CC BY
70Канадский ежегодник
Выпуск 17 - 2013
УДК 970/980
НАРОДНЫЕ МИРОТВОРЧЕСКИЕ МОДЕЛИ В КУЛЬТУРЕ КАНАДЫ
© 2013 г.
А.В. Ващенко
МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация
В данной статье описаны три миротворческие модели, порожденные в результате исторического развития культуры Канады. Они первоначально зародились в фольклоре о миротворческих событиях, однако затем трансформировались в национальный курс обучения или национальные метафоры. Две модели происходят из аборигенных культур Канады (из фольклора ирокезов Онтарио и сквомишей Британской Колумбии), а третья - из миротворческого опыта духоборцев. В последнее время эти модели играют все более значительную роль в формировании чувства культурной идентичности, обретая признание на национальном уровне.
Ключевые слова: народные миротворческие модели, фольклор, аборигенные культуры, духоборцы, идентичность
The three peacemaking ideas that were formed from within the history of Canadian culture, sprung up initially form the folk stories about the peacemaking events, but were developed into a national teaching or metaphor. Two of these come from the aboriginal First Nations sources (the Iroquois Great Peace in Ontario and the Squamish story of Two Sisters), one from the Russian Canadian (The Doukhobor) source. These, through the growing sense of cultural identity of the respective ethnic cultures as well as through their national recognition, recently acquire national significance.
Key words: peacemaking ideas, folk stories, aboriginal cultures, the Doukhobors, identity
Цель данной статьи - попытаться обобщить народные миротворческие идеи, рожденные историей Канады, и рассмотреть вопрос об *
*
Ващенко Александр Владимирович - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой сравнительного изучения национальных литератур и культур, факультет иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация. E-mail: cafedra526@yandex.ru
143
Народные миротворческие модели
их месте в национальном опыте и, таким образом, об их роли в национальной идентификационной модели.
В Западном полушарии Канада, вероятно, представляет собой единственную страну, в которой вопросы, связанные с сохранением мира внутри нации, обнаруживают насущную природу, выходящую далеко за рамки чистой пропаганды. Они обсуждаются в текущей прессе, поскольку связаны с национальной проблемой сохранения единства страны. Они являются предметом политических дебатов в парламенте. Проблемы установления и поддержания мира внутри нации затрагиваются на страницах национально значимых монографий и антологий [1]. Это связано с тем, что вопросы такого рода пронизывают всю историю Канады, в которой они составляли предмет постоянных напряженных научных размышлений. Нам представляется, что история канадской культуры породила несколько миротворческих идей, которые можно было бы назвать “народными моделями” и чей опыт все больше востребуется современной канадской реальностью. Этот вопрос на рубеже XX-XXI вв. находит отражение в переосмыслении национальной истории, где многое ныне взывает к позитивной, а не негативной реакции со стороны национальной общественности. Можно напомнить, что различные политические акции Канады на международной арене часто именовались пацифистскими. В данном контексте существенно отметить, что канадская администрация склонна идти на эксперименты в миротворческой политике (например, передача эскимосам отдельной обширной территории, ныне известной как самостоятельная административная единица - территория Нунавут).
Миротворческий опыт Канады представляет собой, как видится, искусство компромисса между двумя или несколькими конфликтными сторонами. Одновременно он обнаруживает устойчивую тенденцию к сохранению духовной самобытности как средства сохранения независимости национальной и экономической. Другими словами, эта сторона канадской культуры в силу своей многообразности, накопленного материала и растущего осмысления нуждается в углубленном изучении.
Канадская цивилизация получила свое национально-политическое и административное оформление в лоне Британской локальной цивилизации, что наложило отпечаток на всю историю страны от ее истоков до современности. Важность этого обстоятельства Канаде еще предстоит осмыслить, сталкиваясь с новой истори-
144
Канадский ежегодник
Выпуск 17 - 2013
ческой реальностью. Тем важнее вспомнить, что еще до присоединения к Британской империи на канадской почве существовали модели миротворческого свойства, не утратившие своего значения и доныне. Напротив, современное состояние мирового сообщества как раз указывает на необходимость больше прислушиваться к миротворческой идеологии, проявившейся на ранних стадиях развития народных социумов.
Три примера миротворческих идей, сложившихся в рамках различных этнокультурных традиций, составляют общеканадское -и общечеловеческое - наследие и оттого заслуживают соответствующего признания. Это народные модели, и в каждом случае примечательно, что миротворческий путь представлен в них в качестве осознанного исторического выбора, сделанного этносом, союзом племен или общиной. Миротворческий путь избирается данными традиционными культурами в качестве превосходящей ценности в сравнении с прочими, и в каждом случае постепенно, с течением времени выявляет свое национально-канадское качество.
Две такие миротворческие идеи происходят из среды аборигенных культур Канады. Примечательно, что одна (ирокезская) возникла на Востоке страны (Онтарио), а вторая - на Тихоокеанском побережье (сквомиши, Британская Колумбия). Хотя между собой они никак не связаны, обе хронологически и территориально словно бы “заключают” в себе всю национальную историю от колониальных истоков до эпохи завершения территориального пространства нации.
Как известно, европейцы, впервые прибыв на континент и пообщавшись с ирокезами, заимствовали от них название страны, означающее попросту “деревня”. Это наименование ныне присутствует на карте страны в нескольких вариантах. Существует столичный пригород под тем же названием, а под Брантфордом (Онтарио) воссоздана недавно могаукская традиционная деревня, носящая то же имя - Каната. Обширная область, ныне обнимаемая провинцией Онтарио, традиционно принадлежала различным ирокезоязычным племенам, проживавшим по обе стороны нынешней южной границы страны. Нам эта культура интересна в свете давней традиции миротворчества, зародившейся задолго до появления европейцев в Новом Свете.
Данные этноистории свидетельствуют о том, что даже до создания ирокезской конфедерации племен среди них возникали попытки
145
Народные миротворческие модели
родовых миротворческих институтов. Так, у племени “нейтральных” (название само по себе примечательное) была известна должность “миротворицы”, правившей “невоенной” деревней, где всякие враждебные действия запрещались. Интересное предание об этом содержится в сочинении ирокезского историка Элайаса Джонсона [2]. Однако этот институт оказался настолько узок и несовершенен, что изжил себя задолго до прихода европейцев. Основная миротворческая реформа среди племен будущего канадского пограничья связана с созданием ирокезского союза пяти (позже шести) племен или Великой Лиги (такое название надолго устоялось в исторической и антропологической литературе). Однако все связанное с установлением Великой Лиги до XX в. существовало только в устной традиции, хотя при этом имелось немало способов, обеспечивавших точную передачу мельчайших деталей, зафиксированных в пространных текстах. Вся последующая история ирокезов (если верить их версиям, начиная с конца XIV в.) связана именно с Великой Лигой, иначе Законами Великого Мира. Эта история ныне существует в подробных записях и до начала ХХ1 в. дожила в устном изложении по обе стороны канадской границы. На протяжении XX в. она неоднократно устно воспроизводилась в обрядовом контексте как в США, так и в Канаде, поэтому нет необходимости в повторении важнейших блоков ее содержания.
Суть судьбоносного события заключается в том, что в некий кризисный период “доисторического” времени ирокезские племена оказались под угрозой самоуничтожения (обрядовый каннибализм, вендетта, междоусобицы, усугубляемые внешней угрозой вражеского нашествия). Согласно преданию, давно назревшие социальные реформы в ходе драматичного сюжета удалось осуществить двум преобразователям - Деганавиде (ирокезы именуют его Миротворцем) и Айонвате (известен в европейской транскрипции как Гайавата). Каждый из них обладал лишь частью необходимых качеств (первый - планом единства, но не речью, второй - вампумом и речью, но не планом). Лишь совместно оба смогли объединить племена в союз, названный ими Кайанерегова, что переводится как Великая Белая Сосна, Великий Мир или Великий Закон. Миротворческая символика этого основополагающего предания очень разработана, а из метафорического контекста ясно, что Лига имеет вид постоянно расширяющегося общинного дома, только новыми членами становятся уже не отдельные семьи, а народы. Так что “Белые Корни Мира”, как и крона сосны, должны протянуться, по замыслу основателей, над
146
Канадский ежегодник
Выпуск 17 - 2013
всей землей. Символом единства племен стал круг (традиционная ирокезская метафора - “руки, сцепленные вместе” [3]). Современные ирокезы как раз подчеркивают, что их традиционное геополитическое представление есть круг, а не пирамида, более характерная для евро-американской модели мироустройства.
Преобразования спасли ирокезов от гибели, а о том, что именно означал их союз для соседних племен, ученые спорят и по сей день. Как бы то ни было, вскоре в Северной Америке уже началась новая эпоха, связанная с появлением европейских наций и их борьбой за континент. На свою сторону жаждали заполучить ирокезов французы, англичане, а затем и американцы. Метафора “рук, сцепленных вместе” была понята европейцами как “Цепь дружбы” и договор о мире, который пребудет нерушимым, “пока реки текут и травы растут”. Раздираемый враждующими силами Великий Мир ирокезов распался - соплеменники выступили против соплеменников. Те из них, кто сражался в ходе американской революции на стороне Британии, должны были после победы республиканского правления бежать в Канаду. Как известно, беглецов возглавил Джозеф Брант, именем которого названо немало мест и учреждений близ Брантфорда - города, носящего его имя. Судьбы ирокезов, чьи земли, дарованные Британской короной в Канаде, стали резервацией Шести Народов под Брантфордом (Онтарио), и судьбы их американских соплеменников стали с тех пор раздельными.
Судьба же миротворческой идеи, рожденной ирокезским обществом, сложным и противоречивым образом продолжилась по обе стороны границы двух государств. США официально так никогда и не признали, в какой мере они обязаны идеей собственного союза колоний (а позже штатов) ирокезской Лиге, хотя есть ряд документальных свидетельств, подтверждающих такую связь непосредственно перед началом становления национальной государственности. По этому поводу уже не одно десятилетие ведется полемика индейских ученых и представителей элиты академической науки США [4].
Ирокезы, ставшие гражданами Канады, принесли с собой миротворческую модель на новую родину. Здесь возникла общая резервация всех шести племен, обусловившая их компактное проживание. Известно, что на пороге XX в. произошел ряд событий, свидетельствующих о жизненности ирокезской миротворческой модели, значение которой ирокезы пытались осмыслить уже на национальном уровне. Так, вождями резервации Шести Народов было принято
147
Народные миротворческие модели
в начале XX в. решение составить кодифицированный письменный текст устных преданий о создании Великого Мира, что и было сделано.
Дальнейшее развитие этой миротворческой идеи не менее примечательно. До сих пор нет ясности в вопросе о том, насколько создание ООН как арбитражной невоенной международной организации связано с ирокезской моделью. Ее прообраз первоначально даже именовался так же, как именовалась Великая Лига в колониальных канадских и американских источниках, - Лига Наций. Однако симптоматично, что в 20-х гг. XX в. ирокезский вождь Дескахе отправился в ООН, пропагандируя ирокезский опыт политического равноправия и миротворчества [5]. С этого времени начинается ирокезский “диалог” с ООН, растянувшийся на все XX столетие.
Для нынешнего этапа развития этой миротворческой модели, помимо других примеров (диалога с правительством, с ООН и т.д.), показательна, в частности, деятельность тускарорского художника Рэймонда Ская (Закатного Неба), выросшего в резервации Шести Народов. В соответствии с народной традицией вещий сон побудил его к трехлетней работе по созданию графического триптиха “Великий Мир. Единение Добрых Умов”. Затем, на пороге ХХ1 в., им была создана CD-диск-программа под тем же названием [6]. Позже Скай принял активное участие в проекте создания под Брантфордом ирокезской деревни с символичным названием Каната. Такая деревня появилась. Причем в парке, разбитом при ней, были высажены сотни сосен, образовавших очертания огромной черепахи, а в середине ее -белая сосна, символ мира. Традиционная символика этой композиции весьма прозрачна и осознана как общенациональная и общечеловеческая. Черепаха символизирует землю и одновременно Американский континент с его посланием мира всем народам. Поскольку Брантфорд является колыбелью канадской истории, важно, чтобы его реликвии, подобные деревне и парку Каната, остались живы и значимы для всех людей. Таким образом, можно видеть, как на протяжении канадской истории произошло переосмысление родовой миротворческой модели в общенациональную.
Канада может гордиться богатой историей, память о которой страна очень чтит, особенно на пороге нового столетия. Это заметно в устройстве музейных экспозиций, о чем красноречиво свидетельствует “философия истории” в аборигенном, “колониальном” и прочих залах таких музеев, как Национальный музей цивилизации (для
148
Канадский ежегодник
Выпуск 17 - 2013
ясности следует добавить - канадской). В одном из залов, посвященных традиционным культурам Тихоокеанского побережья, имеется надпись: “Встреча традиций - это всегда место трансформации”. Думается, это говорит о том, что историческая встреча аборигенов и европейской Канады понимается ныне не как явление лишь рыночного толка, а как начало далеко идущего историко-культурного диалога, обращенного к признанию важной взаимозависимости и союза культур. Так, искусство тихоокеанских культур Канады в XX в. стало национальной “визитной карточкой”. Правда, путь национального признания, приведший к этой точке зрения, был и долгим и непростым. Но характерно, что уже к 1960-м гг. известные коллекционеры национального искусства Макмайклы (согласно справке в музее Клейнбурга) выступили инициаторами смены названия “индейцы” на “первые нации”, принятого ныне по всей Канаде.
Тем важнее признать духовное наследие Тихоокеанского побережья, что в смысле миротворческих моделей между Британской Колумбией и Онтарио просматривается связь, пусть поздняя и опосредованная. Благодаря необъяснимому стечению обстоятельств поэтесса из ирокезского племени могауков (резервация Шести Народов) по имени Полин Джонсон в начале XX в. переехала жить в Ванкувер. Сама по себе эта личность, ныне объявленная “национальной иконой”, по сути, явилась культурным “мостом”, протянувшимся сквозь расстояния, века и культуры (восток и запад Канады, англо-канадцы и аборигены, Англия и Америка, гендерный аспект и т.д.). То национальное наследие, которое долгие годы пребывало в культурном вакууме, ныне обрело свое законное место в сердцах множества людей: Полин сегодня считается национальной классикой, и мировой тоже (ее произведения неоднократно переиздавались в США, Англии и России).
Каждый в Канаде знает Львиный мост, протянувшийся через пролив Баррард Инлет, соединяющий юг и север Ванкувера. С северной стороны пролива над городом высится гора со сдвоенными вершинами, именуемыми Львами Ванкувера. Как указывает Полин Джонсон в бессмертном сборнике “Легенды Ванкувера”, это англоканадское наименование восходит к Львам на Трафальгарской площади в Лондоне. Но и там оно скорее всего прямо восходит к символу британского льва; в любом случае название демонстрирует отзвук имперской ментальности. Именно Полин раскрыла национальной общественности исконное аборигенное имя этих гор - Сестры-
149
Народные миротворческие модели
Близнецы. История о них открывает сборник “Легенды Ванкувера”, и эта легенда поставлена первой не случайно. Как следует из сюжета, бытовавшего в племени сквомишей, это история об установлении мира, и именно эта история из сборника чаще всего антологизирует-ся в изданиях общеканадского значения.
Сюжет о двух сестрах имеет чисто региональное происхождение и с фольклорной точки зрения является типичной “легендой мест”, раскрывающей этиологию окружающих природных реалий. Две дочери вождя из рода Капилано достигают совершеннолетия, и в знак почтения к обряду перехода из отрочества в зрелость их отец планирует празднество-потлатч. Пообещав дочерям исполнить любое желание, он слышит просьбу пригласить враждебное северное племя, с которым он давно пребывает в состоянии войны, на потлатч в их честь. Так обряд перехода становится знаковым событием не только для дочерей-близнецов, но и для враждующих народов. Результат -заключение мира. Великий Дух превращает двух сестер в горные пики, ибо они трансформировали общественную реальность, “породив” двух вождей - Мир и Братство, “которые доныне правят этой страной”. Эта история проста лишь на первый взгляд. Пир обычно сопровождается обрядовой едой, которая сама по себе служит частью миротворческой магии. И хотя сюжет объясняет, почему в нем выведены именно две сестры, смысл текста до конца не ясен. Однако из логики текста вытекает, что сестры означают единение прошлого и будущего посредством настоящего - момента миротворения. Из мифологии можно вывести, что миростроение и миротворчество - понятия однонаправленные. В данном сюжете девушки означают гармонию единения двух внешне оппозиционных сил, внутренне обладающих одной природой. Кроме того, сюжет сквомишского предания акцентирует именно родство героинь, а не героев, т. е. содержит скрытую оппозицию между женщиной-девой-матерью и мужем-войной-смертью.
Поскольку под пером Джонсон легенда представляет собой романтизированную обработку аборигенного сюжета, возникает вопрос о параллелях или других записях того же предания. Прямых параллелей к настоящему времени не просматривается, хотя сюжеты миротворческого характера прослеживаются в народной памяти береговых сэлишей, к которым относятся и сквомиши, проживающие в окрестностях Ванкувера. Согласно свидетельствам, предания о за-
150
Канадский ежегодник
Выпуск 17 - 2013
ключении мира между враждующими племенами нередки в этих краях [7].
Любопытно сопоставить окончательную редакцию “Двух сестер” с ранней версией сюжета Джонсон о двух сестрах. Там историю рассказывает “старая индейская мать” Мэри Капилано, жена рассказчика остальных историй, вождя Джо Капилано. Завершая рассказ о том, как Великий Дух, Сагали Тайи, сделал дочерей вождя бессмертными, она говорит: “Они навсегда останутся там, в вышине. Их потомки ныне правят этими племенами, ибо разве не породили они Мир и Братство? И так Две Сестры стояли тысячелетия и простоят новые тысячелетия, храня мир Тихоокеанского побережья и покой каньона Капилано” [8]. Но Джонсон, создавая окончательную редакцию, все-таки ощущала себя канадкой, и оттого в финальной версии сюжета она выразила ту же мысль более обобщенно: “Протянув руки, он поднял на своих ладонях дочерей вождя и поставил их на самое почетное место, высоко над городом, ибо они породили двух детей - Мир и Братство, которые и поныне, словно два вождя, правят этой землей” [9]. Здесь речь идет уже о Канаде. Другими словами, писательница видела уже не столько региональную, “межплеменную”, сколько общенациональную значимость этого сюжета.
Причину того, отчего в изначальной версии история о двух сестрах вложена в уста Мэри Капилано, помогают понять воспоминания о своей бабке ее внука, вождя Саймона Бэйкера:
Моя бабка, Мэри Капилано, носила титул Принцессы Мира. <...>
Она рассказывала, что ее дед, вождь Пайт-са-мак, и его брат Джорж Капилано хотели заключить мир с якултами, чтобы их территория стала безопасной для соплеменников. Ее дед снарядил сотню боевых лодок, по двадцать человек в каждой, туда, где живут якулты, чтобы просить мира и прекращения многолетней вражды. В течение двух дней они пытались заставить якултов поверить в то, что действительно хотят мира. Наконец ее дед повелел всем своим воинам побросать копья в воду и разрядить туда же мушкеты. Тогда-то якулты окончательно уверились в том, что сквомиши пришли с миром, и также избавились от своего оружия.
У деда матери... было несколько жен. Одна из них была индейской принцессой племени никоменов с низовьев реки Фрейзер. У них родился сын Скаук-кал-тон. У вождя же якултов была дочь по имени Сэй-пул-кат. Скаук-кал-тон и Сэй-пул-кат поженились. Теперь мир между двумя племенами скрепило наконец семейное родство. Их
151
Народные миротворческие модели
первым ребенком и стала Мэри Капилано, которую прозвали
Принцессой Мира [10].
Рассмотренные примеры помогают заключить, что миротворные акции не только составляют важную часть аборигенной предыстории, но и являются фактором нашей современности.
Миротворческий опыт духоборцев настолько глубоко уходит корнями в историю России, что теряется в ее толще. Мы не будем здесь анализировать то, как развивались и выражались миротворческие идеи в русской истории. Знатоки истории духоборчества, такие, как канадский исследователь и журналист Кузьма Тарасов, выводят происхождение духоборчества из событий раскола ХУЛ в., хотя есть данные о возможно более ранних этапах становления этого феномена [11]. Конечно, на мировой исторической арене духоборчество возникает лишь после публичного акта сожжения оружия, состоявшегося в Грузии в 1885 г. То был акт регионального значения, свидетельствующий о новом уровне самосознания этой религиозноэтической общины. Отныне они заявили себе и всему миру о том, что единственной формой борьбы признают борьбу духовную, борьбу за мирную жизнь, обращенную против любой властной иерархии. Здесь важно подчеркнуть закономерность двух фактов: духоборчество смогло быть рождено и исторически оформлено только русской ментальностью. И столь же закономерно, что оно не смогло бы остаться в пределах России, чтобы сохраниться как учение и община, как существенная часть любого общества. Духоборцы должны были покинуть Россию и искать собственной модели мира в другом месте. Российская жизнь и менталитет способны были породить немало миротворческих идей, но воплотить их, тем более в жесточайших условиях XX столетия, да к тому же в мировом масштабе, оказалось невозможным. Духоборчество было перенесено в Канаду, по словам канадского поэта Гордона Тернера, “через континент, океан и еще континент на спине книги” [12] - такое решение проблемы словно подтверждает справедливость высказанной ранее мысли. Как известно, исторически духоборцам пришлось пройти всю Канаду в великих трудах и конфликтах, прежде чем им удалось укорениться на новой почве. На протяжении XX в. оформились окончательно элементы философской этики и повседневной практики всего духоборческого вероучения.
Мысль Торо о том, что истинный философ не тот, кто вносит в мир новую идею либо основывает школу, а тот, кто в состоянии
152
Канадский ежегодник
Выпуск 17 - 2013
жить в соответствии с ее принципами, особенно применима в случае духоборцев с их принципами, включающими “труд и мирную жизнь”. Подобно тому как женщины-духоборки сшивают ткань, выводя новые узоры на соединении русских и канадских традиций, духоборчество как социум и культура в течение XX столетия оказалось в состоянии свести воедино значительную часть канадской истории и стать ее неотъемлемой частью географически, “от моря и до моря”, поскольку духоборческие общины, как известно, существуют во множестве канадских провинций. Компактное же, общинное проживание духоборцев оказалось возможным лишь в Британской Колумбии.
Путь становления Канады как нации шел от конфронтаций к диалогу и искусству компромисса. Что касается рассмотренных миротворческих моделей в целом, в аборигенном и духоборческом опыте просматривается немало сходного — от предания к истории. Подобно ирокезскому основополагающему сюжету (так же как и сэлиш-скому), в духоборческой этноистории важнейшей частью является мотив публичного уничтожения оружия. В двух случаях - ирокезском и духоборческом - присутствовала миграция как выбор жизни и смерти, как единственная историческая альтернатива. Аксиология там и здесь превыше всего ставит общинные интересы и почитание всех форм жизни, природную гармонию. В случае с духоборцами особенно (хотя то же справедливо и в отношении аборигенов) язык и символ веры стали с годами условием выживания этноса и обеспечили историческую преемственность.
В США миротворческий опыт (и его проекция - ООН) был заглушен протестантской этикой, слишком часто выливаясь в односторонние решения и акции. В Канаде же многообразный миротворческий опыт сегодня жив и чаще всего является фактором мирного устроения более совершенного будущего.
Рассмотренные народные миротворческие модели являются неотъемлемой частью канадского национального опыта и ценны для современного мира в целом, причем сейчас более, чем когда-либо, ибо мир представляет собой все растущий клубок враждующих оппозиций и слишком легко склонен отказываться от духовности и гармонии в пользу эгоизма и вражды. Этот мир легко подменяет подлинное искусство развлечением, классическую культуру массовой культурой и мир братства тем черствым миром, в котором, по
153
Народные миротворческие модели
словам У.Х. Одена, “никто не заплачет, оттого что кто-то плачет” [13].
Современное воплощение духоборческого опыта в Канаде также, претерпев радикальную эволюцию, направлено, с одной стороны, к внутреннему единству внутри общины (Союз объединенных общин Христа), а с другой - одновременно и к необходимости обмена ценностями с миром национальным и даже транснациональным.
Об этом свидетельствуют начинания, предпринятые общественностью г. Каслгар, Британская Колумбия, где проживает немало духоборцев. Маленький городок, заключенный в горной долине и порой отрезанный от остального мира превратностями погоды и расстоянием, в духовном отношении быстро вырастает до размеров регионального (в масштабе провинции) и национального значения. Учебно-интеллектуальным центром Каслгара является Селкирк-колледж как средоточие международного студенческого образования. С недавнего времени в учебный план колледжа включен курс “Социум и внешний мир: Междисциплинарные исследования в области культуры и мира”. Широкий спектр проблематики курса включает междисциплинарное изучение того, каким образом “Община и мир” объединяются в реакции на глобальные, культурные и политические вопросы наших дней: мир и война, самосознание и страдание, социальная справедливость и националистический конфликт, природная среда и этика, создание и сохранение культурной идентичности внутри растущего транснационального окружения. В сущности, налицо предвосхищение общенациональной проблематики, настоятельно требующей нестандартных социальных решений. Эта деятельность осуществляется под эгидой создаваемого заповедного центра на территории при колледже под названием “Mir Center for Peace”. Курс объединяет слушателей по трем отделениям, означающим наиболее актуальное его применение: международного образования; гуманитарного и искусств и экологических исследований. Поскольку Селкирк-колледж широко рекрутирует абитуриентов из Европы и других регионов мира, эта миротворческая программа обладает широким спектром реализации. Сам по себе этот центр, расположенный на слиянии двух рек, Кутней и Колумбии, и расположенный на месте старого духоборческого поселения, уже сочетает в себе три этнокультурных компонента: англоканадский, русскоканадский и аборигенный, поскольку на его территории соседствуют восстанавливаемый общинный дом духоборцев, беседка совета
154
Канадский ежегодник
Выпуск 17 - 2013
и коптильня аборигенов-сэлишей. В этом, в сущности, сакральном месте, где встречаются разные культуры, сходятся далекое прошлое и настоящее ради перспектив на будущее, соединяются все времена, находится место новым социокультурным инициативам. Поэтому центр видится его создателям не музеем, а действенным инструментом, способным передать миротворческое послание всему миру путем практических акций. За последние несколько лет здесь проводились мероприятия такого рода, как встреча-диалог с американскими ветеранами Вьетнамской войны, встречи-дискуссии с аборигенами Британской Колумбии по вопросам о землевладении и об отношении к земле и многие другие. Таким образом, центр сочетает миротворческую духовность духоборчества и культурные корни первых наций с принципами жизни, за которые ратуют все канадцы. Это поразительное место быстро перерастает пределы местные и уже имеет фактически общепровинциальное значение. Воистину идеология центра близка китайской мудрости, процитированной духоборческой газетой “Искра” в одном из номеров: “Про надежду нельзя сказать, что она существует или же что не существует. Она как дороги, что идут по лицу земли. Ибо изначально не было ведь никаких дорог, но когда все больше людей идет общим путем, они и прокладывают дорогу” [14].
О рассмотренных миротворческих народных моделях, быть может, не стоило бы говорить в едином контексте, если бы они не выстраивали общий путь, образуя новую “Цепь дружбы” - путь национальной идентичности. Проекты “Каната” и Mir Center For Peace воплощают в себе веление времени и ростки миротворческого будущего. Мы живем в эпоху, когда региональное становится национальным, а второстепенное - всеобщим по значению. Во всем этом вырисовывается национально-канадская миротворческая модель, которая проходит процесс интенсивного самоосмысления.
СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Canada. A Guide to the Peaceable Kingdom: An Anthology / Ed. by W. Kil-bourn. Toronto, 1970.
2. Johnson Chief Elias. Legends, Traditions and Laws of the Iroquois or Six Nations and History of the Tuscarora Indians. Lockport; N.Y., 1881. P. 173-185.
3. “Arms linked together” // The History and Culture of Iroquois Diplomacy / Ed. by Francis Jennings. Syracuse University Press, 1985. P. 116.
155
Народные миротворческие модели
4. Литература по этой проблеме уже достаточно обширна. См., например: Grinde Donald A.Jr. The Iroquois and the Founding of the American Nation. San Francisco, 1977; Johansen Bruce E. Forgotten Founders. Harvard; Boston, 1982, etc.
5. First People, First Voices / Ed. by Penny Petrone. Toronto: University of Toronto Press, 1983. P. 151.
6. Skye Raymond R. The Great Peace. The Gathering of Good Minds. Working World Training Centre Inc., 1998.
7. Thornton M. V. Potlatch People. Indian Lives and Legends of British Columbia. Surrey, B.C.: Hancock House Press Ltd., 2003. P. 104.
8. Johnson E. Pauline. Tekahionwake. Collected Poems and Selected Prose / Ed. by Carole Gerson and Veronica Strong-Boag. University of Toronto Press, 2002. P. 234; note on p. 327.
9. Джонсон Полин. Затерянный остров и другие истории / Пер. с англ. М., 1988. С. 23.
10. Khot-La-Cha. The Autobiography of Chief Simon Baker / Comp. and ed. by Verna J. Kirkness. Vancouver; Toronto; Douglas; McIntyre, 1994. P. 1-2.
11. Tarasoff Koozma J. Plakun Trava - the Doukhobors. Grand Forks, B.C. Mir Publication Society, 1982. P. 2.
12. Turner Gordon. Such Days (The unpublished poem).
13. Auden Wystan Hough. The Shield of Achilles // The Pocket Book of Modern Verse / Ed. by Oscar Williams. N.Y., 1958. P. 486.
14. Iskra (Newspaper of the USCC Doukhobors). 2000. 13 September. N 1895 (on back cover).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Ф.И.О.: Ващенко Александр Владимирович / VasÆenko Alexander Vladimirovich Место работы: МГУ им. М.В.Ломоносова, факультет иностранных языков и регионоведения, Москва, Российская Федерация / Lomonosov Moscow State university, faculty of foreign languages and area studies, Moscow, Russian Federation
Подразделение: кафедра сравнительного изучения национальных литератур и культур
Должность: профессор, заведующий кафедрой Ученая степень: доктор филологических наук Ученое звание: профессор Электронная почта: cafedra526@yandex.ru
Почтовый адрес: Москва, 127550, Дмитровское шоссе, 43, к.1, кв. 93 Название статьи: Народные миротворческие модели в культуре Канады / Peacemaking ideas in Canadian culture
156
