CC BY
50
ПРОБЛЕМЫ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ
УДК 330.3 A.A. МАЛЬЦЕВ
ББК 65.012.332 кандидат экономических наук, доцент
Уральского государственного экономического университета,
г. Екатеринбург e-mail: almalzev@mail.ru
О СОЧЕТАНИИ ЭНДОГЕННЫХ И ЭКЗОГЕННЫХ СТИМУЛОВ К МОДЕРНИЗАЦИИ*
Рассматривается сочетание внутренних и внешних стимулов к модернизации в мировой экономической практике. Исследуется соотношение внешнеторговой открытости и закрытости модернизирующейся страны. Анализируется гипотеза «особого пути» российской модернизации.
Ключевые слова: модернизация, «догоняющее развитие», модернизацион-ный образец, автаркия, внешнеторговая открытость.
A.A. MALTSEV
PhD in Economics, Associate Professor, Ural State University of Economics, Yekaterinburg
e-mail: almalzev@mail.ru
ABOUT COMBINATION OF ENDOGENOUS AND EXOGENOUS INCENTIVES TO MODERNIZATION
The article deals with the combination of internal and external incentives to modernization in the world economic practice. The author studies the ratio of foreign trade openness and self-sufficiency of modernizing country and analyzes Russian modernization «special way» hypothesis.
Keywords: modernization, «catch-up growth», modernization pattern, autarky, foreign trade openness.
В экономической литературе последних лет все чаще встречается, вернее, реанимируется гипотеза об «особом пути» российской модернизации. Авторы подобных работ обычно указывают на автаркический и противоестественный, носящий исключительно насильственный, навязываемый сверху, скачкообразный характер социально-экономического развития России, кардинально отличающийся от такового «цивилизованных» стран (см., напр.: [6; 9; 21; 26]). Во многом данная односторонняя трактовка хода российских модерниза-ционных преобразований объясняется узким временным диапазоном данных исследований, «выдергиванием» рассматриваемого этапа
социально-экономической модернизации России из контекста общемировых тенденций, а также «автоматическим распространением какой-либо единой схемы исторического процесса (в подавляющем большинстве случаев англосаксонской. — А. М.) на все страны и народы» [14, с. 3]. В этой связи трудно не согласиться с тезисом немецкого философа К. Ясперса, утверждающего, что «лишь история человечества в целом может дать масштаб для осмысления того, что происходит в настоящее время» [17, с. 30]. Вот почему, вычеркивая Россию из глобального модернизационного процесса, очерняя предшествующий опыт социально-экономического
* Работа выполнена в рамках реализации федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009—2013 годы.
© АА. Мальцев, 2011
развития государства, трудно выработать новую стратегию модернизации, адекватную современным реалиям интернационализирующейся экономики страны.
Естественно, ограниченные рамки статьи не позволяют детально рассмотреть все аспекты формирования модернизационной стратегии. Для современного этапа экономических преобразований в России особое значение имеет вопрос сочетания эндогенных и экзогенных стимулов к модернизации. Ограничимся принципиальными рассуждениями, подкрепляя их прежде всего свидетельствами из мировой экономической практики.
В наши дни принято считать, что стимулы к модернизации возникают сугубо из внутренней потребности страны в модернизации или вовсе «из ниоткуда, в качестве толком необъяснимого приложения к свободе торговли» [11, с. 14]. В подтверждение данной гипотезы современные исследователи чаще всего указывают на «образцовые» модернизации Великобритании и США, протекавшие бескровно, эволюционно-поступательно, мотивированные формированием третьего сословия и опиравшиеся на создание новых технологий, а не на их копирование, на построение хозяйственного механизма на принципах «позвольте свободе сделать свое дело» [13; 15; 19]. В последние десятилетия подобные представления стали универсальными и зачастую навязываются «догоняющим» странам в качестве обязательного образца для подражания.
Между тем такая трактовка во многом заслоняет реальную картину генезиса стратегий модернизации. Обратимся к опыту исторически первой модернизации (текстильная «индустриализация» Англии второй половины XVI-начала XVII столетия [30]). На старте Англия по размеру ВВП уступала Италии в 4,1 раза, Франции — в 3,9, России — в 3,0 раза. Она продолжала ощущать тяжесть поражения в Столетней войне, и большая часть ее внешней торговли контролировалась иностранными купцами, а финансовая система фактически полностью зависела от Антверпена (рассчитано по: [28, р. 89, 264]).
Спустя столетие (1600 г.) Англия по уровню ВВП превзошла Италию в 1,4 раза, сократила отставание от Франции и России на 35,8 и 50,0% соответственно. В 1560-1561 гг. денежным властям Англии удалось побороть
гиперинфляцию (Великую порчу — Great debasement) 1543-1551 гг., стабилизировав содержание серебра в национальной валюте, и нарастить свои торговые возможности вследствие пятикратного увеличения (за 1570-1670 гг.) тоннажа торгового флота [2, с. 364; 34, p. 411, 484, 490, 492]. Что же стало причиной такого модернизационного прорыва? Одни исследователи видят причину английского взлета (take off) в преодолении критического порога капиталовложений [32], другие отмечают качественный рост сельского хозяйства, обгонявший темпы прироста населения [22]. Мы разделяем точку зрения Ф. Листа, Г. Рамсея, Х-Ч. Чанга, полагающих, что первоосновой английского социально-экономического рывка явилась активная государственная промышленная политика по преодолению отставания от стран-конкурен-тов, а рост нормы накопления и инновации в сельском хозяйстве стали ее следствием (см. подробнее: [7; 23]). Фундамент такой политики составили:
- заимствование иностранных технологических и институциональных наработок, включая поощрение промышленного шпионажа;
- государственная поддержка начинавших расти экспортно-ориентированных отраслей путем предоставления экспортных премий и субсидий;
- повышение ставок ввозных пошлин на готовые товары, уже производимые в Англии, с одновременным обнулением или значительным снижением импортных тарифов на необработанное сырье плюс обложение запретительными пошлинами вывоза необработанного сырья на континент;
- отстройка независимой финансовой системы, гарантирующей надежное кредитование промышленности;
- создание среднего класса как генератора спроса на продукцию отечественной промышленности и драйвера технологических инноваций (см. подробнее: [2, с. 364, 569; 16; 20, p. 14-20; 23, p. 4; 24, p. 313-314; 25, p. 81-101; 28, p. 96; 29, p. 358; 31].
Как видим, сначала толчком к модернизации послужили внешние обстоятельства, потребность отразить какую-то угрозу извне, например, преодолеть сложившееся отставание от стран-лидеров. Однако модернизация не может быть неким однонаправленным процессом, другими словами, внешний
импульс должен быть поддержан изнутри. При этом высшее искусство заключается в достижении консенсуса государства с обществом в решении задач модернизационного развития и последовательном подкреплении экономических новаций «перезагрузкой» институциональной системы.
В контексте взаимоувязки внутренних и внешних факторов модернизации возникает не менее важный вопрос о соотношении внешнеторговой открытости и закрытости модернизирующейся страны. Как показывает мировой экономический опыт, универсальной пропорции здесь просто нет. Для каждого проживаемого страной периода существует свой баланс открытости и закрытости общества. Тем не менее общепризнано, что при прочих равных условиях внешнеторговая открытость представляется для страны благом, а общая закрытость — безусловным злом. Вместе с тем на начальных стадиях того или иного этапа модернизации «дозированная» внешнеторговая закрытость возможна и даже необходима, а абсолютизация либерализации чревата провалом процесса модернизации.
В этом отношении особенно показателен опыт Китая. Так, в 1820 г. удельный вес ВВП закрытого (до 1840-х гг. внешняя торговля была разрешена лишь в пяти китайских городах [27, р. 45]) на тот период для внешнего мира Китая в мировом ВВП составлял рекордную за два тысячелетия величину — 32,9%, что превышало аналогичный показатель всех стран Западной Европы, России и США вместе взятых (30,8%). К 1950 г. доля Китая в мировой экономике упала более чем в 7 раз, составив лишь 4,5% (рассчитано по: [28, р. 261-264]). Дать однозначное объяснение такому провалу трудно. Принято увязывать социально-экономический упадок Поднебесной в 1850-1950 гг. с проигрышем в опиумных войнах и последовавшим затем вынужденным подписанием договоров, легализовавших торговлю опиумом [4, с. 31]. При этом обычно «забывают», что данные договора предусматривали также фиксацию ставок импортных таможенных пошлин на уровне 5%1, предоставление иностранцам экс-
1 Для сравнения: в США средневзвешенное значение ввозного тарифа на продукцию обрабатывающей промышленности в 1820 г. составляло 35-45%, а в «бастионе» свободной торговли —Великобритании — и вовсе «зашкаливало» за 55% [18, р. 40].
территориальных прав, открытие 92 портов страны для внешней торговли с наделением их консульскими юрисдикциями. Впрочем, за период «официальной» маоистской изоляции (1950-1978 гг.) доля Китая в мировом ВВП сохранялась неизменной (4,5-4,6%) при снижении вклада его в мировую торговлю с 2,1 до 0,7% (рассчитано по: [28, p. 361-362]). Успехи современного модернизирующегося Китая (лидер — 9,9% мирового экспорта, второй по доле в мировом ВВП — 12,5% (рассчитано по: [35; 36])) в комментариях не нуждаются. Нелишне только напомнить, что открытие экономики Китая в последние годы происходило не обвально, а строго контролировалось. Но это может составить тему отдельного исследования.
Наконец, заслуживает внимания еще один аспект рассматриваемой проблемы. Подавляющее большинство модернизаций XVIII—XX столетий предполагали равнение на некий идеальный модернизационный образец (modernization pattern). Безусловно, ни одна из известных моделей модернизации в точности не повторяла предыдущие, так как «каждая страна модифицирует общие закономерности развития в соответствии с только ей одной присущими особенностями, требующими конкретного изучения» [14, с. 3]. Но мировой экономический опыт показывает, что большинство модернизационных проектов отнюдь не так специфичны, как это принято считать.
Так, примером для первой российской модернизации XVI столетия послужил Восток. «Иван Грозный перенял почти целиком турецкую модель стрельцов-янычар, кавалерию помещиков-тимариотов, приказы и, вероятно, даже опричнину» [3, с. 21]. Вопреки сложившимся представлениям о полном провале социально-экономической политики молодого российского государства, среднегодовой темп прироста душевого ВВП в России XVI в. составлял 0,1%, что совпадало с величиной этого показателя во Франции и Германии и незначительно уступало величине его в Великобритании — 0,3%. В постоянных ценах ВВП России за XVI столетие возрос в 1,35 раза против 1,42 во Франции, «захватившей» экономическое лидерство в Западной Европе (рассчитано по: [28, p. 261, 264]).
Образцом для новых порядков Петра I выступила Голландия: «Петр пересаживал голландские инновации абсолютистскими
средствами Кольбера и прусских военных с лагом всего в пару поколений» [3, с. 21]. Результатом прозападных преобразований Петра I стало «возведение России в ранг европейской державы» [8, с. 546]. Мощный модернизационный импульс реформ Петра Великого позволил России к началу
XIX столетия разделить с Францией первое место в Европе по размеру ВВП (5,4 и 5,5% мирового ВВП соответственно) (рассчитано по: [28, р. 262, 264]).
Очередное модернизационное ускорение, полученное Россией в конце Х!Х-начале
XX в., также носило экзогенный, вызванный поражением в Крымской войне 1853-1856 гг., «германоцентричный» характер. Выбор немецкого эталона предопределялся во многом сходными стартовыми условиями. Российскую и германскую модель модернизации XIX в. объединяла слабость национального капитала и фактически полное отсутствие среднего класса, составлявшего основу социальноэкономической модернизации в англосаксонских странах. Стержнем модернизационного рывка в обоих государствах являлась «всеобщая государственная регламентация, охватывающая в значительной мере процессы хозяйственной жизни, поощряющая именно те элементы, от которых можно было ожидать экономического прогресса» [5, с. 54]. Все это воплощалось в таможенно-тарифной поддержке «молодых отраслей», наращивании государственных инвестиций в развитие транспортной инфраструктуры, реформировании сферы образования и др. В результате к 1913 г. удельный вес России в глобальном ВВП возрос до 8,6%.
В отношении советского этапа модернизации точки зрения специалистов расходятся. В самом деле, советская модернизация 1930-1950-х гг. не укладывается в прокрустово ложе либеральной версии концепции модернизации. Так, согласно гипотезе А.С. Ахиезера, в России в 1917 г. произошел «антимодернизационный взрыв». Л.С. Васильева пишет о псевдомодернизации Советской России [12]. Однако трудно не согласиться с Г.М. Дерлугьяном, утверждающим, что «либеральные оппоненты... ухватили лишь внешнюю сторону (советской модернизации. — А. М.), обозначив ее ярлыком тоталитаризма и списав на исконно русский деспотизм» [3, с. 22]. На преемственность
процесса модернизации в советский период одним из первых обратил внимание профессор У. Ростоу, советник по национальной безопасности президента США Л. Джонсона, в 1966 г. указавший, что «коммунисты унаследовали уже "взлетевшую" экономику, начавшую свое промышленное развитие еще за два десятилетия до Первой мировой войны. Сталин был архитектором модернизации не в отсталой стране, он просто завершил ее» [32]. Такую позицию разделяет академик В.В. Алексеев: «Реформы Петра I, Александра II, да и сталинские преобразования включили ее (Россию. — А. М.) в мировой модернизационный процесс. Из этого вытекает однозначный вывод о том, что страна шла по пути модернизации в русле мирового цивилизационного процесса, и нет никаких оснований отлучать ее от этого...» [1, с. 57-58].
К 1989 г., в результате советского этапа модернизации, удельный вес страны в мировой экономике достиг исторического максимума — 13,8%. Советский Союз не только сохранил за собой вторую позицию в глобальной экономике, но и превзошел совокупный результат Великобритании, Франции и ФРГ (13,3%). Одновременно произошло значительное сокращение разрыва по среднедушевому производству ВВП. В 1989 г. советский итог составлял 43,5; 62,3 и 63,6% величины соответствующих показателей США, Франции и Великобритании против 29,6; 53,8 и 41,0% в 1950 г. [33].
При всех успехах в послевоенном восстановлении и экономическом строительстве первых мирных десятилетий Советский Союз «пропустил» переход к новой стадии модернизации. На рубеже 1970-1980-х гг. вместо модернизационного взлета страна начала скатываться в «демодернизационную» пропасть, результатом чего стал распад СССР — крупнейшая геополитическая катастрофа XX в. В наши дни модернизации отводится роль «спасательного круга» для экономики России. Однако ситуация во многом осложняется тем, что притягательность Запада, являвшегося модернизационным ориентиром для России на протяжении последних 300 лет (впрочем, как и для большинства других «догоняющих» стран), постепенно утрачивается. Эксперты выделяют такие симптомы демодернизации Запада, как деиндустриализация экономики,
девальвация ценностей труда и созидания, затухание «плавильного котла», замедление роста среднего класса, нарастание социальной напряженности и др. [10]. В этих условиях резко возрастает необходимость выработки новой стратегии догоняющего развития, позволяющей не слепо копировать «эталонный» Запад, а гармонично сочетать передовые зарубежные технико-технологические наработки с традиционными ценностями «догоняющей» страны.
Подведем итоги:
1. В странах догоняющего развития маховик модернизационных преобразований запускается усилиями государства под воздействием преимущественно экзогенных факторов. При приоритете внешних импульсов залогом успешной реализации модер-низационной стратегии является эндогенная способность к наращиванию полученного ускорения.
2. Одной из основных причин провала модернизационных проектов, как показывает мировая практика, является долгосрочная изоляция страны от внешнего мира. Однако спонтанная экономическая либерализация и внешнеторговая открытость на ранних стадиях модернизации не гарантируют стабильно высоких темпов и качества экономического роста.
3. Догоняющие модернизации XVШ-XX столетий предполагали равнение на некий образец-камертон. В сегодняшних условиях наложения нарастающей глобализации мировой экономики на демодернизационные процессы в «эталонных» странах Запада успех стратегии догоняющего развития предопределяется не слепым копированием наработанного за рубежом опыта, а внутренней готовностью к восприятию технико-технологического опыта стран-лидеров с сохранением собственных исторических, культурологических, нравственных ценностей.
Список использованной литературы
1. Алексеев В.В. Общественный потенциал истории. Екатеринбург, 2004.
2. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация: экономика, капитализм XV—XVIII вв. М., 1992. Т. 3.
3. Дерлугьян Г.М. Модерн и модернизаторы // Эксперт. 2010. № 1. С. 18-24.
4. Завадский М. Приход с профицитом // Эксперт. 2009. № 1. C. 28-31.
5. Зомбарт В. История экономического развития Германии в XIX веке. СПб., 1909.
6. Корсак А. О формах промышленности и вообще о значении домашнего производства (кустарной и домашней промышленности) в Западной Европе и России. М., 1861.
7. Лист Ф. Национальная система политической экономии. СПб., 1891.
8. Милюков П. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1905.
9. Милюков П. Очерки по истории русской культуры. СПб., 1909.
10. Пономарев И., Ремизов М., Карев Р., Бакулев К. Модернизация России как построение нового государства [Электронный ресурс]. М., 2009. URL: http://www.apn.ru/publications/article22100.htm.
11. Райнерт Э. Забытые уроки прошлых успехов // Эксперт. 2010. № 1. С. 13-24.
12. Российская модернизация — проблемы и перспективы // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 3-39.
13. Стать нацией, которая чего-то стоит // Эксперт. 2010. № 1. С. 48.
14. Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России и СССР. М., 1966.
15. Терехов А.Б. Свобода торговли: анализ зарубежного опыта. М., 1991.
16. Эльянов А.Я. Проблемы модернизации в эпоху глобализации // Мировая экономика и международ-
ные отношения. 2010. № 2. С. 90-103.
17. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.
18. Bairoch P. Economics and world history-myths and paradoxes. Brighton, 1993.
19. Bhagwati J. Protectionism. Cambridge, 1985.
20. Brewer J. The sinews of power: war, money and the English State, 1688-1783. L., 1989.
21. Brzezinski Z. Between two ages: America's role in technetronic era. N.Y., 1970.
22. Chambers J., Mingay G. The agricultural revolution 1750-1880. L., 1966.
23. Chang H-J. Kicking away the ladder-development strategy in historical perspective. L., 2002.
24. Davis R. The rise of protection in England, 1689-1786 // Economic History Review. 1966. Vol. 19, № 2. P. 306-317.
25. Defoe D. A Plan of the English commerce. Oxford, 1928.
Hill F., Gaddy C. The Siberian curse: how communist planners left Russia out in the cold. Washington,
26 2003.
27
28 29
the United States / eds. S. Engerman, R. Gallman. Vol. 1: The Colonial Era. Cambridge, 1996.
Maddison A. Chinese economic performance in the long run. 2 th ed.: Rev. and Upd. / OECD. P., 2007. Maddison A. The world economy: a millennial perspective / OECD. P., 2001. Apr.
McCusker J. British mercantilist policies and the American colonies // The Cambridge economic history of
30. Nef J. The progress of technology and the growth of large-scale industry in Great Britain, 1540—1640 // Economic History Review. 1934. Oct. P. 3—4.
31. Pollard S., Crossly D. The wealth of Britain. L., 1968.
32. Rostow W.W. The stages of economic growth: a non-communist manifesto. Cambridge, 1960. URL: http://www.mtholyoke.edu/acad/intrel/ipe/rostow.htm.
33. The World Fact Book 1990. Central Intelligence Agency. Washington, 1991. URL: http://www.umsl.edu/ services/govdocs/wofact90/world12.txt.
34. Vries J., Wounde V. The first modern economy: success, failure and perseverance of the Dutch economy, 1500-1815. Cambridge, 1997.
35. URL: http://www.imf.org/external/data.htm.
36. URL: http://www.wto.org/english/news_e/pres10_e/pr598_e.htm.
Bibliography (transliterated)
1. Alekseev V.V. Obshchestvennyi potentsial istorii. Ekaterinburg, 2004.
2. Brodel' F. Vremya mira. Material'naya tsivilizatsiya: ekonomika, kapitalizm XV-XVIII vv. M., 1992. T. 3.
3. Derlug'yan G. M. Modern i modernizatory // Ekspert. 2010. № 1. S. 18-24.
4. Zavadskii M. Prikhod s profitsitom // Ekspert. 2009. № 1. S. 28-31.
5. Zombart V. Istoriya ekonomicheskogo razvitiya Germanii v XIX veke. SPb., 1909.
6. Korsak A. O formakh promyshlennosti i voobshche o znachenii domashnego proizvodstva (kustarnoi i domashnei promyshlennosti) v Zapadnoi Evrope i Rossii. M., 1861.
7. List F. Natsional'naya sistema politicheskoi ekonomii. SPb., 1891.
8. Milyukov P. Gosudarstvennoe khozyaistvo Rossii v pervoi chetverti XVIII stoletiya i reforma Petra Velikogo. SPb., 1905.
9. Milyukov P. Ocherki po istorii russkoi kul'tury. SPb., 1909.
10. Ponomarev I., Remizov M., Karev R., Bakulev K. Modernizatsiya Rossii kak postroenie novogo gosudarstva [Elektronnyi resurs]. M., 2009. URL: http://www.apn.ru/publications/article22100.htm.
11. Rainert E. Zabytye uroki proshlykh uspekhov // Ekspert. 2010. № 1. S. 13-24.
12. Rossiiskaya modernizatsiya - problemy i perspektivy // Voprosy filosofii. 1993. № 7. S. 3-39.
13. Stat' natsiei, kotoraya chego-to stoit // Ekspert. 2010. № 1. S. 48.
14. Strumilin S.G. Ocherki ekonomicheskoi istorii Rossii i SSSR. M., 1966.
15. Terekhov A.B. Svoboda torgovli: analiz zarubezhnogo opyta. M., 1991.
16. El'yanov A.Ya. Problemy modernizatsii v epokhu globalizatsii // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2010. № 2. S. 90-103.
17. Yaspers K. Smysl i naznachenie istorii. M., 1994.
18. Bairoch P. Economics and world history-myths and paradoxes. Brighton, 1993.
19. Bhagwati J. Protectionism. Cambridge, 1985.
20. Brewer J. The sinews of power: war, money and the English State, 1688-1783. L., 1989.
21. Brzezinski Z. Between two ages: America's role in technetronic era. N.Y., 1970.
22. Chambers J., Mingay G. The agricultural revolution 1750-1880. L., 1966.
23. Chang H-J. Kicking away the ladder-development strategy in historical perspective. L., 2002.
24. Davis R. The rise of protection in England, 1689-1786 // Economic History Review. 1966. Vol. 19, № 2. P. 306-317.
25. Defoe D. A plan of the English commerce. Oxford, 1928.
26. Hill F., Gaddy C. The Siberian curse: how communist planners left Russia out in the cold. Washington, 2003.
27. Maddison A. Chinese economic performance in the long run. 2 th ed.: Rev. and Upd. / OECD. P., 2007.
28. Maddison A. The world economy: a millennial perspective / OECD. P., 2001. Apr.
29. McCusker J. British mercantilist policies and the American colonies // The Cambridge economic history of the United States / eds. S. Engerman, R. Gallman. Vol. 1: The colonial era. Cambridge, 1996.
30. Nef J. The progress of technology and the growth of large-scale industry in Great Britain, 1540-1640 // Economic History Review. 1934. Oct. P. 3-4.
31. Pollard S., Crossly D. The wealth of Britain. L.,1968.
32. Rostow W.W. The stages of economic growth: a non-communist manifesto. Cambridge, 1960. URL: http:// www.mtholyoke.edu/acad/intrel/ipe/rostow.htm.
33. The World Fact Book 1990. Central Intelligence Agency. Washington, 1991. URL: http://www.umsl.edu/ services/govdocs/wofact90/world12.txt.
34. Vries J., Wounde V. The first modern economy: success, failure and perseverance of the Dutch economy, 1500-1815. Cambridge, 1997.
35. URL: http://www.imf.org/external/data.htm.
36. URL: http://www.wto.org/english/news_e/pres10_e/pr598_e.htm.
