CC BY
205
УДК 347.21
НОВАЯ РЕДАКЦИЯ СТ. 339 ГК РФ: ОБЩИЙ ЗАЛОГ И ЗАЛОГ ЧАСТИ ИМУЩЕСТВА
THE NEW WORDING OF ARTICLE 339 OF THE CIVIL CODE:
THE HYPOTHECA OMNIUM BONORUM AND PLEDGE OF UNIVERSITATES
Ю. Ф. ДРУЖИНИНА (Y. F. DRUZHININA)
Исследуется введение в отечественное законодательство общего залога и залога части имущества. Предлагаются изменения, необходимые для полноценной реализации новых норм в отношении залога части имущества, дается негативная оценка перспектив реализации общего залога в России.
Ключевые слова: общий залог; имущество; имущественный комплекс; сложные вещи; предприятие.
The present article is devoted to the hypothecs omnium bonorum and pledge of universitates, which are new for the Russian legislation. The author suggests some changes which are necessary for full implementation of the new rules regarding a pledge of universitates, and offers a negative assessment of the prospects for implementation of the hypotheca omnium bonorum in Russia.
Key words: hypotheca omnium bonorum; property; complex of property; complex things; business.
1 января 2015 г. вступила в силу норма абз. 2 п. 2 ст. 339 ГК РФ, применение которой было отложено на полгода при принятии Федерального закона от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» (далее - ФЗ № 367-ФЗ). В соответствии с указанной нормой в договоре залога, залогодателем по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, предмет залога может быть описан любым способом, позволяющим идентифицировать имущество в качестве предмета залога на момент обращения взыскания, в том числе путем указания на залог всего имущества залогодателя или определенной части его имущества либо на залог имущества определенных рода или вида.
Статья 336 ГК РФ указывает на то, что предметом залога может быть любое имущество, включая вещи и имущественные права, за исключением имущества, на которое не
допускается обращение взыскания, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора. Понятие «имущество» используется здесь как собирательное для отдельных видов объектов гражданских прав. Аналогичный подход демонстрируется, например, в ст. 128 ГК РФ, которая относит к числу имущества вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права. Однако норма абз. 2 п. 2 ст. 339 ГК РФ, по-видимому, использует понятие «имущество» в ином значении, поскольку, упоминая о «всем имуществе» или «части имущества» залогодателя, она переносит акцент с отдельных объектов прав на лицо, которому они принадлежат. В противном случае, рассматривая понятие «имущество» как синоним объекта гражданских прав, можно прийти к абсурдному выводу о существовании части объекта гражданских прав как предмета залога.
Многозначность термина «имущество» общеизвестна. По справедливому замечанию
© Дружинина Ю. Ф., 2015
Е. А. Суханова, она отмечается во всех правопорядках, которые, подобно российскому, принадлежат к германской ветви континентального права [1]. Даже Гражданский кодекс РФ использует его в четырех возможных вариантах. Во-первых, как синоним вещи. Так, например, ст. 209 ГК РФ, перечисляя правомочия собственника, называет объектом права собственности имущество. Во-вторых, к имуществу относится часть объектов гражданских прав (ст. 128 или 336 ГК РФ). В-третьих, понятие «имущество» используется для разграничения имущественных и личных неимущественных отношений как предмета регулирования гражданского права. В смысле, употребляемом ст. 2 Гражданского кодекса РФ, к имуществу относятся все объекты гражданских прав, за исключением нематериальных благ, поскольку последние не могут являться объектом имущественных отношений. И наконец, в-четвертых, в ряде случаев в состав имущества входят также долги. Статья 132 ГК РФ, описывая состав предприятия, упоминает о долгах как составной части имущества, предназначенного для его деятельности. Но, помимо вышеперечисленных, доктрина традиционно выделяет еще одно значение понятия «имущество». Под имуществом может пониматься совокупность прав и обязанностей их носителя.
В отличие от «имущества» как собирательного понятия и, в определенном смысле, синонима для объекта гражданских прав, имущество как совокупность прав и обязанностей вряд ли может рассматриваться как объект гражданских прав.
Римляне понимали под имуществом (patrimonium) совокупность элементов (bona, добро), дающих частному субъекту экономические выгоды. Согласно Гаю, patrimonium образуется из res corporales и res incorporales. Первые представляют собой материальные вещи (quae tangi possunt, которых можно коснуться) - такие как земельный участок, раб, золото, серебро и бесчисленные иные вещи, вторые представляют собой субъективные юридические ситуации (quae tangi non possunt) - такие как право узуфрукта, сервитута, требование по обязательству и т. д. [2]. Однако с учетом того, что право собственности на вещь, как правило, отождествляется с самой вещью, мож-
но сделать вывод о том, что patrimonium образовывали имущественные права, включая право собственности на res corporales. На более поздних этапах развития юридической науки под имуществом стали понимать не совокупность благ, а совокупность правоотношений, в которых состоит лицо. Так, Н. Л. Дювернуа отмечал, что в юридическом смысле всё, что имеет лицо, определяется не вещью или услугой, на которое оно притязает, а правоотношением к любому кругу лиц, обязанному воздерживаться от нарушений его притязания на вещь, или известному лицу, обязанному ему услугой [3].
Несмотря на то, что вопрос об имуществе лица как объекте гражданских прав оставался дискуссионным, большинство авторов склонялись к отрицательному ответу на данный вопрос. Так, В. М. Хвостов указывал на то, что имущество есть особое юридическое понятие, которым мы пользуемся, чтобы сокращенно выразить целую совокупность юридических отношений; оно не является самостоятельным объектом права [4].
Однако если ст. 339 ГК РФ, упоминая об имуществе, не использует это понятие как родовое для ряда объектов гражданских прав и предметом залога не может стать имущество лица как совокупность правоотношений, в которых оно состоит, вопрос о смысле, который вкладывает в это понятие закон, остается открытым.
Римскому праву такое явление, как залог всего имущества, было знакомо, оно именовалось генеральной или общей ипотекой. Вместе с тем при анализе данного института римского права свойство имущества быть предметом ипотеки отрицается. Так,
В. М. Хвостов приходит к выводу, что когда говорят об hypotheca omnium bonorum, то, в сущности, имеют в виду совокупность залоговых прав на отдельные части этого имуще -ства и как бы метафорой выражают ту мысль, что залоговые права на все предметы, входящие в состав имущества, могут быть установлены сразу, по предписанию закона или воле владельца, без перечисления всех отдельных предметов [5]. Е. А. Суханов приводит по данному вопросу мнение Д. Д. Грим -ма, что «на самом деле объектами узуфруктного и закладного права должны быть признаны отдельные блага, входящие в состав
данного имущества, а не самое имущество как таковое», и сам приходит к выводу о том, что «современный имущественный оборот не дает никаких оснований для пересмотра этих классических взглядов и отказа от вещноправового принципа специализации. В частности, в силу принципа специализации не допускается залог всего имущества или его определенной части (доли)» [6]. С этой точки зрения применение нормы абз. 2 ч. 2 ст. 339 ГК РФ и определение предмета залога, например, как «всё недвижимое имущество, принадлежащее залогодателю», порождает множество самостоятельных залоговых правоотношений, объектом каждого из которого будет отдельный объект недвижимости.
Отечественная доктрина исходит из принципа единичности и тождественности имущества лица. Так, Г. Ф. Шершеневич по данному вопросу сделал следующий вывод: 1) каждое лицо обладает имуществом; 2) каждое лицо обладает только одним имуществом [7]. Аналогичные мнения высказываются в немецкой и французской литературе [8]. Выделение какой-либо части своего имущества для использования в каких-либо целях и его отдельный учет не создает у лица отдельного имущества. Однако в составе имущества лица могут выделяться так называемые universitates juris, которые Д. Д. Гримм описывал следующим образом: «Из общего
имущества лица иногда выделяется большая или меньшая группа имущественных отношений в качестве самостоятельного целого. Такое назначение имеет, напр., приданое (по отношению к остальному имуществу мужа), пекулий, выделенный в пользу подвластного сына (по отношению к остальному имуществу paterfamilias), при известных условиях также наследственная масса (по отношению к собственному имуществу наследника) и т. д. Такие обособленные имущественные массы носят название отдельного имущества (в противоположность общему имуществу), оно также, как и вообще имущество, суть universitates juris, т. е. это не простые совокупности вещей, а совокупности правоотношений» [9]. В современных условиях такими universitates juris могут являться совместное имущество супругов, наследственная масса (по отношению к прочему имуществу наследника, принявшего наследство) и пр.
Однако речь идет только о фактических совокупностях имущества, находящихся вне обязательственных правоотношений. Если же такая совокупность включается в гражданский оборот, ее юридическое обособление вполне возможно.
Возможность для совокупности вещей стать предметом залога большинством авторов не отрицалась, хотя и с определенными оговорками. В. М. Хвостов указывал на то, что предметом залога могут быть и universita-tes rerum distantium или universitates facti (последние могут рассматриваться как разновидность universitates juris, состоящие исключительно из прав собственности), хотя фактически предметом залога являются отдельные вещи [10]. Г. Дернбург также указывает на возможность совокупностей вещей быть предметом залога [11]. По мнению Л. Эннекцеруса, на вещи, относящиеся к совокупности, может быть установлен залог, однако в этом случае залоговое право устанавливается на отдельные вещи. Между тем в некоторых отношениях эти права расцениваются иначе, чем если в залог были переданы отдельные вещи [12]. Так, особенности правового регулирования в отношении совокупности вещей отражают § 1035, 1048 Германского гражданского уложения. При этом для universitates rerum distantium существуют два различных подхода относительно вопроса о выбывающей из ее состава отдельной вещи. Если хозяйственное назначение этой universitates требует замены вещей ее составляющей (например, стадо), то выбывающие вещи освобождаются от залога, а вновь приобретаемые подлежат залоговому праву, если же изменения состава не являются естественном свойством такой совокупности (например, коллекция или библиотека), то действует общее правило: выбывающие из их состава вещи обременяются залогом, а вновь поступающие - не включается в состав заложенного имущества. В настоящее время данный подход может использоваться в отношении залога сложных вещей, которые отвечают признакам римской universitates rerum distantium. Фактически же данный вопрос законодательством урегулирован не был, не изменилась ситуация и после внесения в Гражданский кодекс РФ изменений ФЗ № 367-ФЗ.
По всей видимости, несмотря на обширную судебную практику, посвященную обороту сложных недвижимых вещей, в отношении подобных совокупностей вопрос именно о судьбе залога вещей, их составляющих, так остро не стоит, поскольку общий принцип сохранения залога при переходе прав на заложенное имущество, закрепленный ст. 353 ГК РФ, применим, в том числе, и в подобной ситуации. Проблемы признания таких договоров купли-продажи недействительными связаны не с тем, что данные вещи являются сложными, а скорее с вопросом об их делимости [13].
Что же касается залога сложных вещей первого типа, для которых выбытие отдельных составляющих является естественным процессом, наиболее ярко данная проблема проявляется при заключении договоров залога в отношении классического universitates rerum distantium, а именно стада. На практике в большинстве случаев такие договоры заключаются как договоры залога товара в обороте [14], без индивидуализации отдельных составляющих. Заключение же обычного договора залога в отношении такой совокупности приводит к признанию договора незаключенным. Так, рассматривая дело № А32-22975/2005-47/464, ФАС Северо-Кавказского округа в своем Постановлении от 16 марта 2006 г. пришел к выводу о том, что предметом залога могут выступать именно определенные вещи, а не совокупность вещей, которая обладает определенными свойствами [15]. Подобный подход не исключает возможности заключения обычного договора аренды такой совокупности с идентификацией каждой вещи (животного) входящего в состав совокупности, однако оставляет не решенной проблему естественной убыли, поскольку применение нормы ст. 345 ГК РФ всё же является исключением, а не правилом и не может быть систематическим. Естественный же прирост совокупности может рассматриваться как плоды, продукция и доходы, на которые залог в силу п. 3 ст. 336 ГК РФ будет распространяться, если это предусмотрено законом или договором, что не соответствует существу такой совокупности, поскольку для такого рода объектов должна быть закреплена противоположная презумпция. Подобную ситуацию сложно рассматри-
вать как удовлетворительную, поскольку на практике она создает значительные проблемы при кредитовании сельхозпроизводителей, так как банки неохотно заключают кредитные договоры, обеспечиваемые передачей в залог стад животных.
Что касается залога universitates juris, то к таковым можно отнести, например, предприятие как имущественный комплекс, возможность залога которого прямо предусмотрена ст. 70 Федерального закона от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)». Однако подобные совокупности отличаются от universitates rerum distantium или сложных вещей тем, что они могли быть предметом сделок (в том числе и залога) только в случаях, прямо предусмотренным законодательством. Никакая совокупность имущества лица, кроме сложных вещей и предприятия не могла стать предметом залога именно как совокупность, поскольку отсутствие в законодательстве правила о реальной суброгации таких масс не позволяло отделить совокупные объекты от прочего имущества лица. Именно предусмотренное п. 1 ст. 72 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» право залогодателя распоряжаться имуществом предприятия, переданным в ипотеку без согласия залогодержателя при условии не уменьшения стоимости предприятия, позволяет отграничить данную совокупность имущества залогодателя от прочего его имущества. Несмотря на схожую правовую природу, инвестиционный фонд (который так же, как и предприятие, является имущественным комплексом) не может являться предметом залога, поскольку правил о реальной суброгации его имущества при передачу в залог законодательство не содержит.
С учетом изложенного можно предположить, что введение законодателем возможности передавать в залог части своего имущества представляет собой возможность для субъектов права создавать такие имущественные комплексы, не являющиеся сложными вещами или предприятием, для целей передачи в залог. Однако представляется, что законодатель не завершил свою мысль, поскольку реализация нормы абз. 2 п. 2 ст. 339 ГК РФ будет сталкиваться с теми же проблемами, с которыми в настоящее время сталкивается
практика при попытке заключения договоров залога сложных вещей.
Во-первых, для такого рода совокупностей должно быть сделано исключение в применении ст. 353 ГК РФ, поскольку право следования залога за выбывающим из состава universitates juris объекта не соответствует хозяйственной цели создания такого объекта. Применение же ст. 345 ГК РФ должно оставаться исключением, а не правилом. Во-вторых, в отношении universitates juris должна быть закреплена презумпция, прямо противоположная п. 336 ГК РФ. На плоды, продукцию и доходы, полученные от использования такого рода имущественных комплексов, по общему правилу должен распространяться залог. В-третьих, залогодатель должен поддерживать стоимость такой совокупности, поскольку полученные продукция, плоды и доходы не всегда могут восполнить стоимость выбывших объектов. В-четвертых, должна быть решена проблема соотношения нормы абз. 2 п. 2 ст. 339 и п. 1 ст. 339.1 ГК РФ, поскольку в настоящее время, как справедливо отметила Л. Ю. Михеева, модель абстрактного залога в условиях госрегистрации прав на недвижимость всё равно до конца не сработает [16], так как даже если стороны предусмотрят в договоре, что в состав universitates juris будет поступать вновь создаваемая или приобретаемая недвижимость, залог такой недвижимости в силу прямого указания закона не возникнет без государственной регистрации.
Фактически правовое регулирование залога universitates juris становится сходным с регулированием залога товаров в обороте с тем отличием, что составные части таких объектов должны быть индивидуализированы на этапе заключения договора, а также содержать правила, которые позволят индивидуализировать объекты, поступающие в состав совокупности в дальнейшем. Без внесения соответствующих изменений в § 3 гл. 23 ГК РФ перспективы применения нормы абз. 2 п. 2 ст. 339 ГК РФ сомнительны и вполне вероятно сохранение существующей тенденции подмены правового регулирования залога совокупностей имущества нормами о залоге товаров в обороте.
Что же касается возможности залога всего имущества, принадлежащего лицу, то в
данном случае представляется совершенно справедливым сохранение традиционного подхода о невозможности заключения подобных договоров. Общий залог, как справедливо отмечал Р. Саватье, «...не является залогом в точном смысле данного слова. Кредитор, который может воспользоваться только правом общего залога, не является залогодержателем; он только хирографический кредитор, гарантия требования которого весьма относительна.» [17]. Попытки ввести в отечественную практику такого рода договоры (подвергавшиеся жесточайшей критике со стороны исследователей римского права) в сочетании с неразвитой системой учета залогов движимого имущества, несомненно, приведут к тем же проблемам, которые констатировались в отношении кредитных отношений в Древнем Риме. По словам Г. Дернбурга, введение генеральной (общей) ипотеки подорвало личный кредит и поколебало вещные права. При приобретении вещей или вещных прав на них никто не мог знать, не были ли они обесценены предшествующими ипотеками [18]. Несомненно, негативные последствия такого нововведения будут отчасти сглажены применением нормы абз. 3 п. 1 ст. 352 ГК РФ о прекращении залога при приобретении имущества добросовестным приобретателем, однако споры о добросовестности такого приобретения, несомненно, добавятся к числу тех многочисленных дел, которыми загружены суды.
1. Суханов Е. А. О понятии недвижимости и его влиянии на иные гражданско-правовые категории // Вестник гражданского права. - 2008.
- Т. 8. - № 4. - С. 7.
2. Санфилиппо Ч. Курс римского частного права : учебник / под ред. Д. В. Дождева. - М. : БЕК, 2002. - С. 52.
3. Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому праву: Введение и часть общая. - Т. 1, ч. 2. -4-е изд. - СПб. : Тип. М. М. Стасюлевича, 1902. - С. 603.
4. Хвостов В. М. Система римского права : учебник / вступ. ст. : Е. А. Суханов, В. А. Томсинов.
- М. : Спарк, 1996. - С. 124.
5. Там же. - С. 341.
6. Право собственности: актуальные проблемы / отв. ред. В. Н. Литовкин, Е. А. Суханов, В. В. Чубаров. - М. : Статут, 2008.
7. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. По изданию 1907 г. - М. : Спарк, 1995. - С. 95.
8. См. напр.: Эннекцерус Л. Курс германского
гражданского права: Введение и общая
часть : пер. с нем. - Т 1, полутом 2 / под ред., с предисл.: Д. М. Генкин, И. Б. Новицкий (пер.). - М. : Иностр. лит., 1950. - С. 61 ; Мо-рандьер Л. Жюллио де ла. Гражданское право Франции / пер. с франц. Е. А. Флейшиц. -М. : Иностр. лит., 1958. - С. 66.
9. Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права. - М. : Зерцало, 2003. - С. 196.
10. Хвостов В. М. Указ. соч. - С. 340-341.
11. Дернбург Г. Пандекты: Вещное право : пер. с нем. - Т 2 (Т 1 : Ч. 2) / под ред.: А. Ф. Мейен-дорф ; пер.: А. Ю. Блох, А. Я. Гальперн ; со-авт.: И. Бирман. - 6-е изд., испр. - СПб. : Гос. Тип., 1905. - С. 295.
12. Эннекцерус Л. Указ. соч. - С. 15-16.
13. См. напр.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 17 августа 2011 г. по делу № А46-15250/2010. - Доступ из справ.-право-вой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 22.12.2014).
14. См. напр.: Постановление ФАС ЗападноСибирского округа от 18 февраля 2003 г. № Ф04/608-93/А27-2003, № Ф04/608-208/А27-2003. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения:
22.12.2014).
15. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16.03.2006 № Ф08-875/2006 по делу № А32-22975/2005-47/464. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 22.12.2014).
16. Михеева Л. Ю. Доклад в рамках круглого стола «Договор залога. Исполнительная надпись нотариуса при внесудебном порядке взыскания на заложенное имущество». - Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 22.12.2014).
17. Саватье Р. Теория обязательства. Юридический и экономический очерк : пер. с франц. / пер. и вступ. ст. Р. О. Халфина. - М. : Прогресс, 1972. - С. 164.
18. Дернбург Г. Указ. соч. - С. 277-278.
