CC BY
45
Историчес кий опыт
Оленев А.Б.
НОРМАТИВНАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ПРАВА АДВОКАТА-ЗАЩИТНИКА НА СОВЕРШЕНИЕ ДЕЙСТВИЙ, НЕ ПРОТИВОРЕЧАЩИХ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ
Цель: Исследование процесса исторического закрепления в законодательстве Российской Федерации профессионального права адвоката-защитника на совершение действий, не противоречащих законодательству Российской Федерации.
Методология: Использовались историко-правовой и формально-юридический методы.
Результаты: Поскольку российским законодательством изначально допускалось участие защитника в уголовном судопроизводстве при отсутствии прямой регламентации его процессуальных прав, состояние, при котором защитнику разрешено предпринимать любые, не запрещенные законом действия в рамках его профессиональной деятельности, является его естественным правовым состоянием, в силу чего данное право подлежит обязательному закреплению в законодательстве. Усиление роли защитника в уголовном судопроизводстве повлекло за собой необходимость детальной нормативной регламентации полномочий этого лица, которая, начиная со времени существования абсолютной монархии и заканчивая 1992 г., осуществлялась путем прямого закрепления в законодательстве ограниченного перечня действий, в связи с чем защитник в ходе осуществления профессиональной деятельности не был вправе совершать какие-либо действия, прямо не предусмотренные действующим законодательством. Современный подход российского законодателя, который при конструировании перечня профессиональных прав адвоката-защитника отдал приоритет диспозитивному методу правового регулирования и установил, что адвокат-защитник вправе совершать действия, не противоречащие законодательству, соответствует требованиям международно-правовых норм, а значит интересам государства и общества, и демонстрирует достижение разумного сочетания императивного и диспозитивного методов правового регулирования общественных отношений в сфере производства по уголовным делам.
Новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает высокой научной ценностью, поскольку является первой попыткой рассмотреть историю развития отечественной адвокатуры через призму эволюции профессионального права адвоката-защитника на совершение действий, не противоречащих законодательству Российской Федерации.
Ключевые слова: история адвокатуры, адвокат-защитник, профессиональные права адвоката, право адвоката-защитника на совершение действий, не противоречащих законодательству Российской Федерации.
Olenev A.B.
STANDARD REGULATION OF A PROFESSIONAL PRIVILEGE OF THE LAWYER DEFENDER ON COMMISSION OF THE ACTIONS WHICH ARE NOT CONTRADICTING TO THE LEGISLATION OF THE RUSSIAN FEDERATION: RETROSPECTIVE ANALYSIS
Purpose: A research of process of historical development of fixing in the legislation of the Russian Federation of a professional privilege of the lawyer defender on commission of the actions which are not contradicting the legislation of the Russian Federation.
Methodology: Historical-legal and formal-legal methods were used.
Results: As the Russian legislation initially allowed participation of the defender in criminal trial in the absence of a direct regulation of its procedural laws, a state at which it is authorized to defender to undertake any, the actions which are not forbidden by the law within its professional activity, is its natural legal state owing to what this right is subject to obligatory fixing in the legislation. Strengthening of a role of the defender in criminal trial caused need of a detailed standard regulation of powers of this person which, since lifetime of an absolute monarchy, finishing 1992, was carried out by direct fixing in the legislation of the limited list of actions in this connection the defender during implementation of professional activity had no right to make any actions which are directly not provided by the current legislation. Modern approach of the Russian legislator which when designing the list of professional privileges of the lawyer defender gave a priority to a dispositive method of legal regulation and established that the lawyer defender has the right to make the actions which are not contradicting the legislation conforms to requirements of international legal norms, so - and shows to the interests of the state and society achievement of reasonable balance of a combination of imperative and dispositive methods of legal regulation of the public relations in the sphere of production on criminal cases.
Novelty/originality/value: Article has the high scientific value as is the first attempt to consider history of development of domestic legal profession through a prism of evolution of a professional privilege of the lawyer defender on commission of the actions which are not contradicting the legislation of the Russian Federation.
Keywords: legal profession history, the lawyer defender, professional privileges of the lawyer, the right of the lawyer defender for commission of the actions which are not contradicting the legislation of the Russian Federation.
История отечественного права и государства свидетельствует о том, что развитие правовых норм, составляющих профессиональные права адвоката-защитника, происходило одновременно со становлением и развитием правовых и организационных основ российского уголовного судопроизводства [24, с. 160-164].
Следует согласиться с мнением А.В. Рагулина, отметившего, что развитие и совершенствование образующих профессиональные права адвоката-защитника правовых норм было обусловлено постепенным возрастанием уровня демократизации правозащитной и правоохранительной деятельности, расширением процессуальных прав подозреваемых и обвиняемых, повышением статуса адвокатуры и адвоката-защитника. При этом им верно замечено, что на протяжении истории России прослеживается тенденция постепенного расширения профессиональных прав адвоката-защитника как за счет совершенствования уголовно-процессуальных норм, так и за счет модернизации профессиональных прав адвоката, включенных в положения законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре [23, с. 16].
Следует отметить, что профессиональное право адвоката-защитника на совершение действий, не противоречащих законодательству Российской Федерации, очевидно, прошло те же этапы развития, что и иные профессиональные права, однако зарождение данного права и его последующее отражение в нормах отечественного законодательства имело, тем не менее, свои особенности.
В старейшем из известных на сегодняшний день источников российского права - Русской правде [10, с. 113] не содержится упоминания о судебном представительстве, однако некоторые исследователи предполагают, что этот институт в X-XII вв. существовал в форме обычая [1, с. 34; 30, с. 57]. Тем не менее, анализ нормативных источников и научной литературы позволяет отметить, что на сегодняшний день однозначно подтвердить или опровергнуть данное предположение не представляется возможным.
Вместе с этим достоверно известно, что во времена действия Новгородской и Псковской судных грамот (XV в.) в России уже существовал нормативно закрепленный прообраз адвокатуры в виде института поверенных [37, с. 33; 24, с. 160-164].
Таким образом, на настоящий момент времени установлено, что первое закрепление института судебного представительства на Руси было осуществлено в Псковской судной грамоте (13971467 гг.), в ст. 58 которой было указано, что такие лица, как женщины, дети, монахи и монахини,
глухие и дряхлые старики, были вправе иметь представителя в рамках судебного процесса.
Как отмечается в работах А.В. Рагулина, анализ Псковской судной грамоты показывает, что профессиональные права поверенных не были регламентированы в тексте закона, поэтому вопросы поведения поверенных в ходе рассмотрения дел, по всей видимости, определялись нормами обычного права [23, с. 29].
В Новгородской судной грамоте (14401471 гг.), являвшейся более поздним и более прогрессивным правовым актом по сравнению с Псковской судной грамотой, представителя могло иметь любое лицо (ст. 15, 18, 19, 32). При этом минимальный круг основных формально определенных прав представителя приобрел нормативное закрепление. К этим правам относились право ходатайствовать в суде по делам, требующим законного решения, право приглашать лиц в судебное заседание, право излагать доводы и оправдания по делам их доверителей, право скреплять протоколы, право присягать (в некоторых случаях) за своих доверителей [2, с. 122-129].
В ст. 13 Судебника 1550 г., а также в Соборном уложении 1649 г. (гл. 10, ст. 108) содержится упоминание о лицах, выступающих на стороне участников процесса, - стряпчих и поручниках, как о лицах, кому верит участник процесса. Однако правовой статус этих лиц, очевидно, не регламентировался [26].
Следует отметить, что в рамках так называемой «Адвокатуры западного края» [31, с. 25], куда входило 9 губерний западной части Европейской России, присоединенных в конце XVIII в. от Речи Посполитой, адвокатура была организована и начала функционировать несколько ранее, чем на территории основной части России. Объем профессиональных прав защитников при этом определен не был, следовательно, их непосредственное содержание также носило обычно-правовой характер [25, с. 160-164; 30, с. 56-59].
Анализ отечественных нормативно-правовых актов и научных работ показывает, что вплоть до эпохи царствования Петра I ни в одном отечественном законодательном акте не использовались понятия «адвокат», «адвокатура», «профессиональные права адвоката». В принятом в 1715 г. «Кратком изображении процессов или судебных тяжб» (глава 5) указывалось, что если в ходе процесса истец или ответчик не смогут в силу неблагоприятного состояния здоровья или по иным уважительным причинам лично участвовать в заседаниях, эти лица вправе отправлять вместо себя адвоката для представления их интересов [37,
с. 272]. Правовое положение адвокатов при этом опять же никак не регламентировалось.
В период царствования Екатерины II в российском законодательстве появился ряд правовых норм, с помощью которых регламентировалось право обвиняемого на защиту (в частности, было осуществлено закрепление права обвиняемого давать объяснения, подтверждающие его невиновность, во время производства следствия, а должностное лицо, ведущее расследование, обязывалось проверять данные объяснения), также функционировал институт губернских стряпчих казенных дел и губернских стряпчих уголовных дел, выполнявших функции защиты в части дачи заключения по делу и наличия у них права составлять и подавать жалобы [24, с. 160-164].
14 мая 1832 г. был создан институт присяжных стряпчих, т. е. стряпчих, принимавших присягу, упорядочивший деятельность судебных представителей в коммерческих судах. Однако деятельность защитников в рамках уголовного судопроизводства, как и совокупность их профессиональных прав, все еще не получили надлежащего нормативного оформления [24, с. 160-164].
В преддверии судебной реформы 1864 г. в целях обеспечения прав обвиняемых был введен институт депутатов при следствиях. Депутаты как «особые защитники со стороны обвиняемых», согласно ст. 1023, 1029, 1031 и 1032 т. 15 Свода законов Российской Империи (изд. 1857 г.), приглашались по делам, в которых обвиняемые имели духовное либо воинское звание, относились к купцам, мещанам, иным сословиям. Роль депутатов в случаях, касающихся крепостных крестьян, могли выполнять помещики. Депутаты были вправе защищать подсудимых и наблюдать за правильностью производства следствия, присутствовать при следственных действиях, удостоверяя их правильность, подавать замечания на нарушения, допущенные при их проведении [24, с. 160-164].
Развитие процесса правовой регламентации общественных отношений, происходившее на протяжении XV в. - 1864 г., показывает, что судебное представительство изначально являлось слабо нормативно регламентированным, а в период «абсолютной монархии» приобрело полностью государственно-зависимый статус.
Судебно-правовая реформа 1864 г. явилась значительным шагом вперед в укреплении прав граждан на судебную защиту и в развитии российского судоустройства, адвокатуры и уголовно-процессуального права [7; 11, с. 44; 13, с. 180, 183-184; 15, с. 11; 22, с. 62-65].
В результате проведения реформы был учрежден институт присяжных поверенных, установлены их профессиональные права, определены требования к кандидатам в присяжные поверенные и их ответственность [27].
А.В. Рагулин отмечает, что в результате реформы важными элементами правового статуса присяжного поверенного стали определение надлежащего объема профессиональных прав и установление гарантий независимости от вмешательства в их деятельность со стороны государства и его органов [22, с. 62].
Анализ нормативных положений, связанных с законодательной регламентацией профессиональных прав адвоката-защитника, содержащихся в Уставе уголовного судопроизводства (УУС) от 20 ноября 1964 г., и научных работ по соответствующей проблематике позволяет отметить, что с момента начала судебного рассмотрения уголовного дела по результатам проведения судом процедуры назначения защитника (ст. 556-568 УУС) допущенный к участию в судебном заседании по уголовному делу защитник был вправе:
- присутствовать при беседе, проводимой судом с подсудимым до перехода к стадии судебного следствия (ст. 562 УУС);
- в конфиденциальной обстановке общаться с подсудимым (ст. 569 УУС);
- знакомиться с материалами дела и выписывать из него любые сведения (ст. 570 УУС);
- пригласить свидетелей, ранее допрошенных на стадии предварительного расследования (ст. 574, 576 УУС);
- заявлять ходатайство о привлечении к участию в уголовном деле специалистов (ст. 578 УУС);
- получить копию приговора (ст. 794, 795 УУС) [21, с. 18].
Наряду с этим А.В. Рагулин отмечает, что сторона защиты, как и прокурор, обладала правом отводить присяжных заседателей без объяснения причин в отношении не более чем трех лиц (ст. 654-657 УУС), повторно допрашивать свидетелей обвинения (ст. 721, 723 УУС) [21, с. 18].
Кроме того, на стадии судебного следствия в соответствии со ст. 630 УУС присяжный поверенный, выполняющий обязанности защитника, был вправе:
- представлять доказательства;
- отводить свидетелей и сведущих людей, предлагать им с разрешения председателя суда вопросы;
- возражать против свидетельских показаний и просить, чтобы свидетели были передопрошены в присутствии или в отсутствие друг друга;
- делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему на суде;
- опровергать доводы и соображения противной стороны.
В УУС также были закреплены такие права адвоката-защитника, как право знакомиться с протоколом судебного заседания и приносить на него замечания (ст. 842, 843), право приносить жалобу на приговор (ст. 853), получать копии жалоб других лиц и подавать отзывы на них (ст. 869872).
На стадии рассмотрения жалоб на судебные решения в УУС определялось, что присяжный поверенный извещается о дне слушания дела (ст. 879 и 879-1), имеет право присутствовать в судебном заседании, давать объяснения, произнести заключительное слово, обратить внимание суда на другие сверх предложенных судьей докладчиком вопросы (ст. 882, 888, 917, 921).
Итак, анализ положений Устава уголовного судопроизводства показывает, что в нем оказался закреплен закрытый перечень профессиональных прав присяжного поверенного, осуществляющего функцию защиты по уголовному делу, а право совершать защитительные действия, не противоречащие действующему законодательству, присяжному поверенному предоставлялось.
Однако следует отметить, что в научной литературе высказывались идеи о необходимости предоставления присяжному поверенному, осуществляющему функции защиты по уголовному делу, более широкого объема профессиональных прав. М. Винавер отмечал, что присяжному поверенному не запрещено предпринимать любые меры, способные восполнить недостаток имеющихся в его распоряжении сведений по делу, по которому он оказывает юридическую помощь, в связи с этим он полагал, что поверенный вправе провести осмотр местности, расспросы очевидцев, заявлять ходатайства в правоохранительные органы с тем, чтобы они оказали адвокату содействие в получении необходимых для работы по уголовному делу сведений, заявить ходатайство об истребовании доказательств на стадии судебного разбирательства [5, с. 296]. Так, о праве защитника совершать защитительные действия, не противоречащие действующему законодательству, было впервые заявлено на страницах научной литературы.
А.В. Рагулин обосновано отметил, что в результате Судебной реформы 1864 г. адвокат-защитник утратил возможность начинать осуществление защитительной деятельности еще на стадии следствия [21, с. 19]. С.Н. Гаврилов указывает, что это право изначально было предусмо-
трено в проекте УУС, но в окончательную редакцию не было включено [6, с. 12].
В то же время в литературе отмечалось, что в некоторых случаях имело место неофициальное участие присяжных поверенных в качестве защитников на стадии предварительного расследования, которое, как правило, санкционировалось Советами присяжных поверенных [6]. Однако массовой распространенности это явление не получило, поскольку позиция государственных органов по вопросу о том, следует ли допускать защитника на стадию предварительного расследования, была явно отрицательной [16, с. 262]. Ученые того времени, напротив, обращаясь к вопросу о необходимости допуска защитника на стадию предварительного расследования, отвечали на этот вопрос положительно, обосновывая свое мнение необходимостью облегчения бремени государственной власти по исследованию уголовных дел [41, с. 60-61].
Обосновывая необходимость допуска стороны защиты на стадию предварительного расследования, Совет присяжных поверенных г. Санкт-Петербурга в апреле 1875 г. выступил с предложением об изменении законодательства в части введения разрешения на участие защитника на стадии предварительного расследования уголовного дела и ознакомления с материалами дела на этой стадии. Однако Правительствующий Сенат решением за№ 21 от 26 октября 1887 года предложение Совета первоначально не принял [17, с. 361], хотя в последующем, в 1897 г., присяжным поверенным была предоставлена возможность вступать в уголовное дело на стадии предварительного расследования, но только когда оно осуществлялось в отношении подростков от 10 до 17 лет [38, с. 226-227].
Отметим, что в числе обязанностей присяжного поверенного законодателем устанавливалась обязанность воздерживаться от недозволенных средств защиты под угрозой привлечения к дисциплинарной, гражданской или уголовной ответственности (ст. 368-378, 404 Учреждения судебных установлений), что свидетельствует о том, что уже в результате судебно-правовой реформы 1864 года содержание конкретных профессиональных прав присяжных поверенных в части способов их непосредственной реализации ограничивалось запретами, обусловленными как содержанием корпоративных норм, так и содержанием гражданско-правовых и уголовно-правовых норм.
На основании декрета «О суде»№ 1 от 24 ноября 1917 г., принятого после Октябрьской революции 1917 г., вместе с упразднением всех судеб-
ных учреждений, существовавших при царской власти, была упразднена также присяжная и частная адвокатура.
Декретом были созданы советские суды, где в качестве защитников и обвинителей допускались «все непорочные лица обоего пола, пользующиеся гражданскими правами». Инструкцией «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний» от 19 декабря 1917 г. также определялось, что Народный комиссариат юстиции должен был образовывать при революционных трибуналах коллегии правоза-ступников, которые действовали наряду с общегражданскими обвинителями и защитниками [8, с. 124-126; 3, с. 17]. Позже коллегии правозаступ-ников были переименованы в коллегии «защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе».
В результате принятия данных актов регламентация процессуальных прав защитников, по сути, вновь приобрела ненормативный характер, поскольку соответствующие положения в Декретах закреплены не были, однако при этом, в отличие от положения, существовавшего в результате реформы 1864 г., на тот момент времени не были обозначены этические нормы, которые могли бы послужить ограничением в осуществлении защитниками каких-либо действий в процессе своей деятельности.
Тем не менее, большинство присяжных поверенных высказалось против новых декретов Советской власти [32; 42, с. 17] и продолжало некоторое время заниматься адвокатской практикой нелегально, как состоя в новых коллегиях, так и, в большинстве случаев, вне коллегий [7; 39, с. 5].
В принятой в 1918 г. Конституции РСФСР полностью отсутствовали нормы, регламентирующие право человека на предоставление квалифицированной юридической помощи, что, по мнению А.В. Рагулина, явилось одним из факторов, тормозящих развитие уголовно-процессуального законодательства в направлении установления и совершенствования института профессиональных прав адвоката [22, с. 77].
В то же время анализ положений принятого 15 февраля 1918 г. Декрета «О суде»№ 2 (ст. 21) [9, с. 468] позволяет отметить, что этот Декрет впервые в российском законодательстве разрешал допуск защитника на стадию предварительного расследования уголовного дела, причем по уголовным делам в отношении всех категорий лиц. Однако в том же Декрете содержалось положение о том, что участие защитника на данной ста-
дии уголовного процесса вправе ограничиваться по постановлению следственной комиссии, если это требуется в целях установления истины по делу. При этом было определено, что такое постановление могло быть оспорено в окружном народном суде. Однако несколько позже в связи с принятием Положения о революционных трибуналах от 4 апреля 1919 года и Положения о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 года возможность участия защитника на стадии предварительного расследования уголовного дела была вновь полностью устранена. Таким образом, профессиональные права адвоката и даже такое фундаментальное право, без которого не представляется возможность реализовать иные права, как право на допуск к участию в производстве по уголовном делу, были существенно ограничены.
В связи с изложенным есть все основания согласиться с мнением Ю. Хаски о том, что реформы, проведенные в России после Революции 1917 г., нанесли сокрушительный удар по уголовной защите: ликвидировав судебный надзор и отстранив от участия в предварительном следствии адвокатов, закон создал условия для менее тщательного, сбалансированного проведения расследования. Сокращение прав защитника в процессе и подчинение государственных служащих-юристов политическим властям привели к тому, что концепция защиты была практически сведена на нет. К концу гражданской войны в Советской России остались лишь следы существовавшего когда-то состязательного процесса и адвокатской корпорации [36, с. 61-62].
Вывод о том, что в результате Революции и последовавшей за ней гражданской войны многие из адвокатов были физически уничтожены, значительная часть из них была заключена под стражу, а те, кто не пострадал, были фактически и юридически лишены права участвовать в уголовном судопроизводстве, находит свое подтверждение и в иных источниках. Так, по данным, приведенным Л.Ю. Грудцыной, в период революционных преобразований в России численность адвокатов сократилась с 13 тысяч (в 1917 г.) до 650 человек (в 1921 г.) [7].
Однако в ходе судебно-правовой реформы 1922-1923 гг. [29, с. 45], направленной на утверждение «социалистической законности и правопорядка» и формирование новой модели организации советского правосудия, представители новой власти после долгих споров приняли решение о невозможности функционирования системы осуществления правосудия при отсутствии полноценного института адвокатуры [12, с. 29-30].
Анализ содержания принятых в рамках осуществления реформы 1922-1924 гг. нормативных правовых актов («Положение об адвокатуре» от 26 мая 1922 г., «Положение о коллегиях защитников» от 5 июля 1922 г., Циркуляр «О вступлении коммунистов в коллегии защитников» от 2 ноября 1922 г., «Основы судоустройства СССР и союзных республик» 29 октября 1924 г.) показывает, что законодатель вновь вернулся к вопросу о регламентации адвокатской деятельности, однако основное содержание данных актов было посвящено организационно-правовым вопросам создания и функционирования органов управления адвокатурой и адвокатских образований, порядку приема в адвокатуру, закреплению обязанностей адвокатов в отношении коллегий, членами которых они являлись.
Следующей вехой в истории правовой регламентации профессиональных прав адвоката-защитника стало принятие первого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 25 мая 1922 г.
По УПК РСФСР 1922 г. (ст. 247) защитник допускался лишь с момента придания обвиняемого суду, и с этого момента он приобретал возможность пользоваться следующими профессиональными правами:
- осуществлять заявление отвода суду (судье), рассматривающему уголовное дело (ст. 47-48);
- иметь свидания с доверителем, содержащимся в местах принудительной изоляции (ст. 256);
- осуществлять ознакомление с материалами дела, а также выписки из него (ст. 256);
- ходатайствовать о допросе указанных им лиц и об истребовании судом каких-либо сведений, имеющих значение для дела (ст. 257);
- принимать участие в допросе лиц, участвующих в судебном заседании (ст. 287-292, 302);
- осуществлять участие в осмотре вещественных доказательств (ст. 303);
- ходатайствовать о назначении экспертизы (ст. 304);
- ходатайствовать о перенесении судебного заседания по делу либо о направлении материалов уголовного дела для осуществления дополнительного расследования (ст. 306);
- выступать в рамках прений (ст. 308);
- выступать с репликами (ст. 311);
- представить суду письменную формулировку обвинения в зависимости от данных судебного следствия (ст. 314);
- осуществлять ознакомление, подачу замечаний на протокол судебного заседания (ст. 86, 282);
- обжаловать приговор (прямо не указано, но следует из смысла ст. 348-354);
- принимать участие в производстве по жалобе с возможностью лично предоставить свои пояснения по содержанию жалобы (ст. 355, 356);
- просить об осуществлении пересмотра приговора на основании установления вновь открывшихся обстоятельств (ст. 381).
Менее года спустя, 15 февраля 1923 г., был утвержден новый текст УПК РСФСР 1922 г., который был откорректирован и приведен в соответствие с нормами «Положения о судоустройстве РСФСР» от 3 ноября 1922 года. Объем профессиональных прав адвоката-защитника был сохранен на том же уровне.
Таким образом в законодательстве оказался закреплен закрытый перечень профессиональных прав адвоката-защитника, а право совершать защитительные действия, не противоречащие действующему законодательству, адвокату не предоставлялось. Принятое в соответствии с Конституцией СССР 1936 г. «Положение об адвокатуре СССР» 1939 г. [20] ознаменовало новый этап в развитии принципов организации и деятельности советской адвокатуры [8, с. 103-108], хотя бы потому, что оно вновь вернуло в юридический оборот термин «адвокат», который длительное время оставался замененным на наименование «член коллегии защитников». Однако вопросам детальной правовой регламентации профессиональных прав адвоката в данном акте места не нашлось.
Профессиональные права адвоката-защитника по-прежнему регламентировались положениями УПК РСФСР 1923 г., однако и эти права начали ограничиваться посредством вновь принимаемых нормативных правовых актов [33, с. 607-608].
Наряду с этим общеизвестно, что, начиная с 1934 г., по всей территории бывшего СССР проходили политические репрессии, которые затронули и адвокатуру. При этом, как обоснованно замечает Е.А. Быковская, кризис, переживаемый адвокатурой 1930-х годов, а также массовые репрессии в научных работах того времени адекватного отражения не находили [4, с. 7]. А.Я. Кодинцев отмечал, что в 30-40-х гг. XX в. были репрессированы дореволюционные кадры адвокатуры, коллегии адвокатов подвергались постоянным чисткам, а сама адвокатура была бюрократизирована и фактически включена в состав Минюста СССР. Как следствие, независимость адвокатских организаций превратилась в фикцию [14].
Объем профессиональных прав адвоката-защитника и особенности его допуска в уголовное судопроизводство, предусмотренные УПК РСФСР 1923 г., просуществовали вплоть до принятия УПК РСФСР 1960 г.
В декабре 1958 г. были приняты «Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и Союзных Республик», в которых устанавливалось, что обвиняемый имеет право на защиту, причем в отличие от предыдущего аналогичного законодательного акта (1924 г.) в содержании новых «Основ» не имелось указания на возможность недопуска защитника в уголовный процесс в зависимости от усмотрения суда.
В тексте «Основ» содержались правовые положения, регламентирующие исходные положения правового статуса адвоката-защитника: обязанность защитника использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность, обязанность оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь. В тексте также содержался запрет для адвоката-защитника на отказ от принятой на себя защиты.
В ст. 23 «Основ» было осуществлено закрепление основных профессиональных прав адвоката-защитника, содержание которых, впрочем, по сути не отличалось от более раннего законодательства РСФСР, за исключением того, что адвокату была предоставлена возможность обжаловать действия и решения лиц, участвующих в производстве по делу.
Вместе с этим Положения принятого позднее нового УПК РСФСР 1960 г., связанные с закреплением и осуществлением права на защиту в уголовном процессе, более существенно отличались от норм предыдущих УПК РСФСР.
Согласно ч. 1 ст. 51 УПК РСФСР 1960 г. защитнику впервые (в советский период развития законодательства) отводилась активная роль в уголовном процессе, поскольку на него были возложены обязанности по использованию всех указанных в законе средств и способов защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность, и по оказанию обвиняемому необходимой юридической помощи.
Анализ положений ст. 51, 203, 265, 295, 325, 331, 337, 338 УПК РСФСР 1960 г. показывает, что перечень профессиональных прав адвоката-защитника по сравнению с ранее действовавшим УПК РСФСР был существенным образом расширен. Однако сделано это было путем прямого перечисления в законодательстве по сути закрытого перечня прав, которые законодателем было решено предоставить адвокату-защитнику. В связи с этим содержащиеся в ст. 51 УПК РСФСР положения не давали адвокату-защитнику легальной воз-
можности предпринимать в рамках осуществления профессиональной деятельности какие-либо действия, направленные на защиту прав, свобод и законных интересов доверителя.
Необходимо отметить, что, по обоснованному мнению А.В. Рагулина, несмотря на положения «Основ» и УПК РСФСР 1960 г., адвокат-защитник фактически не получил возможности в полной мере реализовывать предоставленные ему профессиональные права, что, например, выражалось в том, что адвокат-защитник получил право представлять доказательства, однако порядок их собирания не был регламентирован в законодательных актах [22, с. 77]. При этом свобода действий адвоката-защитника, как уже отмечалось, ограничивалась положениями ст. 51 УПК РСФСР.
В 1970-х гг. законодатель предусмотрел возможность допуска адвоката-защитника к участию в деле с момента предъявления лицу обвинения, однако решение этого вопроса отдавалось на усмотрение прокурора [34, 35], в связи с чем в литературе неоднократно отмечалось, что участие адвоката-защитника на данной стадии предварительного расследования по уголовному делу было явлением крайне редким даже в середине 80-х гг. XX в. [19, с. 65].
Принятие Конституции СССР 1977 г. также оказало положительное влияние на развитие адвокатуры, поскольку в ее содержание были включены нормы, являющиеся продуктом эволюционного развития отечественного процессуального законодательства, которые, как нам представляется, были связаны с ранее проведенными научными изысканиями в соответствующей области.
Прежде всего, в ст. 158 Конституции СССР определялось, что «обвиняемому обеспечивается право на защиту».
В ст. 161 Конституции содержалось положение о том, что «для оказания юридической помощи гражданам и организациям действуют коллегии адвокатов».
В ст. 160 Конституции был установлен принцип презумпции невиновности, в соответствии с которым лицо может быть подвергнуто наказанию лишь по приговору суда и в соответствии с законом.
Следующим значительным событием рассматриваемого периода явилось принятие в 1979 году Закона «Об адвокатуре в СССР», на основе которого в 1980 году было принято «Положение об адвокатуре РСФСР». В законе были определены задачи адвокатуры, права, обязанности членов коллегии адвокатов и другие общие вопросы деятельности адвокатуры. Новое законодательство
повысило значение адвокатской тайны, поскольку в ч. 3 ст. 15 Положения об адвокатуре РСФСР 1980 года указывалось: «Адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением им обязанностей защитника или представителя».
В Законе и Положении более четко, нежели ранее, регламентировались профессиональные права адвокатов при оказании ими юридической помощи гражданам и организациям, вводилось право адвоката на запрос сведений, необходимых в связи с оказанием юридической помощи.
В новой редакции «Основ», установленной Законом СССР от 10 апреля 1990 г., предусматривалась возможность более раннего вступления адвоката-защитника в уголовное дело, а полномочия адвоката-защитника также дополнялись рядом профессиональных прав, связанных с разрешением его участия на стадии предъявления обвинения, и уточнялись применительно к адвокату-защитнику как участнику следственных действий, а также применительно к вопросу о встречах адвоката с подзащитным в местах принудительной изоляции.
Впоследствии Законом Российской Федерации от 22 апреля 1992 г.№ 2708-1 в Конституцию РСФСР 1978 года была введена ст. 67.1 и внесены положения о том, что каждому лицу гарантировано право на юридическую помощь, в том числе на бесплатную, с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения.
Лишь 23 мая 1992 г. в связи с принятием закона Российской Федерации об изложении ст. 51 УПК РСФСР в новой редакции, наряду с обязанностями использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или обвиняемого, смягчающих их ответственность, и оказывать им необходимую юридическую помощь, адвокату-защитнику было предоставлено право использовать любые другие средства и способы защиты, не противоречащие закону. Таким образом профессиональное право адвоката-защитника на совершение действий, не противоречащих действующему законодательству, впервые нашло свое нормативное закрепление лишь в 1992 г.
На основании положений современного законодательства, а именно п. 7 ч. 3 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокат вправе совершать иные действия (помимо указанных в ч. 3 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности»), не противоречащие законодательству Российской Федерации. Из содержания п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ следует,
что адвокат-защитник вправе использовать иные, т. е. не перечисленные в тексте ст. 53 УПК РФ и не запрещенные УПК РФ, средства и способы защиты [18, с. 67-69].
Имеющее под собой нормативную основу профессиональное право адвоката-защитника на совершение действий, не противоречащих действующему законодательству, на наш взгляд, в полной мере соответствует подходу, принятому в международно-правовых нормах и законодательстве значительного числа зарубежных государств.
Представляется, что прямое закрепление в законе конкретного перечня профессиональных прав адвоката-защитника, в том числе права на совершение действий, прямо не предусмотренных, но и не запрещенных законом, не позволяет в большинстве случаев реализовать соответствующие предписания закона на практике, так как это в значительной степени обусловлено широко известными существующими особенностями отечественного правоприменения [23, с. 16], поскольку в сознании должностных лиц, осуществляющих производство по уголовным делам, под влиянием действовавшей на протяжении длительного времени нормативно-правовой базы сформировалось представление о том, что единственным методом правового регулирования профессиональных прав адвоката-защитника является императивный метод, вследствие чего они в большинстве случаев полагают, что адвокат-защитник вправе совершать только те действия, которые прямо предусмотрены действующим законодательством [23, с. 19].
Современным российским законодателем при регулировании правового статуса адвоката-защитника, по-видимому в целях повышения качества оказания адвокатами квалифицированной юридической помощи, применено разумное сочетание императивного метода правового регулирования с диспозитивным методом, вследствие чего адвокат-защитник может в своей профессиональной деятельности пользоваться как правами, прямо предусмотренными в законодательстве, так и правами, в нем прямо не закрепленными, но не противоречащими ему.
Следует отметить, что конкретное и четко сформулированное предписание закона, очевидно, ставит возможности совершения какого-либо действия адвокатом-защитником в жесткие рамки, соблюдение которых будет являться процессуальной обязанностью защитника. Однако он и так находится в тех рамках, которые установлены в положениях «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», Кодексе про-
фессиональной этики адвоката, профессиональных стандартах, решениях органов адвокатского самоуправления. Поэтому примененный законодателем способ конструирования правовых норм как элементов правового статуса адвоката-защитника, учитывая особенности правоприменительной практики, следует признать абсолютно приемлемым.
На основании вышеизложенного необходимо прийти к следующим основным выводам:
1. Поскольку российским законодательством изначально допускалось участие защитника в уголовном судопроизводстве при отсутствии прямой регламентации его процессуальных прав, состояние, при котором защитнику разрешено предпринимать любые, не запрещенные законом действия в рамках его профессиональной деятельности, является его естественным правовым состоянием, в силу чего данное право подлежит обязательному закреплению в законодательстве.
2. Усиление роли защитника в уголовном судопроизводстве повлекло за собой необходимость детальной нормативной регламентации полномочий этого лица, которая, начиная со времени существования абсолютной монархии и заканчивая 1992 г., осуществлялась путем прямого закрепления в законодательстве ограниченного перечня действий, в связи с чем защитник в ходе осуществления профессиональной деятельности не был вправе совершать какие-либо действия, прямо не предусмотренные действующим законодательством.
В то же время в нормативных правовых актах устанавливалось, что конкретное содержание предусмотренных в них профессиональных прав лиц, осуществляющих функцию защиты в уголовном судопроизводстве, в части способов их непосредственной реализации ограничивалось запретами, обусловленными содержанием корпоративных, гражданско-правовых и уголовно-правовых норм.
3. Подход российского законодателя, который при конструировании перечня профессиональных прав адвоката-защитника отдал приоритет диспозитивному методу правового регулирования и установил, что адвокат-защитник вправе совершать действия, не противоречащие законодательству, соответствует требованиям международно-правовых норм, а значит интересам государства и общества, и демонстрирует достижение разумного баланса сочетания императивного и диспозитивного методов правового регулирования общественных отношений в сфере производства по уголовным делам.
Пристатейный библиографический список
1. Адвокатская деятельность: учеб.-практич. по-соб. / под общ. ред. канд. юрид. наук В.Н. Буробина. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИКФ «ЭКМОС», 2003.
2. Анохина С.В. Зарождение и развитие института представительства с древних времен до конца XVIII века // Право и политика. 2005.№ 9.
3. Бондаренко А.В. Судебная система РСФСР в условиях НЭПа: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.
4. Быковская Е.А. Адвокатура Новосибирской области в 1920-1980-е годы: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Барнаул, 2003.
5. Винавер М.М. Очерки об адвокатуре. СПб., 1902.
6. Гаврилов С.Н. К истории вопроса о допуске защиты на предварительное следствие // Адвокатура. Государство. Общество: сб. материалов 5-й ежегодной науч.-практ. конференции, 2008 г. / Федеральная палата адвокатов РФ. М.: Информ-Право, 2008.
7. Грудцына Л.Ю. Российской адвокатуре 140 лет: историческая ретроспектива // Адвокат. 2004.№ 10-11.
8. Декреты Советской власти. М., 1964. Т. 1.
9. Декреты Советской власти. Т. I. М.: Гос. изд-во полит. литературы, 1957.
10. Дьяконов М. Очерки общественного государственного строя Древней Руси. СПб., 1908.
11. Закомолдин А.В. Проблемы оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном процессе России. М.: Юрлитинформ, 2009.
12. Иванова М.В. Актуальные вопросы организации адвокатуры в Российской Федерации: дис. . канд. юрид. наук. М., 1996.
13. История русской адвокатуры / под ред. М.Н. Гер-нет. Т. 2. М., 1916.
14. Кодинцев А.Я. Государственная политика в системе органов юстиции СССР в 1933-1956 гг.: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2010.
15. Кучерена А.Г. Адвокатура в условиях судебно-правовой реформы в России. М.: ЮРКОМ-ПАНИ, 2009.
16. Невядомский Д. Вечные вопросы адвокатуры. 1886 г. // Традиции адвокатской этики. Избранные труды российских и французских адвокатов (XIX - нач. XX в.). СПб., 2004.
17. Макалинский П.В. С-Петербургская присяжная адвокатура. Деятельность С-Петербургского совета и общих собраний присяжных поверенных за 22 года. 1866-1888 гг. СПб., 1897.
18. Оленев А.Б. О необходимости проведения исследования проблем регламентации и реализации профессиональных прав адвоката, прямо не предусмотренных законодательством Российской Федерации // Евразийская адвокатура. 2017.№ 6 (31).
19. Петрухин И.Л. О расширении защиты на предварительном следствии // Советское государство и право. 1982.№ 1.
20. Постановление Совнаркома СССР от 16 августа 1939 г.№ 1219 «Об утверждении Положения об адвокатуре СССР» // СП СССР. 1939.№ 49. Ст. 394.
21. Рагулин А.В. Организация деятельности адвоката-защитника: совершенствование регламентации и реализации профессиональных прав: монография. М.: Юрлитинформ, 2013.
22. Рагулин А.В. Профессиональные права адвоката-защитника в Российской Федерации и зарубежных государствах: монография. М.: Юрлитинформ, 2012.
23. Рагулин А.В. Профессиональные права адвоката-защитника в Российской Федерации: вопросы теории и практики: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2015.
24. Рагулин А.В. Профессиональные права лиц, осуществляющих функцию защиты в уголовном процессе, на начальном этапе зарождения адвокатуры в России // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012.№ 1. Ч. 1.
25. Рагулина И.Т. Правовой статус стажёра адвоката и помощника адвоката в Российской Федерации (анализ законодательства и практики его применения): дис. . канд. юрид. наук, М., 2015.
26. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 2. М., 1985
27. Российское законодательство Х-ХХ вв. М.: Юридическая литература, 1991. Т. 8.
28. Святоцкий А.Д. Учреждение и развитие советской адвокатуры: историко-правовой аспект: дис. ... канд. юрид. наук. Львов, 1986.
29. Серов Д.О. Забытая страница истории государства и права СССР: судебная реформа 1956-1964 годов // Вестник НГУ. Т. 2. Вып. 2. Новосибирск, 2006.
30. Синеокий О.В. Адвокатура как институт правовой помощи и защиты: учеб. пособ. Харьков: Право, 2008.
31. Смоленский М.Б. Адвокатура в Российской Федерации. СПб.: Юридический центр пресс, 2003.
32. Смоленский вестник. 1917. 30 декабря.
33. Собрание отечественных нормативно-правовых источников Х1-ХХ1 веков по истории адвокатуры: учеб.-метод. и науч. изд. / сост.: А.А. Клишин (отв. ред.), А.В. Сысоев, В.Д. Сысоев, А.А. Шугаев (отв. ред.). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2005.
34. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1970 г. «О внесении изменений в статьи 22 и 36 Основ уголовного судопроизводства. Союза ССР и союзных республик» // Ведомости ВС СССР. 1970.№ 35. Ст. 362.
35. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 3 февраля 1972 г. «О внесении изменений в статью 22 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» // Ведомости ВС СССР. 1972.№ 6. Ст. 51.
36. Хаски Ю. Российские адвокаты и Советское государство. Происхождение и развитие советской адвокатуры 1917-1939. М., 1993.
37. Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / под ред. Ю.П. Титова, О.И. Чистякова. М.: Юрид. лит., 1990.
38. Фельдшейн Г. Лекции по уголовному судопроизводству. М., 1915.
39. Филиппов А. Учебник истории русского права. Ч. 1. Юрьев, 1907.
40. Филиппова Ю.А. Из истории русской адвокатуры // Адвокатская практика. 2005.№ 5.
41. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1910.Т. 2.
42. Шаламов М.П. История советской адвокатуры. М., 1939.
References (transliterated)
1. Advokatskaya deyatel'nost': ucheb.-praktich. po-sob. / pod obshch. red. kand. yurid. nauk V.N. Burobina. 2-e izd., pererab. i dop. M.: IKF «EHKMOS», 2003.
2. Anohina S.V. Zarozhdenie i razvitie instituta predstavitel'stva s drevnih vremen do konca HVIII veka // Pravo i politi-ka. 2005.№ 9.
3. Bondarenko A.V. Sudebnaya sistema RSFSR v us-loviyah NEHPa: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2010.
4. Bykovskaya E.A. Advokatura Novosibirskoj oblasti v 1920-1980-e gody: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. Barnaul, 2003.
5. Vinaver M.M. Ocherki ob advokature. SPb., 1902.
6. Gavrilov S.N. K istorii voprosa o dopuske zashchity na predvaritel'noe sledstvie // Advokatura. Gosudarstvo. Obsh-chestvo: sb. materialov 5-j ezhegodnoj nauch.-prakt. konferencii, 2008 g. / Federal'naya palata advokatov RF. M.: Inform-Pravo, 2008.
7. Grudcyna L.YU. Rossijskoj advokature 140 let: is-toricheskaya retrospektiva // Advokat. 2004.№ 10-11.
8. Dekrety Sovetskoj vlasti. M., 1964. T. 1.
9. Dekrety Sovetskoj vlasti. T. I. M.: Gos. izd-vo polit. literatury, 1957.
10. D'yakonov M. Ocherki obshchestvennogo gosudar-stvennogo stroya Drevnej Rusi. SPb., 1908.
11. Zakomoldin A.V. Problemy okazaniya kvalificiro-vannoj yuridicheskoj pomoshchi v ugolovnom processe Rossii. M.: YUrlitinform, 2009.
12. Ivanova M.B. Aktual'nye voprosy organizacii ad-vokatury v Rossijskoj Federacii: dis. ... kand. yurid. nauk. M., 1996.
13. Istoriya russkoj advokatury / pod red. M.N. Gernet. T. 2. M., 1916.
14. Kodincev A.YA. Gosudarstvennaya politika v sisteme organov yusticii SSSR v 1933-1956 gg.: avtoref. dis. . kand. yurid. nauk. Ekaterinburg, 2010.
15. Kucherena A.G. Advokatura v usloviyah sudebno-pravovoj reformy v Rossii. M.: YURKOMPANI, 2009.
16. Nevyadomskij D. Vechnye voprosy advokatury. 1886 g. // Tradicii advokatskoj ehtiki. Izbrannye trudy ros-sijskih i francuzskih advokatov (XIX - nach. XX v.). SPb., 2004.
17. Makalinskij P.V. S-Peterburgskaya prisyazhnaya advokatura. Deyatel'nost' S-Peterburgskogo soveta i obsh-chih sobranij prisyazhnyh poverennyh za 22 goda. 18661888 gg. SPb., 1897.
18. Olenev A.B. O neobhodimosti provedeniya issledo-vaniya problem reglamentacii i realizacii professional'nyh prav advokata, pryamo ne predusmotrennyh zakonoda-tel'stvom Rossijskoj Federacii // Evrazijskaya advokatura. 2017.№ 6 (31).
19. Petruhin I.L. O rasshirenii zashchity na predvaritel'-nom sledstvii // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1982.№ 1.
20. Postanovlenie Sovnarkoma SSSR ot 16 avgusta 1939 g.№ 1219 «Ob utverzhdenii Polozheniya ob advokature SSSR» // SP SSSR. 1939.№ 49. St. 394.
21. Ragulin A.V. Organizaciya deyatel'nosti advokata-zashchitnika: sovershenstvovanie reglamentacii i realiza-cii professional'nyh prav: monografiya. M.: YUrlitinform, 2013.
22. Ragulin A.V. Professional'nye prava advokata-zash-chitnika v Rossijskoj Federacii i zarubezhnyh gosudarst-vah: mo-nografiya. M.: YUrlitinform, 2012.
23. Ragulin A.V. Professional'nye prava advokata-za-shchitnika v Rossijskoj Federacii: voprosy teorii i praktiki: dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2015.
24. Ragulin A.V. Professional'nye prava lic, osushchest-vlyayushchih funkciyu zashchity v ugolovnom processe, na nachal'nom ehtape zarozhdeniya advokatury v Ros-sii // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. 2012.№ 1. CH. 1.
25. Ragulina I.T. Pravovoj status stazhyora advokata i pomoshchnika advokata v Rossijskoj Federacii (analiz zakonodatel'stva i praktiki ego primeneniya): dis. ... kand. yurid. nauk, M., 2015.
26. Rossijskoe zakonodatel'stvo X-XX vekov. T. 2. M., 1985
27. Rossijskoe zakonodatel'stvo H-HKH vv. M.: YUridicheskaya literatura, 1991. T. 8.
28. Svyatockij A.D. Uchrezhdenie i razvitie sovetskoj advokatury: istoriko-pravovoj aspekt: dis. ... kand. yurid. nauk. L'vov, 1986.
29. Serov D.O. Zabytaya stranica istorii gosudarstva i prava SSSR: sudebnaya reforma 1956-1964 godov // Vest-nik NGU. T. 2. Vyp. 2. Novosibirsk, 2006.
30. Sineokij O.V. Advokatura kak institut pravovoj po-moshchi i zashchity: ucheb. posob. Har'kov: Pravo, 2008.
31. Smolenskij M.B. Advokatura v Rossijskoj Federacii. SPb.: YUridicheskij centr press, 2003.
32. Smolenskij vestnik. 1917. 30 dekabrya.
33. Sobranie otechestvennyh normativno-pravovyh istochnikov XI-XXI vekov po istorii advokatury: ucheb.-metod. i nauch. izd. / sost.: A.A. Klishin (otv. red.), A.V. Sysoev, V.D. Sysoev, A.A. SHugaev (otv. red.). M.: RIC ISPI RAN, 2005.
34. Ukaz Prezidiuma Verhovnogo Soveta SSSR ot 31 av-gusta 1970 g. «O vnesenii izmenenij v stat'i 22 i 36 Osnov ugo-lovnogo sudoproizvodstva. Soyuza SSR i soyuznyh respublik» // Vedomosti VS SSSR. 1970.№ 35. St. 362.
35. Ukaz Prezidiuma Verhovnogo Soveta SSSR ot 3 fe-vralya 1972 g. «O vnesenii izmenenij v stat'yu 22 Osnov ugolovno-go sudoproizvodstva Soyuza SSR i soyuznyh respublik» // Vedomosti VS SSSR. 1972.№ 6. St. 51.
36. Haski YU. Rossijskie advokaty i Sovetskoe gosu-darstvo. Proiskhozhdenie i razvitie sovetskoj advokatury 1917-1939. M., 1993.
37. Hrestomatiya po istorii gosudarstva i prava SSSR. Dooktyabr' skij period / pod red. YU.P. Titova, O.I. CHistyakova. M.: YUrid. lit., 1990.
38. Fel'dshejn G. Lekcii po ugolovnomu sudoproizvod-stvu. M., 1915.
39. Filippov A. Uchebnik istorii russkogo prava. CH. 1. YUr'ev, 1907.
40. Filippova YU.A. Iz istorii russkoj advokatury // Advokatskaya praktika. 2005.№ 5.
41. Fojnickij I. YA. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva. SPb., 1910.T. 2.
42. Shalamov M.P. Istoriya sovetskoj advokatury. M., 1939.
Московская городская коллегия адвокатов «Московская гильдия адвокатов и юристов»
Moscow city Bar Collegium's «Moscow Guild of lawyer and legal advisers»
осуществляет квалифицированную юридическую помощь по следующим направлениям:
- правовое обслуживание бизнеса (представление интересов предпринимателей в арбитражных судах всех инстанций; защита чести, достоинства и деловой репутации; защита права собственности, владения; арендные отношения с федеральными и муниципальными органами власти; претензионное производство; досудебное урегулирование споров на этапе переговоров; правовое сопровождение антикризисных процедур);
- уголовное право, ведение уголовных дел различной категории, защита на предварительном расследовании и в суде (более 100 успешно проведенных дел: прекращение на стадии расследования, условное осуждение, мировые соглашения), защита прав потерпевших от преступлений; условно-досрочное освобождение (неоднократно добивались положительных результатов);
- гражданское право (бракоразводные процессы, раздел имущества, определение порядка общения с ребенком; признание права собственности на квартиру, долю в квартире, выселение; споры с ТСЖ; споры со страховыми компаниями (ОСАГО, КАСКО)).
Вы можете обратиться к нам по адресу:
Юридический адрес: 115404, Россия, г. Москва, ул. Бирюлевская, д. 5, корп. 2, оф. 402.
Адрес для корреспонденции: 121601, г. Москва, Филевский бул., д. 37, оф. 88.
Телефоны: +7(926) 189-50-90, +7(903) 125-28-55 Веб-сайт коллегии: www.mos-guild.com
