CC BY
474
307
УДК 130.2 : 82
В. А. Айрапетова
Новалис и Гессе: от романтизма к неоромантизму
В статье рассматривается проблема преемственности романтизма и неоромантизма в контексте существующих к настоящему времени различных подходов на примере творчества двух писателей-философов: романтика Х1Х в. Новалиса и романтика XX в. Гессе. Выявляются те начала, которые объединяют неоромантические мотивы в произведениях Германа Гессе с романтической настроенностью творений Новалиса.
The article treats the problem of cultural continuity, using 19th century Romanticism and 20th century Neo-Romanticism as the matter for analysis, the former being represented by Novalis, and the latter by Hesse; the author comparing Novalis’s Romantic grounds and motives with Hesse’s Neo-Romantic ones.
Ключевые слова: Новалис, Г. Гессе, философия немецкого романтизма, неоромантизм в литературе.
Key words: Novalis, German Romantic philosophy, Neo-Romanticism in literature.
Предметом рассмотрения являются дискуссионные аспекты отечественных исследований творчества писателей-философов - романтика XIX в. Новалиса и романтика ХХ столетия Гессе как в части отражения идей философии романтизма в неоромантизме, так и в отношении к тому, насколько правомерно считать Германа Гессе неоромантиком. Мы полагаем, что мировоззренческие параллели, выраженные в художественном творчестве этих двух писателей, показывают преемственность философии романтизма и неоромантизма. В связи с этим ставится задача выявления тех начал, которые объединяют неоромантические мотивы в произведениях Германа Гессе с романтической настроенностью творений Новалиса.
Как утверждают многие исследователи, философскохудожественный взгляд на мир формировался у Германа Гессе под непосредственным влиянием романтизма, классической страной которого была Германия. Из двух школ немецкого романтизма, сложившихся в начале ХК в. - Йенской и Гейдельбергской - именно первая творчеством поэта-философа Г енриха Новалиса оказала сильнейшее влияние на Германа Гессе.
© Айрапетова В. А., 2015
308
Г енрих Новалис - настоящее имя Фридрих фон Г арденберг - был образованнейшим человеком своего времени. Этот писатель-философ и выдающийся поэт являлся центром, связующим звеном йенского кружка, о чём свидетельствует тот факт, что сразу же после его смерти кружок распался. Йенский кружок стал первым европейским романтическим объединением, отсюда начиналось новое направление, там сложилась теория романтизма и были обозначены пути её практического воплощения.
Философия раннего романтизма возникла и оформилась в 17951805 гг. под непосредственным руководством Фридриха Шлегеля и нашла отражение в произведениях А. Шлегеля, Г. Новалиса, Л. Тика, Ф. Шеллинга, Ф. Шлейермахера, В. Г. Ваккенродера. По мнению В. В. Окружко, «концепция духовной культуры йенских романтиков» относится к малоизученным идеям философии романтизма, в то время как йенский романтизм предложил совершенно новое понимание феномена человеческого, которое необходимо переосмыслить в контексте современного «антропологического переворота» [18, с. 1-2]. Исследователь философии культуры раннего немецкого романтизма выявляет два подхода - филологический и философский, сложившиеся в изучении данной темы и объединённые стремлением понять философию йенского романтизма. С точки зрения Окружко, «вдохновляющим стимулом философствования йенских романтиков служило осознание глубокого кризиса современной им культуры и поиск путей выхода из него» [18, с. 11].
Действительно, немецкий романтизм зародился как отклик на последствия Великой французской буржуазной революции, которая, с одной стороны, возвещала о принципах свободы, а с другой - привела к террору. Немецкие романтики совершили революцию в художественной мысли и в мирочувствовании, революцию «не только в искусстве, но и во всей культурной жизни европейских стран» [5, с. 83]. Немецкий романтизм, полагает А. Б. Ботникова, нашёл новую точку отсчёта: «Он начал с личности, с человеческого духа, который диктует свои законы всему сущему» [5, с. 84]. Все многочисленные «из-мы», возникшие в начале века в искусстве, идут от романтизма, и многие художественные открытия ХХ столетия были во многом предугаданы романтизмом [5, с. 87-88].
Как отмечает В. А. Луков, Новалис внёс значительный вклад в философию романтизма: «Философичность Новалиса проявляется как в поэзии, ... так и в прозе» [15, с. 264]. Отдельные философские положения Новалиса, по мнению Лукова, предвосхитили философию
309
Шеллинга. Исследователь выявляет гносеологическую направленность произведений Новалиса:
«Одной из самых существенных сторон эстетики Новалиса была мысль о взаимодействии творческого духа с процессом познания». Он, по мысли автора, переводил идеи в образы: «Под его пером идея обретала предметную форму и, обитая в образе, повиновалась законам жизни» [15, с. 137].
Таким образом, Новалис, которому «был дорог полёт философской мысли» [4, с. 29], как и его собратья по йенской школе, заложил «романтическую философию познания». Роман Новалиса «Генрих фон Офтердинген», который Фридрих Хеббель назвал «словарной симфонией» («Wort-Symphonien») состоит из двух частей - «Ожидание» и «Исполнение». Новалис делает главным героем полулегендарного немецкого миннезингера XIII в. Генриха фон Офтердингена, о котором не осталось почти никаких сведений. Первая часть романа, по мысли Хеббеля, является «подготовкой к пробуждению» («wie Vorbereitung zur Erweckung») героя, а вторая часть - глубоким символом трагической судьбы Новалиса» («als das tiefsee Symbol der Schick-salstragik des Novalis») [23, s. 270]. Герой Новалиса ищет голубой цветок, являющийся целью познания, а отдельные главы романа предстают как своеобразные этапы духовного развития Генриха. Голубой цветок становится «главным поэтическим символом Новалиса, обозначая связь материального и духовного, видимого и невидимого мира» [7, с. 155]. В конце своего путешествия Генрих, «ставший поэтом, откроет многоликость мира», найдёт голубой цветок и сорвёт его: «мечта, сон станут подлинной действительностью, а обыденность исчезнет, растворённая поэзией» [15, с. 266].
А. Л. Вольский рассматривает роман Новалиса «Г енрих фон Офтердинген» как «философскую систему, существующую в художественной форме» [7, с. 172], в рамках которой автор ставит и пытается решить проблемы современности. Очевиден тот факт, что если это определённая философская система, то в ней присутствует своя логика, своя структура, своя концепция. С мнением Вольского совпадает точка зрения известного российского культуролога О. Вайнштейн, которая подтверждает существование чёткой, умело выстроенной позиции мышления романтизма:
«Язык романтической мысли - серия ответственных выборов, знак ориентации в прошлой и современной культуре, философская Позиция. Логичность, характер категорий, отношение к слову как к носителю истины, некие излюбленные интеллектуальные ходы, своеобразные умственные привычки - все это важно и не случайно» [6, с. 7].
310
На наш взгляд, романтизм, противостоящий классицизму в отрицании культа разума и идеи, что долг выше чувства, а рациональное важнее духовного, в лице Новалиса выдвигает сугубо иррациональную систему познания мира и человека, и методом философского познания становится переживание. Новалис неоднократно использует этот приём: процесс познания у главного героя проходит не столько через размышление, сколько через переживание, которое передаётся путём особой, свойственной только Новалису интонации, повлиявшей на стилевые особенности романа «Генрих фон Офтердинген». Как отмечал В. М. Жирмунский, Новалис «смог вдохнуть жизнь в абстрактные построения философов, сделать их переживанием» [13, с. 25].
При изучении произведений писателя-философа Германа Гессе невозможно отрицать существенную «связь с романтикой» [1, с. 351], которая, по мысли С. С. Аверинцева, «не только лежит на поверхности, но неизменно исповедовалась им самим. Она сказывается в каждой интонации его лирики» [1, с. 353]. В литературном эссе Германа Г ессе «Новалис» мы находим слова, подтверждающие мысль о благоговейном отношении к философским взглядам и поэзии Новалиса. Гессе, развивая идеи выдающегося йенского романтика, подчёркивал, что воздействие Новалиса «намного глубже, чем можно было бы предположить, зная поверхностный характер нашей духовной жизни» и что «близкое знакомство с Новалисом для каждого незаурядного ума становится глубоким и магическим событием, а именно - инициацией, посвящением в таинство» [10, с. 142]. В эссе Германа Гессе выявляется значение творчества первого немецкого романтика:
«В поэзии, в поэтической речи этого почти всецело одухотворённого человека жила та единственная в своём роде чувственная красота и изобиль-ность, та гармония духовного и телесного, какие мы находим лишь у безвременно умерших поэтов» [10, с. 133].
Итак, Гессе сам подтверждает влияние на его творчество идей Новалиса, как опосредованно подтверждают это и его произведения: через идеи, проблемы, сюжеты, образы, язык. Герману Гессе были близки и понятны в творчестве Новалиса иррационализм и другие аспекты философии романтизма: мистическая настроенность, интерес к Востоку, культ любви, тема одиночества, проблема творческой личности, свобода творчества, отрицание жёстких норм и канонов классицизма, а также разграничение высоких и низких жанров, требование правдивости и естественности, сочетание сказочных и реалистических мотивов, создание ситуации двоемирия, когда духовность противостоит бездуховности, добро - злу, показ противоречивой человеческой натуры, где нет ясности и однозначно-
311
сти и нет готовых ответов на поставленные вопросы. Все эти важнейшие философские проблемы оба мыслителя стремились обозначить и решить в художественной форме - стихотворения, поэмы, романа - тем самым вводя в литературный контекст философскую тематику и задавая высокую планку искусству слова, соединённого с искусством мышления.
Как и у Новалиса, у Гессе поэзия и проза соседствовали в его творчестве всю жизнь, дополняя друг друга, но прозе принадлежало первенство. Гессе, как мы полагаем, ощущал в философии романтизма созвучие, сопричастность его собственным переживаниям. Он неоднократно заимствовал романтические символы и переосмысливал идеи ранних романтиков в своих произведениях.
Германа Гессе некоторые исследователи относят к представителям неоромантизма - течения в искусстве (прежде всего, в литературе) рубежа XIX-XX вв., возникшего как реакция на реалистические и натуралистические тенденции второй половины XIX в. Это направление было очень близко к романтизму, именно оно оказало огромное влияние на становление постмодернистской парадигмы в литературе. Важнейшей предпосылкой появления неоромантического направления является стремление расширить тесные рамки реализма и натурализма, как когда-то романтизм попытался разорвать цепи строгого, канонического классицизма.
Безусловно, неоромантизм стал воплощением преемственности стиля прошлого века, но вместе с тем и совершенно самостоятельным явлением, обладавшим творческим потенциалом. Термин «неоромантизм», как толкует его В. М. Толмачёв в «Литературной энциклопедии терминов и понятий», служил для описания переходности культуры от «старого к новому» - «молодому», «современному». По мнению Толмачёва, термин «неоромантизм» не стал устойчивым понятием и «обозначал не столько конкретные стилистические модификации, сколько их общее свойство, «дух времени», и был распространён в основном в Германии, Австро-Венгрии, России, Польше. «Требование романтизма», полагает Толмачёв, «подразумевало возобновление великой национальной традиции и “юношеский” протест нового литературного направления против “позитивистской” системы ценностей» [22, с. 640]. Отличие немецкого неоромантизма от, например, французского Толмачёв видит в том, что немецкие авторы не отрицали натурализм, а модифицировали его. В 1920-е гг. интерес к неоромантизму был вызван «благодаря резонансу идей Ф. Ницше» и отразился в английской (Р. Хаггард, Р. Л. Стивенсон) и
312
русской (Д. Мережковский, А. Белый) литературах, в рамках которых происходило становление модернизма.
В немецкой литературе неоромантизм описан как явление декаданса и занимает место между натурализмом 1880 - начала 1890-х, с одной стороны, и обновлённым реализмом - с другой. Неоромантизм выступает «определённым комплексом художественных идей», соотносясь «лишь с тематикой отдельно взятых произведений Хух, Гауптмана, молодого Г. Гессе, проникнутых мотивами бегства от обыденности реальной жизни» [22, с. 644]. Вывод, который делает В. М. Толмачёв, весьма неоднозначный: «Неоромантизм - симптом культурологического сдвига, инициированного немецким романтизмом». Как полагает исследователь, «через неоромантизм романтизм делается не столько “литературой”, сколько “жизнью”, “трагедией”, самоопределением» [22, с. 645]. Толмачёв называет неоромантизм «антиромантическим романтизмом», тем самым разводя и противопоставляя эти понятия. Что касается Германа Гессе, то Толмачёв не упоминает его имени при перечислении целого ряда немецких писателей, отдельные произведения которых можно было бы отнести к неоромантизму.
Интересно, что в отечественной литературной критике имя Германа Гессе начинает появляться лишь в 60-е гг. ХХ в. (Р. Каралашви-ли, В. Д. Седельник, А. Г. Березина, Н. С. Павлова, Н. С. Лейтес, Е. М. Волкова). В работах 90-х гг. ХХ в. писатель предстаёт как продолжатель традиций немецкой классики, прежде всего романтизма (А. Э. Гутманис, А. Е. Плохарский, О. А. Лазуткина). Это побуждает обратиться к проблеме проявления романтических тенденций в неоромантических произведениях Гессе.
По мнению Лукова, неоромантизм связан с традициями романтизма, но возникает в иную историческую эпоху. Другая, более жёсткая, эпоха требует от новых романтиков решения иных проблем, и они своим выступлением выражают «эстетический и этический протест против дегуманизации личности».
«Неоромантики верили в сильную, яркую личность, они утверждали единство обыденного и возвышенного, мечты и действительности. Согласно неоромантическому взгляду на мир, все идеальные ценности можно обнаружить в обыденной действительности при особой точке зрения наблюдателя, иными словами, если смотреть на неё сквозь призму иллюзии» [15, с. 388].
Таким образом, неоромантики были ближе к реальности, стремились воплотить свои мечты в жизнь.
313
Как и романтизм, имеющий национальные особенности, полагает Луков, «неоромантизм неоднороден: в каждой стране, где он утвердился, он приобретал специфические черты» [15, с. 388]. Кроме того, утверждается, что для немецкого и австрийского романтизма, сложившегося под влиянием Рихарда Вагнера, характерны такие черты, как «материализация» мечты, «абстрагирование идеала от конкретного социального содержания», «противопоставление образа художника обществу и обстоятельствам», «отсутствие ограничений в системе жанров», «соединение, собственно, неоромантических принципов с принципами импрессионизма, символизма, отчасти натурализма» [15, с. 389].
С точки зрения Е. А. Леоновой, неоромантизм не сложился в самостоятельное литературное направление, в большинстве случаев сосуществуя с другими нереалистическими явлениями или с реализмом. Отличия неоромантизма от романтизма, подмеченные Леоновой, проявляются в том, что «...гораздо чаще писатели-неоромантики помещают своих героев не в условно выдуманную среду (как часто делали романтики), а в почти или совершенно реальную». Персонажи неоромантиков «чаще всего не титаны и не сказочно-мифические существа, они порождены конкретной реальностью, но при этом щедро оделены силой духа, неукротимостью чувств и высокими устремлениями. Их борьба приобретает не столько метафизически-мировой, сколько конкретно-социальный, общественно-политический характер» [14, с. 9].
Неоромантики творили согласно неоромантической концепции совмещения реального и идеально-героического. По мнению Леоновой, «не являясь по своей природе декадентским, неоромантизм, однако, тоже противостоит реализму. Он не только генетически и типологически восходит к романтизму, но и непосредственно с ним связан», что находит подтверждение в следующих, как полагает исследователь, общих чертах, присущих двум направлениям:
«Неприятие действительности; сильная личность, часто одинокая, руководствующаяся в своей деятельности альтруистическими идеалами; острота этической проблематики, максимализм и романтизация чувства, страсти; напряжённость фабульных ситуаций, приоритет экспрессивного начала над описательным, эмоционального - над рациональным; активное обращение к событиям прошлого, легендам и преданиям, фантастике, гротеску, экзотике, культивирование авантюрно-приключенческих и детективных сюжетов» [14, с. 8].
Неоромантическими многие исследователи считают два поэтических сборника Германа Гессе - «Романтические песни» (1899) и «Стихотворения» (1902), а также две книги неоромантической про-
314
зы - «Час после полуночи» (1899) и самое первое крупное произведение Г ермана Г ессе «Посмертные сочинения и стихи Г ермана Лауше-ра» (1901). О «Посмертных сочинениях...» А. В. Луков замечает, что это «неоромантическое произведение, в котором эстет, романтическая личность противопоставляется миру обывателей» [15, с. 435].
Луков относит Г ермана Г ессе к модернистам и, делая краткий обзор творчества немецкого писателя, констатирует факт «тотального разрушения жанровых границ», которое осуществили модернисты:
«На место ослабленных жанровых структур в качестве организующих центров» пришли «выработанные литературой и утвердившиеся в ней принципы философствования, психологизма, морализма и др.» и возникли «философская, психологическая, моралистическая. и другие жанровые генерализации» [15, с. 432].
«Жанровая генерализация» у Лукова «означает процесс объединения, стягивания жанров (нередко относящимся к разным видам и родам искусства) для реализации нежанрового (обычно проблемнотематического) общего принципа» [15, с. 431]. Луков выделяет важнейший «принцип философствования» Гессе, предполагающий, что героями произведения становятся не персонажи, а идеи [15, с. 435]. Такой же художественный принцип присущ и романтикам. «Все произведения Г ессе объединяет лежащий в основе каждого из них принцип Единства всего мироздания», - отмечает Я. А. Акопян [2, с. 4].
В. Д. Седельник, автор самого первого исследования о творчестве Г. Гессе на русском языке и переводчик некоторых произведений немецкого писателя («Кнульп», «Петер Каменцинд», «Росхальде») выделяет в творческой эволюции Гессе четыре периода: 1) 1889-1902; 2) 1903-1916; 3) 1917-1927; 4) 1928-1962. Он отмечает неоромантические тенденции творчества раннего Гессе: «На первом, ученическом, этапе творчества писатель испытал значительное влияние неоромантизма» [20, с. 4]. По мнению В. Д. Седельника, «Записки и стихотворения, оставленные Германом Лаушером, не преодолевают типичного для рубежа веков эстетизма, игры в иронию и презрение к миру и остаются в рамках неоромантического метода» [20, с. 7].
Как полагает Т. В. Терехова, литературный дебют Германа Гессе прошёл под знаком поэтики неоромантизма. «Сквозной в его прозе ХХ века стала тема творческой личности, художника, мыслителя и философа, ищущего гармонию в негармоничном мире» [21, с. 3]. Исследователь А. Е. Плохарский называет Гессе «немецким неоромантиком» [19, с. 1].
С точки зрения Т. Е. Некрасовой является спорным тот факт, что Гессе можно отнести к неоромантикам, так как в его творчестве орга-
315
нично переплелись романтические традиции и реалистическая направленность [16]. На наш взгляд, неоспоримо то, что в неоромантизме Г ермана Г ессе проявились все черты романтизма, но в преломлении к действительности ХХ в.: сила чувственных переживаний героев, преобладание иррационального начала над рациональным, насыщенность художественного текста фантастическими эпизодами, неприятие буржуазной действительности, выступление против прозаического бытописательства. Но если романтики бежали от реальности, то неоромантики изучали эту реальность, показывая зачастую её негативные, непривлекательные стороны.
Используя романтический метод, писатели-неоромантики показывали не исключительных героев, а скрытые в обычном человеке духовные возможности, и в незаметном, на первый взгляд, они видели необыкновенное, выдающееся.
Романтики и неоромантики интерпретировали в своём творчестве тему странничества. В романе Новалиса «Генрих фон Офтердинген» показано путешествие Генриха по Европе и странам Востока, а в романе Г ессе «Кнульп» главный герой путешествует по южной Германии и долго не задерживается на одном месте. Странствуя, герои романов Новалиса и Гессе познают новые земли и новых людей, обретают себя, задумываются над возможностями личности: «Начинаются мучительные поиски самого себя, "пути внутрь" (Weg nach Innen)...» [3, с. 11]. В повести Гессе «Последнее лето Клингзора» художник Клингзор, главный герой, и тоже, как у Новалиса, великий маг, путешествует в своих мечтах, с помощью магии переносясь в другие миры и страны. Путём магического волшебства он, находясь в Швейцарии, видит Индию, Африку и Японию, объединяет творения природы с произведениями искусства и общается с людьми из разных исторических эпох. Таким образом, путешествие выступает у романтиков как процесс самопознания.
В «Генрихе фон Офтердингене» Новалиса, в «Кнульпе» и в «Последнем лете Клингзора» Г ессе много философских диалогов, посвящённых смыслу бытия и тайнам творчества, исследованию человеческой души, что объединяет эти произведения, образует связующую нить от романтизма XIX к неоромантизму ХХ в. В «Кнульпе», как и других произведениях раннего Гессе, заметно сильное влияние немецкого романтизма.
К неоромантизму относят также повесть «Петер Каменцинд» (1901), которая открывает целый ряд произведений Г. Гессе, где главными героями являются люди незаурядные, «выламывающиеся» из своего окружения, чаще это художники, музыканты. Писатель, считает Т. В. Терехова, «в своем ключе раскрывает конфликт между фили-
316
стером и энтузиастом, неоднократно обыгрываемый немецкими романтиками» [21, с. 6], а Луков отмечает, что на автобиографическом материале здесь «раскрывается тема стремления человека к цельности и совершенству» [15, с. 435].
Так, в новелле Германа Гессе «Последнее лето Клигзора» мы находим отражение романтического наследия Новалиса. Здесь, как и в романе Новалиса «Генрих фон Офтердинген», мир сказки противопоставлен миру действительности. Образ Клингзора присутствует и у Новалиса, и у Гессе. В «Генрихе фон Офтердингене» Клингзор выступает «патриархом поэзии», художником, достигшим вершины творчества. Как видим, творчество является главным делом Новалиса, Гессе и их героев, носящих одно и то же имя, но пишущих «только фантазии, главным образом - мечты» [12, с. 27].
Создавая автопортрет, гессевский Клингзор писал свою автобиографию, свою исповедь: «Он чувствовал и верил, что в этой жестокой битве за его портрет вершится не только судьба и отчёт отдельного человека, но и нечто всечеловеческое, общее, необходимое» [12, с. 284]. Таким образом, стремление к философскому обобщению, к «общему, необходимому» позволяет понять глубину человеческих отношений, постигнуть скрытый смысл вещей.
В повести Г ессе звучит также важная для романтиков тема единства жизни и смерти как целостного процесса. В главе «Музыка гибели» Г ерман Г ессе показывает встречу Клингзора с армянским магом, заставившим главного героя по-иному взглянуть на смерть, которую тот очень боялся. Армянский волшебник и астролог говорит Клингзо-ру, что только благодаря смерти жизнь получает смысл. Не будь смерти, Клингзор не жил бы такой жизнью, какой он живет, и не был бы тем, кто он есть. Ему, Клингзору кажется, что он боится смерти, а он на самом деле любит страх смерти, так как благодаря смерти жизнь становится счастливым мучением: «Все противоречия - это иллюзии: белое и чёрное - иллюзия, жизнь и смерть - иллюзия, зло и добро - иллюзия» [12, с. 253]. Здесь мы видим у Гессе продолжение развития романтических традиций, берущих начало ещё от философии субъективного идеализма Фихте, идеи которого так близки были Новалису.
Как отмечает один из самых первых и авторитетных исследователей творчества Гессе А. Г. Березина,
проблема «так называемого романтизма Г ессе» вызывает большие споры. С точки зрения Березиной, между двумя эпохами много общего, в частности, их объединяют сходные проблемы, но «нельзя забывать также, что между двумя этими эпохами лежит столетие, и о повторении романтизма даже в неоромантизме можно говорить только условно» [3, с. 21].
317
Творческий путь Гессе свидетельствует о том, что писатель постоянно изменял тематику своих творений от лирической до философской, но романтический взгляд на мир оставался неизменным, что позволяет нам отнести некоторые из его философско-художественных произведений к неоромантизму.
Таким образом, затрагивая в данной статье проблему, связанную с неоднозначным отношением критики к вопросу о принадлежности раннего творчества Германа Гессе к неоромантизму, мы отмечаем разногласия в данной области: некоторые авторы утверждают и отстаивают мнение о бесспорной принадлежности определённых произведений Германа Гессе к неоромантизму (Е. Леонова, В. Седельник, А. Плохарский, Т. Терехова и др.), другие делают акцент на всего лишь неоромантической направленности творений писателя-мыслителя (А. Ботникова, Т. Некрасова, В. Толмачёв, Луков) или (как А. Березина) отвергают возможность принадлежности Гессе к неоромантизму. Анализ подчас противоречивых взглядов исследователей на проблему романтизма и неоромантизма, рассмотренную через призму творчества Новалиса и Гессе, позволяет сделать вывод о сложности и неоднозначности данной темы.
Бесспорно лишь то, что творчество Германа Гессе невозможно рассматривать в рамках какого-то одного направления, школы, стиля, так как (согласимся с Т. В. Тереховой) великий немецкий писатель «никогда не следовал эстетической моде, не шёл по горной дороге, проложенной известными мастерами, всегда оставаясь самим собой, сохраняя собственную самобытность» [21, с. 23].
Список литературы
1. Аверинцев С. С. Поэты. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.
2. Акопян Я. А. Поэтика романов Германа Гессе в свете синтеза культур Запада и Востока: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Ереван, 2006.
3. Березина А. Г. Герман Гессе. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1976.
4. Берковкий Н. Я. Романтизм в Германии. - СПб.: Азбука-классика, 2001.
5. Ботникова А. Б. Немецкий романтизм: диалог художественных форм. -М.: Аспект Пресс, 2005.
6. Вайнштейн О. Язык романтической мысли. О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля. - М.: РГГУ, 1994.
7. Вольский А. Л. От поэтической философии к философии поэзии. - СПб.,
2008.
8. Вольский А. Л. Поэтико-философский текст как объект филологической герменевтики: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - СПб., 2008.
9. Гессе Г. Кнульп: повесть. - М.: АСТ: Астрель, 2011.
10. Гессе Г. Магия книги: Эссе о литературе. - СПб.: Лимбус Пресс, 2012.
318
11. Гессе Г. Петер Каменцинд. Нарцисс и Златоуст: повести. - М.: АСТ; М.: Хранитель, 2007.
12. Гессе Г. Последнее лето Клингзора. Душа ребёнка. Клейн и Вагнер: повести. - М.: АСТ: Астрел; Владимир: ВКТ, 2011.
13. Жирмунский В. М. Немецкий романтизм и современная мистика. -СПб.:Аксиома, 1996.
14. Леонова Е. А. Немецкая литература ХХ века. Германия, Австрия. - М.: Флинта; Наука, 2010.
15. Луков. В. А. История литературы. Зарубежная литература от истоков до наших дней. - М.: Академия, 2006.
16. Некрасова Т. Е. Специфика художественного метода и проблема гуманизма в творчестве Г. Гессе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1987.
17. Новалис. Генрих фон Офтердинген: роман. - М.: Ладомир; Наука, 2003.
18. Окружко В. В. Философия культуры раннего немецкого романтизма: автореф. дис. ... канд. филос. наук. - М., 2009.
19. Плохарский А. Е. Традиции немецкого романтизма в романе Г. Гессе «Нарцисс и Гольдмунд»: автореф. дис... канд. филол. наук. - М., 1998.
20. Седельник В. Д. Творчество Германа Гессе в 20-е годы: автреф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1967.
21. Терехова Т. В. Проблематика и особенности поэтики раннего творчества Германа Гессе 1890-х - 1920-х годов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. -Орёл, 2009.
22. Толмачёв В. М. Неоромантизм // Лит. энцикл. терминов и понятий. -М.: Интелвак, 2003. - 1596 стб.
23. Hiebel F. Novalis, der Dichter der blauen Blume. - Bern: Francke, Cop,
1951.
