CC BY
52
Л. Р. Дускаева, С. Н. Реймер
МУЗЫКА В ГАЗЕТНОМ ТЕКСТЕ
LILIYA R. DUSKAYEVA, SVETLANA N. REIMER MUSIC IN NEWSPAPERS TEXTS
Статья посвящена особенностям стилистического выражения музыкальной практики в газетных текстах: пения, исполнения на инструменте и сочинения. В результате анализа установлено, что для передачи эстетической оценки музыкального произведения формируются соответствующие текстовые блоки, в которых содержится описание звуковых особенностей произведения и эмоционального впечатления от его прослушивания. Блоки формируются благодаря использованию синтаксических конструкций соответствующей семантики, тропов и фигур речи, эмоционально-оценочных средств.
Ключевые слова: музыка, эстетическая оценка, газетный текст, текстовой блок, языковые средства.
The article is devoted to particularities of stylistic expressions of musical practice (vocals, instrumental playing and composing) in newspapers texts. It was determined that text blocks, which contain description of sonic particularities of composition and its emotional impression, are formed due to express esthetical point of composition. Those blocks are formed due to usage of syntactic structures of suitable semantic, tropes and sayings, emotive means.
Keywords: music, esthetical means, newspapers text, text block, linguistic means.
Журналистика, подчиняя стихию повседневности, стремится отразить весь спектр интересов своей аудитории. Интерес к частному человеку, частной жизни становится определяющей приметой времени Среди таких интересов — музыка. Журналист, пишущий и говорящий о музыке, становится посредником между искусством и аудиторией, помогая ей познать музыкальный процесс. Обогащая духовные способности, музыка открывает познание самых глубинных тайн чувств и переживаний. «Музыка — та часть культуры, которая в звучании открывает облик целой культуры, позволяющей видеть себя, свои истинные интересы и противоречия» [1].
Журналист, открывающий аудитории мир музыки, передает особенности звучания, впечатление, которое музыка на него производит, стремясь заинтересовать тем, о чем пишет. Музыка способствует расширению сферы влияния журналистики на общество, формируя человека, воспитывая вдумчивого, тонкого почитателя.
Чтобы понять, как музыка передается в слове, важно понять особенности ее восприятия человеком. Музыка, воздействуя на звуковые рецепторы, позволяет различать высоту, силу, тембр звуков. Именно этими свойствами характеризуется звук с физической точки зрения.
Лилия Рашидовна Дускаева
Доктор филологических наук, профессор, декан факультета телерадиожурналистики НОУ ВПО «Институт телевидения, бизнеса и дизайна» ► LRD2005@yandex.ru
Светлана Николаевна Реймер
Зам. декана факультета коммуникативного дизайна НОУ ВПО «Институт телевидения, бизнеса и дизайна» ► rsn.1999@yandex.ru
Музыкальное произведение — гармоничная комбинация звуков, ритмическая организация которых способствует объединению элементов в целостные образы: «... музыка и музыкальное произведение не есть звуки, аккорды, мелодия, гармония, ритм и т. д., но она все это сочетает в одном идеальном единстве <...>. Слитость и взаимопроникновение тонов и аккордов (курсив наш. — Л. Д., С. Р.) в музыке такова, что нет ни одного в ней совершенно изолированного тона и совершенно отдельно от других воспринимаемых аккордов <...>. Это идеальное единство вступает в новое идеальное единство <...> вплоть до рождения общего и единого лика данного произведения, в котором все, что есть, слито до потери самостоятельности, взаимопроникнуто слито, нерасчленимо, неизмеряемо и невыразимо» (курсив наш. — Л. Д., С. Р.) [2]. Попытаемся проследить, как «направляющее» слово журналистики помогает отыскать читателю свой путь к музыке.
Представляя событие музыкальной жизни, журналист стремится не только рассказать о нем, но и передать впечатление о музыкальном действии, его оценку. Впечатление основано на соотнесении услышанного с эталонным образцом, критериями которого становятся чистота и сбалансированность звучания, ритмичность исполнения, соответствие образного начала и тембра звучания, соответствие всех элементов музыкального языка оригинальному художественному образу, несущему на себе особенности стиля, иногда эпохи.
Проанализируем стилистические особенности газетных публикаций, в которых отражается звучание музыкального произведения и дается его эстетическая оценка. Специфика журналистского слова о музыке состоит в том, что, рассчитанное на массовую аудиторию, оно стремится к доступности и в чем-то упрощает музыкальные явления. В ежедневных газетах сообщается о разнообразных событиях, разностилевых и разножанровых явлениях музыкальной жизни. Однако материал анализа показывает, что необходимость выражать словом «невыразимое», с одной стороны, повышенная эмоциональность восприятия музыки — с другой, вызывают активный поиск новых способов и приемов ее создания.
Журналист рассказывает о сольном, ансамблевом и оркестровом исполнении на музыкальном инструменте, о пении, о музыке. В структуре газетных текстов, посвященных явлениям и событиям музыкальной жизни, можно выделить три типа текстовых блоков. В блоках первого типа передается оценка инструментального исполнения музыкального произведения, в блоках второго типа — оценка вокала, третьего — оценка замысла композитора.
1. Развертывание в тексте эстетической оценки сольного или оркестрового исполнения на инструменте (-ах). Главная коммуникативная цель сообщить о событии и передать, какое эстетическое чувство оно вызвало. Важным компонентом становится Субъект этого действия — музыкант — и Объект, с помощью которого действие совершается, — музыкальный инструмент. Давая оценку, журналист руководствуется общепризнанными критериями: точность и чистота воспроизведения, соответствие манеры исполнения традиционному образу, степень слаженности в ансамблевом исполнении.
В следующем фрагменте речь идет об игре рок-гитариста. Музыкант представлен официально, но описание игры на гитаре пронизано напряженной экспрессией образности, стилистическим контрастом: Господин Борланд при помощи своей гитары реализует фирменный прием...: он не выписывает заковыристых соло и не рубит жирных риффов, а генерирует ни с чем не сравнимое напряжение при помощи узнаваемого высокого звука бесконечной сюрреалистической морзянки. Для описания особенностей игры используются также стандартные стилистические средства: реализует фирменный прием, генерирует напряжение. Эмоциональный накал высказывания усиливается отрицательно-сопоставительной конструкцией (не ., а . ), подчеркнутым отрицанием (ни с чем не сравнимое). Как видим, субъектом действия становится манера исполнения (морзянка), этот метонимический перенос развертывается и далее: Насаженная на ритм-секцию, она до предела натягивает тетиву зрительских эмоций, чтобы разрешиться оглушительным припевом, заставляющим всю
площадку ходить ходуном. Оценка выражает восторг, использование разговорных единиц ин-тимизирует изложение.
Ради достижения прагматической цели привлекаются разные выразительные средства, изложение подчеркнуто субъективно, например: Мягкое звучание Air резко преображается на концертах: группа, поднаторевшая в работе со звуком в студии, живьем — жестче, ритмичнее, танцев альнее.... Их звук на выступлениях выверен до миллиметра, цепочки эффектов — сложнейший организм, подчиненный музыке, то спокойный, вдумчивый, то взрывной и смелый (Metro. 25.11.09). Оцениваемое действие названо отглагольным существительным (звучание), характер этого действия эпитетом (мягкое), а исполнители — контекстуальными синонимами (группа, французы). Для того чтобы создать образ действия, описывается манера исполнения, обнажается контраст между исполнением в студии и на сцене. Автор указывает на обстоятельства совершения действия (жаргонным живьем), эпитетами описывает особенности ритмики звука (жестче, ритмичнее, танцевальнее), отмечает чистоту (выверен до миллиметра), слаженность (цепочки эффектов — сложнейший организм) исполнения, оценивая профессионализм музыкантов. С помощью эпитетов характеризуется темп и ритм (характер) звучания: спокойный, вдумчивый, взрывной и смелый.
Рассмотрим фрагмент, где оценка журналистом музыкального исполнения передается в динамике, обозначающей то слабые стороны игры, то сильные: Желание артиста максимально упростить аранжировки в капелле, как ни странно, не сработало. Свою оценку журналист пытается объяснить, указывая с помощью сравнения на несбалансированность акустических возможностей помещения и инструментов: Звук в зале, вроде бы идеальном в плане акустики и при минимуме инструментов, был как в каком-нибудь пулковском ангаре. В результате метонимического переноса отношения между субъектом и объектом изменяются и субъектом действия оказываются сначала звуки музыкального инструмента, затем сам инструмент, в тексте появ-
ляется ирония: Смешивались в кучу аккуратные постукивания щетками по ударным, клавишные переборы на рояле и «родсе», электрогитару обычно было еле слышно, зато бас поддавал что надо. Ощущение дисгармонии звучания уточняется и в дальнейшем изложении: Электронные посвистывания и гудения, гнавшиеся через ноутбук, сначала слышались как тихо заводящийся микрофон, а уже потом выяснялось, что — нет, все в тон играет. Пренебрежительная ирония звучит и в отглагольных существительных (посвистывания и гудения), и в сравнении (как тихо заводящийся микрофон), и в разговорном фразеологизме (поддавал что надо), и в стилистическом контрасте, который создается смешением книжной, терминологической и разговорной лексики. Журналист отмечает и более сильные стороны исполнения: На фоне этой акустической каши хотя бы не терялся вокал... (Коммерсант. 6.11. 2008). Обращает на себя внимание присутствие в тексте модальности неуверенности (средства выражения которой различны: вроде бы, в каком-нибудь, сначала слышались., уже потом выяснялось).
2. Развертывание в газетном тексте эстетической оценки сольного или хорового пения. Структурной доминантой является синтаксическая конструкция «Субъект действия — действие», где действие — пение, а субъект действия — певец. Используются следующие критерии: точность воспроизведения, тембральное соответствие голоса нужному образу, новаторство в исполнении.
В следующем фрагменте оценивается вокальное исполнение: Известный американский контртенор Беджун Мета при вроде бы мягко-меланхоличной окраске голоса пел своего Дидима сильным и красивым звуком — вполне под стать и партии, написанной для знаменитого кастрата Гаэтано Гваданьи, и масштабам зала, и героическому характеру роли. Для называния субъекта используется не только имя собственное, представляющее певца, но и метонимия (известный контртенор), действие названо глаголом (пел). Подчеркивая образ действия (мягко-меланхоличная окраска голоса, сильный и кра-
сивый звук), автор указывает на соответствие манеры исполнения образу, созданному композитором: вполне под стать и партии,...и масштабам зала, и героическому характеру роли.
Оценка пения следующего исполнителя: (Феодора в исполнении немки Кристины Шефер): Вроде бы идеально должна была соответствовать ему Феодора в исполнении немки Кристины Шефер, но тут были оговорки: ее точеное сопрано звучало глуховато и устало, иногда тонуло в оркестре и вообще недобирало в смысле того сияющего ангельского звучания, которое предполагала сама музыка ее арий. Во второй части конструкции субъект действия представлен метонимично (номинацией голоса — сопрано), действие — глаголом (звучало). Недостатки в звучании передаются отрицательно-оценочным метафоричным тонуло, эпитетами (глуховато и устало). Упрек в отсутствии тембровой выразительности и «звонкости» исполнения выражается в неоправданно, на наш взгляд, усложненном высказывании: недобирало в смысле того сияющего ангельского звучания, которое предполагала сама музыка ее арий.
Пение другого исполнителя тоже характеризуется с помощью метафор: Меццо-сопрано Бернарда Финк с деликатностью опытной «барочницы» благородно и чутко спела Ирину, а вот партия Септимия досталась новичку в репертуаре, молодому канадскому тенору Джозефу Кайзеру, два года назад певшему на фестивале Ленского. Характеристика голоса дается эмоционально, с помощью образных и эмоционально-оценочных слов: Его свежий красивый голос, конечно, приятно услышать в одной из лучших теноровых партий, вышедших из-под пера Генделя, но пока что приходится отметить нечеткие верхи и смазанные колоратуры.
Противительным союзом и антитезой вводится оценка более удачного пения: Зато совершенно роскошной получилась вроде бы скромная в музыкальном смысле партия Валента: немецкий баритон Иоганнес Мартин Кренце своему несколько одномерному герою придал колоритную стать шекспировского злодея (Коммерсант. 02.09.2009). В антитезе (одномерный герой — колоритная
стать) подчеркивается новаторство вокального исполнения, благодаря которому простой образ «укрупняется», создается новый запоминающийся персонаж.
3. Развертывание в тексте оценки музыкального сочинения. Главная коммуникативная цель построения этого блока — раскрыть и обосновать эстетическое впечатление, производимое музыкальным сочинением. Структурной доминантой такой текстовой структуры является конструкция, называющая процесс создания музыки, субъекта действия — композитора и объекта действия — произведение. Здесь критерием оценки выступают степень мастерства, гармоничность, содержательность формы, особенности воздействия. Конечно, различается речевое оформление описания музыки разных жанров, стилей и направлений. Обратимся к примерам.
Следующий фрагмент подготавливает читателя к разговору о постановке этого произведения на сцене: ...«Феодору», предпоследний шедевр Генделя, ораторию совсем трагическую, где нет никакого хеппи-энда, никакого ликующего «аллилуйя», которую не очень просто ставить,— но зато у нее действительно экстраординарная музыка, временами почти экстатическая по своей глубине, силе и сумрачной красоте (Коммерсант. 02.09.2009). Журналист передает его общепризнанную оценку (шедевр), оригинальность (экстраординарная музыка), раскрывает трагизм музыки (нет никакого хеппи-энда, никакого ликующего «аллилуйя»), характеризует силу эстетического влияния музыки на слушателей (временами почти экстатическая по своей глубине, силе и сумрачной красоте). Демонстрируя сложность исполнения этого произведения, журналист драматизирует последующее изложение. В центре внимания этого фрагмента — само произведение, причем субъект действия — композитор — отходит на второй план, однако присутствует в оценке произведения.
В другом фрагменте журналист ставит задачу познакомить читателей с популярным музыкальным произведением, его композицией и оркестровкой: Цикл «Времена года» объединяет четыре концерта для скрипки и струнного
оркестра под названиями... Каждому концерту предпослана литературная составляющая — небольшое стихотворение в форме сонета. Демонстрируя содержательную направленность произведения, автор представляет композитора активно действующим творцом, воспроизводящим в творении свой внутренний мир. Так подчеркивается художественная неповторимость произведения: В музыке сезонного цикла композитор стремится прежде всего выразить свое лирическое восприятие окружающего мира. В чем-то даже пантеистическое. Или: Надо ли говорить, что Вивальди мастерски сочетает музыкальный материал, обусловленный программой, с трехчастной формой концерта.
Впечатление о произведении может передаваться страдательной конструкцией. Так, во фрагменте появляется еще один субъект — активный слушатель, испытывающий на себе воздействие музыки и пытающийся описать его: Настроения, вызываемые созерцанием картин природы и сельского быта, воплощены в ярких мелодических образах. <...> Отглагольные существительные передают особенности самого процесса создания музыки (в предыдущем предложении созерцание, в следующем использование): Кроме того, в использовании тембровых возможностей оркестра и солирующей скрипки, в смелых, порой невероятных современно звучащих гармониях ощущается присущая композитору неистощимая
изобретательность и богатство творческой фантазии (Час пик. 11-17.11.2009). Журналист указывает на богатство музыкальных приемов, которые использует композитор (используются музыковедческие термины тембровые возможности оркестра и солирующей скрипки; гармонии), дает оценку использованию приемов (эпитетами современно звучащие, смелые, порой невероятные). Наконец, характеризует самого композитора неистощимая изобретательность и богатство творческой фантазии).
Анализ материала показал, что для обоснования эстетической оценки музыкального произведения в газетном тексте формируются блоки, воссоздающие процесс «творения»: создания музыки, ее инструментального или вокального исполнения. «Подключая» богатый арсенал выразительных ресурсов, журналист помогает «услышать» музыку. Оценка произведения передается чрезвычайно эмоционально: положительная оценка окрашивается чувствами восхищения, иногда восторга, отрицательная оценка звучит как упрек или недовольство.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ковальчук И. В. Влияние рок-музыки на формирование стиля жизни российской молодежи: Автореф. дис. ... канд. социол. наук. М., 2002.
2. Лосев А. Ф. Самое само. М., 1999.
[предлагаем вашему вниманию]
Игра как прием текстопорождения: Коллективная монография / Под ред. А. П. Сковородникова. — Красноярск: Сибирский федеральный университет, 2010. — 341 с.
Настоящая монография является результатом взаимодействия сотруд-
текетпнйрснж Ленин 1 1 1 ' ^
ников Лаборатории теоретического и прикладного речеведения Сибирского федерального университета с филологами других вузов Российской федерации. Предназначена для исследователей, преподавателей филологических дисциплин вузов, колледжей и учителей средних специальных и общеобразовательных учреждений, а также для всех, кто интересуется выразительными средствами языка.
