CC BY
255
Софья КУРАС
О ГЕНЕЗИСЕ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ (исторический аспект)
Статья посвящена изучению особенностей пичности уголовного и политического преступника. Рассмотрены социальнодемографические, социально-психологические свойства преступников дореволюционной и современной России в сравнительной характеристике.
This article is devoted to the studies of personal peculiarities of criminal and political offender, sentenced to exile in Siberia. The author compares socio-demographic, social psychological characteristics of criminal in pre-revolutionary and present-day Russia.
Ключевые слова:
экономические преступления, уголовный преступник, личность преступника, ссыпка в Сибирь; economic crime, criminal, personality of criminal, Siberian exile.
КУТАС
Софья
Леонидовна —
к.и.н., старший
преподаватель
кафедры
правоведения
Иркутского
государственного
университета путей
сообщения
kuras@list.ru
Проблема борьбы с преступностью в современной России не теряет своей актуальности. Как отмечают современные ученые-криминалисты, уровень опасности преступности настолько высок, что если его не сдерживать, то возникает угроза разрушения общества1. В связи с этим все большую значимость приобретает вопрос изучения причин, влияющих на формирование современного преступника. Обозначенную проблему нам хотелось бы рассмотреть в сравнительной характеристике с преступными действиями и особенностями личности самих преступников, которые совершали свои злодеяния во второй половине XIX — начале XX в. и были осуждены на ссылку в Сибирь.
Как в дореволюционной, так и в современной России одними из самых часто совершаемых преступных деяний являются экономические преступления. Несмотря на достаточно давнюю историю этих преступлений, в нашей стране сегодня нет единого уголовноправового понятия этого вида преступлений.
В царской России понимание экономических преступлений сводилось к имущественным посягательствам. К ним, в частности, относились такие финансовые преступления, как «подделка билетов или золотой, серебряной или медной монеты»2. Кроме того, в разряде схожих деяний находилось «обрезание монеты и всякое другое отнятие у нее веса», а также подделка гербовой бумаги и банковских билетов. Такие преступления были на особом счету у государства, поэтому строго карались; например, за подделку денежных средств преступнику грозило 10 лет каторги, а самым легким наказанием была ссылка на житье за подделку государственных штемпелей.
По данным свода статистических сведений судебных палат за 1873 г. за подделку монет, кредитных бумаг было осуждено 67 чел. из 3 033 осужденных к наказанию преступников по всем уголовным и политическим статьям3. Такие же невысокие показатели по данной статье дает статистика за 1889 г. — 161 осужденный из 10 642 преступников; в 1893 г. — 130 обвинительных приговоров из 38 096 рас-
1 Виктимологическая характеристика региональной преступности и ее предупреждение / под ред. проф. А.Л. Репецкой. — М., 2009, с. 7.
2 Левицкий Н. Наши уголовные законы. Общедоступное изложение. — М., 1875, с. 69.
3 Свод статистических сведений по делам уголовным, производившимся в 1873 году в судебных учреждениях, действующих на основании уставов 20 ноября 1864 г. - СПб., 1874, с. 106.
смотренных судебными палатами дел1. Скорее всего, такой невысокий процент дел по фальшивомонетчикам был связан с достаточно строгой системой наказания по данной статье, а также трудоемкостью процесса подделки.
На сегодняшний день к сфере деятельности Управления по борьбе с экономическими преступлениями относятся оперативные мероприятия по пресечению незаконных действий, в том числе деятельности фальшивомонетчиков и контрабандистов. По сравнению с дореволюционными преступниками, которые не имели достаточной технической оснащенности, современные правонарушители обладают высокоуровневой аппаратурой, и поэтому борьба правоохранительных органов с ними достаточно осложнена.
Одним из самых распространенных видов экономических преступлений в царской России было мошенничество. Дореволюционное законодательство определяло мошенничество как «похищение чужих вещей или денег посредством обмана»2. Так, например, к мошенничеству относились обмер или обвес покупателя при продаже, подмена вещей, которые находились у виновного лица на временном хранении, невозвращение расписки по получении долга и требование по этой расписке повторной оплаты. По такому виду уголовного деяния преступника ссылали в Сибирь. Однако существовало и более мягкое наказание — арест на срок до 3 месяцев в случае, если растрата средств хозяина его работником не была умышленной.
Данные преступные деяния стали основой для ссылки в Сибирь в основном иудеев и католиков, этот факт убедительно доказывает судебная статистика министерства юстиции. В соответствии с рассмотренными судебными палатами уголовными делами на втором месте по числу осужденных за мошенничество, после титульной русской нации, стоят евреи. Подобное обстоятельство имеет свое логическое объяснение и связано с запретительными законодательными мерами в
1 Свод статистических сведений по делам уголовным, производившимся в 1889 году в судебных учреждениях, действующих на основании уставов императора Александра II. — СПб., 1894, с. 132; Свод статистических сведений по делам уголовным, производившимся в 1893 году в округе Варшавской судебной палаты. — СПб., 1897, с. 11.
2 Левицкий Н. Указ. соч., с. 84.
отношении евреев последней трети XIX столетия, в соответствии с которыми иудеям разрешалось жить лишь в черте еврейской оседлости, т.е. в небольших городах на Западе империи, и заниматься в основном торговлей и ремеслами. В этих же городах испокон веков проживали и поляки, которые традиционно были владельцами местных торговых лавок.
Таким образом, занятия представленных национальных групп относились к сфере предпринимательской деятельности, в которой и по сей день преступления совершаются с целью получения коммерческой выгоды. Кроме того, такие преступления, как правило, во все времена носят умышленный и корыстный характер. Однако в дореволюционное время, попав в ссылку на житье, такие преступники не становились рецидивистами, а приносили пользу сибирскому краю, так как были обучены грамоте, владели навыками коммерческого дела и благодаря этому находили свое место в местной инфраструктуре.
Отмеченные выше преступные деяния Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. относило к разделу «Преступления и проступки против имущества и доходов казны»3. Помимо обозначенных видов преступлений, в сборниках законов пореформенной России более 100 статей относилось к преступлениям и проступкам против собственности частных лиц, то есть в отношении как физических, так и юридических лиц. Преступления этой категории также карались в основном каторжными работами и ссылкой на поселение. По данным статистики Министерства юстиции за 1873 год из 13 208 обвинительных приговоров по уголовным и политическим мотивам 7 031 был произведен по совершенным кражам4. То есть, более половины всех раскрытых преступлений составляло тайное похищение чужих вещей или денег, а также иного имущества. В случае если кража совершалась по предварительному сговору, то виновные лица при-
3 Неклюдов Н.А. Преступления государственные и против личной свободы / сост. слушателями Военно-юридической академии по лекциям читанным заслуженным профессором. — СПб., 1892, с. 2.
4 Свод статистических сведений по делам уголовным, производившимся в 1873 году в судебных учреждениях, действующих на основании уставов 20 ноября 1864 г. — СПб., 1874, с. 112.
говаривались к 6 годам каторжных работ. Если же следствием было установлено, что была совершена кража со взломом, то этот факт являлся показателем большой дерзости и злонамеренности вора, поэтому карался бессрочной ссылкой в Сибирь. Примечательным является тот факт, что строгие наказания не отпугивали грабителей, и количество краж со взломом, вооруженных ограблений не уменьшалось. Кроме того, необходимо еще учитывать, что процент раскрываемости дел составлял около 40%!.
Таким образом, можно предположить, что самих преступных деяний было совершено в несколько раз больше. Динамика совершенных преступлений менялась циклично, и в начале XX в. их количество возросло. Так, в царской России в середине XIX столетия в среднем совершалось 1,6 тыс. краж и грабежей, а уже в первой трети XX в. — 84,4 тыс.2 Такая тенденция была связана с неустойчивой политической и экономической ситуацией в стране, а также с возрастающим количеством антиправительственных партий и группировок, которые любыми (в том числе и преступными) способами добывали деньги для деятельности своих организаций. То есть, преступниками руководили в большей степени политические мотивы, нежели жажда наживы. Интерес представляет и тот факт, что в незаконных намерениях преступникам мужского пола помогали и женщины. Так из 3 386 краж, зарегистрированных Министерством юстиции в 1893 г., 793 были совершены женщинами3. Причем слабый пол участвовал и в вооруженных кражах. В подобных деяниях большую роль играли личностные особенности преступниц, с их умением легко втереться в доверие, добыть ценную информацию, незаметно выкрасть ключи от домов, амбаров, кладовых.
Совершенно другую картину, по сравнению с дореволюционным временем, представляют кражи и грабежи современных отечественных преступников. Сегодня они действуют с большей жестокостью,
1 Миронов Б.Н. Преступность в России в XIX — начале XX века // Отечественная история, 1998, № 1, с. 26.
2 Там же, с. 35.
3 Свод статистических сведений по делам уголовным, производившимся в 1893 году в округе Варшавской судебной палаты. — СПб., 1897,
с. 167.
зачастую грабеж сопровождается причинением тяжкого вреда здоровью и убийством. Статистические данные о количестве совершенных краж уже в начале нашего столетия также констатируют стабильно высокий процент данного преступного деяния. По данным статистики на 2006 г. по всей территории России удельный вес краж по отношению ко всем уголовным деяниям составил 43,5%4.
Помимо уголовных деяний, дореволюционная статистика отмечала также высокий процент преступлений по политическим мотивам, целью большинства из которых было свержение существующего строя. Статейные списки на таких осужденных составлялись и переправлялись с конвойными с особой тщательностью и осторожностью, так как эти каторжные были на особом учете у государства. В уголовном деле обязательно ставилась отметка о наличии или отсутствии судимости у преступника и указывались номера статей, по которым он был осужден, так как эта информация влияла на условия отбывания наказания и рассмотрение прошений каторжного. Политические преступники приговаривались к каторжным работам, и при следовании к месту отбывания наказания за ними осуществлялся особый надзор — большинству из них предписывалось следовать в «ножных оковах» как склонным к побегу.
Из материалов статейных списков осужденных мы можем узнать лишь небольшую часть информации об осужденном, а именно: пол, возраст, вероисповедание, род занятий до совершения преступления, уровень грамотности, семейное положение и состав семьи (только в том случае, если семья следовала за преступником).
К сожалению, статистика имперской России не фиксировала данные об уровне материального благосостояния подследственного и далее осужденного, о его социально-психологических особенностях, семейно-бытовых условиях, которые формировали преступное поведение. Для современной юридической науки и практики эти данные являются основой криминологического исследования личности преступника, поэтому постоянно фикси-
4 Криминальная статистика. Структура преступности в Российской Федерации // Криминологический журнал, 2007, № 1—2, с. 91.
руются инспекторами и следователями в учетных документах.
В дореволюционное же время вопросами причин рецидива преступлений, проблемами возрастания числа незаконных деяний в состоянии алкогольного опьянения, преступлений, совершаемых несовершеннолетними, занимались только теоретики уголовного права. Обозначенные проблемы рассматривались ими в сравнительной характеристике с использованием статистики западных стран, и дальнейшее более тщательное изучение этих данных поможет открыть новые, ранее не изученные аспекты личностных особенностей ссыльных преступников. Также более подробную информацию об осужденном нам может открыть служебная переписка сотрудников жандармских управлений с канцелярией генерал-губернатора по прошениям ссыльных, в которых подробно излагается не только суть просьбы, но и семейно-бытовые трудности, с которыми сталкиваются
отбывшие наказание при трудоустройстве, и другие аспекты.
В заключение хотелось бы отметить, что в целом причины преступлений как в дореволюционной, так и в современной России заключаются в социальной неустроенности населения, серьезной конкурентной борьбе в сфере экономики. Если говорить о принципиальных отличиях, то преступники царской России были менее склонны совершать свои злодеяния с особой жестокостью, чем современные правонарушители. Кроме того, побудительными мотивами их преступных деяний зачастую был не корыстный умысел сиюминутной наживы, а политические цели. Думается, что более подробное изучение предпосылок возникновения преступности и личностных особенностей правонарушителей может способствовать раскрытию причин возрастания числа противозаконных деяний на территории нашей страны.
