CC BY
55
5.22. НЕУДАЧНЫЕ ПРИМЕРЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЗАИМСТВОВАНИЯ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА РЕГЛАМЕНТАЦИИ ПРИЗНАКОВ КРЕДИТНОГО МОШЕННИЧЕСТВА
Мкртчян Сона Мартиросовна, аспирант. Должность: ассистент. Место работы: Волгоградский государственный университет. Подразделение: кафедра уголовного права. E-mail: s.mkrtchian1992@gmail.com
Аннотация
Введение: В статье освещаются примеры заимствования зарубежного опыта регламентации признаков кредитного мошенничества, а также обсуждаются перспективы такого заимствования.
Задача: Изучить положения зарубежного законодательства в части регламентации уголовной ответственности за кредитное мошенничество, сформировать предложения по имплементации в отечественное законодательство наиболее удачных законодательных положений зарубежных уголовно-правовых актов.
Методы: При осуществлении исследования активно применяются сравнительно-правовой, формально-юридический методы, а также филологический и систематический способы толкования нормативно-правовых источников.
Результаты: Установлено, что в процессе введения в УК РФ статьи 1591 «Мошенничество в сфере кредитования» не были учтены особенности регламентации признаков кредитного мошенничества в уголовно-правовых актах зарубежных стран. Выяснено, что действующая редакция статьи 1591 УК РФ не охватывает мошеннические действия недобросовестных кредитных и микрофинансовых организаций в отношении граждан.
Выводы: Предлагается дополнить часть 2 статьи 159 УК РФ новым квалифицирующим признаком мошенничества: «с использованием тяжёлого материального положения потерпевшего».
Оригинальность / ценность: Настоящее исследование выполнено автором самостоятельно. Настоящая статья ранее не публиковалась. Рекомендуется для научных и практических работников.
Ключевые слова: зарубежное уголовное право; сфера кредитования; мошенничество в сфере кредитования; микрофинансовая организация; ростовщичество.
FLAWED EXAMPLES AND PERSPECTIVES OF BORROWING FOREIGN PRACTICES OF REGULATION OF LENDING FRAUD FEATURES
Mkrtchian Sona Martirosovna, postgraduate student. Position: assistant. Place of employment: Volgograd State University. Department: Criminal Law chair. E-mail: s.mkrtchian1992@gmail.com
Annotation
Background: In the article, examples of the adoption of foreign practices of the lending fraud features regulation as well as prospects of this adoption are investigated.
Goal: The aim of this investigation is to examine foreign legislative provisions in part of the criminal liability for the lending fraud. The investigation is also intended to formu-
late proposals on the implementation of legislative provisions of foreign criminal laws in the national legislation.
Methods: The rather-legal and legalistic methods as well as philological and systematical methods of interpreting legal norms are used during the investigation.
Results: It is specified, that regulation specifics of the fraud in lending features in the criminal laws of foreign countries have not been taken into account in the introduction of the clause 1591"Fraud in the lending sphere" to the Criminal Code of the Russian Federation. It has been found that within the purview of the current edition of this clause doesn't come the fraud committed by dishonest credit and microfinance organizations.
Conclusion: The supplement to part 2 clause 159 of the Criminal Code of Russian Federation with the additional qualifying element"using victim's financial straits" are provided.
Originality/ value: This research is independent. This article wasn't formerly published. The study is for scientists and practitioners recommended.
Keywords: foreign criminal law; lending; lending fraud; microfinance organization; usury.
Опыт зарубежного законодателя является весьма ценным источником совершенствования национальной системы уголовного права, однако в процессе его изучения и заимствования необходимо, в том числе, учитывать особенности отечественного уголовного законодательства. Некоторые представители науки, правотворческой и правоприменительной практики иногда забывают об этом очевидном правиле.
Согласно пояснительной записке к проекту Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 207-ФЗ), который ввёл в систему УК РФ ст. 1591, он был подготовлен «с учётом анализа действующего зарубежного законодательства, опыта развитых в экономическом и правовом отношении стран» [2]. В развитых странах Европы и Америки кредитные отношения действительно развивались и продолжают развиваться гораздо более быстрыми темпами, чем в России. Микрофинансовые организации, интернет-платформы P2P-кредитования в отличие от аналогичных кредитных сервисов в России функционируют за рубежом длительное время и уже приобрели значительную популярность как альтернатива банковскому кредитованию. Однако зарубежные законодатели не пытаются вносить изменения, учитывающие последние веяния в кредитной индустрии. Напротив, некоторые государства продолжают работу по унификации уголовно-правовых норм о мошенничестве. Вряд ли указанное стремление может свидетельствовать об утрате страной статуса экономически развитой. К примеру, в Великобритании в 2006 году был принят Акт о мошенничестве, заменивший большинство разрозненных норм о различных видах данного преступления [15].
Интересно, что до вступления в силу Федерального закона № 207-ФЗ в научной литературе, посвящённой изучению признаков финансового, кредитного или банковского мошенничества, поддерживалась необходимость заимствования зарубежной техники установления ответственности за различные виды мошенничества. Так, Д.О. Теплова предлагала по примеру зарубежного законодателя включить в УК самостоятельный состав мошенничества в сфере экономики [5]. П.Л. Сердюк рассматривал традиции УК зарубежных стран, содержащих самостоятельные составы мошен-
ничества в банковской сфере, в качестве примеров для формирования подобных законов в России [4, с. 14].
Научные исследования, проведённые в преддверии внесения в УК РФ соответствующих изменений, содержали уже более осторожные выводы. О.В. Расто-ропова отмечала, что нормы УК России о кредитных преступлениях нуждаются в доработке, в том числе с учётом опыта правотворчества стран Европы и Америки, однако только в той части, которая не противоречила бы данным социолого-криминологического анализа применения национальных УК [3, с. 15-16]. К несчастью, опыт зарубежного законодателя не был должным образом проанализирован, в результате чего неучтёнными остались существенные различия зарубежных и отечественной систем уголовного права.
Во-первых, мошенничество в целом и кредитное мошенничество в частности по законодательству большинства зарубежных государств не причисляются к хищениям в отечественном понимании. Безусловно, исключениями являются УК стран СНГ, испытавшие наибольшее влияние уголовно-правовой системы России и признающие мошенничество формой хищения. Кроме того, согласно ст. 266 УК Китайской Народной Республики сущность мошенничества выражается в завладении чужим имуществом [9, с. 179-180], что чрезвычайно созвучно с нормами о мошенничестве, предусмотренными УК РСФСР 1960 г.. Исключением также представляется УК штата Техас, в котором содержится норма о консолидации (объединении) всех форм хищений [12, с. 256], согласно которой предоставление ложных сведений в целях приобретения имущества или кредита (ст. 32.32) также является разновидностью хищения.
Во-вторых, лишь некоторые из зарубежных уголовных кодексов содержат самостоятельные составы мошенничества при кредитовании, кредитного обмана или злоупотребления, связанного с кредитом. Самостоятельный состав мошенничества в сфере кредитования вообще не предусмотрен в УК таких, безусловно, экономически развитых стран, как Южная Корея, Япония и Швейцария, нет его и в Законе об уголовном праве Израиля и др. В УК Бельгии мошенничество (обман), совершаемое с помощью кредита, называется в качестве одного из возможных преступных действий, входящих в объективную сторону общего состава мошенничества [7, с. 308].
В-третьих, зарубежный законодатель стремится подчеркнуть абсолютно разную природу мошенничества в сфере кредитования и простого мошенничества. Например, согласно УК ФРГ в отличие от простого мошенничества (§263) состав мошенничества при кредитовании является формальным и не включает в качестве обязательного признака имущественный ущерб. В норме, содержащейся в §263, указываются квалифицирующие признаки, тогда как в норме о кредитном мошенничестве квалифицированные составы не сконструированы. Во многих УК зарубежных стран рассматриваемые преступления располагаются в разных структурных элементах закона. Например, в УК КНР получение в банке или иной финансовой организации мошенническим путём кредита на сравнительно крупную сумму в целях незаконного завладения относится к преступлениям, связанным с мошенничеством при осуществлении валютных операций (§5, ст. 193) [9, с. 125-126], а его родовым объектом является порядок социалистического рынка (гл. 3 УК). В свою очередь, завладение чужим государственным или частным
имуществом путём мошенничества является преступлением против имущества (ст. 266 УК КНР). Представляется, что во всех этих случаях речь идёт об уже существовавшем до внесения изменений в УК РФ составе незаконного получения кредита. Указанные выше составы возникли в зарубежных кодексах как конструкции, защищающие кредитные отношения от обмана со стороны заёмщика.
Анализ пределов дифференциации уголовной ответственности за кредитное мошенничество позволяет сделать вывод о том, что практически ни в одном из изученных в процессе настоящего исследования уголовном кодексе предусмотренное за совершение кредитного мошенничества наказание не превышает установленного санкцией нормы о простом мошенничестве. Чаще всего мошенничество и кредитное мошенничество характеризуются равным уровнем общественной опасности либо кредитное мошенничество признаётся менее опасным преступлением. Например, согласно § 152 УК Австрии за злоупотребление, связанное с кредитом, может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до 6 месяцев или штраф в размере до 360 дневных ставок [6, с. 69], что полностью соответствует санкции нормы о простом мошенничестве. В УК ФРГ мошенничество при получении кредита (§265Ь) наказуемо лишением свободы на срок до трёх лет или штрафом, в то время как мошенничество - на срок до пяти лет или штрафом [11, с. 413, 421].
Интерес заслуживает, например, традиция конструирования формальных составов кредитного мошенничества. На практике возможны случаи, когда граждане посредством использования подложных документов стремятся незаконно получить кредит без цели хищения. Указанные действия не являются хищением и совершаются лицом, не обладающим признаками специального субъекта, поэтому не могут охватываться признаками мошенничества в сфере кредитования по ст. 1591 или незаконного получения кредита по ст. 176 УК РФ. Такие действия могут быть признаны использованием подложного документа, однако санкция ч. 3 ст. 327 УК РФ не учитывает общественную опасность совершения соответствующих деяний для облегчения или сокрытия незаконного получения кредита. Ещё одной проблемой является то, что незаконное получение кредита может быть учтено потерпевшим или правоохранительным органом только по прошествии определённого времени (при образовании задолженности по кредиту) или вообще может быть не обнаружено (при проведении многочисленных кредитных операций или наличии значительного резервного фонда, например, в крупных кредитных организациях). Между тем, сам факт предоставления неверных сведений в кредитную организацию уже представляет общественную опасность, так как подобным образом вводятся в заблуждение добросовестные участники гражданского оборота, неосведомлённость которых относительно платёжеспособности виновного лица может дестабилизировать нормальное развитие экономических отношений. Оптимальным вариантом решения всех названных проблем представляется исключение из состава преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, указания на специальный субъект преступления и его конструирование в качестве усечённого, например, по типу выманивания кредита и субсидий, признаки которого содержатся в ст. 237 Уголовного кодекса Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. № 275-З (в редакции от 20 апреля 2016 г.): «представле-
ние <...> в целях получения кредита либо льготных условий кредитования <...> заведомо ложных документов и сведений об обстоятельствах, имеющих существенное значение для получения кредита <...>, либо умышленное несообщение <...> кредитору <...> информации о возникновении обстоятельств, влекущих приостановление кредитования или субсидирования» [10].
На современных зарубежных рынках кредитных услуг, наряду с банковским кредитованием, с большим успехом функционируют альтернативные сервисы. На российском рынке распространение в первую очередь получили микрофинансовые организации (далее -МФО). Недовольство населения их деятельностью достигло такого уровня, что сам Совет Федерации РФ обратил внимание Центрального банка на установление чрезмерно высоких процентных ставок по займам, выдаваемым МФО (до 800 процентов годовых), как правило, гражданам с небольшими доходами и низким уровнем финансовой грамотности [13]. Подобные настроения в обществе связаны, в том числе, с неверным пониманием сущности микрофинансирования.
С момента их возникновения основным предназначением МФО является финансовая поддержка наиболее бедных слоёв населения и развитие их экономического потенциала. Согласно ст. 2 Федерального закона от 02.07.2010 N 151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях» под названной деятельностью понимается деятельность юридических лиц по предоставлению микрозаймов (до 1 млн. руб.). При этом российский законодатель не прописывает во вводных положениях ФЗ № 151 основных целей соответствующих займов - возможность реализации предпринимательского потенциала малоимущих граждан. Как следствие, микрофинансовые услуги с подачи российского законодателя воспринимаются как быстрый способ удовлетворения сиюминутных потребностей или получения лёгкой наживы. Кроме того, мошенников могут привлечь льготные условия получения кредитов без обязательного предоставления объёмного пакета документов и всесторонней проверки личности и платёжеспособности заёмщика, поэтому установление микрофинансовыми организациями высоких процентов за пользование денежными средствами вполне объяснимо.
С другой стороны, в связи с особыми свойствами некоторых заёмщиков-потребителей микрокредитных услуг (низкая финансовая грамотность, стеснённое материальное и социальное положение) нередки случаи мошеннических действий со стороны МФО. На проблему распространения мошенничества со стороны нелегальных микрокредитных организаций указывает Центральный Банк: «<...> в настоящее время практически во всех регионах РФ активизировались юридические лица, не являющиеся МФО <...> и привлекающие денежные средства граждан под достаточно высокий процент. <...> Граждане, передавая указанным организациям денежные средства, подвергают себя риску их утраты или хищения» [1]. Любопытно, что в СМИ при описании завышенных ставок по кредитам применяют термин «ростовщический» [14].
Нормы о ростовщичестве содержатся в УК некоторых «передовых в экономическом и правовом отношении стран». Сущность и уровень общественной опасности данного преступления по-разному определяются зарубежными законодателями. Согласно § 282 УК Дании извлечение выгоды из серьезных экономических или личных затруднений другого лица, отсутствия зна-
ний, безответственности или существующего положения зависимости с целью получения или установления в качестве условия контракта любой платеж, который несоразмерен подлежащему возврату имуществу или в случае, если он вообще не должен никаких выплат, наказуемо так же, как и мошенничество без квалифицирующих признаков (тюремным заключением до 1 года 6 месяцев) [8, с. 204-207].
В § 291 гл. 25 «Наказуемая корысть» УК ФРГ под ростовщичеством понимается использование стеснённого положения, неопытности, отсутствия способностей принимать решения и значительное слабоволие другого лица при предоставлении кредита или оказания иной услуги и обещание или предоставление себе или третьему лицу имущественные выгоды, которые явно не соответствуют услуге или посредничеству при её оказании [11, с. 445-446]. Указанное преступление и мошенничество при кредитовании по УК Германии характеризуются одинаковым уровнем общественной опасности, следовательно, наказуемы гораздо мягче, чем обычное мошенничество. Несмотря на то, что законодательная дефиниция ростовщичества по УК Австрии во многом схожа с описанием признаков данного преступления, предусмотренных § 291 УК ФРГ, по мнению австрийского законодателя, уровень общественной опасности ростовщичества (§ 154 УК Австрии) [6, с. 70] соответствует аналогичному показателю общественной опасности тяжкого мошенничества, т.е. использование стеснённого положения потерпевшего существенно изменяет общественную опасность мошеннических действий при заключении кредитного договора. Представляется, что именно этот опыт можно заимствовать.
Нынешняя редакция ст. 1591 УК РФ, устанавливающая ответственность за хищение денежных средств банка или иного кредитора путём предоставления заведомо ложных или недостоверных сведений, не может быть применена для квалификации мошеннических действий недобросовестных банков, МФО, интернет-площадок и прочих кредиторов. Действия таких субъектов охватываются положениями ст. 159 УК РФ. Мошеннические действия указанных субъектов представляют повышенную общественную опасность не только в сравнении с мошенничеством в сфере кредитования (ст. 1591 УК РФ), но и с общим составом мошенничества. В свою очередь уровень общественной опасности деяний недобросовестных кредитных организаций ещё более повышается при осуществлении мошеннических схем в процессе кредитования малоимущих лиц. Ведь сама суть микрокредитования направлена на поддержку и материальную помощь малоимущих, недостаточно образованных или неквалифицированных лиц, для которых обращение за кредитом представляется единственной возможностью исправления своего бедственного положения. На основании приведённых выше рассуждений интересной считаем идею включения в ч. 2 ст. 159 УК РФ дополнительного квалифицирующего признака мошенничества: «с использованием тяжёлого материального положения потерпевшего».
Список литературы:
1. Микрофинансовые организации [Электронный ресурс]. Центральный банк Российской Федерации: официальный сайт. - Режим доступа: http://www.cbr.ru/! Reception/?PrtId=mfo (дата обращения: 15.03.2016).
2. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 апреля 2012 года № 6 «О
внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» [Электронный ресурс] // Официальный сайт Верховного Суда Российской Федерации. - Режим доступа: http://www.supcourt.ru/print_page. php?id=7871 (дата обращения: 28.10.2015).
3. Расторопова, О.В. Преступления в сфере кредитования: уголовно-правовой и криминологический аспекты: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2011. -25 с.
4. Сердюк, П.Л. Мошенничество в сфере банковского кредитования: уголовно-правовое и криминологическое исследование / Сердюк П.Л.; Под ред.: Щерба С.П. - М.: Юрлитинформ, 2009. - 160 c.
5. Теплова, Д. О. Анализ зарубежного законодательства, регламентирующего ответственность за мошенничество в экономической сфере // Российский следователь. - 2009. - № 23 // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 28.10.2015).
6. Уголовный кодекс Австрии / Пер. с нем. - М.: ИКД «Зерцало-М», 2001. - 144 с.
7. Уголовный кодекс Бельгии / Науч. ред. и предисл. Н. И. Мацнева. Перевод с фр. Г.И. Мачковского. -СПб.: Юридический центр «Пресс», 2004. - 561 с.
8. Уголовный кодекс Дании / Науч. ред. и предисл. С.С. Беляева. Пер. с дат. и англ. С.С. Беляева, А.Н. Рычевой. - СПб.: Юридический центр «Пресс», 2001. -230 с.
9. Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / Под. ред. проф. А.И. Коробеева, пер. с кит. Д.И. Вичикова. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2001. -303 с.
10. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. № 275-З [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://etalonline.by/?type=text&rnpa= (дата обращения: 12.12.2016).
11. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии / ред. и вступ. ст. Д. А. Шестакова; пер. с нем. Н. С. Рачковой; предисл. Г.-Г. Йешека. - СПб.: Юридический центр «Пресс», 2003. - 524 с.
12. Уголовный кодекс штата Техас / Науч. ред. и предисл. проф. И.Д. Козочкина. Пер. с англ. О.Г. Оси-пова, И.Д. Козочкина. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2006. - 576 с.
13. ЦБ предложил ограничить число кредитов на одного заемщика [Электронный ресурс] // Российская газета: официальный сайт. - Режим доступа: http://rg.ru/2016/03/02/centrobank-predlozhil-ustanovit-chislo-kreditov-dlia-odnogo-zaemshchika.html (дата обращения: 10.03.2016).
14. Центробанк установил предельные ставки по кредитам [Электронный ресурс] // Первый канал: официальный сайт. - Режим доступа: http://www.1tv.ru/ news/economic/272134 (дата обращения: 20.03.2016).
15. Fraud Act 2006 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/2006/35/ contents (дата обращения: 16.05.2016).
Рецензия
на статью аспирантки кафедры уголовного права Волгоградского государственного университета С.М. Мкртчян «Неудачные примеры и перспективы заимствования зарубежного опыта регламентации признаков кредитного мошенничества»
Автор статьи обращает внимание в своей работе на то, что рецепция положений уголовного законодательства зарубежных стран, проведённая в процессе конструирования самостоятельного состава мошенничества в сфере кредитования, не учитывает некоторых особенностей понимания признаков мошенничества в отечественном уголовном праве. В статье отмечается, что действие статьи 1591 УК РФ не распространяется на мошеннические действия недобросовестных финансовых учреждений, совершаемые путём обмана граждан или использования их стеснённого материального положения. С.М. Мкртчян при этом не ограничивается выводом о бесполезности проведённой рецепции, но поднимает вопрос о возможности закрепления в уголовном законе нормы, ужесточающей уголовную ответственность за действия лиц, использующих в целях совершения кредитного мошенничества тяжёлое материальное положение потерпевших. Предлагаемое молодым исследователем решение названной проблемы, по меньшей мере, представляется заслуживающим внимания научной общественности.
С учетом сказанного полагаю, что статья С.М. Мкртчян может быть рекомендована для опубликования в журнале «Пробелы в российском законодательстве», а её [статьи] текст соответствует требованиям, предъявляемым к публикациям молодых ученых. Указанная статья ранее не публиковалась.
Научный руководитель, д.ю.н., профессор, зав. кафедрой уголовного права ВолГУ Л.В.Лобанова
