CC BY
437
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
А.С. Смирнов
Н. КОНДРАТЬЕВ ПРОТИВ Н. КОНДРАТЬЕВА, ИЛИ ПАРАДОКСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ (часть 1)
Теория рождается как ересь, умирает как предрассудок.
Г.В.Ф. Гегель
Эта статья продолжает серию работ автора по критике теории больших
циклов Кондратьева и разработке новой теории циклов, опубликованных в
2012-2014 гг.1 В этих работах были выявлены следующие факты:
1. Кондратьев ошибочно перенес модель 7-11-летних циклов Жюгляра на большие волны конъюнктуры. Ранее ошибочная гипотеза о подобии циклов Жюгляра и больших конъюнктурных волн была высказана Туган-Барановским («Бумажные деньги и металл», 1917).
2. Кондратьев ошибочно объединил реально выявленные в XIX в. конъюнктурные волны в большие циклы. Однако, используя ограниченные эмпирические данные, он произвольно изменял тренды2, подгоняя их под свою теорию. Одновременно реальные 7-11 летние циклы «выравнивались» подвижной средней и исчезали. В результате динамика реальной экономики подменялась динамикой конъюнктуры.
3. Фундаментальной ошибкой Кондратьева был перенос конъюнктурных волн XIX в. на экономику ХХ в. Он не понял уникальности индустриальной революции XIX в., в результате которой возникла аграрноиндустриальная экономика и большие конъюнктурные волны. Для ХХ в. характерна индустриально-аграрная экономика и конъюнктура «вековой инфляции». Более того, в 1930-40 гг. из-за роста глобальных проектов Великой депрессии, усиления автаркии и мировых войн мировой рынок и мировая конъюнктура распались.
4. Главной ошибкой в методологии Кондратьева было искусственное разделение динамических процессов на эволюционные и волновые, подмена анализом конъюнктуры исследования реальной экономики, отказ от выделения периодов капитализма, в частности, индустриальной революции. В результате большие циклы и волны Кондратьев превращал в абстракцию без точных причин и времени.
6
Зачем нужен критический анализ теории Н. Кондратьева?
Из следующей таблицы хорошо видно, что длинные 21-30 летние циклы невозможно построить без 7-11 летних циклов. В тоже время сами длинные циклы входят в эволюционные периоды (табл. 1).
Таблица 1. Периодизация длинных и коротких циклов в XIX-XXI вв.
I. 1816-1900. Период аграрно-индустриальный: становление индустриальной экономики (формирование индустриальных империй)
Длинный цикл Цикл роста Цикл инноваций Цикл сдвига
1816-1848 1816-1826 1827-1837 1838-1848
1849-1873 1849-1857 1858-1866 1867-1873
1874-1900 1874-1883 1884-1892 1893-1900
II. 1901-1975. Период зрелости индустриальной экономики (борьба глобальных проектов: американского, коммунистического и германского)
Длинный цикл Цикл роста Цикл инноваций Цикл сдвига
1901-1921 1901-1907 1908-1914 1914-1921
1922-1948 1922-1929 1930-1937 1938-1948
1949-1975 1949-1958 1959-1967 (70) 1968-1975
III. 1975 - ок. 2055. Период трансформации индустриальной экономики в постиндустриальную (прогноз, победа американского проекта и переход к многовекторной глобализации)
Длинный цикл Цикл роста Цикл инноваций Цикл сдвига
1975-2001 1975-1982 1983-1991 1992-2001
2002-ок. 2027 2002-2009 2010-2018 2019-2027
Ок. 2028-2055 2028-2036 2037-2045 2046-2055
Однако немало исследователей циклов продолжают считать теорию Кондратьева в целом верной. Причем наиболее фанатичными ее приверженцами остаются не столько экономисты, сколько философы, историки, социологи, математики, физики и т.д. (Пантин, Каратаев, Гринин, Цирель, Валлерстайн и др.)3. Как правило, в своих работах они детально не анализируют эмпирические данные и теорию циклов, не исследуют внутреннюю природу циклов Жюгляра. Не видят и не понимают глубокого различия экономик XIX, ХХ и XXI вв.
7
Наоборот, доказывая неверность теории больших циклов Кондратьева и развивая новую теории длинных и коротких циклов, авторы статей показывают, что Кондратьев строил теорию больших циклов, часто игнорируя реальные эмпирические данные. Результатом несоответствия теории Кондратьева этим данным стал удивительный парадокс: опровержение в его работе «Динамика цен промышленных и сельскохозяйственных товаров» своей же теории больших циклов.
Стало очевидным, что теория Кондратьева противоречила самому факту индустриальной революции XIX в. Индустриальная революция и теория больших циклов Кондратьева оказались несовместимы! Мы должны сделать выбор: или признать факт этой революции, или факт больших циклов Кондратьева. Из этого очевидно, что больших циклов Кондратьева не существует, так как индустриальная революция - давно признанный факт огромного экономического и общечеловеческого значения.
Для выявления причин парадоксального самоопровержения Кондратьева рассмотрим и сопоставим три его основные работы: «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны» (1922), «Большие циклы конъюнктуры» (1925-1926), «Динамика цен промышленных и сельскохозяйственных товаров» (1928). Именно в них Кондратьев на основе значительного эмпирического материала строил и перестраивал свою теорию больших циклов. Именно в этих работах теория то и дело вступала в противоречие с эмпирическими фактами и сама с собой.
В итоге, признав в работе «Динамика цен промышленных и сельскохозяйственных товаров» факт и значение индустриальной революции в XIX в., сам же Кондратьев опроверг свою теорию больших циклов.
От эмпирии к теории: «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны»
Работа «Мировое хозяйство ...» была опубликована в 1922 г., став первой, в которой Кондратьев обратился к анализу больших циклов. В ней он стремился через эмпирические исследования подняться на теоретический уровень. В том же 1922 г. увидела свет и другая серьезная работа Кондратьева «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции», где исследовался преимущественно эмпирический материал.
Хотя сторонники теории Кондратьева всячески стремятся доказать его научную независимость4, вполне очевидно влияние на него университетского наставника М.И. Туган-Барановского - крупнейшего специалиста по теории 7-11 летних циклов в России. Вот как Туган-Барановский в общем виде описывал модель данных циклов: «Колебания эти находятся в связи с тем характерным явлением капиталистического строя, которое было названо автором этой книги промышленным циклом. В восходящем фазисе промышленного цикла товарные цены растут, затем следует кризис, и цены
8
начинают падать, чем характеризуется нисходящий фазис промышленного цикла»5.
Но в теории 7-11 летних циклов кроме общего представления о смене фаз большое значение имеет определение начальной фазы цикла. Ранние исследователи ставили кризис в центр цикла. В частности, Жюгляр считал, что между «тремя периодами - расцвета, кризиса и ликвидации, которые всегда в том же порядке следуют друг за другом, существует именно такая последовательность». Оказывалось, что началом цикла является фаза расцвета (подъема). Это мнение сложилось в XIX в., когда феномен кризисов вызывал наибольший интерес. Его же поддерживал и Туган-Барановский как исследователь цикличности, близкий по времени Жюгляру («Промышленные кризисы: очерки из социальной истории Англии», 1894).
Рис. 1. Схема цикла Жюгляра с кризисом как центральной фазой
Итак, модель 7-11 летних циклов («повышательный фазис - кризис - понижательный фазис») считали правильной и Жюгляр, и Туган-Барановский. Именно эту модель воспринял Н. Кондратьев. К тому же в работе 1917 г. «Бумажные деньги и металл» Туган-Барановский высказал гипотезу, что большие волны имеют модель 7-11 летних циклов: «Более обширные периоды падения и подъема ценности денег должны быть объяснимы также, как мы объясняем более короткие периоды волнообразных колебаний ценности денег, охватывающие приблизительно десятилетие. 9
9
Правда, следует признать, что более обширные периоды подъема и упадка денежных цен изучены наукой гораздо менее, чем более короткие циклические колебания. Тут перед экономистом открывается новая, еще почти неисследованная наукой область. Но все заставляет думать, что и в этой области действуют те же реальные силы, механизм которых нам ясен в применении к фазисам промышленного цикла»6.
Как видим, Туган-Барановский полагал, что большие волны подобны «фазам промышленного цикла» и подчеркивал, что это - «почти неисследованная наукой область».
Вероятно, Кондратьев принял гипотезу университетского наставника для выбора цели исследования. Так, в «Мировом хозяйстве ...» Н. Кондратьев 8 раз ссылался на работы Туган-Барановского, в том числе на «Бумажные деньги и металл». Что касается модели 7-11 летних циклов, то он воспринимал Туган-Барановского как признанного авторитета, 6 раз ссылаясь на его «Промышленные периодические кризисы».
Впрочем, то, что Н. Кондратьев испытал сильное влияние теории циклов и кризисов Туган-Барановского, было прекрасно известно в 1920-е гг.
Так, в ходе дискуссии в 1926 г. оппоненты Кондратьева прямо на это указывали. Опарин считал: «Еще менее основательной является концепция проф. Кондратьева, переносящего представления проф. Туган-Барановского со средних циклов на большие. Если бы даже теория Туган-Барановского была верна в отношении средних циклов, она совершенно не применима к большим циклам»7. Вот замечание в ходе дискуссии Спек-татора: «Точка зрения Кондратьева на кризисы - это точка зрения Туган-Барановского. Но он не сумел связать большие циклы даже с этой тео-рией»8. Еще конкретнее высказался Фалькнер: «Мысль его, теория его, правильно формулированная, это не что иное, как перенесение теории обычных капиталистических циклов Туган-Барановского на явления больших волн в мировом движении цен»9.
Правда, мнение о заимствовании Кондратьевым модели 7-11 летних циклов у Туган-Барановского не совсем точно, ибо тот сам следовал за Жюгляром. К тому же Кондратьев увязывал проблему циклической динамики с понятием «конъюнктуры»: «В действительности мы имеем дело или с иррегулярными колебаниями конъюнктуры, или с регулярными. Регулярные колебания конъюнктуры в свою очередь могут быть или сезонными, или циклическими. При этом мы считаем необходимым различать малые циклы (подъем, кризис, депрессия), захватывающие около 7-11 лет, и большие циклы, захватывающие от 40 до 50 лет»10.
Т. о., переход от эмпирического анализа к теории мирового хозяйства осуществлялся Кондратьевым как выявление из огромного потока эмпирических данных циклической динамики. Но если более ранние исследователи циклов такие, как Джевонс, Жюгляр, Туган-Барановский, Лескю-ри др., фокусировали внимание на 7-11 летних периодических циклах, то
10
Кондратьев в «Мировом хозяйстве ...» не только предположил, что существуют большие циклы, выделив два из них (1789-1848 и 1849-1896), но и попытался исследовать связь этих циклов с 7-11 летними циклами.
Определяя период 1896-1920 гг. как повышательную волну нового большого цикла, Кондратьев писал: «На время повышательного периода большого предвоенного цикла приходится два законченных малых цикла и один незаконченный. Первый цикл приходится на период с 1896 по 1903 г. с кризисом в большинстве важнейших стран Европы в 1900 г. Второй - на период с 1903 по 1910 г. с кризисом в 1907 г. С 1910 г. перед самой войной начался повышательный период нового малого цикла. И теперь есть все основания утверждать, что в 1913 г. появились совершенно определенные признаки нового экономического кризиса или депрессии этого малого цикла. Но в этот момент началась война»11.
Представления Н. Кондратьева о 7-11 летних циклах в работе «Мировое хозяйство___»
Хотя «Мировое хозяйство ...» было первой работой, где Н. Кондратьев начал создавать теорию больших циклов, главное внимание в ней уделено интеграции огромного эмпирического материала в 7-11 летние циклы. Причем этот материал относился ко времени одного необычного цикла 1914-1921 гг. Кондратьев показал глубокую деформацию мирового хозяйства в годы мировой войны 1914-1918 гг. и пришел к важному выводу: «Конечно, было бы неправильно рассматривать кризис 1920-1921 гг. как продолжение и резкое углубление прерванного войной процесса депрессии 1913-1914 гг. Но как бы ни были различны эти конкретные условия, как бы не отличались размеры и глубина депрессии 19131914 гг. и кризиса 1920-1921 гг. природа их с номографической точки зрения одна и та же»12.
Т. о., в отличие от многих экономистов, видевших в мировой войне и послевоенном кризисе чуть ли не гибель мирового хозяйства, Кондратьев поставил кризис 1920-1921 гг. в длинный ряд циклических кризисов, следовавших с начала XIX в. И формально он был прав, поскольку циклы Жюгляра продолжались и в ХХ в. В то же время Кондратьев недооценил глубокое отличие экономики ХХ в. от экономики XIX в. В теории больших циклов он просто переносил тип конъюнктуры XIX в. на ХХ в.
Но и при интеграции Кондратьевым эмпирического материала в циклы Жюгляра возникла серьезная теоретическая проблема модели этих циклов, важность которой он не понял. Как мы видели, Кондратьев вслед за Жюгля-ром и Туган-Барановским, ставил кризис в центр цикла («подъем, кризис, депрессия»). Однако в конце работы «Мировое хозяйство .» он фактически перешел к модели, где кризис завершает цикл.
11
Рис. 2. Абстрактная схема цикла Жюгляра, начиная с депрессии и заканчивая кризисом
«Война помешала развернуться депрессии, которая наметилась в 1913 г., и падающие конъюнктуры превратились в своеобразные повышающиеся. Кризис 1920-1921 гг., будучи кризисом относительного перепроизводства, положил конец восходящей волне малого цикла, для которого война послужила исходной точкой и началом его нисходящей волны»13. Такое определение времени военного цикла можно назвать смысловым ребусом. Итак, Кондратьев ушел от выяснения дат малого военного цикла.
Но его дальнейшие детальные эмпирические исследования места кризиса 1920-1921 гг. показали, что уже в 1922 г. завершается «нисходящая волна» и начинается новая «повышательная», а, значит, новый малый цикл. Всячески доказывая это, Кондратьев даже исследовал явление скрытой дефляции, вызванной ростом золотого обеспечения бумажных денег. Получалось, что военный цикл завершался не позже 1921 г. и пришелся на 1914-1921 гг. Т.о., эмпирические изыскания Кондратьева, опровергали модель 7-11 летнего цикла с кризисом в центре.
Такая смена модели «по умолчании» для Кондратьева была важна еще и потому, что в 1920-1921 гг. он видел завершение «восходящей волны» 18961920 гг. нового большого цикла. И завершение «малого» цикла в 1921 гг. как будто подтверждало синхронность «малых» и «больших» циклов.
Но смена модели циклов Жюгляра сразу породила проблемы в теории Кондратьева. Так, оказывалось непонятно, что делать с «повышательной волной» 1910-1913 гг. Она не входила в цикл 1903-1910 гг., но и не был частью военного цикла 1914-1921 гг., что означало нарушение вековой
12
динамики циклов Жюгляра. Вывод Кондратьева о том, что кризис 19201921 гг. продолжил 100-летнюю динамику 7-11 летних циклов и кризисов становился сомнительным. Выяснилось, что мировая война все же привела к серьезной деформации циклических процессов.
На самом деле возникшие проблемы теории Кондратьева были следствием ошибочности модели 7-11 летних циклов с кризисом в центре. Некритически взяв эту модель у Туган-Барановского, Кондратьев автоматически внес ошибку в свою теорию. Обнаружилась несовместимость эмпирического материала с ошибочной моделью.
Действительно, если мы считаем, что началом цикла является кризис, то тогда имеем следующие циклы за интересующий нас период: 18931900 гг., 1901-1907 гг., 1908-1914 гг. и 1914-1921 гг. Т. о., «повышательная волна» 1910-1913 гг., которая у Кондратьева «зависала», на самом деле -просто часть цикла 1908-1914 гг. Заметим, что именно так рассматривались эти циклы исследователями конъюнктуры того времени.
Вот типичный пример: «Конъюнктурный период, исходным моментом которого был октябрьский кризис 1907 г., ... завершил свой оборот. Высокая конъюнктура кончилась. Ее нет уже ряд месяцев. Теперь зимой 19131914 гг. в городах вновь разбухает безработица. Вновь, как и 6 лет назад, сотни тысяч не имеют работы и хлеба, другие сотни тысяч испытывают острое, даже, пожалуй, потрясающее снижение своих доходов»14. Немецкий исследователь Ф. Фейлер однозначно видел начало цикла в кризисе 1907 г., а конец - в кризисе 1914 г. И это чисто конъюнктурное наблюдение! Датировка же Кондратьева с циклом 1903-1910 гг. и периодом 19101913 гг., который неизвестно в какой цикл входит, выглядит, по меньшей мере, странно.
Другой пример: работа американского экономиста В. Шлютера «Предвоенный деловой цикл 1907-1914 гг.»15. Название исследования говорит само за себя. Шлютер очень точно определил значение спада 1910-1911 гг. внутри цикла 1908-1914 гг. Спад 1910-1911 гг. он объяснял тем, что в нем произошло окончательное преодоление кризиса 1907-1908 гг. Т. о., он высказал идею пролонгации циклических процессов, не получивших завершения в кризисе 1907-1908 гг., который в США протекал весьма остро.
Итак, в отличие от Кондратьева, исследователи конъюнктуры 19071914 гг. в Германии и США считали, что кризис стоит не в центре цикла, а завершает его. Эта модель ясно описывает и следующие после военного периода 1914-1921 гг. циклы: цикл 1922-1930 гг. или цикл «Великой депрессии» 1931-1938 гг., или военный цикл 1939-1948 гг. Эта же модель, хорошо описывает циклы 1975-1982 гг., 1983-1991 гг., 1992-2001 гг., и последний завершившийся цикл 2002-2009 гг. А. Гринспен, 18 лет возглавлявший ФРС, так же представлял деловой цикл: от кризиса (рецессии) до кризиса (рецессии). Например, с оживления 1993 г. до рецессии 2001 гг.16 13
13
Но проблема состоит в том, что Кондратьев не мог перейти к модели 7-11 летних циклов с кризисом в конце. Во-первых, у него не было работ по этим моелям, тогда как Жюгляр и Туган-Барановский написали большие исследования, посвященные этим циклам. Во-вторых, модель с кризисом в центре подходила к теории больших циклов конъюнктуры, которую Кондратьев только начал создавать.
Разработка и противоречия теории больших циклов в работе «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны»
Итак, Кондратьев не только стремился интегрировать большие и малые циклы, но и строил их по идентичной модели, в соответствии с гипотезой Туган-Барановского («Бумажные деньги и металл»). Но, изначально эта модель, как мы видели, противоречила эмпирическим данным, использованным Кондратьевым в работе «Мировое хозяйство ...» даже при построении 7-11 летних циклов.
Это же касалось и больших циклов 1789-1849 гг. и 1850-1896 гг., так как никаких эмпирических доказательств того, что это именно циклы, а не волны приведено не было. Но и период 1896-1920 гг., который Кондратьев определял как повышательную волну третьего большого цикла, вызывал сомнения при сопоставлении как с эмпирическими данными, так и с 7-11 летними циклами.
Так, выявлялось, что обозначенные временные параметры больших циклов и составлявших их волн не соответствовали модели повышательный фазис - кризис - понижательный фазис (у Кондратьева: подъем -кризис - депрессия). Действительно, если началом большого цикла была повышательная волна 1789-1809 (1814) гг., то оказывалось, что в центре цикла был вовсе не кризис, а подъем. Это хорошо видно при графическом изображении больших циклов.
14
К тому же первая повышательная волна почти точно совпадала с Великой французской революцией и Наполеоновскими войнами, породившими сильнейшую инфляцию. Следовательно, напрашивается вывод, что повышательная волна 1789-1809 (1814) гг. имела не экономическую, а военнополитическую природу.
В начале 1920-х гг. одновременно с Кондратьевым теорию больших циклов разрабатывал последователь Ван Гельдерена - Де Вольф, который предположил, что длинные волны состоят из коротких циклов (табл. 2)
Таблица 2. Структура циклов и фаз длинных волн по де Вольфу для XIX в.
Цикл / Фаза Начало Продолжительность, лет Окончание
1-й / понижательная 1825 10+10+5=25 1850
2-й / повышательная 1850 5+9+9=23 1873
2-й / понижательная 1873 9+8+4=21 1894
3-й / повышательная 1894 4+8+7=19 1913
Как и де Вольф, Туган-Барановский начинал исследование цикличности с 1825 г. Вот что он писал: «Английские кризисы 1811, 1815, и 1818 гг. по своему типу приближались к кризисам прошлого столетия: они были вызваны легко определяемыми внешними причинами политического свойства. Совсем другой характер носили последующие английские кризисы: все они вызывались внутренними причинами, происходящими среди полного мира»17. Туган-Барановский, исследовав 7-11 летние циклы в Англии, предпологал, что Наполеоновские войны породили сильную инфляцию, а индустриальная экономика на рубеже XVIII-XIX вв. только зарождалась.
Т. о., уже по своей военно-инфляционной природе повышательная волна 1789-1814 гг. была крайне сомнительна. Сам Кондратьев в «Мировой экономике ...» оказался в сложном положении по отношению к оценке конъюнктуры мировой войны, длившейся лишь 4 года. Тогда как Французская революция и Наполеоновские войны заняли целых 25 лет! К тому же период 1789-1814 гг. скорее следует считать прединдустриальным. Хотя индустриальное производство зародились в конце XVIII в., до начала XIX в. оно играло весьма незначительную роль, в том числе и в цикличности. Земледелие и доиндустриальная промышленность преобладали абсолютно.
«Кризис 1788 г. был присущ лишь хлопчатобумажной промышленности; это был частичный кризис, хозяйство страны в целом не испытало потря-сения»18. И не могло испытать: слишком мизерным был индустриальный сектора экономики. В 1788 г. прядильные фабрики имели лишь 1/8 всех веретен, абсолютно преобладало ручное прядение с прялкой «Дженни».
15
Паровые машины стали внедряться в прядение лишь с 1785 г. Даже в 1800 г. их было всего 82 мощностью 10-20 л.с. Т. о., в конце XVIII в. даже в прядении индустриализация только началась. Исследователь индустриальной революции Манту писал о кризисе 1793 г.: «Не может быть и речи о том, чтобы приписывать этот всеобщий крах столь ограниченному еще действию применения машин и крупного производства»19. Важнейшую роль в кризисах 1790-х гг. играли спекулятивные банки, колониальная торговля, строительство каналов и начавшаяся в 1793 г. война с Францией, породившая военную инфляцию.
В полной мере это относится и к кризису 1797 г. Несколько лет войны привели к небывалому росту государственных расходов и резкому сокращению золотого запаса. В результате в 1797 г. был даже принят «Закон о приостановке расчетов металлическими деньгами».
Лишь кризис 1810 г. приобрел черты индустриального. К этому вел рост числа паровых машин в прядении и победа в 1805 г. английского флота над французским, что позволило расширить торговлю. Если в 1805 г. экспорт хлопчатобумажных изделий составил 9,5 млн ф. с., то в 1809 г. уже 19,4 млн ф. с. Но это не был чисто индустриальный экспорт. Если прядение к 1810 г. было механизировано, то ткачество оставалось еще ручным. В 1813 г. механических станков было 2,5 тыс. и 200 тыс. ручных ткачей.
Т. о, в хлопчатобумажной отрасли несколько десятилетий машинное производство сосуществовало параллельно с ручным. К тому же и в 1810 г. сказывалось огромное влияние Наполеоновских войн. Десятки кораблей с товаром захватывались французами. Из-за кризиса в торговле в Англии разорились многие банки, золото исчезло из обращения.
Итак, период 1789-1814 гг., который Кондратьев считал повышательной волной первого большого цикла, вообще нельзя включать в индустриальную эпоху. Повышение цен в этот период имело военно-инфляционную природу, а индустриальное производство только возникло. Но даже в условиях военной инфляции оно резко снижало цены. Вот динамика цен за фунт пряжи (шиллингов): 1786 г. - 38, 1790 - 30, 1800 - 9,5, 1807 - 6,75, 1832 - 320. При сравнении этих данных с общим индексом цен Н. Кондратьева получаем совершенно противоположную динамику:
Так изначально проявился инновационный тип индустриального производства и слабость конъюнктурного подхода в теории индустриальной цикличности. Вопреки общему повышению цен за период 1789-1814 гг. индустриальное производство его резко снижало за счет огромного роста производительности труда. Очевидно, конъюнктурная теория Кондратьева исказила генезис и циклы индустриальной экономики. Другими словами, первая «повышательная волна» Кондратьева противоречила начавшейся индустриализации. Если бы не Наполеоновские войны, не было бы не только «повышательной волны», но и первого большого цикла 1789-1849 гг. в целом!
16
Рис. 4. Динамика общего индекса цен и цен на хлопчатобумажную пряжу в 1785-1832 гг.
Проблематичность теории больших циклов хорошо видна и на периоде 1896-1920 гг., который Кондратьев считал «повышательной волной» 3-го большого цикла. В работе «Мировое хозяйство ... » он приводит обширный эмпирический материал, приходящийся на цикл 1914-1921 гг. Из этого материала хорошо видно, что динамика цен часто не совпадала с динамикой реального производства, и даже прямо противоречила ей. Рост или падение цен еще не означали рост или падение реального производства. Это четко проявилось в годы мировой войны. Так, огромный рост цен у воевавших Германии, Франции, Италии, Англии сопровождался почти столь же огромным падением реального производства!
Вот данные самого же Кондратьева (табл. 3)21.
17
Таблица 3. Динамика темпов роста оптовых цен, производства чугуна и добычи угля в Англии, Франции и Германии в 1913-1919 гг.,
% к уровню 1913 г.
Год Оптовые цены Производство чугуна Добыча угля
Англия Франция Германия Англия Франция Германия Англия Франция Германия
1913 100 100 100 100 100 100 100 100 100
1914 98,7 102,6 95, 1 87,0 52,5 78,5 92,4 67,4 85,7
1915 123,1 140,9 122,7 85,0 11,3 65, 0 88,1 47,8 78,9
1916 160,5 189,6 116,7 86,9 25,1 71,9 89,2 52,2 85,3
1917 204,1 262,6 156,3 90,9 26,9 67,7 86,1 70,8 89,1
1918 224,3 340 204,1 88,4 24,9 71,2 79,2 64,3 85,5
1919 288 425 262 71,8 24,8 З4,1 79,8 49,6 75,9
Сам собой возникает вопрос: а можно ли вообще на конъюнктурной основе строить теорию больших циклов, при столь значительных расхождениях динамики цен и динамики реального производства? Как можно было включать в «повышательную волну» период 1913-1919 гг., если главные индустриальные страны пережили упадок реальной экономики? Даже сильно выросшее производство в США, Японии и других слабо затронутых войной странах, лишь компенсировало его падение в Европе. В период 1913-1919 гг. мы имеем «повышательную волну» только в инфляционном росте цен, и стагнацию или даже падение реального производства.
Вот замечание самого Кондратьева, которое показывает слабость теории «повышательных» и «понижательных» волн и больших циклов. «Европейские страны в большинстве своем за время войны реально обнищали. И в целом после войны мир стал не богаче, а скорее беднее»22. Вот итог «повышательной волны»!
Но явные несоответствия в динамике цен и реального производства легко обнаружить и до мировой войны. Причем мы сталкиваемся с обратным процессом, когда росло производство, а роста цен не было. Так, в Германии производство чугуна выросло в 1900-1913 гг. более чем в 2 раза: с 8,4 до 19 млн т. Цены же в 1900 г. составляли 90,7, а в 1913 г. -85,1 марки за тонну. В Англии при незначительном росте производства чугуна в 1899-1913 гг. (9,4 против 10,3 млн т) цена выросла с 69,3 шилл. за т до 65,5 шиллинга в 1913 г.23. Т. о., «повышательная волна» 18961920 гг. представляла весьма противоречивое явление, различающееся
18
по странам. Эмпирические данные, как оказалось, сложно подогнать под надуманную схему «больших циклов конъюнктуры».
Очень точно слабость конъюнктурного подхода в исследовании циклов отметил современный критик теории Кондратьева С. Губанов: «Из-за присущей им многофакторной структуры цены - далеко не лучший регистратор экономических закономерностей, особенно воспроизводственных. Инфляция вообще превращает систему цен в набор кривых зеркал, до неузнаваемости искажающих реальные пропорции и диспропорции экономики... В XX в. товарный ценовой индекс Англии повел себя не по-кондратьевски, обходясь без «больших циклов»24.
Заметим, что в «Мировом хозяйстве ...» Кондратьев и сам соглашался с ненадежностью ценовых показателей: «В виду сильного изменения в ценах товаров объем торговли не может быть достаточно точно и правильно выражен в ценностных единицах. Его можно выразить лишь в натуральных величинах»25.
И все-таки главной ошибкой Кондратьева был перенос на период 18961920 гг. волновых процессов из XIX в. Так, перелом цен в 1920-1921 гг. он сравнивал с 1809 и 1873 гг. Т.е. волновая конъюнктураXIXв. просто переносились в ХХ в., тогда как в ХХ в. из-за почти непрерывного роста цен господствовала другая конъюнктура - «вековой инфляции».
Переход к новой конъюнктуре как раз и начался на рубеже XIX-ХХ вв. В работе «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции» Н. Кондратьев и сам признал глубокие изменения в индустриальном и сельском хозяйстве на рубеже XIX-XX в.: «Экономическая наука видит причины последнего мирового повышения цен, начавшегося с 18941896 гг., отчасти в обесценении денег, но, главным образом, в изменении структуры мирового хозяйства ., в росте индустриализма и городов, в развитии внутренних национальных рынков отдельных стран, в сокращении девственных сельскохозяйственных территорий, в переходе сельского хозяйства к более интенсивным формам продукции»26.
Такая оценка периода 1896-1920 гг. в работе «Рынок хлебов ...» объяснялась тем, что в ней Кондратьев еще не подгонял эмпирический материал под теорию больших циклов. Потому он соглашался с мнением экономистов начала ХХ в., что причину нового повышения цен нужно искать «в изменении структуры мирового хозяйства, . в росте индустриализма». Именно тогда завершалась индустриальная революция в ведущих странах (Англии, США, Германии), которые переходили к индустриально-аграрной экономике.
Но выявленные серьезные противоречия в теории больших циклов конъюнктуры Кондратьев не замечал или игнорировал. Несмотря на критику со стороны марксистов (Троцкий, Фалькнер, Осинскийи др.), он приступил к фундаментальному доказательству теории больших циклов конъюнктуры с использованием значительного эмпирического материала.
19
Теория против эмпирии в работе «Большие циклы конъюнктуры»
Данная работа является центральной в теории больших циклов Кондратьева. В ней мы обнаруживаем не только развернутую теорию и ее обоснование на базе эмпирического материала, но и ее методологию, которая стала основой для многих допущений этой теории. Без методологии эти допущения выглядят крайне сомнительно. Поэтому уделим некоторое внимание методологии Кондратьева.
1. Методология абстрактной рыночной экономики.
Подмена экономики конъюнктурой
Важные черты методологии Кондратьева были изложены в работе 1924 г. «К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры». В ней Кондратьев обозначил приоритет динамики над статикой, а в динамике выделил эволюцию и повторяющиеся волновые явления, При этом он для научного анализа разделил эти динамические явления. Методология конкретизируется в «Больших циклах конъюнктуры». «Только в порядке исследования и анализа мы можем, идя по пути, обычному для науки (если она задается аналитической задачей), сосредоточить свое внимание или на процессах общего развития, на стадиях и формах этого развития, или, наоборот, на колебательных исследованиях»27.
Такая методология была оправданием создания теории абстрактных конъюнктурных колебаний, непонятно когда начинающихся и непонятно когда и чем могущих закончиться. Как следствие, всеобъемлющее значение у Кондратьева приобрела категория «конъюнктура». Ею фактически Кондратьев подменил всю экономику. Это ясно видели его оппоненты. Так, Первушин в ходе дискуссии прямо подчеркивал: «Кондратьев расширяет границы понятия конъюнктуры до бесконечности»28. Закономерно, что свою главную работу он назвал не «Большие циклы экономики», а «Большие циклы конъюнктуры»!
Т. о., теория Кондратьева была одним из вариантов теории «рыночной экономики вообще». Одним из наиболее негативных следствий методологии разделения «колебательных движений» и превращения конъюнктуры в главный объект исследования стала недооценка Кондратьевым различия доиндустриальной и индустриальной эпох.
Этот факт хорошо виден в неразделении им таких важных для теории циклов категорий как капитализм и индустриализм. «С самого начала я должен указать, ... что мое исследование относится только к условиям капиталистического общества»29.
Кондратьев не пытался определить, когда начинается индустриальная эпоха и присущая ей цикличность. Хотя понятием «капитализм» вполне
20
можно определить, например, экономику Флоренции XV в. или Голландии первой половины XVII в., Англии XVII в. Элементы «капитализма» можно при желании найти даже в Афинах времен Перикла.
Однако различение капитализма и индустриализма играет огромную роль в теории циклов. Без определения начала индустриальной эпохи нельзя создать научную теорию циклов, так как 7-11 летние циклы порождены именно этой эпохой. Вместе с тем методология Кондратьева как раз и состояла в удалении из анализа 7-11 летних циклов, которые он стал называть «средними». Это делалось путем «сглаживания» статистических рядов и «выравнивания» «теоретических кривых». «Я, однако, удаляю одновременно влияние не только средних циклов, но и циклов малых, если таковые есть, а также и случайных колебаний. Но это и было для меня необходимо»30.
Причины такого методологического подхода Кондратьева очевидны. Столкнувшись в работе «Мировая экономика ..» с проблемой соединения больших с 7-11 летними циклами он вместо ее решения просто убрал эти циклы из анализа, разрывая связь своей теории и эмпирики, поскольку 7-11 летние циклы строились на эмпирическом материале, интегрируя его.
Взамен Кондратьев стремился строить большие циклы прямо из эмпирических данных. Но в большинстве случаев и особенно в показателях реального производства больших циклов не было. Тогда Кондратьев просто подгонял эмпирический материал под волны конъюнктуры, произвольно изменяя тренды и «сглаживая» циклы Жюгляра. При этом открыто признавал: «Статистические данные, .... взятые в необработанном виде, не вскрывают циклов с достаточной ясностью. Причем они не вскрывают ясно иногда не только больших, но и в случае с чисто натуральными элементами каких-либо других циклов»31.
Вывод о том, что «натуральные элементы» не показывают каких-либо циклов, противоречит фактам, приводимым самим же Н. Кондратьевым все в той же работе «Мировое хозяйство .». В ней ясно видны циклические спады в 1900-1901 гг., в 1907-1908 гг. и, наконец, в 1913-1914 гг., что сам Н. Кондратьев и доказывал. Как и доказывал факт циклического кризиса 1920-1921 гг. Причем на многих страницах с данными по натуральным показателям (чугуну, углю, стали, хлопку и т.д.). Вот график производства чугуна в Англии из работы «Большие циклы конъюнктуры».
Как видим, в той или иной степени 7-11 летние циклы в динамике производства чугуна проявлялись. Например, цикл 1849-1857, 1858-1866, 1867-1873, 1893-1900 гг. Менее явно виден и цикл 1901-1907 гг. Что касается периода 1874-1892 гг., то в это время Англия начала терять экономическое лидерство, что сопровождалось изменением в продолжительности циклов. 7-11 летние циклы начинают диктоваться экономикой Германии и США. Экономика Англии к концу XIX в. перешла на их циклическую динамику.
21
250 Jj\
ISO 100 SO 0 O'4** у *4
i /у // У/ i
/ Л' Ьу ► м I
Г*.: __ _ _ _ _
I ' I ~ - — — теоретический ряд i i
1840 1850 1860 1870 1880 1890 1900 1910 1920
Рис. 5. Динамика роста производства чугуна в Англии, тонн на 1000 жителей
Что же касается «больших циклов конъюнктуры», то они не просматривались никак! В том числе и в повышательной волне 1896-1920 гг. Нужны были очень большие искажения, чтобы несуществующие «большие циклы» вдруг появились.
К тому же в «Больших циклах конъюнктуры» Кондратьев привел крайне мало натуральных показателей, останавливаясь лишь на чугуне, угле и свинце. Зато отсутствовали показателей хлопчатобумажного производства, которое в XIX в. играло весьма заметную в экономике роль. Как мы видели на рис. VI, это производство почти непрерывно росло, а цены падали на протяжении всего «большого цикла» 1789-1847 гг., что опровергало теорию больших циклов. Малое число натуральных показателей было прямым следствием подмены Кондратьевым анализа реальной экономики конъюнктурой.
Завершая оценку методологии Н. Кондратьева, подчеркнем, что она специально создавалась для оправдания подгонки эмпирического материала под теорию больших циклов. И потому не может иметь какого-то действительно научного значения и тем более не может служить доказательством верности теории Кондратьева.
Выделив под предлогом анализа из общей динамики волновые явления как противостоящие направлению эволюции, Кондратьев и не думал восстанавливать целостность динамики путем синтеза. Волновые явления были им превращены в «большие циклы конъюнктуры» без определенных
22
границ во времени в XVIII в. Фактически «большие циклы» Кондратьева стали в экономической науке тем, чем в XIX в. в физике был эфир, а в XVIII в. в химии - флогистон: околонаучной абстракцией.
2. Критика теории больших циклов конъюнктуры в ходе дискуссии в феврале 1926 г.
В 1920-е гг. в СССР теория Кондратьева встретила жесткую критику. В его работах видели отрицание скорого крушения капитализма, которое предрекали большевики. Но было и много существенных замечаний. В ходе дискуссии 1926 г. Опарин и другие оппоненты Кондратьева поставили под сомнение сам факт существования больших циклов. Как уже было показано, Опарин, Спектатор, Фалькнер прямо указывали на заимствование Кондратьевым гипотезы Туган-Барановского о подобии модели 7-11 летних циклов большим циклам.
Обращалось внимание на многие слабые и спорные положения теории Кондратьева. Например, на то, что даже большие волны конъюнктуры не вполне очевидны. Как видно из табл. 1, индекс оптовых цен в Англии уже к 1830 г. возвратился к уровню 1789 г., т. е. до начала повышательной волны. Очень невыразительна повышательная волна 1850-1873 гг. Индекс цен в среднем почти такой же, как и в понижательной волне 1815-1849 гг. Уровень цен 1830-1840 гг. практически на том же уровне, что и в 1850-1870 гг.
Динамика цен во Франции вообще анализируется только с середины XIX в. В конце XVIII в. и в первой половине XIX в. конъюнктура была крайне неустойчива и не вписывалась в большие циклы. Уже в 1793 г. французский ассигнат стоил половину номинала. Милитаризация якобинской диктатуры вела к распаду финансовой системы, толкая ее лидеров к военным грабежам. При введении бумажных денег в 1796 г. наступил финансовый крах. Вот как описывал восстановление финансов Франции историк А. Собуль: «Если Директория вернулась к звонкой монете, то это произошло благодаря выгодам, которые ей принесли победы....Директо-рия получила 10 млн франков звонкой монеты от Самбро-Маасской армии и более 51 млн от Итальянской армии. Война кормила режим»32. Реставрация в 1815 г., революции 1830 г. и 1848 г. снова расшатали финансовую систему. Как и в ХХ в. Первая мировая война, когда цены во Франции взлетели во много раз.
Может показаться, что индекс цен в США точнее отражал «большие циклы» Н. Кондратьева. Но при детальном рассмотрении видно, что все пики «повышательных волн» и в США были порождены войнами: в 1790-1820 гг. - Наполеоновскими и Англо-американской войной, в 18601870 гг. - Гражданской войной, а в 1914-1920 гг. - Первой мировой. Т.е. это были военно-инфляционные волны, вызванные эмиссией бумажных денег и огромным спросом воюющих стран Европы.
23
Рис. 6. Индекс оптовых цен в Англии,
США и Франции
В ходе дискуссии Опарин весьма точно подметил, что стоимостные показатели, которые исследовал Кондратьев, кроме оптовых цен просто испытали их воздействие: «Предшествующий анализ приводит нас к убеждению, что длительные колебания заработной платы и оборотов по внешней торговле представляют из себя нечто иное, как колебания общего уровня товарных цен, .... что едва ли может усилить доказательность наличия больших циклов в разных экономических элементах»33.
Тот же Опарин подчеркивал, что натуральные показатели уже потому неприемлемы для сравнения за длительные периоды, что «уменьшение добычи каменного угля (или производства чугуна) в одной стране может обуславливаться исчерпанием рентабельных залежей в этой стране»34. Далее он проводил сравнение добычи угля в США и Англии. Если в начале ХХ в. в Англии наступил застой, то в США и Германии добыча угля нарастала.
Критика «4-х эмпирических правильностей» в теории Кондратьева обращала внимание на временную неопределенность циклов Кондратьева. Если в работе «Мировое хозяйство ...» Кондратьев называл даты больших циклов, «повышательных» и «понижательных» волн с точностью до года: 1789-1809 гг., 1810-1849 гг. и т. д., то в конце работы «Большие циклы конъюнктуры» границы больших циклов и волн приобрели аморфный характер. Так, первый цикл теперь начинался с конца 1780-х гг. - начала 1790-х гг., а заканчивался около 1844-1851 гг. Повышательная волна этого цикла заканчивалась в 1810-1817 гг. и т.п.
Такая аморфность делала еще более очевидным, что в XIX в. были именно конъюнктурные волны, которые Кондратьев ошибочно объединял
24
в большие циклы. Его оппоненты подчеркивали, что 1810-1817 гг. можно было относить и к завершению повышательной волны, и к началу понижательной. Так что было не ясно, где происходил перелом в большом цикле. Аналогично и к 1844-1849 гг., когда в Англии из-за сильнейших неурожаев происходил стремительный рост цен.
Также подвергалось сомнению начало цикличности 1789-1814 гг. Военно-инфляционная природа «повышательной волны» 1789-1814 гг. была очевидна оппонентам Кондратьева. Тот же Опарин указывал: «Вся очень сильная приподнятость (...) с 1795 по 1816 гг. объясняется, с одной стороны, наполеоновскими войнами, а с другой стороны, - борьбой Англии и США»35. Из выступивших в дискуссии лишь Игнатьев поддержал Кондратьева. Интересно, что его близкий сотрудник Первухин сначала заявил: «Ни Н.Д. Кондратьев ничего не доказал, ни Д.И. Опарин ничего не опроверг», а затем даже: «Теория Н.Д. Кондратьева о больших волнах как капиталистических циклах, по-моему, не верна»36.
Фалькнер привел гипотезу Туган-Барановского из работы «Бумажные деньги и металл», о подобии модели 7-11 летних циклов и больших волн, по которой Кондратьев создал большие циклы. В конце дискуссии Фалькнер сделал следующий вывод: «Не подлежит сомнению и было многократно констатировано в экономической литературе, что большие волны (не циклы, а именно волны) в мировом движении цен существуют. Несомненно, далее, что определенные перемены в мировом уровне цен влияют на активность промышленности. .Но эти колебания сравнительно невелики и, главное, не имеют циклического характера, т.е. не подготавливают переход от каждой данной фазы развития к ее противоположности»31.
Как видим, в СССР теория больших циклов конъюнктуры не получила признания. Слишком натянутыми и неопределенными были ее обоснования. Тем более, что в конце XIX-начале ХХ вв. отдельные исследователи близкие к марксизму (Парвус, Ван Гельдерен и др.) уже осуществляли попытки найти более продолжительные, большие волны или циклы социально-экономического развития индустриальной экономики.
В целом дискуссия по теории больших циклов Кондратьева хотя и не опровергла ее полностью, но вскрыла множество слабых мест, что сегодня замалчивается последователями Кондратьева, хотя часть важнейших недостатков теории Н. Кондратьева его оппонентами выявлена не была. Так, не было показано, что сама теория противостоит эмпирическому материалу и что этот изъян таится в самой методологии Кондратьева, искусственно разделившего динамику на эволюцию и волновые процессы. И главное, подменившего исследование экономики анализом конъюнктуры.
Далее, ни Опарин, не другие критики не выявили важности 7-11 летних циклов, хотя и обратили внимание на то, что Кондратьев перенес модель этих циклов на свои большие циклы конъюнктуры. Не было показано, и что смена тренда, который Кондратьев и его оппоненты называли, «веко-
25
вой тенденцией» или «теоретическим рядом», - грубая ошибка, которая вела к полному искажению эмпирической динамики.
Между тем отдельные факты, окончательно опровергающие теорию больших циклов конъюнктуры, проявились со всей очевидностью позднее, уже в ХХ в. Прежде всего оказалось, что больших волн конъюнктуры в ХХ в. нет, и в целом экономика ХХ в. существенно отличалась по многим параметрам от экономики XIX в. Но по понятным причинам этого участники дискуссии 1926 г. еще знать не могли.
(Продолжение следует)
Примечания
1 Смирнов А. Еще раз о мифе кондратьевских волн // Экономист. 2012. № 4. Смирнов А. Почему не существует больших циклов Кондратьева? // Вопросы управления. 2012. № 4 (декабрь).
Смирнов А. Настоящие длинные циклы индустриальной и постиндустриальной эпох // Экономический журнал. 2013. № 1 (29).
Смирнов А. Циклическая и технологическая эволюция индустриальной экономики как причина «Великой депрессии» и крушения экономики СССР // Экономический журнал. 2014. № 1 (33).
Смирнов А. Какая реальность стоит за «волнами Кондратьева? Настоящие длинные циклы. Альманах «Кондратьевские волны». Волгоград, 2014. И др.
2 Rohtbart M. The Kondratieff Circles: Realer Fabricated? // Insights № 8-9. 1984. (Яркий пример критики манипуляций с натуральными трендами Кондратьевым крупным западным экономистом ХХ в.)
3 См.: Альманах «Кондратьевские волны». Волгоград: Учитель, 2012-2014.
4 См.: Альманах «Кондратьевские волны». 2014.
5 Туган-Барановский М.И. Бумажные деньги и металлические. М.: Наука, 1997. С. 336.
6 Туган-Барановский М. Бумажные деньги и металл. С. 338.
7 Кондратьев Н. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 279.
8 Там же. С. 299.
9 Там же. С. 308.
10 Кондратьев Н. К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры // Кондратьев Н. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. М., 2002. С. 37.
11 Кондратьев Н. Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны // Кондратьев Н. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. С. 323.
12 Там же. С . 335.
13 Там же.
14 Feiler A. Die Konjunktur-Periode 1907-1913 in Deutschland. Jena, 1914. S. 140.
15 Schluter W. The Pre-War Business Cycle 1907 to 1914. New-York, 1923.
26
16
17
18
19
20 21 22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8. 9.
Гринспен А. Эпоха потрясений. М., 2008. С. 175, 203, 207.
Туган-Барановский М. Периодические промышленные кризисы. СПб., 1914. С. 26.
Мендельсон Л. Экономические кризисы и циклы XIX в. М., 1949. С. 130.
Манту П. Промышленная революция в Англии. М., 1924. С. 245.
Porter G.R. The Progress of the Nation. London, 1851. P. 181.
Hesse F. Die Deutche Wirtschaftslage von 1914 bis 1923. Jena, 1938. S. 428-430. Кондратьев Н. Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны // Кондратьев Н. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. C. 269.
Там же. С. 326-327.
Губанов С. Цикличность - форма кризисности // Экономист. 1999. № 1. C. 74. Кондратьев Н. Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны. М., 1922. С. 48.
Кондратьев Н. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. С. 116.
Кондратьев Н. Большие циклы экономической конъюнктуры. С. 342.
Там же.
Там же. С. 341.
Там же. С. 149.
Там же. С. 346-349.
Собуль А. Первая республика (1792-1804 гг.). М.: Прогресс, 1974.
Кондратьев Н. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 251.
Там же. С. 257.
Там же. С. 287.
Там же. С. 295.
Там же. С. 310.
Smirnov A. Eshhe raz o mife kondrat'evskih voln // Jekonomist. 2012. № 4.
Smirnov A. Pochemu ne sushhestvuet bol'shih ciklov Kondrat'eva? // Voprosy upravlenija. 2012. № 4 (dekabr').
Smirnov A. Nastojashhie dlinnye cikly industrial'noj i postindustrial'noj jepoh // Jekonomicheskij zhurnal. 2013. № 1 (29).
Smirnov A. Ciklicheskaja i tehnologicheskaja jevoljucija industrial'noj jekonomiki kak prichina «Velikoj depressii» i krushenija jekonomiki SSSR // Jekonomicheskij zhurnal. 2014. № 1 (33).
Smirnov A. Kakaja real'nost' stoit za «volnami Kondrat'eva? Nastojashhie dlinnye cikly. Al'manah «Kondrat'evskie volny». Volgograd, 2014. I dr.
Rohtbart M. The Kondratieff Circles: Realer Fabricated? // Insights № 8-9. 1984. (Jarkij pri-mer kritiki manipuljacij s natural'nymi trendami Kondrat'evym krupnym zapadnym jekonomistom HH v.)
Sm.: Al'manah «Kondrat'evskie volny». Volgograd: Uchitel', 2012-2014.
Sm.: Al'manah «Kondrat'evskie volny». 2014.
Tugan-Baranovskij M.I. Bumazhnye den'gi i metallicheskie. M.: Nauka, 1997. S. 336.
27
10. Tugan-Baranovskij M. Bumazhnye den'gi i metall. S. 338.
11. Kondrat'ev N. Problemy jekonomicheskoj dinamiki. M., 1989. S. 279.
12. Tam zhe. S. 299.
13. Tam zhe. S. 308.
14. Kondrat'ev N. K voprosu o ponjatijah jekonomicheskoj statiki, dinamiki i kon#junktury // Kondrat'ev N. Bol'shie cikly kon#junktury i teorija predvidenija. M., 2002. S. 37.
15. Kondrat'ev N. Mirovoe hozjajstvo i ego kon#junktury vo vremja i posle vojny // Kond-rat'ev N. Bol'shie cikly kon#junktury i teorija predvidenija. S. 323.
16. Tam zhe. S . 335.
17. Tam zhe.
18. Feiler A. Die Konjunktur-Periode 1907-1913 in Deutschland. Jena, 1914. S. 140.
19. Schluter W. The Pre-War Business Cycle 1907 to 1914. New-York, 1923.
20. Grinspen A. Jepoha potrjasenij. M., 2008. S. 175, 203, 207.
21. Tugan-Baranovskij M. Periodicheskie promyshlennye krizisy. SPb., 1914. S. 26.
22. Mendel'son L. Jekonomicheskie krizisy i cikly XIX v. M., 1949. S. 130.
23. Mantu P. Promyshlennaja revoljucija v Anglii. M., 1924. S. 245.
24. Porter G.R. The Progress of the Nation. London, 1851. P. 181.
25. Hesse F. Die Deutche Wirtschaftslage von 1914 bis 1923. Jena, 1938. S. 428-430.
26. Kondrat'ev N. Mirovoe hozjajstvo i ego kon#junktury vo vremja i posle vojny // Kond-rat'ev N. Bol'shie cikly kon#junktury i teorija predvidenija. C. 269.
27. Tam zhe. S. 326-327.
28. Gubanov S. Ciklichnost' - forma krizisnosti // Jekonomist. 1999. № 1. C. 74.
29. Kondrat'ev N. Mirovoe hozjajstvo i ego kon#junktury vo vremja i posle vojny. M., 1922. S. 48.
30. Kondrat'ev N. Rynok hlebov i ego regulirovanie vo vremja vojny i revoljucii. S. 116.
31. Kondrat'ev N. Bol'shie cikly jekonomicheskoj kon#junktury. S. 342.
28
