CC BY
45
УДК 908 (470.333)
НАЧАЛО КЛАССИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В БРЯНСКЕ: МУЖСКАЯ ПРОГИМНАЗИЯ (1877-1889)
Золотарев А.В.
Статья посвящена истории первого классического учебного заведения в г. Брянске: Брянской мужской прогимназии. Судьба прогимназии рассматривается в контексте проблем, с которыми сталкивалось классическое образование в России в XIX веке, а также споров между сторонниками и противниками классического образования.
Ключевые слова: Брянск, В.В. Розанов, классическое образование, классическая прогимназия, реальное училище.
THE BEGINNING OF CLASSICAL EDUCATION IN BRYANSK: BRYANSK MEN'S PROGIMNASIUM (1877-1889)
Zolotarev A.V.
The article is devoted to the history of the first classical school in Bryansk: Bryansk Men's Progymnasium. The author analyzes the history of the school in the context of problems faced by a classical education in Russia in the XIX century, and in the context of debates between supporters and opponents of classical education.
Keywords: Bryansk, V.V Rozanov, classical education, classical progymnasium, real school.
История Брянской мужской прогимназии 1877-1889 годов являет собой характерный образец процессов, происходивших в то время в русской школе. 60-70-е годы XIX века ознаменовались в России спорами сторонников и противников классического образования, вызванными проводимой министром народного просвещения Д.А. Толстым реформой средней школы. Политика Д.А. Толстого состояла в том, чтобы повсеместно насаждать классические гимназии и прогимназии, противники же его из числа либералов, прогрессистов и революционных демократов выступали за преимущественное развитие реального образования. Толстой, как и главный идеолог «классицизма» М.Н. Катков, считал, что реальное образование с его упором на естественные науки способствует распространению атеизма и как следствие этого - всяческой революционности. Цель же классического образования - через изучение древних языков и математики способствовать развитию подлинно научного мышления, чуждого поверхностности и публицистичности, характерных для русской революционной мысли 60-х годов. Кроме того, знакомство с доблестью древних греков и римлян должно было формировать у учеников гимназий патриотические чувства и в конечном счете - здоровый консерватизм.
В брянском Земском собрании, поднявшем вопрос об открытии в городе среднего учебного заведения, преобладали сторонники реального образования. Земцам нравилось, что реальные училища, согласно их уставу, замышлялись как «приспособленные к практическим потребностям», в первую очередь - потребностям про-
мышленности и торговли. «После продолжительных по этому поводу дебатов, - и в виду обещания гласного Мальцева в поддержке ходатайства со стороны Председателя Комитета Министров графа Игнатьева, - сторонники реального училища одержали победу. Вследствие этого была назначена депутация в лице гласного Ротрофи для ходатайства перед Министром Народного Просвещения об учреждении сказанного училища». Однако «на все доводы в пользу реального училища Министр отвечал тремя вопросами: зачем, для чего и почему Земство не ходатайствует об учреждении Классической Прогимназии и при этом добавил, что по учреждении Классической Прогимназии, если Земство найдет нужным, то может ходатайствовать об учреждении реального училища. После такой неудачи пришлось примириться с мыслью о прогимназии, которая при содействии Правительства была учреждена...» [1, д. 18, л. 43].
В результате 1 июля 1877 года в Брянске была открыта мужская четырехклассная прогимназия с приготовительным классом. Штат прогимназии включал инспектора, 10 учителей - Закона Божия, русского языка, математики, латыни и греческого, истории и географии, новых языков (французского и немецкого), чистописания и рисования, пения, гимнастики, арифметики и русского языка в приготовительном классе (он же являлся помощником классных наставников) - а также врача и письмоводителя. Обязанности учителя гимнастики и врача (который должен был периодически посещать прогимназию, а также лечить больных учителей и учеников на дому) исполняли по совместительству соответственно
старший офицер местной артиллерийской команды и старший врач Брянского арсенала [3, д. 52 л. 39]. На содержание прогимназии ежегодно выделялось: из Казначейства 8550 р., от Брянского уездного земства 3000 р. и от Брянского городского самоуправления - 3000 р. Почетным попечителем прогимназии состоял Брянский городской голова. Сначала это был И.И. Невструев, в 1884-1885 годах - И.Н. Могилевцев и с 1885 года до закрытия прогимназии - В.И. Сафонов.
Ежегодно в прогимназию поступало около двадцати человек, однако к четвертому классу количество учащихся существенно сокращалось из-за отчислений и переводов в другие учебные заведения. Так, в середине срока существования прогимназии, в 1883 - в ней училось 68 человек. Сословная принадлежность учащихся была такова: 21 дворянин, 6 представителей духовенства, 15 -городских сословий, 23 - сельских сословий (куда причислялись все недворяне, не имеющие собственности в городе), 3 иностранца. Помимо православных среди учеников было 4 католика, 2 лютеранина и 4 иудея [3, д. 52 л. 11]. Большинство учеников было детьми жителей Брянска. Иногородние ученики жили на ученических квартирах, главным образом, принадлежавших учителям и духовенству. В 1883 было 8 таких квартир, на которых жили 15 учеников [3, д. 52 л. 18].
У прогимназии не было своего помещения. В 1877 году для нее был снят Земской управой за 2000 р. в год дом Н.А. Вязьмитина (ныне ул. Калинина, 84). В 1880 году, когда открывался 4-й класс, для которого в доме Вязьмитина не находилось уже помещения, прогимназия переехала на второй этаж недавно построенного дома полковника Ха-лаева на улице Московской (ныне ул. Калинина, 91а). За это помещение также платили 2000 р. в год, и оно также не было вполне приспособлено для нужд прогимназии. Из года в год учебное заведение жаловалось на деревянные перегородки (из-за которых «преподавание в одном классе ясно слышно в другом»), темный и тесный коридор, отсутствие гимнастического зала и особого класса для рисования, и наконец, соседство с питейным заведением - располагавшимся на первом этаже ренсковым погребом купца Бякина. Однако имевшееся у местных властей при основании прогимназии намерение построить для нее специальное здание так и не было осуществлено.
Сложность и, можно сказать, драматизм судьбы Брянской прогимназии определялся тем, что она находилась как бы в тройной зависимости - от Министерства народного просвещения, от уездного земства и от городского самоуправления,
причем стремления каждой из сторон были различны. Министерство и Московский учебный округ во главе с графом П.А. Капнистом, проводили политику насаждения «классицизма». Уездное Земское собрание, настроенное либерально, вообще не хотело иметь в Брянске прогимназию и постоянно стремилось преобразовать ее в реальное училище. Более верноподданная Городская дума соглашалась с существованием прогимназии и пыталась способствовать ее развитию. Почетный попечитель прогимназии И.И. Невструев свидетельствовал: «со времени учреждения прогимназии она с самого начала не пользовалась симпатиями Земского Собрания, она являлась учреждением не желательным... были люди, которые отрицали самую пользу этого учреждения. таким образом, учреждение, содержимое отчасти на средства Земства, стало учреждением чуждым Земскому Собранию, главным образом несочувствие Земского Собрания и отчасти не совсем удачное назначение первоначальных преподавателей не могли укрепить доверие в публике к начинающему учебному заведению» [1, д. 18 л. 42].
Когда в 1880 году Д.А. Толстой был сменен на посту министра народного просвещения А.А. Сабуровым, брянские земцы предприняли безуспешную попытку ходатайствовать о преобразовании прогимназии в реальное училище. Гласный земского собрания Невиандт так описывал это: «после трех лет своего существования это учебное заведение почему-то пришлось нам не по нраву и мы, не стесняясь первым неудачным ходатайством, решаемся на другое. которое по справедливости можно назвать назойливым, а также и демонстративным против классического образования, но эта попытка не удалась, и по поводу неудачи я не могу не заявить своей признательности. всем городским гласным за несогласие присоединиться к сказанному ходатайству» [1, д. 18 л. 43].
Интересные свидетельства о Брянской мужской прогимназии мы можем найти в сочинениях выдающегося философа В.В. Розанова, служившего в ней учителем в 1882-1887 годах Розанов преподавал здесь историю и географию, кроме того - латинский язык в 1-м классе, был классным наставником 1 -го класса и членом хозяйственного комитета. Учительский опыт, приобретенный Розановым в годы работы в Брянске, послужил основой для формирования того, что он позже называл своей «философией образования», изложенной им во множестве публицистических сочинений [См.: 5]. В некоторых из этих сочинений он вспоминает о годах работы в Брянске.
Прежде всего, его поражала оторванность от местных нужд и как следствие бесполезность
прогимназии. Позднее он вспоминал: «До существа дела - ею заведующим нет дела; до боли, до страдания местности, где она внедрилась, им нет забот. Такова была (теперь закрытая) четырехклассная прогимназия (в г. Б-ске), где мне пришлось начать службу. Ее вред до того был для всех очевиден, что город, в котором она находилась, из года в год ходатайствовал перед министерством о ее закрытии; но всегда получал отказ. Кончилось тем, что жители его перестали просто отдавать детей в нее, отвозя их в соседний город, и прогимназия закрылась за отсутствием учеников.» [8, с. 706]. В статье «Город и школа» Розанов более подробно рисует картину того расхождения между существующей моделью гимназического образования и действительными потребностями русской жизни, которое он обнаружил, служа в Брянске. «Нам известны случаи, что в четырехклассных прогимназиях, в последнем выпускном классе, сидят на двух скамейках пять учеников, при восьми преподавателях из стольких же предметов [Когда Розанов покидал Брянск, в выпускном классе было четыре ученика - А.З.]. Что-то похожее на неловкость, забота всеми силами заманить еще учеников, усилие скрыть факт на месте, среди населения города, и как-нибудь объяснить его перед центральным окружным начальством, - все это составляло предмет постоянной тревоги в жизни таких прогимназий. В надежде заманить родителей к отдаче детей в прогимназию - прием их, перевод в следующий класс и выпуск понижались в своих требованиях. И ничто не помогало. Просто преподавание данных предметов, как бы дешево ни стоило и как бы облегченно ни велось, оказывалось не нужным... В этом же городке. где влачила свое существование классическая четырехклассная прогимназия, - мне пришлось услышать разговор в толпе горожан: "когда бы не евреи, мы бы и без сапог находились". И в самом деле, все ремесла в этом городке были уже захвачены или захватываемы евреями. Как учитель школы, имеющей центральное отношение к Москве, я не знал местных нужд; и, как начинающий учитель, не интересовался ими; но все-таки разговор не мог не поразить меня и не заставить задуматься: да что делаем мы тут, для чего нас сюда послали? Какова и не отрицательна ли по результатам наша деятельность здесь, оплачиваемая что-то около 13.000 рублей в год, из коих три тысячи давал город, кстати, очень бедный?» [8, с.784, 785].
Одним из вопиющих проявлений беспочвенности школы в целом видится Розанову беспочвенность гимназического учителя, этого «коммиво-
яжера просвещения», его отчужденность от учеников, от интересов общества, в котором несет он свое служение. «Человек и без того очень общего образования, долгого учения и, следовательно, очень отвлеченных интересов, он обычно рожден в одном городе, гимназию прошел - в другом, университет - в третьем, и службу проходит в четвертом, пятом, шестом. Он - человек без корней; в сущности - у него нет родины и следовательно - родного» [8, с. 705]. Нетрудно заметить, что тут Розанов рисует прямо обстоятельства своей собственной биографии, но они были типичны и для многих других учителей Брянской прогимназии, переводившихся после нескольких лет учительской службы из одного города в другой.
Отчуждали учителя от учеников и навязанный гимназической системой формализм, и бюрократизм учительской деятельности. Розанов в Брянске за скромную плату в 1610 рублей в год давал 28 уроков в неделю (20 в мужской прогимназии и 8 в женской), проверял ученические тетради, исполнял обязанности члена хозяйственного комитета, в качестве классного наставника заполнял кондуитные списки, вел статистику оценок, дисциплинарных проступков и наказаний учеников, посещал ученические квартиры, в воскресные и праздничные дни сопровождал учеников в церковь [3, д. 46, л. 32; 2, д. 20, л. 63]. Поэтому он со знанием дела говорил о тяжелом положении учителя: «Урок, даваемый в классе - это не единственная его забота и даже не самая настоятельная. но не составленная к совету «ведомость» - это уже неприятность. во что бы то ни стало нужно обойти раз в месяц все ученические квартиры, сделать столько-то классных работ, выписать в кондуитную книгу все шалости, подвергнуть их классификации и подвести им статистику» [8, с. 741].
Все это, по мнению Розанова, было одной из причин низкого уровня преподавания в прогимназии. Другой причиной было, по его мнению, неудачное назначение первого инспектора прогимназии, С.Н. Попова, преподавателя латинского языка: «открыть и затем установить в ней весь строй, в качестве первого ее начальника, был предназначен человек, не только не знавший этого строя сверху, в качестве учителя, но не знакомый и с самыми формами его хотя бы даже в качестве ученика (как сын очень богатых родителей, он поступил в университет с домашнею подготовкой). Распущенность доходила в его управление до того, что учитель новых языков, например, только около 20 числа [т.е. в день выдачи жалования - А.З.] посещал гимназию, и ученики смеясь говорили ему это на уроке в глаза, а сам
начальник брал с урока преподавателя математики играть к себе в шашки, оставляя класс на надзирателя, - и также не скрывая от учеников, зачем берется от них преподаватель» [8, с.742]. Учитель новых языков - Эмилий Францевич Де-ляви, швейцарский подданный, действительно пропустивший в 1882/83 учебном году 157 уроков; учитель математики - Н.Ф. Ярошевский, «старая руина», по характеристике Розанова.
Проверка, произведенная Я.И. Вейнбер-гом - окружной инспектор, по словам Розанова, «распушивший всех преподавателей ничему не учившей прогимназии» [6, с. 92] - привела к значительным переменам. С.Н. Попов был переведен инспектором в Александровскую Серпуховскую прогимназию. Его место с сентября 1883 по июль 1884 года занимал Д.А. Соколов, а затем до закрытия прогимназии инспектором был И.И. Пенкин. Вскоре после С.Н.Попова были удалены Деляви и Ярошевский. Однако «ученики при изменившихся порядках должны были рассчитываться за все, чего не доучили за пять лет его распущенного управления» [8, с.742]. Многие из них, в том числе по мнению Розанова и очень способные, были отчислены.
Розанов, удалившийся в Брянск из Москвы, чтобы работать над своей первой философской книгой «О понимании», не находил среди брянских учителей людей с культурными интересами: «в Брянске, никто не интересовался философией, были только карты» [6, с.154]. Едва ли не единственное исключение составлял учитель греческого языка и латыни С.И. Сарки-сов, опубликовавший в 1883 году свое филологическое исследование по грамматике армянского языка. Высказывается предположение, что именно он подал Розанову мысль издать книгу «О понимании» за счет автора [См.: 9].
В целом деятельность Брянской прогимназии виделась Розанову неудачной. В частности он отмечал неудачный опыт в деле религиозного и патриотического воспитания учащихся. Учитель Розанов исправно участвовал в гимназических торжественных собраниях с речами и молебнами, по случаю, например, «священного коронования Их Императорских Величеств» 15 мая 1883, «тысячелетия блаженной кончины Славянского Первоучителя Св. Мефодия» 6 апреля 1885 или «пятидесятилетия кончины А.С. Пушкина» 27 января 1887 года. Вместе с другими классными наставниками он «насаждал и поддерживал» в учениках «благие чувствования и желания», «выяснял своим воспитанникам их религиозные обязанности друг к другу, к старшим и к церкви, указывая при этом на
изданные Министерством Народного Просвещения правила», «строго следил, чтобы все ученики накануне всякого праздника вечером и утром в самый праздник собирались. для участия в общественной молитве» [3, д. 22, л. 4, 5]. И вот неутешительный вывод, который он делает на основании этого опыта: «ведь и я стоял годы в этих дисциплинированных рядах, священнодействующих в классе и совете, всегда серьезных, поучающих, укоряющих... Зачем хранить тайну, которою вы все связаны; что не вера движет ваши ряды, что индифферентизм религиозный, местный, национальный, прикрытый для видимости только соответствующими параграфами, есть то, что более всего вас одушевляет; и что всякий из "верующих", непредвиденно для себя замешавшийся в эти ряды, чувствует себя в них ненужным. » [8, с. 727, 728].
Каждый учебный день в прогимназии начинался с общей молитвы в актовом зале, на которую собирались ученики под наблюдением помощника классных наставников, а также те учителя, у которых был первый урок. По воскресным и праздничным дням ученики собирались в актовом зале, где законоучитель объяснял им предстоящее евангельское чтение, и затем под надзором двух учителей шли в Собор для участия в литургии. В 1884 году Министерство народного просвещения предписало создавать из учеников гимназий церковные хоры и привлекать учеников к чтению за богослужением. Во исполнение этого распоряжения, по благословению епископа Орловского и Севского Симеона, в Брянске были учреждены поздние литургии для учащихся. С 1885 года прогимназия совершала литургии в находящейся неподалеку Успенской церкви. Ее настоятель, иерей Владимир Попов, был с 1882 законоучителем в прогимназии. Он же совершал в актовом зале всенощные бдения сразу после пятого урока, «чтобы ученикам не приходилось ходить в храм в позднее время» [3, д. 84. л. 16]. Розанов так вспоминал об этих богослужениях: «лучшая церковь, куда "приводились" ученики. почти не посещалась молящимися (народом): до такой степени бессознательно все чувствовали, что атмосфера, вносимая в храм "учащимися" дисгармонировала с тем, что в храме привыкли искать и находить молящиеся!» [8, с. 729]. «Церковь почти пуста в других частях своих, и только перед алтарем, вытянувшись в продолговатую колонну, стоят гимназисты. Не буду говорить о подробностях, которые - стоя, по должности, сзади - приходилось наблюдать (щелканье подсолнечников - нередкая вещь). Но в общем никто и решительно нисколько не молится, все только "стоят"» [8, с. 798].
Критически оценивал Розанов и пастырские способности о. Владимира Попова. Много позднее он вспоминал: «Был у меня товарищ-законоучитель гимназии, приходской вместе с тем священник: все-то он брал из гимназической библиотеки книжки одного духовного журнала за двадцать лет назад. На мой вопрос: «зачем ему», он беззастенчиво отвечал, что там «напечатан перевод с греческого проповедей Иоанна Злато-устого, и они ему нужны для проповедей же». Представьте, Златоуст громил императрицу Фео-дору, супругу Юстиниана Великого. И вот, переменив имена, грады, улицы - сей Златоустов гром несется на бедные стогна уездного русского городка в 1882-1886 годах!!» [7, с. 113]
Сам Розанов, хотя и не имел (как он сам это впоследствии признавал) педагогических способностей, в годы работы в Брянске старался быть требовательным преподавателем. Так, кондуитный список ученика Семена Алясова показывает, что больше всего наказаний тот получал на уроках латыни у Розанова. Наставник Розанов при посещении квартиры ученика Певзнера Льва Ицки обнаружил у него, изрезанной и испачканной, печатную речь учителя Д.И. Плютинского, произнесенную по поводу празднования тысячелетия кончины св. Мефодия и розданную на память ученикам; Певзнер был наказан. В 1885 году произошел конфликт Розанова с отцом одного из учеников, чиновником Брянского арсенала титулярным советником Иткиным, пожаловавшимся попечителю Московского учебного округа, что Розанов несправедлив к его сыну, а его самого при объяснении в прогимназии назвал «дураком» [См.: 3, д. 86]. Прогимназия и Округ в этом конфликте заняли сторону Розанова, и ученик Иткин вынужден был уйти из учебного заведения.
Все-таки попечители Невструев и Сафонов, инспектор Пенкин, некоторые учителя, такие как названный выше Плютинский, старались повысить уровень прогимназии и интерес к ней среди горожан. С этой целью организовывались и различные внеурочные мероприятия. Так, например, 27 января 1887 года попечитель Сафонов «пригласил физика и оптика Тицнера показать воспитанникам в зале прогимназии посредством большого микроскопа, освещенного Друмановым светом, некоторые тела. из всех трех царств природы» (Братья Тицнеры гастролировали по России с представлением, в ходе которого они проецировали на большой экран с помощью «друммондова
света» изображение, полученное с микроскопа). При опытах присутствовали и ученицы женской прогимназии [2, д. 20. л. 20]. Летом 1885 года ученики прогимназии были приглашены городским управлением в цирк Вагнера на бесплатное представление, состоявшее из двенадцати номеров и пантомимы «Мазепа»; в антракте ученики «были угощаемы Городским Управлением конфектами, пряниками и орехами» [3, д. 64. л. 117].
Все это не могло отменить того факта, что прогимназия не отвечала тогдашним потребностям города. Жители Брянска предпочитали отдавать или переводить своих детей в другие учебные заведения. В 1887 году в 4-м классе училось всего четыре ученика и Земское собрание снова подняло вопрос о закрытии прогимназии. Последний удар по Брянской прогимназии был нанесен в 1888 году, когда, после того как по высочайшему повелению от 30 мая 1888 года был прекращен отпуск средств из казны на содержание приготовительных классов при гимназиях и прогимназиях, в Брянске был упразднен приготовительный класс [4, с. 59]. Наконец, по распоряжению Министерства народного просвещения Брянская мужская прогимназия была закрыта с 1 августа 1889 года. Учителя были переведены в другие учебные заведения. Инспектор И.И. Пенкин был переведен в Елец, куда двумя годами ранее перешел на службу и Розанов. Последний рассуждал в связи с этим о зависимости гимназических учителей от начальства: «Иван Игнатьевич Пенкин, инспектор закрытой за безлюдностью Брянской прогимназии, явившись с орденом и в мундире в канцелярию, нет - в Канцелярию, сказал Высотскому [правитель канцелярии Московского учебного округа -А.З.]: «Что же, Ваше-ство, Вы предполагаете со мною сделать!» (его рассказ мне). Слава Богу, -ему дали место инспектора же в Ельце. А могли сказать: «Дадим годовой оклад. Но вакансий нет. и вы уж пожалуйте в (полную) отставку». Карасек бы и испекся, без возможности протестовать, жаловаться, даже громко плакать» [6, с. 96].
Хотя первый опыт создания классического учебного заведения в Брянске оказался неудачным, он составил небезынтересную страницу в истории брянского образования. Впоследствии классическое образование на Брянщине прижилось и принесло немалые плоды. А Брянская мужская прогимназия останется в истории хотя бы как место, где начинал службу выдающийся русский философ Розанов.
Список литературы
1. Государственный архив Брянской области (ГАБО) Ф. 4. Оп. 1.
2. ГАБО Ф. 204. Оп. 1.
3. ГАБО Ф. 304. Оп. 1.
4. Заболотный Н.Ф. Школы, гимназии, лицеи России и Брянской области: историко-краеведче-ские очерки о развитии образования. Брянск: Брянск. обл. типогр., 2002.
5. Золотарев А.В. Формирование взглядов В.В. Розанова на вопросы философии образования // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики, Грамота, Тамбов, 2013. №12. Ч.1. С.71-78.
6. Розанов В.В. Собрание сочинений. Литературные изгнанники: Н.Н.Страхов, К.Н.Леонтьев. М.: Республика, 2001.
7. Розанов В.В. Собрание сочинений. Около церковных стен. М.: Республика, 1995.
8. Розанов В. В. Собрание сочинений. Эстетическое понимание истории - Сумерки просвещения. М.: Республика, СПб., Росток, 2009.
9. Соловьев Ю.П. Брянские приключения «русского Ницше» - Брянская тема - 2013 - № 9 (71).
Об авторе
Золотарев Алексей Вадимович - кандидат философских наук, доцент кафедры философии, истории и политологии, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, avzolo@yandex.ru
