CC BY
79
Раздел 4. Совершенствование деятельности правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений
НОВАЯ УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ БОРЬБЫ С ЭКОНОМИЧЕСКИМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Н.В. Павличенко
(заместитель начальника Волгоградской академии МВД России по научной работе, доктор юридических наук, доцент; aldan1973@rambler.ru)
В статье анализируется Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», дифференцировавший составы мошенничества и регламентирующий процедуру возбуждения уголовного дела по данным составам преступлений. Рассматриваются проблемы проведения оперативно-разыскных мероприятий по преступлениям, предусмотренным ст.ст. 159.1-159.6 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ключевые слова: оперативно-разыскная деятельность, мошенничество, закон, оперативно-разыскные мероприятия, результаты оперативно-разыскной деятельности, предприниматель, фальсификация результатов оперативно-разыскной деятельности.
Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - закон № 207-ФЗ) внес изменения в состав, структуру и квалификацию мошеннических действий, а также в содержание п. 1 ч. 1 ст. 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее
- закон об ОРД).
Состав мошенничества конкретизируется и дифференцируется на следующие виды: мошенничество в сфере кредитования (ст. 159.1), при получении выплат (ст. 159.2), с использованием платежных карт (ст. 159.3), в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4), в сфере страхования (ст. 159.6) и в сфере компьютерной информации (ст. 159.6).
Анализируемым нормативным правовым актом предлагается отнести уголовные дела о преступлениях, предусмотренных этими статьями и рядом других (ст.ст. 160, 165, 167 и др.), к делам частнопубличного обвинения, которые могут возбуждаться исключительно по заявлению потерпевшего или его законного представителя в случае, если они соверше-
ны индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности (ч. 3 ст. 20 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).
Исключения составляют случаи, если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с прямым участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество (ч. 3 ст. 20 УПК РФ).
Иными словами, законодатель предлагает эксклюзивный правовой режим для
Юридическая наука и правоохранительная практика преступлений экономической направленности, суть которого состоит в том, что только заинтересованное лицо (собственник) решает, имеет ли деяние, причинившее ему вред, затронувшее его интересы, уголовно-правовую окраску или нет [1, с. 5-19]. Подобными новациями предпринимается попытка вывести из хозяйственных споров органы уголовной юстиции, оставив право разбираться в возникающих проблемах сторонам конфликта.
Вместе с тем эти предложения не учитывают ряд вопросов, влияющих на окончательный результат борьбы с экономическими преступлениями. Основной из них: «Можно ли проводить оперативноразыскные мероприятия, направленные на выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие названных выше преступлений (уголовные дела по которым отнесены к категории дел частнопубличного обвинения), а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших (ч. 1 ст. 3 закона об ОРД), до подачи заявления от потерпевшего»?
Если следовать букве закона, то оперативно-разыскную деятельность для выявления, предупреждения и раскрытия преступлений, перечисленных в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, легитимно можно осуществлять, только если преступлением затронуты интересы государственного или муниципального образования или преступными действиями причинен ущерб государственной, муниципальной собственности, а также в ситуации, когда субъектом преступления не является предприниматель, член органа управления коммерческой организации.
В остальных случаях отсутствие заявления о совершенном преступлении декриминализирует противоправное деяние и, соответственно, не позволяет проводить оперативно-разыскные мероприятия, направленные именно на борьбу с преступностью. «Масло в огонь» подливает и принятая новая норма Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), предусматривающая уголовные санкции (максимальная - лишение свободы на срок до 4-х лет) за фальсификацию результатов оперативно-разыскной деятельности
лицом, уполномоченным на проведение оперативно-разыскных мероприятий, в целях уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления, либо в целях причинения вреда чести, достоинству и деловой репутации (ст. 303).
Опасения по данному поводу высказали большинство опрошенных нами руководителей оперативных подразделений (76 % респондентов). Опрос на интернет-сайте Международной ассоциации содействия правосудию демонстрирует подобные опасения со стороны специалистов. Так, по мнению респондентов, в связи с принятием поправок в УК РФ, УПК РФ и закон об ОРД ожидается пассивность в борьбе с экономическими преступлениями со стороны правоохранительных органов, а также ее фактическое прекращение (20 % опрошенных)*. Убежден, что высказанные выше опасения носят эмоциональную, а не правовую окраску.
По нашему мнению, принятые нормативные правовые акты не исключают возможность проведения оперативно-разыскных мероприятий в отношении лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших рассматриваемые преступления. Приведем свои доводы:
Во-первых, статья 303 УК РФ предусматривает санкцию за фальсификацию результатов оперативно-разыскной деятельности; целью фальсификации должно быть уголовное преследование или причинение вреда чести, достоинству и деловой репутации; лица, в отношении которых предполагается уголовное преследование, заведомо непричастны к совершению преступления.
Иными словами, если оперативный сотрудник не ставит перед собой задачу фальсификации результатов оперативноразыскной деятельности (заведомо пре-
* 73 % специалистов, голосовавших на сайте Международной ассоциации содействия правосудию (http://www.iuaj.net/), отрицательно проголосовали относительно законодательной инициативы, дифференцирующей мошеннические действия.
64
**
ступную) , проводит оперативно-разыскные мероприятия на основании сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела (ч. 2 ст. 7 закона об ОРД), его действия законны и обоснованны.
Кроме того, нельзя забывать, что проведение оперативно-разыскных мероприятий может быть направлено не только на уголовное преследование преступника, но и на профилактику противоправных действий, установление имущества, подлежащего конфискации (ст. 2 закона об ОРД). Решение этих задач вообще не может быть «увязано» с фальсификацией результатов оперативно-разыскной деятельности, направленных на уголовное преследование.
Во-вторых, необходимость проведения оперативно-разыскных мероприятий в отношении мошеннических действий при отсутствии заявления о совершенном преступлении объясняется высокой латентностью рассматриваемых преступлений, о чем ярко свидетельствует их оперативноразыскная характеристика. Многие потерпевшие не обращаются в правоохранительные органы с заявлениями о совершенных в отношении их преступлениях, так как не понимают, что стали жертвами мошенников, умело разыгрывающих «представление» перед потерпевшими, а считают себя пострадавшими в силу неудачно сложившихся обстоятельств.
Кроме того, ряд потерпевших опасаются компрометации в глазах родственников, коллег по работе, окружающих в связи с проявленными ими беспечностью, алчностью, корыстью, а порой и боязнью понести уголовную ответственность за свое поведение, которое во многих случаях бывает противоправным в генезисе преступления. К таким случаям относится, в
** Фальсификация (лат. falsificatio, от falsifico
- подделываю; итал. Falsificare - подделывать)
- подделка, изменение (обычно с корыстной целью) вида или свойства предметов.
частности, желание быстрого обогащения за счет сомнительных финансовых операций, например, участия в финансовых пирамидах.
Таким образом, отсутствие заявления о совершенном преступлении не является прямой зависимостью отсутствия желания у потерпевшего его подавать в правоохранительные органы.
В-третьих, оперативно-разыскные мероприятия сотрудников оперативных подразделений могут и должны быть направлены на документирование преступных действий подозреваемого лица с целью выяснения фактов реальности осуществления предпринимательской деятельности, совершения преступления за рамками этой деятельности, а также установления факта маскировки преступной деятельности подозреваемого под видом предпринимательской.
Это вызвано тем, что законодатель дает максимально широкое определение предпринимательской деятельности в ч. 3 ст. 20 УПК РФ. Иммунитетом от уголовного преследования обладают, по задумке авторов, индивидуальные предприниматели, а также члены органа управления коммерческой организации - лица, выполняющие на момент совершения преступления организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в коммерческой организации. Пленум Верховного Суда РФ также широко трактует термин «преступления в сфере предпринимательской деятельности».
Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. № 22 (ред. от 14 июня 2012 г.) «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» [2] под преступлениями, совершенными в сфере предпринимательской деятельности, следует понимать противоправные деяния, совершенные в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность или участвующими в предпринимательской деятельности, и эти преступления
Юридическая наука и правоохранительная практика непосредственно связаны с указанной деятельностью.
При решении вопроса о том, является ли такая деятельность предпринимательской, судам надлежит руководствоваться ч. 1 ст. 2 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.
Таким образом, мошенник, зная вышеприведенные формулировки законодателя и Верховного Суда Российской Федерации, получив статус индивидуального предпринимателя, став членом органа управления коммерческой организации, осуществляя предпринимательскую деятельность в соответствии с современным гражданско-правовым законодательством, становится «неуязвимым» при решении вопроса о публичном преследовании.
Если мы принимаем тот факт, что оперативно-разыскные мероприятия проводить можно и необходимо в отношении рассматриваемых преступлений, то параллельно необходимо решать вопрос о судьбе результатов оперативно-разыскной деятельности, содержащих фактические данные о противоправной деятельности мошенников в случае, когда потерпевший не подает заявление о совершенном в отношении его преступлении.
Эта ситуация уже актуализировалась в оперативно-разыскных органах после принятия закона № 207-ФЗ, дифференцировавшего составы мошенничества и регламентирующего процедуру возбуждения уголовного дела по данным составам преступлений. «На руках» у оперативных сотрудников находятся собранные оперативно-разыскные данные по фактам мошенничества, которые, согласно вновь принятому закону, они не могут реализовать.
Считаем необходимым в данной ситуации использовать правовую возможность, предоставляемую ст. 5 закона об ОРД, которая предусматривает процеду-
ру хранения и уничтожения оперативноразыскных материалов, не получивших уголовно-правовую реализацию. Так, полученные в результате проведения оперативно-разыскных мероприятий материалы в отношении лиц, виновность которых в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке, хранятся один год, а затем уничтожаются, если служебные интересы или правосудие не требуют иного.
Безусловно, данная норма может быть применима к рассматриваемой ситуации, однако, устанавливая годовой срок хранения оперативных материалов, законодатель не определил момента, с которого его следует отсчитывать. Используемый в правоприменительной практике вариант, когда срок хранения оперативных материалов начинается с момента реабилитации лица в уголовно-процессуальном порядке, поскольку с этого времени у него появляется право на ознакомление с собранной в отношении его информацией, в рассматриваемой ситуации не подходит, так как уголовно-процессуальному порядку рассмотрения дела, с точки зрения законодателя, должен предшествовать гражданско-правовой спор между «предпринимателем» и другими субъектами по вопросам, составляющим предмет потенциального обвинения. Этот спор в итоге может и не сопровождаться процедурой уголовного преследования.
Решение проблемы видится в двух плоскостях: во-первых, возможно предусмотреть процедуру уведомления потенциального потерпевшего о совершенном в отношении его преступлении, а срок хранения фиксировать с момента подобного уведомления; во-вторых, заслуживает внимания точка зрения профессора А.С. Александрова на данную проблему. По его мнению, если из оперативных источников становится известным о совершенном мошенничестве, при этом потерпевшие не знают об этом или не желают обращаться с заявлением в правоохранительные органы, предпочитая разрешить конфликт иным, в том числе неправовым средством, следует проводить оперативно-разыскные мероп-
66
риятия с целью побуждения потерпевшего к подаче заявления . Срок хранения оперативно-разыскных материалов исчислять с момента проведения данных оперативно-разыскных мероприятий.
В заключение следует сказать, что предлагаемая нами процедура использования оперативно-разыскных возможностей в борьбе с экономическими преступлениями носит предварительный характер, отдельные аспекты реализации обозначенных выше предложений должны быть согласованы с представителями уголовно-правовой науки. Однако обозначенный вектор решения, на наш взгляд, позволит
*** Предложение озвучено профессором А.С. Александровым на научно-практической конференции «Современное состояние и проблемы уголовного и уголовно-процессуального права, юридической психологии», проходившей в Волгоградском государственном университете 13-14 декабря 2012 г.
исключить отдельные проблемы оперативно-разыскной деятельности в части, касающейся обеспечения экономической безопасности нашего государства.
1. Александров А.С., Александрова И.А. Новая уголовная политика в сфере противодействия экономической и налоговой преступности: есть вопросы // Библиотека криминалиста. 2013. № 1.
2. О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 окт. 2009 г. № 22: ред. от 14 июня 2012 г. // Рос. газ. 2009. 11 нояб.; 2012. 22 июня.
