CC BY
68
УДК 81.711 ББК 83.07
А.Н. Хохлов
О РАБОТЕ В.Н. РОГОВА НАД СОЗДАНИЕМ РУССКО-КИТАЙСКОГО СЛОВАРЯ В 50-х гг. ХХ в.
В статье рассматриваются некоторые вопросы, связанные с подготовкой русско-китайского словаря, его рецензированием и изданием.
Ключевые слова: китайско-русский словарь; В.Н. Рогов.
A. K^khlov
V.ROGOV’S PREPARATION FOR COMPILING THE RUSSIAN-CHINESE DICTIONARY IN 50-S OF XX CENTURY
The article considers some issues concerning the preparation of the Russian-Chinese dictionary, its reviews and publication.
Key words: chinese-russian dictionary; V.N. Rogov.
Еще в период японо-китайской войны 19371945 гг. в связи с оказанием помощи СССР китайскому народу против вооруженной агрессии Японии наметились первые шаги к политическому, экономическому и культурному сближению между народами Китая и Советской России. В духовной сфере этот процесс проявился наиболее зримо в переводах произведений русской классики и распространении русского языка среди студентов учебных заведений, переехавших в Чунцин и другие города Юго-Западного Китая вслед за центральным правительством Китайской Республики.
Изучение русского языка в юго-западной части страны носило довольно ограниченный характер из-за экономических трудностей войны с Японией, стремившейся к насаждению своих порядков, ущемляющих интересы коренного китайского населения.
После образования КНР в октябре 1947 г. в связи с ростом политических, экономических и культурных связей с Советским Союзом и появлением тогда же Общества китайско-советской дружбы процесс духовного сближения народов двух соседних стран, ступивших на путь тесного делового сотрудничества, пошел более активно и масштабно, отчасти за счет активизации пропаганды русского языка в различных слоях тогдашнего китайского общества, ставшего в Китае главным иностранным языком в деле технического перевооружения этой страны с помощью советских
специалистов. Верными помощниками этих специалистов стали переводчики, в том числе приехавшие из Советской России, принявшие призыв китайской интеллигенции относительно более широкой и целенаправленной организации массовой кампании по овладению русским языком в филологических, специальных вузах и языковых группах, организуемых центральными и местными организациями Общества китайско-советской дружбы. Среди приехавших в Китай было немало молодых талантливых китаистов, однако не каждый мог заняться столь сложной и кропотливой работой, какая требовалась при составлении того или иного словаря. Лишь некоторые наиболее опытные лексикографы могли взяться за подготовку словаря, и среди них оказался известный китаист-журналист Владимир Николаевич Рогов (1906-1988), выпускник Московского института востоковедения, получивший отличную языковую практику во время работы на КВЖД, а затем в период японо-китайской войны, когда ему довелось выполнять обязанности корреспондента ТАСС в Шанхае в годы японской оккупации (см.: [Хохлов, 2007]). После образования КНР ему пришла мысль составить словарь, столь необходимый для распространения русского языка для переводов произведений русской классики на китайский язык и переводов произведений известного китайского писателя Лу Синя на русский язык. О том, насколько тща-
тельно и скрупулезно велась работа по составлению указанного словаря, позволяет судить переписка В.Н. Рогова с членом редакции выходившего в Шанхае журнала «Шидай» русским эмигрантом Ю.А. Штраусом, активным участником работы по составлению русско-китайского словаря до и после отъезда советского журналиста на Родину в 1951 г.1, приводимая ниже.
1. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (25 июля
1950 г., Пекин):
«Прежде всего, посылаю Вам выписку из постановления Правления издательства.
... Самое главное заключается в том, что и составление и издание нашего словаря ведется кустарным способом при очень небольшом аппарате работников и при довольно низкой полиграфической технике. Пожалуй, это единственный словарь, составляемый в наше время не по карточкам, как это теперь обычно делается, а старинным способом — при помощи рукописей [касающихся] отдельных букв. Может быть, В.И. Даль уже мучился от этой старомодной системы, и после 40 лет работы над “Толковым словарем живого великорусского языка” пришел к выводу, что словари должны составляться по карточкам.
И всё же мы не можем перепрыгнуть наши скудные возможности. Со всеми этими обсто-
1. Ближайшим помощником В.Н. Рогова в подготовке русско-китайского словаря был журналист Юрий Адольфович Штраус (1892-1963), работавший в течение более 40 лет в различных русских газетах России и Китая. Свою трудовую деятельность в периодической печати он начал в 1907 г. в газете «Голос Москвы». В 1908 г. он состоял корреспондентом петербургской газеты «Новое время» в Тегеране. В 1909-1915 гг его литературным сотрудничеством отмечены публикации газеты «Раннее утро», «Русское слово», «Утро России». В 1918-1919 гг. он, находясь в Омске, был мобилизован правительством Колчака для работы в газеты «Русская армия». В 1919-1921 гг. его корреспонденции появились в газетах «Новый путь» (Владивосток) и «Уссурийский гудок». В 1921 г он переезжает в Харбин, где до 1937 г. активно работает в местных русских газетах и журналах. В последующие годы жизни его литературная работа проходит в Тяньцзине и Шанхае, важных центрах российской эмиграции. В 1914-1946 гг. он издает журнал «Сегодня», а с 1943 по 1955 г. работает в Шанхайском отделении издательства «Эпоха» (Шидай»), после чего в 1955 г. уезжает в СССР. Как русский эмигрант он с 1918 по 1929 г. жил по паспорту П.В. Машукова, на основе которого ему выдавались разного рода служебные справки и удостоверения. После смерти его архив поступил в РГАЛИ от вдовы журналиста, занявшегося изучением деятельности издательства «Шидай» по совету В.Н. Рогова, о чем свидетельствуют его письма к своему бывшему руководителю и сослуживцу в Шанхае.
ятельствами приходится мириться и работать методами прошлого столетия...
Время от времени я буду Вам пересылать напечатанные на отдельных листах термины и отдельные примеры, относящиеся к разным буквам. Вместе с тов. Гу Юн-чжуном Вы сразу вносите их в рукописи и в гранки уже набранных букв. Это новое мероприятие мы ввели потому, что критика, которой были встречены первые две буквы нашего словаря, главным образом сводится к тому, что у нас в словаре мало или недостаточно современной политической, юридической, исторической и философской терминологии.
Посылаю Вам копию одного из отзывов, который я получил в Пекине. Это письмо от профессора русского языка в Пекинском университете Лю Цзэ-жуна, который в настоящее время по поручению китайского правительства приступил к переводу на китайский язык всех четырех томов “Толкового словаря русского языка” Д.Н. Ушакова. Должен с радостью отметить, что вообще все отзывы, которые получил [я] на первые две буквы, очень положительные. Конечно, есть и указания на наши ошибки, но лучше получить их раньше, чем после того, как словарь будет издан. Одно общее мнение во всех отзывах, и оно очень краткое: “Кончайте Ваш словарь!”
Мы решили закончить составление и редактирование нашего словаря не позднее 1 января 1951 г. ... Теперь нужно подумать над тем, как нам нужно работать в оставшиеся пять месяцев» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 26-28).
2. Из письма профессора русского языка в Пекинском университете Лю Цзэ-жуна от 14 июля 1950 г., полученного В.Н. Роговым:
«Поздравляю Вас с близким завершением Вашего многолетнего труда по составлению словаря. По своему прошлому, неудачному, прерванному нашествием японцев, опыту вполне согласен с Вашим определением подобного труда, как “очень интересного, но очень мучительного”. Тем большее удовлетворение Вы должны испытывать теперь, когда доводите свою работу уже к завершению.
Я в эти дни очень занят — имею чрезвычайно мало свободного времени. Тем не менее я посвятил несколько часов беглому ознакомлению с любезно присланными Вашими гранками букв “А” и “Б” Вашего словаря.
Впечатление очень хорошее. Видна очень большая работа, проделанная Вами. Насколько можно судить по данным гранкам, это будет словарь, я бы сказал, “среднего объёма”. В нем должно быть больше материала, чем в вышедшем в прошлом году словаре Го Цзинь-тяня. Да и словарный материал разработан в Вашем словаре полнее. Ваш словарь должен удовлетворить запросам не только начинающих учиться русскому языку, но и переводчиков литературы неспециального характера. Очень интересен данный Вами перевод многих пословиц и поговорок. Видно, что в этом направлении Вами была проведена специальная работа» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 29).
3. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (6 июня
1950 г., Пекин):
«Новостей в Пекине нет. На этой неделе получили всю типографию из Тяньцзиня. С 1 июля откроем типографию “Эпохи” в Пекине с большим русским отделом. В Шанхае Русский отдел типографии будет [существовать] до тех пор, пока не кончим словарь.» (РГАЛИ, ф. 226, оп. 1, ед. хр. 15, л. 19).
4. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (28 июня
1950 г., Пекин):
«Мне нужно срочно сказать Вам следующее:
1) размер [нашего, русско-китайского] словаря [определен] как словарь академический Обнорского, т.е. такой же, как словарь Смир-ницкого. При наших узких гранках поле к ребру книги и наружные поля будут шире» (РГА-ЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 20).
5. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (24 октября
1950 г., Пекин):
«Сообщаю Вам, что все рукописи, [касающиеся] букв “Б” и “В” мною после просмотра возвращены тов. Цзян Чунь-фану [редактору журнала “Шидай”].
Мне удалось окончательно согласовать с китайскими товарищами порядок работы над редактированием и изданием словаря, который я Вам посылаю на отдельном листе.
Вот пока всё перед тем, как я засяду за большое письмо к Вам.
С товарищеским приветом Вл. Рогов
[Р.Б.] Тов. Жилин и Блосфельд шлют Вам привет» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 35).
6. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (30 октября
1950 г., Пекин)
«Буквы “И” и “К” [следует] начинать набором после отливки бумажных матриц “А” и “Б”. Прошу Вас гранки набора делать на более широких листах, чтобы можно было уместить дополнения и поправки.
Да, конечно, [у нас] XIX век! Мы слабы технически, но еще более мы слабы грамотными людьми. Имейте в виду, что у нас больше всего работают китайцы. У них знание русского языка [чаще всего] книжное, [поэтому] живой русский язык они не чувствуют. [У Вас] тяжелая работа, но ее нужно довести до конца.
Прошу также выяснить, вставляются ли юридические термины на правах дополнений? И дополнения из моего письма? Всё это нужно вставить [в словарь]! Непременно. Мне можно не присылать гранки с этими добавлениями.
Пока всё. Жму руку. Вл. Рогов» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 36).
7. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (31 января
1951 г., Пекин):
«О Вашей работе по словарю я должен сказать, что она очень важная, совершенно необходимая и лично я её высоко ценю. Кроме того, Ваша работа значительно облегчает мою работу как редактора словаря. Прошу Вас, невзирая ни на что, продолжать Ваше дело и по-прежнему вгрызаться в каждую мелочь.
Относительно медленных темпов работы я также, как и прежде, считаю, что “сие от нас не зависит”, а зависит исключительно от китайских товарищей, прежде всего от тов. Цзян Чунь-фана, который очень перегружен [посторонней] работой.
Ваши опасения относительно того, что я уеду раньше, чем мы кончим составлять словарь, беспричинны. Лично я заинтересован [скорее] закончить составление словаря, а уже потом домой! Я на словарь затратил больше трех лет. Неужели придется бросать его незаконченным? Даже в мыслях представить себе такое страшно!
По вопросу о визе для [Вашего] отъезда на Родину могу сказать, что сейчас этот вопрос ставить несвоевременно. Пока не кончится война в Корее, вряд ли этот вопрос может решиться. Мне кажется, что вот как раз после окончания всех работ по словарю и придет такое время, когда начнут выдавать визы. Тог-
да можно будет пожелать Вам счастливого пути.
У нас в Пекине хорошо, тихо, [стоит] приятная погода. Готовимся праздновать [китайский] Новый год. После Нового года я собираюсь ехать в провинцию Хубэй и в Ханькоу. Пробуду там две недели.
Желаю Вам здоровья и успеха. Жму руку. Ваш Вл. Рогов» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 37).
8. В.Н. Рогов — Цзян Чунь-фану (10 марта
1951 г., Пекин):
«В заключение я хочу поставить вопрос о том, что пора уже приступить к составлению вводной статьи к словарю, в которой необходимо будет пояснить, во-первых, принципы, на которых наш словарь построен, и во-вторых, — как пользоваться словарем. Я думаю, что нужно одновременно поручить это дело тт. Гу Юн-чжуну и Штраусу, а потом сравнить, что они напишут, и составить окончательный текст. Какое Ваше мнение?
Гранки буквы “А” с окончательным моим утверждением, вышлю в понедельник, 12 марта» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 41-42).
9. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (12 апреля
1951 г., Пекин):
«10 мая я, вероятно, на две-три недели уеду из Пекина на р. Хуайхэ посмотреть, как ведется там строительство огромных гидротехнических сооружений. Имея это в виду, я хотел бы получить от Вас для окончательного “о кей” сверстанные гранки букв “Б” и “В” с тем, чтобы нам поскорее иметь окончательные оттиски первых нескольких букв [словаря], причем чем скорее, тем лучше для отправки их в Москву. Так что присылайте гранки, задерживать и делать много новых дополнений не буду.
У нас в Пекинском отделении ТАСС перемен пока еще нет. Приехали два [новых] сотрудника зам. зав. Отделением В.С. Пименов и корреспондент ТАСС Н.И. Крынкин. Мне обещано, что я вскоре могу вернуться домой, но когда это будет, пока не решено.
Из пекинских новостей: Леонов [издававший английский бюллетень] уехал. На днях состоялась . свадьба В.А. Жилина. Он теперь живет в особняке, в котором раньше жил Леонов. [Здесь] дуют неприятные песчаные ветра. Всё еще холодно, но кругом чувствует
весна.» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 44).
10. В.Н. Рогов — Ю.А. Штраусу (10 июня
1951 г., ст. Маньчжурия):
«Как видите, пишу я Вам со станции Маньчжурия. Завтра будем в СССР. Доехали мы вместе с Михаилом Федоровичем вполне благополучно. В самый день отъезда я получил Ваше письмо от 24 мая.
Хороший человек, преданный [любимому делу]работник даже и при отсутствии хорошей окружающей обстановки может хорошо работать. Дело в том, что, к сожалению, в каждом из нас всё еще сидит корявое “Я”. На всё мы смотрим через это корявое “Я”, и, если нам приходится туго, то тоже из-за него. [У нас] о человеке судят по работе, человеку многое прощают, если он хороший работник, человека возвеличивают, если он преданный [своей профессии] труженик, работает с любовью и достигает больших успехов...
Разговорился я. Это, видно, потому, что сейчас такой тихий вечер, и мне не нужно никуда торопиться. Теперь о делах. Опять нет пока необходимости разъяснять китайским товарищам значение Вашей работы. Они это понимают. Прошу Вас продолжайте эту важную работу с тем же вниманием и ответственностью, как и прежде. Перед отъездом [из Пекина] я говорил с тов. Цзян Чунь-фаном о дальнейшей работе над словарем, а также о Вашей роли. В частности, Вам придется до-составить недостающие четыре буквы Ч, Ш, Э, Ю. Вы будете у нас главным корректором, а [когда] дело подойдет к изданию [словаря], так, может быть, и техническим редактором. В связи с этим Цзян Чунь-фан обещал увеличить Вам зарплату. Мы договорились, что ко мне в Москву Вы будете присылать два-три экземпляра гранок, сверстанных в листах. Я буду их показывать в Москве специалистам и после просмотра подписывать их к изготовлению матриц. Все материалы мне нужно пересылать через Пекин (через тов. В.А. Жилина), а из Пекина авиапочтой [в Москву]. Тот же порядок будет и для моей Вам корреспонденции. Нечего и говорить, что каждый раз нужно будет подтверждать получение ответственных материалов хотя бы коротко.
Ваша дальнейшая работа над словарем должна проходить под руководством тов. Цзя-
на. Он — изумительный человек, насколько молчалив, настолько же и отзывчивый.
Очень прошу Вас в [нашей] работе считаться с двумя обстоятельствами: первое — наши китайские товарищи исключительно перегружены [разной] работой и второе — вообще у китайских товарищей совершенно не такой темп и стиль работы, как у нас, у советских. Это Вам очень важно всё время иметь в виду и не нервничать попусту.
Вот и всё о делах.
Радости моей нет границ. Трудно себе представить, что через девять дней я буду в Москве. Между прочим, нашими первыми признаками приближения к Родине были харбинские бублики, совершенно такие же, какие мой дедушка привозил с базара, и на ст. Барим в первый раз за многие годы [я] увидел ландыш. Не шанхайский ландыш без запаха, а наш лесной ландыш с тонким ароматом подлинной нежности. Я не удержался и как девица купил у русского паренька большой букет.
Желаю Вам всего хорошего. Пишите и главное продолжайте Вашу важную работу над словарем.
Передайте привет нашему молчаливому певцу Валентину Павловичу [Жилину].
С товарищеским приветом, Вл. Рогов» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 15, л. 47-48).
К сожалению, с отъездом В.Н. Рогова в
1951 г. в СССР на последующей подготовке данного важного пособия для овладения русским языком негативно сказались политические кампании в КНР, помешавшие окончанию работы над упомянутым словарем, столь необходимым для дальнейшего распространения русского языка среди китайского населения. По словам одного китайца, сотрудника издательства «Шидай» в Шанхае (переданным с большим опозданием В.Н. Рогову через Ю.А. Штрауса), частично подготовленный типографский набор для словаря был фактически уничтожен после общественного осуждения нового редактора, обвиненного в «коррупции» в период кампании борьбы «с пятью злоупотреблениями» — «У-фань». Помимо указанного факта в этой истории можно найти другие ее подробности в письмах Ю.А. Штрауса, пожелавшего оставить мемуары о своем пребывании в Шанхае. Об этом позволяет судить приводимое ниже его письмо от
10 сентября 1962 г., отправленное В.Н. Рогову из г. Александров: «Не получив ответа на свое письмо от 15 августа, я понял это как молчаливое одобрение своих рабочих планов. К сожалению, по возвращении домой был схвачен гриппом, продержавшим меня свыше недели в кровати. В дальнейшем приступил к поискам остатков следов имущества “Эпохи” [“Шидай”]. Результаты их при сем прилагаю.
Возможно, эти три странички не исчерпывают намеченной Вами темы, но это пока всё, чем я располагаю».
Более интересно своей конкретикой приводимое ниже другое письмо Ю.А. Штрауса от 17 сентября 1962 г., в котором сообщалось:
«Вчера получил Ваше письмо от 13 сентября. Благодарю за любезное доверие. При складывающихся условиях уверен, что воспоминания об издательстве “Эпоха” получатся. Даже несколько открытых данных о сроках Вашей работы. в издательстве делают предстоящую мне работу много яснее, не говоря уже о характере Ваших 8-ми вопросов. Считаю возможным сказать, что прошедшая у меня на глазах жизнь издательства после передачи его КНР, с первых дней до моего отъезда из Шанхая (15 апреля 1955 г.) может ярко подтвердить, какое большое значение имело для наших китайских товарищей незримо политическое воспитание [со стороны] советского руководства, а отсюда недалеко до одного из основных факторов советско-китайской дружбы.
В настоящий момент отвечу на Ваши 8 вопросов лишь в общих чертах, т.к. более основательное пояснение последует в дальнейшем, может быть, уже в виде фрагментов всей намечаемой мною работы.
1. И Дэн-шан появился в издательстве в марте 1953 г. Предстоит уточнить, откуда: из Пекина или Москвы. Вернее [всего] из Москвы, т.к. там он в свое время выпустил учебник русского языка совместно с товарищем. забыл его имя, но Вы, вероятно, знаете, о ком идет речь, поскольку таких учебников было немного.
Он представился как новый директор издательства. С ним был помощник, который вскоре остался в качестве руководителя Шанхайского отделения, а И Дэн-шан уехал в Пекин, где как будто возглавил Правление “Эпохи”. По крайней мере я имеют его личное письмо
с приложением личной печати, рисунок которой прилагаю.
Внешне И Дэн-шан был человеком среднего роста, полным, но в меру. [У него] живое, умное лицо. Возраст (Вы знаете, как трудно определить возраст китайских товарищей) на вид между 30-ю и 45-ю, примерно 40 лет. Фото его помощника, данное мне при прощании. прилагаю. На обороте его имя. Рядом с ним стоит жена. Между прочим он был любопытный человек. У И Дэн-шана жена — русская. В Пекине она была старшей сестрой-хозяйкой в советском госпитале, который мы, кажется, и строили. Фото сохраните для меня.
2. Буртасовские, мать и дочь, были набор-шицами в русской типографии, находившейся еще в помещении на “Лав лайн” (напротив были “приюты любви”), откуда перешли вместе со всеми на [улицу] Чэнду-род.
3. Бывший управляющий магазином на Нанкин-род тов. Ван после отъезда И Дэн-шана и его помощника в Пекин (последний позже вернулся) управлял всеми делами в Шанхае. Когда началась известная Вам кампания борьбы против “пяти зол” (У-фань). Ван был уличен во множестве злоупотреблений. Процесс против Вана проходил в стенах “Эпохи”, в помещении типографии “Вань-ли” и в помещении на Авеню Жоффр. Вана простили (он вернул все причиненные им убытки), но его весьма понизили [в должности]. При мне он работал в конторе на Авеню Жоффр в качестве мелкого клерка.
7. Как Вы работали в издательстве “Эпоха” после передачи ее китайским друзьям в июне 1955 г.? и
8. Какова судьба нашего словаря?. С горечью вспоминаю дни, когда до меня доходили сведения о намечаемом его уничтожении (в металлическом виде матриц с готовыми страницами). Гранки до буквы “С” включительно, возможно, сохранились у моего китайского ученика (в Шанхае), которому я подарил их при прощании. Между прочим у меня где-то в фотоархиве есть снимок: Вы с кем-то стоите возле памятника Пушкину в Шанхае. Надо поискать. Это и в самом деле яркая страничка прошлого...
Если это письмо застанет Вас в Москве, обязательно пришлите мне, если можете, адрес останков “Эпохи” в Пекине. Я хотел бы обменяться парой строк с сестрами Сюй, и
может быть с Е Шоу-фу. И поимейте в виду, что мой ученик в Шанхае, которому я помогаю в работе и сейчас в переводах с русского на китайский и поддерживаю дружескую переписку) охотно наведет для меня [и Вас] всякую справку в Шанхае. Он прилично владеет русским языком и хорошо английским (жена пишет ему по-английски).
Ну, пока всё. Счастливый Вы человек, которому судьба сохранила крылья. У меня же они, по-видимому, основательно подрезаны. Счастливого пути и всего доброго» (РГАЛИ, ф. 2266, оп. 1, ед. хр. 10, л. 1-5).
Библиографический список
1. Хохлов, А.Н. Журналист-китаист В.Н. Рогов в Китае в период антияпонской войны 1937-1945 гг. [Текст] / А.Н. Хохлов // «Восточный архив». - 16. - 2007.
