CC BY
43
Л.Л. Михеева
Выпускница факультета китаеведения Восточного института ДВГУ М.П. Фокин
Кандидат экономических наук, Восточный институт ДВГУ
НОВЫЕ ПОДХОДЫ К ОЦЕНКЕ ПЕРСПЕКТИВ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ КНР И США: ЭФФЕКТ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
Постановка проблемы и цель исследования
Кризис—2009 заставил пересмотреть подходы ко многим проблемам мирового хозяйства, в первую очередь, к проблемам отношений самых больших экономик мира — американской и китайской. Эти отношения во многом проецируют на себя национальные особенности антикризисного менеджмента и взглядов на посткризисное экономическое устройство мира. У кризиса глобальный масштаб и универсальные для всех стран черты. Правомерна ли в таком случае сама постановка вопроса о восточных особенностях кризиса? О специфически национальных «рецептах лечения» кризиса? Сравнение подходов к антикризисной устойчивости в США и КНР дает, на наш взгляд, утвердительный ответ.
Прежде всего, сказывается разная философия отношения к кризису. В американском, то есть в западном понимании кризис — это крутой перелом, тяжелое переходное состояние. Греческие истоки слова (просеивать, определять, судить) ведут к восприятию кризиса как суда, как процесса наказания. Кризис — время, когда предстоит отвечать за свои прошлые действия, искупать вину, переоценивать все составляющие жизни, а экономическую — уценивать. В таком (западном) понимании кризис — это приведение (дисконтирование) прошлого к настоящему времени. В восточном понимании кризис — это не только опасность, но и возможность. Так читаются обозначающие «кризис» китайские иероглифы. Создаваемые при этом возможности и есть потенциал будущего процветания. Если учесть значение последнего иероглифа в самостоятельном употреблении — «переломный момент», то в таком контексте кризис несет в себе и позитивный, и мобилизующий акценты. В восточном понимании кризис — также приведение (дисконтирование) будущего к настоящему времени.
Возможно, поэтому Китай переживает мировой кризис несколько спокойней других стран. Экономика не падает, она растет, но растет медленнее, чем обычно. Падения в минус возможны только локально, в ориен-
тированных на экспорт производствах. Но взгляд из будущего раскрывает панораму слабой политической «кризисоустойчивости». Даже незначительное по меркам других стран падение национальной экономики и сокращение занятости поставит в повестку дня вопрос политического выживания страны. Поэтому у китайских властей две стратегии борьбы с кризисом. Первая — объяснять населению, что кризиса нет. Вторая — бороться с ним, компенсируя падение внешнего спроса денежными вливаниями. Следует признать — обе стратегии успешно реализуются, в том числе во многом благодаря и уникальной составляющей китайского антикризисного плана — идеологической составляющей. Формально она не прописана, однако везде присутствует. Председатель КНР Ху Цзиньтао не раз подчеркивал — экономический рост (читай — выход из кризиса) возможен только в условиях стабильности. Политическая стабильность — лишь в условиях политического контроля партии над обществом. Никакие модели демократического устройства по западному образцу неприемлемы. Только партия придает китайскому обществу жизненную силу для ответов на вызовы времени. Сегодня по ее призыву частные компании «добровольно» вкладывают деньги в «потенциально» прибыльные инвестиционные проекты. Банки кредитуют местные власти под низкий процент. Предприятия «по возможности» не сокращают персонал и договариваются со всеми по-хорошему. Безработные выпускники вузов едут в слаборазвитые районы начинать собственный бизнес.
Даже не верится, что все это может действительно работать. Но, похоже, работает. Возможно и потому, что Восток может сочетать, на первый взгляд, несочетаемое. Коммунистическую партию и частную собственность. Критику однополярного «долларового» устройства международных финансов и поддержку доллара. Непатриотические действия в отношении собственных производителей со все более громким напоминанием идеологических воззваний за патриотизм, «за Великий Китай». Последнее обстоятельство как эффект глобального кризиса и заставляет по-новому взглянуть на перспективы развития экономических отношений США и КНР. Обобщить формирующиеся взгляды — в этом и состоит цель предпринятого исследования.
Первый подход: симбиотическое лидирование
Симбиотический от греческого symbiosis — живущие вместе (этимология: syn — «вместе « + bios «жизнь»). Идея этого подхода может быть выражена простой формулой: КНР + США = правящий миром двуглавый дракон = G2. Доказательства формулы следующие. Китай превратился в одну из великих держав, без которой уже невозможно представить себе мировую экономику и политику. И эта держава одна из главных проблем США: государство с нерыночной экономикой и правящей коммунистической партией — прямой вызов для США, но они потому и являются крупнейшей экономической державой, что экономические интересы в стране
имеют приоритет над политическими устремлениями. Высокий уровень развития торгово-экономических отношений является одной из основ стабильности американо-китайских отношений в настоящее время.
Более того, взаимоотношения между США и Китаем, несмотря на обильную политическую риторику, в экономическом отношении считаются перспективными, и многие эксперты говорят об экономическом симбиозе этих стран. Так, взаимосвязанность и взаимозависимость США и Китая порождают версию под названием «двуглавый дракон». Основная идея данной версии заключается в том, что в XXI в. будут главенствовать в мире две сверхдержавы — США и КНР [3]. Основными геополитическими факторами, определяющими мировое будущее, станут G2 - Китай и Америка, а не G20 (“Great 20” или, как их еще называют, ’’Group 20”) — “Большая двадцатка,” или “Группа-20”
Симбиоз двух экономик в самых общих чертах можно представить следующим образом. Американские корпорации уже много лет переносят свои производства в Китай, активно используя китайскую политику «открытых дверей». Выгоды корпораций очевидны — китайская рабочая сила стоит в десять, двадцать, а то и в пятьдесят раз дешевле, чем собственно американская, поэтому расходы на оплату труда в себестоимости продукции (которые по отдельным товарам могут доходить по 50%), резко падают. Падение себестоимости влечет за собой рост прибыли, поэтому рентабельность корпораций, перенесших производство в Китай, зашкаливает за все разумные пределы (1). Причем финансовый мировой кризис послужил только толчком для того, чтобы этот процесс принял массовый характер. При этом надо отметить дополнительный эффект, который уже получает вся американская экономика от этого трансферта — стабильность внутренних цен. Инфляция удерживается на низком уровне, несмотря на разного рода денежные «накачки», которые делала и делает ФРС США. На американском рынке дорожает только то, что не производится в Китае — жилье и нефть. Остальное не дорожает, это и является основным позитивным эффектом симбиоза.
Таковы выгоды США, а что касается Китая, то здесь ситуация еще более очевидна. Перенос американских мощностей в Китай создал там новые рабочие места, которые в условиях гигантской численности работоспособного населения оказались очень кстати. Миллионы людей получили работу и, что самое главное, значительный рост доходов. Кроме того, «высокие» доходы на предприятиях с участием иностранного капитала оказали мультиплицирующее воздействие и на всю остальную китайскую экономику, напрямую с иностранными рынками никак не связанную. Получая заработную плату на зарубежных предприятиях, работающие китайцы тратят ее на приобретение товаров и услуг, оказываемых внутри страны, и соответственно создают «вторичный» спрос, за счёт которого развивается внутренний производственный сектор.
Однако невозможно осуществить такой массовый перенос промышленности из одной страны в другую без проблемных последствий. Одно из таких последствий — дисбалансы на глобальном уровне и уровне отноше-
ний между отдельными экономиками. Истоки китайско-американского дисбаланса заключаются в том, что предприятия, находящиеся на территории КНР, экспортируют в Америку товаров больше, чем предприятия, расположенные на территории США, экспортируют в Китай. С другой стороны, Китай не является пока настолько богатой страной, чтобы предъявлять достойный спрос на то, что Америка может туда поставлять. Иными словами, американский экспорт недостаточно востребован в Китае, что делает дефицит в торговле между США и Китаем хроническим. Однако, как считают эксперты, впереди тот период, который будет создавать положительную перспективу для Америки. По мере того как Китай станет богатеть, ему будет более доступно то, что продаёт Америка. И тогда найдется новый баланс. Сегодня же обе страны просто проходят мертвую, переходную зону [7].
Взаимная зависимость США и Китая настолько сильна, что любое неловкое движение одного из участников этого тандема может подорвать не только экономику партнёра, но и мировую экономику в целом. Примечательны две детали. Первая — в Пекине главной движущей силой мировой финансовой стабилизации считают США, полагая, что в краткосрочном плане именно от Вашингтона, а не от коллективных действий других игроков, прежде всего, зависит нормализация глобальных финансовых рынков. Вторая — Китай и США, судя по всему, уже достигли определенных договоренностей о “разделении сфер глобального влияния” и постепенном переходе от моновалютной долларовой системы мировой экономики к поливалютной, с собственными “зонами влияния”. “Зона влияния” КНР будет включать не только Юго-Восточную Азию, но и, вероятно, Латинскую Америку, которая, впрочем, в ближайшее время может послужить предметом определенного торга между Пекином и Вашингтоном [3].
Необходимо отметить, что в настоящее время подход «симбиотическое лидирование», воплощенный в концепции “двуглавого дракона”, начинает находить все больше приверженцев.
Второй подход: контроеерзное лидирование
Контроверзный — подход, противоположный симбиотическому. Если симбиотический предполагает сосуществование, совместное владение, жизнь по принципу «и-и», то контроверзный (от французского «сопШп'егне») — расхождение, разногласие, раздельное существование, раздельное владение, жизнь по принципу «или-или». Подход «контро-верзное лидирование» означает, что лидировать будет кто-то один — или Китай, или США. Поэтому уже сейчас мир живет в условиях неизбежного противостояния двух экономических сверхдержав — Китая и США. Более того, в настоящее время мир находится на пороге Третьей американокитайской войны. Для доказательства этого вывода приводят следующие исторические и экономические аргументы.
Первая американо-китайская война проходила в 1950—1953 гг. в Корее, подлинную основу которой составляло (военное) столкновение держав, находившихся за пределами полуострова — США и КНР, а смыслом являлось стремление Вашингтона остановить в самом начале победное шествие китайской революции по Восточной Азии. Закончилась война вничью.
В июле 1997 г. началась Вторая (финансовая) американо-китайская война. Первый ее этап был характерен двумя событиями — объединением Китая с Гонконгом и «азиатским кризисом» 1997—1998 гг. Лейтмотивом послужило стремление США путем игры на падение гонконгского доллара, а вместе с ним и фондового рынка, превратить воссоединенные территории вместо дополнительного ресурса в обузу и постоянную проблему для КНР. В результате с 24 октября пошли сообщения о резких падениях почти всех фондовых рынков мира, последовавших за обвалом фондового рынка Гонконга. Кризис начался с падения гонконгского доллара и распространился на всю Юго-Восточную Азию, еще не окрепшую после летнего кризиса в этом регионе, затем он распространился в Европе и Америке. Первый этап Второй американо-китайской войны принес чувствительное поражение Вашингтону и промежуточную победу Китаю — ведь КНР мало пострадала от азиатского кризиса.
Война за всю мировую нефть является содержанием второго этапа Второй американо-китайской войны. Вся история мировой нефти в XX в. — это непрекращающаяся борьба между добытчиками и потребителями нефти. Высокая цена на нефть, доходящая до 100 дол. за баррель, продемонстрировала всему миру слабость ОПЕК и неспособность данной организации влиять на ценовую политику. Стоимость нефти формируется не только в нефтедобывающих странах. Влияют и потребители нефти. И в число основных покупателей черного золота стремительно входит Китай — с 2003 г. второй крупнейший в мире ее потребитель после США.
К 2030 г. КНР сравняется с США по объемам импортируемой нефти. При этом китайское руководство ясно осознает, что без обеспечения надежными источниками энергоресурсов дальнейший рост экономики станет невозможен. Именно поэтому энергетическая безопасность и поиск новых рынков становятся для Китая, как одного из лидеров мировой экономики, вопросом «выживания». В свою очередь, Вашингтон не заинтересован в усилении китайского присутствия на углеводородном рынке и готов использовать максимум политических и экономических рычагов для того, чтобы не допустить туда китайские нефтегазовые компании.
Текущий глобальный кризис только усугубил противостояние двух экономических сверхдержав. Существенно увеличились упреки Америки в адрес Китая в том, что его большой объем вкладов способствовал чрезмерному потреблению в США и формированию ценового пузыря на рынке активов [9]. Участились заявления американских экспертов о том, что большое активное сальдо азиатских стран во главе с Китаем явилось истинным источником возникновения нынешнего финансового кризиса.
Китай же, в свою очередь, защищаясь от обвинений США, утверждает, что источник огромного отрицательного сальдо торгового баланса США находится в структуре их собственной экономики и макроэкономической политики государства. К тому же требование к новым экономическим субъектам в азиатском регионе наращивать международные резервы и внутренние вклады представляет собой меры по повышению способностей противодействия кризису, извлеченные из горького опыта азиатского финансового кризиса. Эти меры можно рассматривать и как выписанный Международным валютным фондом, чьей работой главным образом руководит правительство США, «рецепт» для азиатских стран в условиях азиатского финансового кризиса. Теперь, по мнению некоторых американских специалистов, те же самые предложения стали источником возникновения финансового кризиса. Данные рассуждения явно противоречивы.
Главные причины кризиса, согласно китайской версии, кроются в модели потребления, просчетах экономической политики, неэффективности финансового контроля, способах функционирования финансовых учреждений США, а также в американских и мировых экономических структурах, под которыми понимаются МВФ, Мировой банк и ВТО и которые контролируются Соединенными Штатами. Китай полагает, что прежний международный экономический порядок позволял небольшому числу развитых стран контролировать механизм регулирования международной экономики в собственных интересах, тормозя развитие остального мира [7].
Аналитики отмечают, что напряжение в торговых отношениях между США и Китаем нарастает все больше по мере развития кризиса. Однако спектр мер и степень давления, которые может использовать новый американский президент, весьма ограничены: Китай является крупнейшим кредитором США, который держит в казначейских билетах Соединенных Штатов более $650 млрд. [11]. Если Китай начнет продавать казначейские билеты, это может повлечь за собой более жестокий кризис, чем нынешний — вплоть до обрушения доллара, что может вызвать спад в США и во всем мире. Главным фактором, сдерживающим эту конфронтацию, является то, что обе страны могут потерять очень много. Однако высказывается мнение о том, что китайцы уже готовят почву для постепенной замены доллара США в качестве мировой валюты, по крайней мере, в азиатском регионе.
Так, Китай разрешил использование своей валюты при заключении контрактов с Гонконгом, а также с 10 странами, входящими в АСЕАН (Ассоциация стран Юго-Восточной Азии). Еще одним нововведением Китая стало соглашение о валютном свопе (currency swap) на 180 млрд. юаней, заключенное с Южной Кореей. Валютным свопом (currency swap) называется соглашение на обмен определенного объема одной валюты на другую. При этом обязательным условием является обратная сделка через зафиксированный в договоре отрезок времени. Подобные соглашения на
межгосударственных уровнях позволяют отказаться от использования в торговле долларов или евро. Причем количество таких соглашений, заключенных КНР, растет. Например, Китай 12 марта 2009 г. договорился с Белоруссией о валютном свопе на три года. Сумма свопа — 20 млрд. юаней (около 2,9 млрд. дол.) и без малого 8 триллионов местных белорусских рублей. Ранее аналогичные договоры были заключены с Малайзией, Аргентиной, Гонконгом и Индонезией.
Многое говорит о том, что Китай готовится к «горячей фазе» войны. Это проявляется и в закупке вооружений, и в риторике руководителей Китая. Более того, как полагают эксперты, в ближайшее время Китай вернет себе Тайвань по «гонконгскому сценарию». Это произойдет мирно, но при поддержке вооруженных сил. Это очевидные признаки геополитического поражения США.
Некоторые эксперты полагают — считать, что Третья американо-китай-ская война будет исключительно финансовой — это ошибка. Третья америка-но-китайская война — это Третья мировая война. Состоится она «при любой погоде», даже если ее никто не будет провоцировать [4]. И финансовая составляющая грядущей войны, безусловно, будет ключевым фактором столкновения двух ведущих сверхдержав начала XXI в.
Третий поход: «китаецентристский»
Китаецентристский подход можно рассматривать как вариант взаимоисключающего подхода. Из мирового лидерства исключаются США. Формула китаецентристского подхода: Китай, и только он — центр и локомотив мирового развития. Для обоснования этой формулы приводят следующие рассуждения.
КНР не только влияет на всю международную экономику, но и является гарантом ее стабильности. Благодаря грамотной антикризисной и макроэкономической политике Китай выйдет из кризиса первым и потянет за собой остальные страны, став своеобразным локомотивом мирового развития. Этой точки зрения придерживаются и международные институты.
Текущая отчетность из Китая только подтверждает утверждение о том, что китайская экономическая система чувствует себя довольно уверенно в условиях современного кризиса. Инвестируя в долларовые активы, КНР решает несколько принципиальных задач. Она кредитует своих главных торговых партнеров, поддерживая их экономику на плаву. Препятствует укреплению своей национальной валюты, делая более конкурентоспособным экспорт китайских товаров. В комплексе Китай значительно укрепляет свои позиции на международной арене и оказывается способным напрямую влиять на состояние мировой экономики. Пекин скупил столько долларов и американских облигаций, что теперь может позволить себе диктовать свои правила игры США. Ведь если все эти средства будут «выброшены» на глобальный финансовый рынок, доллар рухнет, миро-
вые рынки обвалятся, а миллионы акционеров по всему миру в одночасье окажутся в нищете. Таким образом, как считают некоторые эксперты, китайские товарищи «накинули удавку на шею дядюшке Сэму» и в нужный момент ее затянут [8].
Другая часть золотовалютных резервов идет на зарубежное инвестирование в сырьевые и финансовые активы, на инфраструктурное строительство и покупку материальных объектов. К тому же китайские компании и фонды, пользуясь снижением цен на мировых рынках, задешево покупают интересующие их объекты реальной экономики. Для них это более эффективные вложения капитала, чем покупка низкодоходных гособлигаций, а для американского реального сектора и фондового рынка приход китайских инвесторов — просто спасение. В настоящее время для увеличения зарубежных закупок министерство коммерции КНР организовывает целый ряд делегаций, которые посещают страны ЕС и там занимаются скупкой местных компаний главным образом в секторе производства техники и различного оборудования.
Благодаря использованию золотовалютных резервов Китаю удалось значительно расширить свое присутствие на энергетическом и углеводородном рынках. Китайские компании тратят миллиарды долларов на покупку горнодобывающих активов за рубежом, пытаясь извлечь выгоду из сложной экономической конъюнктуры и снижающихся рыночных цен на сырье и акции компаний. КНР скупает газ в Туркмении, Судане, месторождения меди, кобальта, коксующиеся угли, в частности, в России. Ввозит Китай в основном сырье (руду и металлы) и топливо (нефть и уголь). А именно эти товары и подешевели из-за кризиса в 4—5 раз.
Как видно, «Китай скупает мир по дешевке», и он настроен на активную экспансию. Но в такой экспансии заинтересовано и мировое сообщество. Китайские закупки положительно сказываются на размерах экспортных заказов производителей целого ряда стран, включая Японию, Россию и США, что является своеобразным подспорьем для их развития.
Существенная часть золотовалютных резервов Китая также напрямую тратится на кредитование и поддержание мировой торговли и экономики. Так, в ходе стратегического экономического диалога США и Китай договорились выделить 20 млрд. дол. на поддержку мировой торговли. К тому же КНР выделила в МВФ 40 млрд. дол. на поддержку наиболее слабых экономик. Это говорит о том, что КНР не только справляется со своими проблемами, но и дает торговым партнерам, зарубежным инвесторам и предприятиям возможность развиваться.
В целом руководство КНР не драматизирует складывающуюся в китайской экономике обстановку и полагает, что у Китая есть достаточно резервов для того, чтобы справиться с финансовым кризисом и его экономическими последствиями. И, что особенно важно, руководство начинает рассматривать нынешнюю мировую и азиатскую финансовую ситуацию под углом того, как Китай может использовать это обстоятельство в инте-
ресах упрочения собственных позиций в глобальной экономике и своего регионального лидерства в Восточной и Центральной Азии.
Действительно, как отмечают аналитики, в настоящее время наблюдается постепенное смещение глобального торгового и дипломатического баланса в пользу Китая. На мировой арене эта страна активно отстаивает позицию того, что «глобальный кризис требует глобального ответа». Иначе говоря, Запад, тем более отдельно взятые США, больше не имеют права на принятие самостоятельных решений. Их надо принимать вместе с Китаем и другими влиятельными субъектами экономических и финансовых рынков. Необходимо срочно провести реструктуризацию трех китов мировой экономики — МВФ, ВБ и ВТО — с тем, чтобы увеличить присутствие развивающихся стран в целях создания справедливой и упорядоченной системы мировых финансов. В данном направлении КНР уже добилась очевидного прогресса. Например, в ходе последней реформы МВФ в рамках текущего мирового кризиса «вес голоса» Китая в МВФ был увеличен. Этот факт является существенным в рамках известной западной точки зрения, что эволюционный ход развития человечества в начале XXI в. приносит наибольшую выгоду именно Китаю. Можно сделать вывод, что Китай в силу рассмотренных ранее причин менее всех пострадал от кризиса, но более всех будет определять будущее развитие мировой экономики.
Четвертый подход: рандомизированный
Рандомизированный от английского “random” — случайный. Корень этого слова—“run” — бег, поток реки (латинское rivus). Рандомизированный отражает случайность как признак события, так и признак величины. Случайность — признак такого события, которое при формировании определенной совокупности условий может либо произойти, либо не произойти. Экономические события и величины — случайны. Этот вывод может быть сформулирован в виде двух слов — экономика рандомизирована. Рандомизирован-ность — имманентное, то есть внутренне присущее экономике свойство.
Экономика рандомизирована потому, что природа рандомизирована и потому что общество рандомизировано. Другими словами случайный характер экономики порожден двумя причинами. Во-первых, внутренней неопределенностью — неопределенностью физического мира, которая трансмитируется на фундаментальные экономические параметры (случайность дождя — случайность урожая — случайность цен)1. Во-вторых — внешней неопределенностью — неопределенностью экономического поведения. Экономика была бы рандомизирована, даже если бы фундаментальные па-
1 В известном экономическом словаре «The Palgrave Dictionary» как одно из перспективных направлений экономического анализа выделяется “Sunspot Equilibrium”, что можно дословно перевести как «равновесие солнечного пятна», а содержательно — «проблемы экономического равновесия, вызванные изменением солнечной активности».
раметры были бы не рандомизированы. Это объясняется неопределенностью поведения экономических акторов, непредсказуемостью их действий по отношению друг к другу: индивидуальные рациональные ожидания ведут к социально иррациональному результату.
Из признания рандомизированного характера экономики следует, во-первых, невозможность ее точной настройки, ее эффективного регулирования. Во-вторых, аналитическая и практическая ограниченность направлений и школ экономической мысли, завязанных на дирижизме, роли государства и национальных особенностях. В-третьих, в принципиальной невозможности найти ответ на вопрос, который занимает сейчас экономистов — какая именно страна сможет вывести мировую экономику из рецессии. Некоторые эксперты делают ставки на Китай, некоторые — на США, а кто-то убежден, что ни тому, ни другому государству не удастся стать локомотивом мирового развития, лишь совместными усилиями всех стран можно найти выход из кризиса. Кто прав, кто ошибается — покажет время.
Сможет ли Китай забрать экономическую «пальму первенства» у США и стать спасителем мировой экономики? Он мог бы сыграть огромную роль в восстановлении мировой экономики, если бы не одно «но». Как отмечают ведущие специалисты, и до рецессии китайские потребители были очень осторожны, а теперь они вообще откладывают каждую копейку. Маловероятно, что такая стратегия китайских потребителей поможет оживить мировую экономику, ведь без роста спроса можно даже не надеяться на восстановление мировой экономики.
К тому же представление о том, что сейчас Китай заместит выбывающий американский спрос своим внутренним спросом, глубоко механистично. Это очень сложный, трудный и плохо управляемый процесс, который занимает довольно много времени. И в итоге получается далеко не то, что хотелось бы. Для того чтобы заместить трехпроцентное снижение потребительского спроса в США, мировая экономика должна найти альтернативные рынки на сумму $300 млрд., что составляет 30% потребительского рынка Китая, а это в обозримом будущем невозможно.
Сохранение экономического роста Китая хотя и является важным фактором для преодоления мирового кризиса, но он все же не в состоянии в одиночку вытащить мировую экономику из рецессии. КНР — всего лишь один источник для роста мировой экономики.
Сможет ли США справиться с последствиями мирового кризиса и вытянуть за собой из рецессии весь мир? Парадокс заключается в том, что экономику, которая оказалась в эпицентре кризиса и по большому счету стала причиной кризиса, все еще позиционируют как экономику, «которая спасет мир». Но прежде чем спасать мир, необходимо решить свои собственные проблемы, в частности, разобраться с финансовыми рынками и восстановить банковскую систему.
Таким образом, приходим к выводу: обе страны все еще очень сильно зависят от экспортных рынков, восстановления которых в ближайшее время никто не ждет, а США и КНР сейчас волнует вопрос: где найти по-
купателей. Экспортерам всегда нужны импортеры, но на фоне усугубления состояния мировой экономики ни одна из стран не способна занять место США и стать крупнейшим в мире потребителем. Поэтому многие эксперты полагают, что нынешний финансовый кризис — настоящий глобальный кризис, он может быть преодолен только совместными усилиями разных стран[5]. К тому же все отчетливей становится тот факт, что выход из кризиса и дальнейшее развитие глобальной торговли и экономики невозможны без участия развивающихся стран. А их присутствие будет связано только с реформами международной финансовой системы.
Так или иначе, но очень трудно в настоящее время что-то прогнозировать, поскольку в мире не существует пока аналогов того, что сейчас происходит. Весь характер протекания экономических циклов изменился, поскольку мы живем глобальной экономикой. Вопрос не только в том, что товары делаются в Китае, а используются в Америке, но и в том, что сбережения делаются в Китае, а долги — в Америке. Это делает мир асси-метричным по потокам капитала[1]. В конечном итоге деньги уходят из развивающейся страны в США в форме сбережений и возвращаются оттуда в виде инвестиций.
Невозможно создать и идеально эффективный международный механизм регулирования глобальной экономики. Мы не в силах определить и будущее китайско-американских экономических отношений. Оно по-ливариантно, и его показатели характеризуются случайностью, то есть величинами, принимающими одно, и только одно возможное значение, заранее неизвестное, зависящее от причин, которые заранее не могут быть учтены. Кризис только усиливает рандомизированность оценок перспектив экономических отношений КНР и США.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Вальдман JI. Механизмы и последствия экономического кризиса в США// http:// www.p olit. ru/institutes/2008/09/26/crisis. html
36. Котляров H. Китай и мировой финансовый кризис // http://mirec.ru/index. php?option=com_content&task=view&id=98
2. Маслов О. Китай и мировой кризис: асимметричный ответ Китая (хроника текущего мирового кризиса — 7) // http://www.polit.nnov.ra/2008/ll/08/chinasimmetr7/
3. Маслов О. Страны победители и жертвы грядущего мирового кризиса или миттельшпиль глобализации // http://www.polit.nnov.ru/2008/04/14/crisglobcount/ , http:// rodon.org/polit-080425113132
4. Маслов О. Третья американо-китайская война и Первая глобальная Великая депрессия XXI века // http://www.polit.nnov.ru/2008/01/19/warusachina3/
5. Международный комментарий: Китай ответственно подходит к борьбе с мировым финансовым кризисом // http://www.russian.xinhuanet.eom/russian/2009-04/02/ content_850733.htm
6. Струк Е. Китай выйдет из кризиса первым // http://kontrakty.ua/content/ view/8606/39/
7. Чжан Цзяньхуа. В 2008 году финансовые потрясения, вызванные кризисом на вторичном рынке ипотечных кредитов США // http://russian.sme.gov.cn/news/ dongtai/20090117/103536.html
8. Ярцева В. Между США и Китаем назревает торговый конфликт? //http://www. crazyhorse.ru
9. BownC., McCuloch R. U.S. Trade Policy toward China: Discrimination and its Implications // http://www.brookings.edu/views/papers/200506bown.pdf
10. China loses WTO car parts case against US //http://lateline.muzi.net/news/ll/ english/10074664.shtml
11. China Passes Japan as Biggest U.S. Treasuries Holder http://www.bloomberg.eom/apps/n ews?pid=20601087&sid=aFQwLGTYEM3Y&refer=home
New approaches to valuate perspectives of economic relations development between china and usa: the effect of global crisis
The influence of global crisis on economic relations between Chine and USA is scrutinized. New approaches to valuate perspectives of these relations are analyzed. The symbiotic approach is singled out. It reflects mutual dependence of China and USA and assumes joint global dominance. The second approach is controversial. It reflects economic competitiveness and assumes that the only country will dominate. The third approach is “China-centrist”. It excludes USA from world leadership and assumes the China will be the only center and engine world economy growth.
Key words: economic relations, international economics, global crisis, world leadership, external trade, foreign investment.
Ключевые слова: экономические отношения, международная экономика, глобальный кризис, мировое лидерство, внешняя торговля, иностранные инвестиции.
