CC BY
98
РАЗДЕЛ VII ИСТОРИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
УДК 37(091)
Бекоева Елена Дмитриевна
Аспирантка кафедры педагогики Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова, madinakusva@rambler.ru, Владикавказ
Бекоева Татьяна Александровна
Кандидат педагогических наук, доцент кафедры психологии Северо-Осетинс-кого государственного университета им. К. Л. Хетагурова, madinakusva@rambler.ru Владикавказ
Газзаева Зарема Амирановна
Кандидат педагогических наук, доцент кафедры иностранных языков Горского государственного аграрного университета, madinakusva@rambler.ru, Владикавказ
НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ И ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Л. Н. МОДЗАЛЕВСКОГО В СЕВЕРО-КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ
Bekoeva Elena Dmitrievna
Рost-graduate student at the chair ofpedagogics of the North Ossetia K. L.Hetagurov State University of, madinakusva@rambler.ru, Vladikavkaz
Bekoeva Tatiana Aleksandrovna
Сandidate of pedagogy, senior lecturer at the chair of psychology of the North Ossetia K. L. Hetagurov State University, madinakusva@rambler.ru, Vladikavkaz
Gassaeva Zarema Amiravna
Oandidate ofpedagogy, senior lecturer of chair of foreign languages ofMountain State Agrarian University, madinakusva@rambler.ru, Vladikavkaz
SCIENTIFIC PEDAGOGICAL AND ENLIGHTENMENT WORK OF L. N. MODSALEVSKI IN THE NORTH CAUCASIAN REGION
В XXI столетии возрос интерес к истории Северо-Кавказского региона, судьба народов которого всегда была тесно связана с судьбой России. Причины этого очевидны: как и в начале XIX века, когда возникла необходимость анализа достижений и ошибок просветительской политики, проводимой в этом регионе, так и сегодня появилась насущная потребность проанализировать и правильно понять значимость педагогического насле-
дия горских народов для современной национальной школы. Это важно сделать потому, что в условиях Кавказа, когда национальные конфликты обостряются, образование и школа положительно влияют на добрососедские отношения народов данного региона.
Обращение к педагогической концепции Льва Николаевича Модзалев-ского, современника и последователя К. Д. Ушинского и Н. И. Пирогова, воспитателя детей наместника Кавказа, инспектора Кавказского учебного округа, продиктовано потребностью сделать ретроспективный анализ его творческого наследия. Активно выступая за широкое распространение историко-педагогических знаний, Л. Н. Модзалевский особо выделял проблемы воспитания и образования горцев. Показательно, что «все мероприятия правительства по этой части были связаны одною общей нитью - постоянным стремлением примирить местные умственные, религиозные и бытовые потребности края с общими духовными интересами России» [9, с. 183]. Решение этой проблемы в сложнейших условиях многонационального и разноконфессионального Кавказа русский педагог неизменно связывал с необходимостью массового распространения грамотности в этнических сообществах, с ликвидацией сословности в воспитательно-образовательной политике России, с повышением качества работы школы, семьи, общественности.
Как известно, статья Н. И. Пирогова «Вопросы жизни», появившаяся в 60-х годах XIX столетия, вызвала общественно-педагогическое движение, непосредственными участниками которого стали К. Д. Ушинский, Л. Н. Модзалевский и многие другие.
Предметом внимания педагогов был поиск средств выхода из системного кризиса образования в стране. К таким средствам была отнесена подготовка воспитателя, способного к преодолению социально-психологических и педагогических трудностей. По этому поводу К. Д. Ушинский писал: «Воспитатель должен стремиться узнать человека, каков он есть в действительности ... Он должен знать побудительные причины самых грязных и самых высоких деяний, историю зарождения преступных и великих мыслей. Тогда только будет он в состоянии почерпать в самой природе человека средства воспитательного влияния, - а средства эти громадны!» [13, с. 35]. Влияние русских учителей на общественно-педагогическое движение в России было исключительно велико. Н. В. Зикеев отмечает, что в группе «выдающихся деятелей русского просвещения, находившихся всецело под влиянием идей К. Д. Ушинского, ... видное место занимал Лев Николаевич Модзалевский» [2, с. 315]. При этом следует особо подчеркнуть, что его фундаментальный труд «Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времен» (1867 г.) является первым в России учебником по истории педагогики.
Л. Н. Моздалевский (1837-1896) в раннем детстве покинул дом родителей и с 7 лет рос среди чужих людей; в 1848 г. он поступил в третью Петербургскую классическую гимназию [6, с. 387, 389], был первым учеником, выступал с сочинениями на литературных беседах. Несмотря на
то, что дисциплина здесь поддерживалась с помощью затрещин, голода и карцера, а образование было оторванным от жизни, отрывочным и бессистемным, «именно в гимназии Л. Н. Моздалевский получил основы филологического и исторического образования, навыки самостоятельной работы и интерес к науке» [2, с. 317].
В 1855 г. Л. Н. Модзалевский становится студентом филологического факультета Петербургского университета. В его «Педагогической автобиографии» читаем: «Находясь на старших курсах университета, я уже стал готовить иных молодых людей к университетскому вступительному экзамену по словесности, истории и древним языкам. Занявшись по нужде учительством, я вел его ощупью, без всякого руководителя, делал сильные промахи, но все же имел некоторый успех, а главное, полюбил это дело. Неся ответственные обязанности учителя, я привыкал к аккуратности, к строгому исполнению долга и потому никогда не доходил до той распущенности, до которой доходят иные из моих сверстников [6, с. 394].
После окончания университета юноша стал слушателем двухгодичных педагогических курсов; это было время распространения в России материалистических идей, дальнейшего развития науки, искусства, литературы; «демократическое движение 60-х годов XIX в. вызвало могучий подъем прогрессивной демократической педагогической мысли» [3, с. 151].
Практику Л. Н. Модзалевский проходил в той самой гимназии, которую не так давно окончил, а «некоторый успех» его учительства в гимназии был причиной того, что он «получил предложение взять на себя преподавание отечественного языка и словесности в старших, классах Смольного женского института и вскоре еще в младших классах Училища правоведения». Круг практики Л. Н. Модзалевского расширился до 200 учениц и 100 учеников в трех учебных заведениях, за его любовь и доброжелательность они отвечали ему также любовью и прилежанием [6, с. 395].
Окончательно педагогические и общественно-политические взгляды Л. Н. Модзалевского определились после встречи его в Смольном институте с К. Д. Ушинским (в августе 1861 г. Лев Николаевич после участия в конкурсе получил место преподавателя русского языка в младших классах и истории и литературы в старших классах Смольного института). Именно К. Д. Ушинский и педагогическая деятельность под его руководством заставили молодого педагога ближе познакомиться с отечественной и зарубежной педагогической литературой и глубже задуматься над вопросами воспитания; он писал: «Непосредственное руководство отца русской педагогии — Ушинского — было для меня в педагогическом отношении едва ли не полезнее самих курсов» [2, с. 320].
К. Д. Ушинский смело провел в Смольном институте реформу: ввел новый учебный план, главными предметами которого стали русский
язык, лучшие произведения русской литературы, естественные науки, применил наглядность в обучении, проводил опыты на уроках физики и биологии. В качестве преподавателей он пригласил видных педагогов В. И. Водовозова, Д. Д. Семенова, М. И. Семевского и других [4, с. 217]. Д. Д. Семенов и Л. Н. Модзалевский знали друг друга со школьной скамьи; «судьба сталкивала их в течение почти сорока лет на служебно-педагогическом и литературном поприщах. Они вместе начинали свою педагогическую деятельность в Петербурге, были в Германии, в Швейцарии, многое сделали для распространения русского народного образования на Кавказе, а последние 8—10 лет своей жизни провели в Петербурге» [14, с. 62].
В статье «Влияние школы и среды на развитие природного таланта» Д. Д. Семенов писал: «Где бы ни появлялся Модзалевский — всюду он вносил живую педагогическую струю, представлял собой разительный пример для других, под чьим могучим влиянием образовалась и в школе, и в обществе, и в литературе не одна тысяча молодых людей» [12, с. 2]. По просьбе К. Д. Ушинского Л. Н. Модзалевский написал несколько стихов для учебника великого русского педагога «Родное слово».
В 1862 г. Лев Николаевич был командирован за границу, слушал лекции в Гейдельбергском университете, путешествовал по Швейцарии, Франции, Бельгии, изучал практику учебно-воспитательного процесса в Баденском герцогстве, интересовался антропологическим направлением, которое возглавлял Карл Шмидт, слушал лекции по педагогике и педагогической психологии профессора Стоя, общался с К. Д. Ушинским и Н. И. Пироговым. Последний обратил внимание на талантливого юношу еще в начале его научных занятий; позднее, оценивая роль и значение этих столпов русской педагогики, Л. Н. Модзалевский называл их своими великими учителями [2, с. 324-326].
В 1867 г. Л. Н. Модзалевский приехал на Кавказ (в это время Попечителем Кавказского учебного округа стал известный русский педагог Я. М. Неверов); он был приглашен для воспитания детей Наместника Кавказа великого князя Михаила Николаевича (1832-1909 гг.), родного брата Государя Императора. Следует отметить, что во время правления Наместника Михаила Николаевича различий между горцами и русским населением не делалось (в отличие от последующих Наместников), просто предпочтение отдавалось христианам. Вскоре новые педагогические обязанности при детях Великого князя настолько поглотили все его внимание, что педагог отказался на время от всех посторонних занятий. Дело воспитания августейших детей «было поставлено ее высочеством (Ольгой Федоровной, при участии которой в крае были открыты десятки школ и училищ) на самых твердых и серьезных началах». Л. Н. Модзалевский вспоминал: «И действительно, все отроческие и первые юношеские годы молодых великих князей были посвящены
исключительно выполнению ими определенных обязанностей и притом с такой точностью, с таким постоянством, какие редко встречаются в наших учебных заведениях, уже не говоря о нашей современной семье... Развитие чувства долга и усвоение основательных знаний были поставлены на первый план: исключения не допускались ни в летнее, для прочих детей каникулярное время, ни даже в путешествиях. Это устранение праздности и пустых развлечений имело самое благоприятное влияние на моих бывших учеников, великих князей Николая, Михаила и Георгия Михайловичей и великой княжны Анастасии Михайловны» [6, с. 402].
В 1871 г. Л. Н. Модзалевский начал работать в женской гимназии в Тифлисе, читал курс педагогики; он открыл при гимназии пансион для иногородних, а затем на средства великой княгини Ольги Федоровны и новую женскую прогимназию с более чем тысячей учениц. Л. Н. Модзалевскому были хорошо известны особенности женского кавказского этикета середины XIX века. Занимаясь женским образованием и воспитанием в условиях Кавказа, он стремился устранить дисгармоничное общение и агрессивную претензию на нравоучительство со стороны посредственных воспитательниц, облеченных властью. Излишняя табуизация и детабуизация в деятельности женских учебно-воспитательных заведений Кавказа того периода тоже представляла достаточно серьезную культурно-воспитательную проблему. Чтобы экстраполировать общекультурную ситуацию на личную жизнь каждой воспитанницы, требовались интерактивные мероприятия, базировавшиеся на принципе народности. При этом Л. Н. Модзалевский справедливо считал, что всякое заимствование и внедрение в практику женского воспитания чуждых кавказскому народу педагогических систем и опыта без критической переработки в соответствии с идеей народности совершенно недопустимо.
В 1877 г. Л. Н. Модзалевский был назначен на должность окружного инспектора Кавказского учебного округа. «Это новое назначение, - писал он в автобиографии, - помогло мне еще ближе стать к тогдашнему попечителю Я. М. Неверову, товарищу Грановского, Станкевича и других знаменитых деятелей 40-х годов. Кроме того, при ревизиях разных учебных заведений обширного Кавказского края я успел непосредственно ознакомиться с этим чудным и разнообразным краем и всей душой привязаться к нему. За этот период я успел побывать в различных его частях от Черного до Каспийского морей, где уже начинала загораться заря нового европейско-русского просвещения и предполагались к открытию учебные заведения» [6, с. 403-404].
Лев Николаевич, развернувший активную деятельность по развитию школьного образования в наместничестве, не прекращает преподавательской деятельности, ведет пропаганду передовых идей русской и западноевропейской педагогики. На всех участках работы он окружает особым вниманием горцев [12, с. 7, 9]. «Инспекторская работа, - отмечает
Е. Е. Хатаев, - давала ему возможность быть в контакте с многочисленной непедагогической аудиторией, со всем горским учительством. Много внимания он уделял совершенствованию постановки учебно-методических вопросов в школе. Он стал автором некоторых программ гимназий и прогимназий Кавказского учебного округа по гуманитарному циклу дисциплин, в которых, исходя из местных национально-бытовых особенностей кавказских народов, давал учителю практические рекомендации по прохождению учебного материала и, в особенности, по краеведению» [14, с. 63].
В 1877 г. Л. Н. Модзалевский готовит к переизданию «Очерки истории воспитания и обучения», дополняет и изменяет текст, публикует отдельные работы в журналах «Семья и школа», «Народная школа» [8] в газете «Кавказ» (статьи «Еще раз к вопросу о нашем учебном деле» № 206, «Воспитательная реформа наших гимназий» N° 240, 241, 244). С 1880 по 1883 гг. он назначается председателем Кавказского цензурного комитета, выполняет обязанности секретаря Кавказского музыкального общества [2, с. 330].
Во время пребывания на Кавказе Л. Н. Модзалевский вел активную общественную работу, принимал участие в деятельности педагогических и благотворительных обществ, имевших на своем попечении бесплатные начальные школы. Проблемам культуры, школы и просвещения горцев он посвятил около 150 статей, в которых «знакомил горцев с достижениями передовой педагогической мысли Запада и России, способствовал участию горской интеллигенции в борьбе за истинно демократическую школу» [14, с. 64].
В 1889 г. Л. Н. Модзалевский переехал в Петербург и возобновил свою практическую и научную работу; этот период исследователи называют вторым петербургским периодом его жизни. Он работает инспектором Мариинского женского института, директором училища глухонемых, участвует в комиссии по истории этого института.
Н. Карцев, автор книги «Мариинский институт (1797-1897 г.)» (СПБ, 1897), отмечает, что под руководством этого крупного русского педагога в институте был произведен ряд прогрессивных преобразований. Им была осуществлена реформа преподавания математики, существенные изменения были внесены в программы преподавания новых языков, естествознания, русского языка (были усилены грамматические разделы и включены произведения русских писателей, пришедших в литературу после
Н. В. Гоголя). «Если раньше математические знания ограничивались арифметикой и планиметрией, то теперь был установлен цельный курс геометрии и начатки алгебры. Во время своего инспекторства в институте Л. Н. Модзалевский добивался организации педагогического класса и тем самым стремился возобновить свою прежнюю работу по педагогическому образованию. Однако эта инициатива не была осуществлена вследствие отсутствия средств и помещения» [2, с. 332].
В этот период Л. Н. Модзалевский исследует педагогическое наследие Я. А. Коменского и К. Д. Ушинского, с которым он работал в начале 60-х годов над его книгой «Родное слово» (в первые издания книги
К. Д. Ушинский включил некоторые стихотворения, написанные другом «Приглашение в школу», «В мае», «Борзый конь» и другие). К сожалению, как отмечает Н. В. Зикеев, совместная работа К. Д. Ушинского и Л. Н. Модзалевского над «Родным словом» в научно-педагогической литературе почти не освещалась. Между тем, писать для детей исключительно сложно: в данном случае детский писатель обязан быть не только художником слова, но и педагогом, профессионально реализующим этические или этнические задачи.
Известно, что в 1864 г. Л. Н. Модзалевский написал К. Д. Ушинскому: «Вы честно работали для нашего юношества и в своей литературной деятельности спустились до азбуки, или вернее - поднялись на самую высоту педагогической науки и педагогического творчества» [2, с. 357]. Эти слова можно было бы адресовать самому Л. Н. Модзалевскому, написавшему для детей ряд шедевров: «Приглашение в школу», «Борзый конь», «Ожидание весны», «Летом» и других стихотворений. Литературно-педагогическое творчество позволило Л. Н. Модзалевскому предложить детям своеобразную энциклопедию знаний об окружающем мире, о явлениях природы, о животных и птицах, о растениях и минералах. При этом лидировала высокая цель - пробудить глубокую любовь к своему многонациональному отечеству, помочь сформировать мировоззрение детей на принципах этнокультурной толерантности. Достаточно подчеркнуть, что текст широко известной песенки «Вечерняя заря весною» стал почти общенародным: «Слети к нам, тихий вечер, На мирные поля; Тебе поем мы песню, Вечерняя заря!». Л. Н. Моздалевский хорошо изучил психологию младшего школьника, его природу и возможности и сумел своими стихами ввести ребенка в мир близких ему явлений, возбудить интерес к ним. В доступной форме ученики получали знания о сложных явлениях окружающего мира, в них развивались наблюдательность, познавательный интерес, им прививались определенные нравственные понятия.
Представляет интерес тот факт, что большинство стихотворений Л. Н. Модзалевского свободно от религиозных мотивов. Можно назвать лишь два стихотворения, проникнутых духовно-религиозной мотивацией: «Приглашение в школу» и «Летом». Нельзя не отметить, что в этом факте проявился высокий уровень авторского уважения к деликатным аспектам духовно-нравственной культуры разновозрастного, многонационального и разноконфессионального читателя. Кстати, столь же деликатной можно назвать художестенно-этическую трактовку педагогической проблематики, принадлежащей последователю К. Д. Ушинского и Л. Н. Модзалевского -В. А. Сухомлинскому, автору «Хрестоматии по этике» (М.: Педагогика, 1990). Художественно-литературные миниатюры В. А. Сухомлинского (рассказы, новеллы, этюды, притчи), как и стихи Л. Н. Модзалевского, посвящены проблемам добра, трудолюбия, патриотизма, дружбы и любви. Полагаем, что отсутствие теологической тематики в книгах для детей в данном случае восполняется текстами, насыщенными высоким нравственно-эти-
ческим пафосом, философско-психологической трактовкой окружающего мира, а значит дающими юным читателям и их родителям свободу мировоззренческого выбора. Ясно, что такой деликатный подход лишь укрепляет позиции педагога.
В последний год своей жизни Л. Н. Модзалевский, который называл К. Д. Ушинского основателем научной педагогики в России, выступил с докладом на очень важную тему - «О народности в воспитании по Ушин-скому» (по случаю 25-летия со дня его смерти), тремя годами раньше опубликовал выдержки из писем к нему К. Д. Ушинского. Ученый ещё при жизни учителя занимался изучением и популяризацией его педагогических трудов; свои заметки и статьи он пересылал знаменитому педагогу. Например, оттиск статьи «Введение в изучение педагогики» он послал К. Д. Ушинскому, который сделал свои замечания, предложив Л. Н. Модзалевскому иностранные слова заменить русскими.
В 1892 г. в России отмечался юбилей Я. А. Коменского; Л. Н. Модзалевский принимал активное участие в организации юбилейных мероприятий, особенно в популяризации творческого наследия этого великого славянского педагога, выступив с докладом на тему «Жизнь и характер Коменского»; он также перевел ряд его статей. Просветитель привлек для перевода и подготовки к печати произведений Я. А. Коменского П. Ф. Каптерева, М. Н. Воскресенскую и других; эта работа имела большое позитивное значение, так как он стремился возвысить замечательного чешского, «отметить приоритет славянства по многим педагогическим вопросам» [2, с. 334].
12 мая 1896 г. Л. Н. Модзалевский скончался, в откликах на это печальное событие отмечались его заслуги перед отечеством; подводя итог своей кавказской деятельности, Л. Н. Модзалевский писал, что последнее двадцатипятилетие (1855-1880 гг.) - это период, наиболее знаменательный в истории просвещения в Кавказском наместничестве. Все просветительские мероприятия правительства здесь «были связаны одною общей нитью - постоянным стремлением примирить умственные, религиозные и бытовые потребности края с общими духовными интересами России и постепенно, без насилия, путем школы провести в жизнь диких сынов гор и степей европейско-русские начала образования и истинной гражданственности» [9, с. 4].
Педагогические и историко-педагогические воззрения Л. Н. Модзалев-ского носили гуманистический характер, как Н. И. Пирогов, П. Редкин, Д. Д. Семенов, Н. А. Корф и другие прогрессивные педагоги, он считал необходимым повышение грамотности во всех уголках империи, а религиозное воспитание - основой первоначального школьного обучения. Он боролся за бессословность образования и считал, что «.перед лицом науки нет ни сословий, ни званий».
Особое внимание Л. Н. Модзалевский уделял подготовке учителя, от которого прямо зависит качество работы школы; он говорил, что главная сила не в мертвых уставах, не в регламентации, не в бумажном контроле,
а «в живых личностях воспитателей и преподавателей, в их знаниях, талантах, честности и любви к делу» [2, с. 337]. Поскольку учитель - центральная фигура педагогического процесса, Л. Н. Модзалевский заботился о специальной подготовке и переподготовке воспитателей из среды тех же этносов, для которых они предназначались. Организацию временных педагогических курсов и съездов он осуществлял по принципу геронтотимии, в основе которого лежит кавказская традиция почитания старших. Естественно, геронтотимическая традиция трактовалась в широком контексте, а именно: этнизированные сообщества кавказских воспитателей должны были представлять собой некую школу диалога культур. Идея сближения системы образования и воспитания на Кавказе с общекультурной российской и мировой программой, по существу, формировала национальную и этнокультурную толерантность у педагогов, воспитанников, их родителей.
Согласно Положению 1829 г., туземными или местными языками являлись следующие: грузинский, армянский, татарский, лезгинский и осетинский (горские языки были одинаково обязательны и для русских питомцев). Естественно, этими языками обязаны были владеть все педагоги, независимо от их национальности. Таким образом, не только служебные, но и духовнонравственные узы укреплялись благодаря двуязычию. Однако кризисные ситуации затормаживали учебно-воспитательный процесс в уездных училищах, во-первых, из-за их численной недостаточности, во-вторых - из-за «скудности сообщаемых ими сведений» [9, с. 498]. Совершенно очевидны трудности организации так называемой национальной школы на российской территории.
В этой связи целесообразно обращение к девяностым годам ХХ столетия, когда в большинстве национальных республик (субъектов Российской Федерации) были приняты законы об образовании. В. К. Шаповалов отмечает, что этим законодательным актам предшествовала разработка концепций и программ развития национальной школы. Трудности, отмеченные Л. Н. Модзалевским, имеют место и сегодня: «Актуальность теоретического осмысления проблем национальной школы как основного механизма удовлетворения этнокультурных потребностей и интересов в сфере образования подтверждает тот факт, что их концептуальная неразработанность уступает по значимости лишь дефициту финансов и учебников» [15, с. 60]. Совершенно очевидно, что основной задачей национальной школы Л. Н. Модзалевский считал становление личности в условиях многоязычия и поликультурности.
Однако чрезвычайно важно подчеркнуть главное: эта логика разрабатывалась теоретически и превращалась в реальное поле воспитания национальной и этнокультурной толерантности на пути высококвалифицированной экспликации и описания образовательных методик. Л. Н. Модзалевский относился к наиболее прогрессивным представителям управленческого педагогического корпуса своего времени, ибо владел не только междис-
циплинарной теоретико-методологической базой, но и организационно-деятельностными умениями и навыками.
Анализируя педагогическую эстетику двадцатых годов прошлого века, К. В. Кулаев аргументированно доказывает, что «эстетика охватывает все стороны человеческой деятельности, материальной и духовной жизни общества, но главным ее творцом является человек» [5, с. 123]. Сегодня в острых идеологических поединках о судьбах педагогических авторитетов, образовательно-воспитательных программ нельзя игнорировать идею всеобщей эстетизации, ибо любое преобразование окружающей действительности, как доказывает вся деятельность Л. Н. Модзалевского, получит ренессансную перспективу лишь тогда, когда оно строится по законам красоты. Решая вопросы обучения и образования многонационального российского населения, Л. Н. Модзалевский, как правило, обозначал задачи и функции воспитания, причем, всегда присутствовали информационные, развивающие приоритеты. По нашему мнению, тем самым педагог особо выделял гуманистическую составляющую воспитательно-образовательного процесса, развитие в нем субъектно-субъектных (равноправных) отношений. Другими словами, делалась ставка на создание внутренней воспитывающей среды, утверждался гуманистический тип воспитания, ничего общего не имеющий с автократическим стилем. Таким образом, предлагалась целесообразная система инвариантов воспитательной работы, работающая будущее, на среднесрочную и дальнюю перспективу.
Воспитание как сознательный процесс требует теоретического и практического изучения педагогики. Человеку, который занимается педагогикой, необходимо знать законы развития детей, они не должны страдать ни от тупого консерватизма, ни от экспериментов учителей-новичков. Педагог понимал, что школа должна давать детям реальные знания, что живые языки «гораздо важнее мертвых», то есть древнегреческого, латинского и других.
Педагог-гуманист был против карательных мер, господствующих в школах во второй половине XIX столетия; в статье «Карательная система в наших закрытых учебных заведениях», напечатанной в газете «Голос», он писал, что к вопросу о наказаниях учащихся нужно подходить индивидуально и избегать антипедагогических мер. Например, при решении вопроса об исключении ученика он рекомендовал воспользоваться нижеследующими положениями: «1. Строго различать поступки безнравственные (воровство, пьянство, распутство и пр.) от увлечений.
2. Принимать во внимание темперамент воспитанника. 3. Особо обращать внимание на возраст. 4. Брать во внимание домашние и школьные условия. 5. Полному исключению предпосылать неполное, т. е. на определённый срок. 6. Полное исключение также делать на срок, не отнимая у учеников бодрости и надежды (выделено нами. - Е. Б., Т. Б., З.Г.)». Эта статья, утверждала, что такая антигуманная система не имеет ничего общего со здравой педагогикой [7].
До сих пор не прекращаются споры по поводу предмета педагогики. В различных изданиях речь идет или об образовании, или о воспитании и обучении, или только о воспитании. Думается, наиболее оптимальное разъяснение дает С. И. Гессен, который считал, что педагогика «есть не что иное, как осознание воспитания», что именно «этим она отличается от самого образования, служащего ее предметом», что существуют «науки об искусстве деятельности». Актуально звучит сегодня следующая формулировка: «Очевидно, к этим именно наукам относится педагогика» [1, с. 23].
Анализ работ Л. Н. Модзалевского убеждает в том, что плюралистич-ность толкования предмета педагогики значительно теряет свои позиции, уступая место предельной конкретности. Вслед за К. Д. Ушинским, Л. Н. Модзалевский предпочитает относиться к педагогике как к науке о воспитании в широком смысле этого понятия. Для Л. Н. Модзалевского реальным полем воспитания в широком смысле всегда выступала совокупность педагогических актов, непременно реализующих идеи гуманизма и формирования межнациональной и этнокультурной толерантности. «Масса школьных преступлений и увольнений питомцев, - с тревогой писал он, - указывала на упадок воспитательной дисциплины. Нравственная сторона заведения находилась в самом плачевном состоянии, преимущественно вследствие дурных внешних влияний на него из полуобразованных слоев местного общества. В питомцах замечалась наклонность к ложным доносам, анонимным письмам, жалобам и тайным грехам. Между заведением и обществом существовали самые грустные недоразумения и взаимная ложная предубежденность» [9, с. 520].
В сущности, Л. Н. Модзалевский закладывает основы пенитенциарной педагогики и фиксирует наиболее проблематичные аспекты воспитания этнокультурной толерантности в противоречивых условиях Кавказа. Показательно, что он одобрительно оценивал действия Попечителя Кавказского учебного округа, известного педагога, автора книги «Мысли о воспитании и обучении» К. П. Яновского, сумевшего значительно усовершенствовать «кавказскую школу», организовать рациональное «умственное развитие учащихся», нацеленное на формирование «нравственного характера», совершить «крутую ломку старого и быстрый переход к новым порядкам» [9, с. 558]. Как видим, по Л. Н. Модзалевскому, педагогика - это искусство культурно-воспитательной деятельности.
Общественно-педагогическое движение шестидесятых годов XIX века, активным деятелем которого был Л. Н. Модзалевский, чрезвычайно экспрессивно выразило идею соборности, всеединства, гармоничного соотношения традиционного и инновационного. Эта идея оставалась яркой педагогической тенденцией в двадцатые и последующие годы становления и развития советской школы. Обладая разносторонними организационно-деятельностными талантами, Л. Н. Модзалевский создал культурно-историческую педагогику. Художественная выразительность педагогических трудов рос-
сийского педагога XIX века - бесспорный исторический факт, мобилизующий внимание современного административно-управленческого корпуса к необходимости эстетизировать не только предметные, но и воспитательные технологии.
Таким образом, исходные программно-целевые установки Л. Н. Модзалевского сформировались под непосредственным влиянием выдающихся российских педагогов К. Д. Ушинского и Н. И. Пирогова. Общественно-педагогическое движение шестидесятых годов XIX века, лидерами которого они являлись, на долгие годы определило прогрессивные организационно-управленческие аспекты обучения и этнокультурного воспитания в условиях Кавказа. Достойный ученик и последователь своих прославленных наставников, Л. Н. Модзалевский четко выявил патологическую доминанту - невежество туземного населения. В качестве ведущих средств борьбы с безграмотностью им было успешно использовано следующее: принцип народности в воспитательно-образовательном процессе; национально-культурные традиции кавказских народов, среди которых наиболее оптимальной оказалась геронтотимия - традиция почитания старших в широком смысле слова; эмоциональное стимулирование, развитие интереса не только к национальной, но и общечеловеческой культуре; интегративный педагогический процесс.
Л. Н. Модзалевский считал, что педагогическая деятельность должна быть сознательной и разумной, то есть педагог должен отдавать себе отчет в том, какова цель воспитания, а потом заботиться об адекватных средствах ее достижения. Взгляды педагога отличались яркой гуманистической направленностью, он боролся за то, чтобы образование стало бессословным и все дети (и мальчики, и девочки) имели право обучаться в школах бесплатно, чтобы для каждого из них открылся путь к науке или к специальности по призванию.
Библиографический список
1. Гессен, С. И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию. [Текст] / С. И. Гессен. - М., 1995. - 448 с.
2. Зикеев, Н. В. Жизнь и педагогические взгляды Л. Н. Модзалевского [Текст] / Н. В. Зикеев // Ученые записки Московского областного педагогического института. Т. 1. Вып. 4. - М., 1957. - С. 315-376.
3. История педагогики [Текст]: учебное пособие для студентов пединститутов / Под ред. М. Ф. Шабаевой. - М.: Просвещение, 1981. - 367 с.
4. Константинов, Н. А. История педагогики. [Текст] / Н. А. Константинов, Е. Н. Медынский, М. Ф. Шабаева. - М.: Просвещение, 1982. - 447 с.
5. Кулаев, К. В. Педагогическая эстетика России 20-х годов. [Текст] / К. В. Кулаев. - М., 2002. - 128 с.
6. Модзалевский, Л. Н. Из педагогической автобиографии [Текст] / Л. Н. Модзалевский // Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времен. - СПб., 2000. - С. 384-405.
7. Модзалевский, Л. Н. Карательная система в наших закрытых учебных заведениях [Текст] / Л. Н. Модзалевский // Голос. - 1864. - 8 ноября.
244
8. Модзалевский, Л. Н. Закавказская учительская семинария [Текст] / Л. Н. Модзалевский // - Народная школа. - 1877. - № 2. - С. 37-45.
9. Модзалевский, Л. Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времен. [Текст] / Л. Н. Модзалевский. Ч. 2. - СПб., 1899. - 620 с.
10. Модзалевский, Л. Н. Ход учебного дела на Кавказе с 1802 по 1880 г. [Текст] / Л. Н. Модзалевский. - Тифлис, 1880. - 96 с.
11. Пирогов, Н. И. Вопросы жизни [Текст] / Н. И. Пирогов // Умом и сердцем: Мысли о воспитании / Сост. Н. И. Монахов. - М., 1989. - 368 с.
12. Семенов, Д. Д. Влияние школы и среды на развитие природного таланта. По поводу смерти Л. Н. Модзалевского. [Текст] / Д. Д. Семенов. - М., 1897. - 17 с.
13. Ушинский, К. Д. Человек как предмет воспитания. Педагогическая антропология // Собр.соч.: В 11-ти т. Т. 8. [Текст] / К. Д. Ушинский. - М.-Л., 1950. - 776 с.
14. Хатаев, Е. Е. Просветители горских народов XIX века. [Текст] / Е. Е. Хатаев. - Орджоникидзе. 1985. - 80 с.
15. Шаповалов, В. К. Этнокультурная направленность содержания общего среднего образования в России. [Текст] / В. К. Шапавалов. - М., 2002. - 228 с.
16. Цаллагова, З. Б. Рецепты народного воспитания [Текст] / З. Б. Цаллагова // Сибирский педагогический журнал. - 2008. - № 1. - С. 289-298.
17. Наурызбаева, Р. Н. Применение эвристических методов в развитии художественно-творческой деятельности учащихся средствами народных традиций [Текст] / Р. Н. Наурызбаева // Сибирский педагогический журнал. - 2008. -№ 2. - С. 295-304.
18. Бубякина, Н. Е. Мультикультурное воспитание и образование как основа создания полиэтнической школы [Текст] / Н. Е. Бубякина // Сибирский педагогический журнал. - 2007. - № 3. - С. 184-192.
УДК 37.018.1
Шубович Марина Михайловна
Кандидат педагогических наук, доцент кафедры педагогики профессионального образования и социальной деятельности Ульяновского государственного университета, shubvg @mail.ru, Ульяновск
СЕМЕЙНАЯ ПЕДАГОГИКА П. Ф. КАПТЕРЕВА И ЕЕ ПОТЕНЦИАЛ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Shubovich Marina Mihailovna
Cand. Sc. Education, Docent of Pedagogy department ofprofessional education and social activity in Ulyanovsk State University, shubvg @mail.ru, Ulyanovsk
P. KAPTEREVS FAMILY EDUCATION THEORY AND ITS POTENTIALS IN CURRENTS REALITY
Будучи базовым социально-воспитательным институтом, семья формирует духовный мир растущего человека, его трудолюбие, любовь к большой и малой родине. Крепкая семья - основа благополучного государс-
