CC BY
92
КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ / CULTURE & CIVILIZATION
УДК 001
DOI: 10.24411/2413-693^2019-10109
О некоторых этических проблемах числовой оценки
деятельности ученых
ЛАПШИН Иван Евгеньевич
Российский университет дружбы народов, Москва, Российская Федерация; кандидат философских наук, старший преподаватель; i.e.lapshin@yandex.ru
Аннотация. Данная статья анализирует современную тенденцию оценивать деятельность ученых и преподавателей, опираясь исключительно на числовые показатели и исчисляемые результаты, а также разнообразные ответные тенденции, в том числе, сомнительные с точки зрения этики. В статье дан краткий обзор недобросовестных публикационных практик, распространение которых связано в том числе с взятым курсом на всеобщую калькуляцию результативности научной деятельности. Также показано, что закономерно начатая борьба с накруткой числовых показателей, тем не менее, нередко ставит под удар вполне добропорядочных авторов, а издатели и специалисты по наукометрии в спорных ситуациях все чаще исходят из «презумпции недобросовестности» ученого. Дальнейшее математическое усложнение наукометрических систем лишь усугубляет существующие проблемы, а борьба за числовые показатели делает мир науки все более похожим на мир компьютерных игр.
Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект 18-311-00063 мол_а «Нравственные императивы в работе современного учёного»."
Ключевые слова: наукометрия, публикационные практики, академическая этика
Для цитирования: Лапшин И.Е. О некоторых этических проблемах числовой оценки деятельности ученых // Сервис Plus. 2019. Т.13. №1. С. 58-65. DOI: 10.24411/2413-693X-2019-10109.
Статья поступила в редакцию: 14.01.2019.
Статья принята к публикации: 14.02.2019.
On some ethical problems of numerical evaluation of scientific activity
Ivan Ye. LAPSHIN
Peoples' Friendship University of Russia, Moscow, Russian Federation; Cand. Sc. (Philosophy), i.e.lapshin@yandex.ru
Abstract. This article analyzes the current trend to evaluate the activities of scientists and teachers relying on numerical indicators and calculated results solely. The article also examines the variety of tendencies that emerge as a response to this trend including those of them which are ethically questionable. The article gives a brief overview of predatory publication practices, the spread of which relates to the trend to evaluate mathematically the effectiveness of scientific
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
О некоторых этических проблемах числовой оценки деятельности ученых
activity. It is also shown that the appropriate struggle against numerical cheating often endangers respectable authors, and publishers and specialists in scientometrics today more and more often assume in controversial situations that a scientist is unprincipled. Further mathematical amplification of scientometric systems only aggravates the existing problems, and the struggle for numerical indicators assimilates the world of science to the world of computer games.
Keywords: scientometrics, publication practices, academic ethics
For citation: Lapshin, I. Ye. (2019). On some ethical problems of numerical evaluation of scientific activity. Service plus, 13(1), 58-65. (In Russ.) DOI: 10.24411/2413-693X-2019-10109.
Submitted: 2019/01/14.
Accepted: 2019/02/14.
Введение
Начиная с новоевропейского времени, наука как специфическая форма сознания и деятельности руководствовалась собственными критериями значимости научного текста, порой не вполне прозрачными для большинства людей. Идеи и наработки популярных академических авторов обретали известность и влияние разными путями, но по крайней мере некоторая их часть не имела прямого отношения к цитированию в рукописных или печатных текстах и прочим показателям, доступным для «оцифровки» и числового представления. У многих современных ученых картины такого прошлого могут вызывать сожаление о теперешних временах и ностальгию, ведь жизнь современного научно-педагогического работника достаточно жестко привязана к различным числовым показателям, а его эффективность оценивается в первую очередь именно по ним. В этом смысле примечательна статья А.В. Кулешовой и Д.Г. Подвойского "Парадоксы публикационной активности в поле современной Российской науки: генезис, диагноз, тренды": в ней подробно разобраны некоторые тенденции перехода к системе исключительно числовой оценки деятельности ученого, вызывающие вопросы и сомнения в целесообразности такого перехода, а также те последствия этих изменений, вредоносность которых очевидна (наподобие практики брать в соавторы своего ребенка, чтобы к моменту поступления в аспирантуру у последнего уже было достаточное количество публикаций) [1].
Тем не менее, не будем спешить с выводами и сразу обозначим, что наряду с очевидными недостатками современных систем расчета эффективности деятельности ученого у нее все же есть явные положительные стороны: например, невозможность «забыть» популярных и цитируемых ученых - что нередко случалось с авторами, которые были вновь открыты спустя десятилетия или даже столетия забвения, - или же
явление, которое в технических сферах обычно обозначается термином «положительная обратная связь», а в данном случае представляет собой процесс, в результате которого талантливые популярные ученые становятся еще более популярными за счет того, что их работы отмечаются как популярные в наукометрических базах данных и журналах и попадаются на глаза ученым, работающим в смежных областях (впрочем, здесь надо признать, что такой механизм создает большой разрыв между блистательными и просто хорошими статьями). Да и если говорить не о советской ностальгии, а о ностальгии по классическим временам, то она здесь весьма специфическая - ведь это ностальгия по тем временам, которые отрезаны от ныне живущих несколькими веками, а значит, мы можем, мысленно помещая себя на место тогдашних ученых, не учитывать множество нюансов и рисовать себе некое «альтернативное», достаточно иллюзорное прошлое.
Данная работа не претендует на всесторонность и полноту анализа этических вопросов, связанных с публикационной активностью современных ученых и ее оцениванием, а ставит своей целью высветить лишь небольшую часть явных и существенных проблем в этой области, которые, с точки зрения автора, крайне редко описываются в ныне уже достаточно обширной научной литературе, посвященной наукометрическим вопросам.
I. Последние 10-15 лет можно смело назвать десятилетием борьбы за чистоту науки. Скандалы вокруг «Корчевателя»[2], «Дарвинизма»[3] и множества других подобных текстов, появление списка Джеффри Билла, возникновение сетевых сообществ наподобие «Диссернета» и систем проверки публикаций наподобие «Антиплагиата» - насчет всего вышеперечисленного можно занимать разные точки зрения, но, так или иначе, все это свидетельствует о возросшем интересе к соответствующим проблемам. С другой стороны, если начало этого периода характеризовалось
воодушевлением работников науки и неравнодушных к ней людей, а также однозначно положительным отношением к деятельности тех, кто задался целью очистить науку от недобросовестных публикационных практик, то в последние годы и воодушевления, и однозначности становится все меньше. Скандалы вокруг публикаций нередко превращаются в «охоту на ведьм» (или же, наоборот, затихают без последствий для провинившихся), список Джеффри Билла и «Диссернет» обвиняют в предвзятости и этике двойных стандартов [4][5], а создателей «Антиплагиата» - в способствовании возрастающему формализму при определении ценности научного текста [6]. Повсеместное распространение формальных и автоматических проверок довольно быстро стало приносить дурные плоды. Внимательным и дотошным авторам и издателям - как недобросовестным, так и добросовестным - стало очевидно, что достаточно чуть более старательно переиначить чужой текст, а с пристатейными ссылками быть чуть более аккуратным и скромным, чтобы можно было и далее невозбранно накручивать традиционные наукометрические показатели, доводя до публикации откровенно плохие и неоригинальные тексты. Вместе с распространением этих практик и общим усложнением академической и медиасреды стали совершенствоваться и методы оценки деятельности ученых; появились новые метрики, призванные, кроме всего прочего, сделать простейшие злоупотребления неэффективными. На вопросе о целесообразности этих изменений мы подробнее остановимся чуть позже, а сейчас рассмотрим несколько распространенных, но недостаточно или однобоко обсуждаемых проблем, связанных с академическими публикационными практиками.
Избыточное самоцитирование - один из способов повышения количества ссылок на свои работы, систематическая борьба с которым началась сравнительно недавно. Действительно, это чрезвычайно простой и надежный способ увеличить количество ссылок на свои тексты - процитировать их в других своих текстах. Самые распространенные методы противодействия этому - запрет на количество самоцитирований выше некоего порогового значения и раздельный расчет показателей, с учетом самоцитирований и без них. Первый метод применяется журналами - редакции отказываются принимать статьи, в которых автор цитирует свои работы более определенного количества раз, или же процент самоцитирований выше определенного максимума. Например, журнал «Вестник университета» («Вестник ГУУ») в своих правилах приема статей не допускает более двух самоцитирований [7], а «Всероссий-
ский криминологический журнал» - более 20%, а также запрещает цитировать опубликованные в нем же статьи [8]. Второй метод взят на вооружение наукометрическими базами данных - например, РИНЦ наряду с индексом Хирша в строгом смысле рассчитывает также «индекс Хирша без учета самоцитирований».
На первый взгляд, подобные требования выглядят в целом справедливыми: действительно, один из самых простых способов увеличить собственную цити-руемость - ссылаться на свои прежние тексты. Очевидно, цитируемость такого рода никак не отражает популярность и востребованность статей и их автора. Кроме того, в некоторых случаях такое увеличение ци-тируемости обеспечивается последовательной публикацией статей в одном и том же журнале - в журнале, с редакцией которой автору удалось установить хорошие отношения (кроме всего прочего - возможно, перекрывая путь кому-то более молодому, более толковому и менее конъюнктуризированному).
С другой стороны, подобные ограничения выглядят по меньшей мере странными: в некоторых случаях самоцитирование, и даже обильное самоцитирование, совершенно оправданно с точки зрения внутренней логики статьи. Цитируя себя, автор совершенно не обязательно стремится повысить собственные наукометрические показатели - возможно, данное исследование является продолжением прежнего, и какая-то часть новой статьи кратко излагает материал предыдущей и ссылается на нее, опять же, опираясь на свою же внутреннюю логику («в этом тексте достаточно краткого описания, если есть интерес - более подробное изложение есть там-то»). Данная проблема усугубляется также тем, что обычно не делается разницы между цитированием своих статей, не имеющих соавторов, и статей, написанных в соавторстве. Предположим теперь, что некий аспирант написал вместе со своим научным руководителем статью, причем вклад аспиранта в написание этой статьи существенно ниже (что вполне нормально и этично). Предположим далее, что аспирант продолжил работу в той же области и хочет процитировать совместный текст, причем именно ту часть, которая была написана его руководителем. Формально это будет считаться самоцитированием, и аспирант будет испытывать затруднения при публикации. Разумеется, подозрения в желании накрутить цитируе-мость своему научному руководителю могут быть вполне естественными, но, с другой стороны, естественным же является и желание продолжать начатую работу. Чем именно мотивирован наш воображаемый аспирант, отправляющий статью в журнал, узнать
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
О некоторых этических проблемах числовой оценки деятельности ученых
невозможно, но действующие системы запретов, по сути, исходят из худшего предположения.
В свою очередь возникает множество вопросов к соавторству самому по себе, в отрыве от проблем, связанных с цитированием. Совместное написание научных работ - относительно молодое явление, и хотя и в наше время отсутствие соавторов нередко придает опубликованному тексту солидности, растущая популярность мультидисциплинарных исследований и увеличившийся спрос на них сделали эту практику вполне нормальной в глазах большинства ученых. Тем не менее, вместе с соавторством появилось множество этических неоднозначностей. В первую очередь это вопрос, который возникает каждый раз при написании статьи с более чем одним автором - в каком порядке указывать фамилии авторов? Отечественная традиция сравнительно проста и лаконична в этом вопросе: авторы располагаются или в порядке «сделавший наибольший вклад - сделавший наименьший вклад», или по академическому старшинству. Иногда авторы располагаются в алфавитном порядке, но это более характерно для западной традиции, более сложной и менее однородной, но прежде чем мы рассмотрим проблемы, свойственные только для нее, остановимся на вопросе, связанном с первым и самым очевидным вариантом расположения фамилий: каким образом можно установить вклад ученого в то или иное исследование? Этот вопрос имеет две стороны - «как нам, соавторам, определиться, кого указывать первым» и «как нам, наукометристам, определить величину вклада каждого соавтора». И если первая сторона вопроса так или иначе формализуема - при необходимости соавторы даже заполняют таблицу, в которой их вклад будет распределен в процентном соотношении (существует практика запросов подобных таблиц) - то при сторонней оценке определить, насколько существенным было участие того или автора в совместной публикации, как правило, совершенно невозможно. Между тем, именно с точки зрения современной наукометрии это оказывается важным, так как, по всей видимости, продуктивность ученого, написавшего три статьи в одиночку, должна быть оценена выше, чем продуктивность ученого, написавшего три статьи в соавторстве с большим количеством других ученых. Подобная логика небезупречна, но безотносительно того, соглашаемся мы с ней или нет, практически любая наукометрическая система ее поддерживает. Кроме того, традиционная система ссылок не предполагает никакой дробности - одна ссылка это всегда одна ссылка, без каких бы то ни было понижающих коэффициентов - а так как цитируется работа, а не автор, ссылка на
работу, написанную одним автором, приходит в его копилку ссылок одной «единичкой», тогда как ссылка на коллективное исследование всегда превращается во множество «единичек» во множестве таких копилок. Этот вопрос стоял не так остро в эпоху, когда соавторство только становилось нормой, а количество соавторов не превышало двух-трех человек. В наше же время количество соавторов нередко исчисляется двузначным числом, кроме того, в некоторых случаях это количество может достигать тысячи (так называемое «гиперавторство»). Возникает вопрос: следует ли бороться с подобными публикационными практиками? С одной стороны, кажутся естественными ограничения, накладываемые на количество соавторов многими журналами и конференциями, а также наукометрическими системами. Например, Clarivative Analytics, обеспечивающая расчеты для базы данных Web of Science, при определении самого высокоцитируемого российского ученого в 2016 году не учитывала публикации с количеством авторов более тридцати, мотивировав это тем, что при таком количестве авторов невозможно установить их реальный вклад в исследование. С другой стороны, подобный подход тоже не выглядит корректным: специфика некоторых исследований предполагает большое количество участников, каждый из которых достоин быть упомянутым в числе соавторов. Это характерно для, например, физики и биологии. Разумеется, чем больше количество соавторов, тем проще незаметно добавить в их число людей, никакого отношения к проделанной работе не имеющих: предположительно «лишние» имена могут быть заметны, когда число авторов исчисляется единицами, но будут с большой вероятностью теряться в общем списке из нескольких сотен человек. Бесспорно, существует практика включения в соавторы людей, чье участие в исследовании сомнительно - например, когда речь идет о крошечной статье с большим количеством соавторов. В таких случаях напрашивается мысль, что публикация одностраничной статьи с десятью соавторами мотивирована желанием повысить наукометрические показатели людей, не желающих проводить реальную научную работу. С другой стороны, подобные сомнения принципиально не могут стать чем-то б0льшим, чем сомнения: не существует достаточно надежных способов доказать неучастие человека в написании научного текста. Из невозможности выявить «лишние» имена не следует, что они действительно присутствуют - но получается, что Clarivate Analytics и многие другие коллективы наукометристов исходят именно из этого.
Третья и, пожалуй, наименьшая проблема из рассматриваемых здесь - «пустые» цитирования, то
есть упоминание статей в списке цитируемой литературы, тексты которых не присутствуют в цитирующей статье. Современные стандарты написания научных статей в большинстве своем предполагают два варианта отсылок к другому тексту: непосредственное воспроизведение этого текста (то есть собственно цитирование) с указанием данных, по которым его можно найти, либо же только указание этих данных без воспроизведения самого текста. Оба варианта широко используются сегодня и оба, по всей видимости, обладают правом на существование: первый способ позволяет передать точные формулировки, а второй - сохранить текст лаконичным и не перегружать внимание читателя, при этом все же указав источник и оставив возможность обратиться к нему при желании. Тем не менее, некоторые издания запрещают «пустые» ссылки -ссылка, воспроизводящая часть текста, является в какой-то мере гарантией, что цитируемый текст имеет отношение к цитирующему в плане тематики: в последние годы распространилась практика цитирования, при которой цитируемые статьи имеют весьма сомнительное отношение к цитирующему тексту. Кроме того, многочисленные «пустые» ссылки выглядят естественнее ссылок с цитированием: там, где две полноценные ссылки уже явно сделали бы текст неудобочитаемым, пять цифр в квадратных скобках могут практически не обращать на себя внимания. Это, с одной стороны, действительно позволяет добавлять в текст изрядное количество ссылок, уместность которых сомнительна. С другой стороны, опять же, может складываться впечатление, что «пустые» ссылки сами по себе в любом случае бросают тень подозрения на добросовестность автора. Прямой запрет на «пустые» ссылки встречается крайне редко, но, например, правила оформления статей журнала «Молодой ученый» гласят: «Отсутствие ссылки при цитате или отсутствие цитаты при наличии ссылки является грубой ошибкой оформления работы. Например, в издательстве «Молодой ученый» это может стать поводом для возврата вашей статьи на доработку» [9]. Подобное утверждение звучит странно хотя бы уже потому, что ссылающийся на источник, но не цитирующий его автор может быть мотивирован к этому вполне достойными соображениями, обозначенными выше: например, стремлением сохранить лаконичность и удобочитаемость текста, нежеланием отвлекать читателя от основной темы исследования. Более того, внутренняя логика некоторых работ - например, представляющих собой обзор литературы по определенной теме - действительно предполагает указание большого количества источников без их цитиро-
вания. Далее, существует вполне устоявшаяся практика непрямого цитирования текста, при котором текст источника пересказывается в свободной форме. Трудно представить себе журнал, который запрещал бы непрямое цитирование как таковое (справедливости ради следует отметить, что в правилах «Молодого ученого» речь заходит о непрямом цитировании и оно не запрещается), но тогда возникает следующий вопрос -есть ли четкая грань между непрямым цитированием и отсутствием цитирования? Предположим, в статье некоего автора встречается следующий текст: «Идея символических форм достаточно сильно дистанцирует Кас-сирера от Канта (ссылка)». Исходя только из этого текста и без знакомства с философией Кассирера можно предположить, что 1) это ссылка на текст современного исследователя неокантианства, который отстаивает этот тезис (возможно, ссылка на свой же текст); 2) сам Кассирер так считает, ссылка - на его текст; 3) в работе Канта есть утверждение, не допускающее существования каких бы то ни было символических форм, ссылка - на работу Канта. Разумеется, в большинстве случаев достаточно посмотреть на источник, чтобы понять, о чем именно идет речь, но, во-первых, иногда этого будет по-прежнему недостаточно, и во-вторых - как часто можно быть уверенным, что такая работа будет проделана редактором или специалистом по наукометрии?
II. Опираясь на вышеизложенные соображения, можно перейти к предварительным выводам: 1) обозначенные выше явления - самоцитирование, соавторство, «пустые» ссылки - становятся проблематичными только тогда, когда есть основания говорить об их избыточности: избыточное самоцитирование, неоправданно большое количество соавторов, избыточное количество пустых ссылок; 2) избыточность и оправданность - весьма неоднозначные и трудноформализуе-мые категории, говорить о которых доказательно, как правило, непросто; 3) нередко самоцитирование, соавторство и «пустые» ссылки вызывают неодобрение сами по себе, безотносительно их оправданности или избыточности, и это гласным или негласным образом превращается в тенденцию, а редакции журналов и наукометрические организации в неоднозначных случаях предпочитают исходить из презумпции недобросовестности автора.
Эта тенденция может, в свою очередь, быть рассмотрена как сочетающая в себе два элемента: курс на максимальную математизацию оценки деятельности ученого и ужесточение при определении соответствующих математических критериев, то есть повышение числовых требований.
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
О некоторых этических проблемах числовой оценки деятельности ученых
Взятый курс на математизацию по сути выхолащивает изначальный этический смысл борьбы с недобросовестными публикационными практиками. Как мы показали выше, чисто математические методы определения добросовестности автора научной работы во многих случаях оказываются несостоятельными: десятикратное самоцитирование в рамках одной статьи может как быть, так и не быть оправданным; публикация крошечной статьи с двадцатью соавторами может не предполагать ничего предосудительного, в то время как злоупотребления могут начинаться с существенно меньшего количества соавторов; судить о целесообразности «пустых» ссылок крайне трудно, если опираться только на формальные методы.
Кроме того, выше мы рассмотрели лишь самые простые случаи неоднозначности, в то время как существует множество значительно более сложных. В качестве примера приведем проблему "salami publishing" -метода публикации результатов исследования, при котором они оказываются напечатанными в виде неоправданно большого количества статей. И опять же, с одной стороны, проблема кажется предельно ясной: существует практика «дробления» оригинального исследования, которая позволяет увеличить количество публикаций, не увеличивая реальный вклад в науку. Но если количество самоцитирований или соавторов можно ограничить определенным числом, то как применить метод числового ограничения в этом вопросе? Соавторы, как и цитирования, «дискретны», в то время как «квантование» проводимых учеными исследований -существенно более сложная задача. В англоязычной академической среде существует даже ироничный термин least publishable unit («наименьшая публикуемая единица»), а соответствующая проблема неоднократно обсуждалась в последние годы [10, 11].
Одной из отправных точек в этом движении можно считать статью Хорхе Хирша 2005 года, в которой он предложил ныне повсеместно используемый числовой показатель. Индекс Хирша был призван отделить методично и длительно работающих исследователей от тех, кто накопил огромное количество цитирований за счет двух-трех сверхпопулярных текстов. При этом использование индекса Хирша может действительно иметь смысл, когда речь идет о сравнении научного вклада честных ученых, но рассматривать его как метод борьбы с махинаторами совершенно невозможно: жизнь тех, кто накручивает себе цитирования, усложнилась ненамного, им пришлось лишь отказаться от хаотичного увеличения своих показателей и начать действовать по чуть более сложной математической схеме, то есть речь идет о своего рода гонке вооружений. С того времени появилось множество новых
метрик (например, g-индекс и altmetrics), но, как и индекс Хирша, большинство из них имеют столь же слабую «защиту от взлома» - при сильно возросшей математической сложности. При всех своих недостатках (многие из которых были описаны в оригинальной статье) индекс Хирша обладает, по сравнению с более сложными и предположительно более совершенными аналогичными показателями, очевидным достоинством - математической простотой. Более новые метрики же скорее создают сложности наукометристам, пытающимся отделить добросовестных авторов от недобросовестных, а не упрощают их жизнь.
Что касается ужесточения, то, во-первых, здесь возникают все те же вопросы: какое по счету самоцитирование следует считать недопустимым? Почему мы должны быть более строгими к тем, кто публикуется впятером, чем к тем, кто публикуется вдвоем? Станет ли лучше обзорная статья, если мы запретим ее автору использовать «пустые» ссылки? Во-вторых, в современном академическом мире адекватно строгий подход вполне уживается со странной непритязательностью. В таких случаях наукометрист или редактор журнала оказывается ориентированным либо на соблюдение сугубо формальных требований (дозволительно делать все, что прямо не запрещено), либо на не вполне понятные этические нормы. В качестве примера приведем случай со статьей С.Г. Олькова, которая была опубликована, по всей видимости, впервые в журнале «Библиотека криминалиста. Научный журнал», в номере 6 (17) за 2014 год. Далее статья была представлена для публикации в журнале «Актуальные проблемы экономики и права», после чего факт дублирования был выявлен, а статья была отозвана. На сайте «Киберленинки» поясняется, что «Статья «О СПРАВЕДЛИВОМ ПРИГОВОРЕ», написанная Сергеем Геннадиевичем Ольковым, доктором юридических наук, профессором Сургутского государственного университета, является дублирующей публикацией. Сведения из общедоступных баз данных позволили редакции журнала «Актуальные проблемы экономики и права» выявить нарушение публикационной этики. Редакцией журнала, чья работа, связанная с публикацией в журнале научных материалов, основана на издательской этике, на правилах которой строятся отношения работников редакции между собой, с членами редколлегии, рецензентами и авторами, проведено внутренне расследование. Согласно этим правилам, автор гарантирует журналу, что статья публикуется впервые и не была ранее опубликована или направлена в другой журнал. Со стороны главного редактора и издателя автору С.Г. Олькову указано на недопустимость таких действий и принято решение об отзыве статьи из
КиберЛенинки и сайта журнала». [12]
Отрадно, что соответствующая работа была проведена, а статья - отозвана, но при этом в резолюции ни слова не сказано о том, что в данной статье автор цитирует свои же публикации 12 раз. Из всех 12 пристатейных ссылок данной статьи нет ни одной, которая ссылалась бы на работы других авторов. Очевидно, что попытка опубликовать свою уже опубликованную работу в другом журнале является грубейшим нарушением академической этики, но возникает вопрос - почему, отмечая недопустимость повторной публикации, редактор ни слова не сказал о стопроцентном самоцитировании? Таким образом, редакция журнала хотя и была справедливо озабочена соблюдением конкретного правила, речь здесь идет именно о соблюдении частного правила, а не об этическом регулировании.
При этом существуют случаи, в которых строгое следование правилам и наказание нарушителей навряд ли бы способствовало здоровой академической атмосфере. В качестве примера приведем случай Джека Гетерингтона, взявшего в соавторы своего кота - редакция журнала не одобряла употребление академического «мы» в статье, написанной одним человеком, а Гетерингтону не хотелось переделывать весь текст [13]. То, что соавтором является кот, выяснилось лишь несколькими годами позже, а еще через два года вышла статья, в которой этот кот был единственным автором. Строго говоря, Гетерингтон поступил нехорошо, указав кота в качестве автора своего текста. Возможно, это помешало чьей-то работе - например, усложнило поиски желающим найти реального автора, но при этом кажется очевидным, что подобное мелкое академическое хулиганство не представляет собой существенного нарушения академической этики. Однако с формальной точки зрения подобная практика может быть квалифицирована как не менее или даже более предосудительная по сравнению со случаем С.Г. Олькова.
Автору данной статьи представляется очевидным, что возрастающая математизация научной деятельности вкупе с ужесточением формальных требований максимально приближает современную научную деятельность к компьютерным играм, особенно к массовым многопользовательским играм с их "фармом" (получением необходимого для дальнейшего продвижения числа игровых элементов любыми способами). Для компьютерных игр совершенно естественной явля-
ется крайняя степень формализации качеств игрового персонажа, его характеристик и имеющихся у него предметов. В этом смысле основополагающие механики большинства современных видеоигр существенно удалены от всякой этики и предлагают "движение вперед ради движения вперед" в силу того, что этого достаточно для получения удовольствия от игры. Такая мотивация может быть вполне оправданной в рамках компьютерной игры, имеющей цель в себе самой, но является явно ущербной в контексте научной деятельности, обращенной к истине, приращению знания и улучшению условий человеческого существования.
Как математизация оценок, так и ужесточение формальных требований геймифицируют публикационную деятельность ученых, превращая их в игроков массовых многопользовательских игр, ищущих оптимальные способы «фарма» нужных элементов - например, ссылок - с «мобов» (аспирантов и студентов), в одиночку или вместе с «тиммейтами» (соавторами), а научная жизнь во многом сводится к поиску сломанных ("broken") механик, которые по какой-то причине еще не были запрещены ("забанены") разработчиком.
Заключение
Итак, кажется очевидным, что в теперешней ситуации необходимо удовлетвориться лишь общими разумными ограничениями на количество самоцитирований, включаемых соавторов и «пустых» ссылок, одновременно приложив усилия к оздоровлению этической среды академического мира. Впрочем, следует сразу признать, что такое предложение - по крайней мере, вторая его часть - звучит довольно утопично.
Таким образом, курс на безграничное возрастание роли числовых показателей - курс, взятый многими государственными и негосударственными организациями, занимающимися оценкой деятельности ученых, эффективности научных организаций и значимости академических журналов - на взгляд автора, в корне неверен. Возможно, в ближайшем будущем нас ждут прорывные изменения в области наукометрии, которые позволят повысить точность и адекватность числовых оценок и которые при этом, подобно индексу Хирша, будут лаконичными и простыми в использовании, но, исходя из тех изменений в мире современной наукометрии, которые происходят и уже произошли, можно предположить лишь дальнейшее усложнение расчетов наиболее часто используемых показателей.
Литература
1. Кулешова А.В., Подвойский Д.Г. Парадоксы публикационной активности в поле современной российской науки: генезис, диагноз, тренды //Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2018. № 4. С. 169-210.
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
О некоторых этических проблемах числовой оценки деятельности ученых
2. «Корчеватель». Научный журнал опубликовал статью, сочиненную компьютером. URL: https://www.svo-boda.org/a/470601.html (Дата обращения: 01.02.2019).
3. «Корчеватель», дубль два. URL: https://trv-science.ru/2009/04/01/korchevatel-dubl-dva/ (Дата обращения: 01.02.2019).
4. Controversial website that lists 'predatory' publishers shuts down. URL: https://www.nature.com/news/controver-
sial-website-that-lists-predatory-publishers-shuts-down-1.21328 (Дата обращения: 01.02.2019).
5. Ипполитов С.С. «Голые короли» «Диссернета», или о некоторых этических основах околонаучного активизма // Экономический журнал. № 2 (46). 2017. C. 78-90.
6. Тихомиров А.В. Плагиат и охота на ведьм в науке // Главный врач: хозяйство и право. № 4. 2014. С.2-3.
7. Сайт «Вестника Университета». URL: http://vestnik.guu.ru/?page_id=274 (Дата обращения: 01.02.2019).
8. Всероссийский криминологический журнал, требования к публикуемым статьям. URL: http://cj.bgu.ru/au-thor/requirements.aspx (Дата обращения: 01.02.2019).
9. Молодой ученый. Правила оформления цитат. URL: https://moluch.ru/information/citation/ (Дата обращения: 01.02.2019).
10. Budd, J.M., Stewart, K.N. Is There Such a Thing as "Least Publishable Unit"? An Empirical Investigation // Libres, vol. 25, issue 2. 2015. P. 78-85.
11. Dupps, W.J. The perils of the least publishable unit // Journal of Cataract & Refractive Surgery. - Sept. 2012, Vol.38. - P. 1517-1518.
12. Сайт Киберленинки. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-spravedlivom-prigovore (Дата обращения: 01.02.2019).
13. Кот ученый. URL: https://www.nkj.ru/archive/articles/404/ (Дата обращения: 01.02.2019).
References
1. Kuleshova A. V., Podvoyskiy D. G., Paradoxes of Publication Activity in the Field of Contemporary Russian Science: Genesis, Diagnosis, Trends. Monitoring obshchestvennogo mneniya Ekonomicheskie i sotsialnye peremeny, no. 4, 2018, pp. 169-210. (In Russ.)
2. «Korchevatel». A scientific journal published an article written by a computer. (In Russ.) Available at: https://www.svoboda.org/a/470601.html (Accessed on February 1, 2019).
3. «Korchevatel», take two. (In Russ.) Available at: https://trv-science.ru/2009/04/01/korchevatel-dubl-dva/ (Accessed on February 1, 2019).
4. Controversial website that lists 'predatory' publishers shuts down. (In Russ.) Available at: https://www.na-ture.com/news/controversial-website-that-lists-predatory-publishers-shuts-down-1.21328 (Accessed on February 1, 2019).
5. Ippolitov S.S., «Naked kings» of «Dissernet», or on some ethical foundations of quasi-scientific activism. Ekonomicheskiy zhurnal, no. 2 (46), 2017, pp. 78-90. (In Russ.)
6. Tikhomirov A.V., Plagiarism and witch-hunt in science. Glavnyy vrach hozyaystvo ipravo, no. 4, 2014, pp. 2-3. (In Russ.)
7. The Bulletin of the University. (In Russ.) Available at: http://vestnik.guu.ru/?page_id=274 (Accessed on February 1, 2019).
8. Russian journal of criminology, requirements for published articles. (In Russ.) Available at: http://cj.bgu.ru/au-thor/requirements.aspx (Accessed on February 1, 2019).
9. Young scientist. Rules for quotations. (In Russ.) Available at: https://moluch.ru/information/citation/ (Accessed on February 1, 2019).
10. Budd J.M., Stewart K.N., Is There Such a Thing as "Least Publishable Unit"? An Empirical Investigation. Libres, vol. 25, issue 2, 2015, pp. 78-85.
11. Dupps W.J., The perils of the least publishable unit. Journal of Cataract & Refractive Surgery, vol. 38, 2012, pp. 1517-1518.
12. Cyberleninka. (In Russ.) Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/o-spravedlivom-prigovore (Accessed on February 1, 2019).
13. A learned cat. (In Russ.) Available at: https://www.nkj.ru/archive/articles/404/ (Accessed on February 1, 2019).
