CC BY
27
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРОЗУ Л.М. ЛЕОНОВА В.А. Редькин
Redkin V.A. New glance at L.M. Leonov’s prose. L.M. Leonov’s creativity has been studied for several decades. It seems that N.V. Sorokina, the author of the monograph «Typology of L.M. Leonov’s romance philology» (Tambov, 2006) has succeeded in offering an original way of research different from those already known.
История изучения творчества Л.М. Леонова насчитывает не один десяток лет. Достижения отечественного и зарубежного лео-новедения бесспорны. Спектр рассмотрения и изучения леоновских произведений достаточно широк. Тем сложнее найти тот особый угол зрения, который позволил бы увидеть новые стороны леоновского мышления и романной типологии и поэтики. Кажется,
Н.В. Сорокиной, автору монографии «Типология романистики Л.М. Леонова» (2006), удалось предложить оригинальный, отличающийся от уже известных путь исследования.
Научная проблема, которую разработал тамбовский ученый, актуальна и весьма перспективна. Идеи и гипотезы Н.В. Сорокиной находят сторонников, что уже подтвердила дискуссия на страницах журнала «Подъем» (1998. № 2), которая была открыта ее статьей «Геометрически простая, как истина...» (о романе Л. Леонова «Пирамида»)» [1].
С появлением в 1994 г. романа Л.М. Леонова «Пирамида» наступил новый этап в исследовании уникального художественного наследия писателя, наследия, которое располагает к интегрированному, сквозному осмыслению его романистики. Без соотнесения с итоговой «Пирамидой» сегодня рассматривать ни один роман, ни одно произведение Л.М. Леонова уже невозможно. Финальный леоновский труд как бы акцентировал некоторые до сей поры не замеченные исследователями особенности творческой манеры художника. Специалистам предстоит обнаружить, когда и в чем в художественной картине мира автора «Пирамиды» произошла аккумуляция идей, приемов, характеристик. Именно таков путь исследования леоновской прозы на страницах монографии Н.В. Сорокиной, где выявляется общий, фундаментальный тип романа этого писателя.
У историко-типологического подхода к изучению художественной индивидуально-
сти и целостности творчества отдельного писателя огромные возможности. Традиционно типологическое исследование предполагает групповую дифференциацию литературнохудожественных источников. Н.В. Сорокина предложила иной подход: интеграцию критериальных составляющих в единое художественное целое. Каждый из семи леоновских романов, конечно же, неповторим в жанровом отношении, и это неоднократно отмечалось исследователями, но все произведения имеют и объединяющее начало, скажем так, генное.
Имеется немало традиционных терминов для определения видов леоновского романа, например, «Вор», «Дорога на Океан», «Русский лес» - социально-философские романы (В.А. Ковалев, Л.Ф. Ершов), «Скутаревский» -роман воспитания (Т.М. Вахитова), социально-психологический роман (В.И. Матушкина). Особым разнообразием отличается подход к «Пирамиде», которую характеризуют и как роман-исповедь (А. Дырдин), и роман-самоопределение (А.Г. Лысов), и роман-ноосфера (Л.П. Якимова). Но нет единого термина, равно применимого к различным романам писателя, а он должен быть, ибо речь идет о художнике, который удивительно гармоничен во всем своем творчестве, и именно художественная гармония и особый структурно-поэтический симфонизм определяют творческую индивидуальность этого писателя. Автор рецензируемой монографии предпринимает попытку, на мой взгляд, достаточно удачную, для поиска такого определения.
В качестве доминанты леоновской повествовательной манеры Н.В. Сорокиной рассматривается авторское начало. Хорошо разработанная в настоящее время теория автора (М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, И.П. Карпов, Б.О. Корман, В.В. Прозоров), к которой обращается исследователь, позволила выявить
признаки образа автора как центра прозаического пространства. Сам Л.М. Леонов неоднократно подчеркивал мысль о том, что читателя и исследователя в любых произведениях должна интересовать, прежде всего, фигура автора.
К леоновской авторологической модели романистики Н.В. Сорокина применяет термин роман-ракурс. Основу предлагаемой научной типологии составляют способ отражения, угол зрения Леонова на действительность. Особый леоновский ракурс проявляется, и с этим не поспоришь, в интегрирующем характере его творчества, кинематографизме повествования, поэтике «заголовочного комплекса», изменении традиционных печатных форм (например, активном использовании шрифтовых выделений), синтезе литературно-музыкальных элементов, декларации собственных эстетических взглядов посредством книжных интересов героев. Каждой из перечисленных позиций в монографии посвящен отдельный параграф.
Важно, что исследователь идет «от Леонова». Высказывания писателя, сама предлагаемая терминология - лучший аргумент в правомерности выбранного исследовательского пути. Писатель, например, неоднократно подчеркивал свое стремление изобразить «человеческую личность, разъятую во всевозможных невероятных ракурсировках, в которые ставит его сегодня эпоха» [2].
Хотелось бы уточнить, что наиболее интересно в монографии разработана глава о леоновской характерологии, в частности, о категории читателей и сочинителей в романах писателя. Действительно, слово героя, облаченное в устное или письменное сочинение, расширяет границы авторского воздействия на читателя. Это обеспечивает автору дополнительную возможность в другой форме, через героя-посредника, развернуть собственные взгляды, не всегда органично соответствующие характеру персонажа. Романы Леонова, как это сумела на основе скрупулезного анализа показать Н.В. Сорокина, наполнены фрагментами различного рода сочинений.
Несколько инородным при первом знакомстве с монографией воспринимается параграф, посвященный исследованию дорожных мотивов романистики Л. Леонова. Архе-типический образ пути-дороги в художест-
венных произведениях многих русских писателей традиционен и достаточно изучен, если не сказать «заезжен» в литературоведении. Но исследователь умело «обошла» уже известное и остановилась на исключительно леоновском понимании этого мотива. И становится очевидным, что герои романов немыслимы без соотнесения с их реальными дорогами, метафорическими путями судьбы собственной и судьбы человечества.
И все же типология леоновской характерологии, особенно с учетом «Пирамиды», нуждается в дальнейшей разработке. Специальной акцентировки требует особенная «русскость» леоновских героев как ярких национальных типов.
С интересом прочитываются страницы монографии, где соотносятся принципы кинематографического и литературного сближения в структуре романов Л. Леонова. Однако хотелось бы видеть не только фрагментарные сравнения отдельных эпизодов. «Кинофикация литературы» (по Леонову), особенно XX в. - тема для более обстоятельного специального исследования.
Удачными в рамках синтеза лингвистического, полиграфического и собственно поэтического аспектов представляются размышления Н. Сорокиной о визуальных средствах воздействия автора на читателя. Особенно четко прописан раздел о шрифтовых выделениях в леоновских текстах. Визуальные средства писателя не только подсказывают мысль и поиск дополнительных значений слов и выражений, но и в некоторой степени снижают читательскую самостоятельность и неповторимость восприятия, являясь средством своеобразного авторского диктата.
Монография структурирована таким образом, что итоговые выводы предчувствуются при чтении, но сразу открыто ее автором не декларируются. Части монографии с четко обозначенной конкретной проблематикой интересны сами по себе и могут рассматриваться как законченные фрагменты. Но не сразу понятно, к чему же ведет Н.В. Сорокина? Лишь в заключительном разделе окончательно определяется терминология, формулируются выводы, позволяющие как бы заново, но в ретроспективе, проследить логику формирования исследовательской мысли и взглянуть на предшествующие разделы как на подготовительные этапы к обобщениям.
Монография выстроена по леоновскому принципу: если бы не было финальной «Пирамиды», то все предшествующие романы оставались замкнутыми в самих себе, но итоговое произведение Л.М. Леонова позволило по-новому взглянуть на все предшествующее романное творчество писателя и открыть в нем ранее не замеченные ракурсировки. «Барсуки», «Вор», «Соть», «Скутаревский», «Дорога на Океан», «Русский лес» предстают не только как яркие творения, но и ступени на пути к вершинной «Пирамиде». Так и мо-
нография Н.В. Сорокиной «Типология романистики Л.М. Леонова» только в единстве всех своих частей дает целостное представление о том новом взгляде на прозу Л.М. Леонова, которому она и посвящена.
1. Сорокина Н.В. Типология романистики Л.М. Леонова: моногр. Тамбов, 2006.
2. Лит. газета. 1994. 21 сент. № 38. С. 6.
Поступила в редакцию 3.09.2007 г.
СТРУКТУРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СЛОВАРЯ Э. ПАРТРИДЖА (к разработке теории социальной лексикографии)
Г.В. Рябичкина
Ryabichkina G.V. Structural organization of E. Partridge’s dictionary «A dictionary of slang and unconventional English» (on development of the theory of social lexicography). The author reveals the structural organization of the dictionary of English lexical popular speech. According to common opinion E. Partridge’s dictionary «A dictionary of slang and unconventional English» is a dictionary of this type. The analyzed dictionary is the most fundamental lexicographic directory which can be classified according to the object and subject of sociolexicographic descriptions as the most adequate type of monolingual explanatory encyclopedic dictionary of the lexical substandard of the British variant of the English language of the national period.
Социальная лексикография - новая отрасль науки, находящаяся сейчас на этапе свого становления, объектом которой выступают словари нестандартной лексики и фразеологии [1, 2].
В связи с этим раскроем структурную организацию словаря английского лексического просторечия, каким, по общему мнению, является «Л dictionary of slang and unconventional English» Э. Партриджа [3]. Анализируемый словарь является самым фундаментальным лексикографическим справочником, который можно классифицировать по объекту и предмету социолексико-графического описания как наиболее адекватный тип монолингвального толковоэнциклопедического словаря лексического субстандарта британского варианта английского языка национального периода.
В истории создания словаря, выполненного самим автором, можно выделить три этапа:
1) создание первого тома, который вышел в свет в форме 1-го издания в 1937 г.; 2) переработка этого тома с внесением в него исправлений и добавлений в форме трех последую-
щих изданий: 2-го - в 1938 г., 3-го - в 1949 г. и 4-го - в 1951 г. (четвертое издание было дважды воспроизведено без изменений в 1953 и 1956 гг.); 3) создание 5-го издания словаря, опубликованного в двух томах в 1961 г. и переизданного пять раз с исправлениями и дополнениями в 1963, 1967, 1970, 1974 и 1979 гг. Работа в рамках настоящего исследования проводилась с последним пятым изданием.
Мегаструктура словаря, или рамочная структура, обоих томов рассматриваемого нами двухтомного издания данного словаря включает в себя две основные текстовые части: 1) вводная часть - предваряющий текст и
2) собственно корпус словаря.
Вводная часть к первому тому словаря охватывает следующие компоненты: 1) предисловие, написанное в 1936 г. и относящееся, соответственно, к 1-му изданию этого словаря в будущем 1-м томе [11: У-УП]; 2) примечания к последующим 2-му (написанное в 1937 г.), 3-му (в 1948 г.), и 4-му (в 1950 г.) изданиям (VIII); 3) предисловие к 5-му двухтомному изданию словаря, написанное в 1960 г. (IX); 4) список принятых сокращений
