CC BY
459
О ПРИРОДЕ ПРАВООТНОШЕНИЙ ЛИЗИНГОПОЛУЧАТЕЛЯ И ПРОДАВЦА ОБЪЕКТА ЛИЗИНГА (В РАМКАХ ВОПРОСА О ВЗАИМОСВЯЗИ ПРАВ И ОБЯЗАННОСТЕЙ СУБЪЕКТОВ ЛИЗИНГА)*
САХАРОВА Ирина Васильевна
Аннотация: в статье проведен критический анализ существующих подходов к определению правовой природы отношений лизингополучателя и продавца объекта лизинга. Представлено авторское понимание взаимосвязи правоотношений, порождаемых договором лизинга и договором купли-продажи объекта лизинга, на уровне оснований их возникновения.
Annotation: in the article it is carried out the critical analysis of existing approaches to the definition of legal nature of relations of lessee and seller of leasing object. It is presented the author’s interpretation of interconnection of legal relations arising from contract of leasing and contract ofpurchase and sale of leasing object at the level of grounds of their origin.
Ключевые слова: лизинг, лизинговые отношения, договор лизинга, лизингодатель, лизингополучатель, продавец объекта лизинга.
Key words: leasing, leasing relations, contract of leasing, lessor, lessee, seller of leasing object.
Вопрос об определении правовой природы отношений лизингополучателя и продавца объекта лизинга и соответственно их юридической квалификации неизбежно становится камнем преткновения при попытке обоснования особенностей взаимосвязи прав и обязанностей субъектов лизинговых отношений.
Обозначим сразу, что при исследовании этого вопроса мы будем исходить из следующего методологического вывода. Лизинговые отношения - отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование - опосредуются двумя договорами (договором лизинга и договором купли-продажи), каждый из которых необходимо рассматривать как двустороннюю сделку и которые в совокупности не образуют некую новую трехстороннюю сделку1.
Отметим, что взгляд на договор лизинга как на двустороннюю сделку в настоящее время преобладает в доктрине. При этом авторы, рассматривающие договор лизинга как двустороннюю сделку, по-разному объясняют участие в лизинговых отношениях продавца объекта лизинга.
* Работа выполнена в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы.
1 Этот вывод был обоснован нами ранее (см.: Сахарова И.В.
К вопросу о количестве сторон договора лизинга // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. № 7. С. 99-102). Соответственно концепции, рассматривающие договор лизинга как многостороннюю сделку, в рамках настоящей работы исследоваться не будут.
Приведем представленные в литературе позиции по данному вопросу.
В.В. Витрянский считает, что «специфика лизинговых отношений (тесная взаимосвязь договоров купли-продажи и аренды) состоит в том, что договор купли-продажи лизингового имущества благодаря специальным правилам о договоре финансовой аренды (лизинга), содержащимся в Гражданском кодексе РФ (ГК РФ) (§ 6 гл. 34), изначально конструируется по модели договора в пользу третьего лица... Именно это имеют в виду специальные правила о финансовой аренде (лизинге), предусмотренные ГК РФ, когда возлагают на продавца обязанность передать лизинговое имущество непосредственно лизингополучателю, а последнего, не являющегося стороной в договоре купли-продажи, наделяют правами покупателя по указанному договору (п. 1 ст. 668, п. 1 ст. 670 ГК РФ)»2.
А.А. Иванов полагает, что «лизингодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли-продажи (п. 1 ст. 313 ГК), причем имеет место особый случай перепоручения исполнения, при котором перед кредитором (лизингополучателем) в силу прямого указания закона становится ответственным только исполнитель (продавец). В свою очередь, дого-
2 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М. : Статут,
2002. С. 612.
вор купли-продажи предстает перед нами как договор в пользу третьего лица - лизингополучателя (ст. 430 ГК)»3.
Отметим, что взгляд на договор купли-продажи как на договор в пользу третьего лица получил определенное распространение в научной литературе. Некоторые исследователи даже предлагают прямо указать в законодательстве, что договор купли-продажи - это договор в пользу третьего лица4. Однако есть авторы, которые указывают, что лишь «некоторые элементы конструкции договора в пользу третьего лица присутствуют в договоре купли-продажи имущества, являющегося предметом договора финансовой аренды»5.
По мнению Г.Л. Земляковой, связь договоров лизинга и купли-продажи лизингового имущества возможно объяснить при помощи конструкции «перемена лиц в обязательстве». Так, в договоре лизинга усматриваются черты уступки права требования: лизингодатель уступает лизингополучателю свое право требовать от продавца лизингового имущества передачи этого имущества в свою пользу. Соответственно в договоре купли-продажи лизингового имущества усматриваются черты перевода долга лизингодателя на продавца имущества, то есть обязанность по предоставлению имущества лизингополучателю перехо-
6
дит от лизингодателя к продавцу .
Рассмотрим отношения лизингополучателя и продавца объекта лизинга сквозь призму конструкций соответствующих обязательств.
Конструкция «договор в пользу третьего лица». Прежде всего проанализируем приведенное выше мнение о том, что договор купли-продажи объекта лизинга является договором в пользу третьего лица. В соответствии с ч. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не
3 Гражданское право : учеб. : в 3 т. / Е.Ю. Валявина [и др.] ; под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М. : Проспект, 2005. Т. 2. С. 231.
4 См.: Королев С. Нужны новые подходы к лизинговому законодательству // Хозяйство и право. 2001. № 9. С. 117.
5 Ищенко Е. Правовая природа договора финансовой аренды // Законность. 2002. № 3. С. 35.
6 См.: Землякова Г. Л. Лизинг в сельском хозяйстве Рос-
сии: правовое регулирование. М. : Право и государство, 2004.
С. 99-100.
указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу7.
Конструкция договора в пользу третьего лица предполагает, что третье лицо приобретает права кредитора в отношении должника по заключенному договору8. Представляется, что если рассматривать договор купли-продажи объекта лизинга как договор в пользу третьего лица, то последнее должно приобрести право требовать от продавца объекта лизинга передачи вещи в свою собственность. Однако право собственности возникает у лизингодателя, а не у лизингополучателя, то есть договор купли-продажи объекта лизинга - это договор в пользу покупателя (лизингодателя), а не лизингополучателя.
По общему правилу, для того, чтобы третье лицо стало кредитором в обязательстве, необходимы заключение договора в пользу третьего лица и изъявление третьим лицом согласия принять выговоренное в его пользу право. По вопросу о возможности возложения на третье лицо определенных обязанностей цивилистами высказаны различные мнения. В соответствии с ч. 3 ст. 308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). В случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства. Однако отметим, что в научной литературе получила распространение следующая позиция: после того, как третье лицо выразило согласие воспользоваться выговоренным для него правом, на третье лицо могут быть возложены и определенные обязанности. В любом случае, необходимо подчеркнуть, что третье лицо не обязано принимать выговоренное для него право. Оно может как воспользоваться этим правом, так и отказаться от него. М.И. Брагинский отмечает, что согласие третьего лица принять выговоренное в его пользу право служит для контрагентов или, по крайней мере, для одного из
7 Примерами договора в пользу третьего лица являются банковский вклад в пользу третьего лица (ст. 842 ГК РФ), договор страхования ответственности за причинение вреда (ст. 931 ГК РФ), договор личного страхования, в котором в качестве выгодоприобретателя названо третье лицо (ч. 2 ст. 934 ГК РФ) и др.
8 Так, в договоре банковского вклада такое лицо приобретает все права вкладчика, в договоре страхования - право требовать от страховщика выплаты страхового возмещения в пределах страховой суммы при наступлении страхового случая.
них обстоятельством, «относительно которого неизвестно, наступит ли оно»9. Причем из анализа ч. 2 ст. 430 ГК РФ следует, что намерение воспользоваться своим правом по договору третье лицо должно выразить именно должнику, а не кредитору. По договору лизинга лизингополучатель обязуется принять объект лизинга в порядке, предусмотренном указанным договором (п. 5 ст. 15 Федерального закона от 29 октября 1998 года № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)»10 (далее - Закон о лизинге)). Более того, в п. 1 ст. 670 ГК РФ содержится положение о том, что арендатор имеет права и несет обязанности, предусмотренные Гражданским кодексом РФ для покупателя, как если бы он был стороной договора купли-продажи. И хотя обязанность лизингополучателя принять исполнение от должника (продавца), на наш взгляд, должна изначально определяться договором лизинга (как это предусмотрено Законом о лизинге), а не договором купли-продажи (как это предусмотрено ГК РФ), она, безусловно, известна заранее как лизингодателю, заключившему договор лизинга с лизингополучателем, так и продавцу объекта лизинга, уведомленному лизингодателем
о том, что имущество предназначено для передачи во временное владение и пользование определенному лицу.
Принято считать, что выражение третьим лицом согласия на вступление в договор не превращает последний ни в многостороннюю сделку, ни в договор со множественностью лиц на стороне кредитора, поскольку по общему правилу ни одна из известных гражданскому праву моделей такой множественности (солидарные, субсидиарные и долевые кредиторы) здесь не используется, а третье лицо состоит в отношениях только с одной стороной -должником и вправе требовать исполнения обязательства только в свою пользу. Между тем, что касается договора лизинга, то Гражданским кодексом РФ предусмотрено, что в отношениях с продавцом арендатор и арендодатель выступают как солидарные кредиторы (п. 1 ст. 670 ГК РФ). Это означает, что в соответствии со ст. 326 ГК РФ любой из солидарных кредиторов вправе предъявить к должнику
9 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. Книга первая : Общие положения. С. 365.
10 СЗ РФ. 1998. № 44. Ст. 5394 ; 2002. № 5. Ст. 376 ; 2002. № 52 (ч. 1). Ст. 5132 ; 2003. № 52 (ч. 1). Ст. 5038 ; 2004. № 35.
Ст. 3607 ; 2005. № 30 (ч. 1). Ст. 3101 ; 2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3429 ;
2010. № 19. Ст. 2291.
требование в полном объеме. До предъявления требования одним из солидарных кредиторов должник вправе исполнять обязательство любому из них по своему усмотрению. Исполнение обязательства полностью одному из солидарных кредиторов освобождает должника от исполнения остальным кредиторам. И хотя, на наш взгляд, можно усомниться в солидарной природе требований лизингодателя и лизингополучателя к продавцу, в любом случае, думается, что распределение прав лизингодателя и лизингополучателя в отношениях с продавцом не характерно для конструкции договора в пользу третьего лица. Лизингодатель сохраняет права и обязанности покупателя по договору купли-продажи, а лизингополучатель получает только часть прав покупателя, которые в то же время принадлежат и лизингодателю. Еще более сложная ситуация возникает в случае, когда ответственность за выбор продавца лежит на арендодателе. В этом случае ГК РФ предусматривает, что арендатор вправе по своему выбору предъявлять требования, вытекающие из договора купли-продажи как непосредственно продавцу имущества, так и арендодателю, которые несут солидарную ответственность (п. 2 ст. 670 ГК РФ). Специфика договора в пользу третьего лица, как отмечает Н.С. Ковалевская, состоит в том, что «право третьего лица подлежит защите только в случае нарушения со стороны должника по договору, оно не может быть обращено к кредитору договора»11.
Таким образом, можно сделать вывод, что договор купли-продажи объекта лизинга не является договором в пользу третьего лица, хотя и имеет с ним некоторые схожие черты.
Конструкция «исполнение обязательства третьему лицу (переадресация исполнения)». Не является договор купли-продажи объекта лизинга и обязательством, исполняемым третьему лицу, то есть переадресацией исполнения, поскольку третье лицо в таком обязательстве не приобретает никаких прав требования в отношении должника, который остается обязанным только перед кредитором. В то время как права требования лизингополучателя к продавцу объекта лизинга предусмотрены ст. 670 ГК РФ и п. 2 ст. 10 Закона о лизинге.
Конструкция «исполнение обязательства третьим лицом». Представляется также спор-
11 Ковалевская Н.С. Договор в пользу третьих лиц - граждан : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1988. С. 15.
ным вывод о том, что лизингодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли-продажи (п. 1 ст. 313 ГК РФ), причем имеет место особый случай перепоручения исполнения, при котором перед кредитором (лизингополучателем) в силу прямого указания закона становится ответственным только исполнитель (продавец). Передавая имущество лизингополучателю, продавец исполняет свою обязанность по договору купли-продажи и отвечает перед лизингополучателем за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей продавца, а не обязанностей лизингодателя по договору лизинга.
В случае же перепоручения исполнения третье лицо, являющееся непосредственным исполнителем обязательства, может нести ответственность перед кредитором, но при этом такая ответственность наступает за неисполнение или ненадлежащее исполнение именно того обязательства, исполнение которого возложено на третье лицо (ср.: ст. 403 ГК РФ).
Конструкция «перемена лиц в обязательстве». Думается, что также сложно объяснить отношения лизингополучателя с продавцом объекта лизинга при помощи конструкции «перемена лиц в обязательстве».
Вряд ли в договоре лизинга можно усматривать черты уступки права требования. Лизингодатель не уступает лизингополучателю свое право требовать от продавца объекта лизинга передачи этого объекта. Права лизингополучателя по отношению к продавцу изначально предусмотрены законодательством, а не соглашением между лизингополучателем и лизингодателем.
Поэтому, на наш взгляд, если и пытаться в данном случае применять гл. 24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве», то допустимо вести речь только о переходе прав кредитора (лизингодателя) к другому лицу (лизингополучателю) на основании закона, а не об уступке кредитором требования к должнику. Однако в рассматриваемом случае перемены лиц в обязательстве не происходит, поскольку лизингодатель не теряет прав покупателя по договору купли-продажи. А по справедливому замечанию С.А. Зинченко и В.В. Галова, «перемена лиц в обязательстве и проявляется в том, что прежний кредитор (цедент) или должник при цессии или переводе долга вы-бывают»12. В концентрированном виде это
12 Зинченко С.А., Галов В.В. Собственность и производные вещные права: теория и практика. Ростов н/Д : СКАГС,
2003. С. 42.
правило удачно сформулировала Т.Д. Чепига: «существо правопреемства состоит в том, что оно является юридическим способом перехода субъективных прав и обязанностей от одного участника гражданского оборота к другому и сопровождается прекращением субъективного права (обязанности) у одного лица и соответствующим приобретением этого права (обязанности) у другого лица при том непременном условии, что правопреемство есть единство этих взаимосвязанных результатов, как это вытекает, в частности, из правил ст. 235 и 218 ГК РФ»13. В то же время, как отмечает О. Ло-мидзе, «при регулировании перехода обязательственных прав на основании закона ГК РФ допускает (в ряде случаев) переход отдельного правомочия, без перемены лиц в обязательст-ве»14. Однако в рассматриваемой нами ситуации лизингодатель и лизингополучатель как раз одновременно наделены законом одними и теми же правомочиями в отношении продавца объекта лизинга (ч. 1 ст. 670 ГК РФ), по крайней мере, те правомочия, которые есть у лизингополучателя, имеются и у лизингодателя, то есть в данном случае нет перехода и отдельного правомочия.
Что касается довода о том, что в договоре купли-продажи лизингового имущества усматриваются черты перевода долга лизингодателя на продавца имущества, то есть обязанность по предоставлению имущества лизингополучателю переходит от лизингодателя к продавцу, то здесь, думается, можно возразить теми же аргументами, что и на довод о том, что лизингодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли-продажи. Передавая имущество лизингополучателю, продавец исполняет свою обязанность по договору купли-продажи и отвечает перед лизингополучателем за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей продавца, а не обязанностей лизингодателя по договору лизинга. В этой связи сложно согласиться по существу с выводом В.В. Витрянского о том, что «в качестве обязанного лица по договору лизинга, наряду с арендодателем и арендатором, выступает также продавец имущества, являющийся его
13 Чепига Т.Д. К вопросу о разрешении споров, связанных с оспариванием актов управления и сделок акционерного общества на основании доктрины правопреемства // Вестн. Федер. арбитр. суда Северо-Кавказ. округа. 2004. № 5.
14 Ломидзе О. Уступка права (цессия) // Рос. юстиция. 1998. № 5. С. 17.
собственником, не участвующий в договоре лизинга в качестве его стороны»15. Вместе с тем, нельзя не признать, что приведенное мнение формально основывается на отдельных положениях § 6 гл. 34 ГК РФ (в частности п.
1 ст. 668 и п. 1 ст. 670), которые, заметим, на наш взгляд, сами заслуживают критики (об этом далее).
Е.А. Суханов приходит к выводу о том, что сделки купли-продажи и аренды «в действительности не являются вполне «самостоятельными»..., ибо закрепленные ими взаимные права и обязанности сторон возникают у всех трех участников лизинга, и ни одна из этих сделок немыслима в отрыве от другой хотя бы потому, что никогда не возникла бы сама по
себе»16.
Думается, что и приведенные выше мнения исследователей в той или иной степени исходят из положения о том, что договоры лизинга и купли-продажи объекта лизинга не являются «вполне самостоятельными».
Как представляется, формирование научной теории правового регулирования лизинговых отношений происходило при отрицательном влиянии действующего непоследовательного нормативного подхода к регулированию прав и обязанностей сторон договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга, в соответствии с которым эти договоры, действительно, по сути, не всегда рассматривались и рассматриваются законодателем как самостоятельные сделки17.
В настоящее время регулирование лизинговых отношений двумя двусторонними сделками колеблется нарушением законодателем конструкций договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга в случаях, когда законом предусматривается, что эти договоры создают обязанности для лиц, не участвующих в них в качестве сторон. Это проявляется, в частности, при возложении на лизингополучателя обязанностей покупателя по договору купли-продажи (п. 1 ст. 670 ГК РФ), а также при определении обязанностей продавца договором лизинга (п. 1 ст. 668 ГК РФ). Дейст-
15 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. Книга вторая : Договоры о передаче имущества. С. 582.
16 Суханов Е. А. Полемика о будущем, которое закладывается сегодня // Хозяйство и право. 2001. № 9. С. 130.
17 Подробнее об этом см.: Сахарова И.В. Взаимосвязь прав
и обязанностей субъектов лизинга по Гражданскому кодексу Российской Федерации: концептуально-методологические проблемы // Науч. тр. : в 3 т. / Рос. акад. юрид. наук. М. : Юрист,
2011. Т. 2. Вып. 11. С. 229-233.
вующие нормы п. 1 ст. 670 и п. 1 ст. 668 ГК РФ, не находясь в системном единстве с основами теории гражданского права, во многом являются причиной неверного, на наш взгляд, восприятия договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга как некой «единой сделки»18.
По нашему мнению, на лизингополучателя не могут быть возложены обязанности покупателя по договору купли-продажи (п. 1 ст. 670 ГК РФ), так как лизингополучатель не является стороной договора купли-продажи, а обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (абз. 1 п. 3 ст. 308 ГК РФ). По этой же причине и обязанности продавца не могут определяться договором лизинга (п. 1 ст. 668 ГК РФ)19.
На наш взгляд, договор лизинга и договор купли-продажи объекта лизинга необходимо последовательно рассматривать как две двусторонние сделки. Но права и обязанности сторон этих договоров тесно взаимосвязаны.
Чем же определяется взаимосвязь правоотношений, порождаемых двумя самостоятельными (двусторонними) следками?
Лизингодатель и лизингополучатель, заключая договор лизинга, регламентируют в нем различные права и обязанности сторон, многие из которых императивно или диспозитивно предусмотрены законом.
Безусловно, договор лизинга является основанием возникновения определенных правоотношений между его сторонами. И первой обязанностью, которую предстоит исполнить лизингодателю, является заключение договора купли-продажи с определенным в договоре лизинга продавцом. Данной обязанности корреспондирует право требования лизингополучателя. Однако до тех пор, пока договор купли-продажи не будет заключен, большинство других прав и обязанностей сторон договора лизинга в принципе не может возникнуть.
Договор купли-продажи объекта лизинга является основанием возникновения правоотношений между продавцом и покупателем (лизингодателем), права и обязанности кото-
18 Даже теми учеными, которые рассматривают эти договоры как две двусторонние сделки.
19 Нельзя при этом не отметить, что в действующей редакции Закона о лизинге (в отличие от ГК РФ) идет речь только о правах лизингополучателя в отношении продавца объекта лизинга (п. 2 ст. 10) и подчеркивается, что обязанности продавца по передаче объекта лизинга вытекают именно из договора купли-продажи (п. 1 ст. 4).
рых предусмотрены этим договором. Причем содержание прав и обязанностей продавца должно определяться именно договором купли-продажи. Но постольку, поскольку продавец уведомлен покупателем о том, что приобретаемое имущество предназначено для передачи во временное владение и пользование определенному лицу, он, заключая договор, соглашается и с тем, что право требования к нему имеет и лицо, не являющееся стороной договора купли-продажи, что прямо предусмотрено законом20. Иными словами, именно согласие продавца на заключение договора купли-продажи при наличии уведомления о том, что имущество предназначено для передачи во временное владение и пользование определенному лицу по договору лизинга, означает согласие продавца с тем, что право требования (по договору купли-продажи) к нему имеет и это лицо, не являющееся стороной договора купли-продажи21.
Требования лизингополучателя к продавцу, вытекающие из договора купли-продажи, по сути, заменяют собой требования к лизингодателю. Равно как и обязанности, исполняемые продавцом по договору купли-продажи, по сути, заменяют соответствующие обязанности лизингодателя по договору лизинга (хотя данные обязанности и не совпадают по содержанию). А в некоторых случаях возникает и более сложная ситуация, когда лизингополучатель имеет одинаковые права требования к лизингодателю и к продавцу, но эти требования должны вы-
20 Напомним, что, к примеру, законодательство о защите прав потребителей предусматривает возможность потребителя предъявлять претензии по качеству приобретенного товара как к его продавцу, так и к изготовителю, с которым потребитель в договорных отношениях не состоит. И изготовитель, продавая товар покупателю (будущему продавцу), готов нести такую ответственность. Ведь, как справедливо в свое время отметил О.С. Иоффе, рассматривая вопрос о понятии и содержании договора, «поскольку контрагенты согласились заключить данный договор, тем самым, признается, что они выразили согласие подчиниться условиям, которые по закону распространяются на договорные отношения соответствующего вида или на все договоры вообще» (см.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юридическая литература, 1975. С. 29.). Правоотношения между изготовителем товара и покупателем являются деликтными. Частично их конструкция может быть применена и к отношениям лизингополучателя и продавца (п. 1 ст. 670 ГК РФ). Однако, очевидно, что права лизингополучателя в отношении продавца являются более широкими, то есть правоотношения покупателя и продавца в полной мере не охватываются деликтными правоотношениями. Не являются они и договорными, так как договора между лизингополучателем и продавцом нет.
21 Подробнее см.: Сахарова И.В. Правовая природа и способы уведомления продавца о лизингополучателе // Актуал.
проблемы рос. права. 2011. № 1 (18). С. 131-141.
текать именно из договора купли-продажи и должны зависеть от его условий, а вот право лизингополучателя на их предъявление
22
определяется именно договором лизинга . Считаем, что договором лизинга должны быть изначально определены и обязанности лизингополучателя по принятию в определенном порядке объекта лизинга. Из пункта 1 ст. 670 ГК РФ необходимо исключить слова «и несет обязанности», а также слова «кроме обязанности оплатить приобретенное имущество».
Очевидно, что сложность и специфика лизинговых отношений не позволяет регулировать их одним договором. Поэтому лизинговые отношения - отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование - опосредуются двумя договорами: договором лизинга и договором купли-продажи, которые образуют юридический состав, порождающий предусмотренные законом правоотношения между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом по поводу объекта лизинга. Однако при этом, по нашему убеждению, договор лизинга должен являться основанием возникновения обязанностей только лизингодателя и лизингополучателя, а договор купли-продажи - обязанностей только продавца и покупателя. Существующая ситуация, при которой на лизингополучателя возлагаются обязанности покупателя по договору купли-продажи (п. 1 ст. 670 ГК РФ), а обязанности продавца определяются договором лизинга (п. 1 ст. 668 ГК РФ), не является допустимой.
Взаимосвязь правоотношений, порождаемых двумя самостоятельными договорами, должна, на наш взгляд, определяться на уровне оснований возникновения этих пра-
22 Как отмечает О. М. Козырь, договор финансовой аренды «осложняется» наличием третьей фигуры - продавца, с которым арендатор в прямых договорных отношениях не состоит, но по отношению к которому благодаря наличию финансовой аренды он приобретает ряд прав и обязанностей. Создается такая правовая ситуация, когда в отношениях по аренде имущества продавец самостоятельной роли не имеет, тогда как в отношения, вытекающие из исполнения договора купли-продажи, арендатор может вторгаться в качестве активной фигуры именно в связи с наличием у него с арендодателем (покупателем) договорных арендных отношений» (см.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст. Комментарии. Алфавитнопредметный указатель / авт. колл.: Г.Е. Авилов [и др.] ; под ред. О.М. Козырь [и др.]. М. : Междунар. центр финансовоэкономического развития, 1996. С. 347.). Здесь уместно вспомнить историю развития в отечественной науке дискуссии по вопросу о правовой природе договора перевозки.
воотношений и достигаться путем заключения договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга на корреспондирующих условиях, а также путем уведомления продавца о лизингополучателе. На наш взгляд, такая
взаимосвязь в том виде, в котором она не будет противоречить основам теории гражданского права, может существовать в случае создания специальных правил23 о соотношении условий этих договоров.
23 Изложение таких правил не является целью настоящей работы, однако, отметим, что ранее они были нами уже предложены (см.: Сахарова И.В. Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2010. 30 с.).
