CC BY
85
И.П. ИВАНОВА
НАЧАЛЬНАЯ НАРОДНАЯ ШКОЛА И УЧИТЕЛЬСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ В ЧУВАШСКОМ КРАЕ (по материалам Цивильского, Чебоксарского и Ядринского уездов)
Одна из приоритетных задач современного школьного дела - повышение качества образования. Педагогическая общественность ищет новые пути совершенствования качества обучения с целью максимального приближения уровня образования к потребностям общества. В Российской Федерации осуществляется национальный проект «Образование». В этой связи нельзя не вспомнить высказывание И.Я. Яковлева о том, что «школа является первой ступенью в системе влияния на все население». Идя по пути инноваций, нельзя забывать об опыте прошлого, традициях начальной народной школы второй половины XIX - начале XX вв.
Вторая половина XIX в. в России ознаменовалась большими изменениями в области образования качественного и количественного характера. Школьная и земская реформы 1860-х годов способствовали значительному расширению сети начальных городских и сельских школ, облегчили доступность образования для низших слоев сельского и городского населения, сделали его более разнообразным, вместе с тем повысив требования к качественной стороне обучения.
Законодательной базой для преобразований в сфере образования стал указ Александра II от 1 января 1864 г. о введении губернских и земских учреждений. В Казанской губернии земские учереждения стали организовываться во второй половине 1865 г. Другим важным продолжением начатой правительством политики реформ стало издание «Положения о начальных народных училищах» от 19 июля 1864 г., согласно которому начальные училища различных министерств и ведомств, кроме синодальных, были переданы в ведение Министерства народного просвещения. Управление народной школой передавалось в ведение вновь создаваемых губернских и уездных училищных советов (ст.18) [1]. В состав училищных советов должны были входить как преподаватели гимназий или уездных училищ, так и представители земств и городских обществ, а также духовенства. Представительный принцип членства в училищных советах позволял учитывать интересы заинтересованных в развитии образования сторон. Народные училища могли открываться различными правительственными ведомствами, земствами, сельскими и другими обществами, а также частными лицами.
Немаловажным фактором распространения образования среди народов Поволжья, в том числе и чувашского населения, стало повсеместное внедрение в школьное образование нерусских народов системы Н.И. Ильминского в 70-х годах XIX в., которая получила законодательное оформление введением 26 марта 1870 г. «Правил о мерах к образованию населяющих Россию инородцев». В них использование родного языка в обучении было поставлено на уровень государственной политики. В Казанском учебном округе, в состав которого входил Чувашский край, реализация новой системы была узаконена специальным предписанием под №1721 от 30 апреля 1870 г. [2].
В этот период в процесс образования включаются не только светские, но и многочисленные церковные деятели, чья активная позиция способствовала увеличению церковно-приходских школ и школ грамоты, сыгравшие заметную роль в развитии системы образования.
До середины 60-х годов XIX в. наиболее многочисленными сельскими училищами оставались школы ведомства Министерства государственных имуществ.
В 50-х начале 60-х годов. XIX в. этим ведомством в Чебоксарском уезде были открыты школы в с. Кошелеи в 1856 г., в с. Сотниково в 1858 г., в с. Чемурша в 1861 г. В 1859 г. в Мариинском Посаде было открыто мужское приходское училище [3]. В Ядринском уезде до 1860 г. новых приходских училищ не открывалось. Но уже в следующее десятилетие, с 1860 по 1874 г., в период реформ, в уезде было открыто 20 училищ разных ведомств (см. табл. 1).
Таблица 1
Типы училищ Ядринского уезда, открытые в 1860-1874 гг. [4]____________
Частные Братские Сельских обществ Земские МНП
Алманчино Шемердянова Ядрин (село) Абызово Аликово
Бол. Шатьма Янгоры (Сюрбюлы) Кошлоуши Убеево
Альменево Малая Шатьма Селоустье
Мал. Шатьма Кошлоуши Тораево
Мал. Яуши Хочашево
Сугут-Торбиково СВ. СИНОДА Шумшеваши
Туруново Норусово (ЦПШ) Оточево
Чиганары Русская Сорма
Чувашская Сорма Салтыганово (Богатырёво)
Яндоба Чурашево
Шуматово
Балдаево
Как видно из табл. 1, в указанный период наибольшее число школ в уезде было организовано сельскими обществами и частными лицами, причём последние в большинстве случаев были местные священники или их жёны. В школах уезда числилось 25 законоучителей и 21 учитель. Общее число учащихся составляло 857 человек, из них 802 мальчика и 55 девочек. По отношению к численности населения названных сел 1 учащийся мальчик приходился на 171 мужчину и 1 обучающаяся девочка на 5400 женщин.
В Цивильском уезде к началу 70-х годов XIX в. количество вновь открываемых школ также возрастает и достигает 17 [5]. Данная тенденция была характерна и для Чебоксарского уезда, где школ начального звена в третьей четверти XIX в. насчитывалось более 20. Рост потребности населения в начальном образовании и значительные материальные вложения земств и сельских обществ в школьное строительство обеспечили быстрое развитие сети начальных школ.
После земской и школьной реформ 1860-х годов, в названных уездах различались следующие типы училищ: земские, частные, братские (святителя Гурия), общественные (волостные и сельские), министерские (школы Министерства народного просвещения) и школы грамоты, созданные еще Министерством государственных имуществ, позже перешедшие в ведение уездных училищных советов и именовавшиеся уже как земские училища. Хотя школы были разных ведомств, открытие их находилось под строгим контролем дирекции Казанского учебного округа и уездных училищных советов. В переходный период реформ, в 1870-х начале 1880-х гг., существовали так называемые общественные или сельские школы. Однако сельские общества не всегда могли обеспечить школы всем необходимым, поэтому из-за нестабильности финансирования, к концу 80-х годов, многие из них переходят в подчинение уездных училищных советов. Возникшие в 80-х годах XIX в. церковные школы подчинялись епархиальным властям уездов в лице епархиальных уездных училищных советов. Число школ МНП было незначительным, но они являлись образцовыми по устройству и организации учебно-воспитательной работы. Позже на их базе возникли двухклассные училища. Количество школ разных ведомств в конце XIX в. приведены табл. 2.
В 70-80-х годах XIX в. наибольшее распространение получают земские школы. Количественно они уступали лишь церковным школам, зато качественно превосходили все другие типы школ.
Численность школ в Цивильском, Чебоксарском
и Ядринском уездах в 1889 г. [61 ____________________
Учебные заведения Цивильский уезд Чебоксарский уезд Ядринский уезд
Сельских обществ 4 12 12
Земские 21 17 14
МНП 4 3 5
Церковные 27 26 61
Братские 16 5 4
ИТОГО: 72 63 96
Принадлежность школ к тому или иному ведомству не была постоянной. Школы нередко преобразовывались или вовсе закрывались. Так, в том же 1889 г., в Цивильском уезде к концу года Кудеснерская школа грамотности перешла в ведение братства св. Гурия; Козыльярская, Юмашевская и Сюрбеево-Токаевская школы грамоты перешли в ведение церковных школ и были преобразованы в церковно-приходские школы, а Больше-Тябердинская (братская) школа была закрыта из-за отсутствия средств содержания.
Безусловной заслугой в расширении сети начальных школ и увеличении числа учащихся является подвижническая работа учителей сельских школ. Их энтузиазм и усердие привлекли сотни детей в школы, их активная работа с населением позволила открыть множество новых школ в самых отдалённых уголках. Процесс школьного строительства не был простым и однозначным, он испытывал воздействие множества факторов. Одним из них был уровень преподавательского состава начального звена школ. Реформы 60-х годов XIX в. положили начало бурному школьному строительству на уровне начального звена, вследствие чего с самого начала реализации «Положения» о народной школе возникла острая проблема повышения качественного уровня учителей, так как более половины учителей начальных школ не имело педагогического образования. В третьей четверти XIX в. основной контингент учителей начальных школ, особенно сельских, составляли священники и, по отзывам проверяющих, законоучителя, которые в большинстве своем совмещали роль учителя, были людьми «крайне плохо развитыми», большинство из них не осознавало истинных целей народного образования. Кроме того, контроль за школой ими осуществлялся из рук вон плохо: нередко священник предоставлял заведы-вание школой старшему из учеников. Иногда учителями были отставные солдаты (д. Чебаки Ядринского уезда) или даже подростки, знавшие грамоту (с. Ядри-не) [7]. Не лучше обстояло дело и с учителями светских школ, которые поступали в школу без достаточных знаний предметов и без достойной подготовки к учительскому делу. Поэтому больших успехов от учеников ждать не приходилось. В этих условиях уездные училища получили право выдавать свидетельства на звание учителя начальной школы, руководствуясь правилами о сокращенных испытаниях на звание сельского начального учителя, утвержденными 15 мая 1870 г. Министерством народного просвещения [8].
Для осуществления задачи внедрения родного языка в начальной школе для нерусских народов открывались специальные учебные заведения для подготовки учителей по системе Ильминского. Основная масса учителей для чувашских школ получила подготовку во вновь открывшихся учебных заведениях: Казанской инородческой учительской семинарии, Порецкой учительской семинарии, Симбирской чувашской учительской школе.
Содержание образования, методическая база учителей в сельских школах были объектом пристального внимания со стороны уездного училищного совета. Для контроля за качеством преподавания каждое полугодие школы инспектиро-
вались членами уездного училищного Совета. В одном из отчётов о Ново-Чура-шевском сельском училище Цивильского уезда местный священник Ильинский, член совета, пишет об Иване Осипове как о грамотном учителе, «но не владеющем даром преподавать другим, пренебрегающим методами педагогической постепенности» [9]. Особенностью Ново-Чурашевской школы было то, что дети посещали занятия, по свидетельству священника, чуть ли не тайком, так как местное население относилось к школьному делу весьма несочувственно. Это обстоятельство необходимо было учитывать в процессе обучения. К ученикам нельзя было предъявлять больших требований, быть слишком строгим и взыскательным, иначе интерес к обучению потеряли бы и те немногие, кто посещал занятия. «Благодушие, ровность характера и внимательность должны быть присущи учителю более, нежели формальные знания», вот что требуется от учителя, по мнению священника Хормалёва. Малое количество учеников в Ново-Чурашевской школе священник ставит в вину учителю, преподававшему сухо и нетактично обходившемуся с учениками. До него в училище преподавала учительница Беляева, и учеников было 40 человек, а при Осипове не более 17-18 человек, регулярно посещавших занятия [10]. В соседней Старо-Щелканской школе учителем был отставной солдат, самоучка, не обладавший достаточной квалификацией. К тому же, как сказано в отчёте, обучению грамоте учитель занимался «не из желания принести пользу, а как ремеслом - этим он добывает кусок хлеба» [11]. Здесь показательны требования к учительскому делу, которое нельзя было рассматривать как источник материального благополучия, а исключительно как призвание на поприще народного образования. По настоянию священника Ильинского солдат-самоучка был заменён учителем, окончившим курс сельского училища. Нехватка учителей с достаточной квалификацией была ощутимой, поэтому в качестве учителей и работали так называемые «самоучки», т.е. выучившиеся грамоте, но не имевшие свидетельства, дававшего право заниматься учительской деятельностью. Неслучайно, что учителя с необходимыми знаниями и подготовкой особо ценились уездными властями.
В связи с вышесказанным, особого внимания заслуживает личность Якова Петрова, учителя Ковалинской школы Цивильского уезда, признанной, по мнению проверяющих, одной из лучших в уезде. Петров не только достиг значительных успехов в обучении учащихся, но и, обладая богатым педагогическим опытом, курировал молодых учителей. Он посещал их занятия, делая им необходимые замечания, требовал проводить занятия в младшем отделении своей школы в его присутствии. Кроме этого, регулярно приглашал их к себе на беседы о методах преподавания. Результатом этой деятельности в 1885 г. стала подготовка учителей Никитина (Старо-Щелканская школа) и Грачёва (Старо-Муратовская школа). Успехи их учеников были очевидными, о чем свидетельствует оценка проверяющих работу. «Грачёв и Никитин ведут дела так хорошо, что желательно было бы побольше таких учителей», - говорится в отчете [12].
Учителями в церковно-приходских школах и школах грамоты были священники приходских церквей, поскольку только они могли преподавать Закон Божий, а также крестьяне, получившие начальное образование. Чтобы получить свидетельство на звание учителя церковной школы, помимо свидетельства об образовании, необходимо было представить характеристику о поведении от местного священника [13]. В церковных школах, в силу своей специфичности, особое внимание уделялось подбору учителей, их «нравственной благонадёжности». Религиозно-нравственное воспитание в школьном образовании ставилось на первое место, поэтому невыполнение учителями этой важнейшей для церковных школ задачи могло быть причиной увольнения. Так, в 1905 г. были уволены
учителя «за крайнюю нерадивость» Шоркинской, Мижерской и Ящеринской школ Чебоксарского уезда. В последней, кроме нерадивости, причиной увольнения было пьянство учителя [14]. Между тем священники в своих отчетах жаловались начальству, что из-за недостаточности средств, выделяемых церковным школам, учителя с хорошим образованием стараются уходить в земские школы, где вознаграждение за труды было значительно выше. Обычное жалование учителю в конце XIX в. в церковно-приходских школах было 100 р., а в школах грамоты 30 р. в год, в некоторых селениях, из-за недоимок, крестьяне не могли платить учителю вообще ничего. Порой жалование учителю платил священник, как это было в с. Малая Шатьма Ядринского уезда, где местное общество из-за постройки нового каменного храма, в пособии школе отказало [15]. Из-за нехватки квалифицированных учителей приходилось привлекать крестьян-самоучек, отставных солдат, т.е. «лиц неопытных и с неудовлетворительным образованием», как пишет в отчете уездный наблюдатель, священник Чебоксарского уезда М. Некрасов в 1897 г. [16]. С 1889 г. для привлечения учеников в церковные школы и для стимулирования труда учителя была введена премия - 1 руб. за каждого ученика, успешно освоившего курс обучения [17]. Кроме этого, чтобы сохранить кадровый состав, епархиальный совет, помимо ежемесячного жалования (за 7 учебных месяцев), выделял единовременное пособие и специальные денежные выплаты ко дню Пасхи от 3 до 5 руб. С 1897 г. Св. Синод выплачивал жалование законоучителю в размере 33 руб. в год, жалование учителя церковно-приходской школы не изменилось и составляло 100 руб. в год, учителя школы грамоты - 48 р. в год [18].
Для надзора за ходом обучения в церковных школах были назначены особые наблюдатели из священников, именовавшиеся в документах «отец Наблюдатель». Всем преподавателям наблюдателями внушалось заботиться главным образом о религиозно-нравственном воспитании детей, приучать детей к вежливости, не позволять грубых выражений. Сами учителя должны были обращаться с учащимися уважительно, следить за своей речью, не позволяя себе ругательных слов, унижающих достоинство ученика, и ни в коем случае не подвергать учащихся телесным наказаниям. Общее положение в школах духовного ведомства можно проиллюстрировать словами священника Руфимского, сказанным о Досаевской школе Ядринского уезда: «Без средств к существованию, без особой подготовки учителей, привлекли целые десятки мальчиков чуваш, жаждущих духовного просвещения. Простые крестьянские избы вмещают 40 и более мальчиков» [19]. Тяжёлые условия жизни и быта не убивали у детей желания учиться. В крайней нужде и бедности, в которой пребывало большинство крестьянских семей, но с большим желанием учиться, дети тянулись к просвещению, а учителя старались удовлетворить потребность в знаниях.
Как показывают документы, учителя сельских школ работали в непростых условиях. Порой, не имея бумаги, перьев, чернил, аспидных досок, учителя эти умудрялись обучить детей письму, пользуясь обложками старых тетрадей. Читать учили, имея 1 или 2 книжки на всю школу, и в течение 3-4 месяцев достигали того, что ученики могли разобрать любую чувашскую книгу, а некоторые достаточно сносно читали. Те немногие успехи, которые показывали на испытаниях учащихся, достигались огромным трудом и усердием учителей.
Проблемы качественной подготовки учителей активно решаются с 80-х годов XIX в., когда начали функционировать специальные педагогические учительские курсы при уездных училищах. С 1896 по 1904 г. в Казанской губернии действовало 16 таких курсов, 7 из них в Чувашском крае [20]. В помощь учителям в 1897 г. в Цивильске были организованы месячные педагогические курсы
для совершенствования приемов преподавания предметов начального обучения по программе Н.И. Ильминского [21]. Кроме этого, учителя были ознакомлены со способами ведения при школах садоводства, пчеловодства, переплетного ремесла, плетения соломенных шляп и рамок. Тем самым школа стремилась создать привлекательность школьного обучения введением предметов, расширяющих круг знаний аграрного и ремесленного характера. Происходит постепенная ориентация школьного образования на формирование у учащихся навыков практического применения знаний по предметам, близким крестьянскому быту.
Для церковных школ в 1898 г. были организованы педагогические курсы при Чебоксарском духовном училище [22]. Слушателями были учителя одноклассных церковно-приходских школ и школ грамоты из 7 уездов Казанской губернии: Чебоксарского, Цивильского, Ядринского, Козьмодемьянского, Тетюшского, Чистопольского и Царёвококшайского. Для повышения квалификации практикующих учителей летом 1901 г. 10 учителей по рекомендации Цивильского уездного епархиального отделения были отправлены на педагогические курсы в г. Казань [23]. В начале XX в. стали применяться новые формы образования учителей. Так, в 1905 г., с целью предоставления учителям возможности обменяться опытом, поделиться методическими наработками, в Чебоксарском уезде были устроены так называемые учительские собрания, которые проходили во внеучеб-ное время под председательством уездного наблюдателя. Всего было проведено 3 учительских собрания и каждое в новой школе: Шершульской, Сотников-ской церковно-приходских школах и Липовской школе грамоты. Собрания оказались достаточно плодотворными: некоторые суждения приняли форму постановлений и были занесены в особые протоколы. Главной обсуждаемой проблемой оказалась проблема обеспечения церковных школ [24].
В 1900 г., 31 марта, Министерством народного просвещения были изданы «Правила проведения педагогических курсов», в соответствии с которыми 1 июля 1902 г. при Чебоксарском городском 4-классном городском училище открываются постоянно действующие педагогические курсы [25]. Курсы состояли из теоретической и практической частей. Теоретическая часть позволяла усвоить важнейшие сведения по общеобразовательным предметам, а также познакомить с дидактикой и методикой начального обучения. Практическая часть состояла из посещений уроков 1 класса городского училища и проведения пробных уроков курсистами с последующим разбором данных уроков преподавателями училища. Однако курсы не могли решить проблему масштабной подготовки учителей. Во-первых, проведение их было дорогостоящим мероприятием и потому не могло проводиться часто. Во-вторых, далеко не все желающие имели возможность участвовать в их работе. Дело образования учителей стало меняться с пополнением учительских рядов выпускниками учительских семинарий.
Возросшие требования к уровню подготовки учителей привели к позитивным изменениям. В 1902 г., например, в 47 светских училищах Ядринского уезда работали 33 учителя и 39 учительницы, среди которых уже не было лиц без свидетельства на звание учителя. Квалификацию учителей уезда иллюстрируют данные об их образовании (см. табл. 3).
Из всех учителей Ядринского уезда, около половины (47,22%) имели специальное образование, 57,95% имели низшее образование. В Ядринском уезде учительницы численно преобладали и представляли серьезную конкуренцию мужчинам, поскольку имели более высокий образовательный ценз. При найме на должность учителя, при прочих равных условиях, предпочтение отдавалось женщинам. В одном из отчётов по Ядринскому уезду проверяющий делает вывод: «...Опыт показывает, что учительницы более способны к вос-
питательной деятельности, чем учителя» [27]. Доля учительниц в общем числе преподавателей в начале XX в. увеличивается. В 1902 г. в Чебоксарском уезде в школах работало 46 учителей и 28 учительниц, общее число учительниц составляло 38,88%, в Цивильском уезде трудилось 58 учителей и 13 учительниц, последние составляли лишь 18,3% [28].
Таблица 3
Данные об образовании учителей Ядринского уезда в^ 1902 г. [26]
Уровень образования Учителя Учительницы
Гимназия 2
Прогимназия 9
Казанская женская учительская школа 13
Учительская семинария 7
Епархиальное училище 4
Симбирская чувашская школа 6 8
Городское и уездное училище 7
Начальное училище 13 2
Домашнее образование 1
Всего 33 39
Увеличение доли женского учительского персонала было связано с целым рядом факторов. С одной стороны, эпоха реформ и связанные с ней коренные изменения в социальной и экономической сферах российской действительности раскрепостили женщину, поставили ее перед проблемой поиска своего места в общественной жизни, где ниша народного просвещения для них оказалась наиболее подходящей. С другой стороны, низкий уровень заработной платы в сфере образования постепенно отсеивал из учительской среды мужчин. Данная тенденция была характерна для всей России, в том числе и для Казанской губернии. По данным Ф.Ф. Ольденбурга за 1894 г., число лиц женского пола, занятых в сельских народных училищах Казанской губернии, составляло 2055 человека против 3719 мужчин. В городских же начальных училищах число женщин превышало число мужчин: 304 учительницы и 243 учителя [29].
Жалование учителей зависело от учебного заведения, в котором они работали. В одноклассных училищах оно составляло 75 руб. в год [30]. Однако этой суммы было недостаточно для достойного содержания семьи. Чтобы как-то стимулировать деятельность опытных педагогов государство вводило льготы. За каждые 10 лет педагогической деятельности следовала прибавка к жалованию в размере 60 руб. [31] Кроме этого, на основании «Устава о пенсии и единовременном пособии» чиновникам учебных мест, всем служащим по учебной части в Казанской губернии назначалась пенсия по выслуге лет и прибавка к ней через каждые 5 лет при продолжении службы по учебной части [32].
Социальный состав учителей претерпевает значительные изменения. В течение первой половины и до середины 70 годов XIX в. учителями сельских школ были по преимуществу священники. Однако с ростом числа школ, открывшим возможности для занятий учительским делом практически всем желающим, среди учителей начинают преобладать выходцы из крестьянской среды. Учительство, с его особым статусом, легким, на первый взгляд, характером труда, привлекало крестьянских детей, выросших в нужде и непосильном труде с ранних лет. Поэтому многие выпускники сельских училищ видели в учительстве шанс изменить свое социальное положение и улучшить материальные условия. Подавляющее большинство прошений в уездные училища о допуске к испытаниям на звание учителя исходило именно от крестьян. В результате со второй половины 80-х гг. XIX в. происходит изменение социального облика учителей начальной школы: большинство их представителей было из крестьянской среды. Число выходцев из мещан было незначительным, в основном ими были преподаватели ремесла.
К оценке деятельности учителя применялся такой критерий, как его отношение к детям, населению (родителям учащихся), приходскому священнику, начальству. Особенно учитывалась лояльность властям, поскольку на школу налагались идеологические установки, она выполняла определённый социальный заказ и в этой важной для государства политике первейшая роль принадлежала учителю. Обязанностью учителя было не только учить, но и воспитывать.
Итак, в течение второй половины XIX в. происходит процесс качественного изменения профессионального облика учителя начальной народной школы. В преподавании начинает преобладать светский характер обучения, на место приходского священника приходит квалифицированный педагог, говорящий на родном языке учащихся и потому близкий им по духу и культуре.
Литература и источники
1. Сборник постановлений Министерства народного образования. СПб., 1876. Т.3. С.1341-1390.
2. Государственный исторический архив Чувашской Республики (ГИА ЧР). Ф. 211.Оп.3. Д.457. Л.13 об.
3. Там же. Ф.216. Оп.1. Д.265. Л.74.
4. Научный архив Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). Отд.2. Ед.хр.68. №154. Л.35.
5. ГИА ЧР. Ф.211. Оп.3. Д.744. Л.22.
6. НА ЧГИГН. Отд. 2. Ед.хр.68. №154. Л.33, 33 об.; Отд.1. Ед.хр.422. №1768. Л.42, 42 об.; ГИА ЧР. Ф.211. Оп.3. Д.827. Л.1-14; Д.646. Л.35-144; Д.700. Л.8-9; Ф.228. Оп.1. Д.7. Л.1-19. Ф.229. Оп.1. Д.5. Л.1-204. Ф.230. Оп.1. Д.7. Л.1-82.
7. ГИА ЧР. Ф.230. Оп.1. Д.26. Л.9.
8. Сборник постановлений по Министерству народного образования. Т.3. С.1341-1390.
9. ГИА ЧР. Ф.211. Оп.3. Д.646. Л.121.
10. Там же.
11. Там же. Л. 122.
12. Там же. Л. 79.
13. Там же. Ф. 230. Оп. 1. Д. 46. Л. 13.
14. Там же. Ф. 228. Оп. 1. Д. 1. Л. 87.
15. Там же. Ф. 230. Оп. 1. Д. 12. Л. 3.
16. Там же. Ф. 228. Оп. 1. Д. 1. Л. 17.
17. Там же. Ф. 230. Оп. 1. Д. 9. Л. 18.
18. Там же. Д. 59. Л. 9.
19. Там же. Д. 9. Л. 14.
20. Гаврилова Л.М. Учителя средней и начальной школы Чувашии во второй половине XIX - начале XX веков // Социально-экономическое развитие Чувашии в период капитализма / ЧНИИ. Чебоксары, 1987. С.37.
21. ГИА ЧР. Ф.229. Оп.1. Д.2. Л.112.
22. Церковные школы Казанской епархии за 25 лет их существования (1884-1909). Историкостатистический обзор. Казань. 1909. С.28.
23. ГИА ЧР. Ф. 229. Оп.1. Д.2. Л.156.
24. Там же. Ф.228. Оп.1. Д.2. Л.2, об.
25. Там же. Ф.216. Оп.1. Д.361. Л.2.
26. Там же. Ф.222. Оп.1. Д.176. Л.5.
27. Там же. Л.16.
28. Там же. Ф.228. Оп.1. Д.10, Л.2; Ф.211. Оп.3. Д.827. Л.35; Ф.222. Оп.1. Д.176. Л.5.
29. Россия. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т.54, 55. СПб., 1901. С.402.
30. ГИА ЧР. Ф.216. Оп.1. Д.361. Л.2.
31. Там же. Ф.211. Оп.2. Д.1. Л.4.
ИВАНОВА ИРИНА ПЕТРОВНА родилась в 1968 г. Окончила Чувашский государственный университет. Аспирант кафедры средневековой и новой истории Отечества Чувашского университета. Занимается изучением истории начального образования в Чувашском крае. Имеет 6 научных работ.
