CC BY
148
ЮРИСПУДЕНЦИЯ
«НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТСКАЯ РАБОЧАЯ ПАРТИЯ ГЕРМАНИИ» В СИСТЕМЕ ВЕЙМАРСКОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА (1919-1933 гг.)
В.Г. Баев
Введение. Фашизм вышел из эмбрионального состояния в годы первой мировой войны, когда государство почувствовало вкус к авторитарным методам управления. Рожденная в результате военного поражения, германская республика оказалась не принятой основной массой населения. Как правые, так и левые партии были противниками Веймарской конституции. Для первых она была продуктом «преступной» Ноябрьской революции, насильно навязанным германскому народу. Для вторых - результатом незаконченной революции, не предусмотревшей экономическое и социальное переустройство государства.
Поскольку старый общественный порядок с его экономическим и властным распределением сохранился, осталась неизменной и авторитарная государственная традиция кайзеровского времени. Политические взгляды граждан остались не приведенными в соответствие с духом конституции. Это обстоятельство предоставило экстремистским и националистическим партиям благоприятные возможности для подрыва демократических устоев, широко используя при этом институт парламентаризма.
Цель исследования - на основе материалов германского рейхстага [1] проанализировать деятельность антиконституционной нацистской партии в системе веймарского парламентаризма, направленную на слом конституции с помощью возможностей, предоставляемых ею. Как выражался главный идеолог НСДАП И. Геббельс, нацисты пришли в рейхстаг лишь затем, чтобы в «оружейном арсенале демократии обеспечить себя ее собственным оружием» [2].
* * *
Национал-социалисты занимали крайне правый фланг в многопартийном немецком рейхстаге. После провала в 1923 г. мюнхенского «пивного» путча во главе тогда еще малочислен-
ной парламентской фракции был поставлен В. Фрик. Позднее, на Нюрнбергском процессе, он -один из главных военных преступников. Преступный элемент вообще был типичным для нацистской партии. Так, депутат рейхстага нацист Веллер судился 30 раз, в том числе 8 раз за увечья, нанесенные политическим противникам [3].
В рейхстагах первых созывов нацисты практически не представлены. Но их внепарламентское влияние было несравненно более значительным. Своей национально-патриотической ориентацией они привлекли в ряды своих сторонников руководство рейхсвера. По словам депутата КПГ В. Кенена, в преддверии попытки государственного переворота 1923 г. гитлеровские отряды обучались военному делу офицерами рейхсвера [4]. С усилением мирового экономического кризиса последовал быстрый рост нацистского движения. В 1930 г. число нацистских депутатов возросло до 107, а в 1932 г. - до 230 человек.
Рост влияния нацистов во многом объясняется их тесными связями с двумя партиями крупного капитала - Национальной и Народной. НСДАП сумела не только воспринять у «старших товарищей» богатый опыт антидемократической пропаганды, но и использовать денежные средства последних. В 1929 г. Гитлер заявил: «Союз с Национальной партией выгоден нам потому, что в этой борьбе мы сможем использовать их богатые денежные источники. Черпая из них, мы должны вести борьбу так, как если бы она была нашим и только нашим делом» [5].
Однако очевидно и другое. НСДАП, оставаясь партией милитаризма и реванша, ловко использовала возможности, предоставляемые веймарским конституционным строем, для борьбы с ним. Опасаясь (особенно после разгрома «пивного путча») уголовного преследования со стороны государства, идеологи партии тщательно маскировали подлинные цели «движения». Подготовку к захвату власти они называли борьбой против
кризиса, желанием служить на «благо немецкого народа и государства», необходимостью расплаты с «ноябрьскими преступниками» за творимое над Германией в течение 12 лет зло» [6].
С парламентской трибуны Геббельс демагогически заверял, что его партия намерена прийти к власти только конституционным путем. Когда же председатель демократической фракции А. Вебер заговорил о последствиях прихода НСДАП к власти, со скамей нацистов донесся выкрик: «Национал-социализм сотрет вас (демократов. - В. Б.) в порошок» [7].
Вне парламента антигосударственные и милитаристские устремления гитлеровцев проявлялись более открыто. В узком кругу сподвижников Й. Геббельс признавался, что до 1932 г. фашистские клятвы в верности конституции были всего-навсего притворством. «Мы знаем наши цели, -рассуждал Геббельс, - но мы их не предаем гласности. Если облечь их в слова, то у нас сразу появятся враги и начнется сопротивление» [8].
В результате анализа материалов рейхстага можно представить, какие методы подрыва государственных устоев разрабатывались национал-социалистами. Во-первых, фашисты добивались отмены правительственного постановления, запрещавшего членам НСДАП занимать ответственные посты в полиции. Во-вторых, они рассчитывали, ослабив социал-демократические позиции в крупнейшей земле республики - Пруссии, захватить там власть, распустив прусский ландтаг. Третья задача - внести изменения в конституцию, в которой зафиксировать право председателя Верховного суда в особых случаях (например, болезнь престарелого президента Гинден-бурга) исполнять обязанности президента республики. Как выразился социал-демократический депутат Р. Брейтшейд, «нацисты хотят устранить последнее препятствие на пути становления Гитлера рейхсканцлером. Мы не уверены, что вицепрезидент в лице председателя Верховного суда захочет передать свой пост избранному президенту после окончания срока временного исполнения обязанностей» [9].
Успех нацистам приносила разнузданная демагогическая кампания против буржуазно-демократического строя и его представителей, подписавших кабальный Версальский договор. Наличие безработицы, нужда масс, эпидемия самоубийств давали нацистам удобный повод обвинить во всех бедах республику. Трибуна рейхстага использовалась для выражения откровенной ненависти к «парламентскому вертепу». Понося рейхстаг, нацисты широко использовали его для пропаганды своих взглядов. Как явствует из их заявлений, они не спешили с преждевременным сломом парламентарной системы, поскольку именно она предоставляла им все возможности для ее постепенного торпедирования. Г. Штрассер процитировал слова Гитлера, который заявлял: «Мандаты есть для нас средство для достижения немецкой сво-
боды. Мы - парламентская партия по принуждению» [10].
Намерения НСДАП использовать парламент для захвата власти подтверждают внепарламентские источники. Как известно, к выводу о необходимости ориентироваться на легальные возможности завоевания власти Гитлер пришел, находясь в крепости после провала путча 1923 г. «Мы воткнем наши носы в рейхстаг, - говорил он тогда своего сокамернику Р. Гессу. - Конечно, превзойти марксистов в численности голосов потребует больше времени, чем их перестрелять». В августе 1927 г. на съезде НСДАП выступил председатель ее парламентской фракции В. Фрик, повторивший мысль о том, что смысл пребывания фашистов в рейхстаге - в подготовке его разгона и установления диктатуры [11].
На выборах 31 июля 1932 г. нацисты стали крупнейшей фракцией рейхстага с 230 мандатами. Однако правящие круги опасались предоставлять национал-социалистским политикам право формирования правительства. Судя по яростной критике нацистами канцлера Ф. Папена, проходившие между ним и Гитлером переговоры о распределении портфелей не удовлетворяли фашистского лидера, добивавшегося единоличной власти.
Продолжавшиеся споры по поводу назначения Гитлера рейхсканцлером отражают документы рейхстага 7 созыва (6-9 декабря 1932 г.). Правящие круги прикидывали различные варианты формирования правительства с участием, но не под руководством Гитлера. Тем временем НСДАП продолжала вести активную политику дискредитации республики и парламентаризма, вменяя им в вину разрушительное влияние экономического кризиса в Германии и эпидемию самоубийств [12].
Крайняя левая партия - КПГ, - не обманывалась относительно долгосрочных планов национал-социалистов. Считая несостоятельными разговоры о политической незрелости немецкого народа, депутат В. Пик отмечал, что трудовой народ не так глуп, чтобы не понимать разницы между словами нацистов в рейхстаге и их возможными делами в правительстве. Однако в деятельности коммунистов имела место недооценка НСДАП. В частности, Ф. Геккерт характеризовал нацистов как партию демагогов [13].
Парламентарии Социал-демократической партии хорошо представляли себе как характер фашистского движения, так и фиктивный характер борьбы НСДАП с капиталом. В укреплении нацизма социал-демократы видели наступление буржуазии на рабочий класс в период экономического кризиса. Наряду с этим ораторы СДПГ обвиняли коммунистов в поддержке антиконституционных сил. В отдельных выступлениях социал-демократов коммунисты являлись прямыми пособниками нацистов. Лидеров СДПГ не смущало, что сами нацисты решительно открещивались от
компартии. Ошибки социал-демократов - в утверждении, будто лозунги НСДАП могли привести в движение лишь политически незрелых. Однако 6,5 млн. голосов, полученных нацистами на выборах 14 сентября 1930 г., свидетельствовали как раз об обратном. Интересно, что сами социал-демократы не проявляли должной принципиальности в отношениях с НСДАП. При конституиро-вании рейхстага 5 созыва (сентябрь 1930 г.) на пост председателя рейхстага был избран П. Лебе. После этого социал-демократ В. Дитман предложил избрать вице-председателем нациста Ф. Штера; только на том основании, что фракция НСДАП проголосовала за социал-демократического представителя [14].
Социал-демократы не смогли должным образом оценить опасность выдвижения кандидатуры Гитлера на пост президента республики в 1932 г. Р. Брейтшейд приветствовал решение гитлеровцев выставить своего кандидата, полагая, что поражение фюрера охладит радужные мечты фашистов. Добиваясь переизбрания Гинденбурга, Брейтшейд уверял, будто деятельность президента-мо-нархиста целиком соответствовала конституции.
В выступлениях ораторов от фракции СДПГ слышалось откровенное бахвальство, неверие в продолжительное влияние фашистов на массы. Обращаясь к нацистам, тот же Брейтшейд говорил: «Мы не против нацистской партии. Но маршируйте одни, ведите войну на свой страх и риск» [15].
Материалы парламента дают понять, что и фракция Демократической партии (с 1930 г. Государственная партия) понимала исходящую от национал-социализма опасность для буржуазной республики. Ее немногочисленные представители осуждали чрезмерный либерализм власти по отношению к врагам парламентаризма. Государство выплачивало князьям громадные возмещения и в то же время позволяло им осуществлять планомерные атаки на конституционный строй. Остро ощущая потребность защиты демократии, прогрессивные ораторы партии призывали сохранить государство таким, какое оно есть [16].
Правые партии подменяли нависшую опасность фашистской диктатуры пресловутой «ком-
мунистической угрозой». В частности, Г. Шрейбер (Центр) заявил: «Нацистский рейх никому не известен, зато о коммунистическом обществе имеют представление все и будут против него бороться» [17].
Парламентские документы последних недель существования республики свидетельствуют о наличии реальной возможности отпора проискам правых, об острых противоречиях в лагере реакции. Одновременно они указывают на большую ошибку демократических партий (как и КПГ), не сумевших воспользоваться слабыми местами врага и отстоять парламентарную республику.
1. Материалы германского рейхстага включают в себя стенографические отчеты о пленарных заседаниях, принятые на них тексты законов, а также предметные указатели, объединенные - при сквозной нумерации томов - под названием «Verhandlungen des Reichstages» (далее - VdR).
2. VdR, Bd. 381. S. 133; «Was wollen wir im Reichstag?» // Angriff, 30. März 1928, Nr. 18.
3. Ottwalt E. Deutschland, erwache! Geschichte einer Gegenrevolution. Wien-Leipzig, 1932. S. 266-267.
4. VdR, Bd. 361. S. 11919.
5. VdR, Bd. 428. S. 5595; Uhse B. Söldner und Soldat. Berlin, 1956. S. 196.
6. Так в националистических кругах именовали деятелей Ноябрьской революции (1918 г.) в Германии.
7. VdR, Bd. 446. S. 2146.
8. Jacobsen H.A. Der zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. 1939-1945. Darmstadt, 1961. S. 180.
9. VdR, Bd. 455. S. 27.
10. VdR, Bd. 381. S. 562; VdR, Bd. 444. S. 57.
11. Цит. по кн.: Гинцберг Jl.И. Рабочее и коммунистическое движение Германии в борьбе против фашизма (1919-1933). М., 1978. С. 191; Ottwalt Е. Deutschland, erwache! Geschichte einer Gegenrevolution. Wien-Leipzig, 1932. S. 266-267.
12. VdR, Bd. 444. S. 56.
13. VdR, Bd. 444. S. 71, 70; VdR, Bd. 446. S. 2165.
14. VdR, Bd. 381. S. 685; VdR, Bd. 446. S. 2156, 2164, 2157; VdR, Bd. 428. S. 5280; VdR, Bd. 444. S. 137, 10.
15. VdR, Bd. 446. S. 2276.
16. VdR, Bd. 446. S. 2271,2146.
17. VdR, Bd. 445. S. 1279.
ОБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ КОМПЬЮТЕРНОЙ ИНФОРМАЦИИ
М.Ю. Дворецкий
Проблема объекта преступлений в сфере компьютерной информации относится к числу сложных, спорных и на сегодня, в силу ряда причин, малоизученной в науке уголовного права. Это обусловлено, в известной мере, также и тем, что общетеоретические аспекты ценностей объ-
екта преступлений в настоящее время подвергаются пересмотру.
В работах, посвященных анализу российского уголовного законодательства, объект преступления в сфере компьютерной информации определяется по-разному. Так, Т.Г. Смирнова указы-
