CC BY
30
УДК 343.13 ББК 67.411
© 2019 г. Хайдаров Альберт Анварович,
профессор кафедры прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности и участия прокурора в уголовном судопроизводстве Казанского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации кандидат юридических наук, доцент.
Диденко Николай Сергеевич,
начальник кафедры уголовного процесса Ростовского юридического института МВД России кандидат юридических наук.
Хасанов Рамиль Ринатович,
начальник следственного отдела Главного следственного управления МВД по Республике Татарстан.
О ГАРАНТИЯХ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРАВ ГРАЖДАН В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ
В статье рассматриваются проблемы реализации религиозных прав граждан в уголовном судопроизводстве. Авторы приходят к выводу о невозможности предусмотреть в уголовно-процессуальном законе все ситуации, связанные с ограничением религиозных прав участников уголовного судопроизводства, поэтому правоприменители при принятии процессуальных решений должны руководствоваться нравственными установками и с уважением относиться к религиозным правам участников уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: конституционные права участников уголовного процесса, процессуальный статус, религиозные права, гарантии прав участников уголовного процесса, механизм реализации религиозных прав участников уголовного судопроизводства.
Khaidarov Albert Anvarovich - Professor of the Department of Prosecutor's Supervision over the Implementation of laws in the Operational-Search activity and the Participation of the Prosecutor in Criminal proceedings of the Kazan Law Institute (Branch) of the Academy of the Prosecutor General of the Russian Federation, PhD in Law, Associate Professor.
Didenko Nikolay Sergeevich - Head of the Department of Criminal Procedure of the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law.
Khasanov Ramil Rinatovich - Head of the Investigation Department of the Main Investigation Department of the Ministry of Internal Affairs for the Republic of Tatarstan.
ON GUARANTEES OF RELIGIOUS RIGHTS OF CITIZENS IN CRIMINAL TRIAL OF RUSSIA
The article deals with the problems of realization of religious rights of citizens in criminal proceedings. The authors come to the conclusion that it is impossible to provide in the criminal procedure law all situations related to the restriction of religious rights ofparticipants in criminal proceedings. Law enforcement officers in making procedural decisions should be guided by their moral principles, and respect the religious rights ofparticipants in criminal proceedings.
Keywords: constitutional rights ofparticipants in criminal proceedings, procedural status, religious rights, guarantees of rights of participants in criminal proceedings, the mechanism of implementation of religious rights of participants in criminal proceedings.
В соответствии со ст. 28 Конституции РФ каждому гарантируются свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
В связи с этим возникает вопрос о гарантиях конституционных прав участников уголовного судопроизводства, предусмотренных указанной статьей Конституции РФ. Очевидно, что в полной мере эти права не могут быть реализованы в рамках производства по уголовному, поскольку права подозреваемых, обвиняемых ограничиваются в связи с начатым в отношении них производством.
В настоящей статье мы хотим рассмотреть вопрос о пределах ограничения конституционного права различных участников уголовного судопроизводства на свободу вероисповедания в отечественном уголовном процессе.
В научных статьях рассматривались отдельные проблемы, связанные с трудностями реализации религиозных прав участников в уголовном судопроизводстве. Так, Н. Т. Ке-реселеидзе в своей работе анализирует вопрос о необходимости учета религиозных чувств верующих при производстве освидетельствования и личном обыске. Автор приводит пример освидетельствования потерпевшей - женщины-мусульманки с целью обнаружения на ее теле следов преступления. Согласно ее верованиям ей допустимо оставлять на виду лицо и кисти рук, часть тела, которая по случайности оголилась, и контуры тела, которые не скрываемы даже свободной, не облегающей одеждой [2, с. 162]. Н. Т. Кересе-леиздзе справедливо задается вопросом о допустимости производства следственных действий в отношении потерпевшей мусульманки, но не дает ответа на поставленный вопрос. Действительно, в соответствии с УПК РФ следователю не останется ничего другого, как производить указанное следственное действие с применением мер процессуального принуждения (ч. 1 ст. 179 УПК РФ). Пример действительно заслуживает внимания, но проблема находится гораздо глубже. Ведь конституционные права граждан принадлежат не только потерпевшим, но и подозреваемым (обвиняемым), свидетелям.
В отечественном уголовно-процессуальном законодательстве защищаются конституционные права граждан на свободу вероисповедания. Ярким примером этого являются положения ч.7 ст. 326 УПК РФ, где сказано, что от исполнения обязанностей присяжных заседателей по их устному или письменному заявлению председательствующим судьей могут быть освобождены лица, которые в силу религиозных убеждений считают для себя невозможным участие в осуществлении правосудия.
Кроме этого, в соответствии с п. 4 ч. 3 ст. 56 УПК РФ священнослужитель не может быть допрошен об обстоятельствах, ставших ему известными на исповеди. Но исповедь перед священнослужителем как религиозный обряд существует не во всех конфессиях. Так, в христианстве исповедь представляет собой признание верующим грехов перед Богом в
присутствии священника. Но вот в исламе исповедь осуществляется перед Богом, а не перед священнослужителем.
При отсутствии согласия близких родственников и родственников покойного на эксгумацию разрешение на ее проведение выдается только по судебному решению (ч. 3 ст. 178 УПК РФ).
Как верно отмечает О. В. Иванюк, в УПК РФ, действительно, существуют ограничения процессуальных полномочий органов предварительного расследования по религиозному основанию [1, с. 53]. Но вопросы гарантий конституционных прав граждан на свободу вероисповедания не в полной мере регламентируются в отечественном уголовно-процессуальном законе.
В Уставе уголовного судопроизводства 1 864 года предусматривалась норма о том, что к осмотру и освидетельствованию мертвых тел священнослужителей и монашествующих приглашались местный благочинный или настоятель монастыря, смотря по тому, к какому из сих духовных сословий принадлежало лицо, умершее насильственной смертью.
Порядок производства таких следственных действий, как обыск и выемка в церквях, молитвенных домах, в домах архиерейских или монастырских, прочих богоугодных заведениях предполагал приглашение соответствующего руководства[7, с. 11].
Свидетели православного исповедания приводились к присяге, также как и свидетели неправославного исповедания - согласно догмам и обрядам их веры, духовным лицом их вероисповедания (ст. 714 УУС). В тех случаях, когда в месте заседания суда не оказывалось духовного лица того иноверного исповедания, к коему принадлежал свидетель, то к присяге его приводил председатель суда [7, с. 11].
Обратимся к зарубежному опыту регламентации гарантий религиозных прав участников уголовного процесса. Так, согласно ст. 171 УПК Швейцарии священнослужители вправе отказываться от дачи свидетельских показаний о составляющих тайну сведениях, которые были им доверены в этом качестве или которые стали им известны при исполнении своих обязанностей [4, с. 88].
В соответствии с параграфом 57 УПК ФРГ свидетель перед допросом может дать религиозную присягу. Текст религиозной присяги приводится в параграфе 64 УПК ФРГ. Обратим
внимание на часть 3 параграфа 64 УПК ФРГ, где сказано, что если свидетель ссылается на то, что он является членом религиозного или мировоззренческого объединения и хочет использовать формулировку присяги этого объединения, он может дополнить текст данной формулировкой.
Верным является вывод О. М. Хагбы о том, что в уголовно-процессуальном законе среди принципов уголовного судопроизводства надо отразить правовые гарантии участников процесса по реализации своих религиозных свобод. Подобный принцип «Обеспечение свободы совести и свободы вероисповедания осужденных» предусматривается в ст. 14 Уголовно-исполнительного кодекса РФ.
Однако нам представляется излишним предложение некоторых авторов закреплять нормы, обязывающие должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, обеспечивать выполнение заявления (ходатайства) участников процесса о соблюдении ими индивидуальных религиозных обрядов (мотив) и создать для этого необходимые условия, а во время религиозных праздников не производить следственных действий (кроме случаев, не терпящих отлагательства) [5, с. 245]. Кроме того, некоторые авторы предлагают не назначать проведение судебных заседаний в дни религиозных праздников с участием верующих [3, с. 2-5]. По нашему мнению, подозреваемые (обвиняемые) и их защитники могут использовать данные положения в целях затягивания уголовного судопроизводства, создания искусственных препятствий в дальнейшем производстве по делу.
Вопрос о гарантиях религиозных прав подозреваемых (обвиняемых) должен находиться в сфере усмотрения следователя либо судьи и при возникновении подобных обращений со стороны указанных участников его следует разрешать индивидуально.
Так, например, по уголовному делу, которое находилось в производстве у одного из авторов статьи, подозреваемый в ходе допроса заявил ходатайство о временном перерыве процессуального действия для совершения молитвы. Несмотря на то, что УПК РФ не предусматривает оснований для временного перерыва при производстве следственных действий, следователь предоставил подозреваемому такую возможность, сделав соответствующую отметку в протоколе. Вернувшись, подозреваемый продолжить давать показания. Протокол
его допроса был признан прокурором и судьи _____ _____ __________т» и
ей допустимым доказательством. В этой связи не имеет смысла предусматривать в законе различные основания, в том числе религиозного характера, для временного перерыва в производстве процессуальных действий.
В указанной выше ситуации следователь мог и не предоставлять право подозреваемому для отправления религиозных культов. Но, с точки нравственности и уважения религиозных чувств верующего, следователь позволил подозреваемому совершить обряд.
О. М. Хагба настаивает на том, что потенциальное содержание соответствующих уголовно-процессуальных законодательных новелл должно быть непосредственно связано с установлением определенных правил, позволяющих тем или иным участникам уголовного процесса осуществлять религиозные обряды и церемонии, присущие исповедуемой ими религии [5, с. 244]. Но так ли это необходимо в современной правоприменительной практике?
Следователь по своему усмотрению в рамках уже существующих положений уголовно-процессуального закона, исходя из требований принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве и основ нравственности, может обеспечить осуществление свобод подозреваемого (обвиняемого).
Представляется, что в практической деятельности следователя возникает множество трудных правоприменительных ситуаций религиозного и нравственного характера, которые невозможно разрешить в рамках существующих положений уголовно-процессуального закона.
Так, в следственной практике одного из авторов статьи возникла ситуация, когда малолетний ребенок был единственным свидетелем преступления (кражи из квартиры, где проживала его семья), однако этот ребенок страдал психическим заболеванием. Его мать заявила ходатайство с просьбой не допрашивать сына об обстоятельствах совершенного преступления. Несмотря на то, что по делу был задержан подозреваемый, а малолетний мог его узнать, следователь с согласия прокурора не стал производить процессуальных действий с этим единственным свидетелем преступления. Хотя уголовно-процессуальный закон требует допросить в любом случае свидетеля, обладающего ценной для раскрытия и рассле-
дования преступления информацией. В данном случае деятельность следователя и прокурора нравственного характера могла повлиять на принятие решение о направлении уголовного дела с обвинительным заключением прокурору. Но должностные лица, понимая это, сознательно отказались от проведения процессуальных действий, направленных на собирание доказательств по уголовному делу.
Ситуации, подобные этой, у практиков возникают регулярно, и какое они примут решение - зависит от многих объективных и субъективных факторов [6].
По мнению Н. Т. Кереселеидзе, современный уголовный процесс нуждается в разработке процессуальных механизмов, направленных на исключение психотравмирующих или иных негативных ситуаций (последствий) в связи с участием верующих лиц в мероприятиях по уголовному делу.
По нашему мнению, в уголовно-процессуальном законе невозможно предусмотреть все
Литература
1. Иванюк О. А. Свобода совести и свобода вероисповедания: соотношение понятии и границы законодательного регулирования // Журнал российского права. 2010 г. № 9.
2. Кереселеидзе Н. Т. Нравственно-религиозные детерминанты обережения участников уголовного судопроизводства // Актуальные проблемы экономики и права. 2008 г. № 2.
3. Смирнов А. М. Теоретико-правовые основы обеспечения прав осужденных на свободу совести и свободу вероисповедания в России // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2013. № 4.
4. Трефилов А.А. Уголовно-процессуальный кодекс Швейцарии от 5 октября 2007 года. М., 2012.
5. Хагба О. М. О реализации религиозных свобод в уголовном процессе Российской Федерации и Республики Абхазия // Вопросы российского и международного права. 2017 г. № 3.
6. Хайдаров А. А. Судейское усмотрение и его пределы в судебных стадиях уголовного процесса России: монография. Казань: Казанский юридический институт МВД России, 2011.
7. Шурухнов Н. Г. Нравственные и религиозные начала норм, регулировавших следствие по УУС 1864 года // Уголовное судопроизводство. 2014. № 3.
без исключения ситуации нравственного и религиозного характера, и тем более - предугадать, какое решение должны принять в той или иной ситуации правоприменители.
Следователи, прокуроры и судьи при принятии процессуальных решений должны руководствоваться своими нравственными установками, и обязательно с уважением относиться к религиозным правам участников уголовного судопроизводства. Ограничение конституционных прав участников уголовного судопроизводства, в том числе религиозных, возможно исключительно только при наличии к тому оснований. Юридических санкций за ограничение религиозных прав подозреваемых (обвиняемых), потерпевших, свидетелей при отсутствии к этому оснований уголовно-процессуальный закон не предусматривает. По нашему мнению, это лицо может обратиться к прокурору (ст. 124 УПК РФ) или в суд с жалобой на действия следователя (дознавателя) (ст. 125 УПК РФ).
Bibliography
1. Ivanyuk O. A. Freedom of worship and freedom of worship: ratio concept and borders of legislative regulation // Magazine of Russian law. 2010. № 9.
2. Kereseleidze N. T. Moral and religious determinants of an oberezheniye of participants of criminal legal proceedings // Current problems of economy and right. 2008. № 2.
3. Smirnov of A. M. Theoretical and legal basis of ensuring the rights of convicts to freedom of conscience and freedom of religion in Russia // Penal system: law, Economics, management. 2013. № 4.
4. Trefilov A. A. Code of Criminal Procedure of Switzerland of October 5, 2007. M., 2012.
5. Hagba O. M. About realization of religious freedoms in criminal trial of the Russian Federation and the Republic of Abkhazia // Questions of the Russian and international law. 2017. № 3.
6. Haydarov A. A. A judicial discretion and its limits in judicial stages of criminal trial of Russia: monograph. Kazan: Kazan legal institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, 2011.
7. Shurukhnov N. G. The moral and religious beginnings of the norms regulating the investigation of UUS of 1864 // Criminal legal proceedings. 2014. № 3.
