CC BY
41
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2004, Том 13, Экспресс-выпуск 259: 383-392
О биологии и распространении рыжей овсянки Emberiza rutila
Л.М.Шульпин
Второе издание. Первая публикация в 1932*
Рыжая овсянка Emberiza rutila Pallas, 1776 была описана ещё Далласом, после него собраны некоторые наблюдения, которые были сведены в своё время Тачановским (Taczanowski 1874, с. 69); позднее наши сведения ещё пополнились, но остались разбросанными в литературе. Предлагаемая статья представляет такую сводку, с основой в виде моих личных наблюдений над этим видом 1926, 1927, 1928 годов в Приморье.
Стация на гнездовье
В пределах Приморья я встретил этот вид гнездящимся в окрестностях Софийска и Мариинска и у северо-восточного конца озера Кизи, близ берегов Татарского пролива. Характер местности здесь имеет северный облик. Пространство между Амуром и проливом заполнено здесь невысоким хребтом Сихотэ-Алинь и отрогами его, местами расступающимися и образующими большие, но мелкие, с изрезанными берегами озёра. Вся страна покрыта тайгой, главным образом лиственничной (Larix daurica) или пихтово-еловой (Abies nephrolepis и Picea ajanensis), в долинах обычно заболоченной. Я наблюдал Emberiza rutila в трёх местах, в различных стациях. В наибольшем количестве я нашёл её на широкой и длинной просеке по склону горы, среди ольхово-берёзового леса среднего возраста. Птицы держались вдоль опушки, образованной молодым березнячком, густым и тенистым, кое-где с примесью молоденьких клёнов и кустами ив Salix sp. в ложбинах. Между деревцами и открыто на просеке вся почва была затянута покровом ползучего багульника Ledum palustre, вместе с редкими молодыми пихточками и густой травянистой растительностью. Я нашёл на этой просеке несколько пар, и у одной отыскал гнездо. Затем раз группа птиц была встречена в глубине берёзового леса. Обыкновенной я также нашёл её в густейших порослях молодых берёз, ольхи и чащей кустарников Sorbaria sorbifolia и почти кустарными одиночными тиссами Taxus cuspidata, которая окаймляет у Софийска зону лесов по направлению к реке Амур. Все эти находки были сделаны близ Софийска в период 21-23 августа 1928. У Мариинска и на озере Кизи я был позднее, и может быть поэтому птичка встречалась здесь уже редко. Я нашёл её однажды — 27 августа — на мари в лиственничном лесу, на сфагновом болоте, там где чаще попадались белые и кустарные берёзки и повсюду стлался обильный багульник, и затем 3 августа у озера Кизи, в болотистой долине реки Таба. Здесь также был лиственничный лес с толстым ковром мхов на почве, массой багульника и ягодных полукустарников
* Шульпин M.J1. 1932 (1931). О биологии и распространении рыжей овсянки Emberiza rutila Pall. (Aves) //Ежегодник Зоол. музея АН СССР 32, 4: 469-480.
и подседом из Pinus pumila, в котором одновременно держались Е. rutila и Е. aureola.
Повадки и гнездование
Habitus и поведение птички приблизительно таковы же, как у седоголовой овсянки Е. spodocephala, и вообще у овсянок, придерживающихся такого же характера мест. В период гнездования самец поёт по утрам очень много, сидя на вершине ветки куста или дерева, иногда на высоте 4-5 м; днём пение в конце июля было слышно сравнтельно редко, и не очень часто раздавалось и по вечерам. Песня птички очень проста и напоминает песню дубровника Е. aureola. Сходство песен обеих птичек бросается в глаза и было замечено, помимо меня, моим товарищем, А.Н.Формозовым, что исключает субъективность в этом сравнении. Отличия кроются в первой половине песни, которая звучит как-то не так, как у Е. aureola, но сходство всё же значительно. Песенка состоит как бы из трёх частей в виде сверлящих звуков в начале: "тёёй-тёёй-тёй-ёй-ёй-ей-ей-си-си-си-си-си", с сухо звучащими "си-си " к концу фразы. Я не заметил отличий в позывке от Е. aureola и других овсянок.
Кормятся птицы поблизости от мест гнездования, отыскивая пищу главным образом на земле, среди листьев, травы и лесного мусора; большей частью в это время я вспугивал их среди более густых зарослей молодых деревьев, как, например, третья из указанных мной стаций. В конце июля питание птичек состоит почти исключительно из мелких зеленоватых гусениц, в 8-12 мм длиной, которые я регулярно находил по 5-6 штук в желудке, вместе с мелкими песчинками. У первого самца (23 июля) при 3 гусеницах было много мелких хитиновых остатков жуков.
Гнездо было найдено мной на указанной выше просеке и помещалось на полулежачих ветках багульника, среди разбросанных маленьких пихточек, с краю опушки берёзовой поросли. Оно было свито прочно из нежных сухих травинок и внутри выложено небольшим числом очень тонких, длинных чёрных корней, по-видимому, брусники. Гнездо немного просвечивало, было лёгкого типа и обычной чашеобразной, но уплощённой формы. Ширина лотка 62 мм, ширина наружных стенок 108 мм и глубина лотка 47 мм. Сверху гнездо было полускрыто листьями и веточками багульника и не было заметно. Густой аромат багульника, очевидно не вредивший птице, наполнял весь этот ярус растительности.
Самка около 11ч дня сидела на гнезде, была вспугнута и старалась отводить от гнезда, притворяясь "больной" и еле летающей. Яиц было 4 штуки, с чуть появившейся кровью. Самец при этом летал поблизости, ерошил пёрышки на голове, свистел и подлетал очень близко. В этот же день мной была убита ещё одна самка, также с большим наседным пятном и большой гроздью фолликул в яичнике, с наиболее крупными до 3.8 мм в диаметре (у самки с гнезда фолликулы были до 2 мм диаметром), что, по-видимому, также указывает на более ранний период насиживания. У всех добытых в этот период самцов (5) длина testiculi была 10 мм, и наседные пятна у них не образуются. Молодые птицы в этом месте, несмотря на нередкость стариков, совершенно не попадались, но в глухой части высокого берёзового леса я встретил, спугнув с земли, группу в 4 экз. Е. rutila, из которой двух
выбил. Это оказались самцы в очень свежем пере, но с очень слабо развитыми гонадами — только 1 мм длины.
Яйца найденной мной кладки очень напоминают яйца Е. aureola, но более светлого тона и менее густо покрыты пятнами различного рода, притом скорлупа имеет несколько более сильный блеск. Основной фон белого, слабого серовато-голубоватого оттенка. Пестрины трёх родов: глубокие, бледной фиолетово-бурой окраски — в виде мелких неправильной формы пятен и мазков, распределённых по всему яйцу, но гуще встречающиеся у тупого конца; затем бурые, поверхностные, более крупные, главным образом сосредоточены венчиком у того же конца, но отдельные пятна разбросаны по всему яйцу; и наконец, чёрные завитки, закорючки и мелкие нитки, в общем немногочисленные, разбросаны по всему яйцу. Все яйца довольно однотипны, выпуклой, довольно короткой формы, имеют густо окрашенный венчик на тупом конце, но одно значительно гуще покрыто по всему яйцу поверхностными бурыми пятнами. Размеры: 18.7x14.8, 17.8x14.5, 18.2x14.0 и 18.2x14.3 мм.
Прилёт, пролёт
Весной Е. rutila, по сравнению с другими, южными по распространению овсянками, прилетают очень поздно, и весенний пролёт в Уссурийском крае довольно скуден. Птички сразу появились маленькими группами в 2-3-5 экз. на огородах, полях, по местам со сгоревшей растительностью и кормились обычно среди сухого бурьяна или близ плетней, собирая корм с земли. В желудке я находил остатки семян и иногда хитиновые части жуков. Птички держатся довольно осторожно, изредка подают голос (цикают), но по утрам, особенно в хорошую погоду, самцы поют, обычно усевшись на ветки лозы. В 1927 г. в окрестностях Сиваковки первые появились 21 мая; самцы и самки появляются одновременно, часто в смешанных стайках, причём у самцов testiculi — 6 мм в длину, у самок крупные фолликулы до 0.5-1 мм. Самцы, как уже отмечено, по утрам поют, хотя гонады не достигли ещё полного роста (10 мм). В дальнейшем, в этот же год, птички отмечались почти ежедневно в небольшом количестве до 28 мая, когда уже исчезли. В 1928 г. пролёт совсем скуден, первые отмечены только 23 мая, в виде группы в 6 штук (Алтыновка), и затем наблюдалась ещё только стайка в 5 экз. в окрестностях Сиваковки 25 мая.
Из литературных данных можно получить следующие даты: в бассейне Ханки: 18 мая (5 мая) 1908 и 28 мая (15 мая) 1910, Камень-Рыболов (Черский 1915а, с. 248); последняя неделя мая на равнинах у Сунгачи (Tacza-nowski 1874, с. 609); Сидеми: 29 мая (16 мая) 1884, 1 июня (19 мая) 1884 (колл. ЗМ); остров Аскольд: 17 мая 1878 (Taczanowski 1893, с. 138); 12 мая и 14 мая 1879 (Bolau 1880, с. 4); самец ad от 17 мая (4 мая) 1892, с. Казаке-вичево (колл. ЗМ). Часть этих дат, взятые от коллекционных экземпляров, конечно, показывают только время пролёта, а не определённую стадию его. Гораздо интенсивнее пролёт происходит осенью, судя по моим наблюдениям в 1926 г. У берегов Ханки я наблюдал взрослого рыжего самца 11 августа. Птичка была одиночкой, держалась очень осторожно в поле чумизы и, перелетая с куста на куст, скрылась. 21 августа я нашёл их в небольшом количестве в районе Сучанской узкоколейной железной дороги, но 23 августа
их было уже много и вплоть до 20 сентября — весь мой осенний маршрут,— я наблюдал их всюду в подходящих местах и вполне обыкновенными. В этот период птички держатся стайками и группками, штук до 20, по огородам, на чумизных и пшеничных полях, придерживаясь особенно межей. В этот период птички весьма молчаливы, редко слышится их циканье, а вспугнутые они низким неровным полётом сейчас же стремятся скрыться в чащу стеблей. В Посьете я наблюдал их в зарослях полыней, кукурузы, гаоляна, на водопой они постоянно летают на ручьи и приречные лужи. Среди добывавшихся мной птиц в это время значительное число было в периоде линьки, и масса птичек попадалась на экскурсиях бесхвостых и с лезущим пером. По Черскому (19156, с. 130), в 1911 г. в среднем течении р. Одарки они появились единично 31 июля (18 июля), в середине сентября встречались стайками в 5-7 экз. и в конце сентября отдельными особями в стайках овсянок-ремезов Е. rustica (Там же, с. 130). Окончательный отлёт происходит, по-видимому, в октябре.
Окраска, наряды
Птенцовое перо ещё не было описано. Общий характер его пёстрый, чёрными пестринами по охристо-жёлтому фону на спине и жёлтому фону окраски низа. На голове и спине пестрины распространены равномерно, не образуя особого рисунка. Фон сверху, создаваемый окраской боковых частей опахал перьев, слегка ржавчатый на голове, светло-охристый на задней стороне шеи, интенсивно жёлто-охристый на спине. Надхвостье и верхние кроющие хвоста ржавые с чёткими чёрными штрихами по стержню пера, более тонкими на верхних кроющих хвоста. Фон низа интенсивно-жёлтый, становится бледно-охристым на горле и шее. От углов клюва усиками отходят густо расположенные мелкие черно-бурые пятнышки, сливающиеся в сплошную полоску; грудь, бока покрыты густыми чёрными пестринами. Кроющие ушей в бурых пестринах, над глазом еле заметная более светлая надглазная полоска, сплошь в мелких черно-бурых пестрин-ках. Маховые черно-бурые с зеленоватыми внешними опахалами у первостепенных маховых; внутренние опахала по направлению к телу всё более рыжеют и на третьестепенных с широкими ржавыми каёмками. Большие и средние кроющие крыла (верхние) с жёлто-охристой каёмкой по внешнему опахалу и на вершине пера, мелкие кроющие оливково-бурые. Рули черно-бурые с узенькими зелёными каёмками по внешнему опахалу и зеленоватым налётом на верхней поверхности самой средней пары рулевых. У самца и горло покрыто мелкими чёрными пестринками, а на голове в более сильной степени развиваются ржавые тона, частью почти совсем ржавые перья.
При первой осенней линьке маховые и рулевые не сменяются. Общий характер окраски остаётся тот же. Отличия заключаются в следующем: на голове чёрные стержневые пестрины уже, а ржавые края ярче окрашены и шире. Посреди темени идёт узкая (не всегда хорошо заметная) светлая полоска из перьев с охристыми опахалами, получаются как бы две широкие ржавчато-пёстрые полоски, разделённые узкой светлой пёстрой полоской. Опахала перьев спины густо желтовато-охристы, горло с палевым налётом, свободное от пестрин; пестрины на груди более узки, но длинны; грудь охристо-палевая. Верхние кроющие хвоста ярко чисто-ржавые, на надхвостье
чёрные пестрины развиты меньше. Этот наряд, видимо, носится всю зиму, а весной на зимовках меняется, вероятно, в переходный взрослый наряд.
Последовательность дальнейших возрастных нарядов сейчас пока трудно установить. Птицы довольно сильно варьируют в сборах из одной ограниченной местности, и если птиц отсюда расположить в ряд по признаку постепенной утраты пестрин и приобретения более одноцветной красно-рыжей окраски — можно получить очень постепенную серию переходов. Но вряд ли определённая стадия пестроты соответствует одному и тому же возрасту. Различные стадии могут соответствовать одному и тому же возрасту и объяснимы лишь физиологическим состоянием птиц, хотя бы степенью полового созревания. Но, по-видимому, боле молодые самцы имеют спину такую же пёструю, как самки. Я располагаю слишком малым материалом из западных частей ареала вида, чтобы выяснить, имеется ли какая-либо разница между восточными и западными птицами.
Размеры довольно широко варьируют даже у птиц Уссурийского края. У птиц Приморья крыло показывает следующие размеры, мм: у самцов — 69.3, 76.6, 72.4, 73.0, 72.3, 71.0, 72.8, 73.0, 74.7, т.е. от 69.3 до 76.6; у самок -66.6, 66.5, 66.5, 69.8, 63.4, 70.0, 67.0, т.е. от 63.4 до 70. Хвост у самцов 52.6-59.6, у самок 48.4-54.4 мм. Клюв от оперения у самцов 9.5-11.2, у самок 9.2-10.3 мм. В ту же схему размеров укладываются размеры экземпляров из Забайкалья и Прибайкалья.
В 1915 г. Л.А.Молчановым и Н.А.Зарудным (1915, с. 452) был описан по сборам из Памира новый подвид Euspiza rutila pamirensis subsp. nov. с 2 вопросительными знаками, по одному экземпляру. Этот подвид был пропущен Hartert'oM в его сводке. Птичка оказалась самкой, в хорошем летнем пере, причём "судя по состоянию кожи брюха, уже отложила яйца" и была убита 10 июня 1913 на северном склоне Заалайского хребта (подъём на перевал Кизыл-Арт). По словам автора, птичка "походит на самку ЕтЪ. rutila РаД. как она представлена в описании разных авторов". Далее следует описание, из которого сходство действительно видно. Авторы не имели в руках экземпляров истинной Е. rutila и выделяют этот экземпляр в отдельный подвид на основании того, что Тачановский даёт длину крыла самки Е. rutila в 71 мм, а у этого экземпляра оказалось только 66.8 мм. Выделение в отдельный подвид, конечно, не основательно, так как мы теперь видим, что крыло варьирует у самок от 63.4 до 71 мм, но и сама находка кажется мало вероятной и совершенно не вяжется ни с остальным ареалом, ни с экологией этого вида*; поэтому я предполагаю, что в определение авторов вкралась ошибка или произошло какое-либо недоразумение. Единственное, что может иметь место, это то, что это был залётный экземпляр, залетевший сюда в стайке какого-либо родственного вида, с зимовок.
Линька
Весной в Уссурийский край птички прилетают в очень свежем пере. Самки от 19 мая 1884 и 23 мая 1927 с ещё большими каёмочками на перьях — остатками зимнего наряда, особенно развитыми на горле и голове. В
* Так, например, Молчанов пишет (Молчанов, Зарудный 1915, с. 443), что "кустарниковой и древесной растительности в Заалайском хребте нет".
июле перо взрослых сильно обито, и в конце июля у них признаков линьки ещё нет. Линька начинается, по-видимому, вообще в половине августа, и в конце этого месяца попадаются экземпляры в разгаре линьки. Самец ad от 21 августа в старом пере, только на груди есть нелопнувшие пеньки; самка от 23 августа в интенсивной линьке: рули выпали, вся голова в лопающихся пеньках, на горле уже маленькие кисточки, мелких и крупных кисточек много на груди и брюхе, большие кроющие крыла в виде больших кистей, так же и самые внутренние второстепенные и малые маховые; juv от 27 августа и 8 сентября в первом осеннем пере без признаков линьки; juv от 11 сентября линяет в первое осеннее перо — вся голова в нелопнувших пеньках. У Черского (19156, с. 130) был экз. самца от 31 сентября (18 сентября) 1911 с кисточками свежего наряда на спине и новыми перьями на зобу, темени, верхними кроющими крыла и надхвостья. В северо-восточной части провинции Печили (в Китае) линяют молодые в осеннее перо в течение октября (La Touche 1920, с. 893). Уже, по-видимому, в первом осеннем пере намечается разница в окраске самцов и самок. У последних менее ржавая окраска головы и несколько пестрее белое горло.
Ареал
Ареал Е. rutila занимает довольно широкую полосу южной половины Сибири. Если идти к западу от моей, пока самой восточной находки*, мы имеем старое местонахождение Миддендорфа у Удского Острога, где автор нашёл их (Middendorf 1853, с. 141) 26 мая (ст. ст.) парочками, готовящимися гнездиться в мелком густом подлеске края леса (в ЗМ есть juv от 13 июля 1845). Далее следует указание Дорогостайского (1915, с. 408) на Бомнак, верхнее течение р. Зеи, где птичек было встречено много 2 июня (20 мая), а в Зоологическом музее есть экземпляры от 2 и 5 июня из Сивокана, причём из контекста следует, что птичка 5 июня была, по-видимому, добыта на мари, а оба селения находятся среди преобладающих лиственничных лесов. Недавние наблюдения Штегмана (Stegmann 1928, с. 512) констатировали вид в 300 км к западу отсюда, на Тукурингре и на южных склонах Станового хребта, по болотистым местам, поросшим лиственницей и подлеском из Betula humilis и Ledum palustre, причём птичка здесь идёт вверх до границы леса. Далее к югу интересно указание C.Ingram'a (1909, с. 442) на Хинган, где, судя по датам: 1 и 5 июня 1908 (и затем 1 самка, Chu-Chia Tai, 22.VIII.1908) птичка может оказаться гнездящейся, если принять во внимание сильное развитие лиственничных лесов здесь, на указываемой автором высоте в 3 800 футов. К северу от Станового хребта одна самка была добыта Ткаченко (Иванов 1929, с. 94) 18 июля 1921 на р. Мая, в 150 км ниже Нелькана (станок Карниль). На возможность гнездования у слияния рек Шилки с Аргунью указывает находка Мааком (1852, с. 121 и 14, с. 284) парочки птичек 31 мая (19 мая) "в хвойных лесах". Далее к западу она найдена Дыбовским (Dybowski, Parvex 1868, с. 335) гнездящейся в окрестностях Дарасунь. Здесь птица появляется в середине мая (ст. ст.), обитает лиственничные леса, а гнездо было найдено (без даты) так же, как мной, в густой полулежачей заросли багульника, но на земле. Поляков (1873, с. 123)
* В дальнейшем, вероятно, Е. rutila будет найдена и на северном Сахалине.
нашёл её "в нижнем течении р. Витима, местность, где она также выводит детей. 16 июля она летала с первогодками. Держалась в ольховых, ивовых и берёзовых зарослях". В таблице распространения птиц у этого автора Е. rutila числится "обыкновенной" в рубрике "Горная страна. Витим в устьи Тсиники". В соседних указываемых районах не найдена, а по распространению оказывается сходной в этом крае с Е. chrysophris. В общей части Поляков высказывает общие, очень интересные наблюдения над распространением птиц здесь, в том числе над обширным распространением формации лиственничного леса, среди которого формы, связанные с лиственными породами, оказываются распространёнными очень локально. Он упоминает и интересующий нас вид здесь: "В долине Витима, исключая породы растений, замеченных в долинах небольших горных речек, растут виды из родов Cornus, Crataegus и Prunus, вместе с тем здесь только и удалось видеть два вида стренатки, Emberiza rutila и Е. chrysophrys, которые вместе с исчезновением отмеченного характера, свойственного долине Витима, в пределах горных речек с иною растительностью более не встречались" (Там же, с. 87). Далее, в Зоологическом музее есть экземпляр самца ad от 27 июня 1871 (ст. ст.) из Култука, на Байкале. Из слов Дыбовского (Taczanowski 1874, с 609) следует, что он наблюдал этот вид на Байкале (у южного конца озера) чаще, чем в Даурии; птица встречалась и в глубине леса, особенно в тех местах, где лиственница смешивается с кедром, и гнездится на земле в траве, в местах, покрытых багульником. Яйца находили в первые дни июля ещё не насиженными. Туров (1923, с. 37 и 10, с. 18) недавно обнаружил её в ряде мест (Сосновка, самец, 15 августа; б. Окунёвая, Чивыркуйский залив, самец, 1 августа 1923; р. Кичера, самка, 6 августа 1923 и 1 экз. с северовосточного побережья), где, по автору, гнездится и не представляет большой редкости. Из рассмотрения статей следует, что птичка была, по-видимому, находима в молодых берёзовых и других лиственных зарослях. Далее, 1 экз. самца был добыт НоП'ом 8 июня 1903 в Закаменском (Hartert 1904, с. 442) и Тугариновым (1924, с. 29) на Верхней Тунгуске, в окрестностях фактории Верхняя контора, в 140 км от Пановского на Ангаре. Впервые в ту весну (1921) птичка появилась здесь 31 мая вместе с Е. aureola; в Зоологическом музее есть экземпляр отсюда от 1 июня. Общий характер местности здесь — плоские пологие увалы, поросшие главным образом борами и лиственницей (Тугаринов 1924, с. 29-30).
Этим исчерпываются все находки, указывающие или предполагающие гнездование вида. На пролёте, помимо рассмотренного мной пролёта её в Приморье, птица найдена весной 1873 г. в Старом Цурухайтуе (Wilder, Hubbard 1924, с. 335) и на Тарей-норе (Schrenck 1860, с. 168), где прилетает 15 мая ст. ст., присоединяясь по пути с пролётными Е. pusilla, Е. chrysophrys и Е. spodocephala, но очень редка (один птенец с недоросшим хвостом был найден на пролёте 23 августа (ст. ст.). Поляков (1873, с. 123) отметил этот вид весной 1867 г. в окрестностях Иркутска. На пролёте Е. rutila найдена в Корее, северном и южном Китае и зимует начиная с плато Mengtz (Юннан) к югу, в Индо-Китае, где S.Baker отмечает её для Shan States, Assam, Ма-nipur, Tennasserim, и также в Burma, Bhutan Duars и Sikkim (Baker 1929, с. 216), нигде, по-видимому, не встречаясь многочисленной. Из Японии
известна лишь одна находка, по-видимому, залётной птички (Stegmann 1928, с. 138). Данные о пролёте в северных частях её маршрута стоит рассмотреть. В Зоологическом музее есть экз. juv от 11 сентября из окрестностей Гензана. В литературе упоминаются: 2 самца, 11 мая 1887, Сеул (Tacza-nowski 1874, с. 609); 3 мая 1901 (ст. ст), Jingtzu (Бианки 1902, с. XIV); 21 мая 1911 (много) и 23 мая 1913 (1 экз.) в Chingwangtao (La Touche 1914, с. 574). В северо-восточной (части) провинции Чили (в Китае) пролетает вообще в мае, 2 juv добыты 24 сентября, осенний пролёт длится в сентябре и октябре месяцах (La Touche 1920, с. 893). Ранее La Touche (Там же, с. 893) сообщал о гнездовании Е. rutila в Chinfeng, в северном Чили, но теперь он считает это ошибочным и добытые яйца относит к Е. cioides castaneiceps (La Touche 1925, с. 375). Также, вероятно, окажется ошибочным указание G.Wilder и Hubbard (1924) о случае гнездования в низких горах окрестностей Пекина 16 июня 1918, о котором авторы, кроме упоминания, не приводят никаких дальнейших подробностей. Поющей они наблюдали птичку 18-20 мая 1919 в Western Hills. В остальном северном и также западном Китае многими исследователями не отмечается, но найдена ещё на пролёте на острове Shaweishan (близ устья Ян-цзе-кианга) и в небольшом числе пролетает в горах по восточной границе провинции Kiangsi, на юго-восточном побережье же редка (La Touche 1925, с. 375).
Рассматривая данные по распространению, необходимо отметить спорадичность мест наблюдения этого вида, что не может объясняться дефектами исследования, так как некоторые области Восточной Сибири, например, части Якутии, Саян, Прибайкалья, Забайкалья и т.д. изучены достаточно внимательно, а сам по себе вид, там где он есть, не отличается ни особой прятливостью или незаметностью. Самый ареал вида приходится на южную половину ареала Larix daurica, но выходит из его пределов в Прибайкалье, продвигаясь несколько далее к западу, чем эта лиственница. Рассматривая условия, в которых птицу наблюдали, я нахожу, что вид свойствен следующим стациям: обычно это мелкие поросли северных лиственных пород, главным образом берёзы и кустарников, и в связи с ними он оказывается приурочен к опушкам, долинам ручьёв, или же идёт и в глухую тайгу, всегда лиственничную, выбирая, видимо, более светлые места, нередко мари, обильно заросшие карликовыми берёзками и багульником. Последнее растение играет особо крупную роль в жизни птицы. Я нашёл гнездо помещённым в багульнике; Дыбовский, нашедший как будто более одного гнезда, упоминает багульник как постоянную принадлежность обстановки гнездования; там, где он сообщает наблюдения более детально, он прямо указывает, что гнездо свито в багульнике. Все находки сделаны вообще в местах, где багульник распространён широко. Таким образом, птица, в смысле выбора стаций, приурочена как бы к лиственничному лесу с его опушками и лиственными перелесками на месте пожарищ, поруб, ветровалов или у берегов ручьёв. Этот комплекс растительности, вообще бедный фауной, особенно беден эндемичными для него (как стации) видами, так как кроме Е. rutila и может быть Е. chrysophrys, он не имеет специально ему свойственных видов из овсянок, но и это указывает, мне думается, на наличие своего лица у этого биоценоза, а следовательно, и на его относительную давность. Но при этом очень любопытно, что оба упомянутых
вида ещё не утеряли сравнительно близкое родство с другими видами: Е. chrysophrys с Е. elegans и Е. rutila с Е. aureola. В данном случае нас специально интересуют последние. Мне уже приходилось выше кое-где упоминать о сходстве Е. rutila в отдельных признаках с Е. aureola. Оно выражается не только в развитии одинаковых цветов окраски, более или менее близком рисунке оперения и очень похожих яйцах, но и биологически в характере песенки, в общем habitus, в близости фенологических моментов (обе поздно прилетающие птицы, в западной части ареала прилетающие вместе, в восточной — Е. rutila ещё позднее), почти полном сходстве пролётных путей и зимовок. Их разделяют различные предпочитаемые ими стации, но местами они могут быть встречены в тех же самых условиях — таковыми являются мари. Из них обеих, у Е. rutila более простой и, пожалуй, более примитивный рисунок оперения и значительно менее обширный ареал, и для Сибири вид занимает стацию, более приближающуюся к первобытной. Я считаю очень вероятным, что оба эти вида дивергировали от одного общего лесного предка, уйдя в разные среды: подлесок и луг, разве только с разбросанными кустами. Е. rutila более сохранила древние черты, Е. aureola далее эволюционировала, оказалась на лугу очень жизненным видом; может быть, благодаря поступательному развитию этой стации в то время широко распространилась и распространяется и теперь. У Е. rutila поведение тесно приурочено к определённому типу леса, подлеска и кустарника, и даже при успешной борьбе за пищу и вывод птенцов расширение её ареала наталкивается на многих конкурентов, занимающих в других стациях более или менее её нишу (например, Е. leucocephalos, Е. cioides, Е. citrinella, Е. rustica, etc.). У Е. aureola почти нет конкурентов — только на востоке она спорит за место с Е. fucata, но распространение этого вида вообще очень нешироко, и пространства палеарктических лугов лежат, как бы дожидаясь заселения. Мы имеем здесь, по моему мнению, хороший пример двух близких видов, наделённых различными возможностями — один, по-видимому, медленно приближающийся к вымиранию, другой к завоеванию для себя новых областей.
Я надеюсь вернуться ещё к этому вопросу в специальной работе об Emberiza aureola.
Литература
Бианки B.J1. 1902. К орнитофауне Манджурии//.Ежегодник Зоол. музея Акад. наук 7, XIV-XVI. Дорогостайский В.Ч. 1915. Предварительный отчёт о поездке в Яблоновый хребет, совершённой по поручению инператорской Академии наук в 1914 г. И Изв. Акад. наук. Сер. 6. №5:401-420. Маак Р. 1852. Путешествие на реку Амур.
Молчанов JI.A., Зарудный Н.А. 1915. К авифауне Памира //Ежегодник Зоол. музея Акад. наук 19, 4: 439-477.
Поляков И.С. 1873. Животные Ленского бассейнаIIЗап. Рус. геогр. общ-ва 3.
Тугаринов А.Я. 1924. Предварительный отчёт экспедиции на Подкаменную Тунгуску (Катангу)
в 1921 г. IIИзв. Краснояр. отд. Рус. геогр. общ-ва 3, 2: 1-31. Тугаринов А.Я. 1927. Птицы Приенисейской Сибири. Список и распространение//Зал. Сред-
не-Сиб. отд. Рус. геогр. общ-ва. Сер. 2.1, 1: 1-43. Туров С.С. 1923. Материалы по фауне птиц Баргузинского края IIСб. трудов профессоров и преподавателей Иркутск, ун-та 4: 132-167.
Туров С.С. 1924. Орнитологические наблюдения на северо-восточном побережье Байкала и в Баргузинском хребте IIИзв. Сев.-Кавк. пед. ин-та2: 1-26.
Черский А.И. 1915. Орнитологические сборы с 8 марта по 20 октября 1911 года в долине верхнего течения речки Одарки, близ д. Ново-Владимировки, Иманского уезда Приморской области IIЗап. Общ-ва изучения Амурского края 14: 79-141.
Черский А.И. 1915. Орнитологическая коллекция музея Общества изучения Амурского края во Владивостоке //Зап. Общ-ва изучения Амурского края 14: 143-276.
Baker E.C.St. 1929. Fauna of British India, Birds. London, 3.
Bolau H. 1880. Verzeichniss der von Fr. Döerries auf Sskold und der Ostsibirischen Küste gesammelten Vögel HJ. Ornithol. 28: 113-132.
Dybowski В., Parvex A. 1868. Verzeichnis der während der Jahre 1866-1867 im Gebiete der Mineral wasser von Darasun in Daurien beobachteten Vögel HJ. Ornithol. 16.
Hartert E. 1904. On the birds collected by Mr. Robert Hall, of Melbourne, on the banks of the Lena River, between Gigalowa and its mouth. With an introduction and field-nores by Robert Hall // Ibis 4: 415-446.
Ingram C. 1909. The birds of Manchuria //Ibis 9.
La Touche J.D. 1914. The spring migration at Chingwantao in North China//Ibis 14.
La Touche J.D. 1920. Notes on the birds of NE Chihli, North China //Ibis 20.
La Touche J.D. 1925. A Handbook of Birds of Eastern China. London.
Middendorf A. 1853. Л Sibirische Reise. Vögel. Bd. II, H. 2.
Radde G. 1862. Reise im Süden von Ost-Siberien.
Schrenck L. 1859. Reisen und Forschungen im Amur-Lande: EinleitungHSäugetiere Amur-Landes 1, 1: 1-213.
Seebohm. 1890. Birds of Japanese Empire.
Stegmann B. 1928. Vorläufige Mitteilung über eine ornithologische Forschungsreise an den mittleren und oberen Amur, sowie in das westliche Stanowoi-Gebirge //Докл. АН СССР. Сер. А: 509-514.
Taczanowski L. 1878. Liste des oiseaux recueillis par M.Jankowski dans File d'Askold //Bull. Soc. Zool. France.
Taczanowski L. 1893. Faune ornithologique de la Siberia Orientale HMem. Acad. Imp. Sei. St. Petersbourg 39.
Taczanowski L. 1874. Zweiter Nachtrag zum Bericht über die ornithologischen Untersuchungen des Dr. Dybowski in Ost-Siberien HJ. Ornithol. 22.
Wilder, Hubbard 1924. List of birds of Chihli province HJ. North China Branch of Asiatic Soc. 55.
Ю GS
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2003, Экспресс-выпуск 259: 392-393
Зимнее население птиц юго-западного Копетдага
В.Г.Каплин
Второе издание. Первая публикация в 1974*
Наблюдения над птицами проводили в верхнем и нижнем течении реки Сумбар (правый приток Атрека) с 28 января по 5 февраля 1970.
* Каплин В.Г. 1974. Особенности зимнего населения птиц юго-западного Копет-Дага ЦМатериалы 6-й Всесоюз. орнитол. конф. М., 1: 282-283.
