CC BY
221
УДК 39
Е. В. Песчанская
НОВОГОДНИЕ БЛАГОПОЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ КАРТИНЫ КИТАЯ
Исследуется жанр китайской благопожелательной картины няньхуа (новогодней картины), выделяются основные тематические группы, анализируются композиционные приемы, художественные особенности и способы передачи традиционных благопожеланий.
Ключевые слова: новогодние картины, благопожелания, композиционные приемы, художественные особенности, традиция, религия, семантика, декоративность
The article investigates the genre of well-being wish picture "nyanyhua" (New Year picture), it detaches the main thematic groups, it analyzes composition devices, artistic peculiarities and methods of transmitting traditional well-being wishing.
Keywords: Ney Year pictures, well-being wish, compositional devices, artistic peculiarities, tradition, religion, semantics, ornamentality
Среди различных видов китайского народного творчества особого внимания заслуживает малоизученное до сих пор искусство новогодней благопожелательной картины (няньхуа). Новогодняя картина в целом уже неоднократно исследовалась такими специа-листами-китае-ведами, как В. М. Алексеев, И. Ф. Муриан, М. Л. Рудова и др., однако до сих пор в российской науке нет ни одной целостной работы, посвященной рассмотрению сюжетов, персонажей и тем китайского бла-гопожелательного лубка, который является одним из самых популярных видов традиционного декоративно-прикладного искусства Китая как сотни лет назад, так и сегодня.
Китайская народная картина прошла долгий путь развития, изначально сформировавшись как икона. В своей работе И. Ф. Муриан указывает, что основанием для такого предположения являются материалы и способ изготовления лубков: желтая бумага, черная контурная печать и размер гравюр напоминали религиозные картинки, найденные в Дунь-хуане [8, с. 200].
Няньхуа с благопожелательным орнаментом характеризуются огромным разнообразием тем, сюжетов и персонажей. Современный искусствовед М. Е. Кравцова отмечает, что «изначальное генетическое родство няньхуа с
буддийским культовым искусством и национальной праздничной обрядностью предопределило их способность функционировать в качестве икон и близких к ним по религиозной семантике произведений - композиций, носящих благопожелательный и охранительный характер» [6, с. 656]. На основании этого бла-гопожелательные простонародные картины можно подразделить на две основные группы: к первой относятся религиозные лубки-иконы, а ко второй - картины с благопожелательным содержанием.
Нами замечено, что композиционное построение икон первой группы делится на три типа: изображение одного божества, божества в сопровождении его свиты и групповое изображение представителей народных религий.
Тематически религиозные лубки-иконы в свою очередь подразделяются на два вида: иконы, которые помещаются в домашних алтарях и сжигаются в канун нового года, и иконы, которые утратили свой «божественный статус» и развешиваются по дому наряду с другими няньхуа, т. е. превратились в картины с благопожелательным орнаментом.
1.1. Лубки-иконы, относящиеся к первой категории, как правило, стоят вблизи домашнего алтаря (зачастую одна), с изображением множества богов, заменяя бедняку роскошный
98
киот. Такой иконе на Новый год всегда приносятся жертвы, молятся, после чего для претворения молитв в жизнь сжигаются благодатной силой огня. Ярко и точно подметил И. П. Гаранин: «Социальная природа китайских богов счастья не подлежит сомнению. Отношения между этими богами и людьми покоятся на чисто коммерческой основе: если человек просит денег, долголетия или чиновничьей карьеры, то он обязан принести жертвы, а за это боги "пожалуют" ему то, что он просит» [2, с. 318].
Наибольшей популярностью и авторитетом в народной религии пользуется Цзао ван -бог домашнего очага. Его изображение помещали над очагом, где он «жил» год, после чего его сжигали, таким образом отправляя на небеса. М. Л. Рудова в своей работе «Систематизация китайских новогодних народных картин (няньхуа) ленинградских собраний» указывает, что «функции Цзао вана сводились к трем основным обязанностям - определение срока жизни членов семьи, распределение богатства и составление списка хороших и плохих поступков членов семьи с последующим докладом о них верховному владыке неба - Юй Ху-ан-шанди» [9, с. 287]. На иконах Цзао ван изображается один, с женой (тоже покровительницей домашнего очага) или со свитой. Как правило, бог очага и его супруга были представлены сидящими за столом, а справа и слева - стоящая свита. Предметы, символизирующие благопожелания, изображались на переднем плане, перед столом.
Рассмотрим стандартную икону, где Цзао ван показан в облике величественного старца со свисающими усами и бородой, облаченного в одеяние высокопоставленного сановника со специфической шапочкой-короной на голове. Он изображен на троне, у него в руках - дощечка из слоновой кости, которую в древние времена сановники держали во время аудиенции у императора. Перед Цзао ваном на маленьком столике - жертвенные свечи и курильница. У ног божества изображены домашние животные собака и петух. По бокам находятся фигуры свиты, в костюмах чинов-
ников и с эмблемами власти в руках: двое с копьями, третий держит меч самого божества, четвертый коробку, в которой хранится божественная печать [3, с. 50]. Обязательным элементом иконы бога домашнего очага являются сосуды (иногда вместо сосудов изображают книги) с надписями на них «хорошее» (шань) и «дурное» (э). Один из свиты держит сосуд с палочками, которыми он отмечает, сколько раз тот или другой член семьи сделал добро. Другой спутник держит в руках глиняный сосуд с шариками, которыми он отсчитывает число плохих дел, совершенных человеком. Текст молитвы сопровождает икону: «Поднимешься на небо - докладывай о хороших делах, когда спустишься на землю - даруй нам спокойствие (или счастье)».
Групповое изображение представителей народных религий можно проследить на иконе под названием «Обычный тип северных икон в три яруса» [1]. Типичная народная икона - в несколько ярусов, причем верхний нередко предоставляется шефу - буддизму, поистине народной религии (из всех буддийских божеств наиболее почитаема Гуаньинь; преимущественно выступает в женском обличье, спасающей людей от всевозможных бедствий; она подательница детей, родовспомога-тельница, покровительница женской половины дома) [7, с. 338]. Далее следует народный пантеон, например, девять богинь няннян (ча-доподательница, богиня глаз, богиня оспы, парши и всяких других болезней). Внизу восседает обычно Цайшэнь - бог денег, а перед ним таз с драгоценностями. Останется еще пустое место - щедрый художник нарисует лунного зайца, толкущего снадобье бессмертия, или напишет что-нибудь вроде: «Желаю тысячу лет здравствовать!», «Да будет у меня в доме никогда не пустующий таз [богатство] и икона на все случаи жизни!» И все за одну копейку [2, с. 41]. Таким образом, ориентируясь на заказ покупателя, мастер стремится на минимальном пространстве сгустить все возможные краски, прибегая к эклектизму, анахронизму, синкретизму и другим приемам, создавая сложный благопожелательный ребус.
99
Картины, предназначаемые для проведения ритуала и сжигания, как правило, выполнялись по определенному шаблону, отличались невысоким качеством работы и были лишены художественной выразительности и эстетической ценности.
1.2. Каждая картина с образами святых -это молитва-заклинание, призывающая богов вмешаться в жизнь владельца этого лубка. Такие картины, выступающие в качестве благо-пожелательных символов, обычно исполнялись в виде жанровых сценок (например, прибытие бога богатства Цай-шэня в дом). Нередко картины с образами восьми бессмертных, божеством долголетия Шоу-сином и феей Ма-гу создавались в виде живописных композиций с элементами пейзажа из горных скал, водных потоков, облаков и т. д. Такие картины выполнялись тщательно, художники уделяли большое внимание детальной выри-совке предметов быта - символов изобилия.
В своей работе «Китайская народная картина» В. М. Алексеев указывает, что как молитва к божеству с просьбой о земных благах и счастье легко переходит в заклинание против лиха, так и картина с изображением святых переходит в картину-заклинание, где роль креста, «знамения защиты для бедных и страха для злых духов», и чудотворных икон играют изображения духов, которые могут или сразить беса, или, что еще проще и действеннее, являясь непосредственным начальством, повелеть ему отойти прочь от дома. Так молитва к духу переходит в молитву к бесу, иначе говоря - в заклинание [1, с. 42].
Самым простым способом заклинания является наклеивание на обе половинки ворот и дверей изображения страшных генералов, духов ворот (мэнь-шэней). К следующему типу заклинания относится изображение повелителя бесов Чжун-куя, также известного под именем «судья Пхар» [4, с. 216] или «Пань-гуань», который имеет право судить и казнить злых духов. Именно он может запрещать им вторгаться в тот дом, где имеется картина с грозным видом Чжун-куя. Так на картине «Приказ» изображен по-
велитель, изгоняющий из дома пять вредоносных существ - жабу, ящерицу, змею, стоножку и паука. По поверью, их должны заменить пять компонентов счастья, кружащие над Чжун-куем в виде пяти летучих мышей (счастье, карьера, долголетие, радость, богатство).
Среди огромного числа икон-лубков чрезвычайно популярны иконы божеств, отвечающие за распределение благ: долгой жизни, детей, денег и т. д. И таких богов в китайском пантеоне несчетное количество. Всем духам молятся одинаково, порою не обращая внимания на специальность.
2. Отдельную группу составляют картины с благопожелательным содержанием. Развитие народной картины с благопожелательными сюжетами обусловлено развитием символики в китайском быту и в искусстве еще с глубокой древности. Для таких картин характерно яркое цветовое решение, орнаментальные мотивы, декоративные обрамления. Это объясняется практическим назначением благопоже-лательных картин - привносить в дом атмосферу радости, веселья и укреплять собою семейное благополучие. Декоративность, оп-тимистичность, красочность - это основной ключ для правильного понимания новогодних картин с благопожелательным содержанием. В отличие от лубков-икон, на картинах изображались не сами святые, а их помощники, атрибуты или предметы, не входившие в иконографическую образность, - дети, животные, растения, а также вещи, звучание которых было омонимично определенным иероглифам, что позволяло придавать различным фразам благопожелательное значение.
Одним из многочисленных примеров декоративности и символичности значения служит картина «Пять мальчиков борются за первенство». В центре изображена группа мальчиков. Мальчик в красном богатом халате держит в левой руке жезл «жу и» - символ исполнения всех желаний, а в правой - высоко поднятую шапку «куй». Другие мальчики стараются отнять у него эту шапку. Таким образом представлена символическая борьба за блага жизни.
100
На следующей няньхуа под названием «Картинка трех осенних урожаев» изображен мальчик с колосом чумиза (проса) в руке. Справа от мальчика капуста, а слева редька -повседневная пища большинства китайцев. Этой картинкой выражается пожелание большого урожая. В капусте, слева, - кузнечик. Считалось, что «мальчик непременно прибудет ко двору императора так же, как кузнечик сделает гнездо в капусте» [10, с. 29].
Таким образом, представленные выше темы, сюжеты, главные персонажи дают автору данной работы право сделать вывод, что китайские иконы благопожелательного типа представляют собою все те же новогодние
картины с общими утилитарными пожелани-ми счастья, выраженные традиционными ребусами и благопожелательными изречениями. А главная отличительная черта благопожела-тельных икон и картин с благопожелательным содержанием состоит в их назначении. Если лубки-иконки, как правило, необходимы для совершения обрядов новогодних торжеств, а заклинательные лубки наклеиваются на ворота, створки дверей для изгнания злых духов, то благопожелательные лубки составляют ту часть украшений, которые размещались внутри дома, лавки или учреждения, чтобы нести своему народу радость, надежду и веру в счастливое будущее [5, с. 183].
1. Алексеев, В. М. Китайская народная картина / В. М. Алексеев. - М.: Наука, 1966.
2. Гаранин, И. П. Китайский благопожелательный лубок из коллекции В. М. Алексеева / И. П. Гаранин // Ежегодник Музея истории религии и атеизма. Т. V. - М.; Л., 1961. - С. 315-327.
3. Гультяева, Г. С. Китайская народная картина няньхуа XX века: типология жанров и эволюция: дис. ... канд. искусствоведения / Г. С. Гультяева. - СПб., 2007.
4. Де Гроот, Я. Я. М. Война с демонами и обряды экзорцизма в древнем Китае / Я. Я. М. Де Гроот. - СПб.: Евразия, 2001.
5. Захарова, М. В. Трансформация осмысления символики празднования традиционного Нового года в современном Китае. Последняя четверть XX в.: дис. ... канд. ист. наук: 07.00.03 / М. В. Захарова. - М., 2003.
6. Кравцова, М. Е. Мировая художественная культура. История искусства Китая: учебное пособие / М. Е. Кравцова. - СПб., 2004.
7. Меньшиков, Л. Н. Гуань-инь / Л. Н. Меньшиков // Мифы народов мира: энцикл. Т. 1. - М.: Совет. эн-цикл., 1987.
8. Муриан, И. Ф. Китайский народный лубок / И. Ф. Муриан. - М.: Искусство, 1960.
9. Рудова, М. Л. Систематизация китайских народных картин няньхуа Ленинградских собраний / М. Л. Ру-дова // Труды Гос. Эрмитажа Т. V. - Л., 1961. - С. 286-298.
10. Рудова, М. Л. Китайская народная картинка: альбом / М. Л. Рудова. - СПб.: Аврора, 2003.
Сдано 29.10.2012
101
