИИСЭ, 1993. Вып. 11. С. 6-13.
26
27
ввсвиаин шиешквемз™
имани D.E. Кутафина (МГЮА]
Положительных результатов в прикладном использовании судебно-экспертных исследований ольфакторного направления, как представляется, нельзя достичь, не перестроив учебные планы в части преподавания теоретических и прикладных основ ольфакторики. Следовало бы ориентироваться не только на вузовское обучение специалистов различных юридических направлений, но и на последипломное повышение их квалификации. Необходимость в этом возникает и в связи с текущей реформой образовательной системы, принятием нового стандарта обучения. Программы подготовки бакалавров, специалистов и магистров должны соответствовать современному уровню научных знаний и одновременно запросам ведомств и подразделений, для которых готовятся специалисты соответствующего профиля. Не меньшее значение имеет и создание в вузах современной исследовательской и прикладной базы для реализации научных программ, организации студенческой практики, что не всегда достижимо при сегодняшнем финансировании образования.
Представляется не менее важной обратная связь практических подразделений с вузами, другими центрами подготовки специалистов. Отсутствие должной мотивации в организации новых направлений работы (ведь это дополнительные хлопоты), незаинтересованность в ломке привычных условий, недостаток в финансовом, кадровом обеспечении, порой низкая квалификация работающих специалистов, плохо налаженная их переподготовка — все это преграды внедрению новых исследовательских методик и технологий в практику. Естественно, требующие преодоления.
Усилия должны быть направлены также на конструктивное сотрудничество вузов и работодателей, которое могло бы включать, например, целевые направления на обучение от соответствующих подразделений, организацию производственной практики студентов в практическом подразделении потенциального работодателя. Можно только приветствовать совместное участие профессорско-преподавательского состава и студентов, руководителей и работников практических подразделений в конференциях, семинарах, в разработке научной тематики, методических материалов, подготовке тематических публикаций.
