CC BY
313
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2008. № 2 (15). С. 69-72. © В.Н. Борков, 2008
УДК 347
НАРУШЕНИЕ ЗАКОННЫХ ПРАВ И ИНТЕРЕСОВ ЛИЧНОСТИ, ОБЩЕСТВА И ГОСУДАРСТВА КАК СУЩНОСТЬ ДОЛЖНОСТНОГО ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ (СТ. 285 УК РФ)
В.Н. БОРКОВ
Исследуются понятие и сущность должностного злоупотребления.
Традиционно состав злоупотребления должностными полномочиями рассматривается как материальный. Во всех без исключения источниках отмечается, что необходимыми слагаемыми соответствующего ему посягательства являются деяние, общественно опасные последствия и причинная связь между ними. Действительно, такое представление об исследуемом преступлении вытекает из диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ. Но полагаем, что законодательная конструкция не точно отражает механизм причинения вреда при злоупотреблении. Судебной практике не известны случаи привлечения к ответственности должностных лиц за покушение на совершение преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ. Дело в том, что существенное нарушение законных интересов личности, общества и государства - это скорее не следствие, а сущность противоречащего интересам службы использования должностных полномочий или невыполнения обязанностей.
Важно отметить, что речь идёт не об отсутствии последствий, а о том, что они неразрывно связаны с деянием. Злоупотребление полномочиями и нарушение прав и интересов - это разные стороны одного явления. Другое дело - убийство (ст. 105 УК РФ), здесь действительно два явления. Деяние, направленное на причинение смерти другому человеку - это причина, и следствие - смерть потерпевшего. Причём действия, направленные на причинение смерти, могут быть совершены, а последствие так и не наступить.
При рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 285 УК РФ, суды, что вполне естественно, ориентируются на диспозицию данной нормы. Так, в одном из при-
говоров отмечается, что вынесение незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела «повлекло существенное нарушение прав и законных интересов потерпевшего, а также охраняемых законом интересов общества и государства» [1]. Хотя злоупотребление в данном случае не «повлекло», а выразилось в нарушении перечисленных интересов. Ведь при вменении изнасилования (ст. 131 УК РФ) никто не станет писать, что «половое сношение с применением насилия повлекло нарушение половой неприкосновенности потерпевшей». Половое сношение в данном случае выступило в качестве акта этого нарушения, т. е. речь опять идёт об одномоментном событии.
Более точен вывод суда, сделанный по факту уничтожения оперуполномоченным материалов проверки: «Сокрытием материала от регистрации посредством его уничтожения, непредоставления в дежурную часть ОВД... К. были дискредитированы правоохранительные органы, подорван их авторитет» [2]. Высшая судебная инстанция здесь правильно отметила, что авторитет правоохранительных органов был подорван путем сокрытия материала, т. е. само по себе его сокрытие и представляет собой дискредитацию правоохранительных органов.
Использование полномочий при злоупотреблении выступает формой нарушения интересов личности, общества, государства. Ключевым в данном случае является такое свойство субъекта, как способность изменять правоотношения для третьих лиц. То есть нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых интересов общества или государства происходит
во время принятия должностным лицом вредоносного властного, организационно-распорядительного или административно-хозяйственного решения. В свою очередь, термин «существенное» характеризует именно злоупотребление, потому что «неблагоприятные последствия» неминуемы, жестко привязаны к употреблению полномочий. Использование конкретных полномочий всегда влечет такие же конкретные последствия.
Заметим, как формальные сконструированы все составы, представляющие собой специальные виды должностного злоупотребления. Так, при нецелевом расходовании бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов (ст. 2851, 2852 УК РФ) крупный размер характеризует деяние. Поэтому преступление является оконченным с момента принятия должностным лицом получателя бюджетных средств надлежащим образом оформленного решения об их нецелевом расходовании [3].
Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ) окончено с момента вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого [4]. Незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ) может состоять в принятии процессуальных решений о необоснованном прекращении уголовного дела или уголовном преследовании конкретного лица. Преступление, предусмотренное ст. 305 УК РФ, состоит в вынесении судьей (судьями) заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта.
В исследуемом аспекте также показательны и возможные виды «существенных нарушений», которые приводятся в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 30 марта 1990 г. № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге». Все они описываются посредством указания на действия или бездействие виновного. Существенный вред, с точки зрения высшей судебной инстанции, может выражаться: в нарушении конституционных прав и свобод граждан, подрыве авторитета органов власти, государственных и муниципальных учреждений, создании помех и сбоев в их работе, нарушении общест-
венного порядка, сокрытии крупных хищений, других тяжких преступлений и т. п. [5].
Последствия посягательств, предусмотренных ст. 285 УК РФ, часто имеют организационный характер. Это относится к случаям укрывательства преступлений, попустительства лицам, их совершившим, последствия также могут состоять в нарушении безопасности общества. Злоупотребления представителей власти в контролирующих органах могут причинить ущерб, например, противопожарному, санитарному, экологическому благополучию населения, его здоровью. Наличие подобных последствий трудно установить процессуальным путем в материалах уголовного дела, их наступление может быть опосредовано поведением третьих лиц. Всё это делает исследуемый уголовно-правовой запрет практически процессуально необеспеченным.
Сталкиваясь с трудностями установления характера и меры неблагоприятных последствий злоупотребления, следователи описывают их наличие формально, цитируют УК РФ, указывают на действия, представляющие собой противоречащее интересам власти и службы использование виновным предоставленных ему полномочий. В таких случаях у судов появляются основания для прекращения уголовного преследования в части ст. 285 УК РФ, так как последствия не установлены. Это позволяет очевидным коррупционерам уходить от ответственности.
Показательно решение судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда в отношении бывшего начальника Управления труда и занятости населения (УТ и ЗН) администрации Омской области П. Последний за взятку в сумме 1000 долларов США, используя предоставленные ему полномочия, от имени УТ и ЗН разместил в Омском филиале Межэ-кономсбербанка депозит в сумме 500 млн руб. По мнению следствия, депозит был размещен под заведомо низкий процент на выгодных для банка условиях, что является злоупотреблением должностными полномочиями. Суд решил: «Указание о заключении договора вопреки интересам службы под заведомо низкий процент и наступившие в связи с этим вредные последствия не имеют достаточного доказательственного подтверждения и исключаются из обвинения» [6].
Считаем, что вредоносность подобного административно-хозяйственного решения очевидна уже в момент его принятия. Об этом, кстати, свидетельствует и сумма полученной за него взятки. Возникает вопрос: «Зачем переносить момент окончания данного преступления на более поздние сроки?» Неужели нужно было ждать, напомним, речь идёт о середине 90-х гг. прошлого века, чтобы деньги обесценились, а банкиры получили за счет бюджета незаконную выгоду. Выполнение государственных обязательств в сфере труда и занятости населения прекратилось уже с момента помещения предназначенных для этих целей бюджетных средств на депозит банка.
Добавим, что зарубежный законодатель, описывая признаки должностных злоупотреблений, как правило, не указывает на последствия. Кроме того, например, в Уголовном кодексе Федеративной Республики Германия вообще нет такой общей нормы, а предусмотрена ответственность только за злоупотребления конкретными полномочиями в различных сферах государственного управления [7]. Статья 432-1 Отдела 1. Уголовного кодекса Франции «О злоупотреблениях властью, посягающих на порядок управления» предусматривает ответственность для лиц, «обладающих публичной властью», действующих во исполнение своих полномочий, принимающих меры, «направленные на воспрепятствование исполнению закона» [8]. В соответствии с § 302 «Злоупотребление административной властью» Уголовного кодекса Австрии наказанию подлежит «чиновник, который осознанно злоупотребляет служебным положением с намерением ущемить другое лицо в правах, исполняя свои полномочия» [9]. По Уголовному кодексу Дании (глава 16 «Преступления, совершаемые при осуществлении государственных функций» § 146) «если лицо, наделенное юрисдикцией или иной государственной властью, принимая решение по любому вопросу, касающемуся законных прав частных лиц, проявляет несправедливость при разрешении и рассмотрении дела, то оно подлежит тюремному заключению...» [10].
Признание того, что существенное нарушение законных прав и интересов личности общества и государства при злоупотреб-
лении характеризует в равной мере и последствия, и способ посягательства, создает предпосылки для применения сравнительного метода уяснения содержания признаков соответствующего состава при решении конкретных задач квалификации. Рассматривая возможность вменения ст. 285 УК РФ, в первую очередь, нужно оценивать не последствия, а именно способ совершения преступления. Так, в ч. 2 ст. 1 главы 20 Уголовного кодекса Швеции «О злоупотреблении служебным положением и т. п.» предлагаются следующие официальные критерии отграничения преступного злоупотребления от непреступного: «Если ввиду должностных полномочий лица, совершившего преступление, или ввиду характера его должности в связи с осуществлением им публичной власти в других отношениях, или ввиду других обстоятельств деяние может рассматриваться как малозначительное, то не должно назначаться никакого наказания» [11].
Оценка нарушения прав как «существенного» при квалификации злоупотребления всё равно не может не зависеть как от объективных условий, так и от правосознания лица, применяющего закон. Но главное в этой ситуации - основания принимаемых решений находить исключительно в Уголовном законе. Анализируя специальные виды злоупотребления должностными полномочиями, предусмотренные УК РФ, можно прийти к выводу, что, например, существенным нарушением интересов гражданина должно признаваться незаконное лишение его свободы, принятие организационно-распорядительных решений, связанных с необоснованным увольнением служащих, употребление властных полномочий, состоящее в незаконном ограничении права на занятие предпринимательской деятельностью, и т. п.
Вменение ст. 285 УК РФ по признаку существенного нарушения интересов общества и государства допустимо, если в результате сознательного, противоречащего здравому смыслу использования должностных полномочий или служебного бездействия укрывается тяжкое преступление, необоснованно выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела либо преступник освобождается от ответственности. Кроме того, злоупотребление может быть выра-
жено в принятии административно-хозяйственного решения о заведомо неэффективном расходовании бюджетных средств.
По изложенным выше причинам, учитывая неизбежность разрушительного воздействия на правопорядок каждого незаконного или извращающего смысл закона употребления полномочий, предлагаем изложить
ч. 1 ст. 285 УК РФ в следующей редакции: «Использование должностным лицом своих полномочий, выразившееся в существенном нарушении прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности».
Мы намеренно предлагаем исключить из диспозиции указание на то, что использование полномочий должно противоречить интересам службы. Во-первых, заведомо незаконное, бьющее по интересам личности, общества и государства управленческое решение или бездействие должностного лица априори противоречит задачам публичной власти. Поэтому данный признак избыточен. Во-вторых, указание на обязательное противоречие интересам именно «службы» хотя и формально, но все-таки сужает круг возможных субъектов преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ. Напомним, ряд должностных лиц вообще служащими не являются и поэтому на соответствующие интересы посягнуть не могут. Это лица, занимающие государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъек-
тов Российской Федерации, главы органов
местного самоуправления.
1. См.: Определение судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 17 марта 2005 г. № 22-1029 // http://www. garant. ru. - 2006. - 15 июня.
2. Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации № 3-004-4 от 11 февраля 2004 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2004. - № 9. - С. 15.
3. См.: Тюнин В., Макарова Т. Новые составы должностных преступлений (юридический анализ) // Уголовное право. - 2004. - № 2. -С. 71; Шнитенков А.В. Ответственность за нецелевое использование бюджетных средств // Законность. - № 7. - 2004. - С. 23.
4. См., например: Чучаев А.И. Преступления против правосудия: Научно-практический
комментарий. - Ульяновск, 1997. - С. 13;
Рашковская Ш.С. Преступления против правосудия. - М., 1978. - С. 21.
5. См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. -1990. - № 3. - С. 17.
6. Архив Омского областного суда за 1996 г. Уголовное дело № 2-81.
7. См.: Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия / науч. ред. Д.А. Шестаков. - СПб., 2003. - С. 504-522.
8. См.: Уголовный кодекс Франции / науч. ред. Л.В. Головко, Н.Е. Крылова. - СПб., 2002. -С. 377.
9. Уголовный кодекс Австрии / науч. ред. С.В. Милюков. - СПб., 2004. - С. 330.
10. Уголовный кодекс Дании / науч. ред. С.С. Беляев. - СПб., 2001. - С. 131.
11. Уголовный кодекс Швеции / науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, С.С. Беляев. - СПб., 2001. -С. 166.
