CC BY
48
О.И. Андреева
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ВОПРОСА О ПРЕДЕЛАХ СВОБОДЫ ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Рассматривается проблема определения пределов свободы поведения личности в российском уголовном процессе. Подчеркивается, что в уголовном судопроизводстве должен действовать симбиоз как общедозволительных, так и разрешительных методов правового регулирования в отношении защиты прав и свобод личности. Вносятся конкретные предложения по закреплению пределов свободы поведения личности в российском уголовном процессе.
Ст. 45 Конституции РФ закрепляет положение, согласно которому в России гарантируется государственная защита прав и свобод человека и гражданина, который вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. При этом «...личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми, не запрещенными законом способами, и спорить с государством в лице любых его органов» [1].
Правовое регулирование, установленное Конституцией РФ и закрепляющее свободу поведения человека и гражданина, по-разному находит свое проявление в зависимости от сферы, в которой действует человек. Это подтверждается и тем, что сама Конституция РФ допускает ограничения прав человека и гражданина. При этом Конституция РФ предусматривает различные уровни гарантий прав и свобод человека исходя из потребностей защиты публичных и частных интересов.
В уголовном судопроизводстве человек, независимо от его процессуального статуса, обладает всеми присущими ему, в том числе естественными, правами, являющимися неотчуждаемыми и существующими независимо от признания или непризнания государством.
Вместе с тем УПК Российской Федерации содержит перечни прав участников уголовного процесса, причем различные по объему. В связи с этим возникает вопрос, а насколько подробно должны быть изложены правомочия личности в уголовно-процессуальном законодательстве? Должны ли в нем по возможности полно содержаться естественные права, а также права, содержащиеся в нормах международного права?
Права человека должны определять всю систему уголовного процесса. Процессуальные права участвующих в деле лиц есть юридическое выражение естественного права защищать свои права и свободы всеми средствами и способами, не запрещенными законом. Отсюда следует, что совокупность прав участников уголовного процесса является средством и должна быть достаточной для реализации этого права. Поэтому, учитывая уровень правовой культуры граждан в России, принимая во внимание сопротивление должностных лиц необходимости обеспечения прав личности и тяжесть последствий их нарушения, полагаем, что уголовно-процессуальное законодательство должно содержать по возможности полный перечень прав личности - участника уголовного процесса как условие конкретизации содержания прав. Эта совокупность прав должна быть необходимой и достаточной для решения задач уголовного судопроизводства и для защиты прав и законных
интересов личности исходя из ее процессуального положения. При этом отсутствие в перечне правомочий какого-либо права человека не должно рассматриваться должностным лицом как его непризнание или умаление. Единство природы самого права должно быть сохранено [2].
В этой связи как гарантия соблюдения прав особенно важен институт обжалования в судебном порядке действий и решений должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. На наш взгляд, ст. 125 УПК РФ, регулирующая судебный порядок рассмотрения жалоб на действия или бездействие должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, должна предоставлять возможность лицу обжаловать не только те их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам либо затруднить доступ к правосудию, но и те, которые способны причинить ущерб правам, содержащимся в нормах международного права и договорах, ратифицированных Россией.
Закрепленные в Конституции РФ права и свободы являются ключевыми для правового статуса участников уголовного судопроизводства независимо от осуществляемой ими функции. Как сформулировал свою правовую позицию Конституционный Суд РФ [3, 4], законодатель вправе конкретизировать содержание закрепленного в Конституции РФ права и устанавливать правовые механизмы его осуществления, условия и порядок реализации, но при этом не должен допускать искажения существа данного права и введения таких его ограничений, которые не согласовывались бы с конституционно значимыми целями. Подобное положение в полной мере относится и к международным нормам, касающимся прав человека.
Отсутствие в УПК РФ механизма и гарантий реализации прав участников уголовного судопроизводства ведет к возможному произволу со стороны как управомоченных лиц, так и должностных лиц и органов, осуществляющих производство предварительного расследования и правосудие.
Уголовно-процессуальный закон предоставил подозреваемому, обвиняемому и защитнику большую свободу поведения, чем потерпевшему, частному обвинителю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, их представителям, а также иным участникам уголовного судопроизводства.
УПК РФ закрепил за подозреваемым, обвиняемым и защитником свободу в определении поведения при выборе ими средств и способов защиты прав и свобод, предусмотрев, что они имеют право защищаться ины-
ми средствами и способами, не запрещенными УПК РФ, или использовать иные, не запрещенные УПК Российской Федерации, средства и способы защиты (ст. 46, 47, 53 УПК РФ). В отношении же других участников уголовного процесса установлен закрытый перечень их правомочий.
Означает ли это, что в отношении одних участников уголовного судопроизводства основным является метод дозволительный, а в отношении других - разрешительный?
Полагаем, что нет. Осуществление защиты всеми способами, не запрещенными законом, предполагает возможность участника уголовного судопроизводства воспользоваться естественными правами, вытекающими из достоинства личности и обусловленными ее природой, нашедшими свое закрепление в Конституции РФ, национальном законодательстве, а также в международных нормах, касающихся основных прав и свобод человека. Как следствие, по нашему мнению, в отношении иных участников уголовного судопроизводства, в том числе и гражданского ответчика - участника уголовного судопроизводства со стороны защиты, законодатель поступил непоследовательно, предусмотрев закрытый перечень средств и способов защиты их прав и свобод. Частично эта позиция подтверждена Конституционным Судом РФ, постановившим, что применительно к личности потерпевшего государство обязано не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать свои права и законные интересы любым не запрещенным законом способом [5, 6].
Защищать или отстаивать свои права и свободы вправе все граждане - участники уголовного судопроизводства независимо от их процессуального статуса. В то же время способы и средства защиты или отстаивания прав и свобод должны быть правовыми. В этой связи хотелось бы отметить, что УПК РФ необоснованно ограничил установление запрещенных способов и средств защиты рамками УПК РФ. Запреты на совершение определенных действий, например, подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, защитником в уголовном процессе регулируются и другими законами, например УК Российской Федерации, Кодексом Российской Федерации об административном правонарушении, а также Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Поэтому в УПК Российской Федерации должна содержаться норма следующего содержания: «Участники уголовного процесса вправе защищать и отстаивать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными действующими федеральными законами».
Что касается запретов, установленных в федеральном законе, хотелось бы отметить, что запрещающие нормы указывают на полную недопустимость и наказуемость того или иного поведения в рамках регулируемого общественного отношения [7].
Установление запретов на определенный вид деятельности либо на определенное поведение участников уголовного судопроизводства является и определенной преградой для неограниченной свободы поведения со стороны иных лиц, общества и государства, для некон-
тролируемых действий, и защитой от произвольных требований со стороны должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование и правосудие. Как уже отмечалось, если существует запрет, то всегда есть лица, которые вправе потребовать его соблюдения [8]. Отсюда следует, что в УПК РФ в отношении каждого участника уголовного судопроизводства, в том числе и частного лица, должен быть установлен исчерпывающий перечень запрещенных видов поведения, возможного в ходе уголовного судопроизводства, в том числе со ссылкой на другие законы, содержащие запреты. И участник уголовного процесса должен знать о существовании запретов, изложенных не только в УПК РФ, но и в ином действующем законодательстве. В связи с этим возникает вопрос: насколько свободно государство в установлении запретов на определенную деятельность в отношении личности в уголовном процессе и есть ли какие-то пределы в установлении запретов?
Полагаем, что установленные в законе запреты ограничивают свободу поведения участвующих в уголовном судопроизводстве лиц. И если исходить из того, что свобода внутренне присуща человеку, а не дарована государством и законодателем, то она не может быть ограничена государством произвольно. Как и всякое ограничение прав и свобод человека, запреты и обязанности могут устанавливаться только в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. 55 Конституции РФ), когда возникает необходимость в урегулировании правоотношений между личностью и должностными лицами, осуществляющими предварительное расследование и правосудие. При этом установление запретов не должно ставить личность в бесправное положение.
Есть еще одно обстоятельство, которое, на наш взгляд, должно быть учтено государством при установлении запретов для личности в уголовном процессе. Предусмотреть все варианты поведения личности, которые должны подлежать запрету, очень сложно, особенно с учетом конкретных ситуаций, конкретных уголовных дел. Как следствие, в УПК РФ должны быть закреплены механизмы, во-первых, обеспечивающие реализацию прав участниками уголовного судопроизводства без злоупотреблений с их стороны, во-вторых, устанавливающие контроль со стороны государства и государственных органов за соблюдением личностью условий и порядка реализации прав.
На наш взгляд, в УПК Российской Федерации должен быть закреплен запрет для участников уголовного судопроизводства - частных лиц - допускать злоупотребление правами и свободами, так как их осуществление не должно нарушать права и свободы других лиц. Указанный запрет должен найти свое проявление и в иных нормах УПК РФ, например в нормах, касающихся возбуждения уголовного дела и полномочий мирового судьи по уголовному делу частного обвинения (ст. 318-321 УПК РФ), которые должны гарантировать защиту лица, в отношении которого подано заявление, от необоснованного обвинения. В настоящее время эффективного механизма защиты лица от необоснован-
ного обвинения по делам частного обвинения не существует. Указанными нормами, в частности, не предусмотрена возможность предупреждения заявителя об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со ст. 306 УК РФ. Кроме того, предусмотренная в законе возможность рассмотрения дела в отсутствие как свидетелей, так и потерпевшего, затрудняет осуществление защиты от необоснованного обвинения.
Актуальным в настоящее время является вопрос о том, может ли ограничиваться право обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) делать заявления в свою защиту, используя при этом любые аргументы, в том числе и прибегая к заведомой лжи. Проведенное нами интервьюирование показывает, что практически 100% опрошенных адвокатов и более половины следователей ОВД и прокуратуры полагают, что обвиняемый, защищаясь, имеет право на ложь. Кроме того, в комментарии к Уголовному кодексу Российской Федерации сказано, что «судебная практика склонна признавать субъектами ложного доноса также и обвиняемых по другому делу, если ложный донос не является способом защиты от предъявленного обвинения. Например, подлежит ответственности за ложный донос обвиняемый в убийстве, если он сообщает суду о применении к нему незаконных методов ведения предварительного расследования. Напротив, не подлежит ответственности за ложный донос, например, обвиняемый в убийстве, если он сообщит о совершении этого преступления абсолютно непричастным к убийству лицом» [9]. При этом практические работники руководствуются тем, что при заведомо ложном доносе умысел виновного направлен на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности, а при клевете - на унижение его чести, достоинства, на подрыв его репутации, а не на защиту от предъявленного обвинения.
Заведомо ложные заявления обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) могут нарушать права и закон-
ные интересы других участников уголовного судопроизводства, например, в случаях, когда, используя право осуществлять защиту любыми средствами и способами, не запрещенными законом, они умышленно вызывают ложные подозрения в подлежащем наказанию поведении в отношении иных обвиняемых, а также потерпевшего, свидетеля или любого другого лица, вовлеченного в уголовное судопроизводство. В этом случае, исходя из того, что пользование правами не должно нарушать права и законные интересы, полагаем, что лица, обвиняемые в совершении преступления, должны привлекаться к ответственности.
Таким образом, в уголовном судопроизводстве должен действовать симбиоз как общедозволительных, так и разрешительных методов правового регулирования в отношении защиты прав и свобод личности.
Объем прав, которыми наделена личность в уголовном судопроизводстве, свобода ее поведения должны, с одной стороны, обеспечивать активность ее деятельности как участника уголовного судопроизводства, в то же время не позволять причинять вред другим. Причем чем шире границы свободы поведения участников уголовного судопроизводства, чем больше возможностей выбора, тем выше должна быть социальная активность личности и ее ответственность перед обществом и другими участниками уголовного судопроизводства.
Признавая права и свободы, государство гарантирует максимальную свободу определения человеком своего поведения по защите этих прав и свобод. Вместе с тем государство, принимая на себя защиту прав и свобод личности, в том числе в уголовном процессе, вправе потребовать от личности соответствующего поведения, установив обязанности, а в необходимых случаях и безусловное подчинение, ограничивая личность в правах, если это допускается Конституцией Российской Федерации и основанным на ней законодательством.
ЛИТЕРАТУРА
1. Постановление Конституционного Суда РФ от 03.05.1995 № 4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна» // Российская газета. 1995. 12 мая.
2. Постановление Конституционного Суда РФ от 17.07.2002 № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, ст. 41 Уголовного кодекса РСФСР и ст. 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросом Подольского городского суда Московской области и жалобами ряда граждан» // Российская газета. 2002. 31 июля.
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 26.12.2003 по делу о проверке конституционности отдельных положений частей 1 и 2 ст. 118 УИК РФ в связи с жалобой Шенгелая З.Р. // Российская газета. 2004. № 2.
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 25.10.2001 по делу о проверке конституционности положений, содержащихся в ст. 47 и 51 УПК РСФСР и пункте 15 части 2 ст. 16. ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых, обвиняемых в совершении преступлений», в связи с жалобами граждан А.П. Голомидова, В.Г. Кислицына и И.В. Москвичева // Российская газета. 2001. 14 ноября.
5. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2003 г. № 446-О «По жалобам граждан Л.Д. Вальдмана, С.М. Григорьева и региональной общественной организации «Объединение вкладчиков «МММ» на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2004. № 3.
6. Определение Конституционного Суда РФ № 25-О от 05.02.2004 «По жалобе гражданки Ивкиной Валентины Оноприевны на нарушение ее конституционных прав частью первой ст. 45 и ст. 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Консультант Плюс. Судебная практика. Документ № 19663 (АгЬ).
7. Рыбушкин Н.Н. Запрещающие нормы в советском праве. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1990. С. 19.
8. Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М.: ЮЛ, 1989. С. 49.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. 2-е изд. изм. и доп. / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М.: ИНФРА М-НОРМА, 1997.
Статья представлена кафедрой уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности юридического института Томского государственного университета, поступила в научную редакцию «Юридические науки» 19 сентября 2005 г.
