CC BY
34
научно-педагогическое сообщество россии как элемент в системе реализации
национальных интересов в условиях постиндустриальной глобализации
в.в. глущенко,
доктор технических наук, доцент, заведующий кафедрой «Финансы и кредит» Московского экономико-финансового института
Актуальность темы настоящего исследования связана с тем, что современная Россия нуждается в модернизации. В научно-педагогическом сообществе ведется дискуссия и разрабатываются вопросы участия (функций) государства в двух вариантах модернизации: сверху и снизу [1, с. 26].
Целесообразно добиваться повышения роли научно-педагогического сообщества в процессе реализации национальных интересов в условиях постиндустриальной модернизации современного однополярного мира. Для этого следует решить ряд следующих задач:
1) исследование особенностей современной глобализации, влияющих на конкурентоспособность государства;
2) исследование концептуальных недостатков постсоветского научно-педагогического сектора России в условиях постиндустриальной модернизации;
3) разработка предложений по обеспечению конкурентоспособности научно-педагогического сектора России в условиях постиндустриальной модернизации.
Объектом исследования выступает конкурентоспособность научно-педагогического сектора России в условиях постиндустриальной модернизации.
Предметом исследования являются методы обеспечения конкурентоспособности научно-педагогического сектора России в условиях постиндустриальной модернизации.
В рамках либерального подхода обычно утверждается, что «развитие событий в экономике и в обществе характеризуется высокой степенью неопределенности, поэтому установить точно оптимальный объем государства и его динамику невозможно» [1, с. 6]. При таком подходе выделяют либеральный минимум функций государства: законодательство и правопорядок; оборона и безопасность; недопущение инфляции и устойчивость национальной валюты. Дополнительными по версии сторонников либеральной модели модернизации являются функции: создание институтов развития экономики и общества; оказание публичных услуг; защита социально уязвимых слоев населения; обеспечение экологической безопасности; структурная и промышленная политика; устранение «провалов рынка»; государственное предпринимательство (владение и управление компаниями) [1, с. 5]. Автор цитируемой статьи утверждает, что политика либерализации экономики дала впечатляющие результаты и «укрепила позиции либеральной доктрины как мейнстрима в современной экономической науке». Однако далее в той же цитируемой статье (фактически отрицая предыдущее утверждение!) отмечается, что в условиях глобализации расходы развитых государств стремительно и с увеличивающимся темпом (45 % в год — табл. 1) возрастают [1, с. 7]. Представляется, что рост государственных расходов может свидетельствовать только об одном — об объективном увеличении масштабов участия государства в социально-экономическом разви-
тии для поддержания социально-экономическои конкурентоспособности и снижения рисков, порождаемых глобализацией.
В процессе анализа поведения государственных органов отмечается, что наблюдается, прежде всего, противоречивость практики в вопросе усиления роли государства в модернизации экономики. Реального же усиления роли государства в модернизации экономики не происходит. Государство не добилось успехов в выполнении и функции верховенства закона. Наблюдается тенденция к ослаблению макроэкономической политики. Требуются корректировка экономической политики, достижение ее непротиворечивости [1, с. 30].
В рамках либеральной доктрины, вопреки данным о росте бюджетов развитых стран, продолжают утверждать, что государство должно и в дальнейшем уходить из сферы социально-экономического регулирования, снижать уровень поддержки науки и образования. Однако сторонники «модернизации снизу» не учитывают, что в современной России низкая активность частного капитала в этой сфере делает вариант модернизации «снизу» (имеется в виду, за счет финансирования олигархическим капиталом — прим. автора) практически нереальным [2,с. 131].
Высказывается точка зрения, что в рыночных условиях из-за отсутствия государственного патернализма почти все основные риски инновационной деятельности ложатся на субъекты этой деятельности, угрожая их благополучию и самому существованию. Вместе с тем мотивационные стимулы для таких субъектов многократно выше, чем в административной системе. Признается, что сегодня национальная инновационная система России разбалансирована, а ее основные элементы — научно-техническая сфера, предприятия, инновационная инфраструктура — функционируют изолированно друг от друга. По технологической конкурентоспособности, по оценкам Национального научного фонда (NSF), Россия была на 19-м месте в 1996 г. и переместилась на 28-е (из 33 стран) место в 2000 г. [3, с. 145 - 146].
Однако поскольку государство в его настоящем виде продолжает уходить из сферы науки и образования, а олигархические круги не спешат (и понятно, почему не будут впредь спешить) финансировать развитие науки и образования, то другого варианта кроме «народной модернизации» для России просто не остается.
Нужно учитывать, что гипотеза «инновационной природы» глобализации состоит в утверждении, что объективная составляющая глобализации, в час-
тности, связана с тем, что: во-первых, резко возросли темпы научно-технического прогресса (приблизительно вдвое каждые пять лет), что порождает необходимость в постоянной инновационной деятельности и развитии высоких технологий; во-вторых, для дальнейшего технического прогресса требуется все большая концентрация ресурсов (финансовых, интеллектуальных, технологических) ресурсов, что обостряет и придает глобальный характер конкуренции, усиливает международную специализацию и разделение труда. При этом субъективная составляющая глобализации состоит в стремлении определенных государств, групп государств, этнорелигиозных групп, транснациональных компаний к глобализму — прикрываемому популистскими рассуждениями силовому навязыванию геополитического господства, в том числе для монополизации в международном масштабе отдельных видов деятельности, прежде всего приносящих максимальный и скорый доход финансово-кредитных и посреднических операций [4, с. 10].
В этой ситуации центральным становится вопрос о движущих силах и характере участия в «народной модернизации» научно-педагогического сообщества в условиях современной постиндустриальной глобализации, характере взаимодействия научно-педагогического сообщества, выступающего как коллективный носитель экспертной власти в государстве с другими видами власти с учетом процессов модернизации государства и самой власти. Для того чтобы понять проблемы современного российского научно-педагогического сообщества представляется необходимым прежде всего определить понятие «национальный интерес» и роль, функции этого сообщества в формулировании и достижении национального интереса.
Нужно учитывать, что понятие «национальный интерес» относится к дискуссионным. Представляется возможным говорить о том, что это понятие сформулировано в целях деятельности Международного валютного фонда (МВФ), где сказано, что для всех государств — участников МВФ важно укрепление сбалансированного роста мировой экономики на основе поддержания высокого уровня занятости и реальных доходов, развития производственного потенциала как главной цели экономической политики [5, с. 204]. В процессе формулирования и реализации национального интереса взаимодействуют известные виды власти. Властью называют чью-либо способность влиять на кого-то в целях изменения его поведения. Определение власти как организационного процесса подразумевает, что, во-первых, власть — это по- 31
тенциал, т. е. она существует не только тогда, когда применяется; во-вторых, между тем, кто использует власть, и тем, к кому она применяется, существует взаимозависимость; в-третьих, тот, к кому применяется власть, имеет некоторую свободу действий. Организационная основа власти включает: принятие решений, вознаграждение, принуждение, власть над ресурсами, власть связей.
Власть может происходить из должности или из личности. Власть должности происходит не из самой должности, а делегируется ее обладателю теми, кому он подотчетен. Личная власть — это степень уважительного, хорошего и преданного отношения к ее обладателю со стороны подчиненных, основанная на близости его и их целей. Таким образом, личная власть происходит со стороны подчиненных, снизу. Источниками личной власти могут быть: экспертная власть, власть примера, право на власть, власть информации, потребность во власти.
Под экспертной властью понимается способность руководителя влиять на поведение подчиненных в силу своей подготовки и уровня образования, опыта и таланта, умений и навыков, а также наличия специальных знаний.
Власть примера позволяет руководителю оказывать на подчиненных влияние, являющееся результатом его личной привлекательности для них, следствием его харизмы. Харизма — это проявление власти, основанной на силе личных качеств и стиля руководителя.
Право на власть является личностным источником власти в меру способности и возможности руководителя влиять на подчиненных с позиции занимаемой им должности. Каждый из руководителей использует данные ему права в меру своих способностей
Влиять на вышестоящее руководство можно только с использованием личной власти, но не должностной.
Власть охватывает всю жизнь государства и других видов организаций, поддерживает их структуру. Важным механизмом реализации власти в группе является лидерство. Лидерство — способность выдвинуть мотивирующую цель для группы или организации, эффективно использовать все имеющиеся источники власти для превращения созданного для других видения будущего в реальность. Поэтому для лидерства необходимо соответствие между целями лидера и тех, кто за ним следует.
Важен стиль лидера — то, каким образом он достигает этого в конкретной ситуации. Лидер добивается подчинения, действуя правильно. В отличие от лидерства, власть концентрируется на
32 -
том, как добиться подчинения, вне зависимости от степени соответствия целей субъекта и объекта власти и правильности действий власти [6, с. 164]. Представляется, что в условиях постиндустриальной действительности соотношение власти и лидерства меняется в пользу лидерства.
Можно сделать вывод, что воздействие научно-педагогического сообщества на процесс и результат формирования национального интереса может быть основан на экспертной власти, власти примера, праве на власть, лидерстве. Научно-педагогическое сообщество России выступает как коллективный носитель этих видов власти. С организационной точки зрения научно-педагогическое сообщество России — это распределенная, относительно независимая от других сфер деятельности организационная структура, которая включает РАН (Российскую академию наук), ВАК (Высшую аттестационную комиссию), УМО (учебно-методические объединения), ученые советы по присуждению ученых степеней и званий, кафедры, преподавателей. Формами их воздействия на общество, власть должности, само научно-педагогическое сообщество являются: присуждение ученых степеней и званий; проведение конкурсов на замещение вакантных должностей; аттестации научно-педагогических кадров, оценки при защитах дипломных работ, оценки студентам на экзаменах и др.
Проблему для реализации этих видов власти и лидерства научно-педагогическим сообществом в структуре российского общества и его модернизации могут составлять исторически сложившиеся стереотипы и традиции в отношениях власти и интеллигенции. Исследование этого вопроса может иметь историческую и логическую основы. Если обратиться к истории, то можно вспомнить, что пишет Н. А. Бердяев: «Чтобы понять источники русского коммунизма и уяснить себе характер русской революции, нужно знать, что представляет собой то своеобразное явление, которое в России именуется интеллигенция... Интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным мировоззрением [7, с. 17]. Невозможность политической деятельности привела с тому, что политика была перенесена в мысль и в литературу [7, с. 18] ...Необычайно было одиночество русских культурных и свободолюбивых людей первой половины XIX в. [7, с. 20]...Невоз-можность по политическим условиям непосредственного социального дела привела к тому, что вся активность перешла в литературу. На реформу
Петра русский народ ответил явлением Пушкина,... явлением западнической и славянофильской мысли [7, с. 22]... Русское правительство ответило на первое творческое пробуждение русской мысли объявлением Чаадаева сумасшедшим, он был подвергнут медицинскому освидетельствованию» [7, с. 23]. Думается, что главным препятствием для самореализации русской интеллигенции Н. А. Бердяев считал то, что отсутствуют какие-либо возможности участия в социально-экономическом прогрессе, получения адекватного вознаграждения за труд и, в конечном счете, социальной интеграции в общество на этой основе, а неинтегрированность интеллигенции в систему реализации национального интереса, в свою очередь, признавалась им как источник геополитического риска для государства. Негативное влияние текущих процессов на состояние научно-педагогической сферы России могут оказать:
• дальнейшее снижение реального уровня научно-технического потенциала (в виде патентов, открытий, новых технологий);
• рост степени фальсификации научной новизны и конкурентоспособности теоретических разработок (в первую очередь диссертаций);
• дальнейшее снижение уровня квалификации управленческого и научно-технического персонала в сфере государственного управления и реальном секторе;
• снижение доли разработок, внедряемых в практику по причине отсутствия существенной интеграции науки и практики;
• снижение уровня доступности высшего образования и научной деятельности для реально талантливой молодежи из низкообеспеченных слоев населения и др.
Нужно отметить, что исследования современной глобальной конкуренции показывают, что разработку новых высокотехнологичных товаров для глобального рынка сопровождает не менее 30 рисковых событий [4, с. 96]. Предположим, что вероятности рисковых событий приблизительно равны друг другу. Оценим допустимый уровень этих вероятностей. При вероятности успеха (отсутствии реализации рискового события), равной 0,95, вероятность успешной реализации стратегии равна 0,95 30 = 0,2146, или 21,46 %, что достаточно низко. Вероятность успеха стратегии на глобальном рынке, равную 54,55 %, обеспечивает вероятность успеха по отдельной компоненте (отсутствия рискового события) этой стратегии, равная 0,98, т. е. 98 % (0,9830 = 0,5455). При такой требуемой вероятности успеха функциональный разработчик имеет право на две ошибки из ста случаев (из ста стратегий). Это
достаточно высокие требования, предъявляемые к квалификации функциональных специалистов, имея в виду сложность задач, решаемых при реализации маркетинговой стратегии на глобальном рынке.
Экономическое влияние риска на финансовые результаты инвестиционной деятельности может быть учтено, например, путем расчета индекса рентабельности инвестиций с учетом вероятности рыночного успеха маркетинговой стратегии (проекта), а следовательно, и риска. Доказано, что индекс рентабельности маркетинговой стратегии с учетом риска Р1р прямо пропорционален квадрату вероятности рыночного успеха этой стратегии Ру [4, с. 164]. Например, при Ру=0,6 величина Р1р = 0,36 Р1, т. е., для того чтобы «перекрыть» риск, совокупный прогнозный доход от реализации маркетинговой стратегии должен приблизительно в три раза быть выше расходов на него. Это очень высокие требования к уровню профессиональной подготовки рабочей силы.
Все это вынуждает разработчиков высокотехнологичных товаров искать специалистов во всем мире, и совместно с правительствами стран базирования проводить политику «утечки мозгов» из других стран.
Приведенные данные могут рассматриваться и как подтверждение гипотезы «инновационной природы глобализации», т. е. существования необходимости для разработчиков высокотехнологичных товаров концентрировать финансовые, интеллектуальные, профессиональные и прочие ресурсы для обеспечения собственной конкурентоспособности в условиях глобального рынка. Это поясняет, почему глобализация затрагивает только 30 % стран мира (интеллектуальных ресурсов на всех не хватает), почему развитые страны поощряют и создают условия для «утечки мозгов» и почему другие страны вынуждены платить развитым странам «интеллектуальную ренту».
Все это позволяет считать, что в начале XXI в. в странах постиндустриальной глобализации рабочая сила как элемент воспроизводственного процесса разделилась на три составляющие, а именно, во-первых, на абстрактный труд; во-вторых, на специфический труд; в-третьих, на интеллектуальную собственность.
При этом если требования к абстрактному труду можно считать относительно стабильными, а сам такой труд — медленно изменяющимся ресурсом как по количеству, так и по качеству, то две другие составляющие труда (специфический труд и интеллектуальная собственность) достаточно стре-
33
мительно меняются в условиях постиндустираль-ной глобализации. Это создает опасность потери международной конкурентоспособности носителей такого труда и государства без достаточных и своевременных инвестиций и целенаправленной государственной политики в этой сфере.
Важно понять, что представляет собой современное российское научно-педагогическое сообщество, каковы его взаимоотношения с обществом и властью, а также, какими качествами должна обладать интеллигенция, для того чтобы стать эффективным элементом в системе реализации российского национального интереса. Как может отразиться на способности к реализации национального интереса научно-педагогическим сообществом обсуждаемые в настоящее время варианты снижения его независимости от других видов государственной власти (власти должности, денежной власти и др.). Например, обсуждается вопрос — нужно ли утверждать президента РАН еще и решением высшего должностного лица России?
Думается, что для обеспечения геополитической устойчивости власти и российского государства крайне важно обеспечить некоторую независимость экспертной власти и ее коллективного носителя научно-педагогического сообщества от власти должности, денежно-экономической власти при одновременном наличии диалога и интеграции между ними. Существующая в настоящем модель их взаимодействия, как показала практика последних пятнадцати лет, не обеспечивает возможности инновационного развития России. Это связано с тем, что продолжает действовать, усугубляется либеральным подходом номенклатурная схема взаимодействия властей, при которой исходной считается и является доминирующей власть должности. Чаще всего уже при наличии высокой должности осуществляется «наукоподобный тюнинг» ее носителя (известно, что более 50 % диссертаций приходится на чиновников, не имеющих к научному и образовательному процессу никакого отношения). Нужно сказать, что в дореволюционной России была другая практика: для обеспечения интеллектуальной конкурентоспособности правящего класса дворянам не разрешали жениться до окончания образования. Сейчас же фактически наука и образование находятся в режиме «оказания образовательных услуг», а не в режиме обеспечения национального интереса. Таким образом, отрицается само право на какую-либо власть со стороны интеллектуальных кругов, что в условиях постиндустриальной глобализации порождает риск утери конкурентоспособности государства.
34 -
Как представляется, существует насущная необходимость изменить парадигму взаимоотношений властей должности и экспертной, придав значительно больший вес экспертной власти не по форме («наукообразный тюнинг»), а по существу, сделать научное знание действительной производительной силой и основой модернизации общества. Новая парадигма взаимоотношений власти должности и экспертной власти в государстве в условиях постиндустриальной глобализации может быть построена при участии общественности целенаправленными действиями сторон в рамках одной из известных (в практике центральных банков государств) моделей их относительной независимости: переговорной; инструментальной; нормативной.
Переговорная модель независимости власти экспертной власти от власти должности в государстве и обществе могла бы состоять в налаживании их конструктивного и относительно равноправного диалога по вопросам жизни государства и общества. Пока же наблюдается картина, которую довольно точно отражает пословица: «Собака лает (об опасности и шансах для государства) — ветер уносит». Думается, что это не добавляет авторитета ни одному из видов власти, снижает уровень доверия общества к власти в целом.
Инструментальная модель независимости экспертной власти и взаимодействия властей могла бы состоять в том, что государство доверяло выработку стратегии и рассматривало как инструмент обеспечения своей конкурентоспособности и своего развития национальную экспертную власть.
Нормативная модель взаимодействия экспертной власти и власти должности могла бы заключаться в том, что экспертная власть рассматривалась другими видами и ветвями власти как один их жизненно важных элементов системы власти и взаимодействия государства и общества. При этой модели такое взаимодействие экспертной и других властей должно быть законодательно закреплено, в том числе должны быть законодательно закреплены ситуации и процедуры законодательно установленного обязательного взаимодействия властей, права и обязанности этого взаимодействия.
Думается, что сегодня это актуальная тема для размышлений и подготовительной работы всех ветвей власти в этом направлении. Это связано с тем, что приостановить, а тем более переломить (если это планируется сделать) негативные социально-экономические процессы в современной России без главного потенциала постиндустриального мира — интеллектуального, мягко говоря, проблематично. При этом обязательно встанет вопрос об
участии в этом процессе и необходимости изменений в сфере образования.
Представляется возможным утверждать, что до настоящего времени в России в значительной степени сохранилась советская модель научно-образовательной подсистемы государства. Известно такое мнение: «Безусловно, советская система образования имела недостатки. Наиболее существенными из них были: чрезмерная политизация системы образования; номенклатурный подход к формированию научно-педагогического корпуса; администрирование, приводившее к ограничению автономии вузов; догматизм в формировании учебных планов и программ. К началу 80-х годов образование изменило свою основную функцию: лидеры цивилизации в своих ключевых параметрах достигли пределов, связанных с экономическим ростом и уровнем потребления производимых благ. Основные векторы развития стали перемещаться в область информации и науки. Интеллектуальные ресурсы в силу своей неисчерпаемости стали основным национальным достоянием и богатством, а их наличие стало всецело определять судьбы народов и государств. Новая парадигма образования не стала составной частью государственной политики, оперировавшей категориями 60-х годов. Система отечественного образования и органы управления ею не выполнили своей социальной миссии и не внесли в политику правящих кругов нового отношения к функциям образования. В советской высшей школе были недостатки, но не было пороков. Негативные явления в системе отечественной высшей школы могли быть преодолены без революционной ломки, идеологического натиска и финансового террора». Преобразования привели к реальным потерям в этой сфере [8, с. 262 — 263].
Думается, что главной и практически неизбежной (в условиям глобального постиндустриального мира) причиной краха бывшего СССР можно назвать невосприимчивость номенклатурной государственной системы управления (в том числе системы управления самими наукой и образованием) к научно-техническому прогрессу, ее несоответствие, в частности по скорости разработки и внедрения инноваций во все сферы жизни общества и государства. Что было следствием того, что за советский период не была преодолена дореволюционная отчужденность интеллигенции и власти, в СССР не было восполнено отсутствие государственных и общественных механизмов интеграции интеллигенции во власть. Возникшая вследствие отсутствия такой интеграции отчужденность номенклатуры (власти должности) от
реального гуманитарного развития и научно-технического прогресса сыграла в этом распаде СССР не последнюю роль, а в будущем может быть причиной дальнейших геополитических потрясений уже современной России. Думается, что именно этот фундаментальный недостаток существовавшей системы управления стал основой «Плана Даллеса для СССР» (вне зависимости от того, является ли он мистификацией или реальным реализованным в геополитической практике документом). Более того, именно этот недостаток системы управления СССР предопределил то, что не был своевременно разработан план блокирования реализации «Плана Даллеса для СССР». Ибо в геополитически адекватном, инновативном государстве должны быть органы, отвечающие за геополитический риск-менеджмент, анализ такого рода документов и разработку мероприятий по их нейтрализации.
Что же касается частных недостатков системы образования, то представляется, что «перестройка» и постсоветский период показали следующее. Во-первых, в условиях постиндустриальной глобализации чрезмерной политизации деятельности (как показывает практика наиболее развитых государств, прежде всего США) быть не может, т. к. в условиях информационного общества именно политизация выступает как главный инструмент достижения эффективности процесса. Другой вопрос, что политизация должна быть адекватной и не должна превращаться в политические и геополитические шоры для научного и образовательного процесса в государстве.
Во-вторых, попытки «модифицировать» номенклатурную кадровую систему, лишив ее разумных бюрократических оснований (например, разрешение назначать на руководящие должности над высшими по научному званию носителей низших званий — кандидатов наук над докторами), привели к потерям стимулов и престижа научно-образовательной деятельности в государстве, породили продолжающуюся волну фальсификаций научных результатов.
В-третьих, одновременное снижение доли высокотехнологичной деятельности и реального внимания власти к научным рекомендациям отечественных ученых привели к формализации деятельности, например таких институтов и атрибутов научной деятельности, как ученые советы по присуждению ученых званий. При этом еще больше, чем в предыдущий период, отошли в тень научное значение и содержание полученных соискателем научных результатов, и приобрело больший вес соблюдение формальных признаков научной и педагогической работы.
- 35
В-четвертых, практически не существует системы научно-педагогического общения в виде широкодоступных бесплатных конференций, семинаров.
В-пятыж, практически прекратила существование система оперативного снабжения научных и технических библиотек новыми изданиями, и соответственно, практически исчезла инфраструктура рынка этого вида литературы (например, Центральный коллектор научных и технических библиотек по ул. Бутлерова, д. 17, прекратил свое существование).
В-шестых, вузы, которым установили норматив «грифованной» учебной литературы как условие прохождения аттестации, практически перестали закупать монографии (т. е. не имеющие этого грифа издания) и этим лишили своих студентов доступа к новым научным разработкам в процессе выполнения курсовых и дипломных работ, что не может не сказаться на качестве образования и профессиональной подготовки.
В-седьмых, многие новые вузы возглавили люди, воспринимающие научно-образовательную деятельность не как специфический высокоинтеллектуальный социально и геополитически необходимый государству и обществу труд, а рассматривающие свою деятельность только как источник максимизации частных денежных потоков.
В-восьмых, переход на краткосрочные контракты и снижение уровня оплаты преподавателей одновременно снизили стимулы для преподавателей к научной работе и возможность ее осуществления по причине снижения объема пригодного для такой деятельности свободного времени.
В-девятых, началась массовая фальсификация процесса обучения (курсовые и дипломные работы на заказ) и научного процесса (диссертации на заказ), которые подрывают не только основания экспертной власти, но и власти примера — ибо преподаватель, торгующий «из-под полы» курсовыми, дипломами, диссертациями, может быть только отрицательным примером.
Новым для образовательной сферы этого времени явлением стало появление негосударственных вузов. Особую группу таких вузов составляют вузы с распределенной структурой, организующие и проводящие обучение студентов на различных учебных площадках как в пределах одного города, так и имеющих региональные филиалы и представительства, и в силу этого имеющие распределенную организационную структуру. Представляется, что такие вузы обнаружили как положительные стороны, так и свою способность быть источниками очевидного снижения качества образования.
36 -
В продолжающейся дискуссии российские сторонники активной роли государства апеллируют к мнению Дж. М. Кейнса, который предостерегал: «.Рассчитывать, что существует какой-то отлаженный самодвижущийся механизм, который нужно лишь запустить и оставить в покое, и он сам все отрегулирует в лучшем виде, есть доктринерское заблуждение...» [8, с. 638].
Вместе с тем реальной политикой государственных органов в этой сфере является дальнейшая приватизация и коммерциализация этой сферы, которая может только усугубить существующие в этой области опасности и снизить шансы правильного формулирования и реализации национального интереса. Такая ситуация может возникнуть, если полагаться только «на невидимую руку рынка». Причем характерной, ярко выраженной тенденцией последнего времени является то, что сами «записные глашатаи либеральных идей» в России на эту самую «руку рынка» полагаться не спешат, должностей в государственных структурах не покидают, прилагают все усилия для максимизации бюджетного финансирования.
Интеграция науки, образования и реального сектора экономики в условиях постиндустриальной глобализации является важной составляющей научно-технической политики государства и стратегии конкурентной борьбы вузов на рынке образовательных услуг. В результате интеграции науки, образования и реального сектора в России могут возникнуть принципиально новые научно-образовательные сообщества, которые способны оказать существенное влияние на международную конкурентоспособность экономики России. Деятельность этих сообществ стратегически важна для осуществления официально принятой в 1996 г. в России инновационной высокотехнологичной модели развития государства.
Интеграция науки, образования и практики — необходимая составляющая обеспечения конкурентоспособности государства в условиях постиндустриальной глобализации. Такая интеграция может рассматриваться на различных уровнях иерархии: международном, государства, «холдинга» вузов, вуза, кафедры, конкретного преподавателя. В рассматриваемой интеграции могут быть выделены: философский, политический, социальный, экономический и технологический аспекты [9].
Несомненно, что интеграция тесно связана и требует изменения философии деятельности как в научной сфере, на рынке образовательных услуг, в сфере реальной экономики. Если от реальной экономики требуется переход к философии стратегической по своему характеру инновационной
высокотехнологичной модели устойчивого развития, то в научной и образовательной деятельности требуется дальнейший переход от философии директивного регулирования к философии социальной и национально ответственной рыночной деятельности. Такая философия должна быть философией социальной и национальной стратегической ответственности научного и образовательного сообщества перед государством и обществом, стратегической (а не сиюминутной) философией длительного пребывания на рынке, философией свободной конкуренции научно-образовательных школ. Такая философия должна быть направлена на реализацию конституционно закрепленных за гражданами России свобод передавать информацию и обучать, содержать маркетинговые элементы, в частности признавать необходимость более полного удовлетворения потребностей в самовыражении студентов и преподавателей, являющихся участниками образовательного процесса.
Политический аспект интеграции науки, образования, практики состоит в наличии у российского управляющего класса политического выбора в пользу инновационной высокотехнологичной модели развития государства. При наличии такого выбора важна способность к выработке последовательной и целенаправленной закрепленной в законах, подзаконных актах и практике деятельности политики ускорения и стимулирования интеграции науки и образования. В настоящее время важно снять оставшиеся от директивной экономики и вновь созданные организационные барьеры на пути интеграции и повышения скорости внедрения научных результатов в педагогическую практику.
Социальный аспект интеграции науки, образования и практики двояк. С одной стороны, демократическое развитие государства и общества невозможно без обеспечения конкурентоспособности образования путем его интеграции с наукой и практикой, интеграции в мировое инновационное и научно-образовательное сообщество. С другой стороны, нужно учитывать характерную для настоящего времени низкую реальную социальную привлекательность научно-педагогической деятельности, оставляющее желать лучшего материальное положение и старение научных и педагогических кадров в России. Конкурентоспособность отечественного образования в исторической перспективе может быть обеспечена только при повышении социального статуса и уровня материального обеспечения работников науки и образования.
Экономический аспект интеграции науки и образования состоит в том, что развитые страны
достигают экономических выгод, извлекая сверхприбыль из интеграции высокотехнологичных разработок в практику.
Технологический аспект интеграции науки, образования и реальной практической деятельности включает необходимость существования конкретных технологий такой интеграции с учетом конкретных форм образовательной деятельности, государственного управления и бизнеса. Технологией интеграции науки, образования и практики назовем совокупность экономических и информационных способов, технических средств, квалификационных навыков, применяемых для получения качественно нового инновационного состояния реальной экономики, образовательного продукта путем системного объединения технологий и результатов научной и образовательной деятельности.
Как отмечается официально, одной из проблем современной России является невысокий уровень компетентности, эффективности и коррупция современного государственного аппарата. Причина — в произошедшем снижении уровня образования (прежде всего при его невостребованности), а также массовой коммерческой фальсификации курсовых, дипломных работ, кандидатских и докторских диссертаций, распространении коррупции («курсовые, дипломы, диссертации под ключ»). Это не только фальсифицирует научный и образовательный потенциал государства, от которого в условиях постиндустриальной глобализации на 70 — 80 % зависит экономический рост, но и «встраивает» студентов в преступную коррупцию, ибо, купив диплом и получив на этом основании должность, он начинает «отбивать» затраченные средства, распространяя метастазы коррупции дальше. Ситуация такова, что в настоящее время трудно доверять любому диплому или диссертации из любого вуза. «Бизнес отдельных дельцов от наукообразия» порождает и усугубляет политический и геополитический риск государства.
Представляется, что пришло время законодательно ввести:
1) уголовную ответственность за торговлю и посредничество в торговле курсовыми, дипломными работами и диссертациями;
2) обязательные тест-экзамены для всех претендентов (не взирая на дипломы и диссертации) на государственные должности, приняв специальные меры по защите от фальсификации результатов.
Представляется, что введение таких норм имело бы большое профилактическое значение и смогло приостановить втягивание в этот процесс разрушения государства новых преподавателей и молодых людей, не всегда осознающих тяжесть
- 37
последствий своего проступка и меру ответственности, воспринимающих покупку дипломов как затянувшуюся детскую забаву или мелкую шалость. Нужно отметить, что снижение уровня компетенции специалистов опасно и с точки зрения специфических рисков конкретного предприятия, возможности достижения им конкурентоспособности на глобальном постиндустриальном рынке.
Кроме того, представляется необходимым отменить и запретить такой рудиментарный и несовместимый с ускоряющимся постиндустриальным развитием инструмент регулирования образовательной деятельности, как «грифы УМО (Учебно-методических объединений), Минвуза» по причине наносимого ими геополитического и политического вреда национальной экономике. Думается, что этот порядок вреден по следующим причинам:
• противоречит необходимости инновационного развития, официально декларируемого государством, так как сдерживает распространение новой научной информации;
• ставит научный и преподавательский потенциал под жесткий, не всегда конструктивный, административный контроль;
• преподавательский состав лишают возможности творческого подхода, самостоятельно рекомендовать учебники студентам;
• студентов не обучают самостоятельно мыслить, а только усваивать готовое (результат: не способные к самостоятельному профессиональному и гражданскому мышлению специалисты и люди);
• повышает расходы времени и средств на издание, возможность самоокупаемости издания книг для независимых венчурных издателей. Есть основания полагать, что требования по
получению грифа УМО противоречат: Конституции России, которая предусматривает возможность свободно получать и распространять информацию; Закону об образовании, который предоставляет возможность творческого подхода преподавателю; Уголовному кодексу, в котором существует статья об уголовном наказании за препятствование свободной конкуренции (возможно, это ст. 199).
УМО, по сути своей общественной организации, следует отказаться от сдерживающих развитие административных контрольных функций. В условиях постиндустриальной глобализации УМО должны стать общественным органом, акцентирующим внимание государства (власти должности) на наиболее важных направлениях развития знания и образования; ускоряющим распространение и коммерциализацию знаний; посредником между
38 -
сферой интеграции науки и образования и обществом; общественным органом, выполняющим функцию помощи преподавателю посредством распространения передового опыта и выработки рекомендательных, но необязательных стандартов по учебным дисциплинам, проведения конкурсов учебников; органом, способствующим повышению эффективности использования бюджетных средств государства и пожертвований меценатов в интересах развития, а также интеграции науки и образования и др.
Приведенные в статье суждения подтверждают теоретическую и практическую значимость целенаправленной государственной политики в отношении формирования глобальной конкурентной научно-преподавательской среды государства, в том числе с использованием правовых методов, а также важность изменений в содержании и стиле таких общественных организаций, как учебно-методические объединения, в условиях постиндустриальной глобализации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ясин Е. Государство и экономика на этапе модернизации // Вопросы экономики, 2006. № 4. С. 4 - 31.
2. Дзарасов С. Способен ли частный капитал модернизировать российскую экономику? // Вопросы экономики, 2005. № 4. С. 131 - 148.
3. Семенова А. Проблемы инновационной системы России// Вопросы экономики, 2005. № 11. С. 145 - 150.
4. Глущенко В. В. Риски инновационной и инвестиционной деятельности в условиях глобализации. — г. Железнодорожный, МО, ООО НПЦ «Крылья», 2006. — 230 с.
5. Шмырева А. И., Колесников В. И., Климов А. Ю. Международные валютно-кредитные отношения. - СПб.: Питер, 2002. - 272 с.
6. Глущенко В. В. Менеджмент: системные основы. - г. Железнодорожный, МО, ТОО НПЦ «Крылья», 1998. - 224 с.
7. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: Наука, 1990. - 224 с.
8. Жуков В. И. Российские преобразования: социология, экономика, политика. 1985-2001 годы. -М. : Издательство МГСУ, 2002. - 672 с.
9. Глущенко В. В. Системный подход и управление интеграцией образования и науки. - М. : Московский институт права. Сборник докладов на научно-практической конференции, 2004. С. 111 - 115.
