CC BY
132
ванию родителя, проживающего отдельно от ребенка, может вынести решение о передаче ему ребенка исходя из интересов ребенка и с учетом его мнения (п. 3 ст. 66 СК РФ).
Как разъяснено в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. № 10, в качестве злостного невыполнения решения суда, которое может явиться основанием для удовлетворения требования родителя, проживающего отдельно от ребенка, о передаче ему несовершеннолетнего, может расцениваться невыполнение ответчиком решения суда или создание им препятствий для его исполнения, несмотря на применение к виновному родителю предусмотренных законом мер.
Отдельно проживающий от ребенка родитель имеет право на получение информации о своем ребенке из воспитательных, лечебных учреждений, учреждений социальной защиты населения и других аналогичных учреждений (п. 4 ст. 66 СК РФ).
Названная норма является новой для российского семейного законодательства, и она еще раз подчеркивает принцип равенства прав и обязанностей родите-
лей в отношении своих детей. Согласно п. 4 ст. 9 Конвенции ООН «О правах ребенка» право на получение информации о своих детях имеют оба родителя, если они по каким-либо причинам разлучены со своими детьми.
В п. 4 ст. 66 СК РФ не названа информация, которую вправе получать о ребенке родитель, но исходя из примерного перечня учреждений, которые должны предоставлять информацию о ребенке, можно сделать вывод, что она должна касаться состояния здоровья ребенка, его поведения, отношения ребенка к учебе, занятиям спортом, уровня его материальной обеспеченности, нуждаемости в одежде и других необходимых материально-бытовых предметах. Родителю следует сообщать о необходимости приобретения для ребенка лекарств, путевок для санаторно-курортного лечения и отдыха и др.
В предоставлении информации о ребенке может быть отказано только при наличии угрозы для жизни и здоровья ребенка со стороны родителя. При этом отказ в предоставлении информации может быть оспорен в судебном порядке.
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ПОНЯТИЯ «СПОСОБ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ»
В.Ю. НИКОЛАЕВ, адъюнкт кафедры уголовного права Московского университета МВД России solovey-premier@mail.ru 12.00.08 - Уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право Научный руководитель: заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Л.Д. ГАУХМАН
Аннотация. Понятие способа совершения преступления отсутствует в уголовном законе, но разрабатывается теорией уголовного права. В статье анализируются некоторые проблемы, возникающие на пути выяснения данного понятия: соотношение способа совершения преступления и деяния, их связь внутри конкретного состава преступления и др. Сформулированы выводы, имеющие методологическое значение для исследования конкретных способов совершения преступления.
Ключевые слова: деяние, способ совершения преступления, форма посягательства
SEVERAL DIFFICULTIES OF DETERMINATION OF MODUS OPERANDI DEFINITION
V.Y. NICKOLAEV, postgraduate of criminal law department of Moscow University of the Interior of Russian Federation
Annotation. There is no definition of modus operandi in criminal law, but it's being elaborated by theory of criminal science. Some problems arising during the establishment of modus operandi definition are examined: the correlation between modus operandi and criminal act, their connection inside the certain corpus delicti, etc. Formulated resume findings count for further examination of certain modus operandi.
Keywords: criminal act, modus operandi, form of encroachment
Преступное деяние и способ его совершения тесно связаны, переплетены между собой, и зачастую бывает трудно определить, где проходит граница между этими элементами состава преступления (если таковая вообще существует). Учитывая, что в уголовном законе для описания способа совершения преступления используются различные группы терминов — общеупотребительные, юридические и оценочные, сложность применения уголовно-правовой нормы, содержащей в себе признаки того или иного способа совершения конкретного преступления, становится очевидной1.
В связи с этим уяснение признаков и общего понятия способа совершения преступления как элемента объективной стороны состава преступления может и должно стать основой для анализа способов совершения отдельных преступлений. Описываемое явление представляется сложным и комплексным, каждый из его признаков заслуживает отдельного анализа. В данной статье мы рассмотрим лишь некоторые проблемы, связанные с выработкой общего понятия способа совершения преступления и кажущиеся нам наиболее значимыми.
В первую очередь необходимо выработать собственный взгляд на сущность данного явления. Почти все авторы, посвятившие внимание проблеме изучения способа совершения преступления, предваряют анализ его уголовно-правовых признаков указанием на общеупотребительное лексическое значение слова «способ»2. Так, способ — это «образ действий, прием, метод для осуществления, достижения чего-либо», «тот или иной порядок, образ действий, метод в исполнении какой-нибудь работы, в достижении какой-нибудь цели», «прием, действие, метод, применяемые при исполнении какой-н. работы, при осуществлении чего-нибудь»3. Не отрицая связи этого значения с сущностью способа совершения преступления, считаем, что механическое перенесение его содержания на более сложное, комплексное и многогранное явление, коим является способ совершения преступления, в корне неверно.
Любое правовое явление, способ совершения преступления в том числе, не существует изолированно от других, вне отношений с другими явлениями. «Но, если отдельные правовые явления связаны между собой ... то, следовательно, они имеют (и не могут не иметь) нечто соизмеримое, однопорядковое, общее»4. Продуктивным может оказаться рассмотрение способа совершения преступления в рамках философских категорий общего и особенного. «Особенное — философская категория, выражающая реальный предмет как целое в единстве и соотнесении его противоположных моментов — единичного и общего. Обычно особенное рассматривается как нечто, опосредствующее отношение между единичным и общим»5. Д.А. Керимов, применяя философские категории общего, особенного и отдельного (единичного) к правовым явлениям, определял особенное как «качественно
определенное, конкретное бытие системно объединенных общих и отдельных свойств, черт, «параметров» правовых явлений»6. «Способ вообще» не является общим по отношению к способу совершению преступления, так как «общее для всех правовых явлений . есть именно правовые, а не какие-либо иные явления»7. Таким образом, значение слова «способ» в его общеупотребительной форме не охватывает целиком содержания термина «способ совершения преступления». На наш взгляд, общим по отношению к способу совершения преступления является такое социально-правовое явление, как преступление, исходя из чего и следует проводить дальнейший анализ.
При таком подходе одним из первых возникает вопрос, проявляются ли признаки преступления в его способе, и если да, то как и какие именно, ведь, согласно встречающемуся в философской литературе мнению, «в каждом отдельном заключается общее как его сущность»8. По этому вопросу ясно высказался Д.А. Керимов: «С категоричностью такого суждения нельзя согласиться по следующим причинам. В каждом отдельном действительно в той или иной степени, виде или форме заключается общее, но не всякое общее составляет сущность отдельного, и это особенно наглядно обнаруживается при анализе правовых явлений»9. Исходя из этого, конкретные способы совершения преступления, указанные в уголовном законе, являются отдельными проявлениями общего — способа совершения преступления как интегрированного понятия, а он, в свою очередь, выступает особенным по отношению к преступлению.
Как отмечает Н.И. Панов, «выяснение объема и содержания понятий [конкретных]... способов, установление основных и существенных их признаков, применительно к каждому преступлению, имеет важное значение для правильного применения уголовного закона», однако в то же время «глубокое изучение этих способов невозможно без выяснения общего понятия способа совершения преступления в уголовном праве. .Это общее понятие относится к конкретным способам, как общее к отдельному»10.
Стержневым элементом преступления является деяние. Оно определяет объективную сторону состава в целом и отдельные ее признаки11. Как известно, «деяние — это проявление поведения человека вовне»12. В уголовном праве данный термин может употребляться в «широком» и «узком» значениях. Деяние в «широком» смысле отождествляется с преступным посягательством в целом. В этом значении термин употребляется в действующем законодательстве. Теория уголовного права исходит преимущественно из узкого понимания названного термина, подразумевая под деянием обязательный признак лишь объективной стороны состава преступления13. В данной статье мы будем придерживаться понимания деяния в широком смысле, оговаривая случаи употребления этого термина в узком смысле.
Способ совершения преступления, таким образом, являясь неразрывно связанным с преступным деянием как признаком объективной стороны, выступает характеристикой преступного посягательства в целом, а не только упомянутого признака.
Вместе с тем способ совершения преступления и деяние (понимаемое в узком смысле, как конкретное действие или бездействие) в уголовном законе сочетаются по-разному, что приводит нас к вопросу о соотношении данных элементов. Как представляется, вопрос этот является ключевым в понимании роли и места способа в системе элементов состава преступления.
В тексте уголовного закона способ совершения преступления (или то, что принимается за способ) и его связь с деянием описываются по-разному. Например, это тайный и открытый способ при хищении (ст. 158, 161 Уголовного кодекса РФ14), которые как бы «скрыты» в самом действии, растворены в нем; применение насилия и/или угроз его применения, которое может выполняться самостоятельными действиями и телодвижениями при изнасиловании (ст. 131 УК РФ), вымогательстве (п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ), возбуждении ненависти или вражды (п. «а» ч. 2 ст. 282 УК РФ) и др. Выработка общего понятия способа осложняется также различной его ролью в структуре норм Особенной части: он может упоминаться в части первой статьи (жестокое обращение при доведении до самоубийства — ст. 110 УК РФ), выступая, таким образом, обязательным признаком состава конкретного преступления, может находиться в ряду других способов, применение каждого из которых будет достаточным для квалификации деяния как преступного (подкуп, угрозы, иные незаконные способы при незаконном получении сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайны, — ч. 1 ст. 183 УК РФ), а может быть и квалифицирующим основное деяние признаком (поджог и врыв при умышленном уничтожении или повреждении имущества — ст. 167 УК РФ). Общее понятие способа, таким образом, должно не только отражать многообразие его конкретных проявлений, но и содержать существенные признаки, свойственные всем способам.
Ученые предлагали разные подходы к решению данной проблемы. А.В. Наумов и С.В. Никулин в своем учебном пособии отмечают, что в подходе ученых к проблеме способа совершения преступления можно выделить две тенденции: 1) определение понятия с помощью анализа составляющих элементов и 2) характеристика на основе уяснения соотношения философских категорий содержания и формы15. Данные подходы не являются диаметрально противоположными, а отражают лишь различные взгляды на сущность способа как уголовно-правового явления, но рассмотрим подробнее каждый из них.
Широкое распространение в науке уголовного права получил взгляд на способ совершения преступления как на форму посягательства. В частности,
В.Н. Кудрявцев утверждал, что «способ совершения преступления представляет собой определенную форму посягательства на объект преступления», и связывал установление способа совершения преступления с выяснением «действительного содержания и формы совершенных преступником действий»16. Схожих взглядов придерживались также и Я.М. Брай-нин («способ совершения преступления неотделим от самого преступного действия (бездействия) как форма от содержания. Действие и способ находятся в таком же отношении друг к другу, как содержание и форма»17), А.Н. Трайнин18, Н.Ф. Кузнецова19.
Для опровержения высказанной В.Н. Кудрявцевым и другими учеными точки зрения следует, с одной стороны, установить смысл философских терминов «форма» и «содержание», а с другой — проанализировать характер связи в составе преступления способа посягательства и соответствующего ему содержания (в случае если способ посягательства действительно является формой). Во взаимосвязи категорий содержания и формы «содержание, будучи определяющей стороной целого, представляет единство всех составных элементов объекта, его свойств . а форма есть способ существования и выражения содержания»20. Также термин «форма» может употребляться для обозначения внутренней организации содержания и связан, таким образом, с понятием структуры.
В науке уголовного права термин «форма» употребляется в различных значениях. Например, речь может идти о формах хищений, формах совершения конкретных преступлений (например, хранение, перевозка, сбыт в ст. 228 УК РФ; «вмешательство в какой бы то ни было форме» в ст. 294 УК РФ), формах конкретных действий (формы эксплуатации человека в примечании 2 к ст. 127.1 УК РФ) и т.д. Многозначность порождает противоречивость и непонимание одних авторов другими. Применительно к употреблению термина «форма» в первом значении, т.е. как способа существования и выражения содержания, мы можем говорить о конкретных видах преступного деяния, например видах незаконного оборота оружия, наркотических средств и т.д.
Позиция В.Н. Кудрявцева и других справедливо критикуется Н.И. Пановым: «Если под термином «форма» в его общеупотребительном значении понимать «наружный, внешний вид явления или предмета», то толкование способа как формы совершения преступления приводит к отождествлению самого действия (бездействия) и способа его совершения, так как с внешней, наружной стороны преступление выражается в общественно опасном действии или бездействии»21. Таким образом, получается, что преступление, предусмотренное, например, ч. 1 ст. 228 УК РФ, может быть совершено способами приобретения, хранения, перевозки и т.п. В этом случае возникает вопрос: что же тогда можно назвать деянием, если упомянутые действия представляют собой способы совершения
преступления? Критикует понимание способа как формы посягательства и Б.В. Яцеленко: «Если термин «форма» и применим в данном случае, то не в смысле способа совершения преступления, а для обозначения вида преступных действий, каждый из которых может рассматриваться как самостоятельное преступление с присущим ему способом»22.
В связи с определением способа совершения преступления интерес представляет трактовка формы как внутренней организации содержания (структуры). Способ рассматривается в науке уголовного права как один из элементов объективной стороны состава преступления, а следовательно, не может быть признан формой преступного деяния. Исчерпывающее объяснение такой позиции дает Л.Л. Кругликов: «Формой проявления способ совершения преступления по отношению к общественно опасному деянию не может быть признан по той причине, что сам-то он, как правило, проявляется через действие, имеет в законе вид преступного действия, бездействия»23. Это подтверждается и анализом текста уголовного закона. Так, обман признается способом совершения мошенничества (ст. 159 УК РФ), вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК РФ), причинения имущественного ущерба при отсутствии признаков хищения (ст. 165 УК РФ); ряд преступлений могут быть совершены путем взрыва, поджога (ч. 2 ст. 167; ч. 3 ст. 261 УК РФ), а также общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ).
Мы выяснили, таким образом, что способ совершения преступления не может быть соотнесен с деянием как форма и содержание. Л.Л. Кругликов пишет также: «Проявляясь через общественно опасное поведение, имея вид преступного деяния, способ посягательства вместе с тем мыслим лишь в пределах этого общественно опасного поведения, и притом только наряду с другим явлением, составляющим один из основных элементов объективной стороны всякого состава преступления и именуемый обычно в теории преступным действием (бездействием), которое мы в дальнейшем будем именовать основным деянием»24. На наш взгляд, удобно в дальнейшем изложении употреблять понятие «основного деяния» в значении обязательного признака объективной стороны конкретного преступления25.
Таким образом, способ совершения преступления, являясь элементом объективной стороны состава преступления, неразрывно связан с деянием. Очевидно, что при отсутствии деяния нет смысла говорить о других элементах объективной стороны, как и о наличии события преступления в целом. Следовательно, чтобы определить способ совершения преступления в тексте уголовного закона, нужно выяснить, как сформулировано основное деяние. Например, ч. 1 ст. 261 УК РФ предусматривает ответственность за «Уничтожение или повреждение лесных насаждений ... в результате неосторожного обращения с огнем
или иными источниками повышенной опасности»26. Здесь «уничтожение» и «повреждение» указывают не на деяние, а на результат, т.е. на общественно опасные последствия неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности, а значит, нельзя говорить о последних, как о способах совершения преступления.
Значимость данного признака подчеркивает и Н.И. Панов: «Применительно к сложному действию, образующему объективную сторону преступления, способ немыслим без «основного» действия. Причем выполнение «основного» действия находится в необходимой причинной связи с действием «вспомогательного» характера, последнее выступает приемом (условием) осуществления основного действия и на-
27
ходится с ним в органическом единстве»2'.
Ранее мы коснулись вопроса об употреблении устоявшегося словосочетания «форма хищения». Я.М. Брайнин, рассматривая значение способа совершения преступления для определения его общественной опасности, ссылался на грабеж, разбой и кражу как различные способы совершения одного и того же преступления, имеющие разную общественную опасность. Эта точка зрения — еще один пример полисемичности термина «форма» и тех противоречий, которые возникают вследствие его употребления в разных значениях. И.Ш. Жордания по этому вопросу писал: «По отношению к родовому понятию хищения грабеж, разбой и кража действительно могут быть определены в качестве способа совершения хищений. Однако это не является определением способа совершения конкретного преступления»28. Аналогичную подмену допускают и другие авторы. Однако кража, грабеж и разбой являются не способами совершения одного преступления, а самостоятельными преступными посягательствами, каждое из них описано в отдельной статье закона. «По отношению к родовому понятию хищения грабеж, разбой и кража действительно могут быть определены в качестве способов совершения хищений. Однако это не является определением способа совершения конкретного преступления»29. Таким образом, по нашему мнению, о способе совершения преступления можно говорить только в том случае, когда он указан в диспозиции одной статьи Уголовного кодекса наряду с основным действием, причем только в рамках одной статьи.
Н.И. Панов, рассуждая о различных вариантах сочетания способа совершения преступления и деяния, отмечает, что «зачастую способ совершения преступления. внутренне присущ самому действию, характеризует последнее и является при этом его наиболее существенным признаком»30. При этом он приводит в качестве примеров тайное хищение — при краже, открытое хищение — при грабеже, особую жестокость или общеопасность — при убийстве. На наш взгляд, исключение тайности и открытости хищений из круга способов, которыми может быть совершено пре-
ступление, не сузит общего понятия способа. О такого рода способах можно было бы говорить, если бы в Уголовном кодексе имелась общая норма о хищениях, а кража, грабеж и разбой были бы соответственно основным, квалифицированным и особо квалифицированным составами.
Теперь обратимся к другому теоретическому подходу по выработке понятия способа совершения преступления. Он не так распространен, как рассмотренный выше, однако имеет некоторую практическую значимость. Этот подход основывается на том, что способ является элементом не только преступного деяния, но и деятельности человека в общем смысле. В рамках этого подхода авторы обращаются к психологической теории деятельности и анализируют способ совершения преступления как «комплекс, совокупность, систему взаимосвязанных актов поведения, приводящую к наступлению преступного результата»31. В развитие данного мнения И.Ш. Жордания писал: «С учетом взаимопереходов действий — в деятельность, операций в действия, приемов в операции и т.д. можно говорить, что каждый способ осуществляется разными способами. Убийство из огнестрельного оружия как способ совершения преступления может быть осуществлено различными способами в зависимости от места и времени действия, от расположения стрелка, позы жертвы, расстояния между ними и т.д. и т.п. В свою очередь, выстрел как действие осуществляется несколькими взаимосвязанными операциями: заряжание оружия, прицеливание, стрельба»32. В этом суждении видно, что автор, во-первых, ставит способ совершения в зависимость от места и времени совершения преступления и, во-вторых, предлагает выделять в способе совершения преступления уровни, свойственные скорее криминалистическому, чем уголовно-правовому пониманию. Показательно, что в той или иной форме этот подход был воспринят или применялся самостоятельно рядом ученых-криминалистов.
Обоснованно и емко критикует данный подход Н.И. Панов: «Подобное «анатомизирование» действия на мелкие составляющие его части с определением, какая из этих частей является способом совершения другой, представляется искусственным, не имеющим теоретического и практического значения. Тогда в любом преступлении может выделяться неограниченное количество способов, каждый из которых, как и все они, вместе взятые, не может свидетельствовать ни о физических, ни о социальных свойствах преступления»33. Признавая в целом справедливость данной критики, следует отметить, что способ, как и действие, состоит из отдельных ак-
34
тов поведения34, что позволяет провести их анализ как явлений одного порядка. Это же позволяет однозначно отнести способ совершения преступления к внешней, «операционной» стороне преступного посягательства. Кроме того, данный подход может быть полезен в анализе конкретных способов совершения
преступления, указанных в уголовном законе, и выработке рекомендаций по их совершенствованию.
Итак, рассмотрев наиболее распространенные подходы к проблеме способа совершения преступления, следует перейти к характеристике связи между ним и преступным деянием. Наиболее полно отражена данная связь в докторской диссертации Н.И. Панова: «Он (способ. — В.Н.) характеризует преступное деяние с качественной его стороны, указывает, как, каким образом выполнено предусмотренное законом общественно опасное действие (бездействие), какие именно приемы и движения произведены, каков их порядок и последовательность, какие силы и средства были применены для совершения преступления»35. Однако данное определение не отражает сущности связи способа с основным деянием в рамках конкретного состава преступления. Наиболее удачную попытку выявления такой связи предпринял, на наш взгляд, Л.Л. Кругликов. Он определил связь основного деяния и способа его совершения в виде формулы «одно деяние — для, ради другого деяния»36. С подобной точкой зрения не согласен Б.В. Яцеленко, утверждающий, что при таком подходе к определению способа совершения преступления «нельзя установить реального критерия для разграничения основного и вспомогательного деяния»37. Он справедливо утверждает, что зачастую способ является неотъемлемой чертой преступного действия, и предлагает выражать связь между основным деянием и способом формулой «как, каким образом». Тем не менее мы не видим существенных противоречий в приведенных точках зрения, обе они выражают, по сути, одну и ту же связь, лишь названную по-разному. Например, использование поддельных документов при торговле людьми (п. «д» ч. 2 ст. 127.1 УК РФ) может быть описано как
1) использование таких документов «для, ради» совершения сделки в отношении человека, так и в виде
2) совершения такой сделки «как, каким образом» — с использованием поддельных документов.
Как отмечал В.Н. Кудрявцев, «способ только тогда способ, когда он сливается с деянием»38. Вместе с тем в уголовном законе это далеко не всегда так. Например, хищение оружия (ст. 226 УК РФ) может совершаться как с применением насилия, так и без такового. Насилие в данном случае может быть способом преодоления сопротивления, запугивания потерпевшего, инструментом подавления его воли, но оно не присуще деянию, указанному в диспозиции ч. 1 ст. 226 УК РФ изначально.
Таким образом, следует согласиться с Л.Л. Кругли-ковым в том, что «взятое изолированно, общественно опасное деяние способом совершения преступления не является. И вряд ли можно безотносительно к основному деянию утверждать, что, например, насилие либо обман — это способы совершения преступления. До тех пор пока мы не установили связи названных действий с основным преступным деянием и зависимости их от последнего, они для нас лишь действия, и не более»39.
На основании всего изложенного можно сделать следующие выводы. Во-первых, ситуация, при которой понятие способа совершения преступления выводится из общеупотребительного значения слова «способ», представляется неверной. Общим по отношению к способу является такое социально-правовое явление, как преступление. Именно из его признаков следует выводить общее понятие способа совершения преступления. Во-вторых, деяние всегда является основным, конституирующим элементом по отношению к способу, последний же выступает приемом (условием) осуществления деяния и находится с ним в органическом единстве. Из этого следует также вывод, что способ не может выступать в качестве формы посягательства. В-третьих, способ совершения преступления должен быть указан в диспозиции статьи Особенной части УК РФ, т.е. нельзя говорить о «скрытых», «внутренне присущих» деянию способах. В-четвертых, способ совершения преступления проявляется в виде действий и телодвижений, что позволяет однозначно отнести его к внешней, «операционной» стороне деяния.
Приведенных выводов недостаточно для выработки общего понятия способа совершения преступления, однако они являются решением наиболее существенных проблем, возникающих на данном пути, и могут быть использованы для дальнейшего анализа конкретных способов, указанных в уголовном законе.
1 Объективная сторона преступления (факультативные признаки): Учеб. пособие / Под ред. А.В. Наумова и С.И. Никулина. М.: МЮИ МВД России, 1995. С. 69.
2 См., например: МихайловН.Ф. Способ совершения преступления и его уголовно-правовое значение: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. М., 2007; Якубович О.Р. Способ совершения преступления и его уголовно-правовое значение: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. М., 2004.
3 См.: Ефремова Т.Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка. М.: Астрель, 2005. С. 289; Ушакова Д.Н. Толковый словарь современного русского языка. М.: Аделант, 2012. С. 408.; Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Мир и образование, 2013. С. 607.
4 Керимов Д.А. Методология права: Предмет, функции, проблемы философии права. 6-е изд. М.: Изд-во СГУ, 2011. С. 194.
5 Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 2009. С. 320.
6 Керимов Д.А. Указ. соч. С. 197.
7 Там же. С. 195.
8 См., например: Спиркин А.Г. Философия: Учебник для студентов высш. учеб. заведений. М.: Гардарики, 2009. С. 158.
9 Керимов Д.А. Указ. соч. С. 196.
10 Панов Н.И. Основные проблемы способа совершения
преступления в советском уголовном праве. Дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.08. Харьков, 1987. С. 25-26.
11 См.: Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 3 т. Т 1: Общая часть. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 316.
12 Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 89; см. так же: Курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжко-вой. Т 1. М.: Зерцало-М, 2002. С. 102.
13 См.: Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 90.
14 Далее - УК РФ.
15 Объективная сторона преступления (факультативные признаки). С. 69-70.
16 Кудрявцев В.Н. Способ совершения преступления и его уголовно-правовое значение // Сов. государство и право. 1957. № 8. С. 61.
17 Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М.: Юрид. лит., 1963. С. 26.
18 Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 302.
19 Курс уголовного права. С. 119.
20 Философский энциклопедический словарь. С. 541.
21 Панов Н.И. Указ. соч. С. 40.
22 Яцеленко Б.В. Уголовно-правовое значение способа совершения преступления: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1983. С. 14.
23 Кругликов Л.Л. Способ совершения преступления (вопросы теории): Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1971. С. 43.
24 Там же. С. 44.
25 Л.Л. Кругликов, используя, этот термин, также уточнял, что в данном случае говорится лишь о тех преступлениях, которые совершаются тем или иным способом.
26 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 30 декабря 2012 г.) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www. pravo.gov.ru (дата обращения — 26 февраля 2013 г.).
27 Панов Н.И. Указ. соч. С. 47.
28 Жордания И.Ш. Понятие, классификация и правовое значение способов совершения преступлений: Дис. ... канд. юрид. наук. Тбилиси, 1971. С. 22.
29 Там же. С. 22.
30 Панов Н.И. Указ. соч. С. 43.
31 Жордания И.Ш. Указ. соч. С. 15.
32 Там же. С. 21.
33 Панов Н.И. Указ. соч. С. 42.
34 «Особенностью преступного действия является то, что оно, как правило, не соответствует понятию единого человеческого действия, а слагается из ряда отдельных, связанных между собою актов поведения лица». (Курс уголовного права. С. 226).
35 Панов Н.И. Указ. соч. С. 44.
36 Там же.
37 Яцеленко Б.В. Указ. соч. С. 28.
38 Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 68.
39 Кругликов Л.Л. Указ. соч. С. 44.
