CC BY
165
УДК 811
О. Г. Рубцова
Номинация лекарственных растений в разносистемных языках через призму фитоморфологии (на материале русского, марийского, немецкого и латинского языков)
В статье детально рассмотрены научные и фольклорные фитонимы в русском, марийском, немецком и латинском языках, сгруппированные по отдельным номинационным принципам, которые подчеркивают строение плода растения, выявляют его жгучесть, способность выделять сок и т. д. Такая дифференциация фитонимов обусловлена в первую очередь тем, что по отдельным фитоморфо-логическим признакам растениям давались уникальные названия, способные выявить необходимое растение среди множества аналогичных.
In the article it is shown the scientific and popular phytonyms in Russian, Mari, German and Latin languages. All of these phytonyms are classified on the subgroups. Each of which accentuate the structure of root or fruit of plants, its pungency ect. Such differentiation of phytonyms is motivated by individual phytomorphological features. Plant gets its special name that help to find needful between like these.
Ключевые слова: мотивема, фитоним, растение, немецкий язык, марийский язык, русский язык, латинский язык, фитоморфология.
Keywords: motive, phytonym, plant, German, Mari, Russian, Latin, phytomorphology.
Мир лекарственных растений с незапамятных времен имеет первостепенное значение в жизнедеятельности человека. Для обозначения того или иного лекарственного растения знахари и травники подмечали присущие только данному растению свойства, признаки и, основываясь на них, давали ему название, которое впоследствии закрепилось в языке в качестве диалектного фитонима. Сравнивая одно- или разносистемные языки, филологам и лингвистам очень часто удается выявить общие признаки при номинации растений. Не случайно В. Г. Гак отмечает, что сравнение является основным (возможно, даже единственным) методом изучения языка» [1]. Такого рода исследованиями в современном языкознании занимается относительно новая наука контрастивная лингвистика. Сопоставительные исследования основных ботанических и диалектных названий растений в разносистемных языках с точки зрения ономасиологического подхода позволяют выявить номинационные признаки фитонимов и определить их специфику в каждом из сопоставляемых языков. Доминирующим при классификации фитонимов можно считать фитоморфологическое описание растений. Функциональные тождества внутри обозначенной лексико-семантической группы помогают систематизировать отобранные фитонимы на подгруппы с общим мотивирующим признаком.
1. Фитонимы, выявляющие строение корня (клубня) растения. Фитонимы рус. мечеко-рень; нем. Schwertchenwurzel, Schwertwurzel (нем. das Schwert 'меч'; die Wurzel 'корень') отражают толстое длинное цилиндрическое ползущее корневище аира (Acorus calamus) [2]. Собранные обработанные корневища лепёшника разрезаются на куски длиной 15-20 см [3]. Ср. тж.: рус. лепёха, лепёшка.
Фитоним в русском языке земляные орехи отражает строение корня хвоща (Equisetum arvensis) с шаровидными клубнями [4].
Пальчато-раздельная форма клубней ятрышника (Orchis maculata) [5] находит отражение в русских фитонимах пятипалечная трава, пятипалишник. Латинское видовое название Orchis (греч. orchis 'ядро, яйцо (половой орган)'), рус. ятрышник (диал. ятро 'яйцо'), нем. kleine Orchis букв. 'маленькие яички' (нем. der Orchis анат. 'яичко, семенник') даны ятрышнику пятнистому по яйцеобразной форме клубней.
Рассмотренный принцип номинации растений, представленный лишь в русском и немецком языках, выявляет внешний вид и длину корня денотата. Кроме того, следует отметить, что
© Рубцова О. Г., 2015
при номинации ятрышника в фитонимах разносистемных языков ярко представлена параллельная мотивема «часть тела» (ятрышник, Orchis, пятипалечная трава, kleine Orchis).
2. Фитонимы, отражающие строение плода, семян растения. Плод алтея (Althaea officinalis) дробный, в виде просвирки. Ср.: рус. просвирка, просвирняк, просвирки, просвирник. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля значение фитонима калачики описывается следующим образом: «от подобия семенных головок его» [6]: семена темно-бурые, голые, гладкие, почковидные длиной 2-2,5 мм и шириной 1,75-2 мм [7]. Ср.: рус. калачник, маковей-ник, маковшник. Марийцы сравнивают плоды реалии с творожными лепешками, называя алтей туарашудо (мар. туара 'творожная лепешка').
Плоды толокнянки (Arctostaphylos uva-ursi) представляют собой шарообразную костянку, что послужило основанием для фитонимов в русском языке костянки, костянка.
Названия растения лат. bidens букв. 'двузубчатый' (лат. bi 'два', dens 'зуб'); рус. двузубец, бадуль-ки, остючки; нем. Gabelkraut (нем. die Gabel 'вилка', das Kraut 'трава'), Zweizahn (нем. zwei 'два'; der Zahn 'зуб') свидетельствуют не только о строении плода, но и о том, что череда (Bidens tripartita) приспособилась распространять свои плоды-семянки с помощью двух зубцов на верхушке.
Латинское название растения пастушья сумка Capsella bursa-pastoris связано с треугольной формой плода, напоминающей сумку пастуха: лат. capsa 'ящик, шкатулка', bursa 'шкура' (сумки для пастухов шили раньше из шкур животных), pastor 'пастух' [8]. По такому же принципу построен и немецкий термин Hirtentäschelkraut (нем. die Tasche 'сумка', der Hirt 'пастух'; das Kraut 'трава'). Ср. тж: нем. Täschelkraut (нем. die Tasche 'сумка', das Kraut 'трава'); Säckelkraut (нем. der Säckel 'кошелек'), Täschel. Немецкие одноязычные справочники дают следующее описание плода: «Schötchen 3-eckig, verkehrt-herzförmig, an eine Hirtentasche erinnernd» [9] 'плод треугольный, неправильной сердцевидной формы, напоминающий пастушью сумку'. Ср.: рус. сумочник пастуший, мошёночник, кошелёк. С другой стороны, плоды денотата по своей форме напоминают сердце -рус. сердечки, сердочки; нем. Herzel, Herzkraut, Herzelkraut (нем. das Herz 'сердце').
Плод чистотела (Chelidonium majus) представляет собой стручковидную коробочку, которая раскрывается с треском двумя створками. За это чистотелу в народе дали название щелкунец.
Латинское видовое название спорыньи (Claviceps purpurea) Claviceps образовано от латинских слов clava 'жезл, посох, булава' и ceps, но следует отметить, что последнее существительное является стяженной формой существительного caput 'голова'. Прорастающие склероции гриба имеют форму удлиненно-продолговатых головок, искривленных и заостренных к концам. Ср.: рус. крючки, рожки, бодники; нем. Zapfenkorn (нем. der Zapfen 'пробка, затычка, шишка (у растения)', das Korn 'зерно').
Красные плоды боярышника (Crataegus sanguinea) свисают гроздьями и создают иллюзию того, что кустарник полностью украшен красными сережками. Этот необычный факт подмечен марийцами и отражен в фитониме алгавондо (мар. алга 'сереги'; вондо 'куст').
Сухая семянка-плод аистника (Erodium cicutarium) в длину достигает 3-4 см. Семянки расположены близко друг к другу, словно зубья у граблей. Ср: рус. грабельки, тж. рус. клювики, коса-рики, игольник.
С шаровидной коробочкой-плодом вахты (Menyanthes trifoliata) связаны русские диалектные фитонимы бобовник, бобровник, бобрик, бабенник. Как отмечает В. А. Меркулова, корень боб-/баб- выступает в славянских языках для обозначения чего-то вздувшегося, мелких круглых предметов.
На верхушке стебля вороньего глаза (Paris quadrifolia) расположен один цветок, из которого образуется единственная многосеменная сизовато-черная ягода-плод. Ср.: нем. vierblättrige Einbeer букв. 'четырехлистная одна ягода'. Представленный немецкий фитоним выявляет одновременно строение листьев и наличие одной ягоды-плода денотата.
Плоды горца змеиного (Bistorta officinalis) схожи с плодами гречихи, такое сходство обусловило наличие фитонимов в русском языке гречиха-змеевик и дикая греча.
Многочисленный синонимичный ряд фитонимов выявляет строение созревших семян одуванчика (Taraxacum officinale), которые при дуновении ветра легко отрываются от цветоложа и разлетаются. Возможность сдуть появляющийся на месте цветка пух нашла свое отражение не только в литературном названии растения одуванчик, но и народных названиях этого растения: рус. дуан, летучки, ветродуйки, пуховка, ветреник; ср.: мар. мамыквуй, мäмыкшудо (мар. ма-мык 'пух'), пораншудо (мар. поран 'буран'), пунвуйшудо (мар. пун 'пух'); нем. Pusteblume (нем. die Puste 'дыхание', die Blume 'цветок').
Семантический признак «строение плода, семян растения» выражается метафорически путем сравнения плода и семян реалии с разного рода предметами обихода (грабельки, игольник; Gabelkraut; Capsela bursa pastoris, кошелёк, сумочник пастуший, Täschelkraut; крючки, 122
Zapfenkorn; алгавондо; пуховка, мамыквуй, пунвуйшудо), анатомическими органами (сердечки, Herzel; клювики), кондитерскими изделиями (калачики, таурашудо), также функционирует в тех фитонимах, где прослеживается сходство с другими растениями (гречиха полевая; мако-вейник); описывается строение плода (двузубец, bidens; vierblättrige Einbeer), его шаровидная форма (бобовник, бабенник), способность семян легко отделяться от цветоложа (дуан, летучки, ветреник, Pustenblume).
3. Фитонимы, свидетельствующие о способности растения или его частей выделять сок, жидкость. Наличие млечного сока в стебле чистотела (Chelidonium majus) послужило основанием для образования русского фитонима молочай.
Способность одуванчика (Taraxacum officinale) выделять млечный сок при повреждении целостности растения представлена в следующих фитонимах: рус. молокоед, молоканщик, молос-ная трава; мар. ш0ршудо (мар. ш0р 'молоко'; шудо 'трава'). В немецком языке можно встретить сравнение сока денотата не только с молоком, Milchblume (нем. die Milch 'молоко'; die Blume 'цветок'), но и с топленым салом - Schmalzblümchen (нем. das Schmalz 'жидкий жир, топленое сало'). Этимология русских фитонимов дойник, коровник, подойник, подоянка, связанных с коровами и процессом доения, также свидетельствует о сходстве сока одуванчика с молоком.
Принцип «способность растения выделять сок» воспроизводят, в большей степени, диалектные фитонимы русского языка, менее богатый синонимичный ряд представлен в марийском и немецком языках. В разносистемных языках фитонимы для номинации разных растений содержат общую лексему молоко в русском языке (молосная трава, молокоед, молочай), Milch - в немецком (Milchblume) и ш0р - в марийском (ш0ршудо).
4. Фитонимы, отражающие жгучесть и колючесть поверхности растения. Мясистые листья алоэ (Aloe arborescens) с шиповатыми краями [10] находят свое отражение в русском фольклорном фитониме колючий цветок и марийских - иманшудо, пуяншудо (мар. иман 'иглистый, колючий'; пуян 'зубчатый, с зубками'; шудо 'трава').
Фитонимы нем. Hagedorn (нем. der Hag 'кустарник'; der Dorn 'колючка') и рус. колючка базируются на наличии повсеместно расположенных колючек на побегах боярышника (Crataegus sanguinea).
Колючий шарообразный плод-коробочка дурмана (Datura stramonium) представлен в большом синонимическом ряду в разносистемных языках: нем. Dornapfel букв. 'колючее яблоко', Igelkorben букв. 'ежовая коробочка'; рус. колюки-яблоки, колюки, колючье.
Русское название шиповник (Rosa cinnamomea) растение могло получить из-за острых и прочных шипов, способных причинить серьезные неприятности неосторожному человеку или животному. Фитоним шиповник образован от общеславянского шип, первоначальное значение которого 'острие; то, чем можно уколоть(ся)', и фиксируется словарями русского языка с XVIII в., хотя в древнерусском и старославянском было употребительно слово шипъкъ 'цветок розы' [11], ему соответствуют фитонимы: рус. шиповный цвет, шюпшина, чипишник, мар. шуанвондо, шуан-ванды (мар. шуан бот. 'с шипами, колючками, иголками'; 'колючий'; вондо 'куст').
Обжигающее свойство крапивы двудомной (Urtica dioica) и крапивы малой (Urtica urens) вызвано наличием множества жгучих волосков, покрывающих полностью листья и стебли денотата. Не случайно латинское видовое название растения Urtica связано с латинским глаголом urere 'жечь'. Само название крапива в русском языке растение получило от слова, которое может быть связано с общеславянским глаголом *kropiti (рус. кропить) 'ожигать', что мотивировано способностью этого растения наносить ожоги, обжигать [12].
Фитонимы для номинации крапивы двудомной, отражающие данное свойство, являются самыми многочисленными и представлены в русском языке словами жегала, стрекаша, стрекучка; в немецком языке - Brennessel, Sengnessel (нем. brennen 'гореть'; sengen 'жечь, палить'; die Nessel 'крапива'), в марийском - почкалтыш, почкалдыш (мар. почкаш 'обжигать крапивой'). Существуют несколько русских названий растений с общим корнем костр-: кострыка, кострива. В. А. Меркулова считает, что перечисленные фитонимы могут быть связаны с названием жесткой коры льна или конопли, отделяемой при трепании, которую складывали в кучи и сжигали. Вероятно, от значения ненужной жесткой кожицы льна и конопли возник такой метафорический перенос [13]. Хотя, с другой стороны, можно предположить, что ожоги, образуемые на кожном покрове от крапивы, внешне очень схожи с легкой формой ожога от костра.
Крапива малая обладает большей жгучестью в отличие от крапивы двудомной, о чем свидетельствуют названия растения в русском языке: ожальник, озжиха; в марийском - аярнуж (мар. аяр 'яд', 'отрава', 'жгучий'; нуж 'крапива'), в немецком - Scharfnessel (нем. scharf 'острый').
Мотивирующий признак «жгучесть и колючесть поверхности растения» представлен в первую очередь наличием жгучих волосков (жегала, Brennessel, аярнуж, Urtica) или шипов (колючий
123
цветок, колюки-яблоки иманшудо, шуанвондо, Hagedorn), расположенных как на отдельных частях растения (плод, листья), так и повсеместно на всем растении. Следует отметить, что в процессе номинации также возможно метафорическое сравнение с органом (пуяншудо), животным (Igelkorben).
Фитоморфологические признаки являются наиболее актуальными при номинации растений, так как определяют особенности строения ветвей, листьев, плода, корней растений. Этот принцип актуализирован в фитонимах всех анализируемых языков. Схожие по внешнему виду растения, даже не принадлежащие одному семейству, номинативно не имеют явных различий, например фитоним молочай является омонимичным для чистотела (семейство маковых) и одуванчика (семейство астровых). Фитонимы, отражающие принцип «строение листьев», принадлежат к названиям растений прямой номинации: рус. тысячелистник, мар. тужемшудо, нем. Tausendblatt, лат. millefolium для номинации чистотела; рус. диравик, лат. perforatum, лат. Tausendlöcherlkraut для номинации зверобоя; рус. крест-трава, лат. quadrifolium, нем. Vierblatt для обозначения вороньего глаза. Признак «жгучесть и колючесть поверхности растения» находит выражение в следующих фитонимах: рус. жегала, лат. Urtica, мар. почкалтыш, нем. Sengnessel для обозначения крапивы; рус. шипец, мар. шуанвондо - для наименования шиповника.
В основе номинации фитонимов по отдельным принципам лежит метафора. Следует отметить, что любая лексема в составе отдельного метафорического выражения несет определенную смысловую нагрузку: морковь - описывает рассеченное строение листьев, куртн0 'железо' - объясняет наличие бурых сосуров на нижней стороне листа; жила, ш0н 'жила, сухожилие' - выявляет неординарный рисунок на поверхности листа; дерево - подчеркивает твердость стебля; ствол -его длину; сумка - описывает треугольную форму плода; пух, мамык 'пух' - показывает особенность строения цветоложа и т. п.
Таким образом, фольклорная дифференциация растений на основе фитоморфологических признаков денотата не всегда в полной мере может совпадать с научной ботанической классификацией.
Примечания
1. Гак В. Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXV. Контра-стивная лингвистика. М., 1989. С. 6.
2. Мазнев H. И. Энциклопедия лекарственных растений. 3-е изд., исп. и доп. М.: Мартин, 2004.
С. 59.
3. Подымов А. И., Суслов Ю. Д. Лекарственные растения Марийской АССР. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1990. С. 11.
4. Там же. С. 68.
5. Hасаль М. А., Шсаль И. М. Лекарственные растения и способы их применения в народе. Харьков: Интербук, 1990. С. 82.
6. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 1: А-З. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1956. С. 12.
7. Мазнев H. И. Указ. соч. С. 190.
8. Светличная Е. И., Толок И. А. Этимологический словарь латинских ботанических названий лекарственных растений. Харьков: Изд-во НФаУ: Золотые страницы, 2003. С. 80.
9. Herbert Weymar. Lernt Pflanzen kennen. Neumann Verlag. Leipzig. Raudebeul, 1979. S. 420.
10. Подымов А. И., Суслов Ю. Д. Указ. соч. С. 77.
11. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. 3-е изд, стер. М.: Рус. яз., 1999. Т. 2: Панцирь - Ящур. С. 412.
12. Шанский H. М. Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов / Н. М. Шанский, Т. А. Боброва. 7-е изд., стер. М.: Дрофа, 2004. С. 153.
13. Меркулова В. А. Очерки по русской народной номенклатуре растений (Травы. Ягоды. Грибы). М.: Наука, 1967. С. 115.
Notes
1. Gak V. G. O kontrastivnoj lingvistike [About contrastive linguistics] // Novoe v zarubezhnoj lingvistike -New in foreign linguistics. Vol. XXV. Contrastive linguistics. Moscow. 1989. P. 6.
2. Maznev N. I. EHnciklopediya lekarstvennyh rastenij [Encyclopedia of medicinal plants]. 3 ed., corr. and add. Moscow. Martin. 2004. P. 59.
3. Podymov A. I., Suslov U.D. Lekarstvennye rasteniya Marijskoj ASSR [Medicinal plants of the Mari ASSR]. Yoshkar Ola. Mari book publ. 1990. P. 11.
4. Ibid. P. 68.
5. Nosal M. A., I. M. Nosal I.M. Lekarstvennye rasteniya i sposoby ih primeneniya v narode [Medicinal plants and methods of their use in people]. Kharkov. Interbook. 1990. P. 82.
6. Dal V. I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka [Explanatory dictionary of the living great Russian language]: in 4 vols. Vol. 1: A-3. Moscow. State publishing house of foreign and national dictionaries. 1956. P. 12.
7. Maznev N. I. Op. cit. P. 190.
8. Svetlichnaya E. I., I. A. Tolok I.A. EHtimologicheskij slovar' latinskih botanicheskih nazvanij lekarstvennyh rastenij [Etymological dictionary of Latin Botanical names of medicinal plants]. Kharkov. Publishing house of NPhaU: Zolotye stranicy. 2003. P. 80.
9. Herbert Weymar. Lernt Pflanzen kennen. Neumann Verlag. Leipzig. Raudebeul. 1979. S. 420.
10. Podymov A. I., Suslov U.D. Op. cit. P. 77.
11. Chernykh P. Y. Istoriko ehtimologicheskij slovar' sovremennogo russkogo yazyka [Historical and etymological dictionary of modern Russian language]: in 2 vols. 3 ed., stereot. Moscow. Rus. yaz. 1999. Vol. 2: Pantsyr (shell) - Yashur (Mouth Disease). P. 412.
12. Shansky N. M. SHkol'nyj ehtimologicheskij slovar' russkogo yazyka. Proiskhozhdenie slov [The school etymological dictionary of the Russian language. The origin of words] / N. M. Shansky, T. A. Bobrova. 7 ed., stereot. Moscow. Drofa. 2004. P. 153.
13. Merkulova V. A. Ocherki po russkoj narodnoj nomenklature rastenij (Travy. YAgody. Griby) [Essays on Russian folk nomenclature of plants (Herb. Berries. The mushrooms)]. Moscow. Nauka. 1967. P. 115.
УДК 81'33+811.111'34
М. В. Белорукова
О ритме и паузации в высказываниях, представляющих собой команды, приказы и распоряжения в современном английском языке
В статье представлены результаты экспериментально-фонетического исследования просодических параметров реализаций высказываний «команда», «приказ», «распоряжение», в частности особенностей ритма и паузации. В ходе исследования выявлены типы ритмогрупп по количеству ударных и безударных слогов, характерные для каждой разновидности высказываний, замерена длительность ритмогрупп, установлена зависимость между количеством ударных и безударных слогов в ритмогруппе. Также проведен анализ пауз, встречающихся в изучаемых высказываниях, установлены их основные типы по длительности, и дана классификация с учетом семантических значений высказываний. С помощью инструментов математической статистики автор устанавливает, являются ли исследуемые показатели дистинктивными чертами для каждой разновидности высказываний или, напротив, демонстрируют сходство, подтверждая тем самым семантическое родство команд, приказов и распоряжений.
The article features findings on experimental comparative research into prosodic parameters of three statement types: commands, orders and directions, exactly, on peculiarities of rhytm and pausation. Rhythmical groups specific for each statement type are distinguished on the basis of stressed and unstressed syllables, the duration of rhythmical groups is measured and interdependence between the number of stressed and unstressed syllables is demonstrated. A variety of pauses found in the three statement types are classified in accordance with both duration and the semantic meaning of the statements in which they are used. Applying statistical methods of analysis, the author discovers if the considered parameters are distinctive and meaningful or irrelevant, demonstrating similarities.
Ключевые слова: интонация, просодия, сверхсегментные характеристики, просодические параметры, семантическое поле побуждения, команда, приказ, распоряжение, ритм, ритмогруппа, паузы, коэффициент звучания.
Keywords: intonation, prosody, suprasegmental characteristics, prosodic parameters, semantic field of encouragement, command, order, direction, rhythm, rhythmic group, pauses, phonation coefficient.
Настоящая статья представляет собой фрагмент более масштабного исследования просодических особенностей команд, приказов и распоряжений и является продолжением работы, опубликованной в [1].
Целью статьи является исследование свойств и выявление особенностей ритмогрупп и пауз в изучаемых разновидностях высказываний.
© Белорукова М. В., 2015
