CC BY
72
95
Сизюхина Клавдия Валерьевна
специалист 1-й категории Web-лаборатории филологического факультета, Петрозаводский государственный университет (Петрозаводск, Российская Федерация) klasizz@yandex.ru
DOI: 10.15393/j 10.art.2014.8
МЫСЛЬ СЕМЕЙНАЯ И РОДОВАЯ В ДНЕВНИКАХ А. М. ДОСТОЕВСКОГО
Аннотация: Статья целеполагает знакомство с наиболее интересными фрагментами дневников Андрея Михайловича, которые помогут читателю по-новому взглянуть на уже знакомые персоналии из семейно-родовой хроники Достоевских. На страницах дневников встречаются портретные зарисовки Ф. М. Достоевского, В. М. Достоевской, А. М. Достоевской, А. Г. Достоевской, Л. Ф. Достоевской и т. д. Психологические наблюдения, сделанные автором в отношении круга близких ему людей, преобразуют частный домашний хронотоп дневникового повествования в общеродовой: отталкиваясь от собственной семейной истории, Андрей Михайлович параллельно рисует картину бытования целого рода Достоевских. Также читателю будут небезынтересны упоминания о персоналиях, которые ранее не фигурировали в энциклопедических документах, посвященных анализу семейного древа Достоевских. В частности, в одном из дневниковых эпизодов появляется имя некоей Анны Достоевской, вероятно, одной из двенадцати сестёр М. А. Достоевского (отца), доселе не получившее своё освещение.
Ключевые слова: дневник, А. М. Достоевский, Ф. М. Достоевский, М. М. Достоевский, В. М. Достоевская, А. М. Достоевская, А. Г. Достоевская, Л. Ф. Достоевская, М. М. Владиславлева, род, семья, персоналии, жанр, стиль, хронотоп, Даровое
Я, голубчикъ братъ, хотТлъ бы тебт высказать, что съ чрезвычайно радостнымъ чувствомъ смотрю на твою семью. Тебт одному кажется досталось съ честью [продолжать]1 вести родъ нашъ <...> (Из письма Ф. М. Достоевского к А. М. Достоевскому
от 13 марта 1876 г.)2
71 невники А. М. Достоевского охватывают период с 7 ноября 1884 года У I по 18 октября 1896 год. Ранее они не были представлены широкой публике и до сегодняшнего момента оставались закрытым нерасшифрован-
96
К. В. Сизюхина
ным источником. Читательская аудитория была знакома лишь с «Воспоминаниями» Андрея Михайловича, впервые в неполном объеме опубликованными в 1930 году и затем пережившими несколько таких же сокращенных переизданий. С 2004-2006 гг. коллективом web-лаборатории филологического факультета Петрозаводского университета предпринята попытка реконструкции рукописных материалов Андрея Михайловича. Именно тогда началась работа по восстановлению печатных лакун «Воспоминаний», результатом которой стала их аутентичная публикация3. Наряду с изучением мемуарного наследия А. М. Достоевского, наиболее значимые эпистолярные образцы также подверглись детальному текстологическому исследованию и пополнили электронную научную базу архивных документов А. М. Достоевского4. В текущем 2014 году Web-лаборатория приступила к расшифровке дневников Андрея Михайловича5.
Стоит отметить, что дневниковые заметки о посещении А. М. Достоевским Дарового ранее получили свое освещение в статье проф. В. А. Викторовича «Экспедиция в Даровое (2005)» [1]. На основании данных записей Владимир Александрович воссоздает архитектурную и бытовую картину прежнего Дарового, куда Достоевские так любили приезжать детьми. Впрочем, об успехах предпринятой В. А. Викторовичем научной экспедиции и роли дневников Андрея Михайловича в указанном исследовании мы поговорим отдельно, при обращении к соответствующим дневниковым цитациям.
Работа по расшифровке оставшихся дневников будет продолжаться. Мы надеемся, что читатель сможет разглядеть за нарочитой стилистической сдержанностью дневниковых текстов А. М. Достоевского их биографическую и документальную уникальность, по-новому взглянуть на уже знакомые персоналии из семейно-родовой хроники Достоевских. Возможно, некоторые личностные оценки (в первую очередь, отрицательного свойства), данные Андреем Михайловичем, вызовут у читателя противоречивые эмоции - от молчаливого скептического несогласия до выразительного протеста. В связи с этим хочется напомнить слова Андрея Андреевича, сына А. М. Достоевского, прозвучавшие в преамбульном комментарии к первому изданию «Воспоминаний»: «Возвращаясь к воспоминаниям Андрея Михайловича, мы должны указать на некоторые характерные свойства автора, а именно: на его кристальную честность, правдивость, аккуратность и точность»6. Андрей Михайлович никогда намеренно не прибегает к деструктивным приёмам создания образа с целью «очернения» или профанации кого-либо из круга близких ему людей. Подобных негативных ремарок на страницах дневников встречается не так уж и много, но в силу своей изобразительной эмоциональности они выбиваются из привычного сдержанного ритма повествования, и поэтому оказываются яркими психологическими наблюдениями.
Мысль семейная и родовая в дневниках А. М. Достоевского
97
Жанровая специфика дневников А. М. Достоевского подразумевает их явную семейно-бытовую направленность. Эту мысль подтверждает и тот факт, что свои дневники Андрей Михайлович никогда не наделяет сугубо конфиденциальным значением. Они всегда ориентированы на адресата -в собирательном виде домашний близкий круг. Процитируем небольшой фрагмент из вступления к «Воспоминаниям», где автор со всей возможной прозрачностью конкретизирует лицо будущего читателя, адресата: «Конечно эти записки мои будутъ иметь интересъ, только для близкихъ мне, то есть для жены и детей, но ни для кого больше <...>» (л. 113 об.). В дневниках высказанная авторская установка А. М. Достоевского достигает предельного, абсолютного выражения. На первый взгляд, художественный мир дневниковых материалов Андрея Михайловича заключен границами частной узко семейной сферы. Однако стилистически хронотоп дневников функционирует не только в пределах личной семейной истории автора, но и лежит в плоскости генеалогической, родовой парадигмы Достоевских. Андрей Михайлович спорадически оживляет устоявшийся тематический контекст собственной домашней семейственности эпизодическими реминисценциями и портретными зарисовками, которые дают представление о жизни Достоевских как рода. Подобные повествовательные вкрапления не нарушают единую пространственно-временную структуру дневников, а, напротив, формируют стилистический модус генеалогической мемориальной непрерывности. С этой точки зрения, дневники Андрея Михайловича продолжают и дополняют творческую историю «Воспоминаний», где динамика авторского высказывания выстраивается по принципу поступательного движения от родового летописного бытописания к собственной семейной истории. Дневники же в данном случае экранируют путь художественной коммуникации «Воспоминаний»: отталкиваясь от личных семейных частностей, автор реконструирует хронику целого рода Достоевских.
Начнём, пожалуй, с неизвестных фактов, которые не фигурировали в открытых биографических источниках. В дневниковой заметке от 6 июня 1890 года Андрей Михайлович делает следующую запись:
Среда 6го 1юня <1890>
2 У версты
<...> Домой воротился около 3хъ и засталъ два письма изъ П<етер>бурга, отъ Саши и Андреюшки. Они оба здоровы. Саша обещается быть въ Ярославле около 25го 1юня. Андреюшка же не пргБдетъ, потому что штатнаго места еще не получилъ. Оба они пишутъ о некоторомъ казусе. По газетнымъ объявлешямъ они узнали, что въ П<етер>бурге существуетъ некто Достоевскш (Булочникъ). Они его разыскали и оказалось, что личность эта действительно носитъ фамилш Достоевскаго. Онъ разсказалъ имъ следующую исторш. — Давно, т. е. вероятно летъ 50-60<,> а можетъ и 70 тому назадъ жилъ помещикъ бедоровъ. У жены этаго помещика
98
К. В. Сизюхина
жила компанюнка некто Анна Достоевская (изъ дворянокъ). Эта Анна Достоевская жившая у бедоровыхъ, вышла замужъ за простолюдина, прикащика бедоро-ва, и чтобы незазорно было ей носить фамилш простолюдина бедоровъ выхлопо-талъ дозволеше прик<а>щику своему просить (л. 35 об.) фамилш жены. Отъ этаго брака родились сыновья уже Достоевсюе (хотя неизвестно, кто дозволилъ носить эту фамилш отцу ихъ). Отъ сыновей тоже сыновья, и вотъ ныне обретенный въ П<етер>бурге Булочникъ Достоевскш есть внукъ этой Анны Достоевской. — Эта Анна Достоевская должна быть конечно намъ родственница, она должна быть сама сестра отца нашего, тогда ее отчество должно быть Андреевна, или сестра деда нашего, т. е. тетка отцу, и тогда она должна именоваться по отчеству Михайловной. Жаль что не известно ея отчества. — Первое предположеше, т. е. что она сестра отца вернее и по времени, и потому, что я слыхалъ отъ отца и матери, что у отца было 12 сестеръ, а объ теткахъ отца ничего не слыхивалъ. <...> (№ 5, лл. 35 об.-36).
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1889-1891 гг., л. 36.
В настоящее время имя Анны Достоевской, жены приказчика, бабки булочника, не рассматривается ни в одном издании, посвященном семейному древу Достоевских7. Возможно, в дальнейшем нам удастся дополнить генеалогическую композицию рода Достоевских новым биографическим фрагментом.
Возвращаясь к хорошо знакомым нам персоналиям, подробнее остановимся на обзоре летнего путешествия Андрея Михайловича в Даровое к сестре Вере Михайловне Карепиной, предпринятого им в июле 1887 года совместно с младшим сыном, Андреем. Приведем несколько наиболее ярких фрагментов:
ПонедЪльникъ 20го 1юля <1887>
13й день отпуска
<...> Все 10ти верстное пространство до поворота въ Даровое, мы проехали съ небольшимъ въ часъ; я припоминалъ<,> но иногда смутно те места и тотъ путь по которому, такъ часто ходилъ пешкомъ въ детстве! - Но наконецъ вотъ и по-воротъ. - Съ этаго поворота сейчасъ же открылось нашимъ глазамъ Даровое, окруженное вековою Липовою рощею. Проехавъ Иваново озеро (простой небольшой прудъ) мы подъехали миновавъ перекрестокъ, къ самой деревне, и я
Мысль семейная и родовая в дневниках А. М. Достоевского
99
невольно перекрестился, при виде той местности въ которой провелъ детство <...> (№ 3, л. 6 об.)
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1887-1888 гг., л. 6 об.
Вторникъ 21го 1юля <1887>
14й день отпуска.
Пребываше въ Даровомъ
<...> Проснувшись въ 6мъ часу утра, я оделся и сейчасъ же пошелъ гулять. — Общая физiономiя всей местности, т. е<.> построекъ совершенно изменилась въ 50 летъ въ которые я не былъ въ Даровомъ. - Не изменилась только Липовая роща. Эта роща положительно краса всего имешя! Въ особенности грандюзные несколько липъ стоящихъ при доме на курганахъ. Еще въ мое детство они считались вековыми, столетними. - Теперь же очень величественны! Дiаметръ некоторыхъ изъ нихъ при земле превышаешь 20 вершковъ! - Я обошелъ всю рощу, былъ въ саду, въ роще называемой Брыково, и доходилъ до бывшаго пруда, который увы, теперь уже не существуете - Вернулся домой въ 9 часовъ, и напились чаю вдвоемъ съ Верой Михайловной. Молодежь еще спала после вчерашней прогулки. Вскоре проснулся Андре-юшка, и мы пошли съ нимъ (л. 6 об.) по улице деревни. — Деревня вовсе изменилась, дома все не прежше<,> а более поздней постройки, хотя уже и обветшали. — На деревне я нашелъ несколько стариковъ меня помнящихъ: а именно кормилицу сестры Алекс. Мих. - Алену, и ея деверя Егора Макарова (сына Савина Макарова - старосты); и брата Арины Архипьевны Илью Архипова. — Все эти личности гораздо старше меня; но выглядываютъ гораздо моложе меня. — (№ 3, л. 7)
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1887-1888 гг., л. 7.
100
К. В. Сизюхина
Среда 22го 1юля <1887> пребываше въ Даровомъ 15й день отпуска
Проснувшись утромъ, я какъ и вчера много гулялъ. - Въ 9 утра проснулась Вера Михайлов. и мы напились съ нею чаю, къ которому подошелъ и Андреюшка <...> мы въ троемъ съ Верой Михайлов., по заранее условленному предположен^ отправились пешкомъ въ Село Моногарово. — Пришедъ туда, по столь знакомой мне дороге, мы вытребовали Священника (свата Веры Мих.), и отслужили панихиду сперва въ Церкве, а потомъ и на могиле отца. — Отецъ похороненъ въ церковной ограде; на могиле его лежитъ камень безъ всякой надписи и могила окружена деревянною решеткою, довольно ветхою. — Нужно будетъ озаботиться возобновить ограду. Церковь все въ томъ же виде, какъ и прежде; она для села очень хороша и велика, и красива. — <...> (№ 3, л. 7 об.)
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1887-1888 гг., л. 7 об.
О значимости данных дневниковых записей свидетельствуют результаты уже упоминаемой нами выше научной экспедиции 2005 года под руководством проф. В. А. Викторовича. Тогда исследователи не раз обращались к циклу даровских заметок Андрея Михайловича. Во-первых, по роду своей профессиональной деятельности (главный губернский архитектор) А. М. Достоевский обращал пристальное внимание на трансформации архитектурного пейзажа. Вернувшись вновь в уголок своего детства по прошествии 50 лет, автор сразу же замечает произошедшие там перемены: «Общая физюном1я всей местности, т. е<.> построекъ совершенно изменилась въ 50 летъ въ которые я не былъ въ Даровомъ». К сожалению, Андрей Михайлович не даёт развёрнутого описания новых архитектурных планов Дарового, а ограничивается лишь общей констатацией факта. Более детальное наблюдение автора обо всех увиденных там изменениях могло бы стать хорошим подспорьем для специалистов, желающих воссоздать аутентичную архитектурную картину Дарового. На сегодняшний день
Мысль семейная и родовая в дневниках А. М. Достоевского
101
единственным источником, проливающим свет на устройство и бытование прежнего Дарового, остаются «Воспоминания» А. М. Достоевского.
Во-вторых, благодаря небольшому дневниковому упоминанию Андрея Михайловича о поездке в село Моногарово, исследователи получили указание, где на Моногаровском кладбище был похоронен отец Достоевских, Михаил Андреевич (1789-1839): «Отецъ похороненъ въ церковной оградЪ; на могилЪ его лежитъ камень безъ всякой надписи и могила окружена деревянною рЪшет-кою, довольно ветхою». Поскольку на данный момент в точности определить координаты могилы М. А. Достоевского не представляется возможным, участники экспедиции решили установить рядом с церковью поклонный крест и символическую гранитную плиту как в память об отце Достоевских, так и в знак некогда существовавшего здесь моногаровского погоста: «чтобы не оставался этот уголок земли глухим и немым, чтобы выполнить наконец волю сыновей Михаила Андреевича» [1, 104]. К слову, представляется любопытным наблюдение В. А. Викторовича о некоторой мистической синхронности дат во времени посещения могилы отца братьями Ф. М. и А. М. Достоевскими. Обе поездки были предприняты 22 июля: только Ф. М. Достоевский совершил ее на 10 лет раньше, в 1877 году, перед началом своей работы над «Братьями Карамазовыми». Уже не одна ли эта хронологическая закономерность свидетельствует о неизбежной интуитивной вовлеченности художественного мира дневников Андрея Михайловича в историю целого рода?
На страницах дневников встречаются интересные портретные зарисовки из галереи семейно-родовых персоналий. Как правило, автор не прибегает к развернутым конструктивным или репродуктивным средствам создания образа. Чаще всего характеристика того или иного лица имеет вид схематичного наброска, эскиза, исключающего рельефную психологическую детализацию. Но всё же иногда авторское высказывание содержит в себе эмоциональное оценочное суждение не только позитивного, но и негативного свойства. Ранее в преамбуле к нашей статье мы отмечали, что негативные ремарки, будучи наиболее психологичными, оказывают сильное воздействие на стилистические особенности дневникового текста. Посему процитируем несколько выразительных отрицательных суждений А. М. Достоевского, касающихся сестры Варвары Михайловны и племянницы Любови Федоровны, дочери Ф. М. Достоевского:
ПонедЪльникъ 17го Апреля <1889>
Москва
ВьгЬздъ въ Ярославль.
Проснулся передъ Клиномъ, гдЪ напился кофе. - Въ 8 У часовъ по московскому времени по'Бздъ нашъ, нисколько не опоздавши пргБхалъ въ Москву. - Сейча-съ же я взялъ носильщика и перенесъ всБ свои вещи и багажъ въ Ярославскш вокзалъ, гдЪ и сдалъ ихъ на хранеше до вечера, артельщику. - Покончивъ съ
102
К. В. Сизюхина
этимъ дЧломъ я отправился къ сестрЧ ВарварЧ Михайлович. - Ее засталъ дома. -Но Боже мой! Въ какомъ видЧ! Платье иа ней положительно всё было въ дырьяхъ, и висЧло клочками! И Плюшкинъ бы устыдился иадЧть такое платье!!! У сестры просидЧлъ часа полтора и выпилъ стакаиъ чаю. - Между прочими своими жалобами и сЧтовашями, она сообщила миЧ по секрету, что сдЧлала аферу, и боится не обманули ли ее. - ДЧло въ томъ что она купила гдЧ то въ окраииахъ Москвы цЧлыхъ пять деревянныхъ домовъ, совершенно новыхъ, и заложенныхъ въ Кре-дитиомъ ОбществЧ. Прииявъ иа себя долгъ Кредитному Банку, она уплатила кромЧ долга около 25/т. рублей, а всей покупки болЧе нежели иа 40/т. Одииъ изъ числа этихъ 5 домовъ купилъ иа свое имя ее сынокъ Алексаидръ Петровичъ, до-плативъ къ долговой суммЧ Кредит. Обществу 10/т. рублей. Эту сумму оиъ уже успЧлъ скопить изъ своего жалованья, въ [св] 10-15 лЧтъ службы! Видно сынокъ пошелъ по маменькЧ!!! Но Боже мой! - что это за жизнь!! Отказывать себЧ во всемъ даже иеобходимомъ, и все копить, копить и копить!!! Даже мерзко было слушать разсказы сестры про эту операщю <.. .> (№ 4, л. 55 об.)
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1888-1889 гг., л. 55 об.
Видимо, не легко было Андрею Михайловичу смириться с тем обстоятельством, что та самая нежно любимая им сестра Варвара Михайловна, которая поддерживала его в юношеские годы, превращается в расчетливую и скупую стяжательницу. Сильными ещё оставались воспоминания автора о днях, проведенных им в Петербурге, когда он был отдан на поруки старшему брату Федору для подготовки к поступлению в училище военных инженеров. Именно тогда Андрей Михайлович впервые соприкоснулся с художественной эсте-
Мысль семейная и родовая в дневниках А. М. Достоевского
103
тикой дневниковой формы письма. Он начал вести некоторое эпистолярное подобие дневника, день за днем регулярно фиксируя свои петербургские впечатления и адресуя их сестре Варе: «<...> я почти ежедневно описывалъ свои впечатлешя адресуя ихъ къ сестре Вариньке и мужу ея, но хотя я и писалъ ежедневно, но письма отсылалъ однажды въ неделю, по нескольку листиковъ за разъ <...>» (л. 212). Как мы видим, в дальнейшем доверительные и теплые отношения между братом и сестрой разладились, хотя Андрей Михайлович, будучи проездом в Москве, непременно навещал сестру Варвару Михайловну и в письмах регулярно справлялся о её семейных делах.
Пятница [8]/7/го Апреля <1889>
6й день въ П<етер>бургЬ
<...> Нынче же между покупками подарковъ я съ Андреюшкой заезжалъ къ Анне Григорьевич Достоевской; — виделъ и племянницу. — Жалко ее! Она совсемъ опошляется, съ стремлешемъ къ аристократизму и къ ненужной роскоши въ костюмахъ!! <...> (№ 4, л. 53 об.)
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1888-1889 гг., л. 53 об.
Интересно, что при самой искренней любви к Федору Михайловичу, А. М. Достоевский не был столь близок с семьей покойного брата. К примеру, Анна Григорьевна Достоевская в глазах Андрея Михайловича получает довольно прохладную, даже в некотором роде ироническую оценку. Автор подчеркивает необычайную «говорливость» А. Г. Достоевской: «неожиданно пртбхала Анна Григорьевна Достоевская, чтобы сообщить мне о ка-кихъ то новыхъ расчетахъ по именш. Она какъ высказалась пртбхала на крошечную минутку; но просидела часа 1 / не умолкая говоря; и задержала Рыкачевыхъ отъ посЬщешя Церкви» (№ 2, л. 60 об.), «Въ это же время т. е. около 2хъ пртбхала Анна Григорьевна Достоевская, и просидела у насъ до 4хъ<,> когда воротился изъ обсерваторш Мих. Алекс. — Обыкновенно Анна Григорьевна всё время безъ умолку проговорила» (№ 2, л. 45 об.), «Вернулся домой въ 4мъ часу и засталъ дома письмо отъ Анны Григорьевны Достоевской, запоздалое приветственное. — Письмо очень слащавое и на словахъ хорошее!» (№ 4, л. 38).
Однако не будем забывать о сочувственном ободряющем письме А. М. Достоевского, адресованном Анне Григорьевне после смерти Федора Михайловича, в котором он с неподдельной заботой и деликатностью вы-
104
К. В. Сизюхина
казывал семье брата всяческую поддержку и участие: «Извините дорогая моя Анна Григорьевна, что пишу это письмо только теперь; — но я думалъ, что въ первое время оно болЪе потревожило бы Васъ; теперь же когда, первая боль, хотя нисколько притупилась, пишу Вамъ эти строки, съ полнымъ пожелашемъ, возможно скорМшаго (л. 2) успокоешя. — Я сильно любилъ и уважалъ покойнаго брата, и надеюсь что Вы позволите чувства эти перенести на Васъ и на семейство Ваше»8.
Фрагмент письма А. М. Достоевского к А. Г. Достоевской от 6 февраля 1881 г., л. 2 об.
Вообще, на тот момент Андрей Михайлович оказался единственным оставшимся в живых из всех братьев Достоевских. Он в полной мере ощущает всю возложенную на него миссию по объединению и хранению рода. Здесь вновь прослеживается духовная преемственность двух братьев Андрея и Федора. Внутренняя эмпатия, бескорыстное стремление к взаимопомощи, умение брать ответственность за близких ему людей роднит Андрея Михайловича и Федора Михайловича. Вспомним, как последний абсолютно бескорыстно принял на себя тяготы по опеке и устройству семьи старшего брата. Точно так же Андрей Михайлович воспринимает и свое предназначение. Вот какой комментарий А. М. Достоевский оставил в дневнике, узнав о смерти племянницы М. М. Владиславлевой, дочери Михаила Михайловича (запись от 20 сентября 1888 года):
Вторникъ 20го Сентября <1888>
Вечеромъ послЪ чаю, я взялъ сегоднешнюю <Так в рукописи. — Ред.> газету и прочиталъ ее всю. - Въ концЬ газеты я нечаянно напалъ на объяв-лешя о умершихъ и прочелъ, что 17го Сентября скончалась Марья Михайловна Владиславлева урожденная Достоевская. Это мнЪ родная племянница, дочь Мих. Мих. Достоевскаго и жена ректора С. Петерб. Университета Мих. Ив. Владиславлева. - Нужно будетъ завтра послать сочувственную телеграмму Мих. Ив. Владиславлеву. МнЪ какъ старшему теперь представителю фамилш Достоевскихъ, это необходимо сделать (курсив наш. - К. С.)» (№ 4, л. 17 об.)
Мысль семейная и родовая в дневниках А. М. Достоевского
105
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1888-1889 гг., л. 17 об.
В одном из дневников автор акцентирует внимание на знаменательной для себя дате - 40-летии со дня ареста в 1849 году, тем самым косвенно воскрешая в памяти образ старшего брата. Правда, далее Андрей Михайлович не обрамляет эту запись какими-либо дескриптивными подробностями, но сопровождает ее одной важной деталью - сообщением о посещении кладбища (могилы жены Домники Ивановны) и совершенных там панихиде и обедне: «Воскресенье 23 Апреля. 40къ летняя годовщина моего Ареста (въ 1849 г.). Утромъ всталъ въ 6 часовъ и поЪхалъ на кладбище; тутъ отстоялъ раннюю обедню и панихиду<...>» (№ 4, л. 56 об.).
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1888-1889 гг., л. 56 об.
Данный эпизод вполне можно трактовать в том же духе семейно-родовой взаимообратимости. Личная боль Андрея Михайловича от утраты жены корреспондирует с чувством тоски от утраты брата, то есть многообразная хроникальная история Достоевских вновь выстраивается в чёткий генеалогический вектор. Столь же лаконичная формулировка рассматриваемого события, вероятно, объясняется естественным нежеланием А. М. Достоевского возвращаться к деталям того рокового дня (пусть даже и на страницах интимного дневника), когда его по ошибке вместо Михаила Михайловича на 13 дней заключили под стражу в Петропавловскую крепость. Позднее развернутое описание случившегося Андрей Михайлович представил в своих «Воспоминаниях».
Без сомнения, одним из центральных в дневниках Андрея Михайловича является эпизод, посвященный смерти младшей сестры Александры Михайловны Шевяковой (запись от 3 ноября 1889 г.):
106
К. В. Сизюхина
Пятница 3го Ыоября <1889>
-1° морозу
<...> Въ Губернскомъ Правлен1и я пробылъ до 3хъ и вернувшись домой, былъ обрадованъ заставъ письмо [отъ] съ надписью на конверта сделанною Женич-кою. — Пока я раздавался, то пр1ятно помышлялъ, о томъ что прочту что нибудь пр1ятное, но распечатавъ письмо прочелъ не пр1ятное, - но весьма горестное для меня извБсле о томъ, что сестра моя Александра Михайловна (Шевякова <В рукописи было: Шевекова — Ред.>) послБ кратковременной болБзни, - скончалась!!! Это изв'Бсле меня очень поразило и опечалило, и я искренно всплакнулъ прочи-тавъ это горестное извБсле!!! Сестра Саша была еще не стара, ей всего 54 года. Она была по виду полна силъ и здоровья, и вдругъ она умерла (31го Октября). Еще 40 дней не прошло по смерти ея мужа Владим1ра Васильевича (426го Сентября), и вотъ она отправилась туда же!!! Женичка пишетъ что у нея была сахарная болБзнь, которая приняла смертельный оборотъ, вскорБ послБ смерти ея мужа. — [Нынче]/Завтра/ 4го Моября ее хоронятъ! Упокой Богъ ее Душу! Да! убываетъ насъ. Изъ числа семерыхъ насъ единокровныхъ и единоутробныхъ осталось только трое, я, и двп> сестры Варв. и Вп>ра Михайловны! За кБмъ теперь очередь?!! -Всё послБ обБда и весь вечеръ, я продумалъ только объ сестрБ и ея смерти!! (курсив наш. — К. С.) (№ 5, л. 1 об.)
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1889-1891 гг., л. 1 об.
Мысль семейная и родовая в дневниках А. М. Достоевского
107
Данный фрагмент ещё раз демонстрирует нам высокий уровень осознания А. М. Достоевским своего статуса хранителя семейно-родовых ценностей. Тётушка Александра Фёдоровна Куманина, передавая в дар Андрею Михайловичу памятные семейные реликвии — портретные миниатюры прадеда Михаила Федоровича Котельницкого и бабушки Варвары Михайловны Котельницкой, высказывает схожую мысль: «<...> ты умЪешь беречъ и цЪнить вещи, въ особенности относящаяся до своихъ родныхъ» (л. 118 об.).
Действительно, этическая чуткость и аккуратность в обращении с семейными реликвиями всегда были свойственны Андрею Михайловичу. К примеру, в «Воспоминаниях» встречаются и другие ремарки на тему вещественной семейно-родовой преемственности: упоминания о единственном доставшемся Андрею Михайловичу от отца «осколке памяти» (потому особенно дорогом) бритве; о фотокопиях с портретов родителей в доме Варвары Михайловны, столь своевременно сделанных автором ещё до разрушительного, уничтожившего подлинники пожара; о телескопе покойного дяди Александра Алексеевича, который тот собственноручно передал в дар любимому племяннику. В этом отношении А. М. Достоевский напоминает Анну Григорьевну, которая также умела беречь семейные артефакты. В дневниковой записи от 28 февраля 1889 г. читаем: «Утромъ написалъ письмо къ Рыкачевымъ. — Еще въ воскресенье я вспомнилъ, что у меня должны быть щЪ нибудь въ сундукЪ нисколько штукъ маленькихъ брил-л1антиковъ оставшихся отъ подарка Тетушки въ 1864 году. Порывшись въ сундукЪ, я нашелъ ихъ въ числЪ 12 штукъ въ той же самой аптечной ко-робкЪ, въ которой они были подарены <...>» (№ 4, л. 46).
Естественно, что умение собирать, накапливать никоим образом не выступает здесь аналогом того самого «плюшничества», столь поразившего Андрея Михайловича в характере сестры Варвары Михайловны. Накопление является процессом вторичным, следствием, логично проистекающим из этико-культурного императива - живописать историю рода, передать семейные традиции потомкам, в неприкосновенности сохранив главные мемориальные реликвии.
В завершение хотелось бы привести наиболее драматичный для Андрея Михайловича фрагмент, воплощающий в себе всю силу его семейной укоренённости и ту степень любви, которую он испытывал к родным ему людям. Речь идёт о внезапно возникшем непонимании между А. М. Достоевским и старшим сыном Александром при разговоре о личности Фёдора Михайловича:
Декабря 5го Среда <1884>
<...> ПослЪ обЪда зашелъ довольно горячий разговоръ о Литература, направ-ленш... и т. п., и Саша, (какъ я думаю сболтнулъ) — но тЪмъ не менЪе высказалъ
108
К. В. Сизюхина
что покойный брать 0. М. былъ прихвостень Каткова. Эта клевета на священную для меня память о братЁ, сильно обидЁла меня. - ПослЁ этаго разговоръ мгновенно прервался <...> Передъ отходомъ ко сну Саша подошелъ ко мнЁ съ обыч-нымъ поцЁлуемъ. Но горечь и оскорблеше было такъ еще свЁжо, что я уклонился отъ поцЁлуя. — Горько, очень горько! (№ 2, л. 8 об.).
Фрагмент рукописи из дневника А. М. Достоевского 1884-1885, 1887 гг., л. 8 об.
Конечно, данный эпизод не нуждается в каком-либо критическом комментарии. Ответим на это словами самого Ф. М. Достоевского из письма его к А. М. Достоевскому от 13 марта 1876 г.: «ЗамЁть себЁ и проникнись тЁмъ, братъ Андрей Михайловичь, что идея непремЁннаго и высшаго стремлешя въ лучшiе люди (въ буквальномъ, /самомъ/ высшемъ смыслЁ слова) была основною идеей и отца и матери нашихъ, не смотря на всё уклонешя. Ты эту самую идею въ созданной тобо[й]/ю/ семьЁ твоей выражаешь наиболее изъ всЁхъ Достоевскихъ <...> (курсив Ф. М. Достоевского. — К. С.)»9.
Мысль семейная и родовая в дневниках А. М. Достоевского
109
Фрагмент письма Ф. М. Достоевского к А. М. Достоевскому от 13 марта 1876 г., л. 30.
ПРИМЕЧАНИЯ
Исследование выполнено при поддержке РГНФ: проект № 14-04-00094a.
1 Здесь и далее в квадратных скобках приводится расшифрованный зачеркнутый текст, в косых скобках — вписанный текст.
2 Цит. по: РО ИРЛИ. Ф. 56. № 387. Л. 29.
3 [Электронный ресурс]. URL: http://philolog.petrsu.ru/amdost/vospomin/vospomin.htm (дата обращения: 22.08.2014).
4 Здесь и далее текст «Воспоминаний» цит. по: РО ИРЛИ. Ф. 56. № 1 с указанием номера соответствующего листа в круглых скобках. Опубликовано: [Электронный ресурс]. URL: http://philolog.petrsu.ru/amdost/letters/letters.htm (дата обращения: 22.08.2014).
5 Здесь и далее рукописные материалы дневников цит. по: РО ИРЛИ. Ф. 56. № 2-9. с указанием в круглых скобках шифра единицы хранения и номера листа через запятую. Опубликовано: [Электронный ресурс]. URL: http://philolog.petrsu.ru/amdost/diaries/ diaries.htm (дата обращения: 22.08.2014).
6 Цит. по: Достоевский А. А. Вступительная статья // Достоевский А. М. Воспоминания А. М. Достоевского. Л., 1930. С. 9.
7 См., например: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972-1990; Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского: В 3 т. 1821-1881. СПб., 1999; Наседкин Н. Н. Достоевский: Энциклопедия. М., 2003; Белов С. В. Ф. М. Достоевский. Энциклопедия. М., 2010; Волгин И. Л. Хроника рода Достоевских. Родные и близкие. М., 2013.
8 Цит. по: РГБ. 93.II.4.19. Лл. 2-2 об.
9 Цит. по: РО ИРЛИ. Ф. 56. № 387. Л. 30.
110
К. В. Сизюхина
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Викторович В. А. Экспедиция в Даровое (2005) // Летние чтения в Даровом. 2006. С. 101-106.
© Сизюхина К. В., 2014
