CC BY
242
УДК 94(47)«1914/1917»:355.088:2-725
С.Н. Емельянов
Новые вызовы и задачи: военное духовенство в годы Первой мировой и Гражданской воин
В статье предпринята попытка проанализировать условия службы военного духовенства в годы Первой мировой и Гражданской войн. Рассматриваемый период стал завершающим этапом деятельности института военного духовенства в досоветское время. Особое внимание уделяется принципам пополнения и функционирования штата военного духовенства в годы Первой мировой и Гражданской войн. Характеризуется количественный состав православных священников военно-духовного ведомства, их участие в боевых действиях.
This article analyses the conditions of a military clergy duty in the period of The World War I and The Civil War. The focused period turned to be the last phase of the military clergy practice in pre-Soviet times. Special attention is devoted to the principles of replenishment and functioning of the military clergy stuff in the period of The World War I and The Civil War. The number of military clergy orthodox priests and their involvement in the hostilities are explored.
Ключевые слова: военное духовенство, русская армия, полковые священники, протопресвитер армии и флота, военное ведомство, Первая Мировая война, Гражданская война, мобилизационный план, численность военного духовенства, численное увеличение корпуса военного духовенства, религиозные лозунги.
Key words: military clergy, The Russian Army, regiment priests, the protopresbyter of the Army and Fleet, military department, The World War I, The Civil War, mobilization plan, number of military clergy stuff, expansion of the military clergy department, religious slogans.
После крушения Советского Союза и начала нового исторического этапа развития российской государственности, казалось бы, прошло уже немало лет. Однако процессы реформирования политических, общественных и иных институтов нашего общества далеки от завершения. Слишком велики разногласия по многим основополагающим вопросам, в том числе о месте религии в светском государстве. Показательным здесь является сложный процесс возрождения института военного духовенства в Вооруженных силах РФ.
В этой связи крайне важным является задействование уже имеющегося исторического опыта функционирования института военного духовенства в Русской Императорской армии.
© Емельянов С.Н., 2015
51
Важным является изучение и анализ условий службы военного духовенства в годы Первой мировой и Гражданской войн. В судьбе страны обе войны оказались неразрывно связаны между собой. Для военного духовенства этот период был отмечен сначала службой в чрезвычайных условиях глобальной войны, а за тем попыткой возродиться в новых условиях не менее глобальных изменений в жизни страны. В этот период времени состав кадрового военного духовенства впервые в столь серьезном масштабе оказался размыт мобилизованными епархиальными священниками и добровольцами из духовного сословия. Возникали ранее неизвестные проблемы, требующие незамедлительного разрешения.
Нахождение православных священников в среде русского воинства известно с момента принятия христианства на Руси. В царствование императора Петра I появились штатные должности священников в полках русской армии и на военных кораблях, уходящих в дальнее плавание. При императоре Павле I для руководства военным духовенством была учреждена должность обер-священника армии и флота. Завершенный вид ведомство военного духовенства под управлением протопресвитера армии и флота получило в последней четверти XIX в.
В ходе эволюции военно-духовного ведомства в конце XIX -начале XX в. в русской армии сформировался корпус военного духовенства, наподобии офицерского корпуса или корпуса военных чиновников.
К кандидатам на военно-духовные должности и действующим полковым священникам предъявлялись повышенные требования. Под влиянием руководства формировалась своя профессиональная этика.
Отбор кандидатов на вакантные места в военно-духовном ведомстве производился только из среды духовенства с высоким уровнем образования, проверялись нравственные качества претендента. Попутно на военное духовенство были распространены многие права и привилегии, существовавшие в отношении офицерского корпуса. Служба духовного лица в армии стала почетной и престижной.
В подтверждение вышесказанного можно привести данные за 1909 г. В фонде протопресвитера армии и флота, сохранилось около 600 ходатайств от различных высокопоставленных лиц с просьбами, оставленными без удовлетворения, помочь определить их протеже на должности военных священников. На всех этих прошениях стоит резолюция протопресвитера: «Оставить без удовлетворения за неимением мест». Никто из рекомендованных не был зачислен даже в кандидаты. Среди прошений есть ходатайство известных и влиятельных людей того времени, например
В.М. Пуришкевича. Однако последнее тоже не помогало [См.: 11. Д. 6708].
52
Духовенство военного ведомства в мирное время имело еще одну особенность - оно было немногочисленным. Накануне Первой мировой войны под управлением протопресвитера состояло всего 730 священников.
На случай войны, при развертывании новых полков и военномедицинских учреждений в их штат включались священники из мобилизованного приходского духовенства. Планы мобилизации приходских священников утверждались на основе действующих мобилизационных расписаний.
Последнее мобилизационное расписание, перед Первой мировой войной было принято в 1910 г. [12. Д. 79. Л. 9]. От протопресвитера требовалось срочно составить новый список священников, необходимых для мобилизации в полки и военно-врачебные заведения, развернутые в условиях военного времени.
Мобилизационное расписание 1910 г. вступило в силу 1 мая 1912 г. Кадры священников, подлежащих мобилизации, были определены уже в 1910 г. [11. Д. 7118. Л. 124]. По новому расписанию мобилизации в случае войны призыву в армию подлежали 152 епархиальных священника [11. Д. 7118. Л. 29-33 об.], в военные госпиталя - 434 [11. Д. 7118. Л. 22-27].
Однако реалии начавшейся войны перечеркнули все предполагаемые планы. Мобилизационные схемы пришлось пересматривать. Ни кто не предполагал, что под ружье придется поставить столь значительное количество людей. Для службы во вновь формируемые части и замещения убыли в первоочередных полках регулярно проводилась мобилизация приходских священников. За период 1914-1917 гг. через армейские ряды прошло свыше 5 тыс. священников [16. Т. 2, с. 93]. Только на Западном фронте в ноябре 1915 г. «состояло всего священников - 665, из них: полковых - 263, лазаретных - 117, священников полевых подвижных госпиталей - 131, священников маршевых запасных батальонов и бригад государственного ополчения - 49, священников артиллерийских бригад - 6, священников при штабах армий - 6, священников при штабах дивизий - 4 и 1 священник при штабе главнокомандующего армиями Западного фронта» [11. Д. 10581. Л. 10]. При этом, учитывая всевозрастающую численность армии, ведомство протопресвитера считала количество военного духовенства недостаточным.
Как видим, через военно-духовное ведомство прошло более чем в пять раз больше священников относительно численности довоенного кадрового состава.
Во время проведения мобилизации запасных чинов армии военные священники обязаны были следовать по назначению с воинскими частями и находиться в безусловном подчинении военному командованию. Круг обязанностей военного духовенства значительно расширялся по сравнению с мирным временем.
53
Как правило, военные священники неотлучно находились в госпиталях, беседовали с ранеными, успокаивали их, а тяжелобольных напутствовали. Находились священники и на перевязочных пунктах под неприятельским огнем среди раненых и умирающих [6, с. 7].
Многие представители военного духовенства неотлучно находились на передовой вместе со своими частями, участвовали в боевых действиях.
Еще одной, нетипичной для мирного времени задачей военного духовенства стала пастырская служба в местах сосредоточения русских военнопленных. Исполнение религиозных треб могли проводить как священники, попавшие в плен вместе с солдатами, так и присланные по линии Красного Креста из России.
В годы Первой мировой войны оказание духовно-нравственной помощи из России в лагерях военнопленных Германии и Австрии началось при посредничестве зеландского епископа Остенфельда в 1915 г. Епископ Остенфельд, состоящий при датском Красном Кресте, предложил свои услуги в деле снабжения русских военнопленных в Германии и Австрии Библией, Новым Заветом и другими назидательными книгами и свое содействие при отправке сюда священников.
Святейший синод быстро отреагировал на предложение о посредничестве. Было принято решение откомандировать в Германию и Австро-Венгрию «для пастырского попечения о военнопленных, священников, снабжать находящихся в плену священнослужителей принадлежностями, необходимыми для совершения богослужений, а так же посылать нашим военнопленным, в духовную помощь и утешение, соответствующие издания религиозно-нравственного содержания...» [12. Д. 80. Л. 5-5 об.] На командировку духовенства в Германию и Австрию в 1915 г. было выделено 5 тыс. р. Однако немцы русских священников не пропустили на свою территорию, заявив, что обеспечивают религиозные нужды военнопленных за счет присылки православных священников из Австрии, Болгарии и завоеванных русских территорий [12. Д. 80. Л. 22]. В лагерях военнопленных богослужения и духовное окормление православных воинов совершались в основном пленными полковыми священниками.
Представители военного духовенства, находящиеся на передовых позициях, всецело разделяли судьбу русских солдат. Известно немало случаев, когда духовные лица получали боевые награды или попадали в плен, погибали вместе со своими однополчанами.
Данные о ранениях и потерях в среде военного духовенства можно проследить на примере нижеприведенной таблицы, содер-
54
жащей сведения о священнослужителях, находившихся на передовых позициях в Западной армии в октябре 1915 г. [11. Д. 10581. Л. 8, 10]:
Общее число Убитых Умерших от ран Раненых Пострадавших от удушливых газов В плену Пропавших без вести Контуженных
511 3 7 2 3 10 5 24
Как видим, учитывая общую численность военных священнослужителей и специфику их службы, убыль пленными, убитыми, ранеными и пропавшими без вести была довольно значительной.
О доблести военных священников в годы этой воины свидетельствовали многочисленные факты награждения чинов духовенства за боевые заслуги. Если за все время существования ордена Св. Георгия (до войны включительно) этой награды было удостоено только 4 священника, то за Первую мировую войну - 14. Священникам было вручено 227 золотых наперсных крестов на Георгиевской ленте, 85 орденов Св. Владимира 3-й степени с мечами, 203 ордена Св. Владимира 4-й степени с мечами, 304 ордена Св. Анны 2-й степени с мечами и 239 орденов Св. Анны 3-й степени с мечами [14, с. 164].
Высоко оценивал деятельность военного духовенства и его руководитель протопресвитер армии и флота Г.И. Шавельский. В письме Екатерине Ивановне Мосоловой 18 ноября 1914 г. он отмечал: «Очень утешен я и работою священников на войне. Смело скажу: никогда еще духовенство на войне так не работало, как теперь. Потери в его составе огромные. Кто-нибудь обвинит меня за них» [15, с. 271]. А уже после войны Шавельский подытожил: «Могу смело сказать, что с тех пор как существует военное духовенство, оно впервые только теперь отправлялось на войну с совершенно определенным планом работы и с точным понятием обязанностей священника в разных положениях и случаях при военной обстановке: в бою и вне боя, в госпитале, в санитарном поезде и пр. Несомненно, этим объясняется то обстоятельство, что, по общему признанию, в эту войну духовенство работало как никогда раньше» [15, с. 84].
События 1917 г. в стране стали переломными как для армии в целом, так и для военного духовенства в частности. Вне зависимости от своих личных качеств, полковые священники ассоциировались с ушедшим ненавистным режимом. Уже в демократический период революции военные священники стали подвергаться притеснениям наравне с офицерами. После прихода к власти большевиков началась демобилизация старой Русской армии, еще ранее был ликвидирована структура военного духовенства. Любые религиозные институты, по мнению большевистских лидеров, должны были быть ликвидированы в ближайшие годы [см.: 3, с. 33].
55
По-иному складывалась сама возможность существования института полковых священников в армиях правительств, не признавших большевистский переворот. Институт военного духовенства был повсеместно перенесен в армии антибольшевистских государственных образований и правительств. С одной стороны, этот акт показывал правопреемственность белых армий от старой Русской армии, с другой - это было «знаком антибольшевизма, протестом против безбожного интернационализма» [Цит. по: 9, с. 266]. Даже социалистический Комитет членов Учредительного собрания не смог обойтись без военного духовенства: одним из первых приказов по Народной армии КОМУЧа (20 июля 1918 г.) была учреждена должность священника-проповедника армии [2, с. 44].
Военное духовенство наиболее значимых антибольшевистских сил возглавили: в Сибири - А.А. Русецкий, на территории Вооруженных сил на Юге России (ВСЮР) - бывший протопресвитер военного и морского духовенства Императорской армии Г.И. Шавельский (при генерале П.Н. Врангеле его сменил на этом посту епископ Симферопольский Вениамин (Федченков)).
Долгое время, благодаря мифу, созданному под влиянием советской пропаганды считалось, что число военного духовенства было довольно значительным. В историографии советского периода, отмечалось, что в Вооруженных силах на Юге России, возглавляемых А. И. Деникиным насчитывалось около тысячи, в Русской армии П.Н. Врангеля более 500 [1, с. 164] и у А. В. Колчака около 2 тыс. военных священников [6, с. 164]. Приведенные утверждения полностью не соответствуют действительности. Также сильно преувеличивалось влияние полкового духовенства на строительство белых армий.
Анализ документов и литературы, ставшей доступной в постсоветское время, показывает иную картину. Так, в своих мемуарах протопресвитер армии и флота Г.И. Шавельский отмечал: «Прямого дела по моей должности было очень мало. Число священников в армии не превышало 50. Ездить по фронту не представлялось никакой возможности, так как части были очень разбросаны и раздроблены. Но косвенного дела оказалось уйма» [16, с. 118].
Незначительным был и авторитет духовенства в армии. Г.И Шавельский отмечал, что на собрании Союза офицеров армии и тыла во время выступления митрополита Антония, офицеры слушали его «небрежно: некоторые повернувшись к нему спиной, закурили папиросы» [16, с. 399].
Пример, приведенный протопресвитером Г.И. Шавельским, полностью подтверждается наблюдениями его преемника митрополита Вениамина (Федченкова): «Авторитет церкви был вообще слабый, - отмечал в своих мемуарах митрополит Вениамин, - Голос
56
наш дальше храмовых проповедей не слышался. Да и все движение добровольцев было, как говорилось, патриотическим, а не религиозным. Церковь, архиереи, попы, службы, молебны - все это для белых было лишь частью прошлой истории России, прошлого старого быта, неизжитой традиции и знаком антибольшевизма, протестом против безбожного интернационализма. А горения не было ни в мирянах, ни в нас, духовных. Мы не вели историю, а плелись за ней...» [9, с. 245-246].
Как видим, в такой ситуации военное духовенство ведущей роли в белых армиях не играло.
Кадры военного духовенства составляли как священники, ранее исполнявшие эти обязанности, так и те, кто вследствие Гражданской войны по той или иной причине остались без прихода. Третью категорию представляли священнослужители, которые желали послужить Родине, под чем понималось служба в армиях А. В. Колчака,
А. И. Деникина либо других лидеров Белого движения.
По этой причине были добровольцы из духовенства на территории белых армий, желавших стать в ряды военного духовенства. Так, осенью 1919 г. было направлено прошение протопресвитеру военного и морского духовенства ВСЮР Г.И. Шавельскому от священника Николаевской церкви села Кислова Астраханской губернии Евлагия Макаровского: «Покорно прошу Вас, Ваше высокопреподобие, дать мне место священника в одном из полков... Имею желание послужить делу освобождения России от ее врагов» [1, с. 139].
Иногда и жизненные обстоятельства вынуждали священников становиться в ряды полкового духовенства. Так, сибирский священник Подъельской церкви Устьсосальского уезда А. Шумков писал: «покорнейше прошу Вас, господин командир, назначить меня на свободную вакансию священника 14-го полка. Место своего служения село Подъельское я вынужден был оставить при приближении красных войск потому, что с 27 января по 5 июля 1919 г. я находился под арестом как контрреволюционер и теперь меня могла ожидать та же участь» [13, с. 39].
Белые правительства постоянно подчеркивали необходимость для победы иметь войска высокого духовного уровня, для поднятия которого и призывалось полковое священство. «Работа военного духовенства в современной войне колоссальная... - отмечал в своем обращении к военному духовенству А.А. Русецкий, - Пастырь, как духовный вождь воинства, своим наставлением воспитывает каждого в отдельности и всех вместе воинов; созидает, вдохновляет и укрепляет высокий строй их победоносного духа и вытекающую из него решительность на все высокое, доброе и святое; создает стремление подвизаться, страдать, и если нужно, то и умереть за истину веры, правду и за ближних. Следуя за настроением своих
57
пасомых, он рассеивает их сомнения, отражает злые веяния, идущие со стороны, напоминая возможно чаще об огромной возможности должного исполнения каждым солдатом в пору строительства Родины своего долга» [10, с. 137-138].
Военное духовенство по мере сил старалось исполнять свой долг решительно и самоотверженно. Так, 19 ноября 1919 г. командир 2-го Сводного Кубанского казачьего полка в рапорте начальнику отряда 1-го Кубанского корпуса отмечал: «Священник вверенного мне полка отец Василий Авдеенко за короткое время заявил себя усердным исполнителем своего долга..., принимая участие во всех боевых действиях полка и походах, честно и свято исполнял свой пастырский долг... я считаю долгом покорнейше просить Вас войти с ходатайством перед протоиереем военного и морского духовенства о предоставлении священника о. В. Авдеенко к наперсному кресту». Всего же за участие в боях представителям духовенства только на Юге было вручено 279 наград [6, с. 84].
Несмотря на все вышесказанное, дух войск больше зависел от ситуации на фронте. Во время побед он рос, при отступлениях падал. И полковое священство спасти положение было не в силах.
В кризисные моменты эту ситуацию пытались изменить. Если на Юге России для этой цели устраивали крестные ходы и «дни покаяния» верующих [См.: 4, с. 48], то в Сибири произвели и реорганизацию церковной структуры в армии.
Летом 1919 г., когда положение армии резко ухудшилось, Верховный правитель предпринял попытку усилить религиозное воздействие на войска. Он говорил, что «политические лозунги, идея Учредительного собрания и Неделимой России больше не действуют. Гораздо понятнее борьба за веру, а это может сделать только религия» [17, с. 23]. А.В. Колчак в общем сделал правильные выводы, он не учел только одного, что народ устал почти от всех лозунгов.
Тогда же министерством исповеданий были созданы и мобилизованы «вагоны церкви», служившие целям религиозно-
пропагандисткой поддержки боевого духа войск. В сентябре 1919 г. после реорганизации и церковного управления были введены должности епископов армий, главных священников фронтов. Создавались религиозно фронтовые братства имени А. Невского и др. [1, с. 167].
Чем-то похожие изменения были произведены и в Крыму при П.Н. Врангеле, где количество проповедников армии было увеличено с 2 (при А.И. Деникине) до 10. В управление военного духовенства также вошли старообрядческий священник, римско-
католический капеллан. В общем, в штатах этого управления теперь числилось 40 служащих, вместо 17 при Деникине [9, с. 182]. Кроме того, в Сибири создавались специальные боевые формирования из
58
числа духовенства и верующих. Специальных частей из верующих и духовенства на Юге России не было, но подобные идеи здесь тоже имели сторонников [См.: 4, с. 49].
Однако, как уже отмечалось выше, Гражданская война не являлась войной религиозной, и религиозные мероприятия сами по себе не могли значимо влиять на факторы, приведшие к поражению антибольшевистских вооруженных сил.
Окончание Белого движения подвело черту под существованием института военного духовенства в русских войсках прошлой эпохи. Анализ деятельности военно-духовного ведомства в Русской Императорской и белых армиях 10-х - начала 20-х гг. показывает, что военное духовенство оказалось способным реагировать на вызовы времени. Институт военного духовенства смог успешно функционировать в годы мировой войны, несмотря на то, что его состав в своем большинстве стал пополняться кадрами, ранее не имевшими отношения к службе в армии. Структуры, сложившиеся в ведомстве протопресвитера армии и флота, удалось переместить в полки белых армий, в том числе за счет штатного духовенства прежнего военного ведомства.
Падение авторитета военного духовенства в среде нижних чинов, а нередко и офицеров, в революционное время было связано в первую очередь с негативом, накопившимся в обществе по отношению к старому государственному порядку и Русской православной церкви, являвшейся частью государственного аппарата. Оказать существенное влияние на сложившуюся ситуацию военные священники в силу объективных причин не могли. По тем же причинам военное духовенство не могло повлиять и на исход Гражданской войны.
Задачи, возложенные на священников, служащих в армии, православное духовенство стремилось исполнять до последнего, считая это своим долгом перед Родиной и Богом.
Список литературы
1. Алексеев В.А. Иллюзия и догмы: взаимоотношения Советского государства и религии. - М., 1991.
2. Егоров Н. Церковь и Белая армия // Военная быль. - 1996. - № 8. -С. 40-48.
3. Емельянов С.Н. Попытки модернизации органов церковного управления Русской православной церкви в условиях религиозной политики государственных органов власти в годы Гражданской войны (1917-1920 гг.): комплексноисторический анализ. - Курск, 2002.
4. Емельянов С.Н. Разобщенные армии - единая идея: общность взглядов на роль церкви в антибольшевистской борьбе руководителей Вооруженных сил Юга России и Сибири // Россия на рубеже веков: история и современность: сб. ст. - Курск, 2002. - С. 46-49.
59
5. Желобовский А.А. Поучение на новый год // Вестн. воен. духовенства. -1906. - № 1. - С. 6-8.
6. Золоторев О. В. Христолюбивое воинство русское. - М., 1994.
7. Кандидов Б. Церковь и гражданская война на юге (Материалы к истории религиозной контрреволюции в годы гражданской войны). - М., 1931.
8. Котков В.М. Военное духовенство России. Страницы истории. Т. 1. -СПб., 2004.
9. Митр. Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. - М., 1994.
10. Плаксин Р.Ю. Тихоновщина и ее крах: Позиция православной церкви в период Великой Октябрьской революции и гражданской войны. - Л., 1987.
11. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 806. Оп. 5.
12. РГИА. Ф. 806. Оп. 19.
13. Святейшая контрреволюция // Наука и религия. - 1960. - № 11. - С. 39.
14. Сенин А.С. Армейское духовенство в России в Первую мировую войну // Вопр. истории. - 1989. - № 10. - С. 163-170.
15. Шавельский Г. И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. - Т. 1. - М., 1996.
16. Шавельский Г. И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. - Т. 2. - М., 1996.
17. Эйнгорн И. Д. Союз несбывшихся надежд: Церковь и контрреволюция в Сибири (1918-1922 гг.) // Наука и религия. - 1987. - № 2. - С. 23-24.
60
