Национальные культурные ассоциации прибалтов в Сибири сегодня Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 39 (474)+(571.1/5)

НАЦИОНАЛЬНЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ АССОЦИАЦИИ ПРИБАЛТОВ В СИБИРИ СЕГОДНЯ

Ксения Владимировна Линдерман

Университет Сорбонна Париж IV (Paris-Sorbonne IV), 1 rue Victor Cousin, 75005, Франция, г. Париж, магистрант славистики, тел. +7 983 121 55 28, e-mail: ksenija.linderman@gmail.com

Формирование и кризис балтийских культурных обществ Сибири, сформированных в конце 198Q-x - начале 199Q-x гг.

Ключевые слова: латыши, эстонцы, национальное возрождение, перестройка, Сибирь BALTIC CULTURAL ASSOCIATIONS TODAY IN SIBERIA Ksenija Lindermane

University Paris-Sorbonne IV, 1 rue Victor Cousin, 75005, France, Paris, MA Student in Slavistics, tel. +7 983 121 55 28, e-mail: ksenija.linderman@gmail.com

Creation and crisis in baltic cultural associations founded in the late 1980s - early 1990s in Sibiria.

Key words: Latvians, Estonians, national revival, Perestroika, Siberia.

Как известно, Перестройка и начало 199Q-x годов ознаменовали национальное возрождение для многих народов и этнических групп СССР. Наиболее ярко этот процесс протекал в Прибалтике, где результатом национального возрождения стало образование трех новых балтийских стран: Латвии, Литвы, Эстонии. Однако, из-за сложных миграционных процессов XX-го и отчасти XIX-го веков значительная часть латышей и эстонцев оказалась за пределами новообразованных республик, в том числе и в России. Можно отметить пять важнейших волн миграций латышей и эстонцев: 1) 18Q2 г. - середина 188Q-x гг. - ссылка латышей и эстонцев в Сибирь; 2) начало 189Q-x гг. - 1914 г. - добровольное переселение, часто сопровождаемое возвращением, ссылка уголовных и политических преступников; 3) 1914-1917 гг. - эвакуация в Сибирь промышленных рабочих и беженцев из прифронтовых зон; 4) 192Q-1923 гг. - оптация латышского и эстонского гражданства и выезд в связи с этим в Прибалтику, а также реопта-ция; 5) 194Q-1941 гг. - конец 195Q-x гг. - двухсторонние миграции, в том числе возвращение в Прибалтику латышей и эстонцев после восстановления советской власти в 194Q г., депортации 14 июня 1941 г., высылки и депортации неблагонадежных элементов с 1944 по начало 195Q-x гг [Колоткин, 2Q1Q] [Лот-кин, 1996].

К концу Перестройки - началу 199Q-x гг. в Западной Сибири осталось не менее 1Q тыс. латышей и примерно такое же число эстонцев (по оценочным данным И. В. Лоткина на 1996 г., каждая из этих этнических групп насчитывала около 1Q тыс. человек; в конце 198Q-x - начале 199Q-x это число могло быть та-

ким же или большим). Также в конце 1980-х - начале 1990-х резко возрос интерес культурных и научных кругов балтийских стран к своим соотечественникам в Сибири, сибирские латыши и эстонцы стали проявлять активность в сфере национальной культуры.

Были организованы экспедиции из Прибалтики, съемки документальных фильмов, открытия выставок и музеев, создавались фольклорные ансамбли. Возобновление связей между Латвией и сибирскими латышами оказалось более активным, чем сообщение между Эстонией и сибирскими эстонцами. Общество российских латышей, основанное 21 апреля 1990 года, открыло свои филиалы в 28 городах СССР, в том числе и в Сибири. Кроме того, 9 самостоятельных латышских культурных обществ возникли в 1990-1991 гг., в том числе в Красноярске и Томске. Среди основных задач таких ассоциаций можно обозначить следующие: поддерживать связь между членами диаспоры, поддерживать связь диаспоры с исторической родиной, способствовать сохранению национального самосознания, культуры и традиций, заботиться о сохранении латышского языка в России [Лоткин, 1996] [Лиелайс, 1991].

Однако сегодня количество латышских культурных обществ в Сибири уменьшилось, падает активность и число участников. Общество российских латышей в Томске прекратило свое существование в начале 2000-х гг. 7 марта 2014 года Лиене Салминя, преподавательница латышского языка из Латвии в Красноярске записала в своем интернет-блоге: "После встреч с красноярскими латышами остается такое впечатление: общество потихоньку распадается" ^а1тта, 2014, блог].

Согласно социологическим исследованиям И. В. Лоткина, латышский и эстонский язык в Сибири имеют тенденцию к отмиранию, они уже вытеснены из бытовой и производственной сферы, употребляются в основном в домашнем общении. С 1989 года Латвия посылает в Сибирь преподавателей латышского языка (в 1989 в Сибирь и Башкирию было отправлено четыре учителя латышского языка, в 1990 - уже семь). Отправкой преподавателей в Сибирь из Латвии занимались разные организации. Сегодня за это отвечает организация "Агентство латышского языка", которое отправляет в сибирский регион от трех до четырех носителей языка в год ^а1тта, 2014]. Впрочем, уже в 1996 И. В. Лоткин считал эту меру запоздалой [Лоткин, 1996].

Следует однако заметить, что чуть более половины опрошенных латышей и эстонцев Западной Сибири высказались за преподавание в школе родного языка (52,6% латышей и 52,6% эстонцев) [Лоткин, 1996]. Преподавательница Л. Салминя в своей работе пишет, что среди опрошенных ею латышей национальное самосознание наиболее ярко выражено у тех представителей, которые латышским языком не владеют, но активно участвуют в мероприятиях культурных обществ ^а1шта, 2014]. Автор работы считает, что это обусловлено желанием компенсировать отсутствие языковых навыков. Таким образом, потеря диаспорой родного языка не обязательно негативно влияет на национальное самосознание, а в отдельных случаях даже влияет на него положительно. То есть, языковая ассимиляция не объясняет распад латышских организаций в Сибири.

Согласно И. В. Лоткину, в сфере национальной культуры в кругах сибирской диаспоры латышей происходит нивелировка этнически значимых явлений. Эта тенденция наблюдается как в сфере материальной культуры (домостроении, одежде, в меньшей степени в пищи), так и в духовной сфере (исчезают традиционные явления в обрядовой культуре, заменяются русскими) [Лоткин, 1996].

Учитывая частичную языковую и культурную ассимиляцию сибирских латышей и эстонцев, правомерен вопрос: на какой основе консолидировались балтийские диаспоры в Сибири? Важным фактором, на наш взгляд, является концепция коллективной исторической памяти: для того, чтобы группа обрела коллективную идентичность, ей необходимо общее понимание событий и опыта, постепенно формировавших ее [Ерохина, 2008]. Если мы говорим о диаспоре, то есть о группе, находящейся вне своей исторической родины, то важным представляется не только образ самой исторической родины, но и момент разрыва с ней [Вгипеаи, 2006].

С этой точки зрения среди латышских и эстонских поселенцев в Сибири можно выделить две группы с потенциально разной исторической памятью: 1) балтийцы, переселившиеся в XIX - начале ХХ-го вв.; 2) жертвы сталинских депортаций. М. Капранс пишет, что ностальгия по Латвии ярко выражена только в тех общинах сибирских латышей, в которых присутствуют репрессированные [Каргаш, 2012]. То есть, образ исторической родины имеет разное значение для балтийских общин в Сибири в зависимости от соотношения в ней двух групп.

Заметим, что старые поселения прибалтов были географически удалены от тех мест, куда попадали депортированные. Многие сибирские прибалты впервые услышали о депортациях в 1990-х годах, когда стали участвовать в культурных мероприятиях национальных организаций. Так, одна из опрашиваемых латышек из Омска узнала о репрессированных только в 1999 году, когда пришла в Омское латышское общество ^а1шта, 2014].

Изучив статистические данные о балтийских диаспорах в Сибири [Лоткин, 1996], можно сделать вывод, что сегодня подавляющее большинство сибирских латышей и эстонцев являются потомками добровольно переселившихся или сосланных в конце XIX - начале XX вв. При этом, в 1990-е годы наиболее активно в создании культурных обществ участвовали жертвы сталинских депортаций 1941-го и 1949-го гг. Так, основателями Общества Красноярских латышей "Дзинтарс" в ноябре 1990 года стали репрессированные и их потомки ^а1шта, 2014]. Таким образом, меньшая по численности группа сибирско-латышской диаспоры оказалась доминирующей в сфере формирования официальных структур этой диаспоры. Это повлияло на формирование исторической памяти в коллективе. Многие члены Красноярского общества латышей сообщили в интервью Л. Салмине, что они отмечают памятные даты депортаций несмотря на то, что только небольшая часть латышей этого общества имеет к репрессиям прямое отношение ^а1шта, 2014].

В период борьбы балтийских республик за независимость новыми государствами была развернута пропагандистская кампания за возвращение рос-

сийских латышей и эстонцев на историческую родину. По мнению И. В. Лот-кина, эта кампания провалилась [Лоткин, 1996]. С точки зрения балтийских государств, которые стремились пополнить ряды своего населения этническими прибалтами, результат кампании действительно оказался малозначительным. Но с точки зрения культурных организаций латышей в Сибири, эти потери имели большое значение. Заметим, что к 2014 году Красноярск покинули все основатели Красноярского общества латышей, за исключением одного человека [Salmina, 2014]. Это были, как уже упоминалось, жертвы сталинских депортаций. Таким образом, Сибирь покинул самый социально активный сегмент диаспоры с наиболее высоким коллективным самосознанием. И мы считаем, что именно это отразилось на понижении активности в деятельности национальных балтийских организаций в Сибири.

Таким образом, наибольшую роль в организации культурно-национальных структур сыграли люди, объединенные коллективной памятью трагических событий сталинского времени, а именно - депортаций. В большей или меньшей степени, кризис латышских и эстонских культурных обществ обусловлен отъездом этих людей, а также постепенной ассимиляцией остальных представителей национальных диаспор.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:

1. Колоткин М. Н. Социально-политическая история Балтийских поселенцев Сибири (1917 - середина 1930-х гг.): монография. - Новосибирск: СГГА, 2010.

2. Лоткин И. В. Современные этнические процессы у латышей и эстонцев Западной Сибири, Координационно-методический центр прикладной этнографии Института этнологии и антропологии РАН, Москва, 1996

3. А. Лиелайс «Обширна программа латышского культурного общества» // Вестник Красноярской краевой комитета КП РСФСР, № 12, январь, 1991 (опубликовано в интернет-портале организации Мемориал: http://www.memorial.krsk.ru/Public/90/199101_1.htm )

4. Интернет-блог преподавательницы латышского языка в Красноярске Лиены Салми-ни из Латвии, публикация 7.03.2014: http://lienestasts.blogspot.ru/2014/03/7032014.html

5. Liene Salmina Latviesu diasporas kopienu Sibîrijâ un Latvijas savstarpeja sadarbîba: socialo tîklu formas un aktori pec LR neatkarïbas atgusanas, магистрская дипломная работа под руководством Лиене Лочмеле, Виздемская Высшая школа, Валмиера, 2014

6. Ерохина Е. А. «Историческая память этнической общности в динамике социокультурных трансформаций» // Вестник НГУ. Серия: Философия. 2008. Т. 6. вып. 1, с. 92-97

7. Bruneau Michel, «Les territoires de l'identité et la mémoire collective en diaspora», L'Espace géographique 4/ 2006 (Tome 35), p. 328-333 URL : -www.cairn.info/revue-espace-geographique-2006-4-page-328.htm.

8. Kaprans, M. Padomju laika sociaUlaUs reprezentaUcijas latviesUu peUcpadomju bio-graUfiskajaU diskursaU: promocijas darbs komunikaDcijas zinaDtneD. RiDga:LU, 2012, 259.lpp

© К. В. Линдерман, 2015