CC BY
302
9. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000.
10. Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986.
11.Маник С. А. Общественно-политическая лексика (оценочный аспект) в словарях различных типов. АКД. Иваново, 2001.
12.Медникова Э. М. Значение слова и методы его описания. М., 1974.
13. НикитинМ. В. Лексическое значение в слове и словосочетании. Владимир. 1974.
14. Никитин М. В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). М., 1983.
15. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.
16. Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996.
17. Норман Б. Ю. Основы языкознания. Минск. 1996.
18. Осипова Э. Ф. Учебные задания для студентов и аспирантов по активизации общественно-политической лексики (английский язык). СПб., 2000.
19. Ретунская М. С. Английская аксиологическая лексика. Нижний Новгород. 1996.
20. Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993.
21. Телень Э. Ф. Газета в современном мире. М., 1991.
22. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.
23. Телия В. Н. Коннотация // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
24. Тимофеева Л. Л. 'Судебная хроника' в газетах США: жанр и его язык. АКД. СПб., 2002. Куйбышев. 1987.
25. Уфимцева А. А. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М., 1986.
26. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.
Nonverbal model of behavior of the Kazakh people Berdaliyeva R. Невербальная модель поведения казахского народа Бердалиева Р. Ш.
Бердалиева Рамиля Шаншархановна /Berdaliyeva Ramilya - кандидат филологических наук,
старший преподаватель, кафедра мировых языков, Международный казахско-турецкий университет им Х.А. Ясауи, г. Туркестан, Республика Казахстан
Аннотаця: в статье рассматривается проблема изучения особенностей невербальных средств коммуникации в казахской языковой общности. Казахские кинетические элементы отличаются своей неповторимой национальной спецификой, которая выражается в особых способах их исполнения, наличия своих определенных адресатов, а также учета социальных, общественных, возрастных категорий и иерархий.
Abstract: in the article the problem of study of features of unverbal facilities of communication is examined in Kazakh language community. The Kazakh kinetic elements differ unique by a national specific, that is expressed in the special methods of their execution, presence of the certain addressees, and also account of social, public, age-related categories and hierarchies.
Ключевые слова: невербальная коммуникация, кинема, соматический знак, национальный жест, жесты-табу, традиция народа, невербальное поведение, ментальность, казахская культура.
Keywords: nonverbal communication, somatic sign, national gesture, gestures-taboos, tradition of people, nonverbal behavior, mentality, Kazakh culture.
В настоящее время невербальная сторона общения стала предметом изучения как традиционных, так и развивающихся направлений лингвистики, как семиотика, социолингвистика, психолингвистика, сопоставительное языкознание, этнолингвистика и др. (Ч. Пирс, Ч. Моррис, У. Вайнрайх, Л. С. Выготский, Л. В. Щерба, А. А. Леонтьев, И. Н. Горелов, Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая и др.)
В лингвистических исследованиях последнего времени, в частности в казахском языкознании, все чаще поднимается проблема невербальных (неязыковых, несловесных) средств общения. Эта тема не является новой, так как к ней обращался еще Ч. Валиханов, который описывал некоторые невербальные элементы казахского народа, например, «тэж1м ету» - коленопреклонение [1,152].
В казахском языкознании проблема невербальной коммуникации была предметом изучения таких ученых и исследователей, как А. Жубанов, Ж. Аймауытов, М.М. Муканов, А. Байтурсынов М. Жумабаев, С.С. Татубаев, К. Жумалиев, Б.К. Момынова, С.Б. Бейсембаева, К. Кажгалиева, А. Сейсенова, З.М. Нуржанова, Ж. Ибраева, С. Магжан и многих других.
Как известно, распространение невербальных средств коммуникации тесно связано с этикетным поведением. Специфика взаимодействия двух систем - этикета, как системы коммуникативных запретов и системы жестового поведения - была точно подмечена Т.М. Николаевой, которая подчеркивает, что этикет, накладываясь определенным образом на речь, «членит совокупность неречевых элементов по новому основанию -допустимости/недопустимости употребления» [3,78]. В результате накладываемых ограничений можно выделить жесты, предписанные этикетом (например, «кол алысу»); этикетно-нейтральные (большая группа жестов-идеограмм, сопровождающих разговор, например, «бас изеу», «колымен н^скау»); этикетно недопустимые жесты (жесты-табу, например, «белш таяну»). С этой точки зрения выбор соответствующих кинесических знаков, во-первых, свидетельствует об отношении говорящего к тем лицам, которым они адресованы, и, во-вторых, подтверждает, что говорящий знаком со структурой общества, учитывает его обычаи и законы поведения. Вопрос семантики жестов актуализируются при межнациональном общении. Ошибки при интерпретации происходят в основном при формальном совпадении жестов; похожему жесту придается то значение, которым он обладает в своей культуре, в чем таится опасность непреднамеренного употребления кинем с отрицательной семантикой, запрещенной этикетом [2].
Примером того, что одно и то же содержание может быть выражено различными средствами является проявление выражения «бросить вызов» у европейских народов и у казахов. Если у европейцев для того чтобы бросить вызов кому-либо бросали в лицо перчатку, то казахи бросали перед собеседником камчу. Например, «-Жалайыр ауылдарына кайтадан шап. Тез1рек жетсш де. Егер дер кездершде келмесе, Кркац ^рысынан кешн, Коканга туган кеп, Жалайыр билершщ де басына тауып жYрмесiн! -Ал, егер жауап кайырмаса ше? -Мэ, менщ камшым.... Жауап кайырмайтын болса алдарына таста да, езщ кешн шап!»(- Снова скачи в ауылы джалаир и поторопи их. Скажи, что как бы после кокандских эмиров не пришла пора биев-джалаировцев! - А если будут молчать? - Вот моя плеть.... брось им ее тогда и скачи назад!) [И. Есенберлин. Кочевники].
Примеры противоположного характера лишь подчеркивают конвенциональный характер большинства кинем. Даже такие универсальные по своему значению жесты как приветствие, прощание имеют массу вариантов выражения не только в разных национальных культурах, но и в пределах одной этнической культуры.
«Табу» - запрет на употребление тех или иных слов, выражений или собственных имен. Явление табу связано с магической функцией языка, то есть с верой в возможность непосредственного воздействия на окружающий мир при помощи языка, слов [4]. Табу характерны для языков народов с архаичной культурой (Африка, Австралия, Океания, Народы Севера и др.), однако в большей или меньшей степени встречаются во всех языках. Понятие термина «табу» не ограничивается только запретными словами, а охватывают также ряд различных действий, которых в свою очередь можно отнести к знаковым системам (например, запрет на употребление определенных предметов, пищи, жестов и т.д.). Нужно отметить, что казахские ученые также не обошли данную проблему стороной. Проблема «табу» была освещена в ценных трудах академикров Маргулана А.Х., Кайдарова А.Т., знаменитого этнографа Аргынбаева Х.А., а также известного языковеда Ахметова А.
К недопустимым жестам, то есть к жестам-табу, связанными с этикетом в казахской культуре можно отнести, например, следующие: -адамга карал керiлмейдi -нельзя потягиваться при людях; ^реуге карап ерш шыгармайды -нельзя выпячивать губы; -Yлкен адам алдында аякты созып отырмайды -при старших нельзя сидеть, вытянув ноги; -адамга карап колды шошайтпайды -нельзя указывать руками на людей; -саусакты, колды орынсыз ауызга салмайды -нельзя класть без причины пальцы в рот;
-улкен юсшщ жолын кесш етуге болмайды - нельзя переходить дорогу перед старшими; - тiлдi шыгармайды - нельзя показывать язык и др.
Сравнение этнических репертуаров жестов-табу позволяет выявить и те, которые являются специфическими для той или иной национальной культуры. Только в пределах данной культуры такие жесты имеют смысл. С позиции другой культуры они лишены какого бы то ни было значения, или значение это абсолютно другое. Например, если русские женщины могут стоять «подбоченясь», т.е. «руки в бока», то для казашек этот жест является табу («белда таянбайды»), так как этот жест употребляется при исполнении «жоктау» -песни-причитания по умершему близкому человеку. Поэтому использование данного жеста при повседневности считается плохой приметой. Если у русских подпереть подбородок рукой - это признак задумчивости, то у казахов это считается, что так сидят люди уставшие от горя и страданий. Поэтому этот жест также является табу - «жакты таянбайды».
Еще один яркий пример, указывающий на национальную специфику жестов-табу, распространенных в казахской культуре - это то, что нельзя опираться на палку -«таякка CYЙенуге болмайды». Очень хорошо известно, что в определенное время в европейской культуре было очень модно ходить с тростью. У казахов же опираются на палку мужчины, у которых умер близкий человек. Понятие табу тесно связано с понятием эвфемизма, эмоционально нейтральных слов и выражений, употребляемых вместо синонимичных им слов и выражений, представляющихся говорящему неприличными, грубыми или нетактичными»[5, 59]. Например, рус. «пожилой» вместо «старый»; казах. «кез ж^му» -закрыть глаза вместо «елу»- умереть.
Казахский язык очень богат примерами использования кинесических элементов как в художественных произведениях, так и в повседневной разговорной речи. Например, в казахском языке существует огромное количество мануальных жестов. Жест «кос колды кеудеге кою» отличается тем, что является парносоматичным, т.е. к груди прикладываются обе руки: «-Арсыз ба, Б^кар - еке! -деда Науан ^ста кос колын кеудесше койып». (-О, наш жырау! ....Воин приложил обе руки к груди и склонил голову перед певцом) [И.Есенберлин. Кочевники].
Данный жест может комбинироваться также с движением всего корпуса и представлять сложную по своему составу кинему «кол к¥сырьш ишп сэлем беру» -наклониться всем корпусом вперед, приложить, скрестив обе руки к груди. «...Жэшбек хан некерлерiмен таяу келш кол к¥сырып ишп сэлем бердг - Арсыц ба, Асан ата! -Барсыц ба, жаркыным!» (Хан Белой Орды Джанибек, перед которым трепетали враги, подошел к холму и, как сын перед мудрым престарелым отцом, склонился в глубоком
земном поклоне. Такого еще не было в степи, чтобы хан поклонился народному певцу! - Здравствуй, дед Асан! - Здоров ли ты, наш светоч?!) [А.Нурпейсов. Кровь и пот]. В данном переводе оставлен без внимания мануальный жест «кол к¥сырып», который является частью составной кинемы. Приходится только сожалеть, что эти приветственные кинемы, полные изящества и достинства, незаслуженно забыты потомками. Данные жесты-архаизмы являются ярким примером национальной специфики жестовой коммуникации в казахском языке. Необходимо отметить, что этнокинема «кол к¥сырып ишп сэлем беру» до сих пор сохранилась в свадебном ритуале «Бет ашар», где молодая невеста должна таким образом приветствовать родственников мужа.
Жест «кол жаю» - держать руки на уровне груди, раскрыв ладони вверх. Данный жест может быть составной частью кинемы «бата беру», нравственный символизм которого состит в освящении всех благих «богоугодных дел», своеобразное напутственное благопожелание, которое обычно высказывается старшим по возрасту человеком. Завершающей частью этой кинемы является жест «бет сипау» - провести ладонями по лицу. Данный жест используется также при чтении молитвы. «^мюп калтасына салган молда да кол жайып, элденемеш шшен кYбiрлеп, бетш сипады». (Мулла положил серебряный рубль в карман, раскрыл ладони, прочитал про себя молитву, затем провел ладонями по лицу) [С. Муканов. Школа жизни].
В настоящее время данная этнокинема встречается среди религиозных людей, ее довольно широкое применение можно встретить в самых разнообразных ситуациях, связанных с ритуалами «ас кайыру», «бата беру». «-Дастарханныц байлыгын берсш, деннщ саулыгын берсш, шкен-жеген асымыз аруактарга тие берсш, -деп атамыз ас кайырып, бетш бiр сипады. ( -Пусть дастархан всегда ломится от явств, пусть будем всегда здоровы, пусть духи предков будут всегда довольны нами, - произнес дедушка и прикоснулся ладонями к лицу).
Своеобразным антонимом жесту «кол жаю» является кинема «колды терю жаю» -держать руки на уровне груди, повернув ладонями вниз. Данная кинема используется как акт проклятия. «-Егер кошемет етш бiреуiц жолдас болсац, колымды терiс жайып бата беремiн - дедi Базарбай». (- Если кто-нибудь из вас посмеет поехать с ним в качестве дружка, то я, повернув ладони тыльной стороной, прокляну - сказал Базарбай) [Кыз Жибек].
Таким образом, использование невербальных компонетов коммуникации в казахском языке тесно связано с этикетной нормой казахской национальной культуры. Этикетная система данного национального коллектива является общекоррегирующим фоном для употребления национальных, социальных и индивидуальных паралингвистических феноменов [6].
Литература
1. Валиханов Ч. Собрание сочинений. Алматы: Жазушы., 1985. С. 687.
2. Эйберкромби Д. Параязык. - communication in face - to- face interaction. Ln. 1972. Р.64.
3. Николаева Т. М. Невербальные средства коммуникации и их место в преподавании языка// Роль и место страноведения в практике преподавания русского языка как иностранного.-М.: Изд.: МГУ, 1969. С. 47-70.
4. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Литературное обозрение, 2006. C. 590.
5. Кажгалиева К. Национально-культурная специфика фатической речевой коммуникации в казахском языке: дис. канд. фил. наук- Алматы. С. 191-198.
6. Бердалиева Р. Ш. Невербальные средства коммуникации: о звуковой стороне речи (на примере казахского языка) // Вестник КанНУ им. Аль-Фараби, №3 (149), 2014. С. 81-86.
