CC BY
156
УДК 332.14: 352
А. С. Перезолова
О ПРОБЛЕМЕ ПУБЛИЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ В КОНЦЕПЦИИ УМНЫХ ГОРОДОВ
В статье рассматриваются проблема концепции умных городов и аспекты организации публичного управления в рамках этого подхода. Анализируется потенциал использования современных энергосберегающих технологий и систем сбора информации о городе и деятельности горожан, аргументируется проблема информационной безопасности. Классифицируются основные тенденции модернизации городов в развивающихся странах и выделяются стратегические модели устойчивого и умного города. В основе анализа умных городов лежат четыре основных компонента: территория, инфраструктура, жители и правительство. На основе общей концепции умного города детально рассматривается вопрос политической активности горожан в контексте стратегии умного города, подчеркивается роль интеллектуального капитала и профессиональной переориентации как жителей таких городов, так и институтов, которые имеют принципиально иное значение в концепции умного города. Аргументируется важность актуализации культуры жителей и культуры ведения бизнеса в таких городах. Пронизывающее внедрение технологий в повседневную жизнь создает риск процессов атомизации в обществе, что, с одной стороны, способствует гибкости институтов, но с другой — разрывает межличностные связи. Также атомизация общества способствует закрытости общественных порядков и поддержанию недемократических режимов. В статье анализируются основные черты внедрения умной организации городского пространства. Демонстрируется тенденция к использованию Интернета и технических устройств в городском пространстве, подчеркивается значимость институциональной трансформации государственных структур.
Ключевые слова: умный город, публичное управление, устойчивое развитие, атомизация, открытое общество, политика открытого доступа.
Интерес к тенденциям трансформации городской среды является теоретическим, но вместе с тем имеет широкое практическое применение в мировом масштабе. Бурный всплеск внедрения технологий в городское пространство наблюдается в развивающихся странах. Автор настоящей статьи участвовал в международной зимней школе «Жизнеспособные города и населенные пункты: создание умного города для всех» (Sustainable Urban and Human Settlement: Creating Smart City for All), посвященной проблеме устойчивого развития и создания умных городов и проходившей в январе 2015 г в Индонезии (UN-PAR, Universitas KatolikParahyangan). Предмет исследования статьи — изучение практик внедрения новейших технологий в городское пространство и их влияния на трансформации общества и публичной политики. Подобные практики внедряются и в России в виде городских электронных референдумов (Перезолова, 2015а, с. 108) и порталов для обращений граждан (Перезолова, 2015б, с. 116), неизбежно влияя на институты публичного управления. При этом про-
© А. С. Перезолова, 2015
исходит организация менеджмента, интегрирующего городскую архитектуру и инфраструктуру с минимальными издержками, осуществляются принципы устойчивого развития и экологизации города как системы с привлечением социально-ответственных компаний, являющихся частью городской среды. Одна из проблем публичного управления — трансформация роли горожанина как ответственного пользователя общественных благ; кроме того, представляет интерес возрастание роли гражданской культуры.
Перед городами стоит вызов технологического развития, инфраструктурных изменений, рационального использования ресурсов и привлечения современных технологий в административном управлении. В случае грамотной политики города могут трансформироваться в так называемые умные города — практическое воплощение интеллектуального капитала в виде проектов и инициатив для городского развития, осуществляемого с тем, чтобы максимально полезно использовать ресурсы, привлечь человеческий капитал и технологии. Такие города — двигатели для развивающихся стран. Однако их технологичность делает гражданина пользователем товаров и услуг в то время как сама концепция умного города создает условия для автоматического управления городом и обезличенными горожанами. Аспекты публичного управления и роли горожанина в концепции умных городов приводят к необходимости трансформации институтов публичной политики.
По мнению футуролога Томаса Фрейя (Frey, 2011, p. 32), глобальной тенденцией станет развитие технологий электронного правительства: муниципальные услуги, связанные с процедурами, регламентами и лицензиями, окончательно приобретут цифровую форму. Вторым важным нововведением станет общественный интерфейс, обеспечивающий максимальную открытость данных. Появятся тонкие нити, связывающие большие процессы и маленькие, бытовые муниципальные услуги и общегородские компьютерные управленческие системы. Посредством Интернета и развития технологий персонализации возможности сети стали адаптивными: поисковые системы и социальные сервисы, анализируя историю нашей сетевой активности и вычисляя наше месторасположение, дают все более точные рекомендации по огромному спектру бытовых, личных, общественных и деловых вопросов.
Осознание значимости социальных и архитектурных данных о пространстве города стало ключевой идеей нового урбанизма в концепции Яна Гейла, который основал компанию по умной организации городского пространства и создания городов для людей1 посредством наблюдения за поведением жителей и сбора информации о них. Идея существования аффективных связей между людьми и окружающей средой выражена И-Фу Туаном в термине topophilia (Tuan Yi-Fu, 1990, p. 75), означающем такое единение культуры и окружающей среды на уровне города, пригорода, сельской местности и дикой природы, которое формирует ценности жителей.
1 Компания GehlArchitects (http://gehlarchitects.com) ориентируется на сотрудничество с клиентами для создания взаимовыгодных отношений между качеством жизни людей и средой их проживания (архитектурной средой).
Даже оснащение многоквартирных и частных домов датчиками расхода электроэнергии и воды является инструментом более разумного использования ресурсов и энергоэффективности. Опасность попадания конфиденциальной информации к коммерческим структурам влечет огромные риски для граждан, остающихся в неведении. Наблюдение не ограничивается установкой телекамер в общественных местах, включая в себя множество форм — от звонков мобильного телефона до автоматической записи на компьютер малейших файлов без согласия пользователя. Все это — механизмы технологического наблюдения.
Остается ли у человека право сохранять конфиденциальность? Необходимо нормативно разделить частное и публичное знание и способы защиты конфиденциальной информации от третьих лиц. Именно вопрос о неосведомленности жителей становится главным перед расширяющимися возможностями информационных технологий. Речь идет о создании своего рода социального контракта между горожанами и институтами, использующими информацию о жителях, в целях недопущения рисков смены политической обстановки или попыток коммерческой манипуляции вне интересов граждан.
Карл Поппер рассуждая о безопасности, отмечает, что абсолютной безопасности не существует (Popper, 2012, p. 730), но степень безопасности, которой мы можем добиться, зависит от нашей бдительности, усиленной институтами, помогающими нам быть бдительными, т. е. демократическими институтами. Если рассматривать информацию как сведения, воспринимаемые в процессе коммуникации, то особый интерес представляют отношения трансформации социальных коммуникаций и их влияние на реализацию публичной политики.
Идея умных городов в контексте публичной политики. Жители города производят и потребляют огромные объемы информации, они формируют сообщества в виртуальном пространстве и охотнее строят взаимодействия и совершают покупки через Интернет. Последнее время становятся популярными модели построения анализа посредством концептуализации и выделения паттернов. Известная методика проектного управления предложена Питером Дру-кером (Giansante, 2015, p. 38), который еще в 1954 г использовал термин «смарт» (SMART). Этот термин представляет собой аббревиатуру пяти целей: specific (конкретная); measurable (измеримая); achievable (достижимая); realists (реалистичная и прагматичная); timed (определенная во времени). Впоследствии возникает термин «умный город» (smart city), который также воплощает в себе концептуальные единицы анализа, при этом ставка делается на социально-экономическое развитие посредством внедрения технологий, позволяющих собирать и анализировать информацию о городе и его жителях. Управленческими задачами становятся выяснение правил игры в информационном пространстве и руководство развитием посредством управления с открытым кодом, что подразумевает большую вовлеченность горожан в публичную политику.
Трансформация публичного управления требует существования так называемых умных сообществ (smart communities), управляемых на принципах коллективного разума (Coe, Roy P., Roy J., 2001, p. 83). Роль технологий в таком управлении можно определить как систему взаимодействий, аналогией для которой является система Visa (создание единых правил пользования, наличие ав-
тономных регулирующих структур и открытость доступа для каждого участника как держателя карты).
Архитектура умных городов интегрирует географические данные о городе: пространстве, месте, ландшафте и масштабе. Так, в концепции «ВюрЬШэ» (Beatley, 2012, p. 52) отражен комплекс правил обучения, позволяющих создать конструкцию городов, приближенную к природе, дизайн домов в которых интегрирует естественные черты и свойства. К таким «биофильным» городам причисляют Сингапур, Осло, Сан-Франциско и др.2. Социальный контекст пространства отражается в «гуманистической географии», гражданском ощущении территории.
Инфраструктура является масштабным элементом оценки развитости города, в нее входят материальные составляющие: здания, улицы, транспорт. Текущая трансформация экономики связана с переходом на альтернативные источники энергии и снижением энергоемкости благодаря оптимизации использования энергетических ресурсов. Глобальный интерес к возобновляемым источникам энергии привлекает огромные инвестиции в такие проекты. Городская инфраструктура обладает большим потенциалом для применения новых технологий. Например, в Нидерландах электрическая энергия генерируется посредством размещения солнечных батарей на асфальтовом покрытии. Такие дороги построены в рамках пилотного проекта Solaroad3. Тотальное применение современых технологий демонстрируется в Японии, где построен инновационный и экологичный город Фуджисава4, в котором более 30 % электричества формируется из солнечной энергии и распространен экологичный транспорт.
Необходимость разработки новой «политической экономии устойчивого развития» переносит эту проблему с периферии глобальных экономических дебатов в их центр. Сегодня можно выделить два ведущих направления модернизации или создания качественно новой городской среды: концепцию устойчивого развития и концепцию умного города. Концепция умного города в целом дополняет идею устойчивого развития с учетом инфраструктурных, институциональных факторов и фактора влияния человека на все процессы городского развития (рис. 1).
Экологизация экономики постепенно становится основной целью стратегического развития и глобальной конкурентоспособности. Так, страны ЕС стремятся сократить к 2020 г выбросы парниковых газов на 20 %, повысить энергоэффективность на 20% и довести долю возобновляемых источников энергии до 20% (план 20:20:20)5, что стратегически меняет экономику Европы.
В США внедрена долгосрочная политика сокращения выбросов (на 50% к 2050 г., а затем и на 80% к 2080 г.), что окажет огромное воздействие на темпы
2 Идея «Biophilia» основана на существовании сильных связей с природой, а также на стремлении содействовать становлению таких связей и ежедневного контакта с миром природы (http://biophiliccities.org).
3 Проект строительства энергогенерирующих дорог (http://www.solaroad.nl/en).
4 http ://fuj isawasst. co m/EN/p roj ect.
5 What is the SET-Plan? // https://setis.ec.europa.eu/about-setis/set-plan-governance.
Рис. 1. Модель устойчивого развития города
инноваций и структурные изменения. Подобные изменения поддерживаются не только в США, но и в Скандинавии и Европе в целом. Уже в ближайшем будущем ключевым определением для передовых экономик мира станут «зеленая» и «низкоуглеродная» (lowcarbon economy) с высокой энергоэффективностью и минимальным воздействием на климатическую систему. Зеленая экономика и зеленый рост — основные тренды в постиндустриальном мире.
Ответственное создание инфраструктурных объектов — цель строительства умных городов, что возможно благодаря привлечению строительных компаний, которые не просто строят дома, но создают инфраструктурные конструкции для жителей. Одна из строительных компаний в Индонезии (Nusa Konstruksi Enjiniring6) более 30 лет работает по принципу обучающейся организации, что позволяет быстро приспосабливаться к изменениям и использовать новейшие технологии, создавая достойные объекты для проживания с хорошей инфраструктурой, архитектурой и потенциалом коммерческого благосостояния. Современные технологии дают возможность адаптировать существующие города. Наиболее перспективно развитие умных городов в развивающихся странах, где процесс урбанизации набирает обороты и широко представлены технологические компании, готовые инвестировать в развитие инфраструктуры.
6 http://www.nusakonstruksi.com.
ПОЛИТЭКС. 2015. Том 11, № 2
Внедрение IT-технологий с целью развития сельских территорий широко используется в Индии, стране с самой устойчивой демократией в мире, которая имеет схожие черты с другими южноазиатскими странами. Опыт Индии демонстрирует значительный успех: улучшается доступность услуг, снижаются издержки при их предоставлении, уменьшается коррупция и расширяется доступ к общественным благам для тех, кому ранее они были недоступны. Политика внедрения электронных технологий для публичного управления в Индии строится вокруг трех ключевых составляющих: 1) руководство на принципах открытости, участие горожан, продвижение демократических принципов общественного устройства; 2) предоставление публичных сервисов с минимальными издержками, отзывчивость и эффективность, подотчетность жителям и открытость доступа к информации; 3) менеджмент на принципах простоты, открытости данных, быстрого реагирования и ответственного и безопасного использования коммуникационных ресурсов (Prasad, 2012, р. 185). Как отмечает Винод Кумар, выбор потенциальных умных городов основывается на эмпирических данных, которые помогают идентифицировать перспективные территории для привлечения инвестиций и создания умной городской инфраструктуры с учетом гармоничного развития других регионов страны (Vinod Kumar, 2014, р. 356). Вовсе не обязательно большое количество таких умных городов — могут внедряться лишь некоторые элементы умной организации, что в свою очередь становится стимулом экономического роста и перспективного развития города.
При создании умных городов ключевую роль играют технологические, культурные и экологические аспекты. Технологическому развитию содействует привлечение IT-компаний к развитию городской инфраструктуры. Так, одна из весомых программ запущена IBM для привнесения технологических новшеств, чтобы оснастить город «инструментальной» инфраструктурой (Deakin, 2013, p. 23), это дает возможность собирать информацию о городе для измерения и анализа городских возможностей. Инвестиции в развитие технологий анализа поведения жителей реализуют ведущие IT-корпорации (IBM, Microsoft, Accela, Siemens, Oracle, Intel, SAP); в перспективе — масштабные проекты городов, управляемых информационными системами Ubiquitous computing (Poslad, 2011, p. 37). Такие новшества позволяют управлять городской инфраструктурой, внедряя: электронные правительства; решения, связанные с анализом городской статистики, основанные на технологиях больших данных; проекты, связанные с эффективным управлением городской энергетикой, и т. д.
Передача информации о жителях для аналитики информационных корпораций имеет свои риски. Например, в нашумевшем исследовании Эдвина Блэ-ка описаны деловые отношения компании International Business Machines (IBM) с правительством Адольфа Гитлера в 1930-е гг. и в период Второй мировой войны, технологии IBM способствовали нацистскому геноциду еврейского народа (Black, 2012, p. 25). В связи с этим при создании аналитических технологических платформ и использовании программного обеспечения, поставляемого иностранными компаниями, на первый план выходит вопрос организации информационной безопасности.
Города всё более взаимосвязаны, что позволяет эффективнее организовывать свободное информационное сообщение между ними и создавать инфраструктуру, которая сетевыми методами налаживает связи между субъектами и оптимизирует использование ресурсов. В таком случае возникает проблема роли государственных структур в политическом управлении умными городами, а также роли гражданского общества в процессах публичной политики.
Роль горожанина в умном городе. Горожане постепенно узнают о городе больше, чем управленцы и планировщики. Они строят новые модели взаимодействия и ставят под вопрос существующие или устаревающие способы, которые при современных технологиях становятся времязатратными. Сегодня информация о жителях может быть существенно расширена, причем жители могут даже не подозревать, что государству или коммерческим компаниям персональная информация свободно доступна. С такой проблемой столкнулись наиболее технически развитые города, в которых повсеместно внедрены информационно-коммуникационные технологии в сферах медицины, торговли, жилищно-коммунального хозяйства, безопасности и энергопотребления. Наибольшее распространение идея умных городов получила в странах Юго-Восточной Азии и Северной Америки, и даже в России. В нашей стране повсеместно внедрены счетчики в сфере энергетики, используются камеры видеонаблюдения в общественных местах для охраны порядка, применяются интеллектуальные транспортные системы для организации городской мобильности.
Помимо идеи коммерческой эксплуатации городской инфраструктуры идея умного города меняет статус горожанина, поскольку, будучи частью таких систем, он включается в экосистему умного города. «Умным городом» является такой, в котором его ресурсы используются самостоятельными, независимыми и осведомленными горожанами [Giffinger, Ronking ...]. Основной компонент умных городов — интеллектуальный капитал, включающий в себя культуру горожан, их уровень образования, интеллектуальные способности, а также культуру ведения бизнеса, работу компаний, их ценность и вклад в городское развитие в целом. Именно повышение уровня культуры станет ведущим ресурсом, притягивающим лучших людей и компании, которые становятся более образованными, более интеллектуальными, более прибыльными (Paskaleva, 2009, p. 405).
Идея местного самоуправления не предполагает возложения на граждан обязанности участия в решении дел муниципального образования. Такая обязанность имеется, например, в земле Баден-Вюртемберг (Германия), где возможно наложение денежного штрафа на гражданина, отказавшегося от участия на общественных началах в деятельности местного самоуправления (Братанов-ский, Алексеев, 2014, с. 135). Понимание гражданского вовлечения в публичную политику заключается в том, что каждый горожанин имеет возможность участвовать или не участвовать в процессах ее реализации. Критичными становятся вопросы о степени включенности горожан в процессы городского управления, о вынужденной качественной трансформации социальных институтов в таких городах и даже о возможности их полного отсутствия, поскольку автоматические системы способны регулировать вопросы городского хозяйства.
Причины возникновения институтов чаще всего объясняются общественной необходимостью, но, создаваясь посредством сознательных и преднамеренных действий, институты все чаще функционируют как побочные и непреднамеренные следствия таких действий. Кроме того, новые институты воздействуют не только на многие другие институты, но и на человеческую природу, поскольку моральные ценности общества тесно связаны с ними. В основе политического противостояния лежит противостояние социальных ценностей, что и является источником общественно-политического развития. Публичная политика должна реализовываться таким образом, чтобы это противостояние не принимало насильственных форм и было организовано институционально, что особенно важно при внедрении умного городского пространства.
В основе анализа умных городов — четыре основных компонента: территория, инфраструктура, жители и правительство (Dameri, Rosenthal-Sabroux, 2014, p. 27). С точки зрения вопросов трансформации отношений в публичной политике и управлении городом наиболее значимы именно аспекты отношений правительства и горожан, что также становится элементом социальной инженерии в реализации умных городов и принципов открытого общества.
В более связанных группах и в примитивных обществах неформальных институтов вполне достаточно, чтобы обеспечить общественный порядок, поскольку члены группы имеют личные отношения (Ostrom, 2009, p. 253). Идея Элинор Остром вполне согласуется с концепцией закрытого общества, в котором общественные рамки считаются неизменными. Исходной точкой в неизменном обществе всегда является социальное целое, а не члены общества, его составляющие. Элементом привязанности в таких обществах выступает общественное владение, гарантирующее отсутствие источника изменений. Единственное желание членов такого общества — быть его частью, поскольку их интересы и интересы общества идентичны, а единство становится не принципом, провозглашаемым властями, а всеми принимаемым фактом.
Здесь мы сталкиваемся с одной из ключевых проблем политической науки — проблемой определения цели существования правительства вообще и в специфической среде умных городов в частности. Согласно теории политики, государства существуют для разрешения двух основных проблем: доверия и защиты от агрессии. Возникнув однажды, государство структурно разрастается, и отношения между гражданами становятся все более обезличенными (Mantzavinos, North, Shariq, 2004, p. 1). Отношения между формальными и неформальными институтами очень важны с политической точки зрения, поскольку политика меняет формальные институты, но результаты изменений значимы как для формальных, так и для неформальных правил.
Проблема обезличенности отношений в обществе связана с концепцией атомизации общества, предложенной Ханной Арендт. Атомизация проявляется в распаде традиционных связей в обществе и возникновении изолированных индивидов, социальные связи которых носят безличный характер (Barrington, 2012, p. 134). Такие процессы характерны для тоталитарных и авторитарных режимов, где обезличенность используется для достижения большей лояльности к власти (King, Stone, 2007, p. 137). Противостоять атомизации общества
способны коллективная деятельность и участие в представительстве групп интересов. Наблюдается парадокс, согласно которому именно распад личных отношений становится ресурсом свободы, но общественное владение становится гарантом отсутствия источника изменений.
Описывая идеалистическую картину открытого общества, которое возникает вследствие потери органического характера конкретной группой людей, Карл Поппер использует гиперболу: «Мы можем вообразить общество, в котором люди практически не встречаются лицом к лицу, где все дела совершаются индивидуумами в полной изоляции. Связываются они при помощи писем или телеграмм и разъезжают в закрытых автомобилях, а искусственное осеменение позволило бы размножаться без личных контактов» (Popper, 2012, p. 191). Такое выдуманное общество иллюстрирует идею полностью абстрактного или обезличенного общества. Но и современное общество Поппер определяет как стремящееся к построению подобных отношений, так как граждане не склонны устанавливать личные контакты со встретившимися прохожими на улице, а членство в профсоюзе вполне может означать не более чем обладание членской карточкой и уплату взносов неизвестному секретарю. Значимым объединяющим ресурсом в таком обществе становится построение доверия среди жителей, а также организация различных форм коллективной деятельности.
Тенденции урбанизации подсказывают инициативы для рационального использования ресурсов и кооперации жителей в городском пространстве с целью коллективного использования общественных благ, что приводит к росту доверия в обществе. Например, в Австралии весьма популярен сервис аренды комнат в больших домах Share accommodation7, это позволяет собственнику рационально использовать пространство и получить часть компенсации по коммунальным счетам. Еще одним примером привлечения путешественников является всемирно популярное движение гостевого размещения в семье Homestay8, дающее возможность остановиться в настоящей семье и познакомиться с традициями местных жителей. Разумное использование транспортных средств привело к возникновению всемирного движения Carsharing9. Такие способы кооперации становятся методами адаптации жителей городов к минимизации использования природных и материальных ресурсов или, вследствие недостатка физического пространства, методами более компактного размещения.
Все перечисленные компоненты политики умных городов обладают потенциалом умной организации, которая выражается в их деятельности: в ответственном использовании природных ресурсов, производстве инноваций как инструментального ресурса развития города, эффективности как способности городской системы предоставлять качественные общественные сервисы
7 Проект запущен в 1997 г как первый онлайн-каталог для проживания в Австралии, в Мельбурне, но работает по всей Австралии (https://flatmates.com.au).
8 Интернет-платформа бронирования для путешествий и проживания в семье (https://www. homestay.com).
9 Программа по совместному использованию автомобилей в сообществе, позволяющая резервировать автомобиль на время (http://www.enterprisecarshare.com).
и грамотно взаимодействовать с частными акторами (горожанами, компаниями, негосударственными организациями) и вместе с тем с различными категориями горожан (студентами, рабочими и т. д.). Таким образом, умным город является не сам по себе, но благодаря грамотно выстроенной политике, удовлетворяющей потребности и создающей возможности для разных категорий жителей.
Важный показатель — развитие интеллектуального капитала жителей, поскольку именно люди являются основным активом развития города. Технологическая готовность стать умным городом выражается в решении критических проблем: в создании качественной инфраструктуры, способной улучшить повседневную жизнь горожан; в повышении технологической грамотности бизнеса, профессиональных сообществ и пользователей в целом. Доступность транспорта как кровеносной системы содействует сетевому развитию городских возможностей. Экология, качество социальной политики определяют качество жизни горожан.
Таким образом, умный город — это интегрированное пространство, местность (с учетом физической и гуманистической географии), ландшафт (с учетом инфраструктурного размещения городских объектов), содействующие умной территориальной функциональности районов, потенциальному расширению границ города, а также организации транзитных транспортных путей.
Умные города станут центрами скоплений наиболее образованных и эффективных пользователей технологий. Инструментальный параметр измерения умной городской политики — индекс креативности10, который определяется с учетом источников новых технологий, источников талантов и толерантности к национальным меньшинствам. Интеллектуальный капитал определяется культурой горожан и политикой по развитию актуальных образовательных программ будущего. Особую роль здесь играют профессии гуманистических архитекторов и социальных инженеров, урбанистов-экологов и сетевых врачей, юристов и модераторов11. Старший вице-президент и исполнительный директор IBM Software & Systems Стив Миллс (Steve Mills) подчеркивает, что тенденции нарастания взаимосвязанности, инструментальности и интеллектуальности технологий позволяют извлекать стратегическую выгоду из управления информацией12. Требуется развитие гражданской культуры и ответственного гражданства, активности горожан на уровне городской политики и в ведении хозяйства. Следует ли считать такую ответственность личной или коллективной? Размышляя об этой проблеме, Ханна Арендт исходит из разделения между политической (т. е. коллективной) ответственностью и ответственностью моральной (т. е. правовой и личной). В таких терминах коллективная ответственность наступает в силу принадлежности к определенному сообществу (Арендт, 2013, с. 207). Тем самым
10 Об индексе креативности см.: http://www.holmesreport.com/ranking-and-data/global-creative-index.
11 Атлас новых профессий // http://www.asi.ru/reports/16344.
12 Demystifying Big Data: A Practical Guide to Transforming the Business of Government // https:// www-304.ibm.com/industries/publicsector/fileserve?contentid=239170.
субъект становится ответственным за что-то, чего он не совершал, а причиной ответственности является членство в группе, которое нельзя прекратить никаким добровольным актом. Такая интерпретация вполне укладывается в логику личной и коллективной ответственности за благосостояние на локальном уровне города, двора и дома, где проживают горожане, являющиеся неотъемлемыми членами сообщества соседей. Есть еще одна возможность — быть членом профессионального союза, создающего достаточно выгодные условия для жизни с помощью коллективных договоров, но лишающего таких преимуществ тех, кто не присоединился к союзу. Совсем другое дело, когда некий союз становится монополистом и закрывает свой список членства, не предусмотрев надлежав-шей процедуры для потенциальных новых членов.
Есть лишь один способ избежать политической и сугубо коллективной ответственности — покинуть сообщество. Безусловно, ответственность за благосостояние горожан посредством их личного участия мы считаем идеалом политической ответственности. В то же время жители городов неминуемо становятся членами таких коллективных сообществ, так как ни один человек не может жить, не принадлежа к какой-либо общности, но способен поменять одно сообщество на другое и, следовательно, одну ответственность на другую. Такой подход совершенно нормален для современных горожан, когда выбор места жительства осуществляется в зависимости от уровня доходов, круга общения и возможностей для благополучия семьи и детей. Как отметил автор провокационной книги о новом урбанизме «Кто твой город?» Ричард Флорида, все эти качества демонстрируют различия в качестве жизни: где-то оживленнее рынок труда, лучше карьерные перспективы, где-то выше стоимость жилья, а где-то приятнее среда для воспитания детей (Флорида, 2015, c. 7). Факторы динамичного роста человеческого капитала связаны с точками притяжения личностного развития и с количеством образованных людей (Shapiro, 2006, р. 324), что также оказывает влияние на уровень занятости населения.
В концепции порядка открытого доступа (North, Wallis, Weingast, 2009, p. 24) подразумеваются равенство граждан, демократический характер государства и безличность предоставления услуг Первые два критерия закреплены в конституции, однако о безличности стоит говорить только при высокой степени развитости политических институтов. Мишель Фуко подчеркивал значимость отношений, существующих независимо от индивидов, т. е. формирования качественных политических институтов, где минимален человеческий фактор (Фуко, 2002, c. 143). Безусловно, распространение и доступность технических средств доступа в Интернет расширяет возможности удовлетворения потребностей в значительно более короткие сроки и с затратой меньших усилий. Расширение ресурсных возможностей ведет к глобальной трансформации отношений, позиций, функций и структуры социальных институтов.
Именно обезличенность является стимулом гибкости институтов, качество организации работы которых измеряется способностью функционирования без привязки к личности чиновника. Технологии становятся принципиальным средством проведения политики открытого доступа и содействуют снижению кор-рупциогенных факторов. По логике Мишеля Фуко, посредством использования
технологий возможно массовое публичное участие во властных решениях, что способствует децентрализации управления. Вышеперечисленные инструменты институционализации применения технологий имеют широкий потенциал развития в качественном переустройстве модели взаимодействия с государственными структурами и вместе с тем несут в себе определенные риски, которые могут проявиться в случае неготовности государственных организаций к оперативному реагированию на изменения. Это будет способствовать их институциональной эволюции.
Важно привлекать крупные компании к развитию городской инфраструктуры, оснащая ее менее энергозатратными средствами транспорта, применяя новейшие материалы для строительства дорог используя данные о городе с целью адаптации городских рекреационных зон и деловых центров. Такие меры являются долгосрочными инвестициями, поскольку более производительные мощности предприятий требуют меньших человеческих ресурсов, однако более прибыльны, что позволяет инвестировать в развитие городского пространства.
Таким образом, городская политика становится совместной деятельностью, в которой неизбежно реализуется соучастие в развитии инфраструктуры, в создании благоприятных условий ведения бизнеса, в заботе о жителях и социальных гарантиях. Горожане вовлечены в систему городского функционирования, но их политическая роль в управлении такими городами не определена, поскольку возрастает роль инвесторов в развитие технологий, что приводит к управлению глобальных корпораций на местном уровне. Позиции местного самоуправления можно сохранить, сделав его центром анализа городских данных; правительство в умных городах претерпевает институциональные трансформации, двигателем которых становится публичность всех административных процессов. Умный город — это грамотный механизм запуска экономического роста на уровне государства; для его создания требуется обеспечение фундаментальной трансформации приоритетов посредством публичности городской политики и устранения бюрократических барьеров. В основе таких трансформаций лежат: осознание ответственности за благосостояние жителей города; долгосрочное планирование и мониторинг достигнутых результатов; способность гибкого внедрения изменений при использовании аналитических технологий и большем вовлечении горожан как пользователей и как участников публичной политики.
Литература
АрендтХ. Ответственность и суждение. М.: Издательство Института Гайдара, 2013. 352 с. (Arendt H. Responsibility and Judgment. M.: Gaidar Institute, 2013. 352 p.).
Братановский С. Н., Алексеев А. П. Муниципальное право России. М.: Directmedia, 2014. 340 с. (Bratanovsky S. N., Alekseev A. P. Municipal Law in Russia. М.: Directmedia, 2014. 340 p.).
Перезолова А. Городские электронные референдумы: опыт проекта «Активный гражданин» // Власть. 2015а. № 2. С. 108-113 (Perezolova A. City E-Referendums: Case Study of the Project "Active Citizen" // Power. 2015a. N 2. P. 108-113).
Перезолова А. Порталы как институт формирования политики открытого доступа // Государственная служба. 2015б. № 4. С. 116-119 (Perezolova A. The Web-Portals as an Institution for Open Access Policy Formation // The State Service. 2015b. N 4. P. 116-119).
Флорида Р. Кто твой город? Креативная экономика и выбор места жительства. М.: Litres, 2015. 367 c. (Florida R. Who is your City? Creative Economy and Residence. М.: Litres, 2015. 367 p.)
Фуко М. Интеллектуалы и власть: избранные политические статьи, выступления и интервью / пер. с фр. С. Ч. Офертаса; под общ. ред. В. П. Визгина, Б. М. Скуратова. М.: Праксис, 2002. 384 с. (Foucault M. Intellectuals and Power: Elected Political Articles, Speeches and Interviews / transl. S. Ch. Ofertas, eds. V. P. Vizgin, B. M. Skuratov. Moscow: Praxis, 2002. 384 p.).
Barrington L. Comparative Politics: Structures and Choices. Boston: Cengage Learning, 2012. 472 p.
Beatley T. Biophilic Cities: Integrating Nature into Urban Design and Planning. Washington: Island Press, 2011. 191 p.
Black E. IBM and the Holocaust: The Strategic Alliance between Nazi Germany and America's Most Powerful Corporation. New York: Dialog Press, 2012. 584 p.
Coe A., Roy P., Roy J. E-Governance and Smart Communities: a Social Learning Challenge // Social Science Computer Review. 2001. Vol. 19(1). P. 80-93.
Dameri R. P., Rosenthal-Sabroux C. Smart City: How to Create Public and Economic Value with High Technology in Urban Space. Springer International Publishing, 2014. 238 p.
Deakin M. Smart Cities: Governing, Modelling and Analysing the Transition. New York: Routledge, 2013. 248 p.
Frey T.J. Communicating with the Future: How Re-engineering Intentions will Alter the Master Code of our Future. Louisville: DaVinci Institute Press, 2011. 127 p.
Giansante G. Online Political Communication: How to Use the Web to Build Consensus and Boost Participation. Rome: Springer, 2015. 188 p.
GiffingerR. Smart Cities // http://www.smart-cities.eu/team_1.html (date of access: 15.06.2015).
King R. H., Stone D. Hannah Arendt and the Uses of History: Imperialism, Nation, Race, and Genocide. London: Berghahn Books, 2007. 292 p.
Mantzavinos C., North D. C., Shariq S. Learning, Institutions, and Economic Performance. Perspectives on Politics. 2004. March. Vol. 2, N 1 (http://www.mantzavinos.org/wp-content/ uploads/2009/02/mantzavinos-north-shariq.pdf (date of access: 15.06.2015)).
North D. C., Wallis J. J., Weingast B. R. Violence and Social Orders. A Conceptual Framework for Interpreting Recorded Human History. New York, Cambridge: Cambridge University Press, 2009. 480 p.
Ostrom E. Understanding Institutional Diversity. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 2009. 376 p.
Paskaleva K. A. Enabling the Smart City: the Progress of City E-Governance in Europe // International Journal of Innovation and regional development. 2009. Vol. 1(4). P. 405-422.
Popper K. The Open Society and its Enemies. Routledge, 2012. 920 p.
Poslad S. Ubiquitous Computing Smart Devices, Smart Environments and Smart Interaction. Chichester, United Kindom: John Wiley & Sons, 2011. 502 p.
Prasad K. E-Governance Policy for Modernizing Government through Digital Democracy in India // Journal of Information Policy. 2012. Vol. 2. P. 183-203.
Ranking of European medium-sized cities // http://www.smart-cities.eu/download/smart_cities_ final_report.pdf (date of access: 15.06.2015).
Shapiro J. M. Smart Cities: Quality of Life, Productivity, and the Growth Effects of Human Capital // The Review of Economics and Statistics. 2006. May. Vol. 88, N 2. P. 324-335.
Tuan Yi-Fu. Topophilia: A Study of Environmental Perception, Attitudes, and Values. New York: Columbia University Press, 1990. 260 p.
Vinod Kumar T. M. E-Governance for Smart Cities. Calicut, India: Springer, 2014. 390 p.
ПОЯИШЭКС. 2015. Том 11, № 2
