Некоторые теоретические и практические проблемы применения нормы об ответственности за посредничество во взяточничестве Текст научной статьи по специальности «Право»

ЗАКОН ОДА ТЕЛЬ СТВО:

состояние и пути совершенствования

Е.В. РОГОВА,

* о О

докторант кафедры уголовной политики и организации предупреждения преступлении,

кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)

Некоторые теоретические и практические проблемы применения нормы об ответственности за посредничество во взяточничестве

В статье рассматривается проблема дифференциации уголовной ответственности за преступления, связанные со взяточничеством, на основе анализа ст. 291.1 УК РФ «Посредничество во взяточничестве».

Уголовная ответственность, преступления, коррупция, посредничество во взяточничестве.

Рассматривая такую актуальную проблему, как борьба со взяточничеством, прежде всего необходимо обратиться к некоторым правовым нормам, устанавливающим уголовную ответственность за совершение этого преступления.

Принято считать, что среди мер борьбы с данным явлением в России традиционно преобладают уголовно-правовые. Вместе с тем сложившаяся в стране ситуация в сфере противодействия коррупционным преступлениям свидетельствует о том, что средствами только уголовного закона нельзя полностью искоренить взяточничество. Необходим комплексный подход к решению вышеобозначенной проблемы, включающий меры политического, экономического, социального характера.

Исследователи указывают на общепревентивную функцию уголовно-правовых запретов. Это подтверждают данные опросов, проводившихся в середине 80-х гг. прошлого века: тогда каждый седьмой россиянин сталкивался с ситуацией, в которой не совершал преступления, во-первых, из-за боязни понести наказание и, во-вторых, из уважения к уголовно-правовым

* Ранее - доцент кафедры криминалистики Восточно-Сибирского института МВД России.

запретам. На сегодняшний день, как отмечает С.В. Максимов, ситуация заметно изменилась: большинство граждан не готовы воспринимать уголовно-правовые запреты, которые можно обойти с помощью взятки [9, с. 123—124].

Анализ норм уголовного закона, предусматривающих ответственность за взяточничество, позволяет констатировать, что существует ряд внутренних противоречий, порожденных изменениями, внесенными в УК РФ 1996 г. На нестабильность и противоречивость российского уголовного законодательства указывает большинство ученых-специалистов и практиков — действующий уголовный закон вызывает у них неоднозначные, зачастую противоположные оценки [5, с. 28-29; 6, с. 29; 10, с. 37 и др.]. По мнению профессора А.И. Рарога, российское уголовное законодательство относится к числу наименее стабильных [11, с. 21].

Ученые отмечают, что не все последние законодательные новеллы, направленные на борьбу с коррупцией, являются приемлемыми и достаточно научно и криминологически обоснованными [10, с. 42]. Наглядно это можно проиллюстрировать на примере ст. 291.1 УК РФ [1], введенной Федеральным законом РФ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ [3].

На наш взгляд, вызывает некоторое сомнение утверждение о криминализации рассматриваемого нами деяния, поскольку ранее оно квалифицировалось как пособничество в получении (ст. 290 УК РФ) или даче (ст. 291 УК РФ) взятки со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Данную позицию разделяет и Верховный Суд РФ, разъясняя, что уголовная ответственность посредника во взяточничестве, в зависимости от конкрет-

К S

X

<

оэ О оэ н и X и

а

а и ва

О и

S

н

^

с S И

5 X К

о н

и о и

6 03

н

и

J3

<

И

н

0

1

о

bS

<

16

ных обстоятельств по делу и его роли в даче или получении взятки, наступает в случаях, предусмотренных ст. 33 УК РФ [4].

Отметим, что уголовная ответственность за совершение преступления, предусмотренного ст. 291.1 УК РФ, наступает тогда, когда сумма взятки составляет не менее 25 тыс. руб. В связи с этим возникает вопрос о квалификации действий посредника в ситуации, когда сумма взятки меньше вышеобозначенной, и на практике такой случай, как правило, квалифицируется как и ранее, т. е. по соответствующей статье Особенной части УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ.

Изменения, внесенные в УК РФ Федеральным законом РФ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ, усилили уголовную ответственность за посредничество во взяточничестве, о чем свидетельствует изучение содержания кассационных определений, вынесенных судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ, и повлекли за собой обращения осужденных с ходатайствами о пересмотре некоторых приговоров с учетом положений ст. 10 УК РФ об обратной силе уголовного закона.

В рассматриваемой статье под посредничеством понимается не только передача взятки, но и любые действия, способствующие преступной договоренности между взяткодателем и взяткополучателем. Ранее эти действия квалифицировались как приготовление к преступлению или покушение на него, наказание за которые не могло превышать половины или трех четвертей срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного за дачу или получение взятки, соответственно [1, ч. 2, 3 ст. 66]. Например, С. привлекалась в качестве обвиняемой за пособничество в покушении на получение взятки по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ и совершила данное деяние до вступления в действие ст. 291.1 УК РФ, в соответствии с чем ей и было предъявлено обвинение по уголовному закону в редакции от 8 декабря 2003 г. [2]. Впоследствии, на основании Федерального закона РФ № 97-ФЗ, действия С. были переквалифицированы органами предварительного следствия по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ как посредничество во взяточничестве. Судом первой инстанции С. была осуждена по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ с применением ст. 65 УК РФ к семи годам лишения свободы на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ с лишением права заниматься адвокатской деятельностью сроком на три года и выплатой штрафа. На основании ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы было предложено считать условным, с испытательным сроком на три года.

Анализируя в данной ситуации решение правоприменителя в лице органов предварительного следствия и суда первой инстанции, отметим,

что при переквалификации действий обвиняемой и ее осуждении по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ правоохранительные органы не учли положений уголовного закона о его обратной силе.

Таким образом, деяние, совершенное С., было определено судом как действие исполнителя, а не пособника, и как оконченный состав, а не покушение на совершение преступления — это противоречит требованиям нового уголовного закона, которые необходимо соблюдать при переквалификации действий виновного согласно ст. 10 УК РФ. В соответствии с данными требованиями закон, усиливающий наказание либо иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет. При этом мягкость или строгость закона определяется не только содержанием санкций, видом и размером наказания, но и ролью обвиняемого в осуществлении преступных намерений.

На основании этого коллегией судей по уголовным делам Верховного Суда РФ был сделан вывод об ухудшении положения С. при квалификации ее действий п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ. Поэтому судебная коллегия посчитала необходимым переквалифицировать действия С. по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ (в ред. ФЗ РФ от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) и назначить ей наказание с применением ст. 65, 66 УК РФ к шести годам лишения свободы, а также на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ лишить права заниматься адвокатской деятельностью три года и выплатить штраф. На основании ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком в два года [7].

Анализ и других определений Судебной коллегии, вынесенных по уголовным делам Верховного Суда РФ, с учетом положений об обратной силе уголовного закона позволяет утверждать, что изменения УК РФ, направленные на установление ответственности за посредничество во взяточничестве, ужесточают ее.

Так, например, судом первой инстанции Д. был признан виновным и осужден по пп. «а», «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона РФ от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) за получение взятки в крупном размере группой лиц по предварительному сговору, а также за совершение входящих в его служебные полномочия действий в пользу взяткодателя.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационную жалобу Д. и изучив представленные материалы, не согласилась с выводами суда о квалификации его действий как получения взятки по предварительному сговору группой лиц, а также о признании Д. исполнителем преступления. Коллегия признала Д. виновным в совершении пособничества в получении должностным ли-

цом взятки в крупном размере. В связи с этим его действия были переквалифицированы по ч. 5 ст. 33, п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона РФ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ), а не п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ.

Здесь необходимы некоторые пояснения. Во-первых, после совершения осужденным преступления в ст. 290 УК РФ были внесены изменения Федеральным законом РФ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ, в соответствии с которыми ответственность за получение взятки в крупном размере установлена п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ. Санкция этой статьи предусматривает наказание в виде штрафа в размере от семидесятикратной до девяностократной суммы взятки либо лишение свободы от 7 до 12 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет и с применением штрафа в размере шестикратной суммы взятки.

Санкция же нормы, устанавливающей ответственность за получение взятки в крупном размере, но в редакции Федерального закона РФ от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от 7 до 12 лет со штрафом в размере 1 млн руб. или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.

Следовательно, уголовный закон в новой редакции улучшает положение осужденного, поскольку при равных размерах наказания в виде лишения свободы содержит более мягкий по сравнению с лишением свободы основной вид наказания — штраф. С учетом требований ст. 10 УК РФ подлежит применению норма уголовного закона в редакции от 4 мая 2011 г.

Во-вторых, обосновывая свое решение о переквалификации действий Д., Верховный Суд Российской Федерации указал, что Федеральным законом РФ от 4 мая 2011 г. установлена уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), из диспозиции которой следует, что данное деяние образует самостоятельный состав преступления, т. е. посредник в данном случае является исполнителем оконченного преступления.

Согласно общим представлениям об уголовной ответственности соучастников преступления и практики ее применения, действия пособника представляют меньшую степень общественной опасности, нежели действия исполнителя этого преступления. С учетом этого Судебная коллегия посчитала, что действия Д. не могут быть переквалифицированы по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ [8].

Законодатель дифференцирует уголовную ответственность за посредничество во взяточничестве в зависимости от суммы взятки. Так,

если размер взятки от 25 до 150 тыс. руб., максимальное наказание составляет пять лет лишения свободы со штрафом в размере тридцатикратной суммы взятки, а если размер взятки превышает 1 млн руб., то наказание — от 7 до 12 лет лишения свободы с суммой штрафа в размере семидесятикратной суммы взятки.

Усиление борьбы с коррупцией выразилось и в том, что Федеральным законом РФ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ было криминализировано обещание или предложение посредничества во взяточничестве (ч. 5 ст. 291.1 УК РФ) как квалифицирующий признак основного состава реального посредничества. Полагаем, что указанный закон находится в некотором разногласии с определением понятия неоконченного преступления. На основании ч. 2 ст. 29 УК РФ неоконченным преступлением признается только приготовление к преступлению или покушение на преступление. Обнаружение умысла согласно действующему уголовному законодательству не относится к стадиям реализации преступной деятельности. В теории уголовного права отмечается, что не нашедшее физического воплощения в общественно опасном деянии обнаружение умысла не влечет за собой уголовной ответственности [12, с. 122; 13, с. 258—259; 14, с. 118 и др.].

На тех же позициях стоит и судебная практика, разъясняя в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, что «не может быть квалифицировано как покушение на дачу или получение взятки либо на коммерческий подкуп высказанное намерение лица дать (получить) деньги, ценные бумаги, иное имущество либо предоставить возможность незаконно пользоваться услугами материального характера в случаях, когда лицо для реализации высказанного намерения никаких конкретных действий не предпринимало» [4].

Кроме того, уголовная ответственность предусмотрена только за приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению [1, ч. 2 ст. 30]. Приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников, сговор на совершение преступления либо иное создание условий для совершения преступления. Умысел же, выраженный в словесной или иной форме, не может считаться первой стадией совершения преступления, поскольку его появление не образует общественно опасного деяния. На этапе обнаружения умысла до сведения других доводится желание лица совершить преступление, но оно еще не осуществляет действий по практическому выполнению своего намерения.

Но даже если мы признаем предложение посредничества во взяточничестве приготов-

17

К S

X

<

оэ О оэ н и X и

а

а и оа

О и

S

н

^

с S И

5 X К

о н

и о и

6 03

н

и

J3

<

И

н

о X

о

bS

<

18

лением к преступлению, то оно не подлежит наказанию, так как осуществление такого посредничества реально — деяние, предусмотренное ч.1 ст. 291.1 УК РФ, и относится оно к категории преступлений средней тяжести.

Следует отметить и то, что общественная опасность реального осуществления посредничества во взяточничестве выше, чем предложения или обещания такого посредничества, притом что максимальное наказание за него предусмотрено в виде пяти лет лишения свободы, тогда как во втором случае максимальное наказание — семь лет лишения свободы. Тем самым нарушается принцип справедливости: наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления [1, ст. 6].

Основным качеством квалифицирующих признаков является отражение значительного изменения типовой степени общественной опасности содеянного. В связи с этим возникает закономерный вопрос — почему законодатель поместил обещание или предложение посредничества во взяточничестве в пятую часть рассматриваемой статьи, установив за неоконченное преступление более строгое наказание, чем за реальное совершение посредничества во взяточничестве?

Думается, что законодатель стал активно использовать квалифицирующие признаки для дифференциации уголовной ответственности. Однако решение некоторых вопросов, как видно из вышеизложенного, нельзя признать оптимальным, поскольку изменения, вносимые в уголовный закон, нередко носят фрагментарный характер, нарушая отдельные его концептуальные положения. Основное функциональное назначение квалифицирующих признаков заключается в дифференциации уголовной ответственности при их применении.

Кроме уже рассмотренных противоречий, касающихся таких концептуальных положений УК РФ, как преимущество норм Общей части

Список литературы

1. 2.

3.

Уголовный кодекс Российской Федерации. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ // СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4848. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции: Федеральный закон РФ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ // Рос. газ. 2011. 6 мая.

перед нормами Особенной, ограниченная наказуемость неоконченного преступления, построение системы наказаний по принципу возрастающей степени тяжести, отметим несогласованность и при построении санкций Особенной части с нормами Общей части УК РФ, регламентирующими положения о наказаниях. Так, в санкции ч.1 ст. 291 УК РФ («Дача взятки») максимальный размер штрафа равен тридцатикратной сумме взятки. Предположим, что сумма взятки составляет 500 руб., тогда штраф за данное деяние не превысит 15 тыс. руб., хотя в ч. 2 ст. 46 УК РФ закреплено, что штраф, исчисляемый исходя из величины, кратной сумме коммерческого подкупа или взятки, не может быть менее 25 тыс. руб.

Вместе с тем отметим, что нормы Общей части являются базовыми, и нормы Особенной части уголовного закона правоприменительные органы могут применять с учетом положений Общей части.

На основании анализа действующего уголовного законодательства можно сделать вывод, что существует достаточное количество уголовно-правовых мер борьбы с коррупцией, и это свидетельствует об отсутствии необходимости разрабатывать новые уголовно-правовые нормы, которые впоследствии могут оказаться неэффективными в борьбе с коррупцией, но негативно влияющими на правоприменительную практику.

Согласимся с мнением тех ученых, которые считают, что особой необходимости в ст. 291.1 УК РФ нет, так как посредничество во взяточничестве укладывается в классические рамки соучастия в преступлении [10, с. 41]. Введение новых норм, например, ст. 291.1 УК РФ, как показывает практика, может лишь усугубить их применение, создав дополнительные сложности квалификации вследствие конкуренции уголовно-правовых норм, а также — при применении положений ст. 10 УК РФ; в этом случае нельзя исключить и субъективный подход.

4. О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 2.

5. Босхолов С. С., Бадмаева Б.Б. О понятиях и критериях криминологической обоснованности гуманизации уголовной политики // Криминологический журнал БГУЭП. 2012. № 3.

6. Голик Ю. Очередная модернизация Уголовного кодекса // Уголовное право. 2012. № 2.

7. Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 июля 2012 г. № 5-012-51СП. URL: http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=495672 (дата обращения: 25.02.2013).

8. Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 августа 2012 г. № 48-012-65. URL: http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=500484 (дата обращения: 25.02.2013).

9. Мониторинг уголовно-правовой политики в Российской Федерации. Общие проблемы: монография / кол. авт., отв. ред. С.В. Максимов. М., 2009.

10. Номоконов В.А. Некоторые проблемы оптимизации антикриминальной политики // Криминологический журнал БГУЭП. 2012. № 3.

11. Рарог А.И. Уголовный закон и уголовно-правовая наука // Экология и уголовное право: поиск гармонии: материалы между-нар. науч.-практ. конф., посвящ. подготовке XXII Олимпийских зимних и XI Паралим-пийских игр в г. Сочи (Геленджик 6—9 окт. 2011 г.). Геленджик, 2011.

12. Уголовное право России. Общая и Особенная части: учебник / под ред. В.К. Дуюнова. 3-е изд. М., 2012.

13. Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. И.Э. Звечаровского. М., 2010.

14. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник / под ред. Л.В. Ино-гамовой-Хегай. М., 2013.

E-mail: rev-80@yandex.ru

19