CC BY
143
Г. Баттогтох
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕННОСТИ ПРИРОДНЫМИ РЕСУРСАМИ
~П последние два десятилетия многие специалисты стали
-Я-М придерживаться иной точки зрения, рассматривая хорошую обеспеченность природными ресурсами как препятствие успешному развитию. В значительном числе работ с использованием методов эконометрического анализа исследуется феномен так называемого «ресурсного проклятия» (гезоигз сигз) и анализируются его глубинные причины. Но не все авторы считают наличие больших запасов сырья проклятием и окончательным приговором. При соответствующих экономических и политических условиях крупные запасы природных ресурсов совсем не обязательно будут выступать фактором, тормозящим экономическое развитие.
Ресурсно-зависимые стратегии. Специалисты, поддерживающие стратегии ресурсно-зависимого развития, являются сторонниками сырьевой теории роста, утверждающей, что в отсталых странах экономический рост обычно начинается с бума в сфере добычи природных ресурсов, который привлекает труд и капитал. По мере его продолжения прибыли сырьевого сектора реинвестируются в местную инфраструктуру и отрасли, создающие добавленную стоимость, что обеспечивает диверсифицированный экономический рост.
По мнению Р. Аренда, нередко высказываемое мнение, что к ресурсно-зависимым экономикам относятся те, в которых на природные ресурсы приходится более 10 % ВВП и 40 % экс-порта, является недостаточно обоснованным. Поскольку цены на сырье характеризуются высокой волатильностыо, чрезмерная зависимость экспортных поступлений от их колебаний означает, что такие экономики особенно уязвимы перед внешними шоками.
Тем не менее, наличие богатых запасов полезных ископаемых дает очевидные приемущества. Природные ресурсы можно продавать на мировом рынке, получая экспортные доходы. Для бед-
ных и недостаточно развитых стран это означает возможность импортировать критически важные товары (например, лекарства), которые они сами производить не могут, и, следовательно, существенно повысить благосостояние своих граждан. С практической точки зрения природные ресурсы обеспечивают также определенную защиту от конкуренции.
В качестве негативного момента следует признать, что потенциал роста добывающих секторов относительно невысок.
Во-первых, запасы природных ресурсов ограничены. Во-вторых, утверждается, что добыча полезных ископаемых не требует высоких технологий, поэтому возможности повыше-ния производительности в добывающих секторах невелики (это одно из распространенных объяснений существования «ресурсного проклятия»).
Но оба приведенных аргумента, по мнению Р. Аренда, достаточно спорны. Безусловно, запасы природных ресурсов исчерпаемы (по крайней мере, на нашей планете). Однако пока не наступит период, непосредственно предшествующий полному истощению того или иного их вида, на величину соответствующих запасов можно не обращать внимания. Важно, прежде всего, количество разведанных месторождений полезных ископаемых, которые можно рентабельно эксплуатировать при современном уровне технологий и прогнозируемых долгосрочных средних ценах. Благодаря существенному технологическому прогрессу в области добычи полезных ископаемых для большинства видов сырья объемы разведанных месторождений в последние десятилетия практически не сокращаются.
Проблематичным является утверждение, что специализация на добыче сырья неизбежно предполагает низкий уровень технологических знаний. По мере перехода к эксплуатации более сложных по своим условиям месторождений такая деятельность все больше опирается на интенсивное использование специфических высоких технологий (например, нефтяных платформ). Следовательно, плохое функционирование экономики может быть вызвано не изобилием природных ресурсов как таковым, а неэффективными структурами собственности и контроля, получившими распространение в добывающих регионах, богатых полезными ископаемыми. В последние десятилетия во многих из них повысилась роль государственных или контролируемых государством предприятий.
С учетом многочисленных примеров в целом более высокой эффективности частных предприятий по сравнению с государственными можно допустить, что недостаточный рост в ресурснозависимых экономиках был обусловлен скорее наличием во многих их отраслях государственной собственности, а не природными ресурсами.
В любом случае изменения в структуре экономики происходят медленно, поэтому регионы, опирающиеся на эксплуатацию природных ресурсов, останутся ресурсно-зависимыми еще в течение довольно длительного времени. Вместе с тем ресурсная ориентация экономики может стать движущей силой ее модернизации. Дальнейшее развитие добывающих секторов (особенно поставки на экспорт) может оказаться сильным стимулом для экономического роста, как показывает, например, опыт Чили, и таким образом способствовать увеличению внутренних доходов. Это в свою очередь обычно приводит к быстрому росту сектора неторгуемых товаров, т.е. прежде всего услуг и строительства. Наращивание сырьевого экспорта позволяет также больше импортировать, причем не только изделия потребительского назначения (что содействует повышению уровня жизни населения страны), но и инвестиционные товары. В то же время, считают сторонники подхода, нельзя забывать и о рисках, присущих ресурсно-зависимым экономикам.
Необходимость изменения формулировки гипотезы о влиянии ресурсного богатства на экономический рост. На наш взгляд, наиболее рациональная оценка развития регионов, обладающих избыточными ресурсами, дана В. Полтеровичем, В. Поповым и А. Тонис. Авторы указывают, что интенсивные эконометрические исследования особенностей роста экономик, обладающих большим количеством природных ресурсов, начались с работы Дж. Сакса и Э. Уорнера, в которой был выдвинут тезис о том, что такие экономики растут медленнее других. Он нашел подтверждение и в ряде других исследований, так что данная точка зрения стала господствующей. Новые эмпирические результаты приводят к необходимости переформулировать гипотезу о влиянии ресурсного богатства на экономический рост. Когда говорят об избыточности, изобилии ресурсов, обычно имеют в виду, что экономика не в состоянии сама их переработать с должной эффективностью, а потому оказывается целесообразным экспортировать ресурсы, причем экспорт-
ные доходы от их продажи существенно влияют на благосостояние населения. Согласно такому пониманию, США не относятся к числу ресурсоизбыточных стран, хотя, например, по объему добываемой нефти занимают третье место в мире после Саудовской Аравии и России. Вместе с тем объем производства и величина запасов на душу населения также рассматриваются как меры изобилия, хотя в этом случае последнее обретает иной смысл.
Имеется три ряда показателей, каждый из которых обладает своими преимуществами и недостатками: показатели запасов, производства и экспорта. Поскольку данные о доказанных запасах довольно ненадежны (во-первых, за обладание запасами в рыночных экономиках приходится платить налоги - не удивительно, что компании часто стараются занизить уровень запасов; во-вторых, агрегирование запасов качественно разных ресурсов довольно условно), в случае углеводородов используют измерение в тоннах нефтяного эквивалента по теплотворной способности. Не вполне ясно, в какой мере этот индикатор отражает влияние ресурсов на экономику. Значения рентных оценок запасов зависят от соотношения цен на ресурсы и издержек их разработки. Показатель стоимости запасов полезных ископаемых «sub-soil assets» (SSA) в 1994 г. в долларах рассчитан Всемирным банком. Он включает оценку доказанных извлекаемых запасов металлических руд, минералов, нефти, газа и угля и представляет собой совокупную приведенную ренту за период жизни месторождений. Рента от извлечения единицы ресурса исчисляется как разность мировых цен и издержек извлечения. К сожалению, Всемирный банк не учитывал запасы таких стран, как Катар, Кувейт, ОАЭ, которые, судя по данным о запасах нефти, должны были бы получить наивысшие оценки.
Всего лишь несколько стран имели в 1994 г. показатель запасов минерального сырья SSA, превышающий 10 тыс. долл. на душу населения: Саудовская Аравия - почти 70 тыс., Норвегия - 20 тыс., Венесуэла - 15 тыс. Монголия в их число не вошла. Систематические данные о SSA за разные годы отсутствуют.
Производство углеводородного сырья на душу населения измеряется точнее, чем запасы. Группы лидеров по этим двум показателям значительно пересекаются. Это прежде всего страны Ближнего Востока (Катар, Кувейт, ОАЭ, Саудовская Аравия, Оман, Бахрейн, Ливия), а также Бруней, Тринидад и Тобаго, Экваториальная
Гвинея, Туркменистан. Из развитых стран в группу лидеров (более 10 т топлива в нефтяном эквиваленте на душу) входят Норвегия, Австралия и Канада. Такие известные нефтеэкспортеры, как Иран, Ирак, Азербайджан, Мексика, производят менее 5 т топлива на душу. Уровень 5 т это средний объем потребления топлива в развитых странах Европы и в Японии (США и Канада потребляют даже по 8 т на человека).
Другой ряд показателей, часто используемый для измерения ресурсного изобилия, опирается на данные внешнеторговой статистики. К их числу относится доля минерального топлива (нефти, угля и газа) в общем экспорте. В регрессиях было получено отрицательное влияние этого показателя на рост и качество институтов, что легло в основу теории «ресурсного проклятия». Однако он отражает не только наделенность страны ресурсами, но и качество управления ими. Высокая доля ресурсов в экспорте, скорее всего, является симптомом (а не причиной или не только причиной) «ресурсного проклятия».
Гипотеза о «проклятии ресурсов» в ее традиционном понимании состоит в том, что регионы, обладающие большим объемом сосредоточенных природных ресурсов - нефти, газа, угля, цветных металлов, — как правило, развиваются медленнее, чем близкие по характеристикам, но менее богатые ресурсами экономики. Недавние исследования показывают, что в этом «сильном» смысле «проклятие ресурсов» не имеет места: в регрессиях влияние природного богатства на рост либо незначимо, либо положительно. Гораздо более обоснована «слабая» версия гипотезы о «проклятии»: большинство стран, богатых природными ресурсами, используют их менее эффективно, нежели другие виды капитала. Регионы, наделенные ресурсами, при прочих равных условиях должны бы развиваться быстрее других, однако на практике темпы роста ресурсоизбыточных экономик могут быть как выше, так и существенно ниже темпов роста стран, не имеющих ресурсов.
В пользу «слабой» версии гипотезы свидетельствуют три группы фактов. Во-первых, ее подтверждают исследования реакции ряда экономик, богатых ресурсами, на увеличение доходов от их экспорта. Во-вторых, ни одна из стран, сумевших за последние 60 лет превратиться из развивающихся в развитые (Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг), не распо-
лагала значительными запасами природных ресурсов. В-третьих, эконометрические модели не показывают, что прирост сосредоточенных ресурсов (в отличие от прироста физического и человеческого капитала) положительно влияет на темпы роста душевого ВВП.
Неоднозначность влияния ресурсного изобилия на экономический рост делает правдоподобной гипотезу «условного проклятия», согласно которой изобилие ресурсов может оказывать положительное либо отрицательное влияние на рост в зависимости от качества институтов - это один из главных выводов В. Полтеровича, В. Попова и А. Тонис. Рассмотренные ими различные институциональные индикаторы позволили сделать заключение, что в среднем относительно высокая доля сырья в экспорте при том же уровне начального душевого ВВП ассоциирована с более низким качеством институтов. Если начальное качество институтов низкое, то обнаружение богатых источников сосредоточенных ресурсов еще больше его ухудшает. Если же исходное качество достаточно высокое, то обнаружение дополнительных источников дохода может лишь способствовать дальнейшему улучшению институтов. Ряд стран-экспортеров углеводородов имеет довольно высокие показатели качества институтов. К их числу (кроме Норвегии) принадлежат Бруней, Бахрейн, ОАЭ, Оман, Кувейт - государства с формой правления, близкой к конституционной монархии. Их институциональные индикаторы сравнимы с итальянскими. Наихудшими показателями среди ведущих экспортеров характеризуются Ангола, Ирак и Нигерия.
Механизмы «ресурсного проклятия». Поскольку изобилие ресурсов может негативно влиять на уровень и темпы роста благосостояния, возникает вопрос о механизмах такого влияния. Их можно разделить на четыре группы: технологические, институциональные, политические и макроэкономические.
«Технологическое проклятие» вызвано так называемой «голландской болезнью». Поскольку эффективность использования топливных ресурсов в развитых странах гораздо выше, чем в развивающихся, в соответствии с требованиями рыночного равновесия последние должны выбирать сырьевую специализацию. В рамках модели совершенной конкуренции такая специализация оказывается оптимальной. Однако, как известно, совре-
менные объяснения эндогенного роста опираются на предположения о несовершенстве рынка.
«Голландская болезнь» не только приводит к деиндустриализации, но и тормозит рост. Доминирование простых технологий замедляет накопление знаний и не способствует увеличению спроса на человеческий капитал. В результате граждане не заинтересованы инвестировать в образование, а значит, уровень человеческого капитала остается низким. Для коррекции «провалов рынка» необходимо либо квалифицированное государственное вмешательство, либо воздействие со стороны институтов гражданского общества (например, поддержка исследований частными фондами). Это предполагает достаточно высокое качество институтов и государственной политики. Но здесь наблюдается фундаментальное противоречие, характерное для ресурсоизбыточных экономик: обилие ресурсов может оказать пагубное влияние на институты и политику из-за действия механизмов институционального, политического и макроэкономического «проклятия».
Возможные механизмы «порчи» институтов неоднократно обсуждались в литературе. Во-первых, обилие ресурсов создает стимулы к извлечению ренты, которые реализуются при плохих институтах, еще более ухудшая их. Во-вторых, отток трудовых ресурсов и (что более важно) капитала в добывающие отрасли тормозит развитие производств с более сложной технологией, а значит, и совершенствование человеческого капитала. В свою очередь, низкий уровень человеческого капитала препятствует улучшению качества институтов. В-третьих, высокие доходы от экспорта сырья могут уменьшить стимулы правительства к совершенствованию институтов.
Все теоретические аргументы в пользу гипотезы «ресурсного проклятия» основаны на предположении, что правительство не хочет или не способно осуществить меры по преодолению указанных тенденций. Высокие доходы, в принципе, позволяют и стимулировать заимствование передовых технологий, и финансировать обучение специалистов, и лучше оплачивать структуры, ответственные за поддержание законности. Таким образом, влияние ресурсного изобилия на институты должно зависеть от того, является ли позиция правительства активной (в указанном выше смысле) или пассивной.
Долю природных ресурсов в экспорте (при контроле на объем запасов и на ВВП на душу), видимо, можно рассматривать как косвенный индикатор активной позиции правительства, его желания и умения избежать «проклятия ресурсов». Если правительство не хочет или не может решить задачу диверсификации экспорта, то его эффективность низка, а потому следует ожидать, что и другие показатели качества институтов будут сравнительно низкими.
Таким образом, «ресурсное проклятие» не является неизбежным уделом всех стран, богатых природными ресурсами, а грозит лишь тем из них, где слабы институты. Из развитых стран в группу лидеров (более 10 т топлива в нефтяном эквиваленте на душу) входят Норвегия, Австралия и Канада. Россия же вместе с Венесуэлой, Казахстаном, Габоном и Данией попадает в группу стран, производящих от 5 до 10 т топлива на душу в тоннах нефтяного эквивалента. Такие известные нефтеэкспортеры, как Иран, Ирак, Азербайджан, Мексика, производят менее 5 т топлива на душу. Уровень 5 т - это средний объем потребления топлива в развитых странах Европы и в Японии (США и Канада потребляют даже по 8 т на человека). Иными словами, нынешний уровень производства топлива в России был бы едва достаточен для покрытия внутренних потребностей, если бы она была развитой страной.
------------------------------------------- СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абалкин Л.И. Размышления о долгосрочной стратегии, науке и демократии //Вопросы экономики. - 2006. - № 12. - С. 6-7.
2. Аренд Р. Как поддерживать рост в ресурсно-зависимой экономике? (Основные концепции и их применение в случае России) //Вопросы экономики. -2007. - № 7.
3. Глазьев С. О стратегии экономического развития России //Вопросы экономики. - 2007. - № 5.
4. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики. - М.: Изд-во Гос. унта «Высшая школа экономики», 2003.
5. Гуриев С. Поверх прогнозов. Чем лечится голландская болезнь? - Рого-ев, 2007. - № 6.
6. Полтерович В., Попов В., Тонис А. Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика //Вопросы экономики. - 2007. - № 6. ЕШ
— Коротко об авторе --------------------------------------------------
Гомбожав Баттогтох - начальник ЭБ РМЗ СП «Эрдэнэт», магистр экономических наук,
E- mail: gbattogtokh@mail.ru
